— Любит? Эта дурочка попыталась пролезть в постель к Ликрасу, а когда поняла, что у нее ничего не получится, влюбила в себя Ленара! А он, как покорная овца, побрел на убой!
Более трезвомыслящий Марк видел ситуацию по-другому и постепенно ему удалось утихомирить жену, однако вскоре Ленар стал высказывать странные мысли, которые очень взволновали не только Мелитэю, но и самого Владыку. И за эти мысли, внушенные глупышкой Анабель, Мелитэя готова была ненавидеть жену брата. Ленар превратился в послушную куклу, и если бы не любовь к нему, Мелитэя предпочла бы вовсе никогда не знать ни его, ни его "прекрасную" Анабель. Потому что были такие вещи, которые даже вампиры не могли понять и простить.
Анабель же осознавала, как к ней относится Мелитэя, но вместо попыток завоевать доверие сестры мужа или хотя бы найти путь к примирению, отвечала ей тем же.
— Темной ночи, Анабель, — холодно отозвалась Мелитэя, даже не обернувшись к проходящей мимо вампирше. Не заслужила она подобного внимания.
— Темной ночи, Мелитэя, — относительно мирно ответила Анабель и бросила через плечо: — Ты вновь сильно обидела Ленара, но тебе ведь не привыкать. Считаться с чувствами братьев ты не умеешь.
Мелитэя вмиг развернулась, горя ненавистью, но сильная рука Марка удержала ее от порки "наглой девчонки".
Мир их был огромен и разнообразен. Десятки разных рас, королевств, разные земли, климат, история. На юге простиралась пустыня, которую населяли люди и оборотни, на востоке жили эльфы в Рассветном Лесу, дриады и нимфы — в Лесах фейри, кочевники — в степях. Западные земли занимали племена орков, троллей, гоблинов, среди которых находились и поселения людей. У подножий Северного Хребта расположились сразу несколько королевств — темной расы свалгов, людей Сантирии, драконов Керианы. Центральные земли занимали люди, но и здесь встречались представители разных рас. Самым могущественным королевством был Фелин'Сен. Приобретя поддержку Инквизиции (а теперь Ордена Света) он постепенно поглощал маленьких соседей, богатея и распространяя свое влияние все дальше. Его западные соседи жили менее мирно. Если северная Сантирия еще существовала, как королевство, то вот южнее нее земли занимали одиночные города, каждый из которых желал провозгласить себя отдельным государством. Чуть успешнее дела шли на юге центральных земель. Феранийские княжества успевали воевать со всеми и друг с другом, при этом не превращаясь в клочок выжженной земли, а их восточные соседи, Лената и Берия, были настолько бедны, что могли лишь претендовать на территории друг друга. Посреди этого хаоса Рестания казалась оплотом порядка и благополучия. Богатый независимый город, он веками существовал спокойно, пока вокруг него люди и нелюди убивали друг друга.
Конечно, и над Рестанией иногда собирались грозовые тучи, да и жизнь в самом городе бурлила, кипела и точно не походила на воды спокойной Асдель — реки, которая брала начало в предгорьях Северного Хребта и, пересекая Столицу Мира, впадала в озеро в пустыне. Тихо и скучно в Рестании не было никогда! За звание самого шумного места города боролось несколько "участников": речной порт, главная базарная площадь в Торговом Квартале и Академия Трех Солнц. Последняя, казалось бы, попала в этот список случайно, но так могли думать только те, кто никогда не видел, как ведут себя студенты.
Шелиасу доводилось раньше бывать в Академии — и по долгу службы, и по личным причинам. Когда Фелиас с Тели учились здесь, их старшему брату периодически приходилось улаживать конфликты. Это Шелиас всегда умел, ведь где бы он ни появлялся, все сразу успокаивались. Даже теперь разбушевавшиеся студенты, заметив его, стихли, вежливо извинились и перенесли свой ор за ближайший угол. Шелиас лишь по-доброму усмехнулся и продолжил путь. Давненько он здесь не был…
…Более ста лет назад в Рассветному Лесу был такой род — Меранэ. Ничем он не отличался от многих других знатных эльфийских семей, был немногочислен, ибо состоял лишь из самого лорда, его жены и трех сыновей. Ни богатством, ни политическим весом, ни полезными связями не мог похвастаться старший Меранэ, так что последующие события, которые произошли в поместье, всколыхнули весь Рассветный Лес, приковав внимание к столь незначительному эльфу. В последние века королевство дивных вело неявную, но кровопролитную войну с некромантами. Маги смерти были отвратительны эльфам, любое упоминание о них способно было подданных короля проклясть того, кто назвал их. При таком отношении немыслимо было предположить предательство, однако именно это и произошло. Лорд Меранэ был обвинен в сговоре с некромантами! Воины короля едва успели прервать мерзкий ритуал, который эльфы собирались вершить над собственным сыном. Юного семнадцатилетнего Шелиаса тогда спасли, а вот его родителей ждал суд — короля и общества. Его величество Литерэль Леранэ казнил предателей, стер из истории сам их род, имя их, и изгнал детей их. Фелиасу тогда было десять, он жил в столице и до самого суда не знал о прегрешениях родителей, а Телиасу, самому младшему из братьев, было меньше года. Шелиасу пришлось покинуть королевство и воспитать братьев в далекой Рестании…
…Это было тяжело. Помимо призраков прошлого, Шела тогда терзали и вполне материальные беды — голод, холод, вечная бедность. Он работал на трех работах, поднимал братьев, стремился дать им все лучшее, но при этом не воспитать из них эгоистов. Он очень любил и чопорного Фелиаса, ставшего потом военным, и улыбчивого Тели, у которого потом проснулся магический дар — с этим тоже было много проблем, но Шелиас верил в брата. Академия вызывала в нем теплые воспоминания, хоть сам он так в ней и не отучился, пусть и очень хотел. Сначала не было времени, сил и золота, а потом стало ненужно. Шелиас поднялся в верхушку Инквизиции и навсегда завяз там. Теперь он вновь жил ради других, только на этот раз это были не двое его братьев, а все люди и нелюди центральных земель.
Остановившись около одной неприметной дверки, Шелиас коротко постучал.
— Войдите или катитесь в Глубины! — раздался женский голос, вроде бы красивый и даже мелодичный, но полный какой-то мрачной тоски и едкого сарказма. Его обладательницей была чернокнижница, что соответствовало описанному. С Кэристой Шелиас познакомился случайно, как раз когда приходил в Академию по поводу одного исследования. Верховному паладину нужен был совет профессора расоведения, но встретился он не только с ним. Чернокнижники были теми немногими, за кем Орден Света вел, по сути, охоту. Так уж сложилось, что большинство из темных магов не хотело жить мирно, но все же находились и те, кто не стремился причинять зло, поэтому Шелиас ввел своеобразные разрешения — эти вещицы позволяли чернокнижникам, колдунам и вендиго, самым опасным, но миролюбивым темным, жить спокойно, не опасаясь внимания со стороны паладинов. Однако подобных разрешений выдавалось не так много, поэтому, когда Шелиас встретил сильную чернокнижницу, прямо-таки источающую Тьму и самодовольство, он, естественно, насторожился. Кэриста, усмехаясь, заверила его, что она работает тут профессором, дама приличная и свое разрешение уже получила. Шелиас поверил ей и успокоился, однако все же проверил в архивных книгах Ордена ее слова. Оказалось, что Кэриста великолепно умеет врать — с такой уверенностью это делали немногие. Когда же Шелиас явился к ней с вопросом, она лишь улыбнулась одними глазами, как умела только она, и сообщила, что он первый паладин на ее памяти, который удосужился проверить ее слова. Подобное нахальство все же расположило Шелиаса к Кэристе, тем более она действительно не совершала ничего плохого, кровавые ритуалы не проводила, детей не убивала, а наоборот, учила. К тому же эта чернокнижница обладала острым умом и ловко манипулировала окружающими. Шелиас быстро это подметил, как и ее обширные знания. Кэриста явно жила на свете не одно столетие, а лорд де Лантар был не только добрым братом и эльфом, но еще и лидером могущественной организации, которой иногда требовались уникальные сведения. Не сказать, что Кэриста стремилась поделиться знаниями, однако и Шелиас умел быть упертым, когда этого требовал Долг. А разрешение, к слову, она так и не получила, хотя Шелиас предлагал. Ответила, что так хоть какой-то интерес в жизни, водить за нос простаков из Ордена.
— Опять ты, — вздохнула женщина, продолжая проверять письменные работы своих нерадивых студентов. Кэриста выглядела как молодая девушка, однако в ее черных глазах читалась мудрость, присущая долгожителю. Невысокая и стройная, с копной каштановых волос, отдающих рыжиной, она могла бы быть красивой, если бы не какая-то противоестественность во всем ее облике. Шелиас так и не смог понять, что с Кэристой не так, но продолжал периодически над этим размышлять. Иногда ему казалось, что он близок к истине. Но сегодня его к Кэристе привело не желание разгадать загадку ее прошлого, а получить ответы о вполне реальном настоящем.
— Я тоже рад тебя видеть, — коротко улыбнулся Шелиас, присаживаясь напротив. Удивительно, но несмотря на созданный Кэристой образ непокорной чернокнижницы, в быту она явно была таким же педантом, как и сам Верховный паладин — все вещи лежали четко на своих местах, а сама женщина отмечала ошибки в работах студентов с такой же скоростью и точностью, как ставил резолюцию на документах Шелиас.
— Я так понимаю, сам ты не уйдешь, — произнесла она, когда стопка пергаментов с опусами студентов закончилось, а Шелиас так и не сдвинулся с места.
— Ты очень умна.
— Сомнительный комплимент.
— Я считаю иначе, но твое мнение — лишь твое.
— Как там твоя подружка из Управления? — резко сменила тему Кэриста и криво ухмыльнулась, заметив удивление в глазах Шелиаса. — Не думал же ты, что о тебе не сплетничает каждая собака?
— Этот вопрос меня никогда не интересовал. В отличие от другого. Что произошло сегодня ночью? — сразу взял тролля за клыки Шелиас.
Кэриста откинулась в своем черном кресле, больше напоминая королеву, чем скромного профессора.
— Что-то, — ответила она лениво.
— Не хочешь говорить?
— Какой ты догадливый!
— Ты не хочешь говорить, потому что это касается лично тебя, потому что это может повредить другим темным или потому что тебе весело мне отказывать?
Кэриста промолчала, но он чувствовал, что она готова ответить… частично.
— Допустим, — произнесла она, буквально придавливая его своим голосом, — что когда-то кто-то не помог тебе в сложной ситуации. Потом этот кто-то получил подарок Судьбы. Что бы ты сделал, Шелиас?
Он серьезно задумался, понимая, что Кэриста не ждет банального ответа.
— Ничего. Месть не приносит счастья, тем более если этот кто-то вдруг получил подарок Судьбы, значит, до этого у него все шло плохо?
— Ты подмечаешь истину, которая кроется в деталях, — заметила Кэриста. — Тебе пора, лорд де Лантар. Ищи своих врагов, друзья придут к тебе сами.
Понимая, что большего он не добьется, Шелиас попрощался и вышел. Не так уж мало он узнал. Первое — кто-то из темных рас получил благословление Тьмы. Второе — это точно были не люди, к которым причисляла себя Кэриста. Но вот кого конкретно имела в виду чернокнижница? Ликанов? Свалгов? Немногочисленных вендиго? Таинственных вампиров, о существовании которых Шелиас знал только потому, что ему было положено о них знать? Вопросы, одни вопросы. Но все же были и ответы. К примеру, теперь Шелиас знал, что в скором времени темные покажут себя. Если Тьма даровала им силу, они не станут жить спокойно. А значит, надо было усилить патрули Ордена в людских землях.
Владыка вампиров редко покидал свои покои. Лишь иногда, когда он чувствовал необходимость прогуляться по Твердыне, он поднимался из кресла и отправлялся в путь. По этому поводу очень любила шутить Мелитэя, но чувствуя в словах сестры не только насмешку, но и сочувствие, он всегда прощал ей неуважение к собственному повелителю. Несмотря на разность характеров, Ликрас и Мелитэя всегда ладили. Брат с пониманием относился к ее вспыльчивости и резкости, а сестра старалась сдерживаться и не ранить его чувств. Даже в молодости они вполне успешно сосуществовали в Твердыне и могли пройти по коридору, не подравшись. Другое дело — Ленар…
— Ты мог бы позвать и меня! Почему опять Мелитэя? Она несдержана! Она опять нахамила Анабель, пыталась избить ее! Разве так стоит вести себя сестре Владыки?
Ликрас давно перестал волноваться, лишь иногда испытывая каплю прежних чувств — боль потери и долг убили в нем все живое. Но Ленар своими претензиями смог бы пробудить даже мертвеца.
— Я прошу тебя не вопить, подобно Мелитэе. Она все же женщина, ей простительна эта слабость, — холодно произнес Ликрас, разглядывая гравюры в новой книге, которую ему привезли из Рестании, и пригубил кубок с кровью. Властью вампира она не сворачивалась, позволяя ему наслаждаться этим прекрасным напитком.
Ленар молча проглотил упрек брата и продолжил более спокойно:
— Я всего лишь хотел получить объяснения.
Беда Ленара, как и Мелитэи, заключалась в том, что им не стоило иногда открывать рот. Младший брат очень походил на сестру — та же кукольная внешность, те же большие глаза и детская кокетливость во взгляде. Только вместо каштановых вечно растрепанных волос — светлые, как и у Ликраса. Кстати, на этом сходства братьев заканчивалось. Владыка вампиров был ищейкой, хищность проглядывалась в его облике, в каждой черточке. Прямые светлые волосы падали на плечи, длинные сильные пальцы перелистывали страницы книги — они с легкостью могли оборвать чью-то жизнь. Несмотря на некоторую неспешность, приобретенную Ликрасом в результате его высокого положения, а также многочисленных потерь, он не утратил своей грозной внешности. Если Марк пугал, то Ликрас приводил в ужас. Не зря они когда-то были лучшими ищейками Твердыни, пока не родилась Мелитэя — тогда их стало трое.
Ленар же никогда не умел производить правильное впечатление, но, в отличие от Мелитэе, под его кукольной внешностью не таилось никакой опасности. Наверное, именно поэтому он выходил из себя еще чаще, чем его сестра — в Твердыне мало кто считался с Ленаром. Он был лишь одним из вампиров, тогда как он сам был о себе очень высокого мнения.
— Ты требуешь объяснений? От меня? — вкрадчиво поинтересовался Ликрас, и Ленар тут же стушевался. Так ему. Владыке иногда приходилось щелкать по носу "особо умного" младшего брата. Признаться, Ленар стал его разочарованием. Конечно, Ликрас любил его, у вампиров не принято было отрекаться от семьи, но сути их отношений это не меняло. Став Владыкой Ликрас много времени и сил потратил на то, чтобы помочь выжить своему и без того уменьшившемуся народу. Это послужило хорошим оправданием для постоянного откладывания решения очень важного вопроса, к которому Ликрас не хотел возвращаться. Слишком сильна была боль потери, еще жили в сердце Владыки его любимая жена и сын, не мог он так просто заменить их. Но нужно было. Настала пора выбирать наследника. Никто не вечен, даже вампиры и их Владыка. Ликрасу давно пора было назвать своего наследника, который возглавит их народ после его смерти. Раньше, до Великого Нашествия, этот вопрос не возник бы. Леверис, любимый и единственный сын Ликраса, занял бы место отца. Но сейчас…
Более трезвомыслящий Марк видел ситуацию по-другому и постепенно ему удалось утихомирить жену, однако вскоре Ленар стал высказывать странные мысли, которые очень взволновали не только Мелитэю, но и самого Владыку. И за эти мысли, внушенные глупышкой Анабель, Мелитэя готова была ненавидеть жену брата. Ленар превратился в послушную куклу, и если бы не любовь к нему, Мелитэя предпочла бы вовсе никогда не знать ни его, ни его "прекрасную" Анабель. Потому что были такие вещи, которые даже вампиры не могли понять и простить.
Анабель же осознавала, как к ней относится Мелитэя, но вместо попыток завоевать доверие сестры мужа или хотя бы найти путь к примирению, отвечала ей тем же.
— Темной ночи, Анабель, — холодно отозвалась Мелитэя, даже не обернувшись к проходящей мимо вампирше. Не заслужила она подобного внимания.
— Темной ночи, Мелитэя, — относительно мирно ответила Анабель и бросила через плечо: — Ты вновь сильно обидела Ленара, но тебе ведь не привыкать. Считаться с чувствами братьев ты не умеешь.
Мелитэя вмиг развернулась, горя ненавистью, но сильная рука Марка удержала ее от порки "наглой девчонки".
Глава 5. Чернокнижница
Мир их был огромен и разнообразен. Десятки разных рас, королевств, разные земли, климат, история. На юге простиралась пустыня, которую населяли люди и оборотни, на востоке жили эльфы в Рассветном Лесу, дриады и нимфы — в Лесах фейри, кочевники — в степях. Западные земли занимали племена орков, троллей, гоблинов, среди которых находились и поселения людей. У подножий Северного Хребта расположились сразу несколько королевств — темной расы свалгов, людей Сантирии, драконов Керианы. Центральные земли занимали люди, но и здесь встречались представители разных рас. Самым могущественным королевством был Фелин'Сен. Приобретя поддержку Инквизиции (а теперь Ордена Света) он постепенно поглощал маленьких соседей, богатея и распространяя свое влияние все дальше. Его западные соседи жили менее мирно. Если северная Сантирия еще существовала, как королевство, то вот южнее нее земли занимали одиночные города, каждый из которых желал провозгласить себя отдельным государством. Чуть успешнее дела шли на юге центральных земель. Феранийские княжества успевали воевать со всеми и друг с другом, при этом не превращаясь в клочок выжженной земли, а их восточные соседи, Лената и Берия, были настолько бедны, что могли лишь претендовать на территории друг друга. Посреди этого хаоса Рестания казалась оплотом порядка и благополучия. Богатый независимый город, он веками существовал спокойно, пока вокруг него люди и нелюди убивали друг друга.
Конечно, и над Рестанией иногда собирались грозовые тучи, да и жизнь в самом городе бурлила, кипела и точно не походила на воды спокойной Асдель — реки, которая брала начало в предгорьях Северного Хребта и, пересекая Столицу Мира, впадала в озеро в пустыне. Тихо и скучно в Рестании не было никогда! За звание самого шумного места города боролось несколько "участников": речной порт, главная базарная площадь в Торговом Квартале и Академия Трех Солнц. Последняя, казалось бы, попала в этот список случайно, но так могли думать только те, кто никогда не видел, как ведут себя студенты.
Шелиасу доводилось раньше бывать в Академии — и по долгу службы, и по личным причинам. Когда Фелиас с Тели учились здесь, их старшему брату периодически приходилось улаживать конфликты. Это Шелиас всегда умел, ведь где бы он ни появлялся, все сразу успокаивались. Даже теперь разбушевавшиеся студенты, заметив его, стихли, вежливо извинились и перенесли свой ор за ближайший угол. Шелиас лишь по-доброму усмехнулся и продолжил путь. Давненько он здесь не был…
…Более ста лет назад в Рассветному Лесу был такой род — Меранэ. Ничем он не отличался от многих других знатных эльфийских семей, был немногочислен, ибо состоял лишь из самого лорда, его жены и трех сыновей. Ни богатством, ни политическим весом, ни полезными связями не мог похвастаться старший Меранэ, так что последующие события, которые произошли в поместье, всколыхнули весь Рассветный Лес, приковав внимание к столь незначительному эльфу. В последние века королевство дивных вело неявную, но кровопролитную войну с некромантами. Маги смерти были отвратительны эльфам, любое упоминание о них способно было подданных короля проклясть того, кто назвал их. При таком отношении немыслимо было предположить предательство, однако именно это и произошло. Лорд Меранэ был обвинен в сговоре с некромантами! Воины короля едва успели прервать мерзкий ритуал, который эльфы собирались вершить над собственным сыном. Юного семнадцатилетнего Шелиаса тогда спасли, а вот его родителей ждал суд — короля и общества. Его величество Литерэль Леранэ казнил предателей, стер из истории сам их род, имя их, и изгнал детей их. Фелиасу тогда было десять, он жил в столице и до самого суда не знал о прегрешениях родителей, а Телиасу, самому младшему из братьев, было меньше года. Шелиасу пришлось покинуть королевство и воспитать братьев в далекой Рестании…
…Это было тяжело. Помимо призраков прошлого, Шела тогда терзали и вполне материальные беды — голод, холод, вечная бедность. Он работал на трех работах, поднимал братьев, стремился дать им все лучшее, но при этом не воспитать из них эгоистов. Он очень любил и чопорного Фелиаса, ставшего потом военным, и улыбчивого Тели, у которого потом проснулся магический дар — с этим тоже было много проблем, но Шелиас верил в брата. Академия вызывала в нем теплые воспоминания, хоть сам он так в ней и не отучился, пусть и очень хотел. Сначала не было времени, сил и золота, а потом стало ненужно. Шелиас поднялся в верхушку Инквизиции и навсегда завяз там. Теперь он вновь жил ради других, только на этот раз это были не двое его братьев, а все люди и нелюди центральных земель.
Остановившись около одной неприметной дверки, Шелиас коротко постучал.
— Войдите или катитесь в Глубины! — раздался женский голос, вроде бы красивый и даже мелодичный, но полный какой-то мрачной тоски и едкого сарказма. Его обладательницей была чернокнижница, что соответствовало описанному. С Кэристой Шелиас познакомился случайно, как раз когда приходил в Академию по поводу одного исследования. Верховному паладину нужен был совет профессора расоведения, но встретился он не только с ним. Чернокнижники были теми немногими, за кем Орден Света вел, по сути, охоту. Так уж сложилось, что большинство из темных магов не хотело жить мирно, но все же находились и те, кто не стремился причинять зло, поэтому Шелиас ввел своеобразные разрешения — эти вещицы позволяли чернокнижникам, колдунам и вендиго, самым опасным, но миролюбивым темным, жить спокойно, не опасаясь внимания со стороны паладинов. Однако подобных разрешений выдавалось не так много, поэтому, когда Шелиас встретил сильную чернокнижницу, прямо-таки источающую Тьму и самодовольство, он, естественно, насторожился. Кэриста, усмехаясь, заверила его, что она работает тут профессором, дама приличная и свое разрешение уже получила. Шелиас поверил ей и успокоился, однако все же проверил в архивных книгах Ордена ее слова. Оказалось, что Кэриста великолепно умеет врать — с такой уверенностью это делали немногие. Когда же Шелиас явился к ней с вопросом, она лишь улыбнулась одними глазами, как умела только она, и сообщила, что он первый паладин на ее памяти, который удосужился проверить ее слова. Подобное нахальство все же расположило Шелиаса к Кэристе, тем более она действительно не совершала ничего плохого, кровавые ритуалы не проводила, детей не убивала, а наоборот, учила. К тому же эта чернокнижница обладала острым умом и ловко манипулировала окружающими. Шелиас быстро это подметил, как и ее обширные знания. Кэриста явно жила на свете не одно столетие, а лорд де Лантар был не только добрым братом и эльфом, но еще и лидером могущественной организации, которой иногда требовались уникальные сведения. Не сказать, что Кэриста стремилась поделиться знаниями, однако и Шелиас умел быть упертым, когда этого требовал Долг. А разрешение, к слову, она так и не получила, хотя Шелиас предлагал. Ответила, что так хоть какой-то интерес в жизни, водить за нос простаков из Ордена.
— Опять ты, — вздохнула женщина, продолжая проверять письменные работы своих нерадивых студентов. Кэриста выглядела как молодая девушка, однако в ее черных глазах читалась мудрость, присущая долгожителю. Невысокая и стройная, с копной каштановых волос, отдающих рыжиной, она могла бы быть красивой, если бы не какая-то противоестественность во всем ее облике. Шелиас так и не смог понять, что с Кэристой не так, но продолжал периодически над этим размышлять. Иногда ему казалось, что он близок к истине. Но сегодня его к Кэристе привело не желание разгадать загадку ее прошлого, а получить ответы о вполне реальном настоящем.
— Я тоже рад тебя видеть, — коротко улыбнулся Шелиас, присаживаясь напротив. Удивительно, но несмотря на созданный Кэристой образ непокорной чернокнижницы, в быту она явно была таким же педантом, как и сам Верховный паладин — все вещи лежали четко на своих местах, а сама женщина отмечала ошибки в работах студентов с такой же скоростью и точностью, как ставил резолюцию на документах Шелиас.
— Я так понимаю, сам ты не уйдешь, — произнесла она, когда стопка пергаментов с опусами студентов закончилось, а Шелиас так и не сдвинулся с места.
— Ты очень умна.
— Сомнительный комплимент.
— Я считаю иначе, но твое мнение — лишь твое.
— Как там твоя подружка из Управления? — резко сменила тему Кэриста и криво ухмыльнулась, заметив удивление в глазах Шелиаса. — Не думал же ты, что о тебе не сплетничает каждая собака?
— Этот вопрос меня никогда не интересовал. В отличие от другого. Что произошло сегодня ночью? — сразу взял тролля за клыки Шелиас.
Кэриста откинулась в своем черном кресле, больше напоминая королеву, чем скромного профессора.
— Что-то, — ответила она лениво.
— Не хочешь говорить?
— Какой ты догадливый!
— Ты не хочешь говорить, потому что это касается лично тебя, потому что это может повредить другим темным или потому что тебе весело мне отказывать?
Кэриста промолчала, но он чувствовал, что она готова ответить… частично.
— Допустим, — произнесла она, буквально придавливая его своим голосом, — что когда-то кто-то не помог тебе в сложной ситуации. Потом этот кто-то получил подарок Судьбы. Что бы ты сделал, Шелиас?
Он серьезно задумался, понимая, что Кэриста не ждет банального ответа.
— Ничего. Месть не приносит счастья, тем более если этот кто-то вдруг получил подарок Судьбы, значит, до этого у него все шло плохо?
— Ты подмечаешь истину, которая кроется в деталях, — заметила Кэриста. — Тебе пора, лорд де Лантар. Ищи своих врагов, друзья придут к тебе сами.
Понимая, что большего он не добьется, Шелиас попрощался и вышел. Не так уж мало он узнал. Первое — кто-то из темных рас получил благословление Тьмы. Второе — это точно были не люди, к которым причисляла себя Кэриста. Но вот кого конкретно имела в виду чернокнижница? Ликанов? Свалгов? Немногочисленных вендиго? Таинственных вампиров, о существовании которых Шелиас знал только потому, что ему было положено о них знать? Вопросы, одни вопросы. Но все же были и ответы. К примеру, теперь Шелиас знал, что в скором времени темные покажут себя. Если Тьма даровала им силу, они не станут жить спокойно. А значит, надо было усилить патрули Ордена в людских землях.
***
Владыка вампиров редко покидал свои покои. Лишь иногда, когда он чувствовал необходимость прогуляться по Твердыне, он поднимался из кресла и отправлялся в путь. По этому поводу очень любила шутить Мелитэя, но чувствуя в словах сестры не только насмешку, но и сочувствие, он всегда прощал ей неуважение к собственному повелителю. Несмотря на разность характеров, Ликрас и Мелитэя всегда ладили. Брат с пониманием относился к ее вспыльчивости и резкости, а сестра старалась сдерживаться и не ранить его чувств. Даже в молодости они вполне успешно сосуществовали в Твердыне и могли пройти по коридору, не подравшись. Другое дело — Ленар…
— Ты мог бы позвать и меня! Почему опять Мелитэя? Она несдержана! Она опять нахамила Анабель, пыталась избить ее! Разве так стоит вести себя сестре Владыки?
Ликрас давно перестал волноваться, лишь иногда испытывая каплю прежних чувств — боль потери и долг убили в нем все живое. Но Ленар своими претензиями смог бы пробудить даже мертвеца.
— Я прошу тебя не вопить, подобно Мелитэе. Она все же женщина, ей простительна эта слабость, — холодно произнес Ликрас, разглядывая гравюры в новой книге, которую ему привезли из Рестании, и пригубил кубок с кровью. Властью вампира она не сворачивалась, позволяя ему наслаждаться этим прекрасным напитком.
Ленар молча проглотил упрек брата и продолжил более спокойно:
— Я всего лишь хотел получить объяснения.
Беда Ленара, как и Мелитэи, заключалась в том, что им не стоило иногда открывать рот. Младший брат очень походил на сестру — та же кукольная внешность, те же большие глаза и детская кокетливость во взгляде. Только вместо каштановых вечно растрепанных волос — светлые, как и у Ликраса. Кстати, на этом сходства братьев заканчивалось. Владыка вампиров был ищейкой, хищность проглядывалась в его облике, в каждой черточке. Прямые светлые волосы падали на плечи, длинные сильные пальцы перелистывали страницы книги — они с легкостью могли оборвать чью-то жизнь. Несмотря на некоторую неспешность, приобретенную Ликрасом в результате его высокого положения, а также многочисленных потерь, он не утратил своей грозной внешности. Если Марк пугал, то Ликрас приводил в ужас. Не зря они когда-то были лучшими ищейками Твердыни, пока не родилась Мелитэя — тогда их стало трое.
Ленар же никогда не умел производить правильное впечатление, но, в отличие от Мелитэе, под его кукольной внешностью не таилось никакой опасности. Наверное, именно поэтому он выходил из себя еще чаще, чем его сестра — в Твердыне мало кто считался с Ленаром. Он был лишь одним из вампиров, тогда как он сам был о себе очень высокого мнения.
— Ты требуешь объяснений? От меня? — вкрадчиво поинтересовался Ликрас, и Ленар тут же стушевался. Так ему. Владыке иногда приходилось щелкать по носу "особо умного" младшего брата. Признаться, Ленар стал его разочарованием. Конечно, Ликрас любил его, у вампиров не принято было отрекаться от семьи, но сути их отношений это не меняло. Став Владыкой Ликрас много времени и сил потратил на то, чтобы помочь выжить своему и без того уменьшившемуся народу. Это послужило хорошим оправданием для постоянного откладывания решения очень важного вопроса, к которому Ликрас не хотел возвращаться. Слишком сильна была боль потери, еще жили в сердце Владыки его любимая жена и сын, не мог он так просто заменить их. Но нужно было. Настала пора выбирать наследника. Никто не вечен, даже вампиры и их Владыка. Ликрасу давно пора было назвать своего наследника, который возглавит их народ после его смерти. Раньше, до Великого Нашествия, этот вопрос не возник бы. Леверис, любимый и единственный сын Ликраса, занял бы место отца. Но сейчас…
