— Я не хотел оскорбить тебя, брат, — произнес Ленар, поклонившись, и после разрешения опустился в кресло. — Но поведение Мелитэи…
— Вполне оправдано, Ленар, — вроде бы равнодушно, но с намеком заметил Ликрас, наблюдая за бликами в рубине, украшавшем кубок — Дарру присутствовал при разговоре Анабель и Мелитэе. Не только сестру, но и жену тебе стоит обвинять в несдержанности. И я бы предпочел, чтобы в нашей семье более не происходило подобных ссор. Обвинения Анабель беспочвенны.
— Она всего лишь переживала из-за меня, наша любовь заставляет ее принимать близко к сердцу мои проблемы, — попытался оправдать супругу Ленар, и у него бы это получилось, если бы опытный Ликрас не считал в глазах брата легкое презрение к собственной лжи. Ленар считал себя и свою жену правыми, и это все больше не нравились Ликрасу. Не потому что Владыка сильнее любил сестру, а потому что судьба брата вызывала у него опасение еще и тем образом, что была связана с судьбой всех вампиров.
— Ты лжешь куда хуже, чем Мелитэя, — вскользь заметил Ликрас, вынудив Ленара вздрогнуть. Кубок с тихим стуков опустился на стол. — Какие твои проблемы заставили Анабель быть столь неучтивой со старшей вампиршей, а меня заставили разбираться с этими мелкими склоками?
Ленар склонил голову, и Ликрас буквально прочитал его мысли: брат искал подходящие слова, чтобы его обвинение не прозвучало как обвинение.
— Я переживал из-за того, что мог прогневить тебя, раз ты позвал к себе ночью Мелитэю, а не меня. Ее совета ты ждешь в трудную минуту. А ведь я тоже почувствовал, что Тьма коснулась нас…
— И что же ты сделал? — вроде бы холодно, но с отеческой опекой поинтересовался Ликрас, захлопывая книгу.
— Я… я обсудил это с Анабель… — замялся Ленар.
— Но ты не пришел ко мне? А ведь я не призывал Мелитэю, она сама поспешила ко мне, чтобы поделиться тревогами и предположениями. Если бы ты последовал ее примеру, мы бы обсудили все это вместе.
— Анабель — самое дорогое для меня существо, моя хес'си, — пылко произнес Ленар. — Почему я не должен был поделиться прежде с нею?
— Мелитэя тоже поделилась с Марком, они вместе ко мне пришли.
— Ты вновь сравниваешь меня с сестрой!
— А ты вновь уходишь от ответа, пытаясь спрятаться в ложных обвинениях от постыдной правды.
Ленар вскинул голову, прожигая брата багровыми глазами. Ликрас не отругал его в открытую, но умело отчитал, выпорол словами, словно мальчишку! Ленар терпеть не мог, когда к нему относились, как к ребенку, но иначе Владыка не мог, потому что только сильная любовь к брату заставляла его сдерживаться и терпеть подобные истерики.
— Все дело лишь в этом? — тихо спросил Ленар, смиряя свой гнев, но не обиду — она ярким пламенем горела в глазах. — Ты бы выслушал мое мнение, если бы я пришел? Обо всем?
— Ты прекрасно знаешь, что нет. Но я бы не отказался послушать твое мнение о серьезной проблеме, ведь пока ты не порадовал меня этим.
— Значит, ты осуждаешь меня за мой выбор? За наше с Анабель стремление к чистоте?! — не сдержался Ленар.
Ликрас прикрыл глаза, смиряя гнев. Он многое мог стерпеть, но как вампир старого времени, некоторые вещи он не понимал и не принимал.
— Идти против своей природы — это страшное преступление. Причем преступление прежде всего не перед своим народом, а перед самим собой, — предостерег брата Владыка. — Когда-нибудь ты поплатишься за все свои поступки.
— Ты читаешь мне нотации? Не поздно ли, брат? — удивился Ленар, не скрывая сарказма.
— Как показала жизнь, не поздно, раз ты додумался до того, чтобы бороться с самим собой.
— Я не убийца.
— Ты вампир. И ты убивал.
— Лишь из необходимости. Теперь я стремлюсь избавиться от этого.
«Глупец», — подумал Ликрас, и пусть это слово не было произнесено вслух, Ленар все понял. Гордо вскинув голову, он покинул покои брата, так и оставшись при своем мнении по всем обсуждаемым вопросам.
В Управлении редко было тихо — всегда находились те, кто устраивал инспекторам веселую жизнь. За долгие годы службы Тейра привыкла к ругани пойманных попрошаек и продажных девиц, визгу пьяных и прочему шума. Проходя к дежурному, она даже не смотрела на этих шутов, сидящих за решеткой.
— Отправь посыльного в резиденцию Ордена, — попросила Тейра, кладя на стол перед дежурным запечатанный свиток.
— Как пожелаешь, — проворчал сонный мужчина. — А с этим ты что сотворила?
Тейра обернулась и посмотрела на стоящего в коридоре, ведущем к кабинетам, худого парнишку. Лицо его побледнело, на контрасте ярче смотрелась алая кровь, капающая с посиневшего носа. Конечно, парнишка прикладывал платок, но тот давно и безнадежно был пропитан кровью.
— Стажер, — коротко пояснила Тейра. — Пострадал при задержании.
— Дверь он, что ли, задерживал? — заржал дежурный.
— Лучше — собственный язык, — пробормотала Тейра, листая протокол допроса. — Посыльного отправь, — напомнила она.
Дежурный свистнул мальчишку, сидящего возле двери, и передал тому свиток с наказом отнести в резиденцию Ордена. За это время Тейра успела пролистнуть протокол, удовлетворительно качнуть головой и поставить свою подпись-закорючку в конце сего опуса.
— Так с кем подрался парнишка? Его же только сегодня к тебе приставили.
— Ага, на мою же голову, — проворчала Тейра и зевнула. В последнюю неделю ей упорно не позволяли выспаться: то Шелиас чудил, то на работе завал. — На кой вот демон мне этот стажер?
— Их всем раздали, — попытался утешить коллегу дежурный и протянул девушке половинку бублика. Вторая покоилась в животе мужчины.
— Мне, видимо, самый глупый достался, — продолжила ворчать Тейра, но уже не так яростно — бублик сделал свое дело. — Задерживали преступника, ну, помнишь, я убийцу ловила…
— Который девушек, того, душил?
— Нет, этот зараза, хитрый. Тут другое дело было. — Тейра облокотилась о стол дежурного и принялась рассказывать: — Мне птичка на хвосте принесла, что странная лавочка есть на Солнечной улице. Ну, я заглянула, а там у нас колдун деток режет, сушит и по частям продает. Месяц кружила вокруг него, поставщиков и заказчиков вычисляла, сегодня ночью брали.
— И кого "взял" твой стажер?
— Колдуна попытался, — мрачно поведала Тейра. — Причем я на того уже кандалы против магии одела, так стажер решил бывалого показать, вот ему колдун локтем в нос и заехал.
Дежурный рассмеялся, а потом оба они поглядели в конец коридора, где все еще топтался "будущий инспектор, надежда и опора жителей Рестании". Так как платок его давно промок, то теперь кровь впитывалась в серую шитую-перешитую рубашонку.
— Пойду его хоть к нашим лекарям отведу, — вздохнула Тейра. — А то ведь сейчас весь пол заляпает.
— Тогда вам обоим не миновать гнева уборщицы, — хохотнул дежурный. Тейра ответила ему кислой улыбкой, потом покачала головой, и взгляд ее скользнул по висящей на стене за дежурным доске, на которой косым почерком были выведены имена. Все, кто погиб при исполнении, они висели здесь месяц, потом их стирали, добавляли новых. Сколько Тейра служила, ни разу не видела, чтобы доска пустовала.
— Как паладины придут, позовешь? — попросила она.
— Конечно! Что за вопрос! Ты из-за колдуна их зовешь?
— Естественно, мы же договорились. Да и что мне с ним делать? Его и так, и так казнь ждет, но все же пусть с ним паладины поговорят, он ведь не только по нашему ведомству "шалил".
Дежурный кивнул и пообещал позвать Тейру, как приедут паладины. А старший инспектор Рос вместо получасового ночного сна в своем кабинете потащила нерадивого стажера к лекарем, в трупную.
Отец всегда говорил, что для власти нужно родиться. Быть Владыкой вампиров очень непросто. Это не только управление Твердыней, это властвование над умами подданных, пусть их меньше двух дюжин. Именно у вампиров была самая сильная связь с Тьмой, именно им она открывала свои тайны, именно они понимали ее язык — древнешесский. Лишь избранные из темных могли познать его — его невозможно было выучить, только понять. Вампиры же все его знали, с самого рождения. Они были приближенными, видящими истину во Тьме. Владыка вампиров способен был слышать их госпожу, видеть ее волю, знать больше, чем положено смертному и даже бессмертному.
Ликрас всегда ощущал эту тяжелую ношу на своих плечах, осознавал, сколь серьезен и важен его выбор. Его преемник должен быть достоин, готов. К сожалению, простой раньше выбор сделался невероятно сложным. Когда… когда родился Леверис, Ликрас с Ревелин много времени посвящали сыну, воспитывая и готовя его к бремени Владыке. Тогда они еще не знали, что грядет Великое Нашествие, но понимали, что когда-нибудь сам Ликрас займет место отца, Владыки, а за ним — и его сын. Потом семья его погибла, и долгое время Ликрас не мог собраться с силами и выполнить долг. Боль потери была слишком сильна. Но и долг значил для Владыки куда больше собственных чувств. Постепенно он стал присматриваться к ближайшим своим родственникам — Мелитэе и Ленару. Сестру Ликрас никогда не рассматривал всерьез. Она не была рождена для власти, ее привлекала сила, охота и развлечения. Она могла умереть, сражаясь за Твердыню, но жить вопреки всему ради нее не стала бы. Не таков был ее характер, она и сама как-то сказала об этом Ликрасу. Слишком резкая, слишком вспыльчивая, все слишком… Марк, конечно, хорошо ее уравновешивал, сдерживал. Его влияние помогало Мелитэе находить баланс. Они любили, поддерживали друг друга, их союз многое дал обоим, и Ликрас, хоть ему и не положено было иметь любимчиков, относился к сестре и ее мужу куда лучше, чем к остальным. Впрочем, это было, во-первых, заслужено, а во-вторых, не лишало других подданных их привилегий — Владыка умел выделять талантливых вампиров и давать им шанс.
Так как сестра была воином, а не правителем, на роль наследника она не подходила, даже при участии мужа. Все же Марк не обладал безграничной властью над Мелитэей, она сама всегда принимала решения. Так что полагаться на влияние супруга сестры Ликрас тоже не стал. Итак, Мелитэя с Марком не подходили, а следующим на очереди был Ленар. Именно его долгое время Ликрас желал видеть своим наследником. Конечно, брата не готовили к правлению, он был еще молод, и разобраться в его характере было трудно. Именно поэтому Ликрас принялся ненавязчиво опекать его, обучать, наставлять. Однако в этом деле Владыка потерпел сокрушительное поражение. Ленар влюбился в Анабель и многие столетия не видел и не желал видеть никого, кроме нее. Он любил ее, как только мог любить вампир — со всей страстью, со всей силой своего бессмертия. Ликрас все понимал, но… Он тоже когда-то любил Ревелин, свою хес'си, однако это никогда не могло отвлечь его от долга. Груз Владыки невидим, он состоит из подобных мелочей — самоотречения, осознания важности своего долга и обязанностей.
Именно тогда Ликрас впервые стал задумываться, что Ленар — неподходящий наследник. Но Владыка не стал отчаиваться, к тому же у него попросту не было выбора. Он периодически пробовал привлечь брата к исполнению некоторых обязанностей, однако тот продолжал посвящать всего себя своему увлечению. Когда же Анабель, спустя целое тысячелетие, наконец ответила на чувства Ленара и согласилась стать его женой, Ликраса ждало новое разочарование. У Анабель всегда были опасные идеи, которые она по-молодости и по-глупости начала высказывать давно. Тогда Ликрас жестко пресек распространение подобных мыслей, и Анабель затихла. Владыка решил, что она осознала свою ошибку, однако оказалось, что она всего лишь ждала подходящий момент, собираясь действовать в обход. Анабель упорно считала, что убийство очерняет душу, и путь вампиров должен быть иным. Говоря простыми словами, она предлагала сородичам отказаться от человеческой крови и пить звериную. Подобная идея, впервые высказанная вслух, повергла вампиров в шок. Потом молодежь посмеялась, а Ликрас, Мелитэя и Марк — насторожились. Они-то знали, что за подобное замечание Анабель могла заплатить жизнью, будь живо старое поколение вампиров Твердыни. Однако сейчас Ликрас, учитывая и без того малое число сородичей, особенно женщин, и осознавая опасность вымирания своего народа, не стал серьезно наказывать Анабель, всего лишь проведя с ней беседу и намекнув, что в следующий раз он ее казнит за подобное предложение. Девушка, как казалось, все поняла. Следующие веков восемь она вела себя как образцовая вампирша, не высказывая кощунственных мыслей. Ликрас решил воздержаться от повторной беседы, и, как потом выяснилось, жестоко ошибся. Получив в распоряжение Ленара, Анабель принялась обращать его в своей "вере". Брат Владыки — это не простая вампирша. Ленару Ликрас позволял многое и никогда бы не стал угрожать убийством. А младший брат этим беззастенчиво пользовался. Мелитэя ругалась в голос, Марк дрессировал молодежь, чтобы в их головы тоже не проникла эта зараза, Ликрас каждый раз осаживал зарвавшегося брата, а Ленар продолжал высказываться против убийства людей. Одно радовало старшее поколение — несмотря на всю свою приверженность к милосердию (понятию совершенно несвойственному вампирам) ни Ленар, ни Анабель не смогли полностью отказаться от человеческой крови. Не могли, не могли они прожить лишь на звериной крови.
— Как можно допускать подобные мысли! — разорялась Мелитэя. — Мы же хищники, они — наша добыча! Слабые и никчемны! Мы выше них, как мы можем жалеть их?! Если бы отец это услышал!
Последнюю фразу Мелитэя повторяла столь часто, что даже Марк устал ее слушать. Но в чем-то сестра Владыки была права — Ленару повезло, что Ликрас переживал из-за вымирания вампиров, а будь их, как раньше, три сотни, даже брат правителя бы не спасся. Есть вещи, которые никто из вампиров не смог бы понять. Даже молодое поколение помнило заветы родителей, как они жили до Великого Нашествия. Никому из них и в голову не приходило последовать примеру Ленара и Анабель — хоть в этом старшим повезло. Наверное, именно возраст и незнание так повлияли на пару юных вампиров — они потеряли эту связь поколений, не смогли усвоить правильные для своей расы взгляды… А теперь было поздно.
Ликрас злился, но терпел. Что делать с братом, он так и не решил. Но что хуже, он не знал, как быть с наследником. Ленар не подходил теперь еще больше, чем Мелитэя. К тому же с каждым столетием все острее вставал вопрос рождения детей. Вампиров словно прокляли, ни у одной из пяти пар так и не появился ребенок. Ликрас не раз спрашивал у Тьмы совета, просил о помощи, но их могущественная госпожа молчала. То ли это был рок, то ли стечение обстоятельств, но вампиры действительно оказались на грани вымирания. За прошедшие два тысячелетия ни один ребенок не родился в Твердыне, зато два глупых мальчишки погибли. Теперь вампиров было всего шестнадцать: вдовец Ликрас, пять супружеских пар и семь свободных мужчин. Даже бессмертные дети Тьмы не могли жить вечно, когда-нибудь они погибнут, один за другим. Войны, демоны, Орден Света, который внезапно вспомнил о своем предназначении и стал убивать темных — все они могли погубить расу вампиров. Всего шестнадцать…
Так стоило ли вовсе выбирать наследника, если шансы вампиров, как расы, выжить почти не существовали?
Стоило
Ликрас вздрогнул и осознал, что он не должен отступать. Будущее неизвестно, а предать свою госпожу, Тьму, вампиры не могут. Они буду продолжать жить и хранить ее величайшие тайны.
— Вполне оправдано, Ленар, — вроде бы равнодушно, но с намеком заметил Ликрас, наблюдая за бликами в рубине, украшавшем кубок — Дарру присутствовал при разговоре Анабель и Мелитэе. Не только сестру, но и жену тебе стоит обвинять в несдержанности. И я бы предпочел, чтобы в нашей семье более не происходило подобных ссор. Обвинения Анабель беспочвенны.
— Она всего лишь переживала из-за меня, наша любовь заставляет ее принимать близко к сердцу мои проблемы, — попытался оправдать супругу Ленар, и у него бы это получилось, если бы опытный Ликрас не считал в глазах брата легкое презрение к собственной лжи. Ленар считал себя и свою жену правыми, и это все больше не нравились Ликрасу. Не потому что Владыка сильнее любил сестру, а потому что судьба брата вызывала у него опасение еще и тем образом, что была связана с судьбой всех вампиров.
— Ты лжешь куда хуже, чем Мелитэя, — вскользь заметил Ликрас, вынудив Ленара вздрогнуть. Кубок с тихим стуков опустился на стол. — Какие твои проблемы заставили Анабель быть столь неучтивой со старшей вампиршей, а меня заставили разбираться с этими мелкими склоками?
Ленар склонил голову, и Ликрас буквально прочитал его мысли: брат искал подходящие слова, чтобы его обвинение не прозвучало как обвинение.
— Я переживал из-за того, что мог прогневить тебя, раз ты позвал к себе ночью Мелитэю, а не меня. Ее совета ты ждешь в трудную минуту. А ведь я тоже почувствовал, что Тьма коснулась нас…
— И что же ты сделал? — вроде бы холодно, но с отеческой опекой поинтересовался Ликрас, захлопывая книгу.
— Я… я обсудил это с Анабель… — замялся Ленар.
— Но ты не пришел ко мне? А ведь я не призывал Мелитэю, она сама поспешила ко мне, чтобы поделиться тревогами и предположениями. Если бы ты последовал ее примеру, мы бы обсудили все это вместе.
— Анабель — самое дорогое для меня существо, моя хес'си, — пылко произнес Ленар. — Почему я не должен был поделиться прежде с нею?
— Мелитэя тоже поделилась с Марком, они вместе ко мне пришли.
— Ты вновь сравниваешь меня с сестрой!
— А ты вновь уходишь от ответа, пытаясь спрятаться в ложных обвинениях от постыдной правды.
Ленар вскинул голову, прожигая брата багровыми глазами. Ликрас не отругал его в открытую, но умело отчитал, выпорол словами, словно мальчишку! Ленар терпеть не мог, когда к нему относились, как к ребенку, но иначе Владыка не мог, потому что только сильная любовь к брату заставляла его сдерживаться и терпеть подобные истерики.
— Все дело лишь в этом? — тихо спросил Ленар, смиряя свой гнев, но не обиду — она ярким пламенем горела в глазах. — Ты бы выслушал мое мнение, если бы я пришел? Обо всем?
— Ты прекрасно знаешь, что нет. Но я бы не отказался послушать твое мнение о серьезной проблеме, ведь пока ты не порадовал меня этим.
— Значит, ты осуждаешь меня за мой выбор? За наше с Анабель стремление к чистоте?! — не сдержался Ленар.
Ликрас прикрыл глаза, смиряя гнев. Он многое мог стерпеть, но как вампир старого времени, некоторые вещи он не понимал и не принимал.
— Идти против своей природы — это страшное преступление. Причем преступление прежде всего не перед своим народом, а перед самим собой, — предостерег брата Владыка. — Когда-нибудь ты поплатишься за все свои поступки.
— Ты читаешь мне нотации? Не поздно ли, брат? — удивился Ленар, не скрывая сарказма.
— Как показала жизнь, не поздно, раз ты додумался до того, чтобы бороться с самим собой.
— Я не убийца.
— Ты вампир. И ты убивал.
— Лишь из необходимости. Теперь я стремлюсь избавиться от этого.
«Глупец», — подумал Ликрас, и пусть это слово не было произнесено вслух, Ленар все понял. Гордо вскинув голову, он покинул покои брата, так и оставшись при своем мнении по всем обсуждаемым вопросам.
Глава 6. Наследник Владыки
В Управлении редко было тихо — всегда находились те, кто устраивал инспекторам веселую жизнь. За долгие годы службы Тейра привыкла к ругани пойманных попрошаек и продажных девиц, визгу пьяных и прочему шума. Проходя к дежурному, она даже не смотрела на этих шутов, сидящих за решеткой.
— Отправь посыльного в резиденцию Ордена, — попросила Тейра, кладя на стол перед дежурным запечатанный свиток.
— Как пожелаешь, — проворчал сонный мужчина. — А с этим ты что сотворила?
Тейра обернулась и посмотрела на стоящего в коридоре, ведущем к кабинетам, худого парнишку. Лицо его побледнело, на контрасте ярче смотрелась алая кровь, капающая с посиневшего носа. Конечно, парнишка прикладывал платок, но тот давно и безнадежно был пропитан кровью.
— Стажер, — коротко пояснила Тейра. — Пострадал при задержании.
— Дверь он, что ли, задерживал? — заржал дежурный.
— Лучше — собственный язык, — пробормотала Тейра, листая протокол допроса. — Посыльного отправь, — напомнила она.
Дежурный свистнул мальчишку, сидящего возле двери, и передал тому свиток с наказом отнести в резиденцию Ордена. За это время Тейра успела пролистнуть протокол, удовлетворительно качнуть головой и поставить свою подпись-закорючку в конце сего опуса.
— Так с кем подрался парнишка? Его же только сегодня к тебе приставили.
— Ага, на мою же голову, — проворчала Тейра и зевнула. В последнюю неделю ей упорно не позволяли выспаться: то Шелиас чудил, то на работе завал. — На кой вот демон мне этот стажер?
— Их всем раздали, — попытался утешить коллегу дежурный и протянул девушке половинку бублика. Вторая покоилась в животе мужчины.
— Мне, видимо, самый глупый достался, — продолжила ворчать Тейра, но уже не так яростно — бублик сделал свое дело. — Задерживали преступника, ну, помнишь, я убийцу ловила…
— Который девушек, того, душил?
— Нет, этот зараза, хитрый. Тут другое дело было. — Тейра облокотилась о стол дежурного и принялась рассказывать: — Мне птичка на хвосте принесла, что странная лавочка есть на Солнечной улице. Ну, я заглянула, а там у нас колдун деток режет, сушит и по частям продает. Месяц кружила вокруг него, поставщиков и заказчиков вычисляла, сегодня ночью брали.
— И кого "взял" твой стажер?
— Колдуна попытался, — мрачно поведала Тейра. — Причем я на того уже кандалы против магии одела, так стажер решил бывалого показать, вот ему колдун локтем в нос и заехал.
Дежурный рассмеялся, а потом оба они поглядели в конец коридора, где все еще топтался "будущий инспектор, надежда и опора жителей Рестании". Так как платок его давно промок, то теперь кровь впитывалась в серую шитую-перешитую рубашонку.
— Пойду его хоть к нашим лекарям отведу, — вздохнула Тейра. — А то ведь сейчас весь пол заляпает.
— Тогда вам обоим не миновать гнева уборщицы, — хохотнул дежурный. Тейра ответила ему кислой улыбкой, потом покачала головой, и взгляд ее скользнул по висящей на стене за дежурным доске, на которой косым почерком были выведены имена. Все, кто погиб при исполнении, они висели здесь месяц, потом их стирали, добавляли новых. Сколько Тейра служила, ни разу не видела, чтобы доска пустовала.
— Как паладины придут, позовешь? — попросила она.
— Конечно! Что за вопрос! Ты из-за колдуна их зовешь?
— Естественно, мы же договорились. Да и что мне с ним делать? Его и так, и так казнь ждет, но все же пусть с ним паладины поговорят, он ведь не только по нашему ведомству "шалил".
Дежурный кивнул и пообещал позвать Тейру, как приедут паладины. А старший инспектор Рос вместо получасового ночного сна в своем кабинете потащила нерадивого стажера к лекарем, в трупную.
***
Отец всегда говорил, что для власти нужно родиться. Быть Владыкой вампиров очень непросто. Это не только управление Твердыней, это властвование над умами подданных, пусть их меньше двух дюжин. Именно у вампиров была самая сильная связь с Тьмой, именно им она открывала свои тайны, именно они понимали ее язык — древнешесский. Лишь избранные из темных могли познать его — его невозможно было выучить, только понять. Вампиры же все его знали, с самого рождения. Они были приближенными, видящими истину во Тьме. Владыка вампиров способен был слышать их госпожу, видеть ее волю, знать больше, чем положено смертному и даже бессмертному.
Ликрас всегда ощущал эту тяжелую ношу на своих плечах, осознавал, сколь серьезен и важен его выбор. Его преемник должен быть достоин, готов. К сожалению, простой раньше выбор сделался невероятно сложным. Когда… когда родился Леверис, Ликрас с Ревелин много времени посвящали сыну, воспитывая и готовя его к бремени Владыке. Тогда они еще не знали, что грядет Великое Нашествие, но понимали, что когда-нибудь сам Ликрас займет место отца, Владыки, а за ним — и его сын. Потом семья его погибла, и долгое время Ликрас не мог собраться с силами и выполнить долг. Боль потери была слишком сильна. Но и долг значил для Владыки куда больше собственных чувств. Постепенно он стал присматриваться к ближайшим своим родственникам — Мелитэе и Ленару. Сестру Ликрас никогда не рассматривал всерьез. Она не была рождена для власти, ее привлекала сила, охота и развлечения. Она могла умереть, сражаясь за Твердыню, но жить вопреки всему ради нее не стала бы. Не таков был ее характер, она и сама как-то сказала об этом Ликрасу. Слишком резкая, слишком вспыльчивая, все слишком… Марк, конечно, хорошо ее уравновешивал, сдерживал. Его влияние помогало Мелитэе находить баланс. Они любили, поддерживали друг друга, их союз многое дал обоим, и Ликрас, хоть ему и не положено было иметь любимчиков, относился к сестре и ее мужу куда лучше, чем к остальным. Впрочем, это было, во-первых, заслужено, а во-вторых, не лишало других подданных их привилегий — Владыка умел выделять талантливых вампиров и давать им шанс.
Так как сестра была воином, а не правителем, на роль наследника она не подходила, даже при участии мужа. Все же Марк не обладал безграничной властью над Мелитэей, она сама всегда принимала решения. Так что полагаться на влияние супруга сестры Ликрас тоже не стал. Итак, Мелитэя с Марком не подходили, а следующим на очереди был Ленар. Именно его долгое время Ликрас желал видеть своим наследником. Конечно, брата не готовили к правлению, он был еще молод, и разобраться в его характере было трудно. Именно поэтому Ликрас принялся ненавязчиво опекать его, обучать, наставлять. Однако в этом деле Владыка потерпел сокрушительное поражение. Ленар влюбился в Анабель и многие столетия не видел и не желал видеть никого, кроме нее. Он любил ее, как только мог любить вампир — со всей страстью, со всей силой своего бессмертия. Ликрас все понимал, но… Он тоже когда-то любил Ревелин, свою хес'си, однако это никогда не могло отвлечь его от долга. Груз Владыки невидим, он состоит из подобных мелочей — самоотречения, осознания важности своего долга и обязанностей.
Именно тогда Ликрас впервые стал задумываться, что Ленар — неподходящий наследник. Но Владыка не стал отчаиваться, к тому же у него попросту не было выбора. Он периодически пробовал привлечь брата к исполнению некоторых обязанностей, однако тот продолжал посвящать всего себя своему увлечению. Когда же Анабель, спустя целое тысячелетие, наконец ответила на чувства Ленара и согласилась стать его женой, Ликраса ждало новое разочарование. У Анабель всегда были опасные идеи, которые она по-молодости и по-глупости начала высказывать давно. Тогда Ликрас жестко пресек распространение подобных мыслей, и Анабель затихла. Владыка решил, что она осознала свою ошибку, однако оказалось, что она всего лишь ждала подходящий момент, собираясь действовать в обход. Анабель упорно считала, что убийство очерняет душу, и путь вампиров должен быть иным. Говоря простыми словами, она предлагала сородичам отказаться от человеческой крови и пить звериную. Подобная идея, впервые высказанная вслух, повергла вампиров в шок. Потом молодежь посмеялась, а Ликрас, Мелитэя и Марк — насторожились. Они-то знали, что за подобное замечание Анабель могла заплатить жизнью, будь живо старое поколение вампиров Твердыни. Однако сейчас Ликрас, учитывая и без того малое число сородичей, особенно женщин, и осознавая опасность вымирания своего народа, не стал серьезно наказывать Анабель, всего лишь проведя с ней беседу и намекнув, что в следующий раз он ее казнит за подобное предложение. Девушка, как казалось, все поняла. Следующие веков восемь она вела себя как образцовая вампирша, не высказывая кощунственных мыслей. Ликрас решил воздержаться от повторной беседы, и, как потом выяснилось, жестоко ошибся. Получив в распоряжение Ленара, Анабель принялась обращать его в своей "вере". Брат Владыки — это не простая вампирша. Ленару Ликрас позволял многое и никогда бы не стал угрожать убийством. А младший брат этим беззастенчиво пользовался. Мелитэя ругалась в голос, Марк дрессировал молодежь, чтобы в их головы тоже не проникла эта зараза, Ликрас каждый раз осаживал зарвавшегося брата, а Ленар продолжал высказываться против убийства людей. Одно радовало старшее поколение — несмотря на всю свою приверженность к милосердию (понятию совершенно несвойственному вампирам) ни Ленар, ни Анабель не смогли полностью отказаться от человеческой крови. Не могли, не могли они прожить лишь на звериной крови.
— Как можно допускать подобные мысли! — разорялась Мелитэя. — Мы же хищники, они — наша добыча! Слабые и никчемны! Мы выше них, как мы можем жалеть их?! Если бы отец это услышал!
Последнюю фразу Мелитэя повторяла столь часто, что даже Марк устал ее слушать. Но в чем-то сестра Владыки была права — Ленару повезло, что Ликрас переживал из-за вымирания вампиров, а будь их, как раньше, три сотни, даже брат правителя бы не спасся. Есть вещи, которые никто из вампиров не смог бы понять. Даже молодое поколение помнило заветы родителей, как они жили до Великого Нашествия. Никому из них и в голову не приходило последовать примеру Ленара и Анабель — хоть в этом старшим повезло. Наверное, именно возраст и незнание так повлияли на пару юных вампиров — они потеряли эту связь поколений, не смогли усвоить правильные для своей расы взгляды… А теперь было поздно.
Ликрас злился, но терпел. Что делать с братом, он так и не решил. Но что хуже, он не знал, как быть с наследником. Ленар не подходил теперь еще больше, чем Мелитэя. К тому же с каждым столетием все острее вставал вопрос рождения детей. Вампиров словно прокляли, ни у одной из пяти пар так и не появился ребенок. Ликрас не раз спрашивал у Тьмы совета, просил о помощи, но их могущественная госпожа молчала. То ли это был рок, то ли стечение обстоятельств, но вампиры действительно оказались на грани вымирания. За прошедшие два тысячелетия ни один ребенок не родился в Твердыне, зато два глупых мальчишки погибли. Теперь вампиров было всего шестнадцать: вдовец Ликрас, пять супружеских пар и семь свободных мужчин. Даже бессмертные дети Тьмы не могли жить вечно, когда-нибудь они погибнут, один за другим. Войны, демоны, Орден Света, который внезапно вспомнил о своем предназначении и стал убивать темных — все они могли погубить расу вампиров. Всего шестнадцать…
Так стоило ли вовсе выбирать наследника, если шансы вампиров, как расы, выжить почти не существовали?
Стоило
Ликрас вздрогнул и осознал, что он не должен отступать. Будущее неизвестно, а предать свою госпожу, Тьму, вампиры не могут. Они буду продолжать жить и хранить ее величайшие тайны.
