— Меня лучше пожалей, — предложил Лен, склоняясь к ее губам.
— Это еще почему?
— Потому что я люблю самую невыносимую эльфийку на свете.
Кабинеты инспекторов располагались на первом этаже, немного дальше допросных, около спуска в подвал, где просиживали свои жизни преступники самых разных мастей. Это были маленькие каморки, в которые едва влезали два стола, шкаф с делами и пара стульев. Таким был и кабинет Милы с Леном.
— Вот это пыль. — Девушка провела пальцем по столешнице: на серой поверхности осталась глубокая борозда. — А ты еще на моих служанок пенял.
— Они за уборку золото получают, — парировал Лен, протискиваясь между столами и открывая окно. — Иди за делами, я пока здесь уберусь.
Он громко чихнул, от поднявшейся пыли. Мила сочла за лучшее не спорить и сбежала к Вангреду. В прошлом старший инспектор, теперь он занял место отца Лена и стал заместителем. Новенький черный мундир с золотой полоской шел этому невысокому, как и все гномы, крепкому мужчине, о чем Мила не преминула ему сообщить.
— Не подлизывайся, — строго одернул ее Вангред. Гном отличался сдержанным и спокойным характером, но был требователен к подчиненным и к самому себе.
— И не пытаюсь, — фыркнула Мила, подхватывая стопку с делами.
— Это вам на первое время, — "обнадежил" Вангред. — Вот еще одна, тебе помочь? — уже менее строго, скорее заботливо, поинтересовался мужчина.
— Справлюсь, не нужно, — мягко отказалась Мила и вышла из его кабинета. Легкой походкой она спустилась на первый этаж, успев поприветствовать дежурных, перекинуться парой слов со знакомыми инспекторами и подмигнуть Сету, который, кажется, за два года смирился с их существованием.
Пока Лен приводил в порядок их кабинет, Мила пролистнула скинутые на них дела. Будучи простыми сержантами, они были сильно ограничены в своих действиях, всего лишь на подхвате у инспекторов, которые и вели дело. Тот случай с Риджи де Ринтар и ее внезапно почившим мужем был исключением, сделанным Сетом (вернее, допущенной ошибкой, как он говорил). В большинстве своем работа сержантов заключалась в помощи инспекторам: беседы, осмотр места происшествия, арест подозреваемых. Редко когда им позволяли присоединиться к допросу, и, конечно, их мнение никого не интересовало. С другой стороны, это было лишь общее правило, а Мила, да и Лен, всегда и везде были исключениями. Им часто удавалось внести свою лепту в расследование дела, пусть и неявно (особенно, если инспектором был не Сет). В Управлении они хорошо себя зарекомендовали, но теперь получили долгожданную свободу (относительно).
— Что там? Есть интересное? — Лен сунул нос в дело, которое читала Мила.
В то время, пока лис в поте лица трудился, приводя в приемлемый вид их кабинет, она сидела на своем столе и листала дела, тут же раскладывая их по кучкам.
— Не особо, — отозвалась Мила, не отрываясь от чтения. — Одни кражи да грабежи, есть парочка любопытных дел, я бы по ним хотела еще раз допросить свидетелей. Остальное — хлам, на пару недель, дольше с протоколами провожусь. — Она наконец подняла голову и ехидно поинтересовалась, заранее зная ответ: — Твои посмотреть?
— Нет, я сам, — тут же взбеленился Лен, загребая к себе свои дела.
— Как скажешь, — легко согласилась девушка, покачивая ножкой и оглядывая чистую проветренную комнату без следа пыли и грязи. — Спасибо за уборку, я бы так быстро не управилась.
— Ты бы смахнула пыль со столешницы и так бы и уселась работать, — хмыкнул Лен, подходя. Мила вздохнула: что правда то правда, погружаясь в работу с головой, она редко обращала внимание на обстановку.
— Все равно спасибо.
Громко хлопнула дверь, и на пороге появился Сет собственной персоной. Его карие глаза неодобрительно прошлись по Миле с Леном.
— Не сомневался, что обнаружу вас в таком положении в первое же утро после вашего назначения, — за два года язвительности в голосе Сета не убавилось ни на грамм.
— А вы любитель подобных зрелищ? — удивилась Мила, спрыгивая со стола: даже поцеловаться с Леном нормально не дали.
— Не знали, не знали, — покачал головой лис, щерясь. — Так зачем зашли, Ромак?
— Поболтать? — предположила девушка, усаживаясь за стол и придвигая к себе первую из разложенных стопок дел. — Чаю попить?
— Посмотреть, как мы целуемся?
— Лучше бы вы работали, коллеги, — холодно посоветовал Сет и удалился.
— Когда же он успокоится? — вопросила у неба Мила, но ответил ей Лен.
— Скоро, — заверил он невесту. — Как только получит старшего инспектора. Сейчас он так бесится, потому что мы теперь равны, и он даже не может нас отчитать.
— Бедный, — рассеяно произнесла девушка, погружаясь в бумаги, но лис не обиделся, он и сам до одури любил свою работу.
— Проще новый купить!
Лопата полетела на землю, и туда же упал Ребор, распластавшись, как рыба на суше, и так же тяжело дыша. Эту фразу они слышали от дракона уже сотый раз за последние две недели, поэтому никто не обратил на него внимание.
Нелан в очередной раз перевернул чертеж и оглядел остов дома.
— Если бы кто-то не ленился, дело шло бы быстрее, — насмешливо заметил Лен, придерживая балку, пока Дель ставил ее в выкопанную яму.
— Это выше моих сил! — возвестил Реб с земли, чем подпортил впечатление. — Я не могу больше так!
— Паяц, — с доброй усмешкой бросил Дель. — Вставай, тебя Соня и так за рубашку убьет.
— Это да, — согласился дракон, вспоминая нрав своей дриады и ее тяжелую руку.
Потирая шею, он встал с вскопанной земли, отряхнулся (чем размазал грязь еще больше) и взялся за лопату.
— А почему кошак не работает?
Нелан высокомерно задрал нос:
— Потому что я руковожу.
— Ты точно кот, а не лис? Уж больно ушлый.
— До дракона далеко.
— Не зарывайся, усатый, — со слабым (пока) рыком предупредил Реб, втыкая лопату в землю.
— А то что? Сожжешь меня своим перегаром?
— Полчаса копаем, а вы уже пять раз поцапались, рекорд, — ядовито заметил Лен, разряжая обстановку.
Реб усмехнулся другу и перестал обращать внимание на кота, а Нелан все же смог промолчать и продолжил вертеть чертеж: за два года общения с Леном он стал посмирнее и научился иногда держать язык за зубами. Этому хорошо способствовали извечные насмешки Лена, которые он метко отвешивал младшему товарищу, когда тот в очередной раз творил какую-нибудь глупость.
Они провозились до самого вечера, пока не стемнело окончательно. Наутро второго выходного они вновь собрались у будущего дома Крейла. Нелан, несмотря на насмешки и явное недоверие Реба, оказался неплохим, пусть и начинающим, архитектором: дом постепенно рос не только в его воображении и на чертежах, но и в реальность. Хотя дело все равно шло медленно.
В один из жарких летних дней процесс стройки был ускорен. А началось все с очередного спора, который даже не перерос в драку. Друзья то ли слишком устали, то ли, как предположил Реб, постарели.
— Все, двадцать четыре, это вам не восемнадцать.
— Тебе вообще двадцать шесть, молчал бы! — возмутился Лен.
— У драконов до пятидесяти возраст не считается, — парировал Ребор, хохоча и утирая пот со лба. Лето выдалось поистине горячим: от непрекращающейся жары горела не только солома и дома, но и люди. Между четверкой уже не раз возникал спор, можно ли умереть от жары. Лен с поддержкой Нелана утверждал, что нельзя, Реб — что можно. Наконец Дель процитировал какую-то целительскую книгу, подробно объяснив, что можно. Его назвали занудой и продолжили работать молча.
— Строите? — поинтересовался мужской голос из-за их спин.
Лен, отставив в сторону доску, обернулся: у изгороди, на границе соседствующего с его домом участка, стоял ликан. Это был мужчина, явно старше их с Делем, с короткими серыми волосами и в почерневшем фартуке. Несмотря на жару, ликан, кажется, чувствовал себя вполне хорошо, в отличие от них.
— Строим.
Мужчина окинул взглядом скелет дома.
— Неплохо. Помощь нужна?
— С чего такая щедрость?
Пока Лен беседовал, друзья шустро воспользовались короткой передышкой и разлеглись прямо на земле.
— По-соседски, — мужчина облокотился на изгородь и насмешливо-покровительственно посмотрел на четверку строителей. — Вижу же, что не торгаши проклятые, а себе строите. Прав я?
— Правы, — подтвердил Лен, продолжая поглядывать на соседа настороженным взглядом. Дом, вернее участок с одним фундаментом — все, что осталось от сгоревшего строения, — он купил в Квартале Ремесленников. Это был самый оптимальный вариант: Лен точно знал, что не допустит, чтобы его Мила жила в Квартале Бедняков, но на спокойный и надежный Старый Квартал у него не было денег. Квартал же Ремесленников был золотой серединой. А дальше Лен просто искал подходящий дом, который бы продавался. Горная улица была местом тихим и весьма приличным, за исключением, как Лену по секрету сообщили, живущего по соседству ликана. Их лис, в отличие от большинства рестанийцев, не боялся, благо у самого был такой друг. Теперь, по-видимому, ему предстоит знакомство с тем самым "ликаном по соседству".
Лен прошел к ограде и протянул руку:
— Ален Крейл, можно Лен.
— Ардес, — представился мужчина, отвечая на рукопожатие. — Одинокий кузнец из вон того скучного серого дома. Моя кузница работает днем и ночью, четкого графика нет, поэтому, когда свободен, могу подсобить.
— Спасибо, думаю, помощь будет не лишней.
С Ардесом дело пошло быстрее. Он помимо того, что был кузнецом и помог с некоторыми деталями, так еще и оказался неплохим мужиком. Правда, мрачноватым и резким, но разумным. При нем друзья не ругались и дело пошло намного быстрее. Каждые выходные, пока Мила просиживала выходные в Управление (все равно Лена дома не было) и корпела над отчетами и протоколами, они собирались вместе и строили. Месяц шел за месяцем, а на Горной улице постепенно вырастал новый дом. Когда над Рестанию выпал первый снег, они наконец-то закончили.
Лен отошел к калитке и оглядел результат их полугодичных работ: невысокий двухэтажный домик с голубой крышей.
— Неплохо, — вынес свой придирчивый вердикт Нелан.
— Главное, чтобы простоял подольше.
— Простоит.
— Так мы можем наконец-то пожениться? — Мила оторвалась от бумаг и посмотрела на нависающего над ней Лена.
— Да. — Лис сиял ярче полированного меча. — Что ты опять листаешь? На прошлой же неделе сдала все дела по кражам Зейтра, я думал у тебя только то убийство хозяйки питомника осталось да дежурка.
Мила откачнулась на спинку деревянного стула. Она выглядела так эффектно — целеустремленная, властная, всезнающая, — что он даже залюбовался. Опять...
— Сет подкинул "висяк", — она протянула ему дело. — Убийство сторожа на складе тканей.
— И ты взяла? — удивлению Лена не было предела: за полгода Мила успела сойтись со всеми инспекторами, включая старших, оставаясь со всеми в дружественных отношениях, и только Сет продолжал "блистать". Нет, он не игнорировал их — для этого он был слишком хорошим профессионалом, — но продолжал с неодобрением коситься в их сторону. Иногда Лену начинало казаться, что это зависть. С другой стороны, большей глупости придумать сложно, ведь кто будет сравнивать только что пришедших новичков и работающего уже двадцать лет инспектора? Никто. Сколько бы они с Милой не старались, им банально не хватало опыта, чтобы иметь такой же успех, как был у Сета. Но, как бы там ни было, старший товарищ продолжал недолюбливать младших товарищей. Самого Лена это ни в малейшей степени не волновало: проблемы Сета — это проблемы Сета. Милу же он и вовсе веселил, она находила поведение инспектора забавным. Работа между ними ладилась, но чтобы брать дело...
— Стало интересно, — честно призналась девушка, забирая обратно папку.
— По-моему, типичный "висяк".
— Посмотрим. Так что насчет свадьбы? Мне можно звать семью?
— А они приедут? Твои родители? Они разве не заняты?
— Издеваешься? Их единственная дочь выходит замуж, да маму орда орков не остановит! Ее, впрочем, и раньше она не могла остановить.
— О да. Кстати, я поговорил с отцом, он не против, чтобы Дель пожил с ним.
— Вот же хитрый лис! — рассмеялась Мила. — Решил проблему друга. Наверняка, тому сказал, что хочешь, чтобы кто-то присмотрел за старым и больным отцом, а отцу — что несчастному ликану не найти жилье, его все боятся, да?
— Возможно, — сдержанно ответил Лен: проклятье, она его мысли читает?
— Нет, солнышко, я просто хорошо тебя знаю.
— Мила!!! Я не солнышко! Просил не называть меня так на работе!
Девушка подняла руки в пораженческом жесте.
— Сдаюсь. Прости, больше не буду!
— И не смейся!
Ответом ему было тихое хихиканье. Он мученически вздохнул. И с этим чудовищем он собирается прожить всю жизнь, да еще и рад этому. Интересно, кто из них с Милой ведет себя безумнее? Острая на язык дочь человека в теле прекрасной эльфийки или бывший вор-лис, строящий дом и готовый хоть сейчас остепениться?
Пока Лен решал свои жилищные вопросы за счет друзей и собирался стать главой семейства, а все вокруг неверяще качали головами, уверенные, что леди Феланэ никогда не выйдет за безродного, Ребор с Соней продолжали так же, как и два года назад, жить в маленькой, но уютной (заслуга, естественно, не дракона) комнатке и состоять в самых компрометирующих отношениях. Мало кто (кроме близких друзей) знал, что ни Ребор, ни Соня не были общительными личностями, и если по сдержанной манере дриады это было понятно, то яркий и шумный дракон всегда привлекал много внимания, создавая образ компанейского парня. На самом же деле дома он предпочитал тишину и одиночество, поэтому даже в маленькой комнатке вдвоем они ухитрялись целыми вечерами не проронить ни слова, занимаясь своими делами.
В тот зимний вечер Соня спустилась в общую кухню, пока Реб проводил время за книгой (вот бы удивился Мэл, если бы узнал). У них была договоренность, все бытовые дела имели свои дежурства. К примеру, сегодня был черед Сони готовить ужин и стирать, благо они оба были непривередливы и сильно стараться и долго возиться не приходилось. И вот, когда на старой чугунной сковороде скворчали куски мяса неизвестного происхождения, во входную дверь позвонили — вместо чистого звона раздалось знакомое всем в доме трещание, как у телеги со сбитым колесом. Звонок у них был сломан так давно, что и сам хозяин дома не сказал бы, когда это произошло, и постоянные гости знали об этом, поэтому приход неизвестного взбудоражил общую кухню: все женщины тут же принялись сплетничать. До того, как они привычно бы сошлись на том, что "это пришел хахаль к Энли с третьего", Соня вытерла руки и пошла открывать. На пороге стояла женщина, кутающаяся в богатые, но поношенные тряпки, преимущественно черного цвета. Она была человеком, черные блестящие волосы были спутаны и немыты, а лицо исхудало, лишь темные глаза горели неестественным огнем, больше напоминающем безумие.
— Мне нужен Ребор, — выпалила своим хриплым от простуды голосом женщина, не успела Соня ничего сказать, и тут же проскользнула внутрь.
С ее темного плаща посыпались мокрые комки снега — зима в этом году выдалась ранняя, но сырая, — и вышедшая в этот момент в коридор одна из обитательниц дома недовольно заметила:
— Опять оборванки всякие шляются, нанесут сейчас снега, а нам убирай.
— Это еще почему?
— Потому что я люблю самую невыносимую эльфийку на свете.
***
Кабинеты инспекторов располагались на первом этаже, немного дальше допросных, около спуска в подвал, где просиживали свои жизни преступники самых разных мастей. Это были маленькие каморки, в которые едва влезали два стола, шкаф с делами и пара стульев. Таким был и кабинет Милы с Леном.
— Вот это пыль. — Девушка провела пальцем по столешнице: на серой поверхности осталась глубокая борозда. — А ты еще на моих служанок пенял.
— Они за уборку золото получают, — парировал Лен, протискиваясь между столами и открывая окно. — Иди за делами, я пока здесь уберусь.
Он громко чихнул, от поднявшейся пыли. Мила сочла за лучшее не спорить и сбежала к Вангреду. В прошлом старший инспектор, теперь он занял место отца Лена и стал заместителем. Новенький черный мундир с золотой полоской шел этому невысокому, как и все гномы, крепкому мужчине, о чем Мила не преминула ему сообщить.
— Не подлизывайся, — строго одернул ее Вангред. Гном отличался сдержанным и спокойным характером, но был требователен к подчиненным и к самому себе.
— И не пытаюсь, — фыркнула Мила, подхватывая стопку с делами.
— Это вам на первое время, — "обнадежил" Вангред. — Вот еще одна, тебе помочь? — уже менее строго, скорее заботливо, поинтересовался мужчина.
— Справлюсь, не нужно, — мягко отказалась Мила и вышла из его кабинета. Легкой походкой она спустилась на первый этаж, успев поприветствовать дежурных, перекинуться парой слов со знакомыми инспекторами и подмигнуть Сету, который, кажется, за два года смирился с их существованием.
Пока Лен приводил в порядок их кабинет, Мила пролистнула скинутые на них дела. Будучи простыми сержантами, они были сильно ограничены в своих действиях, всего лишь на подхвате у инспекторов, которые и вели дело. Тот случай с Риджи де Ринтар и ее внезапно почившим мужем был исключением, сделанным Сетом (вернее, допущенной ошибкой, как он говорил). В большинстве своем работа сержантов заключалась в помощи инспекторам: беседы, осмотр места происшествия, арест подозреваемых. Редко когда им позволяли присоединиться к допросу, и, конечно, их мнение никого не интересовало. С другой стороны, это было лишь общее правило, а Мила, да и Лен, всегда и везде были исключениями. Им часто удавалось внести свою лепту в расследование дела, пусть и неявно (особенно, если инспектором был не Сет). В Управлении они хорошо себя зарекомендовали, но теперь получили долгожданную свободу (относительно).
— Что там? Есть интересное? — Лен сунул нос в дело, которое читала Мила.
В то время, пока лис в поте лица трудился, приводя в приемлемый вид их кабинет, она сидела на своем столе и листала дела, тут же раскладывая их по кучкам.
— Не особо, — отозвалась Мила, не отрываясь от чтения. — Одни кражи да грабежи, есть парочка любопытных дел, я бы по ним хотела еще раз допросить свидетелей. Остальное — хлам, на пару недель, дольше с протоколами провожусь. — Она наконец подняла голову и ехидно поинтересовалась, заранее зная ответ: — Твои посмотреть?
— Нет, я сам, — тут же взбеленился Лен, загребая к себе свои дела.
— Как скажешь, — легко согласилась девушка, покачивая ножкой и оглядывая чистую проветренную комнату без следа пыли и грязи. — Спасибо за уборку, я бы так быстро не управилась.
— Ты бы смахнула пыль со столешницы и так бы и уселась работать, — хмыкнул Лен, подходя. Мила вздохнула: что правда то правда, погружаясь в работу с головой, она редко обращала внимание на обстановку.
— Все равно спасибо.
Громко хлопнула дверь, и на пороге появился Сет собственной персоной. Его карие глаза неодобрительно прошлись по Миле с Леном.
— Не сомневался, что обнаружу вас в таком положении в первое же утро после вашего назначения, — за два года язвительности в голосе Сета не убавилось ни на грамм.
— А вы любитель подобных зрелищ? — удивилась Мила, спрыгивая со стола: даже поцеловаться с Леном нормально не дали.
— Не знали, не знали, — покачал головой лис, щерясь. — Так зачем зашли, Ромак?
— Поболтать? — предположила девушка, усаживаясь за стол и придвигая к себе первую из разложенных стопок дел. — Чаю попить?
— Посмотреть, как мы целуемся?
— Лучше бы вы работали, коллеги, — холодно посоветовал Сет и удалился.
— Когда же он успокоится? — вопросила у неба Мила, но ответил ей Лен.
— Скоро, — заверил он невесту. — Как только получит старшего инспектора. Сейчас он так бесится, потому что мы теперь равны, и он даже не может нас отчитать.
— Бедный, — рассеяно произнесла девушка, погружаясь в бумаги, но лис не обиделся, он и сам до одури любил свою работу.
***
— Проще новый купить!
Лопата полетела на землю, и туда же упал Ребор, распластавшись, как рыба на суше, и так же тяжело дыша. Эту фразу они слышали от дракона уже сотый раз за последние две недели, поэтому никто не обратил на него внимание.
Нелан в очередной раз перевернул чертеж и оглядел остов дома.
— Если бы кто-то не ленился, дело шло бы быстрее, — насмешливо заметил Лен, придерживая балку, пока Дель ставил ее в выкопанную яму.
— Это выше моих сил! — возвестил Реб с земли, чем подпортил впечатление. — Я не могу больше так!
— Паяц, — с доброй усмешкой бросил Дель. — Вставай, тебя Соня и так за рубашку убьет.
— Это да, — согласился дракон, вспоминая нрав своей дриады и ее тяжелую руку.
Потирая шею, он встал с вскопанной земли, отряхнулся (чем размазал грязь еще больше) и взялся за лопату.
— А почему кошак не работает?
Нелан высокомерно задрал нос:
— Потому что я руковожу.
— Ты точно кот, а не лис? Уж больно ушлый.
— До дракона далеко.
— Не зарывайся, усатый, — со слабым (пока) рыком предупредил Реб, втыкая лопату в землю.
— А то что? Сожжешь меня своим перегаром?
— Полчаса копаем, а вы уже пять раз поцапались, рекорд, — ядовито заметил Лен, разряжая обстановку.
Реб усмехнулся другу и перестал обращать внимание на кота, а Нелан все же смог промолчать и продолжил вертеть чертеж: за два года общения с Леном он стал посмирнее и научился иногда держать язык за зубами. Этому хорошо способствовали извечные насмешки Лена, которые он метко отвешивал младшему товарищу, когда тот в очередной раз творил какую-нибудь глупость.
Они провозились до самого вечера, пока не стемнело окончательно. Наутро второго выходного они вновь собрались у будущего дома Крейла. Нелан, несмотря на насмешки и явное недоверие Реба, оказался неплохим, пусть и начинающим, архитектором: дом постепенно рос не только в его воображении и на чертежах, но и в реальность. Хотя дело все равно шло медленно.
В один из жарких летних дней процесс стройки был ускорен. А началось все с очередного спора, который даже не перерос в драку. Друзья то ли слишком устали, то ли, как предположил Реб, постарели.
— Все, двадцать четыре, это вам не восемнадцать.
— Тебе вообще двадцать шесть, молчал бы! — возмутился Лен.
— У драконов до пятидесяти возраст не считается, — парировал Ребор, хохоча и утирая пот со лба. Лето выдалось поистине горячим: от непрекращающейся жары горела не только солома и дома, но и люди. Между четверкой уже не раз возникал спор, можно ли умереть от жары. Лен с поддержкой Нелана утверждал, что нельзя, Реб — что можно. Наконец Дель процитировал какую-то целительскую книгу, подробно объяснив, что можно. Его назвали занудой и продолжили работать молча.
— Строите? — поинтересовался мужской голос из-за их спин.
Лен, отставив в сторону доску, обернулся: у изгороди, на границе соседствующего с его домом участка, стоял ликан. Это был мужчина, явно старше их с Делем, с короткими серыми волосами и в почерневшем фартуке. Несмотря на жару, ликан, кажется, чувствовал себя вполне хорошо, в отличие от них.
— Строим.
Мужчина окинул взглядом скелет дома.
— Неплохо. Помощь нужна?
— С чего такая щедрость?
Пока Лен беседовал, друзья шустро воспользовались короткой передышкой и разлеглись прямо на земле.
— По-соседски, — мужчина облокотился на изгородь и насмешливо-покровительственно посмотрел на четверку строителей. — Вижу же, что не торгаши проклятые, а себе строите. Прав я?
— Правы, — подтвердил Лен, продолжая поглядывать на соседа настороженным взглядом. Дом, вернее участок с одним фундаментом — все, что осталось от сгоревшего строения, — он купил в Квартале Ремесленников. Это был самый оптимальный вариант: Лен точно знал, что не допустит, чтобы его Мила жила в Квартале Бедняков, но на спокойный и надежный Старый Квартал у него не было денег. Квартал же Ремесленников был золотой серединой. А дальше Лен просто искал подходящий дом, который бы продавался. Горная улица была местом тихим и весьма приличным, за исключением, как Лену по секрету сообщили, живущего по соседству ликана. Их лис, в отличие от большинства рестанийцев, не боялся, благо у самого был такой друг. Теперь, по-видимому, ему предстоит знакомство с тем самым "ликаном по соседству".
Лен прошел к ограде и протянул руку:
— Ален Крейл, можно Лен.
— Ардес, — представился мужчина, отвечая на рукопожатие. — Одинокий кузнец из вон того скучного серого дома. Моя кузница работает днем и ночью, четкого графика нет, поэтому, когда свободен, могу подсобить.
— Спасибо, думаю, помощь будет не лишней.
С Ардесом дело пошло быстрее. Он помимо того, что был кузнецом и помог с некоторыми деталями, так еще и оказался неплохим мужиком. Правда, мрачноватым и резким, но разумным. При нем друзья не ругались и дело пошло намного быстрее. Каждые выходные, пока Мила просиживала выходные в Управление (все равно Лена дома не было) и корпела над отчетами и протоколами, они собирались вместе и строили. Месяц шел за месяцем, а на Горной улице постепенно вырастал новый дом. Когда над Рестанию выпал первый снег, они наконец-то закончили.
Лен отошел к калитке и оглядел результат их полугодичных работ: невысокий двухэтажный домик с голубой крышей.
— Неплохо, — вынес свой придирчивый вердикт Нелан.
— Главное, чтобы простоял подольше.
— Простоит.
***
— Так мы можем наконец-то пожениться? — Мила оторвалась от бумаг и посмотрела на нависающего над ней Лена.
— Да. — Лис сиял ярче полированного меча. — Что ты опять листаешь? На прошлой же неделе сдала все дела по кражам Зейтра, я думал у тебя только то убийство хозяйки питомника осталось да дежурка.
Мила откачнулась на спинку деревянного стула. Она выглядела так эффектно — целеустремленная, властная, всезнающая, — что он даже залюбовался. Опять...
— Сет подкинул "висяк", — она протянула ему дело. — Убийство сторожа на складе тканей.
— И ты взяла? — удивлению Лена не было предела: за полгода Мила успела сойтись со всеми инспекторами, включая старших, оставаясь со всеми в дружественных отношениях, и только Сет продолжал "блистать". Нет, он не игнорировал их — для этого он был слишком хорошим профессионалом, — но продолжал с неодобрением коситься в их сторону. Иногда Лену начинало казаться, что это зависть. С другой стороны, большей глупости придумать сложно, ведь кто будет сравнивать только что пришедших новичков и работающего уже двадцать лет инспектора? Никто. Сколько бы они с Милой не старались, им банально не хватало опыта, чтобы иметь такой же успех, как был у Сета. Но, как бы там ни было, старший товарищ продолжал недолюбливать младших товарищей. Самого Лена это ни в малейшей степени не волновало: проблемы Сета — это проблемы Сета. Милу же он и вовсе веселил, она находила поведение инспектора забавным. Работа между ними ладилась, но чтобы брать дело...
— Стало интересно, — честно призналась девушка, забирая обратно папку.
— По-моему, типичный "висяк".
— Посмотрим. Так что насчет свадьбы? Мне можно звать семью?
— А они приедут? Твои родители? Они разве не заняты?
— Издеваешься? Их единственная дочь выходит замуж, да маму орда орков не остановит! Ее, впрочем, и раньше она не могла остановить.
— О да. Кстати, я поговорил с отцом, он не против, чтобы Дель пожил с ним.
— Вот же хитрый лис! — рассмеялась Мила. — Решил проблему друга. Наверняка, тому сказал, что хочешь, чтобы кто-то присмотрел за старым и больным отцом, а отцу — что несчастному ликану не найти жилье, его все боятся, да?
— Возможно, — сдержанно ответил Лен: проклятье, она его мысли читает?
— Нет, солнышко, я просто хорошо тебя знаю.
— Мила!!! Я не солнышко! Просил не называть меня так на работе!
Девушка подняла руки в пораженческом жесте.
— Сдаюсь. Прости, больше не буду!
— И не смейся!
Ответом ему было тихое хихиканье. Он мученически вздохнул. И с этим чудовищем он собирается прожить всю жизнь, да еще и рад этому. Интересно, кто из них с Милой ведет себя безумнее? Острая на язык дочь человека в теле прекрасной эльфийки или бывший вор-лис, строящий дом и готовый хоть сейчас остепениться?
***
Пока Лен решал свои жилищные вопросы за счет друзей и собирался стать главой семейства, а все вокруг неверяще качали головами, уверенные, что леди Феланэ никогда не выйдет за безродного, Ребор с Соней продолжали так же, как и два года назад, жить в маленькой, но уютной (заслуга, естественно, не дракона) комнатке и состоять в самых компрометирующих отношениях. Мало кто (кроме близких друзей) знал, что ни Ребор, ни Соня не были общительными личностями, и если по сдержанной манере дриады это было понятно, то яркий и шумный дракон всегда привлекал много внимания, создавая образ компанейского парня. На самом же деле дома он предпочитал тишину и одиночество, поэтому даже в маленькой комнатке вдвоем они ухитрялись целыми вечерами не проронить ни слова, занимаясь своими делами.
В тот зимний вечер Соня спустилась в общую кухню, пока Реб проводил время за книгой (вот бы удивился Мэл, если бы узнал). У них была договоренность, все бытовые дела имели свои дежурства. К примеру, сегодня был черед Сони готовить ужин и стирать, благо они оба были непривередливы и сильно стараться и долго возиться не приходилось. И вот, когда на старой чугунной сковороде скворчали куски мяса неизвестного происхождения, во входную дверь позвонили — вместо чистого звона раздалось знакомое всем в доме трещание, как у телеги со сбитым колесом. Звонок у них был сломан так давно, что и сам хозяин дома не сказал бы, когда это произошло, и постоянные гости знали об этом, поэтому приход неизвестного взбудоражил общую кухню: все женщины тут же принялись сплетничать. До того, как они привычно бы сошлись на том, что "это пришел хахаль к Энли с третьего", Соня вытерла руки и пошла открывать. На пороге стояла женщина, кутающаяся в богатые, но поношенные тряпки, преимущественно черного цвета. Она была человеком, черные блестящие волосы были спутаны и немыты, а лицо исхудало, лишь темные глаза горели неестественным огнем, больше напоминающем безумие.
— Мне нужен Ребор, — выпалила своим хриплым от простуды голосом женщина, не успела Соня ничего сказать, и тут же проскользнула внутрь.
С ее темного плаща посыпались мокрые комки снега — зима в этом году выдалась ранняя, но сырая, — и вышедшая в этот момент в коридор одна из обитательниц дома недовольно заметила:
— Опять оборванки всякие шляются, нанесут сейчас снега, а нам убирай.
