Спустя минуту в спальню вошла служанка и сообщила, что к хозяину приехал его друг, лорд Карет, и они собираются отужинать, лорд Остерфальд ждет свою жену. Кэтрин величественно вплыла в столовую и уселась по левую руку от мужа, оказавшись как раз напротив него. Слуги стали вносить блюда, двое друзей, чьи отношения в последнее время значительно потеплели, степенно обсуждали последние новости в Ордене и нынешнюю политическую обстановку в центральных землях.
— Нет, все же я не считаю, что Верховному паладину стоит переходить сейчас к более агрессивным действиям в Ферании, — высказался Карет, пригубив вино.
— Если мы промедлим, то лишимся тех крох влияния, что у нас еще есть, — возразил Рэмэл.
— Мы и так лишились их, стоило Далии Шенор переступить порог королевского замка. Рестания сейчас сильна как никогда, Ферания не упустила бы шанса заполучить такого союзника. Помяни мое слово, не пройдет и десяти лет, как Логра и Арле присоединятся к коалиции.
— Не соглашусь: Логра еще может пойти на подобное, но только в том случае, если мы допустим это, что же касается Арле, то они не станут переходить дорогу Фелин'Сену.
— Но насчет Логры ты согласен?
— Если мы будем столь беспечны, что позволим этому случится, — оговорил Рэмэл, переходя от салата к горячему. — Поэтому я настаиваю на невозможности промедления.
— По моему мнению, агрессия ни к чему не приведет. У нас — не Темная Империя, нам нужно уметь делиться. — Карет налил себе еще вина. — Амелия Крейл предубеждена против Ордена, это понятно любому, а за ней стоит Кериана с десятками драконов. Прибавь к этому Феранию. Логра совсем скоро согласится на союз, она уже готова подписать договор с Керианой, то же самое Арле. Северные королевства привыкли держаться вместе.
— Ситуация острая, мы колеблемся на грани.
— Мы уже за гранью, исход политических интриг Крейл ясен любому. Нам следовало бы начать завоевывать доверие новых сил, зачем воевать с ветром, если можно мчаться вместе с ним? Правильно я говорю, леди Остерфальд?
Серебряная вилка лязгнула по полной еды тарелке. Кэтрин, просидевшая весь ужин, как на плахе, заставила себя поднять голову и мило произнести:
— Боюсь, я ничего не поняла в ваших разговорах, лорд Карет. Вы же знаете, политика — не женское дело.
— Амелия Крейл бы с вами поспорила, — усмехнулся Карет.
— Эльфы, — мрачно уронил Рэмэл.
— Осторожнее, друг мой, светлые эльфы — исконные союзники воинов Света, мы должны любить друг друга, — смеясь, заявил паладин.
Остаток трапезы прошел в молчании: Рэмэл обдумывал слова Карета и все больше убеждался, что рассуждения его лишены смысла, сам его друг пришел к подобному выводу, только в отношении уже хозяина, а хозяйка неистово молила Забытых Богов (Свет бы не помог ей), чтобы ужин наконец-то закончился. Она и без того постоянно чувствовала себя виноватой, но присутствие здесь Карета, их спокойное общение с Рэмэлом и осознание того, что муж даже не догадывается, что разговаривает с любовником жены, отцом их ребенка, для Кэтрин превращало ужин в жуткую пытку. Минуты текли для нее мучительно долго. Когда слуги принялись убирать со стола, Рэмэл поднялся и подал руку Кэтрин, взглянув на нее своими ясными голубыми глазами. Этот чистый взгляд когда-то пленял Кэтрин, успокаивая ее, а теперь заставлял чувствовать себя виноватой. Она быстро извинилась перед мужчинами и испросила у супруга разрешения удалиться.
— Я неважно себя чувствую, мой лорд.
Обеспокоенный ее состоянием Рэмэл легко отпустил ее, и она знала, что он зайдет вечером справиться о здоровье. Кэтрин казалось, что когда она уходила, Карет прожигал ее спину своим гипнотическим взглядом. На самом деле, он в это время стоял у окна и размышлял о том, что пора переходить к следующему этапу своего плана. Зря он что ли вновь подружился с Рэмэлом? Впрочем, в этом не было особой сложности, молодой лорд Остерфальд всегда отличался доверчивостью. Вот сам Карет никогда бы не подпустил к себе человека, который так долго и явно демонстрировал свою ненависть к нему. Люди (да и нелюди) ничего не забывают и не прощают.
— Так о чем ты хотел поговорить? — поинтересовался Рэмэл, усаживаясь в кресло напротив. Слуги бесшумно и быстро расставили на столике перед камином бутылку вина и мясную нарезку, после чего также незаметно удалились.
— Неужели я не могу заехать к тебе без всякого повода? Или ты все еще в обиде на меня за мою несдержанность?
— Что ты, — отмахнулся Рэмэл. — Я рад, что наша дружба смогла преодолеть все трудности и преграды. Но я знаю тебя, Карет, ты такой же устремленный и верный нашему делу паладин, как я. Тебя привело ко мне какое-то дело?
— Разговор, — поправил Карет, отставляя бокал в сторону: на сегодня ему хватит, голова всегда должна оставаться трезвой. — О зимнем происшествии на Асдель.
Показалось ему или нет, но Рэмэл едва заметно вздрогнул. Впрочем, спустя мгновение он уже добродушно поинтересовался:
— Ты выяснил, что это было? Признаться, Крейл и Шенор не поделились своими знаниями.
— Я пообщался кое с кем вне пределов Рестании — не только у нас есть маги. Так вот, — Карет откинулся в кресле, — мне с удивлением сказали, что подобный уровень магии недостижим.
— Ты о Далии?
— Нет, хотя ей передавали похвалу за столь мастерское исполнение и потрясающую фантазию в решении проблемы. Нет, я говорил о самой реке. Как мне сообщили, это похоже на распыление внутренней магии — силы мага — в пространстве, но смертному, да и бессмертному, такое не под силу.
— Не понимаю, к чему ты ведешь?
— К тому, — размеренно произнес Карет, — что двадцать лет назад Орден подозревал, что в наш мир проник демон. Я думаю, что магия в Асдель — это его рук дело.
В темнеющей гостиной повисла тишина, лишь пламя трещало в камине.
— Демон? — неверяще переспросил Рэмэл. — Нет, этого не может быть. Лорд де Тиаль еще двадцать лет назад искал его следы, но выяснил, что демона нет.
— Лорд де Тиаль... — Карет замялся, словно подбирая слова. Его друг не знал, что этот разговор был давно придуман и спланирован до последней интонации. — ...он в последнее время... сам не свой. Разве ты не заметил?
— Я не понимаю, о чем ты ведешь речь.
— Разве? — очень убедительно удивился Карет. — Но ведь все знают... — он осекся.
— Что знают? — встревожено воскликнул Рэмэл.
Карет выпрямился и помялся, прежде чем ответить.
— Как что? Про Далию Шенор.
— Причем здесь она?
— Но ведь она убивает детей для своих гадких ритуалов, а Верховный паладин из-за своей любви не в силах покарать ее, — наконец-то выпалил Карет. Судя по тому, как покраснело лицо Рэмэла, ему новая сплетня пришла не по душе. Карет мысленно поздравил себя с маленькой победой, а на лице изобразил испуг.
— Рэмэл, я совсем не хотел...
— Как у тебя язык повернулся так оскорбить нашего лорда?! — вскричал паладин. — Нашего наставника! Эти грязные слова — клевета!
— Я понимаю, — пробормотал Карет, опуская голову. Первый удар был сделан — не сильный, всего лишь насечка, пометка для конечной цели. Карет продолжал мысленно улыбаться от удовольствия и осознания, что он начал свою месть, пока вслух извинялся и успокаивал Рэмэла. Друг отходчив, он скоро забудет, простит младшему товарищу неразумные слова, но зерно сомнений будет заронено. А ведь в Ордене есть и такие люди, которые будут не прочь посомневаться в Верховном паладине.
— Задери меня демоница!
Внизу с такой силой хлопнула дверь, что лежащие на столе перед Леном мелкие детали замка подскочили и покатились. Мужчина вздохнул и мысленно начал считать до ста: Дель говорил, что это может помочь. Помочь? Только не тогда, когда ты муж безумной эльфийки и отец трех чересчур активных лисиц. Он даже до десяти не успел досчитать, настолько высокая скорость была у Милы.
— Это невыносимо! — рыкнула она, хлопая уже дверью кабинета мужа. Детали вновь подскочили, и на этот раз парочка успела скатиться со столешницы и упасть на ковер.
— Полностью согласен, — процедил Лен, нагибаясь. Уже поношенные, но еще крепкие и добротные кожаные сапожки остановились прямо перед его носом.
— Твоя любимая поза? — ехидно поинтересовалась Мила.
— Нет! — Он резко выпрямился и попал в плен сапфировых глаз.
— Скучал по мне? — промурлыкала эльфийка, гладя его по подбородку.
— Нет, — почти честно ответил замерший, как девица перед вампиром, Лен.
— Правда? — не поверила Мила. Одним движением она скинула остатки замка на пол и под возмущенные возгласы Лена уселась прямо на стол, поставив одну ногу на подлокотник его кресла. — А я скучала. Очень.
Голос ее упал на пару тонов, а глаза потемнели. Даже если бы он не был влюблен в нее, то не смог бы удержаться. Крепкие, в мозолях, но все равно изящные руки — руки бывшего вора — скользнули по кожаной штанине к ремню.
— Хоть бы дверь заперла, — прохрипел Лен.
Мила наклонилась к нему, демонстрируя потрясающий вид на глубокое декольте, и промурлыкала в самое ухо:
— Какая страсть без капли риска?
«О да», — это была последняя разумная мысль Лена.
Первый летний день отличился прекрасной погодой: на кристально чистом небе светило яркое солнце, согревая своими лучами горожан, а легкий ветерок ласково развевал волосы и шарфы. Дель с Далией сидели за столиком в открытой чайной и болтали. Называть это серьезным разговором не смог бы даже трепач Лен: они обсуждали разные мелочи, начиная от пород проезжающих мимо лошадей до новых веяниях в эльфийской поэзии.
— Не люблю поэзию, — честно призналась Далия, держа в руках полную чашку чая. — Ты не обидишься?
— Ничуть, — тепло рассмеялся Дель, отламывая кусочек от воздушного пирожного. — Ты слишком практична для такого вида искусства. Рискну предположить, что тебе ближе рисование.
— Не угадал. Музыка.
— Ни разу не видел тебя музицирующей.
— Я не умею, нет слуха, но это не мешает мне наслаждаться прекрасной игрой. — Она ловко подцепила кусочек с тарелки Деля.
— Тогда сходим на следующей неделе в театр? Будет музыкальное представление. Шелиан с Виладжией ходили, говорили, что понравилось.
— Да, помню, они рассказывали. Хорошая идея. Как твои студенты?
— Отдыхают.
— Раньше в Академии экзамены заканчивались в первый месяц лета.
— И сейчас также, — заверил Далию Дель, пробуя пирожное с ее тарелки. — Нашему факультету не повезло в этом году: один преподаватель умер, второй резко уехал, третий свалился с лихорадкой, осталось двое, но их на все курсы не хватало. Кэриста переиграла учебный план и сократила этот семестр, вот и экзамены раньше. Ничего, в следующем году догоним, — он тяжело вздохнул.
— Сильно загрузит?
— Ты меня видеть не будешь, — предрек Дель и в задумчивости принялся ломать ложечкой ломтик яблока. — К слову, ты могла бы увеличить время, которое мы проводим вместе.
— Дель? — Далия прищурилась, мгновенно превращаясь из нежной и любящей жены в строго Верховного мага. — Ты не умеешь врать и юлить, говори прямо.
Он пораженчески вздохнул и улыбнулся:
— Ты, как всегда, права. Кэриста намекнула, чтобы я поговорил с тобой.
— Нет.
— Я еще ничего не сказал, — удивился Дель.
— Я знаю, что она хочет — чтобы я преподавала на магическом факультете.
— Короткий курс, факультатив, а не постоянным преподавателем, — мягко поправил Дель.
— Нет, — твердо произнесла Далия, и он отступил.
— Как думаешь, Мила достаточно успокоилась после собрания?
— Лерот с Шадоком, конечно, знатно трепят нервы, да и Риджи не молчит, но больше всего хлопот нам доставляют паладины.
— Хенрика не было? — с видимым безразличием поинтересовался Дель.
Далия накрыла его ладонь своей, и они встретились взглядами.
— Не было, и я рада. Был Рэмэл, он не пропускает ни одного собрания, несмотря на все ухищрения Милы.
— Формально мы не можем не пускать представителя Ордена в Рестании на собрания Совета, — подтвердил Дель. — Другое дело, что он не имеет права голоса без разрешения Милы или единогласного решения Совета.
— Спустя год наблюдений могу сделать вывод, что паладинам эта оговорка неизвестна. Сегодня Рэмэл смог вывести из себя всех.
— Даже Вангреда?
— С него он начал. Под конец в него даже леди Риджи плевалась.
— Правда?
— Исключительно фигурально.
Они рассмеялись.
— А ведь... прошел год, — отстраненно заметил Дель.
Далия задумалась, а потом с печальной улыбкой качнула головой:
— Точно, это было в первый день лета... Я уже год свободна... А словно жизнь прожила...
Она обратила на него взор своих серьезных голубых глаз.
— Я тоже не верю, — с влюбленным взглядом произнес он.
По улице пробежала группа босых мальчишек, лет пяти-семи, громко смеясь, им вторила радостным лаем старая собака, их партнер по играм. Дель склонил голову, улыбаясь и наблюдая за прохожими. Далия же, наоборот, отклонилась, раздумывая.
— Кэриста ведь чернокнижница?
— Да, у нее есть разрешение от Ордена.
— Мерзкая вещь, была в ходу после Раскола.
— Кому как.
— Редкость для чернокнижника, они лучше будут жить в тени.
— Кэриста — удивительная и очень странная женщина, это общее мнение.
Далия усмехнулась.
— При мне говорили то же самое.
— Она, кстати, вычислила колдуна демона, но предпочла давать подсказки, а не помочь.
— Правда? — Далия задумалась. — Сколько ей лет? — внезапно спросила она.
— Кэристе? Не знаю, — честно ответил Дель. — Однажды я спросил у лорда-ректора Риланэ сколько лет Кэристе. Он, смеясь, ответил, что она работала в Академии еще тогда, когда в нее только пришли те, кто был стариками, когда пришел он. В общем, не удивлюсь, если она видела не только Раскол, но и Великое Нашествие, — пошутил он.
Далия выразительно посмотрела на него.
— Нет, — неверяще произнес Дель. — Раскол был почти три тысячелетия назад! А Великое Нашествие? Почти сорок девять столетий прошло с момента вторжения армии демонов в наш мир.
Далия наклонилась вперед, опираясь локтями о стол.
— Ты знаешь, сколько живет хороший чернокнижник? Умелая и хитрая ведьма может разменять тысячу лет, как Алая Ведьма. Колдуны более легкомысленны, слишком любят упиваться теми крохами власти, что у них есть. Вот их Орден жег столетиями, а чернокнижники... Их намного меньше, они сильнее и умнее остальных. Изворотливые. Не удивлюсь, если Кэристе очень много лет.
— Но Великое Нашествие? — колебался Дель.
— Она могла не жить тогда, но она могла знать тех, кто жил, — разумно предположила Далия. — В любом случае она ближе к Великому Нашествию, чем мы. А если учитывать ее характер — она из тех, кто знают все, — то я бы с ней поговорила.
— Да, я бы тоже, но, учитывая ее характер, я не знаю, как нам ее разговорить. Один шанс из тысячи, что она согласится рассказать нам о демонах, я уже верю, что она что-то может знать. Но Кэриста не книга в архиве.
— Надо что-то придумать.
В первый летний день лорд де Тиаль наконец смог найти время и приехать в Рестанию. К его огромному сожалению, он не успел на собрание Совета, но встретился с Рэмэлом в его особняке.
— У тебя очень уютный дом, — похвалил Верховный паладин. — Сразу видно женскую руку.
— Да, Кэтрин — замечательная хозяйка, — улыбнулся Рэмэл, вспоминая жену.
— И прекрасная супруга и подруга, — заметил лорд де Тиаль. — Нет ничего лучше, чем верный и любимый человек рядом.
— Нет, все же я не считаю, что Верховному паладину стоит переходить сейчас к более агрессивным действиям в Ферании, — высказался Карет, пригубив вино.
— Если мы промедлим, то лишимся тех крох влияния, что у нас еще есть, — возразил Рэмэл.
— Мы и так лишились их, стоило Далии Шенор переступить порог королевского замка. Рестания сейчас сильна как никогда, Ферания не упустила бы шанса заполучить такого союзника. Помяни мое слово, не пройдет и десяти лет, как Логра и Арле присоединятся к коалиции.
— Не соглашусь: Логра еще может пойти на подобное, но только в том случае, если мы допустим это, что же касается Арле, то они не станут переходить дорогу Фелин'Сену.
— Но насчет Логры ты согласен?
— Если мы будем столь беспечны, что позволим этому случится, — оговорил Рэмэл, переходя от салата к горячему. — Поэтому я настаиваю на невозможности промедления.
— По моему мнению, агрессия ни к чему не приведет. У нас — не Темная Империя, нам нужно уметь делиться. — Карет налил себе еще вина. — Амелия Крейл предубеждена против Ордена, это понятно любому, а за ней стоит Кериана с десятками драконов. Прибавь к этому Феранию. Логра совсем скоро согласится на союз, она уже готова подписать договор с Керианой, то же самое Арле. Северные королевства привыкли держаться вместе.
— Ситуация острая, мы колеблемся на грани.
— Мы уже за гранью, исход политических интриг Крейл ясен любому. Нам следовало бы начать завоевывать доверие новых сил, зачем воевать с ветром, если можно мчаться вместе с ним? Правильно я говорю, леди Остерфальд?
Серебряная вилка лязгнула по полной еды тарелке. Кэтрин, просидевшая весь ужин, как на плахе, заставила себя поднять голову и мило произнести:
— Боюсь, я ничего не поняла в ваших разговорах, лорд Карет. Вы же знаете, политика — не женское дело.
— Амелия Крейл бы с вами поспорила, — усмехнулся Карет.
— Эльфы, — мрачно уронил Рэмэл.
— Осторожнее, друг мой, светлые эльфы — исконные союзники воинов Света, мы должны любить друг друга, — смеясь, заявил паладин.
Остаток трапезы прошел в молчании: Рэмэл обдумывал слова Карета и все больше убеждался, что рассуждения его лишены смысла, сам его друг пришел к подобному выводу, только в отношении уже хозяина, а хозяйка неистово молила Забытых Богов (Свет бы не помог ей), чтобы ужин наконец-то закончился. Она и без того постоянно чувствовала себя виноватой, но присутствие здесь Карета, их спокойное общение с Рэмэлом и осознание того, что муж даже не догадывается, что разговаривает с любовником жены, отцом их ребенка, для Кэтрин превращало ужин в жуткую пытку. Минуты текли для нее мучительно долго. Когда слуги принялись убирать со стола, Рэмэл поднялся и подал руку Кэтрин, взглянув на нее своими ясными голубыми глазами. Этот чистый взгляд когда-то пленял Кэтрин, успокаивая ее, а теперь заставлял чувствовать себя виноватой. Она быстро извинилась перед мужчинами и испросила у супруга разрешения удалиться.
— Я неважно себя чувствую, мой лорд.
Обеспокоенный ее состоянием Рэмэл легко отпустил ее, и она знала, что он зайдет вечером справиться о здоровье. Кэтрин казалось, что когда она уходила, Карет прожигал ее спину своим гипнотическим взглядом. На самом деле, он в это время стоял у окна и размышлял о том, что пора переходить к следующему этапу своего плана. Зря он что ли вновь подружился с Рэмэлом? Впрочем, в этом не было особой сложности, молодой лорд Остерфальд всегда отличался доверчивостью. Вот сам Карет никогда бы не подпустил к себе человека, который так долго и явно демонстрировал свою ненависть к нему. Люди (да и нелюди) ничего не забывают и не прощают.
— Так о чем ты хотел поговорить? — поинтересовался Рэмэл, усаживаясь в кресло напротив. Слуги бесшумно и быстро расставили на столике перед камином бутылку вина и мясную нарезку, после чего также незаметно удалились.
— Неужели я не могу заехать к тебе без всякого повода? Или ты все еще в обиде на меня за мою несдержанность?
— Что ты, — отмахнулся Рэмэл. — Я рад, что наша дружба смогла преодолеть все трудности и преграды. Но я знаю тебя, Карет, ты такой же устремленный и верный нашему делу паладин, как я. Тебя привело ко мне какое-то дело?
— Разговор, — поправил Карет, отставляя бокал в сторону: на сегодня ему хватит, голова всегда должна оставаться трезвой. — О зимнем происшествии на Асдель.
Показалось ему или нет, но Рэмэл едва заметно вздрогнул. Впрочем, спустя мгновение он уже добродушно поинтересовался:
— Ты выяснил, что это было? Признаться, Крейл и Шенор не поделились своими знаниями.
— Я пообщался кое с кем вне пределов Рестании — не только у нас есть маги. Так вот, — Карет откинулся в кресле, — мне с удивлением сказали, что подобный уровень магии недостижим.
— Ты о Далии?
— Нет, хотя ей передавали похвалу за столь мастерское исполнение и потрясающую фантазию в решении проблемы. Нет, я говорил о самой реке. Как мне сообщили, это похоже на распыление внутренней магии — силы мага — в пространстве, но смертному, да и бессмертному, такое не под силу.
— Не понимаю, к чему ты ведешь?
— К тому, — размеренно произнес Карет, — что двадцать лет назад Орден подозревал, что в наш мир проник демон. Я думаю, что магия в Асдель — это его рук дело.
В темнеющей гостиной повисла тишина, лишь пламя трещало в камине.
— Демон? — неверяще переспросил Рэмэл. — Нет, этого не может быть. Лорд де Тиаль еще двадцать лет назад искал его следы, но выяснил, что демона нет.
— Лорд де Тиаль... — Карет замялся, словно подбирая слова. Его друг не знал, что этот разговор был давно придуман и спланирован до последней интонации. — ...он в последнее время... сам не свой. Разве ты не заметил?
— Я не понимаю, о чем ты ведешь речь.
— Разве? — очень убедительно удивился Карет. — Но ведь все знают... — он осекся.
— Что знают? — встревожено воскликнул Рэмэл.
Карет выпрямился и помялся, прежде чем ответить.
— Как что? Про Далию Шенор.
— Причем здесь она?
— Но ведь она убивает детей для своих гадких ритуалов, а Верховный паладин из-за своей любви не в силах покарать ее, — наконец-то выпалил Карет. Судя по тому, как покраснело лицо Рэмэла, ему новая сплетня пришла не по душе. Карет мысленно поздравил себя с маленькой победой, а на лице изобразил испуг.
— Рэмэл, я совсем не хотел...
— Как у тебя язык повернулся так оскорбить нашего лорда?! — вскричал паладин. — Нашего наставника! Эти грязные слова — клевета!
— Я понимаю, — пробормотал Карет, опуская голову. Первый удар был сделан — не сильный, всего лишь насечка, пометка для конечной цели. Карет продолжал мысленно улыбаться от удовольствия и осознания, что он начал свою месть, пока вслух извинялся и успокаивал Рэмэла. Друг отходчив, он скоро забудет, простит младшему товарищу неразумные слова, но зерно сомнений будет заронено. А ведь в Ордене есть и такие люди, которые будут не прочь посомневаться в Верховном паладине.
Глава 3. Путешествие на тысячи лет
— Задери меня демоница!
Внизу с такой силой хлопнула дверь, что лежащие на столе перед Леном мелкие детали замка подскочили и покатились. Мужчина вздохнул и мысленно начал считать до ста: Дель говорил, что это может помочь. Помочь? Только не тогда, когда ты муж безумной эльфийки и отец трех чересчур активных лисиц. Он даже до десяти не успел досчитать, настолько высокая скорость была у Милы.
— Это невыносимо! — рыкнула она, хлопая уже дверью кабинета мужа. Детали вновь подскочили, и на этот раз парочка успела скатиться со столешницы и упасть на ковер.
— Полностью согласен, — процедил Лен, нагибаясь. Уже поношенные, но еще крепкие и добротные кожаные сапожки остановились прямо перед его носом.
— Твоя любимая поза? — ехидно поинтересовалась Мила.
— Нет! — Он резко выпрямился и попал в плен сапфировых глаз.
— Скучал по мне? — промурлыкала эльфийка, гладя его по подбородку.
— Нет, — почти честно ответил замерший, как девица перед вампиром, Лен.
— Правда? — не поверила Мила. Одним движением она скинула остатки замка на пол и под возмущенные возгласы Лена уселась прямо на стол, поставив одну ногу на подлокотник его кресла. — А я скучала. Очень.
Голос ее упал на пару тонов, а глаза потемнели. Даже если бы он не был влюблен в нее, то не смог бы удержаться. Крепкие, в мозолях, но все равно изящные руки — руки бывшего вора — скользнули по кожаной штанине к ремню.
— Хоть бы дверь заперла, — прохрипел Лен.
Мила наклонилась к нему, демонстрируя потрясающий вид на глубокое декольте, и промурлыкала в самое ухо:
— Какая страсть без капли риска?
«О да», — это была последняя разумная мысль Лена.
***
Первый летний день отличился прекрасной погодой: на кристально чистом небе светило яркое солнце, согревая своими лучами горожан, а легкий ветерок ласково развевал волосы и шарфы. Дель с Далией сидели за столиком в открытой чайной и болтали. Называть это серьезным разговором не смог бы даже трепач Лен: они обсуждали разные мелочи, начиная от пород проезжающих мимо лошадей до новых веяниях в эльфийской поэзии.
— Не люблю поэзию, — честно призналась Далия, держа в руках полную чашку чая. — Ты не обидишься?
— Ничуть, — тепло рассмеялся Дель, отламывая кусочек от воздушного пирожного. — Ты слишком практична для такого вида искусства. Рискну предположить, что тебе ближе рисование.
— Не угадал. Музыка.
— Ни разу не видел тебя музицирующей.
— Я не умею, нет слуха, но это не мешает мне наслаждаться прекрасной игрой. — Она ловко подцепила кусочек с тарелки Деля.
— Тогда сходим на следующей неделе в театр? Будет музыкальное представление. Шелиан с Виладжией ходили, говорили, что понравилось.
— Да, помню, они рассказывали. Хорошая идея. Как твои студенты?
— Отдыхают.
— Раньше в Академии экзамены заканчивались в первый месяц лета.
— И сейчас также, — заверил Далию Дель, пробуя пирожное с ее тарелки. — Нашему факультету не повезло в этом году: один преподаватель умер, второй резко уехал, третий свалился с лихорадкой, осталось двое, но их на все курсы не хватало. Кэриста переиграла учебный план и сократила этот семестр, вот и экзамены раньше. Ничего, в следующем году догоним, — он тяжело вздохнул.
— Сильно загрузит?
— Ты меня видеть не будешь, — предрек Дель и в задумчивости принялся ломать ложечкой ломтик яблока. — К слову, ты могла бы увеличить время, которое мы проводим вместе.
— Дель? — Далия прищурилась, мгновенно превращаясь из нежной и любящей жены в строго Верховного мага. — Ты не умеешь врать и юлить, говори прямо.
Он пораженчески вздохнул и улыбнулся:
— Ты, как всегда, права. Кэриста намекнула, чтобы я поговорил с тобой.
— Нет.
— Я еще ничего не сказал, — удивился Дель.
— Я знаю, что она хочет — чтобы я преподавала на магическом факультете.
— Короткий курс, факультатив, а не постоянным преподавателем, — мягко поправил Дель.
— Нет, — твердо произнесла Далия, и он отступил.
— Как думаешь, Мила достаточно успокоилась после собрания?
— Лерот с Шадоком, конечно, знатно трепят нервы, да и Риджи не молчит, но больше всего хлопот нам доставляют паладины.
— Хенрика не было? — с видимым безразличием поинтересовался Дель.
Далия накрыла его ладонь своей, и они встретились взглядами.
— Не было, и я рада. Был Рэмэл, он не пропускает ни одного собрания, несмотря на все ухищрения Милы.
— Формально мы не можем не пускать представителя Ордена в Рестании на собрания Совета, — подтвердил Дель. — Другое дело, что он не имеет права голоса без разрешения Милы или единогласного решения Совета.
— Спустя год наблюдений могу сделать вывод, что паладинам эта оговорка неизвестна. Сегодня Рэмэл смог вывести из себя всех.
— Даже Вангреда?
— С него он начал. Под конец в него даже леди Риджи плевалась.
— Правда?
— Исключительно фигурально.
Они рассмеялись.
— А ведь... прошел год, — отстраненно заметил Дель.
Далия задумалась, а потом с печальной улыбкой качнула головой:
— Точно, это было в первый день лета... Я уже год свободна... А словно жизнь прожила...
Она обратила на него взор своих серьезных голубых глаз.
— Я тоже не верю, — с влюбленным взглядом произнес он.
По улице пробежала группа босых мальчишек, лет пяти-семи, громко смеясь, им вторила радостным лаем старая собака, их партнер по играм. Дель склонил голову, улыбаясь и наблюдая за прохожими. Далия же, наоборот, отклонилась, раздумывая.
— Кэриста ведь чернокнижница?
— Да, у нее есть разрешение от Ордена.
— Мерзкая вещь, была в ходу после Раскола.
— Кому как.
— Редкость для чернокнижника, они лучше будут жить в тени.
— Кэриста — удивительная и очень странная женщина, это общее мнение.
Далия усмехнулась.
— При мне говорили то же самое.
— Она, кстати, вычислила колдуна демона, но предпочла давать подсказки, а не помочь.
— Правда? — Далия задумалась. — Сколько ей лет? — внезапно спросила она.
— Кэристе? Не знаю, — честно ответил Дель. — Однажды я спросил у лорда-ректора Риланэ сколько лет Кэристе. Он, смеясь, ответил, что она работала в Академии еще тогда, когда в нее только пришли те, кто был стариками, когда пришел он. В общем, не удивлюсь, если она видела не только Раскол, но и Великое Нашествие, — пошутил он.
Далия выразительно посмотрела на него.
— Нет, — неверяще произнес Дель. — Раскол был почти три тысячелетия назад! А Великое Нашествие? Почти сорок девять столетий прошло с момента вторжения армии демонов в наш мир.
Далия наклонилась вперед, опираясь локтями о стол.
— Ты знаешь, сколько живет хороший чернокнижник? Умелая и хитрая ведьма может разменять тысячу лет, как Алая Ведьма. Колдуны более легкомысленны, слишком любят упиваться теми крохами власти, что у них есть. Вот их Орден жег столетиями, а чернокнижники... Их намного меньше, они сильнее и умнее остальных. Изворотливые. Не удивлюсь, если Кэристе очень много лет.
— Но Великое Нашествие? — колебался Дель.
— Она могла не жить тогда, но она могла знать тех, кто жил, — разумно предположила Далия. — В любом случае она ближе к Великому Нашествию, чем мы. А если учитывать ее характер — она из тех, кто знают все, — то я бы с ней поговорила.
— Да, я бы тоже, но, учитывая ее характер, я не знаю, как нам ее разговорить. Один шанс из тысячи, что она согласится рассказать нам о демонах, я уже верю, что она что-то может знать. Но Кэриста не книга в архиве.
— Надо что-то придумать.
***
В первый летний день лорд де Тиаль наконец смог найти время и приехать в Рестанию. К его огромному сожалению, он не успел на собрание Совета, но встретился с Рэмэлом в его особняке.
— У тебя очень уютный дом, — похвалил Верховный паладин. — Сразу видно женскую руку.
— Да, Кэтрин — замечательная хозяйка, — улыбнулся Рэмэл, вспоминая жену.
— И прекрасная супруга и подруга, — заметил лорд де Тиаль. — Нет ничего лучше, чем верный и любимый человек рядом.
