— Адериэль! — Лоренсу очень хотелось выругаться, но он сдержался. Феланэ со всего маху врезался в него, сбив с ног, и сам принял удар шамана. Его костяной лук уже висел за спиной, а в руках он держал клинок из голубой стали. Глаза шамана полыхнули досадой. Лоренс услышал неприятный хруст слева, когда упал. Все это промелькнуло в его сознании за одно мгновение, а потом шум боя вновь поглотил его. Пламя шаманов стало мелькать в воздухе все чаще, Лоренс вдруг осознал, что их с Адериэлем почти окружили.
— Отступаем!
И торжество в глазах орка.
Буря началась внезапно — ничего не предвещало беды. Хотя, возможно, северян бы встревожила неестественная тишина и чистое голубое небо, но Нейлин лишь радовался, что наконец-то перестал идти снег — его мокрые белые комья неприятно липли к шерсти, приходилось постоянно отряхиваться. О, как бы сейчас Нейлин хотел этот обычный снегопад, вместо бушующий в паре метров от него бури. Это было настоящее безумство. Забившись в первую попавшуюся расщелину, Нейлин видел перед собой лишь непроницаемую стену снега. Холод не мог пробраться под шкуру ликана, кровь которого была горячее пламени дракона, но затянувшееся буйство стихии пугало. Пугало тем, что Нейлин не мог продолжить поиски. Он, возможно, и прошел бы через бурю, но увидеть в ней что-либо было невозможно.
На третий день он настолько отчаялся, что все же попытался выбраться. Однако оказалось, что порывы ветра настолько сильные, что даже он едва держится за скалу. К тому же здесь начинался обрыв, который Нейлин разглядеть не мог. Мысленно ругаясь так, как не снилось Линэль (а его любимая знала много бранных слов — вопрос только откуда?), он вернулся обратно в расщелину. Она была совсем узкой, Нейлин в ликаньем обличье едва помещался там, причем была не вертикальной, а горизонтальной, так что приходилось ползти. Однако именно поэтому он смог заметить блик вдали, пока карабкался обратно. Не поверив глазам, Нейлин попробовал пролезть чуть дальше. И вновь увидел блик. Все больше убеждаясь в своей правоте, он полз вперед, пока ширины расщелины перестало хватать. Обругав себя идиотом, Нейлин решил было возвращаться — король ведь ясно сказал, что алтарь должен быть доступен оркам, а ни один из этих дикарей здесь бы не пролез, — но тут тьму разрезал третий, самый яркий блик. Его цвет — явственно фиолетовый — заставил Нейлина броситься вперед. Пришлось сменить обличье и ползти в эльфийском, но даже так он вскоре едва помещался в сужающейся расщелине. Однако Свет сегодня явно помогал Нейлину, потому что эта каменная пытка резко закончилась, и он полетел вниз. Благо спасла реакция ликана, и Нейлин успел превратиться прежде, чем переломал себе все кости. Мягко приземлившись на лапы, он осмотрелся. Это была небольшая пещерка с очень высоким потолком. В левой стене Нейлин разглядел едва заметную щель — именно отсюда он и выпал, — а за его спиной обнаружился засыпанный проход. Совсем недавно здесь случился обвал, и выход завалило наглухо. Но это было неважно — в центре пещеры находился тот самый алтарь. Это было невысокое круглое возвышение, словно пень дуба, только вот поверхность его была покрыта багровой коркой. Нюх ликана безошибочно определил кровь. Много старой крови. И много смертей, а также боли и страданий. Их запах буквально витал в воздухе. Нейлину внезапно сделалось жутко, хотя он уже давно отвык бояться — неуязвимость ликана спасала практически ото всего. Но здесь, рядом с этим странным алтарем, ему было страшно. Внезапно очень сильно захотелось, чтобы алтарь так и остался спящим — перед его уходом король рассказал Нейлину всю правду о проклятой сущности. Вероятно, сейчас это здесь не находилось. Нейлин тихо выдохнул, на мгновение превратился в эльфа и сжал в руке серый камешек.
— И чем вы руководствовались, лорд Феланэ, ломая мне половину костей? — холодно поинтересовался Лоренс, пока Эстель перевязывала ему сломанные ребра. Адериэль сидел напротив, потирая обожженное запястье. Повезло, что пламя резануло по косой, да и рушащийся барьер Ишэйны смягчил удар. Даже Эстель сказала, что сможет почти полностью залечить ожог. Но стрелять командир лучников уже не мог.
— Спасал вашу жизнь, — почти огрызнулся Адериэль, но тут же стушевался под взглядом короля. Хорошо еще, что Лоренс сдержался и не выругался — а очень хотелось!
— Так?
— Да, ваше величество. Вы чуть не пропустили удар справа и слева — вас хотело убить сразу три орка. Я решил вам помочь.
Эстель тихо вздохнула, и Лоренс готов был поклясться, что отчетливо услышал ворчливое "Спасатели!".
— Я вам благодарен.
Судя по расширившимся карим глазам, Адериэль явно не ожидал услышать извинения от короля. Он не знал, что Лоренс прекрасно все видел — и орка с топором, и второго шамана — и успел бы отреагировать. Адериэлю совсем необязательно было рисковать собой… Но разве по-другому бы смог лорд Феланэ? От его желания спасти своего короля на душе делалось немного теплее. Его подданные тоже о нем заботились.
Ловэль поправил завязки плаща и шмыгнул носом. Светлых эльфов плохо брали людские заболевания, но несколько недель в постоянной сырости и холоде давали о себе знать — даже бессмертное тело не вечно. Уже пару дней как Вэль мучился насморком и постоянно чихал. Хорошо еще, что Рассветный Лес остался позади, и больше не нужно было прятаться от лучников леди Феланэ — вот уж кто был излишне зорким! А ведь еще была парочка эльфов, которая искала специально его — Ловэль подслушал их разговор, когда прятался на дереве. Оказалось, что их послал какой-то Дарэ. Было не похоже, что это имя. Только потом — спустя целых десять секунд — Вэль вспомнил, что в переводе с языка первых эльфов это слово значит "бездельник". Но все равно было непонятно — если это прозвище, то какое-то странное, а если все же имя? Нет, на имя это похоже еще меньше. Наверное, это шифр, а значит, за Ловэлем продолжает охотиться предатель Виранэ. И принц приложил все усилия, чтобы избежать встречи с парочкой его приспешников. Казалось бы, домашний и прилежный, младший сын короля, любитель книг, а не ночных прогулок (как бунтари Лидэль и Линэль), но сейчас он был похож на тень. Несколько недель за ним по пятам шли эльфы Виранэ, потом была восточная граница, охраняемая генералом следопытов, а теперь Вэль ступил в земли орков. И пусть они были не такими грозными воинами, как их северные собратья, но опасность для юного принца представляли немалую. Но все же он медленно и верно продвигался вперед, таясь среди серых, покрытых грязно-зеленым мхом камней. Ловэль слишком привык жить в чужой тени: родителей, старших братьев и сестры, придворных. Так получилось, что его с самого детства окружали взрослые, которые, даже если искренне его любили, относились к нему с изрядной долей снисходительности. Для всех он был маленьким милым принцем. Но ведь Вэль совсем не походил на послушного мальчика: он и лазал по деревьям, и отправлялся ночью в город (но, конечно, не для того, чтобы выпить с красивыми эльфийками), и воровал книги из закрытой секции библиотеки, и делал еще много тех вещей, которые от него никто не ожидал. Так что скрываться Ловэль умел, к тому же он все же был принцем и младшим братом Лоренса и Лидэля. Они многому его научили. Особенно стойкости. Только она могла спасти здесь, среди этих голых и одиноких скал.
Редкая поросль таилась между камнями, а над головой кружили горные орлы. Вэлю не нравились их хищные взгляды. Хорошо еще, что леди Астера Феланэ давно приучила орков держаться подальше от границы, и они не устраивали постоянные набеги, как северные кланы. Поэтому Вэлю приходилось не все время таиться. Особенно ему нравилась ночь здесь: пусть и холоднее, чем в Рассветном Лесу, зато звезды сияли ярче, ведь не было застилающих их крон деревьев, а ветер, танцуя между скалами, напевал совершенно волшебную мелодию. И лежа под луной на жестких острых камнях, Вэль почему-то чувствовал себя свободным. Тревога о родных, боль от потери отца, страх перед будущим, напряжение последних недель — все отступало в эти мгновения.
Но почему Ловэль оказался здесь, у подножия Восточных гор? Почему не попытался вернуться в Листерэль к Лоренсу и Ирэйне? Все из-за той книги Лисэна и строк, что словно выбились каленым железом в голове Вэля. А потом был еще сон. Подсказка. И принц не мог больше медлить. Сам Свет указывает ему путь для спасения его королевства. Вэль слышал разговор братьев, сестры и Ирэйны в прошлом году. Он знал, что им противостоит могущественное существо, природу которого они даже не до конца понимают. Как его победить? Возможно ли это? Братья не знали. Ловэль не мог ничем им помочь… Как и всегда! Лоренс — всю жизнь несет на себе бремя наследника престола, пережил плен у северных орков, смог вернуться к семье. Лидэль — шпионит для него, отправился в пустыню, чтобы разыскать крупицы сведений. Линэль — несколько лет разрабатывала заклинания против шаманов, помогла Ишэйна с артефактами, тоже шпионила для Лоренса. Все, кроме Ловэля, занимались делом! А он был слишком мал, слишком слаб, чтобы помочь им! Но теперь у него появился шанс сделать хоть что-нибудь. И он был готов на все.
Когда ветер на рассвете стих, Вэль поднялся, подхватил свою истощившуюся за время пути сумку и отправился вперед. В голове его набатом бились строчки из старинной книги.
В горах, что небесную руду хранят, есть пещера
Небесной рудой называли голубую руду, из которой выплавляли голубую сталь. В сыром виде она имела цвет кристально чистый, как ясное небо, отсюда и название. Ее единственное месторождение находилось у подножия Восточных гор. Эльфы со времен Великого Нашествия, почти пять тысячелетий, распоряжались этой редчайшей рудой. Клинки из нее сохраняли остроту и прочность веками, а грани могли рассечь и шкуру неуязвимых ликанов, и чешую могущественных драконов, и способны были отразить заклинание и поразить бестелесную сущность. Мечи и кинжалы из голубой стали были верхом оружейного искусства, и многие воины и правители хотели их заполучить. Долгое время эльфы — тогда еще не светлые — не желали делиться этой не только редкой, но и малочисленной рудой. Раскол изменил многое — он не только ослабил и разделил эльфийский народ, но и принес в мир новую, совершенную сталь. Черная блестящая руда, привезенная с юга, хранила в себе небывалую мощь. Многие столетия кузнецы всего мира пытались обработать ее, но все потерпели поражение, пока больше тысячелетия назад Миэрэн Харт, полугном-полуэльф, смог, используя магию, чары и собственное мастерство, выковать семь мечей из лосской стали, ставшие легендами. Три из них великий кузнец преподнес в дар своим друзьям — об их именах история умалчивает, — еще три попали в руки дроу во время войны Света, которые теперь хранились в величайших семьях Темной Империи, а последний меч был отдан Грете, принцессе Сантирии и знаменитой путешественницы, которая перед смертью завещала его своим потомкам, если те "будут достойны". Ловэль хорошо знал эту историю, потому что именно у его прабабки, Алитеры Феланэ, остался на хранении Карающий — так назывался меч из лосской стали, который королевский род драконов так и не получил. Подруга принцессы Сантирии, светлоэльфийская воительница, решила, что сын Греты не заслуживает столь ценный дар — на тот момент Зорд, безутешный возлюбленный, и осиротевший Картаг успели вырезать почти всю свою семью. Скорбели по любимой и матери, не иначе. Но это все история. Ловэль хорошо знал каждый ее кусочек, однако сейчас главное было то, что горами, хранящими небесную руду, являлись Восточные горы. Именно здесь располагались рудники, пока не истощились более пяти веков назад — еще при прадеде нынешних принцев. Много лет король Ладиэр, а потом и его сын, Линэлион, скрывали этот факт. Появление мечей из лосской стали несильно поколебало уникальность мечей из голубой стали: первые хоть и были абсолютно совершенны, идеальное магическое оружие, защищавшее ото всего, но их малое число сыграло свою роль. Так что для королей Рассветного Леса было невыгодно терять столь дорогое месторождение — многие сотни лет светлые эльфы жили продажей голубой руды. Но против природы не могли пойти даже они, и рудники были забыты.
Именно в этот момент Ловэль поблагодарил Свет за то, что даровал ему хорошую память и любовь к истории. Благодаря сохранившимся в его голове знаниям о местоположении заброшенных рудников, Ловэль сейчас так уверенно шел на юго-восток. Он разумно рассудил, что начинать путь стоит оттуда (хотя в книге не было сказано об этом ни слова, но ведь что-то нужно было делать). И вот теперь он шел к тем рудникам. Если память его не обманывала, они должны были быть совсем близко. И правда, к полудню Вэль вышел к заброшенной шахте. Когда-то здесь столетиями трудились эльфы в поисках хотя бы щепотки небесной руды. Оркам такое соседство, понятное дело, не нравилось. Именно тогда начались первые конфликты. И даже после того, как рудники были заброшены, орки Восточных гор не забыли былых обид. Но сейчас здесь было пусто, и даже редкий зверь не пробегал мимо заваленного входа в шахту. Ловэль спустился к самому рудники и немного потоптался, раздумывая над тем, от этого ли места начинать путь — всего шахт было три, две из них располагались чуть выше по склону, — но потом решил, что попробует сначала здесь.
На третий день от буйного потока пройти на север, а потом свернуть на восток и идти, пока не упрешься в великанью ступню
Буйный поток? Река? Но здесь — эльфийский слух Вэля не врал — не было реки или даже ручейка. Припомнив карту местности (естественно, на ум шли древнее некуда), он понял, почему не может найти реку. Раньше она здесь была, проходила как раз мимо всех трех рудников, но потом, за тысячелетия, пересохла. Вот только проблема в том, что Ловэль лишь примерно знал ее месторасположение. Буйную — так называли горную реку, славившуюся своим яростным потоком — перестали указывать на картах уже лет пятьсот, да и не было у принца этих карт — ни новых, ни старых. Хотя последние он помнил, но лишь примерно. Вот почему он такой забывчивый?! (Если бы его мысли услышал Лидэль, в жизни почти не читавший книг и не запоминавший ничего, что не касалось бы выпивки и соблазнения девиц, то точно бы расхохотался).
Успокоив себя тем, что он все равно найдет эту реку, Вэль отправился кружить вокруг рудников. Учитывая, что все три уходили вглубь на много миль (магия творит в шахтерском деле чудеса) и имели несколько входов и выходов, то территория поиска выходила внушительная. Рассудив логически, что рядом с рекой туннели бы не прокладывали, а просто пересушили бы поток, во избежание обвалов и затоплений, Ловэль начал обход намного дальше, забирая по дуге к северу. Будет идти спиралью, пока не найдет русло. Как назло, сегодня солнце светило особенно ярко, и не скрытый привычной тенью деревьев Вэль умирал от жары. Учитывая, что вчера ночью он мучился от простывшего носа, то сейчас ему было вдвойне тяжело. Он даже мысленно посочувствовал смертным: как, наверное, тяжело жить людям. Мор, болезни, еще и жизнь короткая. Однако долго жалости Ловэль не смог предаваться — через пару часов он наткнулся на пересохшее русло реки.
— Отступаем!
И торжество в глазах орка.
***
Буря началась внезапно — ничего не предвещало беды. Хотя, возможно, северян бы встревожила неестественная тишина и чистое голубое небо, но Нейлин лишь радовался, что наконец-то перестал идти снег — его мокрые белые комья неприятно липли к шерсти, приходилось постоянно отряхиваться. О, как бы сейчас Нейлин хотел этот обычный снегопад, вместо бушующий в паре метров от него бури. Это было настоящее безумство. Забившись в первую попавшуюся расщелину, Нейлин видел перед собой лишь непроницаемую стену снега. Холод не мог пробраться под шкуру ликана, кровь которого была горячее пламени дракона, но затянувшееся буйство стихии пугало. Пугало тем, что Нейлин не мог продолжить поиски. Он, возможно, и прошел бы через бурю, но увидеть в ней что-либо было невозможно.
На третий день он настолько отчаялся, что все же попытался выбраться. Однако оказалось, что порывы ветра настолько сильные, что даже он едва держится за скалу. К тому же здесь начинался обрыв, который Нейлин разглядеть не мог. Мысленно ругаясь так, как не снилось Линэль (а его любимая знала много бранных слов — вопрос только откуда?), он вернулся обратно в расщелину. Она была совсем узкой, Нейлин в ликаньем обличье едва помещался там, причем была не вертикальной, а горизонтальной, так что приходилось ползти. Однако именно поэтому он смог заметить блик вдали, пока карабкался обратно. Не поверив глазам, Нейлин попробовал пролезть чуть дальше. И вновь увидел блик. Все больше убеждаясь в своей правоте, он полз вперед, пока ширины расщелины перестало хватать. Обругав себя идиотом, Нейлин решил было возвращаться — король ведь ясно сказал, что алтарь должен быть доступен оркам, а ни один из этих дикарей здесь бы не пролез, — но тут тьму разрезал третий, самый яркий блик. Его цвет — явственно фиолетовый — заставил Нейлина броситься вперед. Пришлось сменить обличье и ползти в эльфийском, но даже так он вскоре едва помещался в сужающейся расщелине. Однако Свет сегодня явно помогал Нейлину, потому что эта каменная пытка резко закончилась, и он полетел вниз. Благо спасла реакция ликана, и Нейлин успел превратиться прежде, чем переломал себе все кости. Мягко приземлившись на лапы, он осмотрелся. Это была небольшая пещерка с очень высоким потолком. В левой стене Нейлин разглядел едва заметную щель — именно отсюда он и выпал, — а за его спиной обнаружился засыпанный проход. Совсем недавно здесь случился обвал, и выход завалило наглухо. Но это было неважно — в центре пещеры находился тот самый алтарь. Это было невысокое круглое возвышение, словно пень дуба, только вот поверхность его была покрыта багровой коркой. Нюх ликана безошибочно определил кровь. Много старой крови. И много смертей, а также боли и страданий. Их запах буквально витал в воздухе. Нейлину внезапно сделалось жутко, хотя он уже давно отвык бояться — неуязвимость ликана спасала практически ото всего. Но здесь, рядом с этим странным алтарем, ему было страшно. Внезапно очень сильно захотелось, чтобы алтарь так и остался спящим — перед его уходом король рассказал Нейлину всю правду о проклятой сущности. Вероятно, сейчас это здесь не находилось. Нейлин тихо выдохнул, на мгновение превратился в эльфа и сжал в руке серый камешек.
***
— И чем вы руководствовались, лорд Феланэ, ломая мне половину костей? — холодно поинтересовался Лоренс, пока Эстель перевязывала ему сломанные ребра. Адериэль сидел напротив, потирая обожженное запястье. Повезло, что пламя резануло по косой, да и рушащийся барьер Ишэйны смягчил удар. Даже Эстель сказала, что сможет почти полностью залечить ожог. Но стрелять командир лучников уже не мог.
— Спасал вашу жизнь, — почти огрызнулся Адериэль, но тут же стушевался под взглядом короля. Хорошо еще, что Лоренс сдержался и не выругался — а очень хотелось!
— Так?
— Да, ваше величество. Вы чуть не пропустили удар справа и слева — вас хотело убить сразу три орка. Я решил вам помочь.
Эстель тихо вздохнула, и Лоренс готов был поклясться, что отчетливо услышал ворчливое "Спасатели!".
— Я вам благодарен.
Судя по расширившимся карим глазам, Адериэль явно не ожидал услышать извинения от короля. Он не знал, что Лоренс прекрасно все видел — и орка с топором, и второго шамана — и успел бы отреагировать. Адериэлю совсем необязательно было рисковать собой… Но разве по-другому бы смог лорд Феланэ? От его желания спасти своего короля на душе делалось немного теплее. Его подданные тоже о нем заботились.
Глава 4. Желание
Ловэль поправил завязки плаща и шмыгнул носом. Светлых эльфов плохо брали людские заболевания, но несколько недель в постоянной сырости и холоде давали о себе знать — даже бессмертное тело не вечно. Уже пару дней как Вэль мучился насморком и постоянно чихал. Хорошо еще, что Рассветный Лес остался позади, и больше не нужно было прятаться от лучников леди Феланэ — вот уж кто был излишне зорким! А ведь еще была парочка эльфов, которая искала специально его — Ловэль подслушал их разговор, когда прятался на дереве. Оказалось, что их послал какой-то Дарэ. Было не похоже, что это имя. Только потом — спустя целых десять секунд — Вэль вспомнил, что в переводе с языка первых эльфов это слово значит "бездельник". Но все равно было непонятно — если это прозвище, то какое-то странное, а если все же имя? Нет, на имя это похоже еще меньше. Наверное, это шифр, а значит, за Ловэлем продолжает охотиться предатель Виранэ. И принц приложил все усилия, чтобы избежать встречи с парочкой его приспешников. Казалось бы, домашний и прилежный, младший сын короля, любитель книг, а не ночных прогулок (как бунтари Лидэль и Линэль), но сейчас он был похож на тень. Несколько недель за ним по пятам шли эльфы Виранэ, потом была восточная граница, охраняемая генералом следопытов, а теперь Вэль ступил в земли орков. И пусть они были не такими грозными воинами, как их северные собратья, но опасность для юного принца представляли немалую. Но все же он медленно и верно продвигался вперед, таясь среди серых, покрытых грязно-зеленым мхом камней. Ловэль слишком привык жить в чужой тени: родителей, старших братьев и сестры, придворных. Так получилось, что его с самого детства окружали взрослые, которые, даже если искренне его любили, относились к нему с изрядной долей снисходительности. Для всех он был маленьким милым принцем. Но ведь Вэль совсем не походил на послушного мальчика: он и лазал по деревьям, и отправлялся ночью в город (но, конечно, не для того, чтобы выпить с красивыми эльфийками), и воровал книги из закрытой секции библиотеки, и делал еще много тех вещей, которые от него никто не ожидал. Так что скрываться Ловэль умел, к тому же он все же был принцем и младшим братом Лоренса и Лидэля. Они многому его научили. Особенно стойкости. Только она могла спасти здесь, среди этих голых и одиноких скал.
Редкая поросль таилась между камнями, а над головой кружили горные орлы. Вэлю не нравились их хищные взгляды. Хорошо еще, что леди Астера Феланэ давно приучила орков держаться подальше от границы, и они не устраивали постоянные набеги, как северные кланы. Поэтому Вэлю приходилось не все время таиться. Особенно ему нравилась ночь здесь: пусть и холоднее, чем в Рассветном Лесу, зато звезды сияли ярче, ведь не было застилающих их крон деревьев, а ветер, танцуя между скалами, напевал совершенно волшебную мелодию. И лежа под луной на жестких острых камнях, Вэль почему-то чувствовал себя свободным. Тревога о родных, боль от потери отца, страх перед будущим, напряжение последних недель — все отступало в эти мгновения.
Но почему Ловэль оказался здесь, у подножия Восточных гор? Почему не попытался вернуться в Листерэль к Лоренсу и Ирэйне? Все из-за той книги Лисэна и строк, что словно выбились каленым железом в голове Вэля. А потом был еще сон. Подсказка. И принц не мог больше медлить. Сам Свет указывает ему путь для спасения его королевства. Вэль слышал разговор братьев, сестры и Ирэйны в прошлом году. Он знал, что им противостоит могущественное существо, природу которого они даже не до конца понимают. Как его победить? Возможно ли это? Братья не знали. Ловэль не мог ничем им помочь… Как и всегда! Лоренс — всю жизнь несет на себе бремя наследника престола, пережил плен у северных орков, смог вернуться к семье. Лидэль — шпионит для него, отправился в пустыню, чтобы разыскать крупицы сведений. Линэль — несколько лет разрабатывала заклинания против шаманов, помогла Ишэйна с артефактами, тоже шпионила для Лоренса. Все, кроме Ловэля, занимались делом! А он был слишком мал, слишком слаб, чтобы помочь им! Но теперь у него появился шанс сделать хоть что-нибудь. И он был готов на все.
Когда ветер на рассвете стих, Вэль поднялся, подхватил свою истощившуюся за время пути сумку и отправился вперед. В голове его набатом бились строчки из старинной книги.
В горах, что небесную руду хранят, есть пещера
Небесной рудой называли голубую руду, из которой выплавляли голубую сталь. В сыром виде она имела цвет кристально чистый, как ясное небо, отсюда и название. Ее единственное месторождение находилось у подножия Восточных гор. Эльфы со времен Великого Нашествия, почти пять тысячелетий, распоряжались этой редчайшей рудой. Клинки из нее сохраняли остроту и прочность веками, а грани могли рассечь и шкуру неуязвимых ликанов, и чешую могущественных драконов, и способны были отразить заклинание и поразить бестелесную сущность. Мечи и кинжалы из голубой стали были верхом оружейного искусства, и многие воины и правители хотели их заполучить. Долгое время эльфы — тогда еще не светлые — не желали делиться этой не только редкой, но и малочисленной рудой. Раскол изменил многое — он не только ослабил и разделил эльфийский народ, но и принес в мир новую, совершенную сталь. Черная блестящая руда, привезенная с юга, хранила в себе небывалую мощь. Многие столетия кузнецы всего мира пытались обработать ее, но все потерпели поражение, пока больше тысячелетия назад Миэрэн Харт, полугном-полуэльф, смог, используя магию, чары и собственное мастерство, выковать семь мечей из лосской стали, ставшие легендами. Три из них великий кузнец преподнес в дар своим друзьям — об их именах история умалчивает, — еще три попали в руки дроу во время войны Света, которые теперь хранились в величайших семьях Темной Империи, а последний меч был отдан Грете, принцессе Сантирии и знаменитой путешественницы, которая перед смертью завещала его своим потомкам, если те "будут достойны". Ловэль хорошо знал эту историю, потому что именно у его прабабки, Алитеры Феланэ, остался на хранении Карающий — так назывался меч из лосской стали, который королевский род драконов так и не получил. Подруга принцессы Сантирии, светлоэльфийская воительница, решила, что сын Греты не заслуживает столь ценный дар — на тот момент Зорд, безутешный возлюбленный, и осиротевший Картаг успели вырезать почти всю свою семью. Скорбели по любимой и матери, не иначе. Но это все история. Ловэль хорошо знал каждый ее кусочек, однако сейчас главное было то, что горами, хранящими небесную руду, являлись Восточные горы. Именно здесь располагались рудники, пока не истощились более пяти веков назад — еще при прадеде нынешних принцев. Много лет король Ладиэр, а потом и его сын, Линэлион, скрывали этот факт. Появление мечей из лосской стали несильно поколебало уникальность мечей из голубой стали: первые хоть и были абсолютно совершенны, идеальное магическое оружие, защищавшее ото всего, но их малое число сыграло свою роль. Так что для королей Рассветного Леса было невыгодно терять столь дорогое месторождение — многие сотни лет светлые эльфы жили продажей голубой руды. Но против природы не могли пойти даже они, и рудники были забыты.
Именно в этот момент Ловэль поблагодарил Свет за то, что даровал ему хорошую память и любовь к истории. Благодаря сохранившимся в его голове знаниям о местоположении заброшенных рудников, Ловэль сейчас так уверенно шел на юго-восток. Он разумно рассудил, что начинать путь стоит оттуда (хотя в книге не было сказано об этом ни слова, но ведь что-то нужно было делать). И вот теперь он шел к тем рудникам. Если память его не обманывала, они должны были быть совсем близко. И правда, к полудню Вэль вышел к заброшенной шахте. Когда-то здесь столетиями трудились эльфы в поисках хотя бы щепотки небесной руды. Оркам такое соседство, понятное дело, не нравилось. Именно тогда начались первые конфликты. И даже после того, как рудники были заброшены, орки Восточных гор не забыли былых обид. Но сейчас здесь было пусто, и даже редкий зверь не пробегал мимо заваленного входа в шахту. Ловэль спустился к самому рудники и немного потоптался, раздумывая над тем, от этого ли места начинать путь — всего шахт было три, две из них располагались чуть выше по склону, — но потом решил, что попробует сначала здесь.
На третий день от буйного потока пройти на север, а потом свернуть на восток и идти, пока не упрешься в великанью ступню
Буйный поток? Река? Но здесь — эльфийский слух Вэля не врал — не было реки или даже ручейка. Припомнив карту местности (естественно, на ум шли древнее некуда), он понял, почему не может найти реку. Раньше она здесь была, проходила как раз мимо всех трех рудников, но потом, за тысячелетия, пересохла. Вот только проблема в том, что Ловэль лишь примерно знал ее месторасположение. Буйную — так называли горную реку, славившуюся своим яростным потоком — перестали указывать на картах уже лет пятьсот, да и не было у принца этих карт — ни новых, ни старых. Хотя последние он помнил, но лишь примерно. Вот почему он такой забывчивый?! (Если бы его мысли услышал Лидэль, в жизни почти не читавший книг и не запоминавший ничего, что не касалось бы выпивки и соблазнения девиц, то точно бы расхохотался).
Успокоив себя тем, что он все равно найдет эту реку, Вэль отправился кружить вокруг рудников. Учитывая, что все три уходили вглубь на много миль (магия творит в шахтерском деле чудеса) и имели несколько входов и выходов, то территория поиска выходила внушительная. Рассудив логически, что рядом с рекой туннели бы не прокладывали, а просто пересушили бы поток, во избежание обвалов и затоплений, Ловэль начал обход намного дальше, забирая по дуге к северу. Будет идти спиралью, пока не найдет русло. Как назло, сегодня солнце светило особенно ярко, и не скрытый привычной тенью деревьев Вэль умирал от жары. Учитывая, что вчера ночью он мучился от простывшего носа, то сейчас ему было вдвойне тяжело. Он даже мысленно посочувствовал смертным: как, наверное, тяжело жить людям. Мор, болезни, еще и жизнь короткая. Однако долго жалости Ловэль не смог предаваться — через пару часов он наткнулся на пересохшее русло реки.
