— А, песчаный златоцвет, — вспомнил Лидэль. Не только траву. И странным образом ведьма почуяло двойной смысл в его словах.
— Да, Песчаный златоцвет.
— Вы ее знали? — вдруг поинтересовался эльф, вешая мешочек на шею. Пора было прощаться с хозяйкой и отправляться в путь. До степей осталось три дня пути — два, если без ночевок.
— Знала, — ведьма на миг замерла, и от этого сделалось жутко: она была похожа на мертвеца. — Хорошая была женщина. Удивительная — так говорили мужчины… Умерла она, давно уже. Умерла, самой страшной для женщины смертью.
— Это какой же? — уже у порога обернулся Лидэль, однако ответа на свой вопрос не получил: хозяйка суетилась у котла, бросая в него какие-то травы.
Пожелав ведьме долгих песков ее жизни — хотя куда дольше? — он вышел за порог, окунувшись в бушующую стихию.
Песок бил по глазам, проникал под одежду. Не спасал ни плотно завязанный платок, ни крепкий эльфийский плащ, который он сумел сохранить за время путешествия по пустыни. Мощный поток ветра сбивал с ног, сапоги утопали в песке. Он шел вперед, не разбирая дороги, прикрывая глаза рукой — все остальное было замотано. Вокруг был лишь песок, лишь бесконечные потоки песка, пытавшиеся сбить его с ног. Он делал шаг за шагом, повторяя про себя, что осталось всего два дня. Два дня… Здесь терялось чувство времени и пространства. Он молился Свету, чтобы не сбиться с пути, чтобы не начать блуждать по пустыни. А буря завывал все сильнее, поглощая все чувства. Остался лишь он и песок вокруг…
…— Опять рисуешь?! — воскликнул Лидэль, вываливаясь из кустов. Лоренс, сидящий на корточках и разглядывающий что-то в траве, вскинул голову и прожег брата неприязненным взглядом.
— Не шуми, — приказал он, и Лидэль тогда впервые в жизни послушался, так властно прозвучал голос старшего брата. Лоренсу исполнилось уже одиннадцать весен, он сильно вытянулся, а вот Лидэль оставался таким же мелким, как Линэль. Но она была девчонкой, ей можно!
Лидэль осторожно подошел к брату и попытался разглядеть в густой траве, на что тот так внимательно смотрит. Это был птенец. Такой маленький пушистый комок, тихо о чем-то пищавший.
— Он выпал из гнезда, — Лоренс указал наверх. Там, среди крон деревьев, виднелось небольшое, сплетенное из веточек гнездо. — Надо его вернуть, Лидэль.
— А почему я?! — тут же вскинулся младший брат, хотя секунду назад сам думал, как залезть на это дерево и помочь птенцу.
Лоренс посмотрел на него с нескрываемой снисходительностью.
— Потому что ты легче. Видишь, какие там тонкие ветки? Меня они не выдержат.
Лидэль взвился еще сильнее.
— Хочешь сказать, что я мелкий?! А ты выскочка, лбом потолки собираешь!
— Тише ты, — шикнул на него Лоренс, вновь опускаясь на колени и осторожно беря в руки пищащего птенца. — Ты пугаешь его.
И тогда Лидэль пристыжено смолк и даже полез на дерево. Лоренс подал птенца, и, спрятав его за пазухой, младший принц осторожно, по веткам, взобрался к гнезду, где уже беспокойно прыгала его мама и пищали братья и сестры. Птицы в саду совершенно не боялись детей — не нашлось еще зверья в Лесу, с которым не смог бы поладить светлый эльф. Балансируя на одной руке, Лидэль второй достал из-за пазухи птенца и положил в гнездо. Мама тут же бросилась к своему потерянному дитя. А Лидэль на мгновение даже умилился этой картине — чтобы в следующее мгновение рука соскользнула с ветки, и он полетел вниз. Неожиданное падение закончилось мягким приземлением и руганью старшего брата.
— Заткнись, ты кронпринц и не должен ругаться, — Лидэль пнул Лоренса под ребра и попытался встать. Он старательно игнорировал тот факт, что сам ругался громче брата.
Однако встать так легко не получилось, потому что Лоренс в долгу не остался и тоже пнул брата. Между ними завязалась потасовка, переросшая в полноценную драку. Нашла их Алеста, потом отчитал отец и еще долго они мстили друг другу, позабыв тот краткий миг мира, что предшествовал всему этому. Почти забыли. Где-то глубоко в душе Лидэль помнил это ощущение тепла за пазухой, когда свою жизнь тебе доверяет маленький пушистый комочек. А еще он помнил, как Лоренс бросился ловить падающего брата, рискуя собой — ведь они легко могли переломать друг другу кости. Но его взгляд… Испуганный. Он за него испугался. Почему-то Лидэль смог это старательно забыть и вспомнил только сейчас. Оказывается, в их детстве были не только драки. Или он так хотел помнить только их?..
…Лидэль все же упал. Руки тут же погребло под слоем песка — с такой скоростью буря наметала его. С огромным трудом Лидэлю удалось вырвать из пустынного плена ладони и продолжить путь. Каждый шаг давался все труднее. Он едва вывозил ноги. Сапоги буквально утопали в мгновенно появляющихся барханах. А потом Лидэль почувствовал, что земля — то есть песок — уходит у него из-под ног. Слишком быстро уходит. Лидэль забарахтался, расправил руки, чувствуя, как песок поглощает уже его тело. Проклятье! Зыбучие пески!
Движение все же замедлилось, теперь его утягивало не так сильно. Но все равно! Паника захватила с головой: он знал, как вылезти из болота, но что делать посреди голой пустыни, когда сверху тебя еще наметает барханы буря?! И все же он не сдавался. Стянул со спины сумку с книгой и принялся закидывать ее вперед, благо лямки были длинные. На шестой бросок он даже нашел ровный песок. Обидно было, что безопасное место находилось в полуторах метрах от него, а он не мог до него добраться. Лидэль с отчаянием наблюдал за тем, как буря постепенно наметает на сумку с книгой слои песка, а сам чувствовал, как уходит все глубже. Вот уже по середину груди стоит в зыбучих песках. А вокруг бушует буря, глазам больно, ничего не видно, и еще немного, и он навсегда останется в этой пустыни, из которой так стремился выбраться. Не вернется к семье, не спасет свое королевство. Просто умрет, здесь и сейчас. И Лоренс, Линэль и Ловэль так и не узнают, что он сделал все, чтобы выполнить свой долг. Нет, не все — ведь он так и не вернется к брату с ответами. Он их подведет.
И тогда Лидэль забарахтался, пытаясь выбраться, хотя знал, что это только ускорит его утопление. Но он не мог послушно и безропотно ждать смерти! Не мог смириться с той участью, на которую его обрекла пустыня — а вместе с ним и его народ!
— Упертый.
Спасло Лидэля только то, что лицо его было замотано платком, иначе он бы точно набрал в рот песка. Потому что посреди бури, когда все чувства отказали, и осталось лишь отчаяние, услышать спокойный мужской голос было… странно. Лидэль заозирался, хотя через потоки песка нельзя было разглядеть что-либо дальше полуметра. Однако он увидел: прямо на небольшом бархане перед ним, где точно были зыбучие пески, сидел эльф. Обычный пустынный эльф, смуглый, с короткими темными, словно высохшими, волосами и узкими, поразительно светлыми для жителя песков глазами. Одет он был в просторную рубаху и штаны и не испытывал никакого дискомфорта от бури. Он словно ее не замечал. А буря — его.
От удивления Лидэль даже перестал барахтаться и во все глаза уставился на это чудо. Когда он шел из Эльтарела, раны на спине воспалились, и его мучил жар и сопутствующий ему бред. Случилось Лидэлю пару раз видеть миражи — прекрасные оазисы с густой тенью и свежей водой. Чем прекраснее была мечта, тем горше было разочарование, когда во рту у него оказывалась не живительная влага, а жесткий песок. Так что сейчас Лидэль не исключал возможность видения. Правда, оно было странным — сейчас он мечтал о чем угодно, но точно не о незнакомом мужике!
Почему-то в этом пустынном эльфе проглядывали знакомые черты, и Лидэль, как и всегда, в бесшабашном авантюризме, когда не остается ничего больше, чем идти вперед, брякнул:
— Слушай, а у тебя в роду светлых эльфов не было? А то ты здорово на нас… в смысле на Леранэ смахиваешь.
Абсурдность зашкаливала, но к удивлению Лидэля, эльф не только отреагировал на его слова, но и явно не обрадовался — потому что он угадал.
— Да, я был младшим сыном короля Литерэля.
Только удрученное состояние Лидэля вынудило его потратить на размышления почти полминуты.
— А, так ты Эзариэль! Вот уж не думал, что увижу тебя. Или это не ты, а мираж?
— Я, — все также мрачно отвечал эльф. Его нахмуренные брови очень напоминали Лоренса. Теперь понятно, что было в нем знакомого: Эзариэля хоть и изменили силы песков, но кровь давала о себе знать. Хотя странно было так думать о призраке давно погибшего пустынного короля.
— Ты потомок моего брата, — вдруг произнес этот реликт. — Я вижу твое истинное лицо через глупую иллюзию.
«Ничего не глупая, — Лидэль даже слегка обиделся за Пелену Карсена. — Просто кто-то слишком глазастый».
Призрак хмыкнул и провел рукой. Буря вокруг них почти стихла. И Лидэль понял, что и пески его уже не утягивают. Впрочем, освобождать его призрак тоже не спешил.
— А ты куда-то торопишься?
Нет, эта призрачная дрянь точно мысли читает.
— Для меня все — открытая книга. Так куда ты так спешишь?
Взгляд Лидэля невольно скользнул по лежащей в полуторах метрах сумке. Призрак проследил за ним.
— Так ты еще и вор.
— Ничего не вор. Позаимствовал.
— Скажи еще, что вернешь, — ухмыльнулся эльф. Нет, теперь он больше напоминал Ловэля, когда на того находили приступы едкой иронии — обычно после какой-то глупости Лидэля.
— Слушай, ваша книжка несколько столетий валялась в Светом забытом храме. Она вам все равно не нужна, а нам пригодится.
— Для чего? Королевство спасать будешь? — саркастически поинтересовался призрак. — Этим ведь в Рассветном Лесу принцы занимаются.
— А почему бы и нет?! — неожиданно взорвался Лидэль, доведенный всем: проклятым песком, жарой, бурей, скорпионами-переростками, глупыми призраками, вечной болью и ранами, отчаянием и бесконечной тревогой за близких. — Почему нет?! У меня два брата, сестра и племянник там остались. А я даже не знаю, живы ли они! Я хочу спасти их! Они — моя семья! И меня не остановит твоя проклятая Светом пустыня, слышишь?! Можешь ухмыляться сколько хочешь! Ты не поймешь, ведь ты сбежал, когда твоему народу нужна была помощь!
Лицо Эзариэля исказилось гневом. Его тело затрепетало, впервые показывая, что является лишь иллюзией.
— Сбежал?! Лисэн выгнал нас! Сбежала Мириэль! А Лисэн выкинул нас с Териалом за ворота Листерэля! Он не хотел делиться властью, не доверял нам! Он предал нас, отвернулся, отрекся от нас!
Слово "отрекся" болью отозвалось в сердце Лидэля. Судя по мгновенно успокоившемуся призраку и появившейся на его лице улыбке, Эзариэль явно прочел его мысли.
— Ты такой же изгой.
— Нет, — мотнул головой Лидэль. — Меня ждут братья и сестра. В этом отличие. Лоренс никогда меня не предаст.
— Он король?
— Нет, кронпринц…
— Тогда ты не можешь знать, на что способен твой брат, — с горечью произнес Эзариэль. — Только когда на его челе окажется королевский венец, ты увидишь его истинное лицо.
— Глупости, — негодующе фыркнул Лидэль, неожиданно обидевшись за брата. — Лоренс не такой. Его не изменил даже плен. Он вернулся к нам, он наш старший брат, ты не понимаешь…
Не понимает… Перед взором встал тот день в саду: испуганный взгляд брата, бросившегося на помощь. В этом ведь был весь Лоренс, он всегда приходил младшим на помощь, всегда ненавязчиво их опекал, даже когда в лицо мог посмеяться. Лоренс… Как можно описать словами то, что чувствовал Лидэль? Лоренс был их старшим братом и, положа руку на сердце, был более заботлив, чем тот же отец. Ведь в минуту беды они сплачивались именно вокруг него.
Из раздумий его вырвало хмыканье призрака. Эзариэль внезапно встал и пошел. Вдаль, в бурю.
«Проклятый эльф! Сожри тебя Глубины, хоть ты и мертв! — мысленно ругнулся Лидэль, чувствуя, как пришли в движение пески под ним. — Мог бы и вытащить».
А сумку с заветной книгой продолжала лежать на пологом склоне бархана и медленно покрываться песком.
Ирэйна вывернулась из одеяла и в кромешной темноте супружеской спальни нашла рукой ночник. Мягкий магический свет заполнил комнату.
— Разбудил? — тихо спросил Лоренс.
Ирэйна лишь вздохнула.
— Я сама не спала. Лоренс, ночь создана для сна.
— Два твоих предложения противоречат друг другу.
— Зануда.
Он слабо улыбнулся, но в глазах его тут же мелькнула тревога.
— Тебе плохо?
— Нормально мне, — проворчала Ирэйна, пытаясь улечься поудобнее. Сделать это, когда у тебя болит поясница, было зверски сложно.
Сильные мужские руки легли на ее спину, мягко разминая. Она тихо застонала.
— Просила же так не делать.
— Больно?
— Хорошо. Продолжай. А лучше — спи.
— Не могу, — признался Лоренс.
— Война?
— Нет.
— Лидэль?
Ответом ей был вздох. Ирэйна обернулась и посмотрела на мужа. Прошло почти четыре месяца с момента исчезновения Лидэля, и едва ли был день, когда Лоренс не думал о брате. А тут еще война. Северные орки напали на земли рядом с Озерной долиной. Туда отправился генерал Рисанэ, оставив остальную северную границу на Нейлина. Пока в поместьях Миратэ и Рисанэ было спокойно, и Линэль продолжала пропадать там, добавляя поводов для беспокойства старшему брату. Уже случилось два крупных сражения, и теперь Лоренс не вылезал из кабинета отца и залов совещаний.
Словно прочитав ее мысли, он задумчиво произнес:
— Скоро я уеду.
— Воевать? — Глупый вопрос, но в последнее время она стала излишне чувствительной.
— Да. Корона не останется в стороне, а отец не может покинуть столицу. — Он посмотрел на нее так, что ей захотелось раствориться в его взгляде. — Я не могу и помыслить оставить вас…
— Все будет хорошо. — Она нежно провела ладонью по его изуродованной щеке, он слегка наклонил голову, принимая ласку. В этом была своя прелесть — в этих мимолетных прикосновениях, тихом шепоте и ночных объятиях. Лоренс был страстным и чувственным любовником, но мужем он был любящим и нежным.
— Тебе следует поменьше тревожиться.
— Как это сделать, если нас окружают враги?
— Хотя бы ночью, Лоренс. Днем я смирилась с твоей… работой.
В полутьме его глаза блестнули весельем.
— Мне понравилось, как ты вчера вытащила меня прямо с совещания.
— Потому что я тысячу раз тебя предупреждала, — с раздражением ответила Ирэйна, — что если ты не будешь приходить спать, я приволоку тебя сама. Зато сегодня ты вспомнил, что день имеет обыкновение заканчиваться.
— Я решил не подвергать стрессу придворных, — почти серьезно ответил Лоренс.
— Вот и хорошо, — сонно проворчала Ирэйна. — А теперь успокойся и спи.
Она явственно услышала в тишине протяжный вздох. Кошмары дня не отпускали его и ночью.
— Тебе надо научиться расслабляться, — посоветовала Ирэйна. Она видела, как выразительно смотрит на нее Лоренс. А потом он сполз чуть вниз и прислонился щекой к ее округлившемуся животу.
— Я вас так люблю. Только о вас и думаю. Как скоро мы встретимся?
— Еще пять месяцев, Лоренс.
— Так долго, — пожаловался принц, поглаживая живот.
Ирэйна тихо рассмеялась и нежно провела по серебристым волосам.
— У всех светлых эльфов так сильно развиты родительские чувства?
— А разве ты его не любишь? — удивился Лоренс.
— Люблю. Но ты прямо сходишь с ума, — с улыбкой произнесла она, продолжая перебирать серебристые пряди.
— Да, Песчаный златоцвет.
— Вы ее знали? — вдруг поинтересовался эльф, вешая мешочек на шею. Пора было прощаться с хозяйкой и отправляться в путь. До степей осталось три дня пути — два, если без ночевок.
— Знала, — ведьма на миг замерла, и от этого сделалось жутко: она была похожа на мертвеца. — Хорошая была женщина. Удивительная — так говорили мужчины… Умерла она, давно уже. Умерла, самой страшной для женщины смертью.
— Это какой же? — уже у порога обернулся Лидэль, однако ответа на свой вопрос не получил: хозяйка суетилась у котла, бросая в него какие-то травы.
Пожелав ведьме долгих песков ее жизни — хотя куда дольше? — он вышел за порог, окунувшись в бушующую стихию.
***
Песок бил по глазам, проникал под одежду. Не спасал ни плотно завязанный платок, ни крепкий эльфийский плащ, который он сумел сохранить за время путешествия по пустыни. Мощный поток ветра сбивал с ног, сапоги утопали в песке. Он шел вперед, не разбирая дороги, прикрывая глаза рукой — все остальное было замотано. Вокруг был лишь песок, лишь бесконечные потоки песка, пытавшиеся сбить его с ног. Он делал шаг за шагом, повторяя про себя, что осталось всего два дня. Два дня… Здесь терялось чувство времени и пространства. Он молился Свету, чтобы не сбиться с пути, чтобы не начать блуждать по пустыни. А буря завывал все сильнее, поглощая все чувства. Остался лишь он и песок вокруг…
…— Опять рисуешь?! — воскликнул Лидэль, вываливаясь из кустов. Лоренс, сидящий на корточках и разглядывающий что-то в траве, вскинул голову и прожег брата неприязненным взглядом.
— Не шуми, — приказал он, и Лидэль тогда впервые в жизни послушался, так властно прозвучал голос старшего брата. Лоренсу исполнилось уже одиннадцать весен, он сильно вытянулся, а вот Лидэль оставался таким же мелким, как Линэль. Но она была девчонкой, ей можно!
Лидэль осторожно подошел к брату и попытался разглядеть в густой траве, на что тот так внимательно смотрит. Это был птенец. Такой маленький пушистый комок, тихо о чем-то пищавший.
— Он выпал из гнезда, — Лоренс указал наверх. Там, среди крон деревьев, виднелось небольшое, сплетенное из веточек гнездо. — Надо его вернуть, Лидэль.
— А почему я?! — тут же вскинулся младший брат, хотя секунду назад сам думал, как залезть на это дерево и помочь птенцу.
Лоренс посмотрел на него с нескрываемой снисходительностью.
— Потому что ты легче. Видишь, какие там тонкие ветки? Меня они не выдержат.
Лидэль взвился еще сильнее.
— Хочешь сказать, что я мелкий?! А ты выскочка, лбом потолки собираешь!
— Тише ты, — шикнул на него Лоренс, вновь опускаясь на колени и осторожно беря в руки пищащего птенца. — Ты пугаешь его.
И тогда Лидэль пристыжено смолк и даже полез на дерево. Лоренс подал птенца, и, спрятав его за пазухой, младший принц осторожно, по веткам, взобрался к гнезду, где уже беспокойно прыгала его мама и пищали братья и сестры. Птицы в саду совершенно не боялись детей — не нашлось еще зверья в Лесу, с которым не смог бы поладить светлый эльф. Балансируя на одной руке, Лидэль второй достал из-за пазухи птенца и положил в гнездо. Мама тут же бросилась к своему потерянному дитя. А Лидэль на мгновение даже умилился этой картине — чтобы в следующее мгновение рука соскользнула с ветки, и он полетел вниз. Неожиданное падение закончилось мягким приземлением и руганью старшего брата.
— Заткнись, ты кронпринц и не должен ругаться, — Лидэль пнул Лоренса под ребра и попытался встать. Он старательно игнорировал тот факт, что сам ругался громче брата.
Однако встать так легко не получилось, потому что Лоренс в долгу не остался и тоже пнул брата. Между ними завязалась потасовка, переросшая в полноценную драку. Нашла их Алеста, потом отчитал отец и еще долго они мстили друг другу, позабыв тот краткий миг мира, что предшествовал всему этому. Почти забыли. Где-то глубоко в душе Лидэль помнил это ощущение тепла за пазухой, когда свою жизнь тебе доверяет маленький пушистый комочек. А еще он помнил, как Лоренс бросился ловить падающего брата, рискуя собой — ведь они легко могли переломать друг другу кости. Но его взгляд… Испуганный. Он за него испугался. Почему-то Лидэль смог это старательно забыть и вспомнил только сейчас. Оказывается, в их детстве были не только драки. Или он так хотел помнить только их?..
…Лидэль все же упал. Руки тут же погребло под слоем песка — с такой скоростью буря наметала его. С огромным трудом Лидэлю удалось вырвать из пустынного плена ладони и продолжить путь. Каждый шаг давался все труднее. Он едва вывозил ноги. Сапоги буквально утопали в мгновенно появляющихся барханах. А потом Лидэль почувствовал, что земля — то есть песок — уходит у него из-под ног. Слишком быстро уходит. Лидэль забарахтался, расправил руки, чувствуя, как песок поглощает уже его тело. Проклятье! Зыбучие пески!
Движение все же замедлилось, теперь его утягивало не так сильно. Но все равно! Паника захватила с головой: он знал, как вылезти из болота, но что делать посреди голой пустыни, когда сверху тебя еще наметает барханы буря?! И все же он не сдавался. Стянул со спины сумку с книгой и принялся закидывать ее вперед, благо лямки были длинные. На шестой бросок он даже нашел ровный песок. Обидно было, что безопасное место находилось в полуторах метрах от него, а он не мог до него добраться. Лидэль с отчаянием наблюдал за тем, как буря постепенно наметает на сумку с книгой слои песка, а сам чувствовал, как уходит все глубже. Вот уже по середину груди стоит в зыбучих песках. А вокруг бушует буря, глазам больно, ничего не видно, и еще немного, и он навсегда останется в этой пустыни, из которой так стремился выбраться. Не вернется к семье, не спасет свое королевство. Просто умрет, здесь и сейчас. И Лоренс, Линэль и Ловэль так и не узнают, что он сделал все, чтобы выполнить свой долг. Нет, не все — ведь он так и не вернется к брату с ответами. Он их подведет.
И тогда Лидэль забарахтался, пытаясь выбраться, хотя знал, что это только ускорит его утопление. Но он не мог послушно и безропотно ждать смерти! Не мог смириться с той участью, на которую его обрекла пустыня — а вместе с ним и его народ!
— Упертый.
Спасло Лидэля только то, что лицо его было замотано платком, иначе он бы точно набрал в рот песка. Потому что посреди бури, когда все чувства отказали, и осталось лишь отчаяние, услышать спокойный мужской голос было… странно. Лидэль заозирался, хотя через потоки песка нельзя было разглядеть что-либо дальше полуметра. Однако он увидел: прямо на небольшом бархане перед ним, где точно были зыбучие пески, сидел эльф. Обычный пустынный эльф, смуглый, с короткими темными, словно высохшими, волосами и узкими, поразительно светлыми для жителя песков глазами. Одет он был в просторную рубаху и штаны и не испытывал никакого дискомфорта от бури. Он словно ее не замечал. А буря — его.
От удивления Лидэль даже перестал барахтаться и во все глаза уставился на это чудо. Когда он шел из Эльтарела, раны на спине воспалились, и его мучил жар и сопутствующий ему бред. Случилось Лидэлю пару раз видеть миражи — прекрасные оазисы с густой тенью и свежей водой. Чем прекраснее была мечта, тем горше было разочарование, когда во рту у него оказывалась не живительная влага, а жесткий песок. Так что сейчас Лидэль не исключал возможность видения. Правда, оно было странным — сейчас он мечтал о чем угодно, но точно не о незнакомом мужике!
Почему-то в этом пустынном эльфе проглядывали знакомые черты, и Лидэль, как и всегда, в бесшабашном авантюризме, когда не остается ничего больше, чем идти вперед, брякнул:
— Слушай, а у тебя в роду светлых эльфов не было? А то ты здорово на нас… в смысле на Леранэ смахиваешь.
Абсурдность зашкаливала, но к удивлению Лидэля, эльф не только отреагировал на его слова, но и явно не обрадовался — потому что он угадал.
— Да, я был младшим сыном короля Литерэля.
Только удрученное состояние Лидэля вынудило его потратить на размышления почти полминуты.
— А, так ты Эзариэль! Вот уж не думал, что увижу тебя. Или это не ты, а мираж?
— Я, — все также мрачно отвечал эльф. Его нахмуренные брови очень напоминали Лоренса. Теперь понятно, что было в нем знакомого: Эзариэля хоть и изменили силы песков, но кровь давала о себе знать. Хотя странно было так думать о призраке давно погибшего пустынного короля.
— Ты потомок моего брата, — вдруг произнес этот реликт. — Я вижу твое истинное лицо через глупую иллюзию.
«Ничего не глупая, — Лидэль даже слегка обиделся за Пелену Карсена. — Просто кто-то слишком глазастый».
Призрак хмыкнул и провел рукой. Буря вокруг них почти стихла. И Лидэль понял, что и пески его уже не утягивают. Впрочем, освобождать его призрак тоже не спешил.
— А ты куда-то торопишься?
Нет, эта призрачная дрянь точно мысли читает.
— Для меня все — открытая книга. Так куда ты так спешишь?
Взгляд Лидэля невольно скользнул по лежащей в полуторах метрах сумке. Призрак проследил за ним.
— Так ты еще и вор.
— Ничего не вор. Позаимствовал.
— Скажи еще, что вернешь, — ухмыльнулся эльф. Нет, теперь он больше напоминал Ловэля, когда на того находили приступы едкой иронии — обычно после какой-то глупости Лидэля.
— Слушай, ваша книжка несколько столетий валялась в Светом забытом храме. Она вам все равно не нужна, а нам пригодится.
— Для чего? Королевство спасать будешь? — саркастически поинтересовался призрак. — Этим ведь в Рассветном Лесу принцы занимаются.
— А почему бы и нет?! — неожиданно взорвался Лидэль, доведенный всем: проклятым песком, жарой, бурей, скорпионами-переростками, глупыми призраками, вечной болью и ранами, отчаянием и бесконечной тревогой за близких. — Почему нет?! У меня два брата, сестра и племянник там остались. А я даже не знаю, живы ли они! Я хочу спасти их! Они — моя семья! И меня не остановит твоя проклятая Светом пустыня, слышишь?! Можешь ухмыляться сколько хочешь! Ты не поймешь, ведь ты сбежал, когда твоему народу нужна была помощь!
Лицо Эзариэля исказилось гневом. Его тело затрепетало, впервые показывая, что является лишь иллюзией.
— Сбежал?! Лисэн выгнал нас! Сбежала Мириэль! А Лисэн выкинул нас с Териалом за ворота Листерэля! Он не хотел делиться властью, не доверял нам! Он предал нас, отвернулся, отрекся от нас!
Слово "отрекся" болью отозвалось в сердце Лидэля. Судя по мгновенно успокоившемуся призраку и появившейся на его лице улыбке, Эзариэль явно прочел его мысли.
— Ты такой же изгой.
— Нет, — мотнул головой Лидэль. — Меня ждут братья и сестра. В этом отличие. Лоренс никогда меня не предаст.
— Он король?
— Нет, кронпринц…
— Тогда ты не можешь знать, на что способен твой брат, — с горечью произнес Эзариэль. — Только когда на его челе окажется королевский венец, ты увидишь его истинное лицо.
— Глупости, — негодующе фыркнул Лидэль, неожиданно обидевшись за брата. — Лоренс не такой. Его не изменил даже плен. Он вернулся к нам, он наш старший брат, ты не понимаешь…
Не понимает… Перед взором встал тот день в саду: испуганный взгляд брата, бросившегося на помощь. В этом ведь был весь Лоренс, он всегда приходил младшим на помощь, всегда ненавязчиво их опекал, даже когда в лицо мог посмеяться. Лоренс… Как можно описать словами то, что чувствовал Лидэль? Лоренс был их старшим братом и, положа руку на сердце, был более заботлив, чем тот же отец. Ведь в минуту беды они сплачивались именно вокруг него.
Из раздумий его вырвало хмыканье призрака. Эзариэль внезапно встал и пошел. Вдаль, в бурю.
«Проклятый эльф! Сожри тебя Глубины, хоть ты и мертв! — мысленно ругнулся Лидэль, чувствуя, как пришли в движение пески под ним. — Мог бы и вытащить».
А сумку с заветной книгой продолжала лежать на пологом склоне бархана и медленно покрываться песком.
Часть 2. Его величество
Глава 1. Паутина лжи
Ирэйна вывернулась из одеяла и в кромешной темноте супружеской спальни нашла рукой ночник. Мягкий магический свет заполнил комнату.
— Разбудил? — тихо спросил Лоренс.
Ирэйна лишь вздохнула.
— Я сама не спала. Лоренс, ночь создана для сна.
— Два твоих предложения противоречат друг другу.
— Зануда.
Он слабо улыбнулся, но в глазах его тут же мелькнула тревога.
— Тебе плохо?
— Нормально мне, — проворчала Ирэйна, пытаясь улечься поудобнее. Сделать это, когда у тебя болит поясница, было зверски сложно.
Сильные мужские руки легли на ее спину, мягко разминая. Она тихо застонала.
— Просила же так не делать.
— Больно?
— Хорошо. Продолжай. А лучше — спи.
— Не могу, — признался Лоренс.
— Война?
— Нет.
— Лидэль?
Ответом ей был вздох. Ирэйна обернулась и посмотрела на мужа. Прошло почти четыре месяца с момента исчезновения Лидэля, и едва ли был день, когда Лоренс не думал о брате. А тут еще война. Северные орки напали на земли рядом с Озерной долиной. Туда отправился генерал Рисанэ, оставив остальную северную границу на Нейлина. Пока в поместьях Миратэ и Рисанэ было спокойно, и Линэль продолжала пропадать там, добавляя поводов для беспокойства старшему брату. Уже случилось два крупных сражения, и теперь Лоренс не вылезал из кабинета отца и залов совещаний.
Словно прочитав ее мысли, он задумчиво произнес:
— Скоро я уеду.
— Воевать? — Глупый вопрос, но в последнее время она стала излишне чувствительной.
— Да. Корона не останется в стороне, а отец не может покинуть столицу. — Он посмотрел на нее так, что ей захотелось раствориться в его взгляде. — Я не могу и помыслить оставить вас…
— Все будет хорошо. — Она нежно провела ладонью по его изуродованной щеке, он слегка наклонил голову, принимая ласку. В этом была своя прелесть — в этих мимолетных прикосновениях, тихом шепоте и ночных объятиях. Лоренс был страстным и чувственным любовником, но мужем он был любящим и нежным.
— Тебе следует поменьше тревожиться.
— Как это сделать, если нас окружают враги?
— Хотя бы ночью, Лоренс. Днем я смирилась с твоей… работой.
В полутьме его глаза блестнули весельем.
— Мне понравилось, как ты вчера вытащила меня прямо с совещания.
— Потому что я тысячу раз тебя предупреждала, — с раздражением ответила Ирэйна, — что если ты не будешь приходить спать, я приволоку тебя сама. Зато сегодня ты вспомнил, что день имеет обыкновение заканчиваться.
— Я решил не подвергать стрессу придворных, — почти серьезно ответил Лоренс.
— Вот и хорошо, — сонно проворчала Ирэйна. — А теперь успокойся и спи.
Она явственно услышала в тишине протяжный вздох. Кошмары дня не отпускали его и ночью.
— Тебе надо научиться расслабляться, — посоветовала Ирэйна. Она видела, как выразительно смотрит на нее Лоренс. А потом он сполз чуть вниз и прислонился щекой к ее округлившемуся животу.
— Я вас так люблю. Только о вас и думаю. Как скоро мы встретимся?
— Еще пять месяцев, Лоренс.
— Так долго, — пожаловался принц, поглаживая живот.
Ирэйна тихо рассмеялась и нежно провела по серебристым волосам.
— У всех светлых эльфов так сильно развиты родительские чувства?
— А разве ты его не любишь? — удивился Лоренс.
— Люблю. Но ты прямо сходишь с ума, — с улыбкой произнесла она, продолжая перебирать серебристые пряди.
