Ворон даже не знал, что где-то еще остались паучьи ямы. Он был в этих землях давно, но тогда никаких следов пауков не заметил. Неужели эти твари успели так расплодиться за жалкие двадцать лет?
Ворон остановился на краю ямы. Если смотреть сверху, то паучье логово напоминало улей наоборот — множество ярусов с пауками и коконами уходили глубоко вниз. Спускаться туда совсем не хотелось, но пришлось. Еще и вляпался в какую-то жижу. Ворон не сомневался, что это все, что осталось от одного строптивого пленника. Как правило, пауки высушивают и поедают своих жертв, но этот, похоже, пытался сбежать. Даже удивительно, учитывая, что в нитях паутины содержится парализующий яд. Именно поэтому нельзя было касаться ни ее, ни коконов, иначе станешь безмолвным наблюдателем собственной смерти. Быть съеденным заживо — не самое приятно, что можно испытать в жизни.
Ворон осторожно продвигался по ярусам. Пока ему удавалось оставаться незамеченным, но долго продолжаться это не могло. Пару раз он едва не вляпался в паутину, его спасла только ловкость наемника и оборотня. Осторожно, словно по лезвию ножа, Ворон двигался вперед. Приходилось не только следить, чтобы не зацепить паутину, но и искать глазами свежие коконы. Вот же гадство! И даже Агнет, маг, попалась. С ее помощью спасать Барста и Ларона было бы проще.
Поняв, о чем он подумал, Ворон ужаснулся, обругал себя и поклялся, что никакая магичка ему не нужна. Может, оставить ее на корм паукам?
Соблазнительную идею пришлось отложить на потом — из-за угла, если в земляных коридорах так можно назвать поворот — вышел огромный паук. Даже по сравнению со своими хищными сородичами он был гигантским. Если обычные пауки из ям были чуть ниже взрослого мужчины, то этот превосходил Ворона по росту раза в два. Удивительно было, как он пролезает в проходы.
Единственным хорошим моментом было то, что паук-переросток двигался очень медленно, и Ворон успел метнуться к краю обрыва. Рискуя жизнью (ничего нового), оборотень зацепился за край, моля Забытых Богов, чтобы не коснуться паутины, которой у обрыва было вполне достаточно. Пауки видели совсем иначе, чем разумные создания, которых они так ловко поедали, поэтому был шанс остаться незамеченным. Большой паук прошел мимо, тяжело неся свое огромное тело. Ворон висел над пропастью, внизу которой виднелась бесконечная паутина, словно натянутое полотно, готовое поймать упавшего путника. Стоит коснуться его, и выбраться больше не получится. Ворон перевел взгляд наверх, прислушиваясь. Он с легкостью мог провисеть на руках несколько часов — жизнь заставляла его проделывать и не такое, — но в любой момент его могли заметить, да и край обрыва начинал осыпаться. Если сейчас хоть один комок земли упадет вниз, на паутину…
Паук наконец свернул в следующий проход, и Ворон резко подтянулся, закидывая свое тело обратно в укрытие. Он еще успел заметить, как из остророго, словно жало, зада чудовища вытекает какая-то жижа. Он посмотрел вниз, на землю, и увидел след. Нет, все же наверху он вляпался не в останки какого-то пленника, а в… это. Интересно, Агнет долго бы визжала, увидел противную зелено-коричневую слизь по ногами?
Ворон продолжил путь с утроенной осторожностью, но все равно вновь чуть не налетел на паутину. Постепенно он пробирался все глубже. Земляные коридоры перестали выходить к обрыву, углубляясь внутрь "улья". Яма оказалась намного глубже и шире, чем виделось сверху.
«Сюда бы парочку сотен паладинов с послушниками Ордена. Как раз им здесь самое место, может, хоть делом занялись бы», — подумал Ворон, обходя кладку. На нижних этажах ямы начали попадаться паучьи яйца. Были они под стать родителям огромными. Самые маленькие из них были размером с человеческую голову. Не хотелось думать, что из них вылезет.
Чаще стали попадаться пауки. К счастью, не такие большие, как первый. Ворон хотел было превратиться, но побоялся, что птицей точно зацепить паутину. Бо?льшую часть жизни Ворон провел в человеческом облике и лучше управлял именно этим телом, а не животным. Поэтому приходилось прятаться, благо коридоры паучьей ямы имели множество ответвлений, в которых можно было укрыться. Затаиться. У Ворона был опыт проникновения туда, где ему нельзя было находиться, так что все препятствия паучьей ямы он преодолел. Очередной туннель закончился огромной пещерой, с потолка которой свисали коконы. Некоторые еще трепетались — не на всех существ яд действовал одинаково хорошо, либо же отчаяние придавало сил пленникам. Большинство коконов висело неподвижно.
Отвлеченный на пленников, Ворон не сразу заметил то, что располагалось на дне пещеры — тысячи яиц. Это были не те, что стояли в кладка в земляных коридорах, нет. Эти гиганты были размером со взрослого мужчину, а внутри них пульсировало что-то коричневое и нехорошее. Ворон мысленно присвистнул, представив, во что превратятся окрестности, когда все это потомство появится на свет и отправится пожирать людей и троллей. Пожалуй, Орден здесь действительно не помешал. Но какой идиот, будь он хоть трижды паладином, полезет в логово пауков-чудовищ?
«Только я», — мрачно подумал Ворон и шагнул в пещеру. Ему нужно было найти три свежих кокона, пока жертвы в них окончательно не умерли.
Между гигантскими яйцами не было зазоров, и пришлось оборотню обходить огромную кладку по кругу. За это время он успел не только заметить нескольких пауков, ползающих на другой стороне, но и решить, как достать своих др… приятелей. Случайных знакомых, ради которых он почему-то полез в логово пауков-переростков. Себе Ворон сказал, что он спасает Барста, но где-то в глубине души его терзали сомнения. К счастью, сейчас был неподходящий момент, чтобы предаваться душевному анализу, который так не любил Ворон. Лучше было подумать о том, как спасти пленников из коконов. Вопрос был не праздный, потому что паучья "еда" висела под потолком, и туда Ворон мог разве что птицей долететь. Но как их снимать оттуда? Однако, кто ищет, тот всегда найдет — Ворон вдруг увидел, как слизь (та самая, из большого паука), растекшаяся по полу пещеры, тихонько разъедает паутину. Да и сами пауки старались ее не касаться. Ворон посмотрел на свои сапоги, которые совершенно не пострадали от встречи с жидкостью из тела матриарха ямы и ухмыльнулся.
Пауки не заметили, как вверх взлетел белый ворон с маленьким ножом в клюве. С лезвия стекала неприятного вида слизь, которая, коснувшись паутины, что держала один из новых коконов, разъела ее в считанные секунды. Ворон едва успел отлететь, когда тело в коконе рухнуло вниз, как раз на клоки паутины, что осталась, видимо, после вылупившихся пауков. Оборотень направился следом, моля Забытых Богов, чтобы в коконе оказалась Агнет — никто, кроме мага, остальных с потолка не снимет, потому что другие тела висела прямо над гигантскими яйцами, и что-то подсказывало Ворону, что если он уронит товарищей на это, то они умрут. Неизвестно, быстро либо медленно, но точно мучительно.
Ворон приземлился на паутину, превратился и все тем же ножом помог выбраться из кокона… Агнет!
Честное слово, он был так рад, что готов был расцеловать ее. Или хотя бы обнять. Нет, просто был рад.
— Вставай, вампирша сонная, надо спасать Барста и Ларона, — прошипел Ворон, оттаскивая не пришедшую еще в себя Агнет подальше от того места, где ползали пауки.
Спрятавшись за яйцами, Ворон тряханул девушку, но добился лишь того, что она привалилась к его груди, практически повиснув на нем.
— Да очнешься ты или нет? — ругался сквозь зубы Ворон.
Агнет подняла на него взгляд, в котором ясно читалось пожелание мучительной смерти одному языкастому наемнику.
— Проснулась? — невинно поинтересовался Ворон.
Она качнула головой, поморщилась и вцепилась в него с недевичьей силой.
— Держи меня, яд еще действует, — приказала она, оборачиваясь и окидывая взглядом пещеру.
— Мы глубоко под землей, а еще тут ползает огромный паук, — просветил девушку Ворон. — Придумывай, как выбираться.
— Это не проблема, — вяло ответила Агнет. Казалось, она сейчас рухнет. Но это была лишь видимость: если тело плохо слушалось девушку, то голова ее работала как надо.
Не прошло и полминуты, как коконы оторвались от потолка и, описав дугу, мягко приземлились на все те же клоки паутины. Ворон бросился помогать пленникам. Ножом со слизью он быстро освободил из коконов всех тех, кому не посчастливилось попасть в паучью ловушку. Из полсотни в живых осталось лишь семеро.
Пока Ворон занимался полезным делом, Агнет времени зря не теряла.
— ТЫ ЧТО ТВОРИШЬ?! — заорал он, когда все вокруг вспыхнуло пламенем. Соблюдать тишину уже не было смысла, вокруг стоял такой скрежет и треск, что едва ли виновница происходящего услышала Ворона. А потом пламя добралось до яиц, и всех присутствующих оглушил дикий визг. Ворон рухнул на пол, сжимая голову так сильно, словно хотел ее размозжить. Это было невыносимо, казалось, он оглох. От визга лопались сосуды, в глазах темнело. Все повалились на пол, ожидая конца мучений и не веря, что останутся в живых.
Визг стих так же резко, как и начался. Первые минуты Ворон думал, что оглох, но потом услышал орочью ругань, и выдохнул. Шатаясь, он поднялся и огляделся. От кладок не осталось ничего — пламя, призванное Агнет, уничтожило их полностью. Даже паутина сгорела.
— Неплохо, — заметил Ворон, не сумев скрыть в голосе нотку уважения.
Агнет слабо улыбнулась, а потом шагнула к нему.
— Ларон.
Ворон обернулся и увидел эльфа. Он лежал без сознания, а вокруг его головы растекалась лужица крови. Для его острого слуха такой звуковой удар оказался чересчур болезненным. Барст уже опустился рядом с ним на колени и через пару секунд произнес:
— Жив ушастый.
— Тогда уходим, — скомандовал Ворон. — Барст, возьми Ларона. Агнет, держись рядом.
Для надежности он схватил девушку за руку и поволок. Мага он точно должен был сохранить. Барст не отставал от них — для орка худощавый эльф был насмешкой, а не тяжестью. Пятерка других пленников — два тролля и три человека — похромали за ними. Путь назад занял намного меньше времени. И все, как ни прискорбно, благодаря Агнет. Она вновь призвала пламя, но на этот раз они приняли форму двух гончих, которые пронеслись по паучьей яме, словно ветер, сжигая всех на своем пути. Потрясающее волшебство… Хотя это он загнул. Еще начнет хвалить девчонку.
Лишь у самого выхода им навстречу вышла та самая огромная паучиха. Ворон был уверен, что это именно она отложила те гигантские яйца внизу.
Огненные псы, как по команде, прыгнули на паучиху… и рассыпались снопом искр.
— Плохо, — абсолютно спокойно прокомментировала данное явление Агнет.
— Барст, уводи всех в правый туннель. Там дважды направо и в третий коридор, — крикнул Ворон, отталкивая с пути Агнет. И очень вовремя, потому что паучиха хоть и была медлительна, но мастерски плевалась паутиной. Ворону даже на мгновение стало интересно, что это за тварь такая, потому что от паука у нее осталась разве что внешность.
Барст мгновенно сориентировался и свернул в боковой туннель, за ним побежали выжившие. А Ворон с Агнет остались наедине с громадной паучихой. Вернее, оборотень был уверен, что он один, но…
— Ты что тут делаешь?! — рявкнул он, уворачиваясь от лап паучихи и замечая у входа в туннель Агнет.
Девушка на миг нахмурилась, а потом движения паучихи замедлились. Ворон наконец смог оценить ситуацию — до этого момента он попросту не успевал, потому что с виду медлительная королева ямы оказалась чересчур шустрой. Зато теперь ее словно поместили в густой кисель, и многочисленные черные мохнатые лапы больше не грозили Ворону. Он отбил очередной удар и, подгадав момент, ринулся вперед. Увернулся от еще пары тонких сильных лап и скользнул под брюхом твари, рассекая его своим магическим клинком. Проехавшись на спине по липкому от слизи полу, Ворон успел перекатиться и отскочить в сторону, когда огромная туша рухнула, беспомощно суча лапами.
— Неплохо сработано, — заметила Агнет, обходя мертвую паучиху. Из-под огромного черного тела вытекала слизь и что-то очень похожее на маленькие яйца. На ладони девушки зажглось пламя, и спустя мгновение паучиха вспыхнула, как сухая древесина.
— Сработано неплохо, — вернул ей фразу Ворон, думая о том, что свою куртку он никогда не отстирает от этой вонючей слизи. Впрочем, ему доводилось барахтаться и в более неприятных… жидкостях. Лучше не вспоминать.
— Пойдем?
— Пойдем, — согласился Ворон. — Вдруг Барст уже придушил Ларона.
— Не глупи, — фыркнула Агнет. — Барст не тронет безоружного. Это бесчестно.
— Да, для орков, особенно из клана Северных Ветров, это слово много значит, — с неодобрением произнес оборотень: он считал, что совестью надо иногда поступаться, а благородство может свести в могилу и самого спасателя, и спасенных.
Они медленно брели по туннелю, оба уставшие после всех приключений. Ворон крепче сжал меч, заметив движение справа, но тут же успокоился — это был всего лишь клок паутины, качающийся на ветру. До поверхности было совсем немного. Взгляд Ворона скользнул по идущей рядом Агнет, и он непроизвольно дернулся, заметил кровь на рукаве.
— Ты ранена?
Агнет подняла на него рассеянный взгляд, словно не понимала, о чем он, а потом в ее глазах появилось понимание. Она осторожно коснулась рукава.
— Да, порезалась о камень, когда упала. Глупости. Сейчас поднимемся, прижгу.
— Шрам останется, — буркнул Ворон, отворачиваясь и думая о чем угодно, кроме этой неумехи. — Только ты такая неуклюжая.
— Только ты такой "тактичный", — холодно отозвалась Агнет. — А что насчет шрама, так, как говорил один грубиян-наемник, мою внешность уже ничего не испортит.
Следующие пять минут они прошли в полной тишине. Как только впереди забрезжил свет луны, Агнет погасила огоньки, которых призвала для освещения пути и обернулась. Ворон тоже остановился, ожидая, что еще выдаст эта "красотка".
Пламя сорвалось с ее рук, волной окатило своды земляной пещеры.
— Идем, — сказала Агнет, а за ее спиной бушевало пламя. К тому моменту, как они окончательно выбрались из паучьей ямы, вся она была очищена огнем.
Приключения в паучьей яме удручающе повлияли на каждого в компании. Барст вздыхал, что попался в лапы пауков и даже не смог хорошенько подраться с ними. Ларон пребывал не в самом лучшем состоянии и тоже не радовался жизни — он пережил звуковую атаку, но отходил от нее долго, мучаясь головной болью. Хорошо, слух не потерял. Агнет дулась непонятно на что, а Ворон злился на нее и своих спутников, которые мало того, что против его воли увязались за ним, так еще и вынуждали их спасать. Не улучшал настроение Ворона и робкий голос совести, напоминающий, что недавно Ларон, Агнет и Барст спасли его самого. Казалось бы, все логично, но оборотень злился.
Несмотря на мрачную атмосферу, первые несколько дней Ворон с Барстом только и делали, что обсуждали пауков, паучьи ямы и всю ту дрянь, которая еще существовала в мире и пыталась их убить. Пару раз к ним влезла Агнет со своими ценными замечаниями, но в остальном это был сугубо мужской разговор на важные темы. Ларон в нем участия не принимал, устало бредя позади. С другими пленниками, спасенными из паучьей ямы, они расстались сразу же, так что шли опять вчетвером.
Ворон остановился на краю ямы. Если смотреть сверху, то паучье логово напоминало улей наоборот — множество ярусов с пауками и коконами уходили глубоко вниз. Спускаться туда совсем не хотелось, но пришлось. Еще и вляпался в какую-то жижу. Ворон не сомневался, что это все, что осталось от одного строптивого пленника. Как правило, пауки высушивают и поедают своих жертв, но этот, похоже, пытался сбежать. Даже удивительно, учитывая, что в нитях паутины содержится парализующий яд. Именно поэтому нельзя было касаться ни ее, ни коконов, иначе станешь безмолвным наблюдателем собственной смерти. Быть съеденным заживо — не самое приятно, что можно испытать в жизни.
Ворон осторожно продвигался по ярусам. Пока ему удавалось оставаться незамеченным, но долго продолжаться это не могло. Пару раз он едва не вляпался в паутину, его спасла только ловкость наемника и оборотня. Осторожно, словно по лезвию ножа, Ворон двигался вперед. Приходилось не только следить, чтобы не зацепить паутину, но и искать глазами свежие коконы. Вот же гадство! И даже Агнет, маг, попалась. С ее помощью спасать Барста и Ларона было бы проще.
Поняв, о чем он подумал, Ворон ужаснулся, обругал себя и поклялся, что никакая магичка ему не нужна. Может, оставить ее на корм паукам?
Соблазнительную идею пришлось отложить на потом — из-за угла, если в земляных коридорах так можно назвать поворот — вышел огромный паук. Даже по сравнению со своими хищными сородичами он был гигантским. Если обычные пауки из ям были чуть ниже взрослого мужчины, то этот превосходил Ворона по росту раза в два. Удивительно было, как он пролезает в проходы.
Единственным хорошим моментом было то, что паук-переросток двигался очень медленно, и Ворон успел метнуться к краю обрыва. Рискуя жизнью (ничего нового), оборотень зацепился за край, моля Забытых Богов, чтобы не коснуться паутины, которой у обрыва было вполне достаточно. Пауки видели совсем иначе, чем разумные создания, которых они так ловко поедали, поэтому был шанс остаться незамеченным. Большой паук прошел мимо, тяжело неся свое огромное тело. Ворон висел над пропастью, внизу которой виднелась бесконечная паутина, словно натянутое полотно, готовое поймать упавшего путника. Стоит коснуться его, и выбраться больше не получится. Ворон перевел взгляд наверх, прислушиваясь. Он с легкостью мог провисеть на руках несколько часов — жизнь заставляла его проделывать и не такое, — но в любой момент его могли заметить, да и край обрыва начинал осыпаться. Если сейчас хоть один комок земли упадет вниз, на паутину…
Паук наконец свернул в следующий проход, и Ворон резко подтянулся, закидывая свое тело обратно в укрытие. Он еще успел заметить, как из остророго, словно жало, зада чудовища вытекает какая-то жижа. Он посмотрел вниз, на землю, и увидел след. Нет, все же наверху он вляпался не в останки какого-то пленника, а в… это. Интересно, Агнет долго бы визжала, увидел противную зелено-коричневую слизь по ногами?
Ворон продолжил путь с утроенной осторожностью, но все равно вновь чуть не налетел на паутину. Постепенно он пробирался все глубже. Земляные коридоры перестали выходить к обрыву, углубляясь внутрь "улья". Яма оказалась намного глубже и шире, чем виделось сверху.
«Сюда бы парочку сотен паладинов с послушниками Ордена. Как раз им здесь самое место, может, хоть делом занялись бы», — подумал Ворон, обходя кладку. На нижних этажах ямы начали попадаться паучьи яйца. Были они под стать родителям огромными. Самые маленькие из них были размером с человеческую голову. Не хотелось думать, что из них вылезет.
Чаще стали попадаться пауки. К счастью, не такие большие, как первый. Ворон хотел было превратиться, но побоялся, что птицей точно зацепить паутину. Бо?льшую часть жизни Ворон провел в человеческом облике и лучше управлял именно этим телом, а не животным. Поэтому приходилось прятаться, благо коридоры паучьей ямы имели множество ответвлений, в которых можно было укрыться. Затаиться. У Ворона был опыт проникновения туда, где ему нельзя было находиться, так что все препятствия паучьей ямы он преодолел. Очередной туннель закончился огромной пещерой, с потолка которой свисали коконы. Некоторые еще трепетались — не на всех существ яд действовал одинаково хорошо, либо же отчаяние придавало сил пленникам. Большинство коконов висело неподвижно.
Отвлеченный на пленников, Ворон не сразу заметил то, что располагалось на дне пещеры — тысячи яиц. Это были не те, что стояли в кладка в земляных коридорах, нет. Эти гиганты были размером со взрослого мужчину, а внутри них пульсировало что-то коричневое и нехорошее. Ворон мысленно присвистнул, представив, во что превратятся окрестности, когда все это потомство появится на свет и отправится пожирать людей и троллей. Пожалуй, Орден здесь действительно не помешал. Но какой идиот, будь он хоть трижды паладином, полезет в логово пауков-чудовищ?
«Только я», — мрачно подумал Ворон и шагнул в пещеру. Ему нужно было найти три свежих кокона, пока жертвы в них окончательно не умерли.
Между гигантскими яйцами не было зазоров, и пришлось оборотню обходить огромную кладку по кругу. За это время он успел не только заметить нескольких пауков, ползающих на другой стороне, но и решить, как достать своих др… приятелей. Случайных знакомых, ради которых он почему-то полез в логово пауков-переростков. Себе Ворон сказал, что он спасает Барста, но где-то в глубине души его терзали сомнения. К счастью, сейчас был неподходящий момент, чтобы предаваться душевному анализу, который так не любил Ворон. Лучше было подумать о том, как спасти пленников из коконов. Вопрос был не праздный, потому что паучья "еда" висела под потолком, и туда Ворон мог разве что птицей долететь. Но как их снимать оттуда? Однако, кто ищет, тот всегда найдет — Ворон вдруг увидел, как слизь (та самая, из большого паука), растекшаяся по полу пещеры, тихонько разъедает паутину. Да и сами пауки старались ее не касаться. Ворон посмотрел на свои сапоги, которые совершенно не пострадали от встречи с жидкостью из тела матриарха ямы и ухмыльнулся.
Пауки не заметили, как вверх взлетел белый ворон с маленьким ножом в клюве. С лезвия стекала неприятного вида слизь, которая, коснувшись паутины, что держала один из новых коконов, разъела ее в считанные секунды. Ворон едва успел отлететь, когда тело в коконе рухнуло вниз, как раз на клоки паутины, что осталась, видимо, после вылупившихся пауков. Оборотень направился следом, моля Забытых Богов, чтобы в коконе оказалась Агнет — никто, кроме мага, остальных с потолка не снимет, потому что другие тела висела прямо над гигантскими яйцами, и что-то подсказывало Ворону, что если он уронит товарищей на это, то они умрут. Неизвестно, быстро либо медленно, но точно мучительно.
Ворон приземлился на паутину, превратился и все тем же ножом помог выбраться из кокона… Агнет!
Честное слово, он был так рад, что готов был расцеловать ее. Или хотя бы обнять. Нет, просто был рад.
— Вставай, вампирша сонная, надо спасать Барста и Ларона, — прошипел Ворон, оттаскивая не пришедшую еще в себя Агнет подальше от того места, где ползали пауки.
Спрятавшись за яйцами, Ворон тряханул девушку, но добился лишь того, что она привалилась к его груди, практически повиснув на нем.
— Да очнешься ты или нет? — ругался сквозь зубы Ворон.
Агнет подняла на него взгляд, в котором ясно читалось пожелание мучительной смерти одному языкастому наемнику.
— Проснулась? — невинно поинтересовался Ворон.
Она качнула головой, поморщилась и вцепилась в него с недевичьей силой.
— Держи меня, яд еще действует, — приказала она, оборачиваясь и окидывая взглядом пещеру.
— Мы глубоко под землей, а еще тут ползает огромный паук, — просветил девушку Ворон. — Придумывай, как выбираться.
— Это не проблема, — вяло ответила Агнет. Казалось, она сейчас рухнет. Но это была лишь видимость: если тело плохо слушалось девушку, то голова ее работала как надо.
Не прошло и полминуты, как коконы оторвались от потолка и, описав дугу, мягко приземлились на все те же клоки паутины. Ворон бросился помогать пленникам. Ножом со слизью он быстро освободил из коконов всех тех, кому не посчастливилось попасть в паучью ловушку. Из полсотни в живых осталось лишь семеро.
Пока Ворон занимался полезным делом, Агнет времени зря не теряла.
— ТЫ ЧТО ТВОРИШЬ?! — заорал он, когда все вокруг вспыхнуло пламенем. Соблюдать тишину уже не было смысла, вокруг стоял такой скрежет и треск, что едва ли виновница происходящего услышала Ворона. А потом пламя добралось до яиц, и всех присутствующих оглушил дикий визг. Ворон рухнул на пол, сжимая голову так сильно, словно хотел ее размозжить. Это было невыносимо, казалось, он оглох. От визга лопались сосуды, в глазах темнело. Все повалились на пол, ожидая конца мучений и не веря, что останутся в живых.
Визг стих так же резко, как и начался. Первые минуты Ворон думал, что оглох, но потом услышал орочью ругань, и выдохнул. Шатаясь, он поднялся и огляделся. От кладок не осталось ничего — пламя, призванное Агнет, уничтожило их полностью. Даже паутина сгорела.
— Неплохо, — заметил Ворон, не сумев скрыть в голосе нотку уважения.
Агнет слабо улыбнулась, а потом шагнула к нему.
— Ларон.
Ворон обернулся и увидел эльфа. Он лежал без сознания, а вокруг его головы растекалась лужица крови. Для его острого слуха такой звуковой удар оказался чересчур болезненным. Барст уже опустился рядом с ним на колени и через пару секунд произнес:
— Жив ушастый.
— Тогда уходим, — скомандовал Ворон. — Барст, возьми Ларона. Агнет, держись рядом.
Для надежности он схватил девушку за руку и поволок. Мага он точно должен был сохранить. Барст не отставал от них — для орка худощавый эльф был насмешкой, а не тяжестью. Пятерка других пленников — два тролля и три человека — похромали за ними. Путь назад занял намного меньше времени. И все, как ни прискорбно, благодаря Агнет. Она вновь призвала пламя, но на этот раз они приняли форму двух гончих, которые пронеслись по паучьей яме, словно ветер, сжигая всех на своем пути. Потрясающее волшебство… Хотя это он загнул. Еще начнет хвалить девчонку.
Лишь у самого выхода им навстречу вышла та самая огромная паучиха. Ворон был уверен, что это именно она отложила те гигантские яйца внизу.
Огненные псы, как по команде, прыгнули на паучиху… и рассыпались снопом искр.
— Плохо, — абсолютно спокойно прокомментировала данное явление Агнет.
— Барст, уводи всех в правый туннель. Там дважды направо и в третий коридор, — крикнул Ворон, отталкивая с пути Агнет. И очень вовремя, потому что паучиха хоть и была медлительна, но мастерски плевалась паутиной. Ворону даже на мгновение стало интересно, что это за тварь такая, потому что от паука у нее осталась разве что внешность.
Барст мгновенно сориентировался и свернул в боковой туннель, за ним побежали выжившие. А Ворон с Агнет остались наедине с громадной паучихой. Вернее, оборотень был уверен, что он один, но…
— Ты что тут делаешь?! — рявкнул он, уворачиваясь от лап паучихи и замечая у входа в туннель Агнет.
Девушка на миг нахмурилась, а потом движения паучихи замедлились. Ворон наконец смог оценить ситуацию — до этого момента он попросту не успевал, потому что с виду медлительная королева ямы оказалась чересчур шустрой. Зато теперь ее словно поместили в густой кисель, и многочисленные черные мохнатые лапы больше не грозили Ворону. Он отбил очередной удар и, подгадав момент, ринулся вперед. Увернулся от еще пары тонких сильных лап и скользнул под брюхом твари, рассекая его своим магическим клинком. Проехавшись на спине по липкому от слизи полу, Ворон успел перекатиться и отскочить в сторону, когда огромная туша рухнула, беспомощно суча лапами.
— Неплохо сработано, — заметила Агнет, обходя мертвую паучиху. Из-под огромного черного тела вытекала слизь и что-то очень похожее на маленькие яйца. На ладони девушки зажглось пламя, и спустя мгновение паучиха вспыхнула, как сухая древесина.
— Сработано неплохо, — вернул ей фразу Ворон, думая о том, что свою куртку он никогда не отстирает от этой вонючей слизи. Впрочем, ему доводилось барахтаться и в более неприятных… жидкостях. Лучше не вспоминать.
— Пойдем?
— Пойдем, — согласился Ворон. — Вдруг Барст уже придушил Ларона.
— Не глупи, — фыркнула Агнет. — Барст не тронет безоружного. Это бесчестно.
— Да, для орков, особенно из клана Северных Ветров, это слово много значит, — с неодобрением произнес оборотень: он считал, что совестью надо иногда поступаться, а благородство может свести в могилу и самого спасателя, и спасенных.
Они медленно брели по туннелю, оба уставшие после всех приключений. Ворон крепче сжал меч, заметив движение справа, но тут же успокоился — это был всего лишь клок паутины, качающийся на ветру. До поверхности было совсем немного. Взгляд Ворона скользнул по идущей рядом Агнет, и он непроизвольно дернулся, заметил кровь на рукаве.
— Ты ранена?
Агнет подняла на него рассеянный взгляд, словно не понимала, о чем он, а потом в ее глазах появилось понимание. Она осторожно коснулась рукава.
— Да, порезалась о камень, когда упала. Глупости. Сейчас поднимемся, прижгу.
— Шрам останется, — буркнул Ворон, отворачиваясь и думая о чем угодно, кроме этой неумехи. — Только ты такая неуклюжая.
— Только ты такой "тактичный", — холодно отозвалась Агнет. — А что насчет шрама, так, как говорил один грубиян-наемник, мою внешность уже ничего не испортит.
Следующие пять минут они прошли в полной тишине. Как только впереди забрезжил свет луны, Агнет погасила огоньки, которых призвала для освещения пути и обернулась. Ворон тоже остановился, ожидая, что еще выдаст эта "красотка".
Пламя сорвалось с ее рук, волной окатило своды земляной пещеры.
— Идем, — сказала Агнет, а за ее спиной бушевало пламя. К тому моменту, как они окончательно выбрались из паучьей ямы, вся она была очищена огнем.
Глава 2. Орк и оборотень
Приключения в паучьей яме удручающе повлияли на каждого в компании. Барст вздыхал, что попался в лапы пауков и даже не смог хорошенько подраться с ними. Ларон пребывал не в самом лучшем состоянии и тоже не радовался жизни — он пережил звуковую атаку, но отходил от нее долго, мучаясь головной болью. Хорошо, слух не потерял. Агнет дулась непонятно на что, а Ворон злился на нее и своих спутников, которые мало того, что против его воли увязались за ним, так еще и вынуждали их спасать. Не улучшал настроение Ворона и робкий голос совести, напоминающий, что недавно Ларон, Агнет и Барст спасли его самого. Казалось бы, все логично, но оборотень злился.
Несмотря на мрачную атмосферу, первые несколько дней Ворон с Барстом только и делали, что обсуждали пауков, паучьи ямы и всю ту дрянь, которая еще существовала в мире и пыталась их убить. Пару раз к ним влезла Агнет со своими ценными замечаниями, но в остальном это был сугубо мужской разговор на важные темы. Ларон в нем участия не принимал, устало бредя позади. С другими пленниками, спасенными из паучьей ямы, они расстались сразу же, так что шли опять вчетвером.
