— Так это она творит с твоего разрешения?!
— Что творит?
— Саботирует морскую торговлю и поставки в столицу. Ей, конечно, немало "помогают" в этом пираты, но большая часть "заслуг" на леди Вилеше, — огорошил Нелью Эверан. — Ты не знала?
— Постой, как саботирует?
— Легко. Продает товары, которые раньше отправлялись в столицу, пустынникам, по морю. Удерживает золото с прибыли, которое нужно платить короне.
— Откуда ты все это знаешь? — с подозрением поинтересовалась Нелья, пытаясь осознать тот простой факт, что ее руками Вилеша… Ведь она даже не посвятила ее в свои планы! Ее просто использовали!
— Слухи, — односложно ответил Эверан, но все же решился пояснить: — Менестреля не считают важной фигурой, чтобы при нем понижать голос.
Нелья села, потерянным взглядом уставившись в стену.
— Этого не может быть… Впрочем… — бормотала она себе под нос, а потом повысила голос: — Это неважно. Император заплатит, пусть пока так.
— Что?! Ты не понимаешь? Вилеша подставляет тебя!
— Ты говорил, что принимаешь и понимаешь мое желание отомстить, а сейчас осуждаешь?! — взвилась Нелья, но тут же смягчилась, стоило Эверану обнять ее.
— Нет, милая. Как раз наоборот — я желаю, чтобы ты отомстила, и душа твоя обрела покой, поэтому тебе нужно действовать тонко и наверняка, а не злить корону попусту. Пара спрятанных мешков с золотом обернется для тебя лишь гневом Императора, но не принесет ему и его семье страдания. Месть должна быть личной.
— Вилеша пытается показать мою независимость. Мерейской Косе пора отдалиться от Темной Империи, предавшей ее.
— Не так топорно, Нелья. Ты не сможешь воевать со всей Империей, ты погибнешь и не отомстишь за родных! Разве этого ты хочешь? Император казнит тебя за растрату и предательство, а темный принц Вэйзар посмеется над этим.
— Но я здесь ни при чем! — удивительно наивно для, по сути, взрослой женщины возразила Нелья.
— Ты думаешь, Императора будет это интересовать? — с жаром поинтересовался Эверан, а потом понизил голос: — Я слышал от отца… и видел сам. Император карает лорда, в чьих землях зрел заговор. Так пострадала Вилеша, когда на Темную Императрицу было совершено покушение — Император забрал ее любимого сына Цериана. Ему все равно — понимаешь? Он не разбирается, кто виноват, а кто прав. Если ты лорд, то отвечаешь за своих нелюдей и свои земли! Творит бесчинства Вилеша, но пострадаешь ты! Я не хочу этого, Нелья, — проникновенно произнес он. — Я люблю тебя и ребенка, что скоро увидит этот мир. Прошу, дай ему родиться. Не потеряй его…
Нелья отвела взгляд, чувствуя, как душу изнутри раздирают когти боли. Как ей хотелось найти выход из этого лабиринта страданий и гнева.
Эверан, словно чувствуя настроение возлюбленной, прижал ее к себе и поцеловал. Его ласки всегда заставляли забыть ее обо всем, и совсем скоро она выкинула из головы все плохие мысли — только осталось где-то в глубине жгучее желание отомстить не только принцу и Императору, но и Вилеше. Леди Бурошкур плела свою сеть интриг не только против короны, но и против нее. Она не умела играть по-честному, не чтила договоренности, но Нелья все же была не только чувствительной и вспыльчивой женщиной, но и леди, леди Лар'Шера — Эверан вовремя напомнил ей об этом. Она не могла отказаться от помощи Вилеши. Сейчас не могла.
— Тебе нужно прогнать ее, — вдруг произнес мужчина, и Нелья тут же отстранилась.
— Ты не понимаешь.
— Нелья, она же использует тебя!
— Я хочу отомстить Императору, она — тоже.
— Она мстит твоими руками. Ты можешь потерять все, в том числе свое право на месть
— Потому что Император казнит меня за ее грехи?
— Не только. Из-за ее личных интересов.
— Как это? — не поняла Нелья.
— Вилеша хочет посадить на трон своих сыновей. Но ты уже противишься ей, оставаясь верной нашей любви. Помяни мое слово, она попробует тебе отомстить, если подумает, что ты предаешь ее.
Нелья резко поднялась, накинула халат и отправилась в ванную, где слуги давным-давно приготовили ей бадью с теплой водой. Впервые за все знакомством с Эвераном она захотела его прогнать.
В крепости Вал'Акэш жизнь протекала довольно скучно — для большинства темных. Обычные воины еще иногда выбирались в патрули вдоль границы или отправлялись по приказу лорда на стену, а вот их дети и супруги жили достаточно спокойно и скромно. Самым громким событием могла быть пьяная драка (среди пустоголовой молодежи), последующая кара от Раудгарда Вал'Акэш, возвращение отряда темных из-за стены и предательство какого-то лорда или целого рода (последнее было безумной редкостью и случалось раз в несколько столетий). Прибытие охотников с добычей по интересу стояло где-то между вторым и третьим пунктом, так что неудивительно, что большая часть обитателей крепости высыпала во двор, чтобы посмотреть, что там принесли следопыты. А добыча в этот раз была богатая: почти три десятка шкур белых волков. На тропу охотников вышла большая стая — обычно их насчитывается не более десяти-пятнадцати. Но и цена была высока: одного потеряли — его похоронили прямо посреди заснеженного леса, Велия, как самая близкая к Тьме темная эльфийка, призвала пламя своей покровительницы, чтобы превратить тело в прах, — один был ранен тяжело, трое легко. Только принцесса и Барион отделались ушибами и ссадинами от падения — когда в тебя врезается туша волка, весом с дикого кабана, сложно устоять на ногах. Однако по внешнему виду охотников сложно было определить, насколько они пострадали. Кровью — своей и чужой — залило всех, потом еще пришлось свежевать туши волков, срезая шкуры и скидывая под деревья сырое мясо — местные жители с радостью полакомятся бывшими врагами. Помыться посреди заснеженного леса, естественно, было негде, так, обтерлись снегом, пока шли. Засохшая корка крови на одежде и волосах превратила группу охотников в чудовищ из сказки. Неудивительно, что стражник на воротах сначала крякнул, потом выругался, а затем вслух помолился Тьме — орки они такие, существа впечатлительные. Обитатели крепости были посдержаннее, особенно когда поняли, что охотники-то живы и даже почти здоровы. Так что на долю перепачканных и уставших дроу вылился поток поздравлений: мужчины хвастались добычей, женщины обнимались с друзьями. Велию тоже вовлекло в этот поток суеты и только ненароком она смогла заметить взгляд. Багровые глаза, полные страха. Страха за нее. Он испугался всего лишь на мгновение, потом, поняв, что все в порядке, нацепил на лицо привычную маску вежливого безразличия, но она уже знала: Риэл Вал'Акэш, выросший здесь и имевший хороших друзей среди охотников, в первую очередь испугался за нее, женщину, которая игралась его сердцем и причинила немало боли.
Вечером все дроу, которые ходили с Велией, она сама и их приятели устроили пирушку в местном трактире, расположенном в городке неподалеку от крепости. Ели, пили, смеялись — всё как всегда.
— А вы обещали сломать мне челюсть, ваше высочество, — припомнил пьяный в стельку Барион — ему явно не стоило пить гномий самогон (контрабандный, между прочим). Оказалось, что взрослый темный эльф, бывалый воин, охотник с твердой рукой и зорким взглядом, совершенно не умеет выпивать. Его развезло с первой же кружки, и теперь Хелер на пару с Велией с обеих сторон придерживали покачивающегося дроу.
— Обещала, лорд Вал'Керан, — согласилась принцесса, приобнимая его за шею. — Я сломала за вас челюсть волку. Сойдет?
— Сойдет, — кивнул Барион и потянулся за очередной кружкой. Хелер незаметно отвел руку друга, пока все вокруг покатывались от шутки Велии. Сама же принцесса хоть и веселилась, однако никак не могла забыть взгляд Риэла. Полукровка, к слову, сидел неподалеку, вот только его эта маленькая пирушка совершенно не волновала: он уставился в свою никак не пустеющую кружку так, словно хотел на ее дне познать все тайны мира. Ни разу больше он не взглянул в сторону Велии, и наконец она не выдержала и, выпутавшись из объятий засыпающего Бариона, направилась к объекту своего интереса и раздражения. При ее приближении Риэл поднял голову и посмотрел абсолютно трезвыми глазами.
— Велия?
— Почему ты делаешь вид, что ничего не было? — выпалила она, все же немного покачиваясь — зря она столько выпила.
Риэл поднялся, возвысившись над нею, и спокойно ответил:
— Потому что ничего не было, — после чего покинул трактир, несмотря на звучащие отовсюду уговоры остаться.
Велия стояла посреди гудящей толпы и чувствовала, как звенит в абсолютно пустой пьяной голове. Может выдержка у Риэла отсутствовала, но достоинство лорда и мужчины — имелось.
Темная Империя простиралась от Северного Хребта до бескрайних песков Шарэта, поэтому нет ничего удивительного в том, что ее населяли самые разные существа с самыми разными традициями и обычаями, привыкшие к вещам, которые их сородичам с практически другого края мира показались бы дикостью. Велия родилась в Меладе и, несмотря на многие года путешествий, привыкла к средней погоде. Центральные земли знали и дикую жару, и крепкие морозы, но исключительно как редкость, необычное явление. Они, как говорится, были золотой серединой, поэтому для Велии все же затяжная зима севера была непривычна. Как выносливый воин, она могла ее пережить и достаточно спокойно, но это не означало, что она быстро обвыклась. Только наконец наступившее лето чуть рассеяло ее неприязнь к здешней погоде. Если, конечно, это можно было назвать летом: снег сошел лишь в полях, земля едва-едва прогрелась, и только солнце могло целый день радовать своими теплыми лучами. И даже такая смена погоды длилась недолго, и вот уже наступила осень.
Прошло полгода с приезда Велии, и за это время многое успело измениться в ее убеждениях и в ней самой. Север отличался от центральных земель, как грубый воин от нежной девушки, и это, как ни странно, радовало принцессу, потому что здесь она наконец-то смогла забыть об опостылевшем для нее титуле. Порядки тут были намного проще, требование — ниже, зато ценилась физическая сила и сила духа, а также мастерство и храбрость. Мужчины — абсолютно все! — относились к женщинам как к равным: ведь здесь за любым деревом могла поджидать смертельная угроза, и все друг другу были братья и товарищи. Только вместе можно было выжить, поэтому каждый член общества ценился за его достоинства. Велия быстро стала своей. Здесь она впервые позволила кому-то, кроме семьи, сказать ей "ты" — еще одна удачная охота, и Барион признал ее подругой, теперь она частенько проводила время в обществе лорда Вал'Керана-младшего и его товарищей. Они общались на равных и были рады поделиться опытом или устроить внеплановую тренировку, погоняв друг друга и пустив пыль в глаза новичков. Конечно, лорды не забывали о том, что они выше челяди, но даже в этих формальных отношениях было больше теплоты, чем между знатью в Меладе. Все здесь казались одной большой семьей. Внезапно для Велии, никогда не забывающей о своем высоком титуле, простые, но доверительные отношения северян оказались ближе, чем чопорность высшего света столицы. Здесь было… легко. Не нужно притворяться, носить платья и вежливо улыбаться на комплименты мужчин, зато можно сидеть у костра с охотниками, до хрипоты спорить с начальником стражи крепости и учить местных детей натягивать тетиву. Здесь от Велии никто не ждал поведения истинной принцессы, и она с постыдным чувством облегчения скинула с себя эти обязанности. Сейчас она жила как обычная леди: никто не заставлял ее присутствовать на приемах (хотя они проводились в поместьях лордов), она могла целый день провести на тренировочном плацу, стрельбище или в трактире с новыми друзьями. По вечерам она всегда ужинала с Раудгардом и его домочадцами, с улыбкой наблюдая за беседами старшего и младшего лорда Вал'Акэш. Молчаливый Съерелл тоже смог завоевать ее расположение — он оказался великолепным бойцом, лучшим, даже, чем Велия, и частенько составлял ей компанию на утренних тренировках. К тому же он оказался умным мужчиной и расчетливым стратегом. Периодически Раудгард устраивал небольшие советы у себя в покоях, куда приглашались Риэл, Съерелл и иногда лордов из своих младших родов: Вал'Керан (отца ее соратника Бариона), Вал'Машер, Вал'Винрас, Вал'Рэш и других. Приглашал Раудгард и ее, и это, Велия понимала, по здешним меркам была честь. Причем Вал'Акэш делал это не для приличий, а потому что его интересовало ее мнение. Это было более чем лестно для Велии — дома она лишь изредка участвовала в обсуждениях отца и братьев и то с боем. Здесь же Рау (вот привязалось!) сначала было интересно ее мнение — первые разы он буквально допрашивал ее, проверял границы ее знания, ее мышления, — а потом стал воспринимать ее как равную, как того, у кого можно было спросить совета. И пусть лорд Вал'Акэш, подобно отцу Велии, всегда сам принимал решения — последнее слово было за ним, — он был совершенно не против выслушать чужое мнение. Советы у него всегда проходили тихо, никто ни с кем не спорил, и даже если с кем-то не соглашались, это не порождало между собеседниками острой неприязни. Когда папа с братьями собирались вместе и обсуждали дела Империи, то ор стоял на весь замок, и потом кто-то мог ходить с разбитым лицом. В обществе Раудгарда Вал'Акэш такое было не то что недопустимо — немыслимо! Все намного серьезнее, важнее и спокойнее, и Велия не сказала бы, что ей это не нравится. Хотя от некоторых высказываний местных лордов у нее на языке вертелись остроты, но она молчала: не только из банальных понятий вежливости, но и из уважения к Раудгарду. Он был интересным мужчиной и лордом, с таким хотелось рядом воевать. Даже когда Велия или кто-то другой (Риэл, Съерелл) оказывался неправ, Рау достаточно мягко и тактично направлял младших. При этом он был достаточно жестким и принципиальным лордом, умеющим править своими огромными землями. Секрет такого странного противоречия натуры заключался в том, что Раудгард знал, где пролегает черта доброго отношения. С тем, кто дорожил им и уважал его, он был тактичен и в свою очередь также дорожил и уважал этого темного. При этом он не забывал о своем статусе, мягко (а иногда и жестко) проводя границу между собой и нижестоящими. В общении с воинами он был резок, даже крут, его боялись, у матерых орков тряслись поджилки, когда они шли на аудиенцию к лорду Вал'Акэш. Среди знати Раудгард умело держал дистанцию с каждым из своего окружения. Велия невольно заметила, что у него и ее отца было много общего, вот только Темный Император скорее бы перерезал себе глотку, чем показал бы своим близким и товарищам, что хорошо к ним относится, тогда как Раудгард совершенно не скрывал свою лучшую сторону. С таким лордом не хотелось ругаться, наоборот, завоевать его доверие, потому что Велия понимала: как бы не был вежлив с ней Вал'Акэш, как бы не ценил ее как воина, мысленно он видит в ней дочь врага. При этом он никогда и ничем это не показал, но слова мамы не шли у принцессы из головы — в их семье Императрица считалась непререкаемым авторитетом и лучше всех понимала чужие души. Она сразу же предупредила Велию, что Раудгард не будет ей доверять и никогда не примет ее, однако и предательства с его стороны не следует бояться.
— Что творит?
— Саботирует морскую торговлю и поставки в столицу. Ей, конечно, немало "помогают" в этом пираты, но большая часть "заслуг" на леди Вилеше, — огорошил Нелью Эверан. — Ты не знала?
— Постой, как саботирует?
— Легко. Продает товары, которые раньше отправлялись в столицу, пустынникам, по морю. Удерживает золото с прибыли, которое нужно платить короне.
— Откуда ты все это знаешь? — с подозрением поинтересовалась Нелья, пытаясь осознать тот простой факт, что ее руками Вилеша… Ведь она даже не посвятила ее в свои планы! Ее просто использовали!
— Слухи, — односложно ответил Эверан, но все же решился пояснить: — Менестреля не считают важной фигурой, чтобы при нем понижать голос.
Нелья села, потерянным взглядом уставившись в стену.
— Этого не может быть… Впрочем… — бормотала она себе под нос, а потом повысила голос: — Это неважно. Император заплатит, пусть пока так.
— Что?! Ты не понимаешь? Вилеша подставляет тебя!
— Ты говорил, что принимаешь и понимаешь мое желание отомстить, а сейчас осуждаешь?! — взвилась Нелья, но тут же смягчилась, стоило Эверану обнять ее.
— Нет, милая. Как раз наоборот — я желаю, чтобы ты отомстила, и душа твоя обрела покой, поэтому тебе нужно действовать тонко и наверняка, а не злить корону попусту. Пара спрятанных мешков с золотом обернется для тебя лишь гневом Императора, но не принесет ему и его семье страдания. Месть должна быть личной.
— Вилеша пытается показать мою независимость. Мерейской Косе пора отдалиться от Темной Империи, предавшей ее.
— Не так топорно, Нелья. Ты не сможешь воевать со всей Империей, ты погибнешь и не отомстишь за родных! Разве этого ты хочешь? Император казнит тебя за растрату и предательство, а темный принц Вэйзар посмеется над этим.
— Но я здесь ни при чем! — удивительно наивно для, по сути, взрослой женщины возразила Нелья.
— Ты думаешь, Императора будет это интересовать? — с жаром поинтересовался Эверан, а потом понизил голос: — Я слышал от отца… и видел сам. Император карает лорда, в чьих землях зрел заговор. Так пострадала Вилеша, когда на Темную Императрицу было совершено покушение — Император забрал ее любимого сына Цериана. Ему все равно — понимаешь? Он не разбирается, кто виноват, а кто прав. Если ты лорд, то отвечаешь за своих нелюдей и свои земли! Творит бесчинства Вилеша, но пострадаешь ты! Я не хочу этого, Нелья, — проникновенно произнес он. — Я люблю тебя и ребенка, что скоро увидит этот мир. Прошу, дай ему родиться. Не потеряй его…
Нелья отвела взгляд, чувствуя, как душу изнутри раздирают когти боли. Как ей хотелось найти выход из этого лабиринта страданий и гнева.
Эверан, словно чувствуя настроение возлюбленной, прижал ее к себе и поцеловал. Его ласки всегда заставляли забыть ее обо всем, и совсем скоро она выкинула из головы все плохие мысли — только осталось где-то в глубине жгучее желание отомстить не только принцу и Императору, но и Вилеше. Леди Бурошкур плела свою сеть интриг не только против короны, но и против нее. Она не умела играть по-честному, не чтила договоренности, но Нелья все же была не только чувствительной и вспыльчивой женщиной, но и леди, леди Лар'Шера — Эверан вовремя напомнил ей об этом. Она не могла отказаться от помощи Вилеши. Сейчас не могла.
— Тебе нужно прогнать ее, — вдруг произнес мужчина, и Нелья тут же отстранилась.
— Ты не понимаешь.
— Нелья, она же использует тебя!
— Я хочу отомстить Императору, она — тоже.
— Она мстит твоими руками. Ты можешь потерять все, в том числе свое право на месть
— Потому что Император казнит меня за ее грехи?
— Не только. Из-за ее личных интересов.
— Как это? — не поняла Нелья.
— Вилеша хочет посадить на трон своих сыновей. Но ты уже противишься ей, оставаясь верной нашей любви. Помяни мое слово, она попробует тебе отомстить, если подумает, что ты предаешь ее.
Нелья резко поднялась, накинула халат и отправилась в ванную, где слуги давным-давно приготовили ей бадью с теплой водой. Впервые за все знакомством с Эвераном она захотела его прогнать.
***
В крепости Вал'Акэш жизнь протекала довольно скучно — для большинства темных. Обычные воины еще иногда выбирались в патрули вдоль границы или отправлялись по приказу лорда на стену, а вот их дети и супруги жили достаточно спокойно и скромно. Самым громким событием могла быть пьяная драка (среди пустоголовой молодежи), последующая кара от Раудгарда Вал'Акэш, возвращение отряда темных из-за стены и предательство какого-то лорда или целого рода (последнее было безумной редкостью и случалось раз в несколько столетий). Прибытие охотников с добычей по интересу стояло где-то между вторым и третьим пунктом, так что неудивительно, что большая часть обитателей крепости высыпала во двор, чтобы посмотреть, что там принесли следопыты. А добыча в этот раз была богатая: почти три десятка шкур белых волков. На тропу охотников вышла большая стая — обычно их насчитывается не более десяти-пятнадцати. Но и цена была высока: одного потеряли — его похоронили прямо посреди заснеженного леса, Велия, как самая близкая к Тьме темная эльфийка, призвала пламя своей покровительницы, чтобы превратить тело в прах, — один был ранен тяжело, трое легко. Только принцесса и Барион отделались ушибами и ссадинами от падения — когда в тебя врезается туша волка, весом с дикого кабана, сложно устоять на ногах. Однако по внешнему виду охотников сложно было определить, насколько они пострадали. Кровью — своей и чужой — залило всех, потом еще пришлось свежевать туши волков, срезая шкуры и скидывая под деревья сырое мясо — местные жители с радостью полакомятся бывшими врагами. Помыться посреди заснеженного леса, естественно, было негде, так, обтерлись снегом, пока шли. Засохшая корка крови на одежде и волосах превратила группу охотников в чудовищ из сказки. Неудивительно, что стражник на воротах сначала крякнул, потом выругался, а затем вслух помолился Тьме — орки они такие, существа впечатлительные. Обитатели крепости были посдержаннее, особенно когда поняли, что охотники-то живы и даже почти здоровы. Так что на долю перепачканных и уставших дроу вылился поток поздравлений: мужчины хвастались добычей, женщины обнимались с друзьями. Велию тоже вовлекло в этот поток суеты и только ненароком она смогла заметить взгляд. Багровые глаза, полные страха. Страха за нее. Он испугался всего лишь на мгновение, потом, поняв, что все в порядке, нацепил на лицо привычную маску вежливого безразличия, но она уже знала: Риэл Вал'Акэш, выросший здесь и имевший хороших друзей среди охотников, в первую очередь испугался за нее, женщину, которая игралась его сердцем и причинила немало боли.
Вечером все дроу, которые ходили с Велией, она сама и их приятели устроили пирушку в местном трактире, расположенном в городке неподалеку от крепости. Ели, пили, смеялись — всё как всегда.
— А вы обещали сломать мне челюсть, ваше высочество, — припомнил пьяный в стельку Барион — ему явно не стоило пить гномий самогон (контрабандный, между прочим). Оказалось, что взрослый темный эльф, бывалый воин, охотник с твердой рукой и зорким взглядом, совершенно не умеет выпивать. Его развезло с первой же кружки, и теперь Хелер на пару с Велией с обеих сторон придерживали покачивающегося дроу.
— Обещала, лорд Вал'Керан, — согласилась принцесса, приобнимая его за шею. — Я сломала за вас челюсть волку. Сойдет?
— Сойдет, — кивнул Барион и потянулся за очередной кружкой. Хелер незаметно отвел руку друга, пока все вокруг покатывались от шутки Велии. Сама же принцесса хоть и веселилась, однако никак не могла забыть взгляд Риэла. Полукровка, к слову, сидел неподалеку, вот только его эта маленькая пирушка совершенно не волновала: он уставился в свою никак не пустеющую кружку так, словно хотел на ее дне познать все тайны мира. Ни разу больше он не взглянул в сторону Велии, и наконец она не выдержала и, выпутавшись из объятий засыпающего Бариона, направилась к объекту своего интереса и раздражения. При ее приближении Риэл поднял голову и посмотрел абсолютно трезвыми глазами.
— Велия?
— Почему ты делаешь вид, что ничего не было? — выпалила она, все же немного покачиваясь — зря она столько выпила.
Риэл поднялся, возвысившись над нею, и спокойно ответил:
— Потому что ничего не было, — после чего покинул трактир, несмотря на звучащие отовсюду уговоры остаться.
Велия стояла посреди гудящей толпы и чувствовала, как звенит в абсолютно пустой пьяной голове. Может выдержка у Риэла отсутствовала, но достоинство лорда и мужчины — имелось.
Глава 5. Прогулка над бездной
Темная Империя простиралась от Северного Хребта до бескрайних песков Шарэта, поэтому нет ничего удивительного в том, что ее населяли самые разные существа с самыми разными традициями и обычаями, привыкшие к вещам, которые их сородичам с практически другого края мира показались бы дикостью. Велия родилась в Меладе и, несмотря на многие года путешествий, привыкла к средней погоде. Центральные земли знали и дикую жару, и крепкие морозы, но исключительно как редкость, необычное явление. Они, как говорится, были золотой серединой, поэтому для Велии все же затяжная зима севера была непривычна. Как выносливый воин, она могла ее пережить и достаточно спокойно, но это не означало, что она быстро обвыклась. Только наконец наступившее лето чуть рассеяло ее неприязнь к здешней погоде. Если, конечно, это можно было назвать летом: снег сошел лишь в полях, земля едва-едва прогрелась, и только солнце могло целый день радовать своими теплыми лучами. И даже такая смена погоды длилась недолго, и вот уже наступила осень.
Прошло полгода с приезда Велии, и за это время многое успело измениться в ее убеждениях и в ней самой. Север отличался от центральных земель, как грубый воин от нежной девушки, и это, как ни странно, радовало принцессу, потому что здесь она наконец-то смогла забыть об опостылевшем для нее титуле. Порядки тут были намного проще, требование — ниже, зато ценилась физическая сила и сила духа, а также мастерство и храбрость. Мужчины — абсолютно все! — относились к женщинам как к равным: ведь здесь за любым деревом могла поджидать смертельная угроза, и все друг другу были братья и товарищи. Только вместе можно было выжить, поэтому каждый член общества ценился за его достоинства. Велия быстро стала своей. Здесь она впервые позволила кому-то, кроме семьи, сказать ей "ты" — еще одна удачная охота, и Барион признал ее подругой, теперь она частенько проводила время в обществе лорда Вал'Керана-младшего и его товарищей. Они общались на равных и были рады поделиться опытом или устроить внеплановую тренировку, погоняв друг друга и пустив пыль в глаза новичков. Конечно, лорды не забывали о том, что они выше челяди, но даже в этих формальных отношениях было больше теплоты, чем между знатью в Меладе. Все здесь казались одной большой семьей. Внезапно для Велии, никогда не забывающей о своем высоком титуле, простые, но доверительные отношения северян оказались ближе, чем чопорность высшего света столицы. Здесь было… легко. Не нужно притворяться, носить платья и вежливо улыбаться на комплименты мужчин, зато можно сидеть у костра с охотниками, до хрипоты спорить с начальником стражи крепости и учить местных детей натягивать тетиву. Здесь от Велии никто не ждал поведения истинной принцессы, и она с постыдным чувством облегчения скинула с себя эти обязанности. Сейчас она жила как обычная леди: никто не заставлял ее присутствовать на приемах (хотя они проводились в поместьях лордов), она могла целый день провести на тренировочном плацу, стрельбище или в трактире с новыми друзьями. По вечерам она всегда ужинала с Раудгардом и его домочадцами, с улыбкой наблюдая за беседами старшего и младшего лорда Вал'Акэш. Молчаливый Съерелл тоже смог завоевать ее расположение — он оказался великолепным бойцом, лучшим, даже, чем Велия, и частенько составлял ей компанию на утренних тренировках. К тому же он оказался умным мужчиной и расчетливым стратегом. Периодически Раудгард устраивал небольшие советы у себя в покоях, куда приглашались Риэл, Съерелл и иногда лордов из своих младших родов: Вал'Керан (отца ее соратника Бариона), Вал'Машер, Вал'Винрас, Вал'Рэш и других. Приглашал Раудгард и ее, и это, Велия понимала, по здешним меркам была честь. Причем Вал'Акэш делал это не для приличий, а потому что его интересовало ее мнение. Это было более чем лестно для Велии — дома она лишь изредка участвовала в обсуждениях отца и братьев и то с боем. Здесь же Рау (вот привязалось!) сначала было интересно ее мнение — первые разы он буквально допрашивал ее, проверял границы ее знания, ее мышления, — а потом стал воспринимать ее как равную, как того, у кого можно было спросить совета. И пусть лорд Вал'Акэш, подобно отцу Велии, всегда сам принимал решения — последнее слово было за ним, — он был совершенно не против выслушать чужое мнение. Советы у него всегда проходили тихо, никто ни с кем не спорил, и даже если с кем-то не соглашались, это не порождало между собеседниками острой неприязни. Когда папа с братьями собирались вместе и обсуждали дела Империи, то ор стоял на весь замок, и потом кто-то мог ходить с разбитым лицом. В обществе Раудгарда Вал'Акэш такое было не то что недопустимо — немыслимо! Все намного серьезнее, важнее и спокойнее, и Велия не сказала бы, что ей это не нравится. Хотя от некоторых высказываний местных лордов у нее на языке вертелись остроты, но она молчала: не только из банальных понятий вежливости, но и из уважения к Раудгарду. Он был интересным мужчиной и лордом, с таким хотелось рядом воевать. Даже когда Велия или кто-то другой (Риэл, Съерелл) оказывался неправ, Рау достаточно мягко и тактично направлял младших. При этом он был достаточно жестким и принципиальным лордом, умеющим править своими огромными землями. Секрет такого странного противоречия натуры заключался в том, что Раудгард знал, где пролегает черта доброго отношения. С тем, кто дорожил им и уважал его, он был тактичен и в свою очередь также дорожил и уважал этого темного. При этом он не забывал о своем статусе, мягко (а иногда и жестко) проводя границу между собой и нижестоящими. В общении с воинами он был резок, даже крут, его боялись, у матерых орков тряслись поджилки, когда они шли на аудиенцию к лорду Вал'Акэш. Среди знати Раудгард умело держал дистанцию с каждым из своего окружения. Велия невольно заметила, что у него и ее отца было много общего, вот только Темный Император скорее бы перерезал себе глотку, чем показал бы своим близким и товарищам, что хорошо к ним относится, тогда как Раудгард совершенно не скрывал свою лучшую сторону. С таким лордом не хотелось ругаться, наоборот, завоевать его доверие, потому что Велия понимала: как бы не был вежлив с ней Вал'Акэш, как бы не ценил ее как воина, мысленно он видит в ней дочь врага. При этом он никогда и ничем это не показал, но слова мамы не шли у принцессы из головы — в их семье Императрица считалась непререкаемым авторитетом и лучше всех понимала чужие души. Она сразу же предупредила Велию, что Раудгард не будет ей доверять и никогда не примет ее, однако и предательства с его стороны не следует бояться.
