Пейзаж изменился разительно. Светлеющее небо накрывало живописную скалистую равнину, по которой гулял ветер, а выход из портала оказался на тихом пятачке между камней, закрытом почти со всех сторон. Закуток этот выглядел обжитым, тут даже имелась пара грубо сколоченных лавок, на одну из которых Вольнов кивнул своей спутнице.
— Садись.
— Зачем? — растерялась она, но послушалась, напомнив себе о данном обещании не доставлять проблем.
— Ты умеешь ходить по снегу, не проваливаясь? Долго и не сосредотачиваясь на этих чарах.
— Нет, — признала Лета.
— Тогда будем пользоваться снегоступами. — Феникс опустился перед ней на корточки. — Ноги-то вытяни, куда ты их под лавку спрятала? — насмешливо глянул он снизу вверх.
— Я бы и сама справилась.
— Наверное, но у меня выйдет быстрее, — пожал плечами мужчина, прилаживая ей на лодыжки те самые браслеты, которые дал Мысик. — Ты вряд ли такими пользовалась. На вот лучше надень. Экстренный портал, на шею под одежду, должен соприкасаться с кожей, — он вытряхнул ей на руку небольшой, с горошину, голубовато-стеклянный шарик на толстой цепочке.
Лета молча приняла портал и принялась выполнять инструкции, наблюдая, как мужчина затягивает и переключает что-то в артефактах. Один, второй — много времени это не заняло, после Яр проворно обулся сам, в процессе пренебрегая лавкой, так и сидел на корточках.
— Готовы? — обратился к ним командир отряда, когда феникс выпрямился. — Тогда двинулись!
— Яр, — спросила Лета у своего спутника, когда группа тронулась длинной цепью, поставив гражданское лицо вместе с его сопровождением в середину. — А почему комбинезоны такие яркие? Мне казалось, военные, наоборот, используют маскировку.
— Искать проще в случае чего, — пояснил Вольнов без насмешек. — Мы же не с людьми сражаемся, а из тварей единицы ориентируются на зрение, и от таких маскировочная расцветка не спасёт.
— А почему жёлтый? — полюбопытствовала она, понимая, что вряд ли это было сделано из соображений красоты.
— Хорошо видно. И его, и кровь на нём. Поэтому не стали брать красный, на нём хуже.
— А ты почему в чёрном?
— Потому что меня отстранили, и ещё не хватало в свободное от службы время форму таскать! — фыркнул он.
Снег был рыхлым, и его было много, так что дорогу выбирали осторожно. Несколько раз находили нечеловеческие следы, и часть группы выдвигалась по ним. Несколько раз на отряд сами выскакивали твари, но пограничники справлялись уверенно.
После первой такой встречи, когда на людей попытался поохотиться щетинник — тварь, похожая на многоножку, но размером с телёнка, — Лета едва удержалась от испуганного вскрика и невольно испуганно подалась к фениксу. Тут же опомнилась, бросила на него смущённый взгляд, но тот сделал вид, что ничего не видел, продолжив внимательно наблюдать, как одна из боевых двоек тщательно с расправляется с нападающим. Остальные в этот момент прикрывали и смотрели по сторонам: тварь считалась не слишком опасной, но случалось, что щетинники жили гнёздами по три-четыре штуки, и могли выскочить новые.
Повезло, обошлось. Двое патрульных деловито отправили тушу порталом домой, не пропадать же добру, и группа невозмутимо двинулась дальше. Только Лета, хотя и пыталась держать себя в руках, после этого случая не отходила от феникса ни на шаг. Понимала, что без магии он совсем не так грозен, но всё равно рядом с ним чувствовала себя спокойнее.
Вольнов заметил эту перемену, но подтрунивать над женщиной по такому поводу посчитал совсем уж грубым, тем более он ожидал чего-то подобного. Вернее, он ожидал чего-то гораздо худшего и готовился ловить Горскую за шиворот, когда она попытается спастись бегством, но нет, рефлексы у женщины оказались гораздо менее губительными.
Да и по дороге она держалась очень неплохо. Долгий и безостановочный путь по горам, даже несмотря на облегчающие жизнь снегоступы, требовал хорошей выносливости и вообще неплохой подготовки, потому что ради них никто не собирался отступать от плана и маршрута, и темп взяли хороший, привычный. А Лета не просто не жаловалась, она держала этот темп вполне достойно. Да, налегке, тогда как мужчины несли небольшие увесистые рюкзаки со всем необходимым на крайний случай, но всё равно Яр не ожидал от неё подобного и был сейчас приятно удивлён.
Посмотрел он и за тем, как Лета снимает свои показания, один раз они проходили как раз мимо нужной ей точки возле самого Разлома. Ничего, правда, не понял, но порадовался тому, что времени это занимает немного.
Лета выложила на ровном участке круг из металлических пластин, испещрённых какими-то узорами, достала нечто вроде складной удочки с тонкой проволокой на конце, с другой стороны к которой был привешен небольшой грузик, тоже металлический с узорами, который исследовательница закинула в Разлом. В этот момент пограничники подобрались, ожидая, что вылетит в ответ, но на той стороне её действия остались незамеченными.
Лета воткнула «удилище» в снег посреди круга и, придерживая его, некоторое время что-то колдовала. Плетения были слабыми и очень тонкими, не то что успеть разобрать не получалось, но даже и заметить толком. А после она аккуратно сложила свои «приборы» и удовлетворённо сообщила, что готова двигаться дальше.
Пограничники единогласно решили, что Горская — самый беспроблемный гражданский у Разлома на их памяти, и двинулись дальше. Такая оценка ей явно польстила, да и успешное начало работы подняло настроение.
— А замеры-то где? — полюбопытствовал Вольнов.
— Записаны внутри, — с удовольствием пояснила Лета. — Переписывать и расшифровывать буду уже в спокойной обстановке, в тепле.
— Замёрзла? — насторожённо уточнил он.
— Руки немного, — нехотя призналась она. — Всё остальное с магической начинкой, а рукавицы нельзя, можно оборудование повредить.
— А вторую пару взять?
— Я не думала, что будет так холодно, я обычно не мёрзну, — пояснила со смущением.
— К следующему разу найдём, — невозмутимо пообещал он. К облегчению Леты, никаких упрёков и недовольства не последовало, она боялась гораздо более резкой реакции.
Привал на обед устраивали в небольшой пещере, одной из множества здесь, предварительно проверив, не облюбовал ли её кто-то ещё. С собой патруль нёс горячий сладкий чай и множество бутербродов, причём с расчётом на два дополнительных рта.
— Яр, а почему мы не несём ничего общественного? — тихо спросила Лета у феникса, когда все опять выдвинулись дальше по маршруту.
— Потому что ты гражданское лицо, а я — ответственный за тебя. Говорю же, в случае чего я должен буду нести тебя, какой уж тут дополнительный груз.
— Сам всю дорогу? — с сомнением уточнила Лета. — Это же тяжело.
— Спорим? — весело сверкнул он глазами.
— Лучше не будем проверять, — предсказуемо отказалась она.
Широкое ущелье, в котором в последний раз пострадал феникс, располагалось ближе к концу маршрута. Яроплет думал, что его в метель совсем занесло, однако место битвы лишь слегка припорошило, и сквозь тонкий налёт снега чернела оставшаяся на камнях гарь, кое-где угадывались обугленные останки хлыстонога. Всё пригодное к использованию забрали сразу, а на оставшееся не позарились даже местные всеядные падальщики.
Пока группа шла по дну ущелья, напряжённо осматриваясь и невольно ожидая подвоха — как и всегда в местах, где недавно внезапно случалось что-то плохое, — Вольнов вглядывался в склон, восстанавливая в памяти картину боя и прикидывая, где именно всё это происходило.
Если на нём следы магии нашлись на том месте, куда пришёлся удар хлыстонога, значит, подцепил он их уже после удара там, куда упал. Крепили чары наверняка на камни, и повыше, потому что снег может нарушить плетение. Всё же вода, пусть и не жидкая.
— Говоришь, ты помнишь чары, которые на мне были? — спросил Яроплет. Он не верил всерьёз, что на камнях сохранятся какие-то следы, но и не проверить было глупо, вероятность всё равно оставалась.
— В общем да, — отозвалась Летана. — А что?
— Пойдём, посмотришь одно место. Вдруг там что-то осталось? Вряд ли, но проверить стоит. Белка! — окликнул он командира и махнул на гору. — Мы отклонимся немного в сторону.
— Хочется пройтись по месту боевой славы? — усмехнулся тот. — Оно тебе надо?
— Надо, — невозмутимо кивнул феникс.
Стычка произошла на каменном выступе, слегка выдававшемся из белого заснеженного склона, на достаточно небольшой высоте, так что имелась возможность отклониться в сторону, не задерживая при этом патруль. В горку пришлось немного поднажать, но зато потом предстоял спуск. Надолго задерживаться Вольнов не собирался и потому рассчитывал, что ждать их не придётся.
— Смотри, — обратился Яроплет к спутнице, когда они добрались до нужного места. — Вот оттуда они вылезли, вот там он меня хлестнул, примерно куда-то сюда я отлетел. Не на камни и, наверное, недалеко, иначе поломался бы весь, а не только рёбра. Но и чары не могли находиться на снегу, они бы долго не продержались. Наверное, имеет смысл искать где-то вот тут? — он широко повёл рукой, показывая на достаточно ровный каменистый участок.
Лета задумчиво нахмурилась, озираясь по сторонам, кивнула и пустила расходящимся кругом очень тонкие и лёгкие поисковые чары, как раз рассчитанные на обнаружение слабых магических проявлений. Такие воздействия давались Лете легко, сказывалась богатая практика, хотя обычно маги её силы малонасыщенные плетения не жаловали.
— А знаешь, что-то и правда есть! — с удивлением призналась она. Отошла немного в сторону, туда, где поиск зацепил следы чар, опустилась на корточки.
— И что там? — спросил Яр, досадуя на себя, что сам ничего увидеть не может.
— Сложно сказать. Давай я сделаю замеры, а потом дома посмотрю, — оживилась она и выпрямилась. — У приборов чувствительность всяко…
Она осеклась, потому что в этот момент что-то тускло сверкнуло, и по склону прокатился низкий, негромкий не то треск, не то стон. А потом склон поехал вниз. Кажется, весь целиком, и Лета растерянно замерла, не зная, что предпринять. Инстинктивно потянулась к силе, чтобы расправить крылья, но не успела, потому что её в охапку подхватил Яр, сбив настрой. И прыгнул.
Сердце подскочило к горлу, дух выбило от удара об снег, а потом были только гул, рокот и темнота.
Лета не теряла сознания, просто оно не успевало фиксировать происходящее. Не сразу она поняла, что больше никуда не падает, что рокот почти стих, а она лежит на спине, придавленная сверху непонятной тяжестью, но при этом есть чем дышать и как будто все части тела на месте.
Тяжесть дёрнулась, завозилась, стало немного просторнее, но по-прежнему — абсолютно темно. И холодно, особенно голове и шее под воротником, потому что шапка пропала, и снег забился всюду, куда мог. Лета попыталась пошевелиться, но не сдержала вскрика.
— Что? — голос феникса прозвучал совсем рядом, дыхание пощекотало щёку. — Где?
— Рука… — жалобно проговорила она. — Запястье, правое.
Рука оказалась неудачно подвёрнута под её спину. Яр приподнял женщину за талию, сильнее вжимая в собственное тело.
— Попробуй вынуть.
Закусив губу, Лета послушалась. С трудом в их тесноте, но это удалось, и она не сдержала болезненного всхлипа, потому что в запястье пульсировала боль. Но на свободе ей стало легче, зато догнало новое осознание.
— Что случилось? Где мы?
— Лавиной накрыло, — спокойно пояснил феникс.
— Что?! Какой… Мы что, под снегом? Надо выбираться! Яр! — она забилась в его руках, задёргалась.
— Не паникуй! — коротко рявкнул он. — Кислород экономь.
— Кислород?! Я…
Дышать сразу стало тяжело, паника схватила когтями за горло, и женщина принялась судорожно хватать воздух ртом. Она в ужасе попыталась призвать магию — но не успела. Феникс прижал её теснее и заткнул поцелуем.
Не просто накрыл губы губами, это был именно поцелуй. Язык прошёлся по нижней губе, скользнул в судорожно распахнутый рот...
Паника отступила, кажется, от неожиданности и возмущения. Он что, в самом деле её поцеловал?! Вот так? А она что, в самом деле отвечает?..
Но прежде чем Лета всё осознала и воспротивилась, Вольнов прервал поцелуй и спросил насмешливо:
— Успокоилась?
— Ты что делаешь?!
— Не дёргайся. Нас сейчас спасут. Слышишь голоса? Там маги. Несколько минут, и нас отсюда вынут.
— Надо их позвать, как они…
— Они ничего не услышат. Совсем. Дыши спокойнее, — он говорил негромко и медленно, ровно, так что само звучание голоса возле виска успокаивало, почти гипнотизируя. — Я освободил нам пространство, воздуха до спасения хватит. Не дёргайся. Так больше расходуется кислород. Да и мне сдержаться трудно, — добавил с задумчивой иронией.
— Сдержаться? — растерянно уточнила Лета. Сердце продолжало торопливо колотиться, но паника, по крайней мере, не застила разум.
Хорошо, что она оказалась тут с фениксом. Одна бы, наверное, уже свихнулась от страха…
— Я лежу на женщине, которую хочу, и мне понравилось, как ты целуешься. Дальше продолжать? — насмешливо уточнил он.
Лета задохнулась от возмущения, но вдруг взглянула на их положение с этой стороны. Он лежал скорее сбоку, а не именно на ней, но ноги были сплетены и придавлены снегом, бёдра прижаты к бёдрам и тоже придавлены снегом, а её ладонь, с которой сорвало рукавицу, зажата между их телами и чувствовала жар кожи на груди феникса. Не говоря уже о том, что лицо его тоже оказалось близко, и нос почти утыкался в её висок.
Женщина поспешила отогнать мысль о том, что близость эта вдруг взволновала и её, и жилетка эта его полурасстёгнутая… Феникса хотелось потрогать, и бороться с этим искушением было почти невозможно, когда он так близко. И целовался он так, что волей-неволей закрадывались мысли о повторении и продолжении. Неуместные, отдающие безумием в их ситуации, но, кажется, ей вместе с поцелуем передалась часть бесшабашности этого мужчины. И сразу стало совсем не холодно и почти совсем не страшно...
— Псих, — пробормотала она, радуясь, что в темноте невозможно заметить её смущение. — Мы вот-вот задохнёмся, а он думает о бабах!
— Не о бабах, а об одной и вполне определённой привлекательной женщине, — возразил Яр. — А если мы начнём задыхаться… Лета, у тебя на шее портал, настроенный на жизненные показатели. При их критическом падении он дёрнет в больницу. Из-под снега тоже. Что ты такое пыталась наколдовать перед лавиной? Я только дымку голубую увидел.
— Крылья раскрыть, — призналась она нехотя. И без того после напоминании о портале чувствовала себя истеричной дурой, а уж вспоминая об этом порыве… — Инстинктивно, прикрыться. Глупо, хорошо, что не успела. Поломалась бы только…
— Крылья? — заинтересовался Яр. — Но не огненные. Ты что, ирия? — предположил он.
— Да, — со вздохом созналась она.
Но высказываться по этому поводу Яроплет не стал, только растерянно хмыкнул.
Она совсем не походила на ирию, он бы ни за что не подумал о таком варианте, как она и сказала вчера. Птицы счастья из Синего лепестка были очень лёгкими, живыми, общительными и энергичными существами. В светлой грани они несли праздник окружающим, обожали смешить и радовать, в тёмной отличались взбалмошностью, эгоизмом, истеричностью и поверхностностью. И тут вдруг — Летана. Серьёзная, даже слишком. Сдержанная, упёртая, чересчур правильная, холодная. Ничего так контраст.
— Садись.
— Зачем? — растерялась она, но послушалась, напомнив себе о данном обещании не доставлять проблем.
— Ты умеешь ходить по снегу, не проваливаясь? Долго и не сосредотачиваясь на этих чарах.
— Нет, — признала Лета.
— Тогда будем пользоваться снегоступами. — Феникс опустился перед ней на корточки. — Ноги-то вытяни, куда ты их под лавку спрятала? — насмешливо глянул он снизу вверх.
— Я бы и сама справилась.
— Наверное, но у меня выйдет быстрее, — пожал плечами мужчина, прилаживая ей на лодыжки те самые браслеты, которые дал Мысик. — Ты вряд ли такими пользовалась. На вот лучше надень. Экстренный портал, на шею под одежду, должен соприкасаться с кожей, — он вытряхнул ей на руку небольшой, с горошину, голубовато-стеклянный шарик на толстой цепочке.
Лета молча приняла портал и принялась выполнять инструкции, наблюдая, как мужчина затягивает и переключает что-то в артефактах. Один, второй — много времени это не заняло, после Яр проворно обулся сам, в процессе пренебрегая лавкой, так и сидел на корточках.
— Готовы? — обратился к ним командир отряда, когда феникс выпрямился. — Тогда двинулись!
— Яр, — спросила Лета у своего спутника, когда группа тронулась длинной цепью, поставив гражданское лицо вместе с его сопровождением в середину. — А почему комбинезоны такие яркие? Мне казалось, военные, наоборот, используют маскировку.
— Искать проще в случае чего, — пояснил Вольнов без насмешек. — Мы же не с людьми сражаемся, а из тварей единицы ориентируются на зрение, и от таких маскировочная расцветка не спасёт.
— А почему жёлтый? — полюбопытствовала она, понимая, что вряд ли это было сделано из соображений красоты.
— Хорошо видно. И его, и кровь на нём. Поэтому не стали брать красный, на нём хуже.
— А ты почему в чёрном?
— Потому что меня отстранили, и ещё не хватало в свободное от службы время форму таскать! — фыркнул он.
Снег был рыхлым, и его было много, так что дорогу выбирали осторожно. Несколько раз находили нечеловеческие следы, и часть группы выдвигалась по ним. Несколько раз на отряд сами выскакивали твари, но пограничники справлялись уверенно.
После первой такой встречи, когда на людей попытался поохотиться щетинник — тварь, похожая на многоножку, но размером с телёнка, — Лета едва удержалась от испуганного вскрика и невольно испуганно подалась к фениксу. Тут же опомнилась, бросила на него смущённый взгляд, но тот сделал вид, что ничего не видел, продолжив внимательно наблюдать, как одна из боевых двоек тщательно с расправляется с нападающим. Остальные в этот момент прикрывали и смотрели по сторонам: тварь считалась не слишком опасной, но случалось, что щетинники жили гнёздами по три-четыре штуки, и могли выскочить новые.
Повезло, обошлось. Двое патрульных деловито отправили тушу порталом домой, не пропадать же добру, и группа невозмутимо двинулась дальше. Только Лета, хотя и пыталась держать себя в руках, после этого случая не отходила от феникса ни на шаг. Понимала, что без магии он совсем не так грозен, но всё равно рядом с ним чувствовала себя спокойнее.
Вольнов заметил эту перемену, но подтрунивать над женщиной по такому поводу посчитал совсем уж грубым, тем более он ожидал чего-то подобного. Вернее, он ожидал чего-то гораздо худшего и готовился ловить Горскую за шиворот, когда она попытается спастись бегством, но нет, рефлексы у женщины оказались гораздо менее губительными.
Да и по дороге она держалась очень неплохо. Долгий и безостановочный путь по горам, даже несмотря на облегчающие жизнь снегоступы, требовал хорошей выносливости и вообще неплохой подготовки, потому что ради них никто не собирался отступать от плана и маршрута, и темп взяли хороший, привычный. А Лета не просто не жаловалась, она держала этот темп вполне достойно. Да, налегке, тогда как мужчины несли небольшие увесистые рюкзаки со всем необходимым на крайний случай, но всё равно Яр не ожидал от неё подобного и был сейчас приятно удивлён.
Посмотрел он и за тем, как Лета снимает свои показания, один раз они проходили как раз мимо нужной ей точки возле самого Разлома. Ничего, правда, не понял, но порадовался тому, что времени это занимает немного.
Лета выложила на ровном участке круг из металлических пластин, испещрённых какими-то узорами, достала нечто вроде складной удочки с тонкой проволокой на конце, с другой стороны к которой был привешен небольшой грузик, тоже металлический с узорами, который исследовательница закинула в Разлом. В этот момент пограничники подобрались, ожидая, что вылетит в ответ, но на той стороне её действия остались незамеченными.
Лета воткнула «удилище» в снег посреди круга и, придерживая его, некоторое время что-то колдовала. Плетения были слабыми и очень тонкими, не то что успеть разобрать не получалось, но даже и заметить толком. А после она аккуратно сложила свои «приборы» и удовлетворённо сообщила, что готова двигаться дальше.
Пограничники единогласно решили, что Горская — самый беспроблемный гражданский у Разлома на их памяти, и двинулись дальше. Такая оценка ей явно польстила, да и успешное начало работы подняло настроение.
— А замеры-то где? — полюбопытствовал Вольнов.
— Записаны внутри, — с удовольствием пояснила Лета. — Переписывать и расшифровывать буду уже в спокойной обстановке, в тепле.
— Замёрзла? — насторожённо уточнил он.
— Руки немного, — нехотя призналась она. — Всё остальное с магической начинкой, а рукавицы нельзя, можно оборудование повредить.
— А вторую пару взять?
— Я не думала, что будет так холодно, я обычно не мёрзну, — пояснила со смущением.
— К следующему разу найдём, — невозмутимо пообещал он. К облегчению Леты, никаких упрёков и недовольства не последовало, она боялась гораздо более резкой реакции.
Привал на обед устраивали в небольшой пещере, одной из множества здесь, предварительно проверив, не облюбовал ли её кто-то ещё. С собой патруль нёс горячий сладкий чай и множество бутербродов, причём с расчётом на два дополнительных рта.
— Яр, а почему мы не несём ничего общественного? — тихо спросила Лета у феникса, когда все опять выдвинулись дальше по маршруту.
— Потому что ты гражданское лицо, а я — ответственный за тебя. Говорю же, в случае чего я должен буду нести тебя, какой уж тут дополнительный груз.
— Сам всю дорогу? — с сомнением уточнила Лета. — Это же тяжело.
— Спорим? — весело сверкнул он глазами.
— Лучше не будем проверять, — предсказуемо отказалась она.
Широкое ущелье, в котором в последний раз пострадал феникс, располагалось ближе к концу маршрута. Яроплет думал, что его в метель совсем занесло, однако место битвы лишь слегка припорошило, и сквозь тонкий налёт снега чернела оставшаяся на камнях гарь, кое-где угадывались обугленные останки хлыстонога. Всё пригодное к использованию забрали сразу, а на оставшееся не позарились даже местные всеядные падальщики.
Пока группа шла по дну ущелья, напряжённо осматриваясь и невольно ожидая подвоха — как и всегда в местах, где недавно внезапно случалось что-то плохое, — Вольнов вглядывался в склон, восстанавливая в памяти картину боя и прикидывая, где именно всё это происходило.
Если на нём следы магии нашлись на том месте, куда пришёлся удар хлыстонога, значит, подцепил он их уже после удара там, куда упал. Крепили чары наверняка на камни, и повыше, потому что снег может нарушить плетение. Всё же вода, пусть и не жидкая.
— Говоришь, ты помнишь чары, которые на мне были? — спросил Яроплет. Он не верил всерьёз, что на камнях сохранятся какие-то следы, но и не проверить было глупо, вероятность всё равно оставалась.
— В общем да, — отозвалась Летана. — А что?
— Пойдём, посмотришь одно место. Вдруг там что-то осталось? Вряд ли, но проверить стоит. Белка! — окликнул он командира и махнул на гору. — Мы отклонимся немного в сторону.
— Хочется пройтись по месту боевой славы? — усмехнулся тот. — Оно тебе надо?
— Надо, — невозмутимо кивнул феникс.
Стычка произошла на каменном выступе, слегка выдававшемся из белого заснеженного склона, на достаточно небольшой высоте, так что имелась возможность отклониться в сторону, не задерживая при этом патруль. В горку пришлось немного поднажать, но зато потом предстоял спуск. Надолго задерживаться Вольнов не собирался и потому рассчитывал, что ждать их не придётся.
— Смотри, — обратился Яроплет к спутнице, когда они добрались до нужного места. — Вот оттуда они вылезли, вот там он меня хлестнул, примерно куда-то сюда я отлетел. Не на камни и, наверное, недалеко, иначе поломался бы весь, а не только рёбра. Но и чары не могли находиться на снегу, они бы долго не продержались. Наверное, имеет смысл искать где-то вот тут? — он широко повёл рукой, показывая на достаточно ровный каменистый участок.
Лета задумчиво нахмурилась, озираясь по сторонам, кивнула и пустила расходящимся кругом очень тонкие и лёгкие поисковые чары, как раз рассчитанные на обнаружение слабых магических проявлений. Такие воздействия давались Лете легко, сказывалась богатая практика, хотя обычно маги её силы малонасыщенные плетения не жаловали.
— А знаешь, что-то и правда есть! — с удивлением призналась она. Отошла немного в сторону, туда, где поиск зацепил следы чар, опустилась на корточки.
— И что там? — спросил Яр, досадуя на себя, что сам ничего увидеть не может.
— Сложно сказать. Давай я сделаю замеры, а потом дома посмотрю, — оживилась она и выпрямилась. — У приборов чувствительность всяко…
Она осеклась, потому что в этот момент что-то тускло сверкнуло, и по склону прокатился низкий, негромкий не то треск, не то стон. А потом склон поехал вниз. Кажется, весь целиком, и Лета растерянно замерла, не зная, что предпринять. Инстинктивно потянулась к силе, чтобы расправить крылья, но не успела, потому что её в охапку подхватил Яр, сбив настрой. И прыгнул.
Сердце подскочило к горлу, дух выбило от удара об снег, а потом были только гул, рокот и темнота.
Лета не теряла сознания, просто оно не успевало фиксировать происходящее. Не сразу она поняла, что больше никуда не падает, что рокот почти стих, а она лежит на спине, придавленная сверху непонятной тяжестью, но при этом есть чем дышать и как будто все части тела на месте.
Тяжесть дёрнулась, завозилась, стало немного просторнее, но по-прежнему — абсолютно темно. И холодно, особенно голове и шее под воротником, потому что шапка пропала, и снег забился всюду, куда мог. Лета попыталась пошевелиться, но не сдержала вскрика.
— Что? — голос феникса прозвучал совсем рядом, дыхание пощекотало щёку. — Где?
— Рука… — жалобно проговорила она. — Запястье, правое.
Рука оказалась неудачно подвёрнута под её спину. Яр приподнял женщину за талию, сильнее вжимая в собственное тело.
— Попробуй вынуть.
Закусив губу, Лета послушалась. С трудом в их тесноте, но это удалось, и она не сдержала болезненного всхлипа, потому что в запястье пульсировала боль. Но на свободе ей стало легче, зато догнало новое осознание.
— Что случилось? Где мы?
— Лавиной накрыло, — спокойно пояснил феникс.
— Что?! Какой… Мы что, под снегом? Надо выбираться! Яр! — она забилась в его руках, задёргалась.
— Не паникуй! — коротко рявкнул он. — Кислород экономь.
— Кислород?! Я…
Дышать сразу стало тяжело, паника схватила когтями за горло, и женщина принялась судорожно хватать воздух ртом. Она в ужасе попыталась призвать магию — но не успела. Феникс прижал её теснее и заткнул поцелуем.
Не просто накрыл губы губами, это был именно поцелуй. Язык прошёлся по нижней губе, скользнул в судорожно распахнутый рот...
Паника отступила, кажется, от неожиданности и возмущения. Он что, в самом деле её поцеловал?! Вот так? А она что, в самом деле отвечает?..
Но прежде чем Лета всё осознала и воспротивилась, Вольнов прервал поцелуй и спросил насмешливо:
— Успокоилась?
— Ты что делаешь?!
— Не дёргайся. Нас сейчас спасут. Слышишь голоса? Там маги. Несколько минут, и нас отсюда вынут.
— Надо их позвать, как они…
— Они ничего не услышат. Совсем. Дыши спокойнее, — он говорил негромко и медленно, ровно, так что само звучание голоса возле виска успокаивало, почти гипнотизируя. — Я освободил нам пространство, воздуха до спасения хватит. Не дёргайся. Так больше расходуется кислород. Да и мне сдержаться трудно, — добавил с задумчивой иронией.
— Сдержаться? — растерянно уточнила Лета. Сердце продолжало торопливо колотиться, но паника, по крайней мере, не застила разум.
Хорошо, что она оказалась тут с фениксом. Одна бы, наверное, уже свихнулась от страха…
— Я лежу на женщине, которую хочу, и мне понравилось, как ты целуешься. Дальше продолжать? — насмешливо уточнил он.
Лета задохнулась от возмущения, но вдруг взглянула на их положение с этой стороны. Он лежал скорее сбоку, а не именно на ней, но ноги были сплетены и придавлены снегом, бёдра прижаты к бёдрам и тоже придавлены снегом, а её ладонь, с которой сорвало рукавицу, зажата между их телами и чувствовала жар кожи на груди феникса. Не говоря уже о том, что лицо его тоже оказалось близко, и нос почти утыкался в её висок.
Женщина поспешила отогнать мысль о том, что близость эта вдруг взволновала и её, и жилетка эта его полурасстёгнутая… Феникса хотелось потрогать, и бороться с этим искушением было почти невозможно, когда он так близко. И целовался он так, что волей-неволей закрадывались мысли о повторении и продолжении. Неуместные, отдающие безумием в их ситуации, но, кажется, ей вместе с поцелуем передалась часть бесшабашности этого мужчины. И сразу стало совсем не холодно и почти совсем не страшно...
— Псих, — пробормотала она, радуясь, что в темноте невозможно заметить её смущение. — Мы вот-вот задохнёмся, а он думает о бабах!
— Не о бабах, а об одной и вполне определённой привлекательной женщине, — возразил Яр. — А если мы начнём задыхаться… Лета, у тебя на шее портал, настроенный на жизненные показатели. При их критическом падении он дёрнет в больницу. Из-под снега тоже. Что ты такое пыталась наколдовать перед лавиной? Я только дымку голубую увидел.
— Крылья раскрыть, — призналась она нехотя. И без того после напоминании о портале чувствовала себя истеричной дурой, а уж вспоминая об этом порыве… — Инстинктивно, прикрыться. Глупо, хорошо, что не успела. Поломалась бы только…
— Крылья? — заинтересовался Яр. — Но не огненные. Ты что, ирия? — предположил он.
— Да, — со вздохом созналась она.
Но высказываться по этому поводу Яроплет не стал, только растерянно хмыкнул.
Она совсем не походила на ирию, он бы ни за что не подумал о таком варианте, как она и сказала вчера. Птицы счастья из Синего лепестка были очень лёгкими, живыми, общительными и энергичными существами. В светлой грани они несли праздник окружающим, обожали смешить и радовать, в тёмной отличались взбалмошностью, эгоизмом, истеричностью и поверхностностью. И тут вдруг — Летана. Серьёзная, даже слишком. Сдержанная, упёртая, чересчур правильная, холодная. Ничего так контраст.
