Под таким сразу захотелось просто назло пойти в пограничники, и Лете пришлось волевым усилием бороться с проснувшимся духом противоречия.
— Да говори как есть, тактичный наш, — со смешком вставил шагавший следом Лебедев. — Просто они больше пограничники, чем женщины, а вы слишком симпатичная, чтобы так портить.
— Что вы имеете в виду? — нахмурилась Лета, бросив взгляд через плечо.
— Ну ты представь себе женщину, которая могла бы переть на себе коня вроде Белогора по пересечённой местности, притом без ущерба для собственного здоровья! — пояснил Яроплет.
— А ты что, многим легче, что ли? — возмутился тот.
— Или коня вроде меня, — легко согласился Вольнов. — Главное, она должна быть немногим меньше. Нет, если прижмёт, то и ты бы, наверное, дотащила, но с какими последствиями для себя? Ты же целитель, можешь, наверное, прикинуть.
— Пожалуй, — согласилась Лета, покосившись на феникса. Она занималась спортом и находилась в хорошей форме, но… случай действительно должен быть исключительным, и это точно будет очень и очень сложно.
— Я же говорю, у нас есть несколько, могу даже познакомить. Они отличные бойцы и офицеры, тут никаких претензий, но… Нет. Ты слишком хороша такая, какая есть.
— Как-то это уничижительно звучит, — задумчиво пробормотала Лета, впрочем, без обиды в голосе. — Как будто весь смысл существования женщины в её привлекательности для мужчин.
— А с чего ты взяла, что я про привлекательность? — рассмеялся Яроплет, покосившись на неё. — Нет, ну и про неё тоже, но моя шкура всем своим видом как бы говорит, что врач-силовик из тебя первоклассный, а вот пограничник, скорее всего, вышел бы паршивый.
— Хотя всякие общественные деятели порой пытаются что-нибудь этакое вывезти, — поддержал ещё один пограничник. — Наши, к счастью, пока держатся. Отчасти и благодаря тем немногим женщинам-офицерам. Помнишь, как Ягира ту истеричку отшила?
Тут Лете с удовольствием пересказали историю, как сюда несколько лет назад приезжала журналистка из столицы с целью осветить, как злые мужчины обижают и зажимают женщин. То-то она удивилась, когда эта самая Ягира оказалась резко против любых изменений!
— Познакомь их, кстати, — обратился Белогор к фениксу. — Она была очень рада, что твою за… тебя и на этот раз опять спасли, с удовольствием поблагодарит лично.
— Может, и познакомятся, застава маленькая, — философски пожал плечами Вольнов.
Некоторое время они шли молча. Лета, примерив на себя роль пограничника, окончательно отогнала эту нелепую идею и полностью согласилась с фениксом: лучше быть мастером в том, что ты умеешь, чем из принципа влезть в какое-то чуждое дело, чтобы плестись там в хвосте.
А вот с этих мыслей она незаметно для себя вернулась к лавине, а вернее, к тому, что ей предшествовало. К следам магии на камнях от какого-то старого заклинания и яркой вспышке буквально за мгновение до схода снега.
Определить назначение чар по таким кускам было невозможно, тем более Летана и рассмотреть их толком не сумела. Поняла, что плетение тонкое и сложное, но не больше того. Да, она бы не стала в этом присягать на суде, но не сомневалась, что именно в него влетел Вольнов после удара хлыстонога. Сейчас казалось даже, что на камнях виднелись следы крови, но тут уже не было никакой уверенности, Лета вполне могла додумать эту деталь или принять за кровь что-то другое.
Какое-то время они держались там до встречи с фениксом и сохранились несколько дней после, даже такие вот обрывки — и то не рассеялись, продолжали держаться. Очень долговечные чары, на редкость долговечные и стойкие, при этом — тонкие и маломощные. И Летана не могла понять их предназначения.
Привязка портала? По сложности подходит, но слишком тонкая структура и слишком мало магии.
Для всего, что приходило в голову, там было слишком мало магии. Любая ловушка, любой щит, что угодно гораздо мощнее. Иллюзия? Возможно, но иллюзия чего?!
— Яр, а как получилось, что вы не заметили хлыстоногов? — задумчиво пробормотала Лета. — Я вижу, как внимательно вы вглядываетесь в склоны, вряд ли пропустили бы в той расселине такое, тем более она совсем мелкая.
— А их снегом припорошило, — не стал уходить от ответа феникс. — Они по морозу и к перемене погоды часто вялые и любят забираться в такие дыры. Мы бы их заметили, но та щель — не обратила внимания? — очень плохо просматривается, только когда окажешься напротив. А что?
— Я пытаюсь понять, что могли делать те чары. Надёжные, давние, но слишком слабые для чего-то серьёзного. Может, маскировка? Но чего? Не тварей же прятали, тем более если они и так хорошо скрывались!
— Нет, там вряд ли было что-то такое. Белка не видел, а он меня оттуда вытаскивал.
— А сигналки, о которых ты говорил? Они сложные?
— Нет, зачем? Несколько ниток силы.
— Тогда это не они, — рассеянно отозвалась она. — Там на редкость сложное.
— Что, вы правда нашли какую-то странность? — обернулся к ним Всеслав Мысик, который шёл впереди. — Плётке не привиделось?
— Не то чтобы странность, просто какие-то чары. А ещё я сейчас вспомнила… — оживилась Лета. Но тут мелькнула неожиданная, но очень здравая мысль, женщина запнулась на полуслове и пробормотала: — А впрочем, нет, ерунда.
Феникс покосился на неё задумчиво, а потом вдруг резко сменил тему.
— Лета, я хотел спросить, а до завтра твоя рука потерпит? Утром дежурный целитель сменится.
— А что такое? — растерялась она.
— Просто там Бочка, — он страдальчески скривился.
— Это плохо? — неуверенно предположила она, вспомнив, что отрядный целитель называл эту фамилию и как-то странно себя при этом вёл. — Плохой специалист?
— Да нет, почему, нормальный…
— Очень она нашего Яра любит, — со смешком ответил вместо него ещё один мужчина, шагавший следом за парой. — Так любит, что вам с ним и правда лучше к ней не попадать. Помочь-то поможет, но наверняка какую-нибудь гадость подстроит.
— Почему? — ещё сильнее растерялась Летана. — Она за что-то обижена на Яроплета?
— Нравлюсь я ей, — честно признался Вольнов. — Но фениксы в неволе не размножаются, поэтому я предпочитаю спасаться бегством. А учитывая, что она ещё жутко ревнива… В общем, я не хочу подвергать тебя такому риску.
— Коварный, — укоризненно качнула головой Лета. — Обнадёжил женщину, а теперь?
— Не было ничего! — возмущённо уставился на неё феникс, а пограничники, которые шли рядом, дружно заржали. Сразу посыпались шутки разной степени похабности — историю взаимоотношений феникса с загадочной целительницей явно знали и любили все. — Творцом клянусь — не было! Я ей даже почти не улыбался! Ну так, не больше чем обычно… Но больше ничего! Хорошая женщина, почему нельзя ей улыбнуться? То есть сейчас-то я уже научен горьким опытом и понимаю почему, но…
— Смотри, Плётка, поймает она тебя когда-нибудь! Жениться придётся.
— Да я лучше в Разлом прыгну, чем на Бочке женюсь! — кажется, вполне искренне передёрнулся он.
— Чем она такая страшная? — продолжила недоумевать Лета.
— Не страшная она, симпатичная даже… — вставил кто-то из молодых, но на него сквозь смех суеверно зашикали.
— Доктор Бочка — женщина строгая и властная, — наконец внятно пояснил Мысик, который до этого шуточек не отпускал, а только молча посмеивался. — Почти как Золотов, только в юбке и званием пониже.
— Так, а ну кончайте базар! — прикрикнул на всех Лебедев. — Расслабились… Вольнов в отряде — и сразу начинается.
— Вольнов вообще молчал! — хмыкнул тот себе под нос.
— Я всё слышал!
На этом разговор на самом деле закончился, и Лета не стала его возобновлять. Такие вопросы действительно стоило обсуждать наедине. Не про загадочную доктора Бочку, конечно, волновало другое.
Полбеды — чары на месте происшествия, природы и назначения которых она так и не поняла — не хватало данных. Но главное, теперь Летана, вспомнив белую вспышку, очень сомневалась в случайности лавины, потому что ни для чего иного простейшее заклинание, даже скорее шар сырой силы, использоваться не могло, а готовому сойти снегу такого толчка вполне достаточно. Лета заметила чары только потому, что именно в этот момент рассматривала силовые линии и ещё не успела перестроить зрение.
Кто-то спустил на них и на место сражения лавину, и этот кто-то точно был из отряда. Вряд ли он пытался их убить, слишком ненадёжный способ при наличии экстренных порталов, а вот не позволить считать следы и разобраться в затейливом, слишком стойком плетении…
Эта мысль чем дальше, тем сильнее тревожила, и Лете приходилось прилагать усилия, чтобы не коситься насторожённо по сторонам и не поглядывать на мужчин с подозрением.
Остаток пути прошёл достаточно мирно. Пару раз пограничники проверяли следы, но на отряд больше никто не нападал. Перед отправкой возникла небольшая заминка — командир что-то колдовал над артефактом на краю портальной зоны, остальные отряхивали снег и вообще потихоньку готовились к возвращению. Вольнов снял с Леты снегоступы и отошёл вернуть их Мысику и переброситься с ним парой слов.
— Что-то вы помрачнели, — обратился к Летане целитель. — Как ваша рука?
— Спасибо, обезболивание ещё действует, — натянуто улыбнулась она. — Просто немного устала с непривычки.
— Ничего, вот сейчас как придём, как поедим! — возник рядом Яроплет. — Ужасно хочу мяса. Много мяса. С кровью!
— Фениксы — не хищные птицы, — насмешливо укорил Листан.
— Тех хуже для них, — отмахнулся Яр. — Идём, портал открывают. Что ты решила? Рискнёшь с Бочкой познакомиться?
— Потерплю до завтра, — не стала настаивать Лета. В конце концов, это было меньшее, что она могла сделать для него в благодарность за проявленную заботу.
— Балуете вы его, — рассмеялся целитель и нырнул в портал, а там подошла очередь Леты.
В городе Вольнов в своём нынешнем виде смотрелся ещё более странно, чем в горах. Или, может быть, в горах Летана к нему успела немного привыкнуть, а вот в городском пейзаже вернулось смятение. Она несколько секунд колебалась, стоит ли вернуть ему жилетку, но сдержалась: наверняка ведь не примет и только посмеётся над её смущением. С подобным положением вещей Летану примирило то, что идти было недалеко, хотя народу навстречу за это время попалось множество, и все любопытно косились, и все — прекрасно знали феникса и здоровались с ним. Но, к её облегчению, обошлось без неловких сцен, добрались быстро и благополучно.
В крошечную квартиру Яроплета Горская возвращалась с таким странным ощущением, как будто приехала домой из дальнего похода. Ушла она отсюда всего лишь утром, но за это время столько всего случилось, что об этом приходилось напоминать. С облегчением сбросила ботинки и стянула комбинезон, уже не стесняясь хозяина. В конце концов, помимо нижнего белья, на ней были хоть и узкие, но плотные штаны и тонкая кофта. Слишком хотелось избавиться от верхней одежды — пусть и удобной, и не стесняющей движений, но всё равно успевшей надоесть.
— Нет, определённо, зря ты не носишь штаны! — не удержался от замечания Вольнов, обласкав взглядом её ноги, обтянутые тёмной тканью.
— Ношу, как видишь, — возразила Лета, стараясь сохранять невозмутимость.
Она прекрасно знала, что штаны эти отлично подчёркивали хорошую фигуру, способную привлечь внимание и интерес почти любого мужчины, и ни за что не призналась бы, что внимание феникса не оставило её настолько равнодушной, как хотелось показать.
— Давай я в душ первый, мне быстрее, а потом схожу за ужином. Или спустимся вниз?
— Наверное, лучше поесть здесь. Я хотела кое-что у тебя спросить, не хочется, чтобы кто-то это слышал.
— Так, я уже по уши заинтригован! Погоди, я быстро, — сообщил он и, подхватив свои домашние штаны, скрылся в ванной.
Лета же решила посвятить время ожидания своей очереди тому, чтобы разобрать волосы, и обнаружила в процессе проблему, о которой успела забыть.
Рука не просто не слушалась, но начала уже побаливать. Если её не беспокоить, ощущение было неприятным, но терпимым, а вот держать расчёску уже не получалось. И если расчесаться она сумела и одной рукой, благо волосы в завёрнутой в пучок косе несильно запутались и их не пришлось разбирать, и душ как-нибудь могла принять с одной рукой, то вот помыть голову не стоило и пытаться. А время уже подошло. Ещё вчера стоило бы, но вчера она поленилась, и вот результат. Можно и до завтра подождать, но...
— Душ свободен! — сообщил феникс, выходя в комнату буквально через несколько минут. — А ты чего такая унылая? Честное слово, я вылил не всю горячую воду!
— Хотела волосы промыть, но с одной рукой точно не справлюсь, — вздохнула она.
— Так давай помогу, — Яр невозмутимо пожал плечами. — У меня-то все целы, — он выразительно покрутил руками в воздухе, — как-нибудь справимся.
— Не думаю, что это хорошая идея, — с сомнением проговорила Лета.
— Да ладно, если ты боишься, что я начну приставать к тебе в ванной — то зря, приставать я могу в любом месте, и непонятно, чем ванна страшнее прочих, — развеселился он. — Если тебе станет легче, могу пообещать не распускать руки дальше головы.
— Пойдём, — устало отмахнулась она и взялась за пуговицы кофты. — Хочу чистую голову.
— Доставай свои полсотни пузырьков с жутко ценными снадобьями, — насмешливо напомнил феникс.
— Почему полсотни? — не сдержала возмущения Лета, и только после этого сообразила, что именно на такую реакцию он рассчитывал. Но всё равно продолжила: — Их всего два! Ладно, три, — добавила справедливости ради.
И почему-то ответный смех Яроплета не расстроил и не задел, а только заставил в очередной раз подумать о том, какая у него заразительная тёплая улыбка.
Он ушёл обратно в ванную, а Лета стянула кофту и осталась в нижней плотной маечке на узких лямках. Было немного неловко в таком виде являться постороннему мужчине, но, с другой стороны, всё, что надо, она прикрывала. К тому же доверять слову Яра после сегодняшнего похода было удивительно легко.
Вообще, если вспомнить, то за время их знакомства феникс не сделал ничего такого, что бы заставило подумать о нём дурно. Болтал без умолку, но даже в этом, поддразнивая, никогда не переходил к оскорблениям и рук не распускал, если не считать того раза, когда он только очнулся после операции, но какой с него тогда был спрос! И кроме того, довольно глупо ждать чего-то дурного именно сейчас, когда она живёт в его доме и преспокойно остаётся с ним наедине и днём и ночью.
— Почему мне кажется, что эта технология у тебя отработана? — растерянно спросила Лета, обнаружив перед ванной очень низкую скамеечку. Если на неё сесть, как раз плечи приходились на край ванны и можно было, запрокинув голову, спокойно её мыть, не намочив всё остальное.
— Просто я подготовился, — отозвался феникс. Опять окинул гостью довольным взглядом, но на этот раз промолчал, сразу переключившись на два небольших флакона, которые отдала ему Лета. — А третий?
— Обойдусь, — отмахнулась она.
— Как знаешь. Садись, — кивнул он на скамеечку и опять уткнулся во флаконы. Усмехнулся чему-то, но ничего не сказал.
Почему-то Лета готовилась терпеть неприятные ощущения. Она не любила, когда её трогали за голову, потому что обычно это было болезненно. Волосы за всё цеплялись, за них невольно дёргали, а чувствительная кожа умножала неприятные ощущения. Но вскоре стало понятно, что боялась она опять совсем не того, чего стоило.
— Да говори как есть, тактичный наш, — со смешком вставил шагавший следом Лебедев. — Просто они больше пограничники, чем женщины, а вы слишком симпатичная, чтобы так портить.
— Что вы имеете в виду? — нахмурилась Лета, бросив взгляд через плечо.
— Ну ты представь себе женщину, которая могла бы переть на себе коня вроде Белогора по пересечённой местности, притом без ущерба для собственного здоровья! — пояснил Яроплет.
— А ты что, многим легче, что ли? — возмутился тот.
— Или коня вроде меня, — легко согласился Вольнов. — Главное, она должна быть немногим меньше. Нет, если прижмёт, то и ты бы, наверное, дотащила, но с какими последствиями для себя? Ты же целитель, можешь, наверное, прикинуть.
— Пожалуй, — согласилась Лета, покосившись на феникса. Она занималась спортом и находилась в хорошей форме, но… случай действительно должен быть исключительным, и это точно будет очень и очень сложно.
— Я же говорю, у нас есть несколько, могу даже познакомить. Они отличные бойцы и офицеры, тут никаких претензий, но… Нет. Ты слишком хороша такая, какая есть.
— Как-то это уничижительно звучит, — задумчиво пробормотала Лета, впрочем, без обиды в голосе. — Как будто весь смысл существования женщины в её привлекательности для мужчин.
— А с чего ты взяла, что я про привлекательность? — рассмеялся Яроплет, покосившись на неё. — Нет, ну и про неё тоже, но моя шкура всем своим видом как бы говорит, что врач-силовик из тебя первоклассный, а вот пограничник, скорее всего, вышел бы паршивый.
— Хотя всякие общественные деятели порой пытаются что-нибудь этакое вывезти, — поддержал ещё один пограничник. — Наши, к счастью, пока держатся. Отчасти и благодаря тем немногим женщинам-офицерам. Помнишь, как Ягира ту истеричку отшила?
Тут Лете с удовольствием пересказали историю, как сюда несколько лет назад приезжала журналистка из столицы с целью осветить, как злые мужчины обижают и зажимают женщин. То-то она удивилась, когда эта самая Ягира оказалась резко против любых изменений!
— Познакомь их, кстати, — обратился Белогор к фениксу. — Она была очень рада, что твою за… тебя и на этот раз опять спасли, с удовольствием поблагодарит лично.
— Может, и познакомятся, застава маленькая, — философски пожал плечами Вольнов.
Некоторое время они шли молча. Лета, примерив на себя роль пограничника, окончательно отогнала эту нелепую идею и полностью согласилась с фениксом: лучше быть мастером в том, что ты умеешь, чем из принципа влезть в какое-то чуждое дело, чтобы плестись там в хвосте.
А вот с этих мыслей она незаметно для себя вернулась к лавине, а вернее, к тому, что ей предшествовало. К следам магии на камнях от какого-то старого заклинания и яркой вспышке буквально за мгновение до схода снега.
Определить назначение чар по таким кускам было невозможно, тем более Летана и рассмотреть их толком не сумела. Поняла, что плетение тонкое и сложное, но не больше того. Да, она бы не стала в этом присягать на суде, но не сомневалась, что именно в него влетел Вольнов после удара хлыстонога. Сейчас казалось даже, что на камнях виднелись следы крови, но тут уже не было никакой уверенности, Лета вполне могла додумать эту деталь или принять за кровь что-то другое.
Какое-то время они держались там до встречи с фениксом и сохранились несколько дней после, даже такие вот обрывки — и то не рассеялись, продолжали держаться. Очень долговечные чары, на редкость долговечные и стойкие, при этом — тонкие и маломощные. И Летана не могла понять их предназначения.
Привязка портала? По сложности подходит, но слишком тонкая структура и слишком мало магии.
Для всего, что приходило в голову, там было слишком мало магии. Любая ловушка, любой щит, что угодно гораздо мощнее. Иллюзия? Возможно, но иллюзия чего?!
— Яр, а как получилось, что вы не заметили хлыстоногов? — задумчиво пробормотала Лета. — Я вижу, как внимательно вы вглядываетесь в склоны, вряд ли пропустили бы в той расселине такое, тем более она совсем мелкая.
— А их снегом припорошило, — не стал уходить от ответа феникс. — Они по морозу и к перемене погоды часто вялые и любят забираться в такие дыры. Мы бы их заметили, но та щель — не обратила внимания? — очень плохо просматривается, только когда окажешься напротив. А что?
— Я пытаюсь понять, что могли делать те чары. Надёжные, давние, но слишком слабые для чего-то серьёзного. Может, маскировка? Но чего? Не тварей же прятали, тем более если они и так хорошо скрывались!
— Нет, там вряд ли было что-то такое. Белка не видел, а он меня оттуда вытаскивал.
— А сигналки, о которых ты говорил? Они сложные?
— Нет, зачем? Несколько ниток силы.
— Тогда это не они, — рассеянно отозвалась она. — Там на редкость сложное.
— Что, вы правда нашли какую-то странность? — обернулся к ним Всеслав Мысик, который шёл впереди. — Плётке не привиделось?
— Не то чтобы странность, просто какие-то чары. А ещё я сейчас вспомнила… — оживилась Лета. Но тут мелькнула неожиданная, но очень здравая мысль, женщина запнулась на полуслове и пробормотала: — А впрочем, нет, ерунда.
Феникс покосился на неё задумчиво, а потом вдруг резко сменил тему.
— Лета, я хотел спросить, а до завтра твоя рука потерпит? Утром дежурный целитель сменится.
— А что такое? — растерялась она.
— Просто там Бочка, — он страдальчески скривился.
— Это плохо? — неуверенно предположила она, вспомнив, что отрядный целитель называл эту фамилию и как-то странно себя при этом вёл. — Плохой специалист?
— Да нет, почему, нормальный…
— Очень она нашего Яра любит, — со смешком ответил вместо него ещё один мужчина, шагавший следом за парой. — Так любит, что вам с ним и правда лучше к ней не попадать. Помочь-то поможет, но наверняка какую-нибудь гадость подстроит.
— Почему? — ещё сильнее растерялась Летана. — Она за что-то обижена на Яроплета?
— Нравлюсь я ей, — честно признался Вольнов. — Но фениксы в неволе не размножаются, поэтому я предпочитаю спасаться бегством. А учитывая, что она ещё жутко ревнива… В общем, я не хочу подвергать тебя такому риску.
— Коварный, — укоризненно качнула головой Лета. — Обнадёжил женщину, а теперь?
— Не было ничего! — возмущённо уставился на неё феникс, а пограничники, которые шли рядом, дружно заржали. Сразу посыпались шутки разной степени похабности — историю взаимоотношений феникса с загадочной целительницей явно знали и любили все. — Творцом клянусь — не было! Я ей даже почти не улыбался! Ну так, не больше чем обычно… Но больше ничего! Хорошая женщина, почему нельзя ей улыбнуться? То есть сейчас-то я уже научен горьким опытом и понимаю почему, но…
— Смотри, Плётка, поймает она тебя когда-нибудь! Жениться придётся.
— Да я лучше в Разлом прыгну, чем на Бочке женюсь! — кажется, вполне искренне передёрнулся он.
— Чем она такая страшная? — продолжила недоумевать Лета.
— Не страшная она, симпатичная даже… — вставил кто-то из молодых, но на него сквозь смех суеверно зашикали.
— Доктор Бочка — женщина строгая и властная, — наконец внятно пояснил Мысик, который до этого шуточек не отпускал, а только молча посмеивался. — Почти как Золотов, только в юбке и званием пониже.
— Так, а ну кончайте базар! — прикрикнул на всех Лебедев. — Расслабились… Вольнов в отряде — и сразу начинается.
— Вольнов вообще молчал! — хмыкнул тот себе под нос.
— Я всё слышал!
На этом разговор на самом деле закончился, и Лета не стала его возобновлять. Такие вопросы действительно стоило обсуждать наедине. Не про загадочную доктора Бочку, конечно, волновало другое.
Полбеды — чары на месте происшествия, природы и назначения которых она так и не поняла — не хватало данных. Но главное, теперь Летана, вспомнив белую вспышку, очень сомневалась в случайности лавины, потому что ни для чего иного простейшее заклинание, даже скорее шар сырой силы, использоваться не могло, а готовому сойти снегу такого толчка вполне достаточно. Лета заметила чары только потому, что именно в этот момент рассматривала силовые линии и ещё не успела перестроить зрение.
Кто-то спустил на них и на место сражения лавину, и этот кто-то точно был из отряда. Вряд ли он пытался их убить, слишком ненадёжный способ при наличии экстренных порталов, а вот не позволить считать следы и разобраться в затейливом, слишком стойком плетении…
Эта мысль чем дальше, тем сильнее тревожила, и Лете приходилось прилагать усилия, чтобы не коситься насторожённо по сторонам и не поглядывать на мужчин с подозрением.
Остаток пути прошёл достаточно мирно. Пару раз пограничники проверяли следы, но на отряд больше никто не нападал. Перед отправкой возникла небольшая заминка — командир что-то колдовал над артефактом на краю портальной зоны, остальные отряхивали снег и вообще потихоньку готовились к возвращению. Вольнов снял с Леты снегоступы и отошёл вернуть их Мысику и переброситься с ним парой слов.
— Что-то вы помрачнели, — обратился к Летане целитель. — Как ваша рука?
— Спасибо, обезболивание ещё действует, — натянуто улыбнулась она. — Просто немного устала с непривычки.
— Ничего, вот сейчас как придём, как поедим! — возник рядом Яроплет. — Ужасно хочу мяса. Много мяса. С кровью!
— Фениксы — не хищные птицы, — насмешливо укорил Листан.
— Тех хуже для них, — отмахнулся Яр. — Идём, портал открывают. Что ты решила? Рискнёшь с Бочкой познакомиться?
— Потерплю до завтра, — не стала настаивать Лета. В конце концов, это было меньшее, что она могла сделать для него в благодарность за проявленную заботу.
— Балуете вы его, — рассмеялся целитель и нырнул в портал, а там подошла очередь Леты.
В городе Вольнов в своём нынешнем виде смотрелся ещё более странно, чем в горах. Или, может быть, в горах Летана к нему успела немного привыкнуть, а вот в городском пейзаже вернулось смятение. Она несколько секунд колебалась, стоит ли вернуть ему жилетку, но сдержалась: наверняка ведь не примет и только посмеётся над её смущением. С подобным положением вещей Летану примирило то, что идти было недалеко, хотя народу навстречу за это время попалось множество, и все любопытно косились, и все — прекрасно знали феникса и здоровались с ним. Но, к её облегчению, обошлось без неловких сцен, добрались быстро и благополучно.
В крошечную квартиру Яроплета Горская возвращалась с таким странным ощущением, как будто приехала домой из дальнего похода. Ушла она отсюда всего лишь утром, но за это время столько всего случилось, что об этом приходилось напоминать. С облегчением сбросила ботинки и стянула комбинезон, уже не стесняясь хозяина. В конце концов, помимо нижнего белья, на ней были хоть и узкие, но плотные штаны и тонкая кофта. Слишком хотелось избавиться от верхней одежды — пусть и удобной, и не стесняющей движений, но всё равно успевшей надоесть.
— Нет, определённо, зря ты не носишь штаны! — не удержался от замечания Вольнов, обласкав взглядом её ноги, обтянутые тёмной тканью.
— Ношу, как видишь, — возразила Лета, стараясь сохранять невозмутимость.
Она прекрасно знала, что штаны эти отлично подчёркивали хорошую фигуру, способную привлечь внимание и интерес почти любого мужчины, и ни за что не призналась бы, что внимание феникса не оставило её настолько равнодушной, как хотелось показать.
— Давай я в душ первый, мне быстрее, а потом схожу за ужином. Или спустимся вниз?
— Наверное, лучше поесть здесь. Я хотела кое-что у тебя спросить, не хочется, чтобы кто-то это слышал.
— Так, я уже по уши заинтригован! Погоди, я быстро, — сообщил он и, подхватив свои домашние штаны, скрылся в ванной.
Лета же решила посвятить время ожидания своей очереди тому, чтобы разобрать волосы, и обнаружила в процессе проблему, о которой успела забыть.
Рука не просто не слушалась, но начала уже побаливать. Если её не беспокоить, ощущение было неприятным, но терпимым, а вот держать расчёску уже не получалось. И если расчесаться она сумела и одной рукой, благо волосы в завёрнутой в пучок косе несильно запутались и их не пришлось разбирать, и душ как-нибудь могла принять с одной рукой, то вот помыть голову не стоило и пытаться. А время уже подошло. Ещё вчера стоило бы, но вчера она поленилась, и вот результат. Можно и до завтра подождать, но...
— Душ свободен! — сообщил феникс, выходя в комнату буквально через несколько минут. — А ты чего такая унылая? Честное слово, я вылил не всю горячую воду!
— Хотела волосы промыть, но с одной рукой точно не справлюсь, — вздохнула она.
— Так давай помогу, — Яр невозмутимо пожал плечами. — У меня-то все целы, — он выразительно покрутил руками в воздухе, — как-нибудь справимся.
— Не думаю, что это хорошая идея, — с сомнением проговорила Лета.
— Да ладно, если ты боишься, что я начну приставать к тебе в ванной — то зря, приставать я могу в любом месте, и непонятно, чем ванна страшнее прочих, — развеселился он. — Если тебе станет легче, могу пообещать не распускать руки дальше головы.
— Пойдём, — устало отмахнулась она и взялась за пуговицы кофты. — Хочу чистую голову.
— Доставай свои полсотни пузырьков с жутко ценными снадобьями, — насмешливо напомнил феникс.
— Почему полсотни? — не сдержала возмущения Лета, и только после этого сообразила, что именно на такую реакцию он рассчитывал. Но всё равно продолжила: — Их всего два! Ладно, три, — добавила справедливости ради.
И почему-то ответный смех Яроплета не расстроил и не задел, а только заставил в очередной раз подумать о том, какая у него заразительная тёплая улыбка.
Он ушёл обратно в ванную, а Лета стянула кофту и осталась в нижней плотной маечке на узких лямках. Было немного неловко в таком виде являться постороннему мужчине, но, с другой стороны, всё, что надо, она прикрывала. К тому же доверять слову Яра после сегодняшнего похода было удивительно легко.
Вообще, если вспомнить, то за время их знакомства феникс не сделал ничего такого, что бы заставило подумать о нём дурно. Болтал без умолку, но даже в этом, поддразнивая, никогда не переходил к оскорблениям и рук не распускал, если не считать того раза, когда он только очнулся после операции, но какой с него тогда был спрос! И кроме того, довольно глупо ждать чего-то дурного именно сейчас, когда она живёт в его доме и преспокойно остаётся с ним наедине и днём и ночью.
— Почему мне кажется, что эта технология у тебя отработана? — растерянно спросила Лета, обнаружив перед ванной очень низкую скамеечку. Если на неё сесть, как раз плечи приходились на край ванны и можно было, запрокинув голову, спокойно её мыть, не намочив всё остальное.
— Просто я подготовился, — отозвался феникс. Опять окинул гостью довольным взглядом, но на этот раз промолчал, сразу переключившись на два небольших флакона, которые отдала ему Лета. — А третий?
— Обойдусь, — отмахнулась она.
— Как знаешь. Садись, — кивнул он на скамеечку и опять уткнулся во флаконы. Усмехнулся чему-то, но ничего не сказал.
Почему-то Лета готовилась терпеть неприятные ощущения. Она не любила, когда её трогали за голову, потому что обычно это было болезненно. Волосы за всё цеплялись, за них невольно дёргали, а чувствительная кожа умножала неприятные ощущения. Но вскоре стало понятно, что боялась она опять совсем не того, чего стоило.
