Я в панике заметалась, не зная, что предпринять. Оставить как есть — ударит, попытаться привести в себя посредством холодной воды или пощёчин — ударит тем более. Куда ни плюнь — всюду рожи! Надо его как-то удивить, отвлечь, шокировать, чтобы он не воспринял за угрозу и проснулся просто от неожиданности...
И я решилась на единственный достаточно безобидный и неожиданный вариант, пришедший в голову. Отчаянно матерясь в мыслях (икалось половине пантеона, всем Серым и ещё паре десятков знакомых и незнакомых живых и покойных людей), я своим незначительным весом навалилась на мага и запечатала ему рот поцелуем. Со всей самоотдачей и отчаяньем бросающегося на амбразуру героя.
Отреагировал он, к счастью, так, как и требовалось. Ну, почти… Перехватывать меня поперёк туловища и заваливать на диван, подминая под себя, было совсем не обязательно.
«Только бы рёбра не поломал!» — мелькнула заполошная мысль, и я сдавленно запищала, потому как на более активные действия решиться так и не смогла. Во-первых, он значительно сильнее, даром что в бреду и раненый. Можно сказать, я на собственной шкуре почувствовала все прелести «хорошей военной школы», помянутой давеча Ларом. А во-вторых, кто знает, как он, невменяемый, отреагирует сейчас на попытки жертвы спастись бегством?
Бездонно-чёрные глаза моргнули и стали нормальными, человеческими. От облегчения я даже жалобный писк прекратила: миновала гроза, очнулся!
Растерянно часто-часто моргая, он отстранился и ослабил хватку. Я наконец-то смогла сделать полноценный глубокий вдох и тут же, приободрённая, принялась мягко, но настойчиво выворачиваться из охапки мага. Он не сопротивлялся, даже по собственной воле увеличил расстояние, с трудом сел и заозирался.
Пока пациент ощупывал повязки, я с искренним облегчением сползла на прохладный пол, только тут заметив, что меня саму бросило в жар. И пойми, не то от страха, не то... нет, не хочу об этом думать!
— Кто ты? Где я? — осипшим голосом выдавил мужчина. Потом поднял руку к голове и осторожно улёгся обратно на диван; видимо, сидеть было тяжело. — Почему я тебя целовал? Ничего не помню…
— Я бы тоже очень хотела узнать, кто ты такой, — прикрывая ехидством смущение, я поднялась на ноги, одёрнула плёху и поправила ремень. Подвинула стул поближе, вооружилась миской с прохладным отваром и, не слушая возражений, плюхнула едва отжатую тряпку на лоб очнувшегося ужастика. Полегчать-то ему полегчало, но жар всё равно сохранялся. Мужчина попытался поначалу увернуться, но когда прохладная примочка таки шмякнулась на лоб, смирился и даже облегчённо выдохнул. — А целовала тебя я. Ну, во всяком случае, так это выглядело изначально.
— А… почему? — осторожно уточнил он, справедливо подозревая подвох.
— Потому что, если ты ещё не заметил, ты ранен. Из-за этого… ну, или из-за чего-то ещё, я не целитель, у тебя началась горячка. И ты буквально пару минут назад начал рефлекторно призывать магию. Видимо, привиделось что-то такое. А этот город и собственная жизнь дороги мне как память, и очень не хотелось потерять всё это из-за бредящего ужастика.
— Горячка, — вяло протянул он. — Я тебя вспомнил. Ты оружейник.
— Угу. Если тебя интересует загадка твоего перемещения из моей лавки на диван, да ещё в таком виде, нет ничего проще. Едва ты вышел из лавки, какой-то умник рванул на тротуаре самодельную бомбу, и взрывной волной тебя вместе с дверью вернуло обратно. Мы тебя подлатали и притащили сюда.
— А почему сюда? — тихо уточнил он.
— Бомба взорвалась на улице, — терпеливо пояснила я. — Количество пострадавших исчисляется десятками, а у тебя раны оказались не столь серьёзными, чтобы немедленно тащить к целителю, но достаточными, чтобы лишний раз не кантовать.
— Ты оказала мне медицинскую помощь, с иронией называешь «ужастиком», хотя только что предотвратила уничтожение мной ближайших окрестностей, и совсем не боишься. Ты очень странная девушка, — прикрыв глаза, пробормотал он.
— Добро пожаловать в Приграничье, — не удержалась я от смешка. — Мы тоже слышали страшные сказки про ужастиков, некоторые даже видели вашу братию в деле и искренне прониклись. Только все мы без исключения видели Серых. Когда на город прёт лавина тварей, считающих тебя пищей и получающих искреннее удовольствие от человеческих воплей боли, вот это — страшно. И то здесь никто не паникует, потому что мы выросли с этим страхом. При всём моём уважении к твоим талантам, ты здорово не дотягиваешь до них в своей кошмарности. То же относится и к твоему первому замечанию: в Приграничье людей не бросают, это вопрос выживания.
— Как вы тут живёте? — пробормотал он.
— Хорошо живём, — хмыкнула я. — Зато мы можем по-настоящему доверять друг другу. Не слышала, чтобы этим могли похвастаться жители столицы. Ладно, довольно болтовни, тебе нужно поспать. Если что — я рядом, стони. — Переменив примочку (жар спадал буквально на глазах), я ушла в покинутое пару часов назад кресло, где и вооружилась оставленной книжкой.
Сон одолел мага почти в то же мгновение, как закрылись его глаза. Я сидела, прислушиваясь к ровному — ну, хвала богам! — дыханию пациента, единственному (если не считать тиканья ходиков) звуку в тяжёлой тишине старого дома, и никак не могла сосредоточиться на чтении. Вновь и вновь прогоняла в голове события дня, начиная с того ножа, что принёс лежащий на диване маг. Меня терзали смутные нехорошие предчувствия, опровержения которым найти никак не удавалось, зато подтверждений имелось множество. Да одного того, что наш гость — Повелитель Ужаса, хватило бы на десяток плохих предчувствий, потому что ребят этих очень мало и корона их очень ценит.
Согласно официальной теории мироустройства, имеется полусфера Хаоса и полусфера Порядка, в которую входят все стихии. Хаос здесь употребляется не столько в метафизическом смысле, как изначальное ничто, сколько в более приземлённом. Несмотря на деление сферы условно пополам, магов полусферы Хаоса на практике существенно меньше, существует всего две специальности — тьма и смерть. Первой владеют собственно Повелители Ужаса, боевые маги этого направления, второй — некроманты, условно «мирная» специальность. Иногда к полусфере Хаоса относят и архаичные техники вроде шаманизма или оружейного дела, но подобные лежат скорее на границе двух областей.
Значит, я угадала, он на самом деле офицер, вот только однозначно не отставной: такие боевые маги «бывшими» не бывают, тем более в сравнительно молодом возрасте. Тогда что он делает тут? Глупый вопрос, наверняка выполняет какую-то важную миссию! И снова всё упирается в нож. Не простое любопытство привело ужастика ко мне, всё та же работа, и кинжал с ней связан.
Может ли ужастик расследовать убийства, совершённые этим ножом? Или какое-то одно из убийств? Если да, то снова вопрос: как столичного жителя занесло в наши края?
Убийство совершено где-то здесь. Или нож этот найден здесь. И взрыв, надо полагать, являлся попыткой покушения на мага. Или предупреждением?
Но кто же он всё-таки такой? А я ведь даже имя не спросила!
Мысли окончательно перескочили на личность ужастика, в памяти всплыли наиболее впечатляющие моменты нашего знакомства. Чёрные пустые глаза и колючие искорки силы, бегущие по рукам. И сами эти руки, обжигающе горячие, крепко, почти до боли стиснувшие в объятьях. И тяжесть сильного тела, прижимавшего меня к дивану. Приятная, волнующая тяжесть…
От последней мысли я вздрогнула и едва не выронила книжку.
Какого слуги Белого6?! Приятная?!
Постаравшись быть максимально честной с собой, я поняла — да, всё именно так. Сейчас, когда миновала угроза, когда ужастик спит, можно оглянуться назад и признать, что тот поцелуй мне понравился. Даже, наверное, стоит признать, что понравился и сам маг. Ещё при первой встрече, на подсознательном уровне, а потом это самое подсознание предложило решение сразу нескольких вопросов — поцелуй.
Придя к этим выводам, я искренне ужаснулась. Теоретически в вопросе отношений полов я подкована отлично, но эмоции, которые вызывал этот мужчина, были незнакомыми, непривычными и оттого — пугающими.
Но самое главное, от всего, связанного с ужастиком, пахло большими переменами, а большие перемены всегда к худшему. К хорошему приходится идти медленно, неторопливо, маленькими шажками. Жизнь развивается постепенно и трепетно, как проклёвывается росток, как куётся клинок. А внезапно и много бывает только боли: так приходит смерть, так проводят свои рейды неугомонные Серые.
Попытавшись отвлечься от тяжёлых дум — как известно, они очень любят приходить именно ночью — я вновь уткнулась в книгу и сама не заметила, как уснула. Наверное, первый раз в жизни уснула с книгой в руках.
Проснулась от тихого скрипа, вскинула голову и огляделась в поисках источника опасности. И почти тут же наткнулась взглядом на поднявшегося с дивана мага.
— Прости, не хотел тебя будить, — виновато проговорил он.
— А? Нет, ничего страшного. — Я помотала головой, зевая и растирая ладонями загривок. Шея успела затечь, но остальной организм вроде бы функционировал нормально.
— Раз уж ты проснулась, скажи, пожалуйста, а где…
— Там, — я махнула рукой в сторону коридора. — В конце коридора, дверь слева. А вообще сядь, давай помогу с повязками, и ты заодно душ примешь.
— Их уже можно снимать? — удивился он, покорно садясь.
— Их нужно снимать, всё равно мазь нужно сменить, — я пожала плечами и выбралась из кресла. — А ты пока расскажи, как умудрился выжить и поставить защиту от взрыва?
— Я её не ставил, — поморщился тот в ответ.
— Значит, это чудо? — уточнила ехидно.
— Нет, не в этом дело. Я защитные чары никогда не снимаю, это уже въевшаяся привычка. Постоянно поддерживать самые мощные, конечно, никаких сил не хватит, но на чары вполне приличного уровня я всё же способен. К тому же я заметил, что в меня летит какой-то предмет и, кажется, успел сконцентрироваться на защите.
— Полезная привычка, — задумчиво похвалила я. — То есть не в первый раз с тобой такое?
— Да как тебе сказать, — со смешком проговорил он. — На улице меня взрывают впервые. Надеюсь, здешние следователи что-нибудь накопают. Они ведь будут копать, или надо написать заявление?
— Думаю, они уже этим занимаются, ты не один пострадал, — заверила его и сосредоточилась на осмотре.
Когда прощупала и едва ли не обнюхала все точки приложения мази, вердикт остался прежним: повязки надо сменить. Маг наблюдал за мной с интересом, но помогать, к счастью, не пытался и потому не мешал.
— Какая чудодейственная мазь, — медленно проговорил мужчина, нарушая тишину.
Я осторожно разматывала повязки, внимательно разглядывая места ранений. Секретная мазь Лара, которую ему готовил какой-то старый надёжный приятель по службе, вновь показала себя с лучшей стороны: ранки прикрылись сухими корками, вокруг них не было признаков воспаления, да и бинты не присохли к коже.
Одно меня неимоверно раздражало: из-за ширины плеч мага мне приходилось периодически буквально прижиматься к нему, чтобы дотянуться до противоположной стороны, и в такие моменты подкатывало смущение.
«Скорее бы ты, наконец, уехал!» — раздражённо подумала я, но вслух сказала другое:
— Мазь действительно хорошая, но главная причина твоего быстрого выздоровления в том, что раны несущественные. Лар повозился, вытаскивая из тебя всякую мелочёвку, но ни один из осколков не вошёл глубоко. Хорошая «лёгкая защита». — Я искоса глянула на пациента.
— Какая есть. — Он пожал плечами.
Я же в очередной раз напомнила себе старую поговорку Приграничья: «Ветер перемен пахнет смертью». И лучшее, что можно сделать в данной ситуации — не привлекать внимания и надеяться, что ветер сменит своё направление. Проще говоря, что маг уедет до того, как будет поздно. Поэтому предпочла замять тему и не задавать вопросов «Кто ты на самом деле?» и «Где ты выработал такие привычки?»
— А кто такой Лар?
— Лар — это я, — раздался от двери весёлый голос упомянутого. — А мы там на цыпочках ходим, думаем, тут все спят!
Искреннее удовольствие мне доставило выражение лица ужастика. Вот его взгляд настороженно переместился на дверной проём, туда, где, согласно представлениям этого довольно высокого мужчины должно находиться лицо вошедшего. А потом медленно-медленно пополз выше, до ссутуленных плеч и втянутой в них головы, которая, в общем-то, уже внутри комнаты: даже сжавшись, Ларшакэн в обычную дверь не проходит, приходится нагибаться. И брови мага растерянно взмыли куда-то под чёлку.
Я не удержалась от хихиканья, настроение стремительно пошло вверх.
Лар ростом около двух с половиной метров. Хорошо, что в доме высокие потолки, и он за них не цепляется! Говорят, его мамочка согрешила кое с кем из нелюдей. Глупости, конечно, но порой сложно в них не верить...
Он вошёл в комнату целиком, подошёл к нам и с высоты своего роста внимательно оглядел происходящее.
— Второй раз мазать не надо, — вынес вердикт доморощенный целитель. — Помощь нужна?
— Да я сама справлюсь, — отмахнулась я. Тем более маг… точнее, повязки уже заканчивались.
— Сегодня работа есть, или опять нагар счищать в кузне? — прагматично поинтересовался Лар, присаживаясь на стул. Стул нагрузку вынес с честью, даже не скрипнув: вся хрупкая мебель в этом доме развалилась уже очень давно.
— Есть. Сейчас Кана сделает завтрак, и отправим её за стойку. От Пограничных вчера курьер был, через две недели за партией придёт.
— Так мы же вроде всё сделали?
— На четыре больше оказалось. То ли набор удачный, то ли кто-то из старых решил оружие поменять, то ли кто-то из других мастеров не осилил. В общем, придётся повозиться, но за две недели должны успеть.
— Заготовки есть, пятники и гарды тоже оставались, а рукоятей ты вообще с большим запасом тогда заказала. Ну, если ничего больше не случится и если ничего не запорем в самый неподходящий момент, то — да, должны, — с некоторым сомнением проговорил он. — Ладно, пойду Кане про завтрак скажу и кузню приготовлю.
— Ничего себе, — прокомментировал маг. — Впечатляет. И это — целитель?
— Нет, это бывший Пограничный страж, — ответила ему. — Его-то ты можешь представить с молотом?
— Его — легко! — тряхнул головой ужастик.
— Так, ну, кажется, всё. Во что бы тебя только переодеть, — задумчиво пробормотала я. — Ларовы вещи точно не подойдут, мои — тем более, у Каны всё откровенно женское… А! Что я мучаюсь, отцовские рубахи же остались. Я тебе на ручку двери повешу. Великовато, конечно, будет, но сойдёт. Полотенца в стенном шкафчике. Эй, ужастик! — опомнившись, окликнула его, когда он уже почти вышел. — Как тебя звать-то?
— А я не… — брови его опять удивлённо взметнулись, отчего лицо стало вытянутым и донельзя забавным. Я неожиданно поняла, что гость наш моложе, чем кажется: по первому впечатлению ему можно было дать где-то сорок, а на самом деле он старше меня всего на несколько лет. Его старил взгляд и вечно чуть нахмуренные брови, да и подобное телосложение характерно скорее для опытных, «заматеревших» воинов, а не для парня двадцати пяти лет. — Точно, не представился. С ума сойти! На «ты» мы уже перешли, а…
— Имя, имя твоё как? — со смехом перебила его причитания.
— Грай.
— Что, так и зовут? — опешила я.
— Это исторически сложившееся сокращение. Полностью — Тагренай. А тебя?
И я решилась на единственный достаточно безобидный и неожиданный вариант, пришедший в голову. Отчаянно матерясь в мыслях (икалось половине пантеона, всем Серым и ещё паре десятков знакомых и незнакомых живых и покойных людей), я своим незначительным весом навалилась на мага и запечатала ему рот поцелуем. Со всей самоотдачей и отчаяньем бросающегося на амбразуру героя.
Отреагировал он, к счастью, так, как и требовалось. Ну, почти… Перехватывать меня поперёк туловища и заваливать на диван, подминая под себя, было совсем не обязательно.
«Только бы рёбра не поломал!» — мелькнула заполошная мысль, и я сдавленно запищала, потому как на более активные действия решиться так и не смогла. Во-первых, он значительно сильнее, даром что в бреду и раненый. Можно сказать, я на собственной шкуре почувствовала все прелести «хорошей военной школы», помянутой давеча Ларом. А во-вторых, кто знает, как он, невменяемый, отреагирует сейчас на попытки жертвы спастись бегством?
Бездонно-чёрные глаза моргнули и стали нормальными, человеческими. От облегчения я даже жалобный писк прекратила: миновала гроза, очнулся!
Растерянно часто-часто моргая, он отстранился и ослабил хватку. Я наконец-то смогла сделать полноценный глубокий вдох и тут же, приободрённая, принялась мягко, но настойчиво выворачиваться из охапки мага. Он не сопротивлялся, даже по собственной воле увеличил расстояние, с трудом сел и заозирался.
Пока пациент ощупывал повязки, я с искренним облегчением сползла на прохладный пол, только тут заметив, что меня саму бросило в жар. И пойми, не то от страха, не то... нет, не хочу об этом думать!
— Кто ты? Где я? — осипшим голосом выдавил мужчина. Потом поднял руку к голове и осторожно улёгся обратно на диван; видимо, сидеть было тяжело. — Почему я тебя целовал? Ничего не помню…
— Я бы тоже очень хотела узнать, кто ты такой, — прикрывая ехидством смущение, я поднялась на ноги, одёрнула плёху и поправила ремень. Подвинула стул поближе, вооружилась миской с прохладным отваром и, не слушая возражений, плюхнула едва отжатую тряпку на лоб очнувшегося ужастика. Полегчать-то ему полегчало, но жар всё равно сохранялся. Мужчина попытался поначалу увернуться, но когда прохладная примочка таки шмякнулась на лоб, смирился и даже облегчённо выдохнул. — А целовала тебя я. Ну, во всяком случае, так это выглядело изначально.
— А… почему? — осторожно уточнил он, справедливо подозревая подвох.
— Потому что, если ты ещё не заметил, ты ранен. Из-за этого… ну, или из-за чего-то ещё, я не целитель, у тебя началась горячка. И ты буквально пару минут назад начал рефлекторно призывать магию. Видимо, привиделось что-то такое. А этот город и собственная жизнь дороги мне как память, и очень не хотелось потерять всё это из-за бредящего ужастика.
— Горячка, — вяло протянул он. — Я тебя вспомнил. Ты оружейник.
— Угу. Если тебя интересует загадка твоего перемещения из моей лавки на диван, да ещё в таком виде, нет ничего проще. Едва ты вышел из лавки, какой-то умник рванул на тротуаре самодельную бомбу, и взрывной волной тебя вместе с дверью вернуло обратно. Мы тебя подлатали и притащили сюда.
— А почему сюда? — тихо уточнил он.
— Бомба взорвалась на улице, — терпеливо пояснила я. — Количество пострадавших исчисляется десятками, а у тебя раны оказались не столь серьёзными, чтобы немедленно тащить к целителю, но достаточными, чтобы лишний раз не кантовать.
— Ты оказала мне медицинскую помощь, с иронией называешь «ужастиком», хотя только что предотвратила уничтожение мной ближайших окрестностей, и совсем не боишься. Ты очень странная девушка, — прикрыв глаза, пробормотал он.
— Добро пожаловать в Приграничье, — не удержалась я от смешка. — Мы тоже слышали страшные сказки про ужастиков, некоторые даже видели вашу братию в деле и искренне прониклись. Только все мы без исключения видели Серых. Когда на город прёт лавина тварей, считающих тебя пищей и получающих искреннее удовольствие от человеческих воплей боли, вот это — страшно. И то здесь никто не паникует, потому что мы выросли с этим страхом. При всём моём уважении к твоим талантам, ты здорово не дотягиваешь до них в своей кошмарности. То же относится и к твоему первому замечанию: в Приграничье людей не бросают, это вопрос выживания.
— Как вы тут живёте? — пробормотал он.
— Хорошо живём, — хмыкнула я. — Зато мы можем по-настоящему доверять друг другу. Не слышала, чтобы этим могли похвастаться жители столицы. Ладно, довольно болтовни, тебе нужно поспать. Если что — я рядом, стони. — Переменив примочку (жар спадал буквально на глазах), я ушла в покинутое пару часов назад кресло, где и вооружилась оставленной книжкой.
Сон одолел мага почти в то же мгновение, как закрылись его глаза. Я сидела, прислушиваясь к ровному — ну, хвала богам! — дыханию пациента, единственному (если не считать тиканья ходиков) звуку в тяжёлой тишине старого дома, и никак не могла сосредоточиться на чтении. Вновь и вновь прогоняла в голове события дня, начиная с того ножа, что принёс лежащий на диване маг. Меня терзали смутные нехорошие предчувствия, опровержения которым найти никак не удавалось, зато подтверждений имелось множество. Да одного того, что наш гость — Повелитель Ужаса, хватило бы на десяток плохих предчувствий, потому что ребят этих очень мало и корона их очень ценит.
Согласно официальной теории мироустройства, имеется полусфера Хаоса и полусфера Порядка, в которую входят все стихии. Хаос здесь употребляется не столько в метафизическом смысле, как изначальное ничто, сколько в более приземлённом. Несмотря на деление сферы условно пополам, магов полусферы Хаоса на практике существенно меньше, существует всего две специальности — тьма и смерть. Первой владеют собственно Повелители Ужаса, боевые маги этого направления, второй — некроманты, условно «мирная» специальность. Иногда к полусфере Хаоса относят и архаичные техники вроде шаманизма или оружейного дела, но подобные лежат скорее на границе двух областей.
Значит, я угадала, он на самом деле офицер, вот только однозначно не отставной: такие боевые маги «бывшими» не бывают, тем более в сравнительно молодом возрасте. Тогда что он делает тут? Глупый вопрос, наверняка выполняет какую-то важную миссию! И снова всё упирается в нож. Не простое любопытство привело ужастика ко мне, всё та же работа, и кинжал с ней связан.
Может ли ужастик расследовать убийства, совершённые этим ножом? Или какое-то одно из убийств? Если да, то снова вопрос: как столичного жителя занесло в наши края?
Убийство совершено где-то здесь. Или нож этот найден здесь. И взрыв, надо полагать, являлся попыткой покушения на мага. Или предупреждением?
Но кто же он всё-таки такой? А я ведь даже имя не спросила!
Мысли окончательно перескочили на личность ужастика, в памяти всплыли наиболее впечатляющие моменты нашего знакомства. Чёрные пустые глаза и колючие искорки силы, бегущие по рукам. И сами эти руки, обжигающе горячие, крепко, почти до боли стиснувшие в объятьях. И тяжесть сильного тела, прижимавшего меня к дивану. Приятная, волнующая тяжесть…
От последней мысли я вздрогнула и едва не выронила книжку.
Какого слуги Белого6?! Приятная?!
Постаравшись быть максимально честной с собой, я поняла — да, всё именно так. Сейчас, когда миновала угроза, когда ужастик спит, можно оглянуться назад и признать, что тот поцелуй мне понравился. Даже, наверное, стоит признать, что понравился и сам маг. Ещё при первой встрече, на подсознательном уровне, а потом это самое подсознание предложило решение сразу нескольких вопросов — поцелуй.
Придя к этим выводам, я искренне ужаснулась. Теоретически в вопросе отношений полов я подкована отлично, но эмоции, которые вызывал этот мужчина, были незнакомыми, непривычными и оттого — пугающими.
Но самое главное, от всего, связанного с ужастиком, пахло большими переменами, а большие перемены всегда к худшему. К хорошему приходится идти медленно, неторопливо, маленькими шажками. Жизнь развивается постепенно и трепетно, как проклёвывается росток, как куётся клинок. А внезапно и много бывает только боли: так приходит смерть, так проводят свои рейды неугомонные Серые.
Попытавшись отвлечься от тяжёлых дум — как известно, они очень любят приходить именно ночью — я вновь уткнулась в книгу и сама не заметила, как уснула. Наверное, первый раз в жизни уснула с книгой в руках.
Проснулась от тихого скрипа, вскинула голову и огляделась в поисках источника опасности. И почти тут же наткнулась взглядом на поднявшегося с дивана мага.
— Прости, не хотел тебя будить, — виновато проговорил он.
— А? Нет, ничего страшного. — Я помотала головой, зевая и растирая ладонями загривок. Шея успела затечь, но остальной организм вроде бы функционировал нормально.
— Раз уж ты проснулась, скажи, пожалуйста, а где…
— Там, — я махнула рукой в сторону коридора. — В конце коридора, дверь слева. А вообще сядь, давай помогу с повязками, и ты заодно душ примешь.
— Их уже можно снимать? — удивился он, покорно садясь.
— Их нужно снимать, всё равно мазь нужно сменить, — я пожала плечами и выбралась из кресла. — А ты пока расскажи, как умудрился выжить и поставить защиту от взрыва?
— Я её не ставил, — поморщился тот в ответ.
— Значит, это чудо? — уточнила ехидно.
— Нет, не в этом дело. Я защитные чары никогда не снимаю, это уже въевшаяся привычка. Постоянно поддерживать самые мощные, конечно, никаких сил не хватит, но на чары вполне приличного уровня я всё же способен. К тому же я заметил, что в меня летит какой-то предмет и, кажется, успел сконцентрироваться на защите.
— Полезная привычка, — задумчиво похвалила я. — То есть не в первый раз с тобой такое?
— Да как тебе сказать, — со смешком проговорил он. — На улице меня взрывают впервые. Надеюсь, здешние следователи что-нибудь накопают. Они ведь будут копать, или надо написать заявление?
— Думаю, они уже этим занимаются, ты не один пострадал, — заверила его и сосредоточилась на осмотре.
Когда прощупала и едва ли не обнюхала все точки приложения мази, вердикт остался прежним: повязки надо сменить. Маг наблюдал за мной с интересом, но помогать, к счастью, не пытался и потому не мешал.
— Какая чудодейственная мазь, — медленно проговорил мужчина, нарушая тишину.
Я осторожно разматывала повязки, внимательно разглядывая места ранений. Секретная мазь Лара, которую ему готовил какой-то старый надёжный приятель по службе, вновь показала себя с лучшей стороны: ранки прикрылись сухими корками, вокруг них не было признаков воспаления, да и бинты не присохли к коже.
Одно меня неимоверно раздражало: из-за ширины плеч мага мне приходилось периодически буквально прижиматься к нему, чтобы дотянуться до противоположной стороны, и в такие моменты подкатывало смущение.
«Скорее бы ты, наконец, уехал!» — раздражённо подумала я, но вслух сказала другое:
— Мазь действительно хорошая, но главная причина твоего быстрого выздоровления в том, что раны несущественные. Лар повозился, вытаскивая из тебя всякую мелочёвку, но ни один из осколков не вошёл глубоко. Хорошая «лёгкая защита». — Я искоса глянула на пациента.
— Какая есть. — Он пожал плечами.
Я же в очередной раз напомнила себе старую поговорку Приграничья: «Ветер перемен пахнет смертью». И лучшее, что можно сделать в данной ситуации — не привлекать внимания и надеяться, что ветер сменит своё направление. Проще говоря, что маг уедет до того, как будет поздно. Поэтому предпочла замять тему и не задавать вопросов «Кто ты на самом деле?» и «Где ты выработал такие привычки?»
— А кто такой Лар?
— Лар — это я, — раздался от двери весёлый голос упомянутого. — А мы там на цыпочках ходим, думаем, тут все спят!
Искреннее удовольствие мне доставило выражение лица ужастика. Вот его взгляд настороженно переместился на дверной проём, туда, где, согласно представлениям этого довольно высокого мужчины должно находиться лицо вошедшего. А потом медленно-медленно пополз выше, до ссутуленных плеч и втянутой в них головы, которая, в общем-то, уже внутри комнаты: даже сжавшись, Ларшакэн в обычную дверь не проходит, приходится нагибаться. И брови мага растерянно взмыли куда-то под чёлку.
Я не удержалась от хихиканья, настроение стремительно пошло вверх.
Лар ростом около двух с половиной метров. Хорошо, что в доме высокие потолки, и он за них не цепляется! Говорят, его мамочка согрешила кое с кем из нелюдей. Глупости, конечно, но порой сложно в них не верить...
Он вошёл в комнату целиком, подошёл к нам и с высоты своего роста внимательно оглядел происходящее.
— Второй раз мазать не надо, — вынес вердикт доморощенный целитель. — Помощь нужна?
— Да я сама справлюсь, — отмахнулась я. Тем более маг… точнее, повязки уже заканчивались.
— Сегодня работа есть, или опять нагар счищать в кузне? — прагматично поинтересовался Лар, присаживаясь на стул. Стул нагрузку вынес с честью, даже не скрипнув: вся хрупкая мебель в этом доме развалилась уже очень давно.
— Есть. Сейчас Кана сделает завтрак, и отправим её за стойку. От Пограничных вчера курьер был, через две недели за партией придёт.
— Так мы же вроде всё сделали?
— На четыре больше оказалось. То ли набор удачный, то ли кто-то из старых решил оружие поменять, то ли кто-то из других мастеров не осилил. В общем, придётся повозиться, но за две недели должны успеть.
— Заготовки есть, пятники и гарды тоже оставались, а рукоятей ты вообще с большим запасом тогда заказала. Ну, если ничего больше не случится и если ничего не запорем в самый неподходящий момент, то — да, должны, — с некоторым сомнением проговорил он. — Ладно, пойду Кане про завтрак скажу и кузню приготовлю.
— Ничего себе, — прокомментировал маг. — Впечатляет. И это — целитель?
— Нет, это бывший Пограничный страж, — ответила ему. — Его-то ты можешь представить с молотом?
— Его — легко! — тряхнул головой ужастик.
— Так, ну, кажется, всё. Во что бы тебя только переодеть, — задумчиво пробормотала я. — Ларовы вещи точно не подойдут, мои — тем более, у Каны всё откровенно женское… А! Что я мучаюсь, отцовские рубахи же остались. Я тебе на ручку двери повешу. Великовато, конечно, будет, но сойдёт. Полотенца в стенном шкафчике. Эй, ужастик! — опомнившись, окликнула его, когда он уже почти вышел. — Как тебя звать-то?
— А я не… — брови его опять удивлённо взметнулись, отчего лицо стало вытянутым и донельзя забавным. Я неожиданно поняла, что гость наш моложе, чем кажется: по первому впечатлению ему можно было дать где-то сорок, а на самом деле он старше меня всего на несколько лет. Его старил взгляд и вечно чуть нахмуренные брови, да и подобное телосложение характерно скорее для опытных, «заматеревших» воинов, а не для парня двадцати пяти лет. — Точно, не представился. С ума сойти! На «ты» мы уже перешли, а…
— Имя, имя твоё как? — со смехом перебила его причитания.
— Грай.
— Что, так и зовут? — опешила я.
— Это исторически сложившееся сокращение. Полностью — Тагренай. А тебя?
