— Вы с Каной сговорились меня за Тая сосватать? Весна на вас так действует? — вздохнула я. Потом опомнилась: — Кстати, а что это ты меня замуж выдаёшь? Сам Кане думаешь, нет — предложение делать?
— Да я… что я-то, — вдруг замялся Лар. Потом опомнился и строго возразил: — Не передёргивай, о тебе сейчас речь. Хватит шугаться. Грай-то тебе нравится? — провокационно уточнил он.
— Наверное, да, — задумчиво кивнула я. — Он симпатичный. Только я с ним всё никак не поговорю. То он без сознания, то я… не в себе.
— Ну, уже прогресс! Ещё бы на второго твоего хахаля посмотреть...
— Почему сразу хахаля?! — я даже отстранилась, полная праведного возмущения. — Говорю же, заказчик просто! — проворчала обиженно, уловив в серых глазах смешинки. — А посмотреть скоро можно будет, он обещал после заката задаток принести.
— Тогда идём в лавку. Займёшься Перстами, я рукояти сделаю. А то скоро не до них станет.
— Если бы на меня всякие не бросались с заклинаниями...
— Ты бы до ночи с книжками просидела, — поддержал Лар. Я возмущённо фыркнула, но от улыбки вновь не удержалась: он же меня как облупленную знает. — Пойдём-пойдём, дел ещё много. Тебе полегчало? Сможешь с этим северянином нормально общаться?
— В твоём присутствии? Буду сама сдержанность, — заверила его.
В лавке мы устроились вдвоём. Ларшакэн уселся в уголок, орудуя кожаным шнурком, а я принялась колдовать. Вооружившись засеком, сделала небольшой надрез на своём предплечье, нацедила в крохотную стеклянную плошку крови. Разрез оказался недостаточно глубокий, поэтому драгоценную жидкость пришлось из себя буквально выдавливать, но не допиливать же, в самом деле! К тому же требовалось мне совсем чуть-чуть. А так вон хоть перевязывать не надо, само течь перестало.
Дальше всё было делом техники. Взять тонкую серебряную палочку, опустить кончиком в блюдце с кровью и ждать, пока она зарядится от разницы энергетических потенциалов между мной и моей же кровью. Самое сложное — поймать момент, когда Перст наполнится, но ещё не начнёт разрушаться от переизбытка энергии. Перельёшь — можно выбрасывать ценный инструмент, недольёшь — энергия быстро рассеется.
Кстати, на этом же принципе сродства и непрерывной связи энергии человека и его вещей, а уж тем более — крови, и строится магический поиск.
— Лар, а расскажи мне про северян, — попросила я. — За что ты их не любишь?
— А за что их любить? — хмыкнул в ответ великан.
— То есть они…
— Нет, ты не так поняла, — поспешно перебил он. — Ничего в них страшного нет. Это личное, мне просто их рожи не нравятся. А так… да я ни с кем из них толком не общался, чтобы выводы делать!
— А с рожами что не так? — растерялась я.
— Уж очень нечеловеческие они.
— Вот ты о чём, — я задумчиво кивнула. — Ну да, не поспоришь. Одни глаза чего стоят! Но вопрос не в этом. Что ты можешь о них интересного рассказать? Какие-нибудь национальные особенности, кроме внешности и мест обитания.
— Хм. Про них вообще немногое можно сказать, уж очень закрытое сообщество. Мало того, что до них ещё добраться надо, они и добравшихся не слишком ласково встречают. Обогреть обогреют, накормят, вылечат, но близко к дому не подпустят. Но это касается только мужчин, — уточнил он. — Женщин принимают с удовольствием, охотно берут в жёны. Какая-то у них там ерунда с рождаемостью, не хотят девочки на свет появляться — и хоть ты тресни. В результате получается чудовищный процент, что-то около одной на десять ребят. У северян обидеть женщину — это чуть ли не самое страшное преступление. Правда, матриархатом и не пахнет. Они, в общем-то, практически исключительно за невестами со своих гор спускаются.
— А за пределами семейных отношений ты хоть что-то знаешь? — мрачно спросила я. — Слезь уже с предыдущей темы!
— Не особенно, — пожал плечами Лар. — Они почти не чувствуют перепадов температур, когда эта температура остаётся ниже нуля, а вот жару переносят с трудом. У них эти шубы в наших широтах как раз от жары, по принципу термоса, чтобы не перегреваться. Но температура тела почти не отличается от нормальной человеческой. Может, чуть ниже. Ещё что-то было, с магией связанное, но я не помню, надо подумать. Говорю же, я с ними лично не пересекался. Так, где-то что-то слышал, где-то что-то читал. Но если для тебя это важно, могу заглянуть в библиотеку.
— Да я сама узнаю, — отмахнулась я.
Но от проницательного собеседника не укрылось скользнувшее в голосе сомнение. Когда я ещё до той библиотеки доберусь! Весь день в кузне. Сейчас надо срочно закончить с заказом для Пограничных, потом над работой для Таллия подумать, да ещё несколько идей воплотить, которые давно уже собиралась с бумаги перенести в металл...
— Ага. Когда-нибудь, когда передашь семейное дело внукам, — насмешливо прокомментировал моё заявление Лар. — С заказом для Пограничных закончим, и схожу, пока будешь железку для северянина планировать. Тем более у меня больше шансов найти нужное. Уж не обижайся, но с литературой ты как батя, только в справочниках и сильна. Особенно по материаловедению и энергетическим линиям. Сама что твой справочник!
— Хотела бы поспорить, но спасибо, — улыбнулась я. — Кстати, о литературе. Что такое ты всю ночь читал?
— Да так, фантастика всякая юмористическая, — насмешливо отмахнулся он. — «Ветер с востока», не помню уж, кто автор.
— Погоди, — нахмурилась я. — Знакомое название. Только это же, по-моему, трагедия? — ошарашено уточнила я. Может, путаю что-то? Во всяком случае, за Ларом прежде не замечалось склонности к подобному цинизму.
— Наверное, автор так и думал. Трагизма там хватает, — здоровяк хохотнул. — Душещипательная история про молодого Пограничного стража, попавшего в лапы к Серым и пытающегося вернуться домой к возлюбленной, где в конце все погибают.
— И что именно показалось тебе забавным? — спросила я, уже примерно догадываясь об ответе.
— Не считая того, что такой кретин убился бы в первой стычке с Серыми, если бы вообще пережил учебку? — уточнил он. — Пограничные интересуют их лишь мёртвыми, это ты знаешь не хуже меня, — раз. Серые не теряют бдительности, и сбежать от них, не убив предварительно всех, невозможно, — два. У Пограничных не бывает невест — три. Это я уже не говорю о том, что облик Серых автор явно почерпнул из каких-то кривых иллюстраций к чему-то вроде детской книжки, не удосужившись не то что в справочник по биологии заглянуть — зайти в музей Естественных Наук. Ну и так, по мелочи. Вечер скоротать — в самый раз.
— Понятно, — тяжело вздохнула я. Мы молча вернулись к работе, и как раз в этот момент звякнул колокольчик, впуская позднего посетителя.
— Добрый вечер, Нойшарэ, — вежливо поздоровался северянин.
— И тебе того же, — откликнулась я. — Подожди немного, мне чуть-чуть осталось, — вскользь глянув на него, я вновь вцепилась взглядом в серебристую палочку, зажатую в руке.
— Так это вы, стало быть, Таллий? — раздался за спиной подошедшего мужчины задумчивый бас Лара. Северянин вздрогнул — при своих габаритах бывший Пограничный удивительно ловок и бесшумен — и обернулся.
— С кем имею честь? — растерянно уточнил заказчик.
— Ларшакэн. Ассистент мастера Л'Оттар, — с неподражаемым выражением — одновременно насмешливым и гипертрофированно куртуазным — представился он. Я, упорно сверля взглядом Перст и плошку с кровью, навострила уши, с удовольствием прислушиваясь к разговору. — Значит, именно вы столь благородно проявили заботу о рене Нойшарэ?
— Зависит от того, что вы имеете в виду, рен, — мягко уточнил Таллий Анатар.
— Ну, как же? Я про недвусмысленное желание пообщаться с её… обидчиками.
— Хотите сказать, это вы?
Хм. Кажется, я начинаю уважать бледнорожего. Чтобы с таким спокойствием обращаться к Лару при первом знакомстве, да ещё при подобных обстоятельствах, нужно обладать большим мужеством. Или редкостной тупостью, но заподозрить в этом северянина было сложно.
— Как вы могли такое подумать, рен! Я хотел высказать благодарность за участие в судьбе бедной девочки и сообщить, что у неё уже есть защитники.
— Что ж, рен, вы меня утешили. Но, возможно, мне будет позволено узнать, кто именно был тем мерзавцем?
— Увы, рен, сия тайна погребена под пеплом времени, а я не знаю имён. Благородный отец рены Л'Оттар, рен Кайнашэн, унёс эту тайну в могилу, будь его покой нерушим.
На этом месте я не выдержала и всё-таки прыснула от смеха, с удовольствием отложила последний Перст и с хрустом размяла ладони.
— Лар, может, хватит?
— Милая Ойша, в этой глуши бедному пенсионеру попрактиковаться в изящной словесности — редкая удача, — оскалился он, наставительно подняв палец.
— Бедный пенсионер — это ты? — иронично поинтересовалась я, склоняя голову набок. — Хватит, ты уже переигрываешь. Тебе надо читать меньше старинных романов.
— Не придирайся к словам! — Ларшакэн фыркнул.
— Нойшарэ, я принёс задаток, — прервал Таллий затянувшийся разговор ни о чём, оборачиваясь ко мне. К сожалению, прочитать что-то в его глазах не удалось: рен Анатар сохранял спокойствие степи в летний полдень.
Я приняла из его рук плотный кожаный мешочек и взвесила в руке.
— Тут по меньшей мере полторы сотни! — Я вопросительно изогнула бровь.
— Ровно полторы. Я хотел, чтобы…
— Та… рен Анатар? Какого... — раздался со стороны входа удивлённый возглас нашего временного обитателя. — Какими судьбами в этих краях?! — с едва сдерживаемым раздражением процедил ужастик, в недоумении разглядывая северянина, с ленивой неторопливостью обернувшегося к нему.
— Сар Анагор. — Таллий отвесил глубокий церемонный поклон. Как у него получилось вложить в единственное движение столько ехидства, я не поняла, но позавидовала. — Честь для меня снова видеть вас живым.
— Что ты там, котёнок, говорила про отсутствие связи? — Лар с сарказмом задавил перепалку в зародыше и задумчиво склонил голову набок.
— Котёнок? — почему-то хором удивились чужаки и в недоумении уставились на меня. Я, поморщившись, проигнорировала непонятный интерес.
— Думаю, стоит задать им пару вопросов. Не трудитесь, сары души моей13, любой ваш бросок я успею отбить, а срабатывание защиты привлечёт сюда законников, — мягко качнул головой Ларшакэн, любовно оглаживая рукоять клинка. — Будьте любезны пройти вон в ту дверь. Ойша?
— Поднять щиты! — скомандовала я. — Пойдём, пойдём! Вчера он увильнул от разговора, но сегодня точно дожмём.
И я первой нырнула в проход, совершенно не боясь нападения сзади. Они не успеют, даже если попытаются. Физически не успеют предпринять что-то, что сможет ускользнуть от внимания Пограничного.
— Что за шутки Белого? — растерянно ахнула Кана, увидев нашу процессию. — Вы ещё одного притащили? И куда мы их селить будем?!
— Это пока ещё не гости, Кана. К тому же первого у нас оставили по твоей инициативе, так что на Серых не пеняй, — насмешливо сообщил Лар, прикрывая за собой дверь. — Присаживайтесь, сары.
Мужчины повиновались, неотрывно разглядывая великана. Грай — настороженно, с опасением и готовностью к драке, Таллий — с интересом и без страха. То ли действительно не боялся, то ли просто не знал, что нужно это делать.
— Прошу, Ойша. Женщины вперёд! — Пограничный приглашающе кивнул на гостей. Я фыркнула недовольно, но плюхнулась на стул.
— Грай, первый вопрос. Что это был за нож?
— Это государственная тайна, — мрачно отчеканил он. Северянин с непонятным выражением хмыкнул, но ничего не сказал.
— Лар, он, по-моему, не понимает, — вздохнула я, поднимая взгляд на великана. — Можно, я объясню?
— Мне принести инструмент? — живо поинтересовалась Кана, без приглашения усевшаяся за стол в желании принять самое деятельное участие в разговоре. Или, по крайней мере, оказаться в курсе событий: наша домоправительница чрезвычайно любопытна.
Судя по выражению лиц обоих мужчин, эта непосредственность добродушной домохозяйки впечатлила их куда сильнее наших демонстративно-угрожающих обменов взглядами. Они же не знают, что в молодости милая и обаятельная во всех отношениях женщина работала специальным дознавателем, проще говоря — специалистом по пыткам, и ушла с этой должности отнюдь не из-за брезгливости, а по причине исключительно романтического характера.
— Без членовредительства. Пока, — качнул головой Лар. — Они вроде не дураки.
— Грай, напоминаю, это Приграничье, мы здесь местные, а вы оба — чужаки. Когда вы вдруг исчезнете, никто не станет вас искать, поверь мне. А в случае чего долго расследовать тоже не будут, особенно если тело оставить где-нибудь в трущобах, где его ещё и найдут очень нескоро. Твоя магия, конечно, грозное и опасное оружие, способное сокрушать города, да только не тебе тягаться в скорости реакции со старшиной Пограничных, пусть и в отставке. Но даже не это главное. Здесь королевское слово и королевские тайны стоят ничтожно мало, потому что король очень, очень далеко. Кем бы ты ни был, хоть бы даже особой голубых кровей, про тебя не спросят. То есть спросят, но очень вежливо и тактично, без малейшего настояния и давления сверху. Король нашу вольницу терпеть не может и с радостью бы её прикрыл, но он не идиот, чтобы делать это силой. Да ему вообще невыгодно ссориться с Приграничьем, и он наверняка это понимает.
Во-первых, пришедшему с мечом будет противостоять Пограничная стража при полной поддержке населения. Тебе, надеюсь, не надо пояснять, что значит полная поддержка населения, среди которого очень редкий ребёнок старше семи лет не умеет стрелять и редкий мужчина старше семнадцати не владеет мечом? Гвардия, конечно, хороша вкупе с боевыми магами, но не против тех, кто провёл жизнь в самом напряжённом месте обитаемого мира. Не говоря о том, что никакая Гвардия не сравнится с Пограничной Стражей, потому что гвардейцы воюют иногда и получают опыт всё больше на учениях, а Пограничные сражаются всю жизнь с самым что ни есть серьёзным противником. И наконец, во-вторых, мы — единственная преграда, которая сдерживает Серых, и если вдруг Приграничья не станет, эти твари с огромным удовольствием выпотрошат нежное, сочное, незащищённое подбрюшье Турана. И король это понимает. Ему хватило опыта давнего предка. Ирихон Кровавый, помнишь такого? — ухмыльнулась я.
Около трёхсот пятидесяти лет назад король Турана Ирихон Второй не внял предупреждениям и не захотел строить крепости вдоль границы с Серыми. Тогда основная волна набега ударила не в крепкую стену Баладдара, а смела крошечный гарнизон символического укрепления севернее него. Резня, которую устроили почуявшие слабину соседи, добравшиеся до самой столицы, вошла в историю как самая страшная напасть за всю историю страны, затмив чуму и все воины. Король Ирихон, при жизни прозванный Кровавым, осознал свою вину и трусливо покончил с собой, так что власть пришлось принимать семнадцатилетнему наследнику — Ерашию Первому, впоследствии прозванному Стойким.
Каюсь, я получала удовольствие, высказывая Граю всё это. Ужастик на самом деле ни в чём передо мной не провинился, я прекрасно это понимала, но удержаться не могла: меня несло, это было что-то вроде вдохновения, помноженного на желание выплеснуть на ужастика всё накипевшее, всё собственное беспокойство и наконец-то удовлетворить любопытство. Лар поглядывал на всё это со спрятанной в уголках губ улыбкой, но не возражал.
— Да я… что я-то, — вдруг замялся Лар. Потом опомнился и строго возразил: — Не передёргивай, о тебе сейчас речь. Хватит шугаться. Грай-то тебе нравится? — провокационно уточнил он.
— Наверное, да, — задумчиво кивнула я. — Он симпатичный. Только я с ним всё никак не поговорю. То он без сознания, то я… не в себе.
— Ну, уже прогресс! Ещё бы на второго твоего хахаля посмотреть...
— Почему сразу хахаля?! — я даже отстранилась, полная праведного возмущения. — Говорю же, заказчик просто! — проворчала обиженно, уловив в серых глазах смешинки. — А посмотреть скоро можно будет, он обещал после заката задаток принести.
— Тогда идём в лавку. Займёшься Перстами, я рукояти сделаю. А то скоро не до них станет.
— Если бы на меня всякие не бросались с заклинаниями...
— Ты бы до ночи с книжками просидела, — поддержал Лар. Я возмущённо фыркнула, но от улыбки вновь не удержалась: он же меня как облупленную знает. — Пойдём-пойдём, дел ещё много. Тебе полегчало? Сможешь с этим северянином нормально общаться?
— В твоём присутствии? Буду сама сдержанность, — заверила его.
В лавке мы устроились вдвоём. Ларшакэн уселся в уголок, орудуя кожаным шнурком, а я принялась колдовать. Вооружившись засеком, сделала небольшой надрез на своём предплечье, нацедила в крохотную стеклянную плошку крови. Разрез оказался недостаточно глубокий, поэтому драгоценную жидкость пришлось из себя буквально выдавливать, но не допиливать же, в самом деле! К тому же требовалось мне совсем чуть-чуть. А так вон хоть перевязывать не надо, само течь перестало.
Дальше всё было делом техники. Взять тонкую серебряную палочку, опустить кончиком в блюдце с кровью и ждать, пока она зарядится от разницы энергетических потенциалов между мной и моей же кровью. Самое сложное — поймать момент, когда Перст наполнится, но ещё не начнёт разрушаться от переизбытка энергии. Перельёшь — можно выбрасывать ценный инструмент, недольёшь — энергия быстро рассеется.
Кстати, на этом же принципе сродства и непрерывной связи энергии человека и его вещей, а уж тем более — крови, и строится магический поиск.
— Лар, а расскажи мне про северян, — попросила я. — За что ты их не любишь?
— А за что их любить? — хмыкнул в ответ великан.
— То есть они…
— Нет, ты не так поняла, — поспешно перебил он. — Ничего в них страшного нет. Это личное, мне просто их рожи не нравятся. А так… да я ни с кем из них толком не общался, чтобы выводы делать!
— А с рожами что не так? — растерялась я.
— Уж очень нечеловеческие они.
— Вот ты о чём, — я задумчиво кивнула. — Ну да, не поспоришь. Одни глаза чего стоят! Но вопрос не в этом. Что ты можешь о них интересного рассказать? Какие-нибудь национальные особенности, кроме внешности и мест обитания.
— Хм. Про них вообще немногое можно сказать, уж очень закрытое сообщество. Мало того, что до них ещё добраться надо, они и добравшихся не слишком ласково встречают. Обогреть обогреют, накормят, вылечат, но близко к дому не подпустят. Но это касается только мужчин, — уточнил он. — Женщин принимают с удовольствием, охотно берут в жёны. Какая-то у них там ерунда с рождаемостью, не хотят девочки на свет появляться — и хоть ты тресни. В результате получается чудовищный процент, что-то около одной на десять ребят. У северян обидеть женщину — это чуть ли не самое страшное преступление. Правда, матриархатом и не пахнет. Они, в общем-то, практически исключительно за невестами со своих гор спускаются.
— А за пределами семейных отношений ты хоть что-то знаешь? — мрачно спросила я. — Слезь уже с предыдущей темы!
— Не особенно, — пожал плечами Лар. — Они почти не чувствуют перепадов температур, когда эта температура остаётся ниже нуля, а вот жару переносят с трудом. У них эти шубы в наших широтах как раз от жары, по принципу термоса, чтобы не перегреваться. Но температура тела почти не отличается от нормальной человеческой. Может, чуть ниже. Ещё что-то было, с магией связанное, но я не помню, надо подумать. Говорю же, я с ними лично не пересекался. Так, где-то что-то слышал, где-то что-то читал. Но если для тебя это важно, могу заглянуть в библиотеку.
— Да я сама узнаю, — отмахнулась я.
Но от проницательного собеседника не укрылось скользнувшее в голосе сомнение. Когда я ещё до той библиотеки доберусь! Весь день в кузне. Сейчас надо срочно закончить с заказом для Пограничных, потом над работой для Таллия подумать, да ещё несколько идей воплотить, которые давно уже собиралась с бумаги перенести в металл...
— Ага. Когда-нибудь, когда передашь семейное дело внукам, — насмешливо прокомментировал моё заявление Лар. — С заказом для Пограничных закончим, и схожу, пока будешь железку для северянина планировать. Тем более у меня больше шансов найти нужное. Уж не обижайся, но с литературой ты как батя, только в справочниках и сильна. Особенно по материаловедению и энергетическим линиям. Сама что твой справочник!
— Хотела бы поспорить, но спасибо, — улыбнулась я. — Кстати, о литературе. Что такое ты всю ночь читал?
— Да так, фантастика всякая юмористическая, — насмешливо отмахнулся он. — «Ветер с востока», не помню уж, кто автор.
— Погоди, — нахмурилась я. — Знакомое название. Только это же, по-моему, трагедия? — ошарашено уточнила я. Может, путаю что-то? Во всяком случае, за Ларом прежде не замечалось склонности к подобному цинизму.
— Наверное, автор так и думал. Трагизма там хватает, — здоровяк хохотнул. — Душещипательная история про молодого Пограничного стража, попавшего в лапы к Серым и пытающегося вернуться домой к возлюбленной, где в конце все погибают.
— И что именно показалось тебе забавным? — спросила я, уже примерно догадываясь об ответе.
— Не считая того, что такой кретин убился бы в первой стычке с Серыми, если бы вообще пережил учебку? — уточнил он. — Пограничные интересуют их лишь мёртвыми, это ты знаешь не хуже меня, — раз. Серые не теряют бдительности, и сбежать от них, не убив предварительно всех, невозможно, — два. У Пограничных не бывает невест — три. Это я уже не говорю о том, что облик Серых автор явно почерпнул из каких-то кривых иллюстраций к чему-то вроде детской книжки, не удосужившись не то что в справочник по биологии заглянуть — зайти в музей Естественных Наук. Ну и так, по мелочи. Вечер скоротать — в самый раз.
— Понятно, — тяжело вздохнула я. Мы молча вернулись к работе, и как раз в этот момент звякнул колокольчик, впуская позднего посетителя.
— Добрый вечер, Нойшарэ, — вежливо поздоровался северянин.
— И тебе того же, — откликнулась я. — Подожди немного, мне чуть-чуть осталось, — вскользь глянув на него, я вновь вцепилась взглядом в серебристую палочку, зажатую в руке.
— Так это вы, стало быть, Таллий? — раздался за спиной подошедшего мужчины задумчивый бас Лара. Северянин вздрогнул — при своих габаритах бывший Пограничный удивительно ловок и бесшумен — и обернулся.
— С кем имею честь? — растерянно уточнил заказчик.
— Ларшакэн. Ассистент мастера Л'Оттар, — с неподражаемым выражением — одновременно насмешливым и гипертрофированно куртуазным — представился он. Я, упорно сверля взглядом Перст и плошку с кровью, навострила уши, с удовольствием прислушиваясь к разговору. — Значит, именно вы столь благородно проявили заботу о рене Нойшарэ?
— Зависит от того, что вы имеете в виду, рен, — мягко уточнил Таллий Анатар.
— Ну, как же? Я про недвусмысленное желание пообщаться с её… обидчиками.
— Хотите сказать, это вы?
Хм. Кажется, я начинаю уважать бледнорожего. Чтобы с таким спокойствием обращаться к Лару при первом знакомстве, да ещё при подобных обстоятельствах, нужно обладать большим мужеством. Или редкостной тупостью, но заподозрить в этом северянина было сложно.
— Как вы могли такое подумать, рен! Я хотел высказать благодарность за участие в судьбе бедной девочки и сообщить, что у неё уже есть защитники.
— Что ж, рен, вы меня утешили. Но, возможно, мне будет позволено узнать, кто именно был тем мерзавцем?
— Увы, рен, сия тайна погребена под пеплом времени, а я не знаю имён. Благородный отец рены Л'Оттар, рен Кайнашэн, унёс эту тайну в могилу, будь его покой нерушим.
На этом месте я не выдержала и всё-таки прыснула от смеха, с удовольствием отложила последний Перст и с хрустом размяла ладони.
— Лар, может, хватит?
— Милая Ойша, в этой глуши бедному пенсионеру попрактиковаться в изящной словесности — редкая удача, — оскалился он, наставительно подняв палец.
— Бедный пенсионер — это ты? — иронично поинтересовалась я, склоняя голову набок. — Хватит, ты уже переигрываешь. Тебе надо читать меньше старинных романов.
— Не придирайся к словам! — Ларшакэн фыркнул.
— Нойшарэ, я принёс задаток, — прервал Таллий затянувшийся разговор ни о чём, оборачиваясь ко мне. К сожалению, прочитать что-то в его глазах не удалось: рен Анатар сохранял спокойствие степи в летний полдень.
Я приняла из его рук плотный кожаный мешочек и взвесила в руке.
— Тут по меньшей мере полторы сотни! — Я вопросительно изогнула бровь.
— Ровно полторы. Я хотел, чтобы…
— Та… рен Анатар? Какого... — раздался со стороны входа удивлённый возглас нашего временного обитателя. — Какими судьбами в этих краях?! — с едва сдерживаемым раздражением процедил ужастик, в недоумении разглядывая северянина, с ленивой неторопливостью обернувшегося к нему.
— Сар Анагор. — Таллий отвесил глубокий церемонный поклон. Как у него получилось вложить в единственное движение столько ехидства, я не поняла, но позавидовала. — Честь для меня снова видеть вас живым.
— Что ты там, котёнок, говорила про отсутствие связи? — Лар с сарказмом задавил перепалку в зародыше и задумчиво склонил голову набок.
— Котёнок? — почему-то хором удивились чужаки и в недоумении уставились на меня. Я, поморщившись, проигнорировала непонятный интерес.
— Думаю, стоит задать им пару вопросов. Не трудитесь, сары души моей13, любой ваш бросок я успею отбить, а срабатывание защиты привлечёт сюда законников, — мягко качнул головой Ларшакэн, любовно оглаживая рукоять клинка. — Будьте любезны пройти вон в ту дверь. Ойша?
— Поднять щиты! — скомандовала я. — Пойдём, пойдём! Вчера он увильнул от разговора, но сегодня точно дожмём.
И я первой нырнула в проход, совершенно не боясь нападения сзади. Они не успеют, даже если попытаются. Физически не успеют предпринять что-то, что сможет ускользнуть от внимания Пограничного.
— Что за шутки Белого? — растерянно ахнула Кана, увидев нашу процессию. — Вы ещё одного притащили? И куда мы их селить будем?!
— Это пока ещё не гости, Кана. К тому же первого у нас оставили по твоей инициативе, так что на Серых не пеняй, — насмешливо сообщил Лар, прикрывая за собой дверь. — Присаживайтесь, сары.
Мужчины повиновались, неотрывно разглядывая великана. Грай — настороженно, с опасением и готовностью к драке, Таллий — с интересом и без страха. То ли действительно не боялся, то ли просто не знал, что нужно это делать.
— Прошу, Ойша. Женщины вперёд! — Пограничный приглашающе кивнул на гостей. Я фыркнула недовольно, но плюхнулась на стул.
— Грай, первый вопрос. Что это был за нож?
— Это государственная тайна, — мрачно отчеканил он. Северянин с непонятным выражением хмыкнул, но ничего не сказал.
— Лар, он, по-моему, не понимает, — вздохнула я, поднимая взгляд на великана. — Можно, я объясню?
— Мне принести инструмент? — живо поинтересовалась Кана, без приглашения усевшаяся за стол в желании принять самое деятельное участие в разговоре. Или, по крайней мере, оказаться в курсе событий: наша домоправительница чрезвычайно любопытна.
Судя по выражению лиц обоих мужчин, эта непосредственность добродушной домохозяйки впечатлила их куда сильнее наших демонстративно-угрожающих обменов взглядами. Они же не знают, что в молодости милая и обаятельная во всех отношениях женщина работала специальным дознавателем, проще говоря — специалистом по пыткам, и ушла с этой должности отнюдь не из-за брезгливости, а по причине исключительно романтического характера.
— Без членовредительства. Пока, — качнул головой Лар. — Они вроде не дураки.
— Грай, напоминаю, это Приграничье, мы здесь местные, а вы оба — чужаки. Когда вы вдруг исчезнете, никто не станет вас искать, поверь мне. А в случае чего долго расследовать тоже не будут, особенно если тело оставить где-нибудь в трущобах, где его ещё и найдут очень нескоро. Твоя магия, конечно, грозное и опасное оружие, способное сокрушать города, да только не тебе тягаться в скорости реакции со старшиной Пограничных, пусть и в отставке. Но даже не это главное. Здесь королевское слово и королевские тайны стоят ничтожно мало, потому что король очень, очень далеко. Кем бы ты ни был, хоть бы даже особой голубых кровей, про тебя не спросят. То есть спросят, но очень вежливо и тактично, без малейшего настояния и давления сверху. Король нашу вольницу терпеть не может и с радостью бы её прикрыл, но он не идиот, чтобы делать это силой. Да ему вообще невыгодно ссориться с Приграничьем, и он наверняка это понимает.
Во-первых, пришедшему с мечом будет противостоять Пограничная стража при полной поддержке населения. Тебе, надеюсь, не надо пояснять, что значит полная поддержка населения, среди которого очень редкий ребёнок старше семи лет не умеет стрелять и редкий мужчина старше семнадцати не владеет мечом? Гвардия, конечно, хороша вкупе с боевыми магами, но не против тех, кто провёл жизнь в самом напряжённом месте обитаемого мира. Не говоря о том, что никакая Гвардия не сравнится с Пограничной Стражей, потому что гвардейцы воюют иногда и получают опыт всё больше на учениях, а Пограничные сражаются всю жизнь с самым что ни есть серьёзным противником. И наконец, во-вторых, мы — единственная преграда, которая сдерживает Серых, и если вдруг Приграничья не станет, эти твари с огромным удовольствием выпотрошат нежное, сочное, незащищённое подбрюшье Турана. И король это понимает. Ему хватило опыта давнего предка. Ирихон Кровавый, помнишь такого? — ухмыльнулась я.
Около трёхсот пятидесяти лет назад король Турана Ирихон Второй не внял предупреждениям и не захотел строить крепости вдоль границы с Серыми. Тогда основная волна набега ударила не в крепкую стену Баладдара, а смела крошечный гарнизон символического укрепления севернее него. Резня, которую устроили почуявшие слабину соседи, добравшиеся до самой столицы, вошла в историю как самая страшная напасть за всю историю страны, затмив чуму и все воины. Король Ирихон, при жизни прозванный Кровавым, осознал свою вину и трусливо покончил с собой, так что власть пришлось принимать семнадцатилетнему наследнику — Ерашию Первому, впоследствии прозванному Стойким.
Каюсь, я получала удовольствие, высказывая Граю всё это. Ужастик на самом деле ни в чём передо мной не провинился, я прекрасно это понимала, но удержаться не могла: меня несло, это было что-то вроде вдохновения, помноженного на желание выплеснуть на ужастика всё накипевшее, всё собственное беспокойство и наконец-то удовлетворить любопытство. Лар поглядывал на всё это со спрятанной в уголках губ улыбкой, но не возражал.
