ГЛАВА 1, в которой беда уже случилась
Примечание. Значение слов, выделенных жирным шрифтом, можно найти в Глоссарии.
https://prodaman.ru/Darya-Kuznecova/blog/Mastera-osobyx-poruchenij_glossarij
Кабинет начальника Тайной канцелярии
Трудно ли убить короля Турана?
Не деспотичного, разумного, склонного к справедливости, лишённого имперских амбиций и достаточно искренне радеющего за свою землю правителя богатой страны с совсем не бедствующим народом, любимого этим народом. Человека сдержанного и осторожного, умело выбравшего себе ближайших соратников, окружённого надёжной, хорошей и преданной охраной.
Все знания, весь опыт, вся история современных и прежних государств, которую начальник Тайной канцелярии Ильнар Тавьер знал лучше иных профессоров, — всё говорило о маловероятности подобного события. Но исключительность случившейся трагедии служила слабым утешением тому, кто только что крупно сел в лужу.
Оказалось, убить короля очень просто. Достаточно небольшой магомеханической игрушки, подложенной в малый, «дорожный» трон.
Королевское тело, опустившись на привычное место, сжало крохотную пружину, и — пух! — нет больше короля. А любимый народом праздник, день Солнечного Горна, день летнего солнцестояния и главного бога Кузнеца, стал днём скорби и траура.
Королеву спас наследник. Младенец испачкал пелёнки в самый неподходящий момент. Именно тогда, когда женщина с ребёнком на руках должна была вслед за супругом подняться в королевскую ложу и после короткой речи правителя предъявить народу его надежду. Не очень-то достойно будет выглядеть оная надежда, когда от неё дурно пахнет, а физиономия красная и сморщенная от крика…
Было решено, что Олира с кормилицей задержатся в небольшой комнатке за ложей, чтобы устранить досадную неприятность, и малыша представят уже после открытия праздника.
Так наследник показал себя очень дальновидным и везучим человеком. Потому что король, закончив короткую речь — Ераший не любил долго болтать — опустился на трон.
Жертвами взрыва, помимо правителя, стали секретарь, охранник и слуга, принёсший напитки и еду. Жертв среди ударившихся в панику зрителей, собравшихся на огромном стадионе ради пышного представления и показательных состязаний молодых магов, удалось избежать. Тут уже на отлично сработала стража и маги охраны, и это немного успокаивало совесть Тавьера: всё же не так бесполезна Тайная канцелярия, и разгонять её целиком пока не стоит.
У короля, конечно, была защита — лучшая магическая защита, какую могли создать придворные маги. Поэтому он умер не сразу, дал целителям возможность побороться. И после смерти правителя пережить несколько страшных минут — необходимость сообщить о неудаче жуткому, безжалостному главе Тайной канцелярии.
Но Тавьер не винил целителей. Лишь кивком поблагодарил за попытку и отпустил. Какой смысл обвинять тех, кто не сумел в своём искусстве сравняться с богами, если Ильнар точно знал виновного?
Его люди проверяли ложу, его люди осматривали стадион, его люди отвечали за безопасность — а значит, именно он всё это допустил и повинен в том, что страну уже почти сутки лихорадит. И боги знают, сколько ещё времени и усилий потребует наведение порядка!
Плевать, что никто, кроме короля, не имел права садиться на трон, за это можно было лишиться головы, а недостаточно сильное нажатие не детонировало взрывчатку. Плевать, что магии в бомбе содержалось меньше, чем в самом кресле, и ни один человек просто не мог обнаружить её, не зная совершенно точно, что и где искать. Плевать, что обширная сеть осведомителей не донесла даже слухов о готовящемся покушении.
Безопасность короны — работа Тайной канцелярии, которая с треском провалилась. И меньшее, что мог Ильнар сейчас сделать для искупления собственной вины, это поймать преступника. И любой ценой сохранить подаренную богами надежду в лице уцелевшего наследника.
Вчерашний день, начавшийся из-за подготовки праздника ещё до рассвета, никак не желал заканчиваться и отпускать Ильнара. Бессонная ночь туманила разум, навевала тоску и мрачные мысли о будущем. Главным образом, о том, что до следующей ночи ещё нужно дожить, и о том, что поспать, скорее всего, тоже не получится.
— Может, ты прекратишь маячить у окна и изображать идеальную мишень? — Насмешливый голос за спиной вывел Тавьера из глубокой задумчивости. — Нет, я понимаю, в сложившихся обстоятельствах это очень заманчиво — плюнуть на всё и удрать на свидание с Могильщиком. Но я ведь не поленюсь некроманта найти и испортить тебе счастливое посмертие!
— Направь своё остроумие в общественно полезное русло, — отозвался Ильнар, не оборачиваясь. Последний раз глубоко затянулся, выбросил окурок и, выпустив дым ноздрями, принялся в самом деле закрывать окно. Не из боязни покушения, кому он нужен, а просто из нелюбви к сквознякам.
Обернулся и, примостившись на подоконник, окинул взглядом свой кабинет и находящихся в нём людей. Пятеро, не считая Тавьера, усталых насторожённых мужчин разного возраста и насмерть перепуганная, бледная аж в зелень девчонка, судорожно прижимающая к груди объёмный белый свёрток.
Нет, не так. Четыре министра, два сильнейших боевых мага, королева и принц. Гордость и надежда Турана. Единственная надежда.
И с ходу даже не получалось определиться, чего больше хочется при взгляде на них: грязно материться или убивать.
— Итак, сары моей души, ситуацию понимают все, так что не будем отвлекаться на эмоции и употреблять в присутствии коронованной особы слова, не предусмотренные протоколом. Надоело, и так всю ночь этим занимались. Хотелось бы знать, какие меры уже предприняты и как обстановка сейчас.
— Гвардия поднята по тревоге, усилены патрули, введён комендантский час, в городе в целом спокойно, — отчитался Валар Тангор.
Выглядел главнокомандующий... не очень. Солидный возраст, богатая биография, полное отсутствие магических способностей, нелюбовь к целителям, и в сумме получается худощавый хрупкий старик. С ясным умом, цепким холодным взглядом, по-прежнему прямой спиной и — немощным телом, которое с трудом перемещалось без посторонней помощи. Начинать заботиться о собственной сохранности надо было лет сорок назад, а уже наступившую старость ни один целитель не прогонит. Уйти бы Тангору на покой, дожить остаток дней где-нибудь в тихой деревне на природе... Он, собственно, и собирался это сделать, даже в отставку подал. Только принять её не успели.
Ильнар вдруг не к месту вспомнил, что они с Валаром ровесники, и понял, что чувствует себя примерно так же, как главнокомандующий выглядит.
— Это он называет «в целом»! — прокомментировал тот же разговорчивый помощник. — Тишина как на кладбище, и всё в белых траурных полотнищах. Тут, скорее, вопрос, что у нас на периферии происходит!
— На границах введено особое положение, в городах тревожнее, но армия верна присяге, — заверил Тангор, склонив голову в сторону королевы. — Однако люди взволнованны. Ходят слухи. Говорят, что погибла вся семья, и наследник — тоже.
— Не удивительно. Ваше величество, мы об этом уже говорили. Вам нужно как можно скорее явить себя народу и сказать хотя бы несколько слов, — как мог мягко обратился Ильнар к королеве.
От оклика женщина вздрогнула и уставилась на Тавьера диким взглядом, судорожно сжав свёрток крепче. В ответ на резкое движение ребёнок захныкал, и Олиру это немного отрезвило. Она поспешно ослабила хватку и принялась осторожно и неловко укачивать сына.
— Я понимаю, — едва слышно выдохнула королева.
— Хорошо. До вечера вы отдохнёте, а там организуем выступление. Не волнуйтесь, дворец покидать не нужно, вполне достаточно будет выйти на балкон, никакой опасности. Нелишне опять использовать и Память Крови, чтобы снять все возможные вопросы о подмене наследника. Грай, охрану королевы с ребёнком оставляю на тебя, остальные дела передай... кому-нибудь, — велел Ильнар разговорчивому помощнику.
— Какой стремительный карьерный взлёт, — ухмыльнулся тот. — Договорились. Есть у меня некоторые соображения, обсудим попозже.
Тагренай Анагор, Грай. Сильнейший боевой маг Полусферы Хаоса, правая рука главы Тайной канцелярии и человек, на которого Ильнар надеялся в перспективе свалить вообще всю эту неблагодарную службу. Редкая язва, порой ведёт себя как мальчишка, но умеет работать головой. Да, иногда ошибается и совершает глупости, но есть у него одно незаменимое достоинство: верность долгу. Один из немногих живущих, кому Тавьер доверял в полном смысле этого слова.
Впрочем, в свете последних событий отставка начальника Тайной канцелярии откладывалась на неопределённый срок. Лет на двадцать-тридцать, до укрепления власти нового короля, а там уже как Белый разрешит.
— Делай, обсуждать будем потом, сейчас не до разговоров. Виль, а ты чем порадуешь?
Второй из заместителей и заодно левая рука, Лавиль Ондар. Тоже неплохой кандидат в преемники, очень сильный воздушник, уступающий коллеге всего в одном: в происхождении. У Тайной канцелярии много «особых клиентов», с которыми простолюдину разговаривать гораздо тяжелее. Ондар понимал это даже лучше прочих и совсем не рвался на руководящий пост. Не из страха ответственности, его просто не прельщала никакая власть, и было удобнее оставаться в тени, изображая скромного функционера.
А вот темперамент у него более подходящий для подобной работы. Ильнар часто повторял, что объединить бы их с Граем в одно — получится идеальный безопасник.
— Аресты, обыски, облавы, — флегматично ответил Лавиль. — Я решил совместить приятное с полезным. Трясём всех, кто попадается под руку, а заодно наши ребята навели такого шороху среди самых проблемных слоёв общества, что стража в ближайшее время останется без работы. Пока их клиентура будет в своих норах отходить от пережитого шока. По делу... Разрабатываем все версии, но, сам понимаешь, о конкретных результатах говорить ещё рано.
— Как бы не стало поздно! Ваше величество, — не выдержав, обратился главный безопасник к королеве. — Я всё понимаю и очень за вас переживаю, но можно как-нибудь... потише?
Наследник, которому не было месяца от роду и который ещё даже имени не получил, совсем не желал проникнуться важностью момента и от хныканья перешёл к громогласному истерическому ору. «Вроде бы маленький, а такой пронзительный, — прокомментировал Ильнар про себя. — Королю, конечно, полезен командный голос, но зачем тренировать его на нас и прямо сейчас?»
Но мальчика можно было понять: ребёнок, как и весь дворец, толком не ложился спать, и это явно не шло ему на пользу. Вот только Ильнар до сих пор опасался упустить обоих из поля зрения, да и остальным придворным было полезно видеть их и помнить, что в стране всё ещё существует официальная власть.
Королева вспыхнула от смущения — бледное лицо пошло красными пятнами — и тихо пробормотала что-то виноватое, закусила губу и уставилась на сына с мольбой, обречённостью и готовыми пролиться слезами в глазах.
— Ваше величество, позвольте? — мягко, ласково обратился к ней накар Давар Фаль, канцлер и министр иностранных дел, опустился рядом с креслом на одно колено и протянул руки к ребёнку.
Олира вздрогнула и почему-то вопросительно посмотрела на Тавьера. Похоже, последние события прочно закрепили в сознании молодой женщины за безопасником статус человека, которому можно доверять и которого надо беспрекословно слушаться. Учитывая её личность, сочетание это представляло опасность главным образом для начальника Тайной канцелярии: мало ему было собственных врагов! С другой стороны, лучше пусть это будет он, а не... иные кандидатуры.
Не заостряя внимания и не пускаясь в объяснения, Ильнар только кивнул. У Давара семеро своих детей, и он никогда не возражал против их общества; всяко лучший опыт, чем у женщины, едва оправившейся от первых сложных родов.
Картина получилась... торжественная. Даже красивая, если её художественно обработать. Простоволосая королева в кресле, рядом — коленопреклонённый вассал, бережно держащий на руках своего будущего правителя. Тавьер сделал мысленную зарубку подкинуть идею придворному художнику: отличный получится агитационный материал!
— Фаль, раз уж вы вызвались... — продолжил он. — Насколько помню, все учебные заведения сейчас ушли на летний отдых и ваша жена тоже свободна?
— Да. Не понимаю, к чему этот вопрос? — растерялся канцлер, на руках у которого будущий король затих мгновенно. Верноподданный явно вызывал у младенца куда больше доверия, чем родная мать.
— Полагаю, её величеству пригодится в ближайшем окружении опытная женщина, способная поддержать и наставить. Есть кормилица и няньки, они проверенные и надёжные, но всё же это прислуга. Ваша супруга не согласится перебраться во дворец? Хотя бы на пару месяцев, пока королева освоится. Понимаю, что это дополнительный риск, но, к стыду своему, вынужден признать, что других подходящих кандидатур на эту роль я не вижу.
Говорить о том, что он в принципе ничего не понимает в воспитании и содержании младенцев и ни за что не вспомнит, кто ещё из относительно доверенных лиц обладает нужными навыками, Тавьер посчитал излишним.
— Я попробую уговорить Лору, — явно нехотя согласился Фаль. Он не горел желанием подставлять жену под возможный удар, но понимал правоту безопасника. Больше всего молодой королеве чисто по-человечески сейчас нужна была не охрана, а пресловутая моральная поддержка, которую вряд ли могли оказать малознакомые мужчины.
Как женщина справлялась с этим всем и кто её поддерживал — если вообще поддерживал — раньше, с момента замужества до скоропостижного вдовства, присутствующие решили не задумываться. Раньше это было не их дело, а Ерашия Третьего, лезть же в личную жизнь короля — не самое разумное решение.
— Прекрасно. Вы уже придумали, что мы будем говорить послам?
— Тавьер, я знаю свою работу, — мягко осадил безопасника Фаль. — А вам бы лучше подумать о том, как приструнить кабинет и лакката Саварди. Мне категорически не нравится наметившийся в Совете раскол.
— Я, как и вы, должностью не вышел для таких дел. — Ильнар недовольно скривился. — Приказывать министрам имеет право только королева.
Взгляды присутствующих скрестились на молодой женщине, которая под ними стала ещё бледнее: кажется, ещё мгновение, и её настигнет обморок. Или истерика.
Тавьер, может, и хотел бы потребовать от неё решительных действий и собранности, призвать к порядку и воззвать к гордости, напомнить о статусе и ответственности. Но не стал: понимал, насколько это бесполезно в сложившихся обстоятельствах.
Да, девочка, возможно, неглупая, и где-то там, за потерянным взглядом и впалыми щеками, вполне может существовать сильный характер. В конце концов, до катастрофы она держалась более чем достойно, ни разу ничем не опорочив себя и венценосного супруга — в отличие от прошлой, покойной королевы. Но пытаться вытащить этот характер сейчас... Вот только безобразной женской истерики ему тут не хватало для полного счастья!
— Боюсь, сегодня говорить об этом преждевременно, — продолжил Ильнар, обречённо махнув рукой. — Её величеству нужно успокоиться и отдохнуть. Надеюсь, до вечера она сумеет хоть немного взять себя в руки.
— Никогда не поверю, что у тебя нет пары крупных козырей за обшлагами, — насмешливо крякнул старый министр обороны.
