Гранёное восьмиугольное здание стояло на скале, отделённое от остального мира рекой и глубоким ущельем, тоже заполнявшимся в высокую воду. Внутри имелся большой плац и хозяйственные постройки, а там, где расстояние от донжона до одной из граней было минимальным, и расположился сад.
Погода сегодня отвечала настроению. Небо хмурилось, хлестал ветер, впрочем между деревьями и разросшимися кустами не такой уж сильный, то и дело принимался дождь. Но Ирина всё равно вышла: гулкие пустые переходы сегодня особенно угнетали, а здесь хотя бы возились в листве птицы, и ощущение жизни вокруг поддерживало.
Неприметная беседка оказалась особенно кстати, хотя и почудилось, что дождь намеренно загнал туда Ирину, резко усилившись, когда женщина нашла вход.
Усевшись на сухую скамейку и глядя сквозь декоративную деревянную решётку на трепещущую под каплями листву, Ирина некоторое время не шевелилась, словно впала в транс — до тех пор, пока не ощутила, что листва странно расплывается перед глазами, и не обнаружила с изумлением, что плачет.
Она утёрла слёзы рукавом, удивлённо всхлипнула. Раз, другой, опять попыталась стереть солёную влагу… А потом забралась на лавку с ногами — и разрыдалась по-детски, уткнувшись лицом в колени. От всего и сразу. Оттого, что дома её толком никто не хватится, даже если Светен обманул, и обратно в то же мгновение её не вернут. Оттого, что привыкла прятаться в работе от одиночества и пустоты, а здесь у неё отняли даже эту возможность. Оттого, что сказка, в которую она зачем-то попала, оказалась хорошей, доброй, но — чужой, и это даже хуже, чем если бы сказка оказалась злой и страшной. Оттого, что, когда она вернётся домой, там опять всё начнётся по-старому, и ничего никогда не изменится. Впереди её ждёт только бесконечная работа — и столь же бесконечное одиночество.
Обиднее всего, что и винить в этом некого. Сама выросла такой вот… невнятной. Не люди вокруг плохие, а она не умеет дружить, открываться и строить хоть какие-то отношения за пределами работы, отличные от приятельских. Если неудачу с поисками спутника жизни можно было списать на временное невезение, то отсутствие близких друзей и хоть каких-то крепких привязанностей — уже личная заслуга.
— Ирина, вы здесь?
Отлично знакомый голос прозвучал совсем рядом, и женщина сжалась, мечтая стать невидимой. Но не вышло, конечно, и окружающий мир явно решил её добить, потому что следующая реплика прозвучала уже в беседке, вторя шагам, едва слышным за шелестом листвы. Этот высокий мужчина ходил на удивление тихо.
— Простите, что нарушаю уединение, но вас просил отыскать Светен. Отчего-то у него не получается отправить вам послание, словно на вас какая-то защита. Ирина, с вами всё в порядке?
— Да. Я приду, — невнятно проговорила она в подол, очень надеясь, что голос звучит не слишком сипло.
— Вас кто-то обидел? — озадачился Арам и легко тронул её за локоть. — Ирина?
Это оказалось последней каплей.
— Да идите вы к чёрту! — взорвалась она и вскочила со скамейки так резко, что мужчина от неожиданности отпрянул. — Неприлично быть таким идеальным, чёрт вас побери! Розовая девичья фантазия…
Хотелось сказать грубее, послать матом, но рядом с ним даже это не выходило.
Слёзы, было иссякшие, хлынули вновь. Ирина метнулась к выходу — куда угодно, лишь бы подальше от этого невыносимого человека. Но рыцарь не стал изменять собственной идеальности и не позволил женщине выскочить из беседки, поймал за локоть, развернул к себе.
— Вы расстроены из-за меня? — совсем опешил Арам. Ирина не ответила, только закусила губу и попыталась молча вывернуться из мужской хватки, но только оказалась теснее прижата к твёрдой груди. — Простите, если невольно… Я старался ничем вас не обидеть, и если... Ирина, прекратите, вы не оставляете мне выбора!
Она почти не слышала, что он говорил. Упиралась, упрямо ёрзала — и мечтала провалиться сквозь землю, потому что хороша, красотка, с распухшим носом и красными глазами как у кролика!
Арам вдруг грязно выругался — себе под нос, но явственно. Это оказалось настолько неожиданно, что Ирина на мгновение замерла, а дальше стало поздно для всего, потому что мужчина мягко обхватил её шею ладонью, зафиксировал подбородок и поймал губами её рот.
Поцелуй вышел совсем не сказочным, если только не из сказки для взрослых. Мужчина не пытался осторожно утешить и отвлечь, а целовал сразу уверенно, жадно, без малейших сомнений. Так, что у Ирины на несколько мгновений перехватило дыхание, а ладони, которыми она пыталась оттолкнуть рыцаря, сжались в кулаки, вцепляясь в плотную ткань формы.
Не прерывая поцелуя, Арам осторожно убрал руку с её шеи, огладил плечо. Вторая ладонь тем временем мягко надавила на поясницу, придвигая ближе. Ирина сдалась без боя, обняла мужчину за шею… и окончательно пропала, тесно прижатая к сильному телу. А что широкая ладонь его уже не на талии, а на бедре, и это вовсе не похоже на благородное рыцарское поведение… Ирина, если честно, никогда не восхищалась эпохой рыцарства.
Поцелуй Арам и прекратил первым, но на всякий случай не выпустил женщину из рук, прижал к себе. Она, к счастью, не попыталась выдираться, обняла в ответ.
— Вы совершенно несносны, — глубоко вздохнув, проговорил он в растрёпанную макушку. — Никто и никогда так не испытывал моего терпения…
— Что? — возмутилась Ирина, опять упёрлась ладонями в его грудь, пытаясь отодвинуться. — Я-то? Да в сравнении с вами... — она запнулась, когда он мягко погладил покрасневшую щёку.
— Я не имею права лишать тебя выбора, — снова вздохнул он, но не в такт сказанному, а скорее пытаясь выровнять дыхание. — Ирина… — проговорил мягко, нараспев.
— Какого выбора?
— Обратной силы петли может не хватить вернуть тебя обратно, если ты слишком привяжешься к этому миру. Там много тонкостей.
— А почему Светен об этом не сказал?
— Забыл, наверное. Может, именно поэтому и зовёт тебя сейчас. Я шёл в другой мир за хладнокровной и равнодушной Владычицей Мёртвых, — однобоко усмехнулся он, — и Светен ждал такую. А когда оказалось, что ты другая…
— Не до того стало, я поняла, — закончила Ирина — и уткнулась лбом в его грудь, не испытывая ни малейшего желания шевелиться. Это что же выходит, Риса с самого начала угадала?.. — И всё-таки ты неприлично идеальный!
— Это было сложно, — хмыкнул Арам.
— То есть?
— Я старался держать дистанцию, сдерживаться и не позволять себе лишнего. Это трудно.
— В самом деле? — она опять вскинула взгляд.
— Я не идеальный рыцарь, Ирина. Да я вообще больше не рыцарь, — усмешка вышла горькой, но на этот раз какой-то… небезнадёжной. — А ты меня так встряхнула, что это было испытание почище любого сражения.
— Каким образом?
— Сложно бороться с собственным влечением к женщине, когда понимаешь, что оно взаимно. А ты совершенно не умеешь прятать чувства.
Жар прилил к щекам и отчего-то затылку, Ирина опустила взгляд и пробормотала недовольно, опять упираясь обеими руками:
— Специалист, тоже мне, нашёлся… Пусти, меня там вроде ждут!
Арам и не подумал отпускать добычу, улыбнулся вредно, мальчишески и, подцепив за подбородок, опять поцеловал. Ирина некоторое время поупиралась, потом всё же сдалась, уступила и ответила.
— Не дуйся. Я же не догадывался, насколько всё серьёзно и что ты так расстроишься, — проговорил он, прервав поцелуй, и за руку потянул женщину к выходу.
— Вот ещё я из-за мужиков не плакала! — пренебрежительно фыркнула Ирина. — Без тебя хватает проблем.
— И именно поэтому ругаться начала на меня?
— А на тебя я стала ругаться, потому что… — она осеклась, глянула на него исподлобья и воскликнула: — Да ты специально меня дразнишь!
— Сложно дразнить нечаянно.
— У тебя случайно нет раздвоения личности? — с подозрением спросила Ирина.
Слишком внезапно переменился Арам для того, чтобы воспринять это без удивления. Ну не может быть у благородного рыцаря такого весёлого, с бесенятами, взгляда, как у мелкого школьного хулигана, ловко провернувшего каверзу и не пойманного на горячем.
— А у вас разве не принято в разном обществе вести себя по-разному? — почти серьёзно уточнил он.
— Не настолько.
— Потому я и сказал, что ты не умеешь прятать эмоции.
Складывалось впечатление, что с маской вежливости Арам с удовольствием скинул и десяток лет, а то и два. Ирина даже в какой-то момент порадовалась, что не носит косичек, а то он точно дёрнул бы.
А ещё поняла, что если Арам ничего не перепутал, то она уже не сможет вернуться. Не после этих поцелуев, откровений и того, каким он оказался. Если раньше Ирине казалось, что с этим человеком ей легко, то только теперь выяснилось, насколько на самом деле. Потому что благородный рыцарь восхищал, вызывал трепет и заставлял осторожно и тщательно подбирать слова. А вот такой Арам провоцировал на споры, возмущал до такой степени, что его порой хотелось стукнуть, — и заставлял чувствовать себя невозможно, невероятно свободной. Как будто они знакомы не неделю, а всю жизнь, как бы банально это ни звучало.
Светен действительно забыл рассказать Ирине некоторые тонкости, о чём вспомнил только сегодня, и чувствовал себя страшно виноватым. Объяснил подробнее про привязанность к новому миру, включавшую в себя множество вещей — от собственности и количества знакомств до ярких впечатлений и сильных эмоций.
— А если я не захочу возвращаться? — спросила Ирина осторожно.
— О! В самом деле? — растерялся маг — Но разве вас не ждут дома?
— Я… довольно замкнутый человек, — с трудом подобрала слова женщина, радуясь, что разговор этот происходит без постороннего присутствия.
Оказалось, что основную часть дня Арам делил между решением немногочисленных сейчас организационных вопросов здесь, в Сердце Света, как назывался замок, и лазаретом, где без охоты и надежды на результат дисциплинированно проходил лечебные процедуры.
— Если вы решите остаться… — маг задумчиво пожевал губами, глядя на неё с новым интересом. — Это нетрудно устроить.
— А как же непреложное обязательство помочь с уничтожением Мертвителя? Когда его не станет, разве меня не вышвырнет домой?
— Здесь немного иная конструкция. Сила вложена в петлю вашего возвращения. Вы сейчас взведённый арбалетный болт, а договор — крючок, который удерживает вас от возвращения. Если разрезать тетиву, крючок и болт никуда не денутся, но запасённая в системе энергия пропадёт.
— Наглядно, — кивнула Ирина.
— Я буду очень благодарен вам, если окончательно определитесь по возможности скорее.
— А с чем это связано?
— Мы сможем вернуть часть энергии, затраченной на создание петли. И это существенно ускорит работы по поиску другого специалиста. Конечно, это не вопрос нескольких часов и даже не нескольких дней, но всё же через пару недель я бы хотел знать точно.
— Я постараюсь. — Срок не выглядел пугающим. — К слову, о других мирах…
Оказалось, Светен был в курсе последних открытий и гипотез коллег, к которым приложила руку Ирина, искренне благодарен, но занимал разумную позицию: другие специалисты делают своё дело, он — своё. Лучше свернуть работы на полпути, когда проблема решится, чем потерять драгоценные недели.
Перемещение предметов из других миров тоже было возможно, даже спонтанное, история знала немногочисленные примеры подобного, а заниматься поиском очищенного урана для проверки спорной и даже в теории малоэффективной гипотезы он, конечно, отказался.
В итоге разговор занял не больше получаса. Оставив мага работать над собственным проектом, Ирина вышла и некоторое время в раздумьях стояла за дверью. Никаких планов и дел не было, а настроение заметно улучшилось: помогли слёзы и объяснение с Арамом.
С рыцарем они о встрече не договаривались, но очень хотелось его увидеть и удостовериться, что ей не приснились ни разговор, ни поцелуи, ни перемена в мужчине. Одолеть собственное нежелание навязываться оказалось трудно, но в итоге удалось, и Ирина отправилась в лазарет. Если там сложные и важные процедуры, её всё равно не допустят к пациенту, а если нет… Очень интересно было посмотреть на работу целителей, с магами этой специальности она ещё не успела познакомиться.
Лазарет находился далеко от того крыла, в котором поселили Ирину, и там оказалось куда более оживлённо. Туда попадали ученики, получившие травмы, туда же доставляли часть воинов с передовой, кому требовалось долгое восстановление, так что три этажа, занятые медиками, не простаивали.
Найти Арама оказалось несложно, первая же целительница в лёгком форменном платье — цветом лекарей здесь считался небесно-голубой — легко ответила, что он у старшей сестры, и объяснила, как туда пройти.
На стук приятный женский голос разрешил войти, что Ирина и сделала — и почему-то только после этого задалась вопросом, а что она вообще будет говорить и чем объяснит свой визит? Но ситуацию спасла хозяйка.
— Здравствуй, проходи, — широко улыбнулась она, не прерывая своего занятия. — Наконец я познакомлюсь с той, кто вернула этому негодяю желание жить и перестать попусту тратить время… Не дёргайся, я не тебе!
Кабинет старшей сестры оказался небольшим и светлым, но совершенно не волшебным. Письменный стол и пара стульев сбоку, в глубине — отодвинутая вбок ширма и кресло, до жути похожее на зубоврачебное, в котором сейчас полулежал полуобнажённый Арам, на груди и лице которого симпатичная белокурая женщина выводила тонкой кистью какие-то узоры. Ирина тут же прикипела взглядом к этой картине — без одежды рыцарь оказался ещё более впечатляющим, — но быстро заставила себя сосредоточиться на художнице.
— Я не думаю, что это моя заслуга, — заметила она после небольшой заминки.
— Рассказывай! — насмешливо отмахнулась незнакомка. — Присядь, сейчас я закончу, и поболтаем. У меня есть чай и совершенно чудесные печенья, их муж постоянно таскает из лавки в городе, так что все надежды не растолстеть сверх меры идут прахом. Так вот, возвращаясь к Араму, я слишком хорошо знаю этого несносного мальчишку, чтобы заметить, что он влюбился. Впрочем, тут слепым надо быть, чтобы не заметить!
— Мира, я всё ещё тут, — с усталой иронией подал голос Арам, лежавший с закрытыми глазами — наверное, чтобы краска не попала.
— Ты мне не мешаешь, — рассмеялась она.
— И как ты это определила? — уточнила Ирина.
— Да он терпеть не может орденскую форму, — ещё больше развеселилась Мира. — Но прекрасно знает, что она ему очень идёт. До твоего появления она пылилась в шкафу, и упаковать в неё Арама было сродни подвигу.
— Вы очень хорошо знакомы, да?
— Ну да, некоторую часть жизни он мне отравил, — захихикала женщина.
— Мира — моя старшая сестра, — пояснил Арам.
— Ах вот что за сестра… — осознала Ирина.
— Обычно она менее невыносима, — продолжил он. — Бравен наверняка сбежал поближе к границе именно из-за этого.
— Помолчал бы, пока я тебе чего-нибудь лишнего не нарисовала, — обиженно оборвала Мира.
Рыцарь же умолк, а его сестра быстро вернулась к прежней жизнерадостности. Вскоре закончив, заварила чай, совершенно игнорируя присутствие пациента. Уже через четверть часа Ирина знала об их семье всё. Что родители у них — целители, и старшая дочь пошла по их стопам, что и муж у неё тоже целитель, и будущий ребёнок, которому до появления на свет осталось чуть меньше пяти месяцев, тоже наверняка пойдёт по семейной линии.
Погода сегодня отвечала настроению. Небо хмурилось, хлестал ветер, впрочем между деревьями и разросшимися кустами не такой уж сильный, то и дело принимался дождь. Но Ирина всё равно вышла: гулкие пустые переходы сегодня особенно угнетали, а здесь хотя бы возились в листве птицы, и ощущение жизни вокруг поддерживало.
Неприметная беседка оказалась особенно кстати, хотя и почудилось, что дождь намеренно загнал туда Ирину, резко усилившись, когда женщина нашла вход.
Усевшись на сухую скамейку и глядя сквозь декоративную деревянную решётку на трепещущую под каплями листву, Ирина некоторое время не шевелилась, словно впала в транс — до тех пор, пока не ощутила, что листва странно расплывается перед глазами, и не обнаружила с изумлением, что плачет.
Она утёрла слёзы рукавом, удивлённо всхлипнула. Раз, другой, опять попыталась стереть солёную влагу… А потом забралась на лавку с ногами — и разрыдалась по-детски, уткнувшись лицом в колени. От всего и сразу. Оттого, что дома её толком никто не хватится, даже если Светен обманул, и обратно в то же мгновение её не вернут. Оттого, что привыкла прятаться в работе от одиночества и пустоты, а здесь у неё отняли даже эту возможность. Оттого, что сказка, в которую она зачем-то попала, оказалась хорошей, доброй, но — чужой, и это даже хуже, чем если бы сказка оказалась злой и страшной. Оттого, что, когда она вернётся домой, там опять всё начнётся по-старому, и ничего никогда не изменится. Впереди её ждёт только бесконечная работа — и столь же бесконечное одиночество.
Обиднее всего, что и винить в этом некого. Сама выросла такой вот… невнятной. Не люди вокруг плохие, а она не умеет дружить, открываться и строить хоть какие-то отношения за пределами работы, отличные от приятельских. Если неудачу с поисками спутника жизни можно было списать на временное невезение, то отсутствие близких друзей и хоть каких-то крепких привязанностей — уже личная заслуга.
— Ирина, вы здесь?
Отлично знакомый голос прозвучал совсем рядом, и женщина сжалась, мечтая стать невидимой. Но не вышло, конечно, и окружающий мир явно решил её добить, потому что следующая реплика прозвучала уже в беседке, вторя шагам, едва слышным за шелестом листвы. Этот высокий мужчина ходил на удивление тихо.
— Простите, что нарушаю уединение, но вас просил отыскать Светен. Отчего-то у него не получается отправить вам послание, словно на вас какая-то защита. Ирина, с вами всё в порядке?
— Да. Я приду, — невнятно проговорила она в подол, очень надеясь, что голос звучит не слишком сипло.
— Вас кто-то обидел? — озадачился Арам и легко тронул её за локоть. — Ирина?
Это оказалось последней каплей.
— Да идите вы к чёрту! — взорвалась она и вскочила со скамейки так резко, что мужчина от неожиданности отпрянул. — Неприлично быть таким идеальным, чёрт вас побери! Розовая девичья фантазия…
Хотелось сказать грубее, послать матом, но рядом с ним даже это не выходило.
Слёзы, было иссякшие, хлынули вновь. Ирина метнулась к выходу — куда угодно, лишь бы подальше от этого невыносимого человека. Но рыцарь не стал изменять собственной идеальности и не позволил женщине выскочить из беседки, поймал за локоть, развернул к себе.
— Вы расстроены из-за меня? — совсем опешил Арам. Ирина не ответила, только закусила губу и попыталась молча вывернуться из мужской хватки, но только оказалась теснее прижата к твёрдой груди. — Простите, если невольно… Я старался ничем вас не обидеть, и если... Ирина, прекратите, вы не оставляете мне выбора!
Она почти не слышала, что он говорил. Упиралась, упрямо ёрзала — и мечтала провалиться сквозь землю, потому что хороша, красотка, с распухшим носом и красными глазами как у кролика!
Арам вдруг грязно выругался — себе под нос, но явственно. Это оказалось настолько неожиданно, что Ирина на мгновение замерла, а дальше стало поздно для всего, потому что мужчина мягко обхватил её шею ладонью, зафиксировал подбородок и поймал губами её рот.
Поцелуй вышел совсем не сказочным, если только не из сказки для взрослых. Мужчина не пытался осторожно утешить и отвлечь, а целовал сразу уверенно, жадно, без малейших сомнений. Так, что у Ирины на несколько мгновений перехватило дыхание, а ладони, которыми она пыталась оттолкнуть рыцаря, сжались в кулаки, вцепляясь в плотную ткань формы.
Не прерывая поцелуя, Арам осторожно убрал руку с её шеи, огладил плечо. Вторая ладонь тем временем мягко надавила на поясницу, придвигая ближе. Ирина сдалась без боя, обняла мужчину за шею… и окончательно пропала, тесно прижатая к сильному телу. А что широкая ладонь его уже не на талии, а на бедре, и это вовсе не похоже на благородное рыцарское поведение… Ирина, если честно, никогда не восхищалась эпохой рыцарства.
Поцелуй Арам и прекратил первым, но на всякий случай не выпустил женщину из рук, прижал к себе. Она, к счастью, не попыталась выдираться, обняла в ответ.
— Вы совершенно несносны, — глубоко вздохнув, проговорил он в растрёпанную макушку. — Никто и никогда так не испытывал моего терпения…
— Что? — возмутилась Ирина, опять упёрлась ладонями в его грудь, пытаясь отодвинуться. — Я-то? Да в сравнении с вами... — она запнулась, когда он мягко погладил покрасневшую щёку.
— Я не имею права лишать тебя выбора, — снова вздохнул он, но не в такт сказанному, а скорее пытаясь выровнять дыхание. — Ирина… — проговорил мягко, нараспев.
— Какого выбора?
— Обратной силы петли может не хватить вернуть тебя обратно, если ты слишком привяжешься к этому миру. Там много тонкостей.
— А почему Светен об этом не сказал?
— Забыл, наверное. Может, именно поэтому и зовёт тебя сейчас. Я шёл в другой мир за хладнокровной и равнодушной Владычицей Мёртвых, — однобоко усмехнулся он, — и Светен ждал такую. А когда оказалось, что ты другая…
— Не до того стало, я поняла, — закончила Ирина — и уткнулась лбом в его грудь, не испытывая ни малейшего желания шевелиться. Это что же выходит, Риса с самого начала угадала?.. — И всё-таки ты неприлично идеальный!
— Это было сложно, — хмыкнул Арам.
— То есть?
— Я старался держать дистанцию, сдерживаться и не позволять себе лишнего. Это трудно.
— В самом деле? — она опять вскинула взгляд.
— Я не идеальный рыцарь, Ирина. Да я вообще больше не рыцарь, — усмешка вышла горькой, но на этот раз какой-то… небезнадёжной. — А ты меня так встряхнула, что это было испытание почище любого сражения.
— Каким образом?
— Сложно бороться с собственным влечением к женщине, когда понимаешь, что оно взаимно. А ты совершенно не умеешь прятать чувства.
Жар прилил к щекам и отчего-то затылку, Ирина опустила взгляд и пробормотала недовольно, опять упираясь обеими руками:
— Специалист, тоже мне, нашёлся… Пусти, меня там вроде ждут!
Арам и не подумал отпускать добычу, улыбнулся вредно, мальчишески и, подцепив за подбородок, опять поцеловал. Ирина некоторое время поупиралась, потом всё же сдалась, уступила и ответила.
— Не дуйся. Я же не догадывался, насколько всё серьёзно и что ты так расстроишься, — проговорил он, прервав поцелуй, и за руку потянул женщину к выходу.
— Вот ещё я из-за мужиков не плакала! — пренебрежительно фыркнула Ирина. — Без тебя хватает проблем.
— И именно поэтому ругаться начала на меня?
— А на тебя я стала ругаться, потому что… — она осеклась, глянула на него исподлобья и воскликнула: — Да ты специально меня дразнишь!
— Сложно дразнить нечаянно.
— У тебя случайно нет раздвоения личности? — с подозрением спросила Ирина.
Слишком внезапно переменился Арам для того, чтобы воспринять это без удивления. Ну не может быть у благородного рыцаря такого весёлого, с бесенятами, взгляда, как у мелкого школьного хулигана, ловко провернувшего каверзу и не пойманного на горячем.
— А у вас разве не принято в разном обществе вести себя по-разному? — почти серьёзно уточнил он.
— Не настолько.
— Потому я и сказал, что ты не умеешь прятать эмоции.
Складывалось впечатление, что с маской вежливости Арам с удовольствием скинул и десяток лет, а то и два. Ирина даже в какой-то момент порадовалась, что не носит косичек, а то он точно дёрнул бы.
А ещё поняла, что если Арам ничего не перепутал, то она уже не сможет вернуться. Не после этих поцелуев, откровений и того, каким он оказался. Если раньше Ирине казалось, что с этим человеком ей легко, то только теперь выяснилось, насколько на самом деле. Потому что благородный рыцарь восхищал, вызывал трепет и заставлял осторожно и тщательно подбирать слова. А вот такой Арам провоцировал на споры, возмущал до такой степени, что его порой хотелось стукнуть, — и заставлял чувствовать себя невозможно, невероятно свободной. Как будто они знакомы не неделю, а всю жизнь, как бы банально это ни звучало.
Светен действительно забыл рассказать Ирине некоторые тонкости, о чём вспомнил только сегодня, и чувствовал себя страшно виноватым. Объяснил подробнее про привязанность к новому миру, включавшую в себя множество вещей — от собственности и количества знакомств до ярких впечатлений и сильных эмоций.
— А если я не захочу возвращаться? — спросила Ирина осторожно.
— О! В самом деле? — растерялся маг — Но разве вас не ждут дома?
— Я… довольно замкнутый человек, — с трудом подобрала слова женщина, радуясь, что разговор этот происходит без постороннего присутствия.
Оказалось, что основную часть дня Арам делил между решением немногочисленных сейчас организационных вопросов здесь, в Сердце Света, как назывался замок, и лазаретом, где без охоты и надежды на результат дисциплинированно проходил лечебные процедуры.
— Если вы решите остаться… — маг задумчиво пожевал губами, глядя на неё с новым интересом. — Это нетрудно устроить.
— А как же непреложное обязательство помочь с уничтожением Мертвителя? Когда его не станет, разве меня не вышвырнет домой?
— Здесь немного иная конструкция. Сила вложена в петлю вашего возвращения. Вы сейчас взведённый арбалетный болт, а договор — крючок, который удерживает вас от возвращения. Если разрезать тетиву, крючок и болт никуда не денутся, но запасённая в системе энергия пропадёт.
— Наглядно, — кивнула Ирина.
— Я буду очень благодарен вам, если окончательно определитесь по возможности скорее.
— А с чем это связано?
— Мы сможем вернуть часть энергии, затраченной на создание петли. И это существенно ускорит работы по поиску другого специалиста. Конечно, это не вопрос нескольких часов и даже не нескольких дней, но всё же через пару недель я бы хотел знать точно.
— Я постараюсь. — Срок не выглядел пугающим. — К слову, о других мирах…
Оказалось, Светен был в курсе последних открытий и гипотез коллег, к которым приложила руку Ирина, искренне благодарен, но занимал разумную позицию: другие специалисты делают своё дело, он — своё. Лучше свернуть работы на полпути, когда проблема решится, чем потерять драгоценные недели.
Перемещение предметов из других миров тоже было возможно, даже спонтанное, история знала немногочисленные примеры подобного, а заниматься поиском очищенного урана для проверки спорной и даже в теории малоэффективной гипотезы он, конечно, отказался.
В итоге разговор занял не больше получаса. Оставив мага работать над собственным проектом, Ирина вышла и некоторое время в раздумьях стояла за дверью. Никаких планов и дел не было, а настроение заметно улучшилось: помогли слёзы и объяснение с Арамом.
С рыцарем они о встрече не договаривались, но очень хотелось его увидеть и удостовериться, что ей не приснились ни разговор, ни поцелуи, ни перемена в мужчине. Одолеть собственное нежелание навязываться оказалось трудно, но в итоге удалось, и Ирина отправилась в лазарет. Если там сложные и важные процедуры, её всё равно не допустят к пациенту, а если нет… Очень интересно было посмотреть на работу целителей, с магами этой специальности она ещё не успела познакомиться.
Лазарет находился далеко от того крыла, в котором поселили Ирину, и там оказалось куда более оживлённо. Туда попадали ученики, получившие травмы, туда же доставляли часть воинов с передовой, кому требовалось долгое восстановление, так что три этажа, занятые медиками, не простаивали.
Найти Арама оказалось несложно, первая же целительница в лёгком форменном платье — цветом лекарей здесь считался небесно-голубой — легко ответила, что он у старшей сестры, и объяснила, как туда пройти.
На стук приятный женский голос разрешил войти, что Ирина и сделала — и почему-то только после этого задалась вопросом, а что она вообще будет говорить и чем объяснит свой визит? Но ситуацию спасла хозяйка.
— Здравствуй, проходи, — широко улыбнулась она, не прерывая своего занятия. — Наконец я познакомлюсь с той, кто вернула этому негодяю желание жить и перестать попусту тратить время… Не дёргайся, я не тебе!
Кабинет старшей сестры оказался небольшим и светлым, но совершенно не волшебным. Письменный стол и пара стульев сбоку, в глубине — отодвинутая вбок ширма и кресло, до жути похожее на зубоврачебное, в котором сейчас полулежал полуобнажённый Арам, на груди и лице которого симпатичная белокурая женщина выводила тонкой кистью какие-то узоры. Ирина тут же прикипела взглядом к этой картине — без одежды рыцарь оказался ещё более впечатляющим, — но быстро заставила себя сосредоточиться на художнице.
— Я не думаю, что это моя заслуга, — заметила она после небольшой заминки.
— Рассказывай! — насмешливо отмахнулась незнакомка. — Присядь, сейчас я закончу, и поболтаем. У меня есть чай и совершенно чудесные печенья, их муж постоянно таскает из лавки в городе, так что все надежды не растолстеть сверх меры идут прахом. Так вот, возвращаясь к Араму, я слишком хорошо знаю этого несносного мальчишку, чтобы заметить, что он влюбился. Впрочем, тут слепым надо быть, чтобы не заметить!
— Мира, я всё ещё тут, — с усталой иронией подал голос Арам, лежавший с закрытыми глазами — наверное, чтобы краска не попала.
— Ты мне не мешаешь, — рассмеялась она.
— И как ты это определила? — уточнила Ирина.
— Да он терпеть не может орденскую форму, — ещё больше развеселилась Мира. — Но прекрасно знает, что она ему очень идёт. До твоего появления она пылилась в шкафу, и упаковать в неё Арама было сродни подвигу.
— Вы очень хорошо знакомы, да?
— Ну да, некоторую часть жизни он мне отравил, — захихикала женщина.
— Мира — моя старшая сестра, — пояснил Арам.
— Ах вот что за сестра… — осознала Ирина.
— Обычно она менее невыносима, — продолжил он. — Бравен наверняка сбежал поближе к границе именно из-за этого.
— Помолчал бы, пока я тебе чего-нибудь лишнего не нарисовала, — обиженно оборвала Мира.
Рыцарь же умолк, а его сестра быстро вернулась к прежней жизнерадостности. Вскоре закончив, заварила чай, совершенно игнорируя присутствие пациента. Уже через четверть часа Ирина знала об их семье всё. Что родители у них — целители, и старшая дочь пошла по их стопам, что и муж у неё тоже целитель, и будущий ребёнок, которому до появления на свет осталось чуть меньше пяти месяцев, тоже наверняка пойдёт по семейной линии.
