За помощь в вычитке большое
спасибо Наталии Лебедевой и Dilemme
В самом начале был один только Хаос, не имеющий начала и конца. Невозможно сказать, сколько это продолжалось, Хаос просто был всегда. Статичный, бесконечно превращающийся в самого себя. А потом произошла случайность: в Хаосе возник Ветер. Ветер качнул Хаос, и так возникло Движение. Ветер метался в Хаосе до тех пор, пока не свил из него три струны: Пространство как точку отсчёта Движения, Время — как меру начала и конца Движения, и Материю — объект Движения.
Вместе со Временем возникла и четвёртая струна — Память. Когда Ветер обрёл Память, он придумал Материи Форму как пятую из струн.
А когда Ветер нашёл для пяти струн Гармонию, возник Мир.
«Введение в мировую историю», учебник для 2 класса общеобразовательной школы; изд.; «Время жизни», 2613г., Город-на-Мосту; — 114стр., с ил.
Говорят, существуют миры, в которых реки впадают в море.
Я поболтала ногами и бросила в близкую тёмную воду горсть крупного песка, нашедшегося тут же. Песчинки мелкой рябью с тихим плеском ушли на дно, а оставшиеся на поверхности соринки, попавшие в руку с песком, медленно поплыли по течению куда-то вперёд, в туман. Я проследила их путь, сколько могла видеть, и попыталась представить — как это? Ну, про море. Как река может куда-то впасть? И что это такое — море?
Говорят, это много-много воды. Как большое озеро, только больше, до самого горизонта, даже ещё дальше. Но ведь Великая Река1 тоже до самого горизонта во все стороны! И в чём же разница?
А ещё говорят, вода в море солёная. Должно быть, очень удобно варить суп: зачерпнул воды из моря и солить не надо.
Наша река правильная, она никуда не впадает. Она просто течёт, течёт, и где-то там, очень далеко, находит своё начало. Говорят, наш мир начался именно с неё, и вот в это как раз поверить куда проще.
Жалко, я никогда не узнаю разницы: у нас нет морей, а других миров я не увижу, путешествовать по мирам способны только Настройщики.
Настройщики — это лучшие из лучших творцов. Они вроде бы реальные люди и вроде бы существуют, но их никто никогда не видел. Эти величайшие творцы умеют строить гармонию на всех пяти струнах, включая две самых старших, Пространство и Время. Отдельные скептики полагают, что Настройщики вообще миф, иначе почему они не показываются людям? Но я в это не верю. Некоторые лично знакомые мне творцы в порыве вдохновения умеют прикасаться к двум старшим струнам, так почему не могут существовать люди, владеющие ими в совершенстве? А почему не показываются… Настоящее творчество не терпит суеты и шума, так зачем им лишний раз сталкиваться с посторонними и предавать свою деятельность огласке?
В доступе простых смертных — таких, как я, — всего две струны. С Формой умеют играться даже маленькие дети, а вот для того, чтобы прикоснуться к Памяти, уже нужно долго учиться. В конечном итоге две этих струны доступны всем взрослым людям, окончившим школу. А если сумеешь прикоснуться к Материи и найти для трёх струн свою гармонию — станешь уже Творцом.
Настоящих Творцов немного, и все они, даже плохонькие, нарасхват.
Мост, на котором стоит наш город (он так и называется, Город-на-Мосту2), огромный и очень необычный. Он очень широкий, имеет несколько ярусов, количество которых варьируется от двух и до пяти на всём протяжении от берега до берега. Жилые дома располагаются наверху, а все остальные ярусы… честно говоря, я плохо знаю нижнюю часть города. Я туда почти никогда не спускаюсь, если только мимоходом, по дороге к пристани. По городу проще перемещаться водным путём, чем по улочкам, по некоторым из которых и всадник не проедет. Лично я вообще предпочитаю ходить пешком. Знаю только, что на втором уровне имеется сложная сеть городского сухопутного транспорта, но пользовалась я им от силы пару раз в жизни.
Ещё есть воздушное сообщение, но появилось оно совсем недавно, немногие ему доверяют, и налажено оно пока из рук вон плохо. А своим ходом по воздуху вообще мало кто умеет.
Как раз сейчас я сидела возле одной из многочисленных крошечных пристаней, ожидая друзей. Здесь от «поверхности» до воды было очень близко, город имел всего два яруса.
— Ау! Ау, ты здесь? — донёсся сверху хорошо знакомый звонкий голос.
Пожалуйста, легки на помине!
Ау — это моё имя. Глупое, я его не люблю. Но в этом вопросе мои родители проявили консерватизм. Раньше было принято девочкам давать имена из одних только гласных, а для имён мальчиков, напротив, была допустима только гласная «а». Говорят, такое имя более гармонично сочетается со струнами души, а те, как известно, у представителей разных полов очень разные. Но всё это, честно говоря, суеверия: уж в чём, а в гармоничных сочетаниях я разбираюсь достаточно неплохо. Как-никак — моя профессия.
— Здесь! Сейчас поднимусь! — Выкинув из головы лишние мысли, набившиеся туда от скуки и временного одиночества, я поднялась на ноги, торопливо отряхнулась и побежала к лестнице.
На одном дыхании взбежав по лестнице, я с ходу попала в крепкие объятья Олеи, моей лучшей подруги, и Астора, основной причины встречи. Этот наш друг сразу после школы переехал в другой город, и с тех пор мы с ним не виделись.
Недалеко от пристани, на которой я ожидала друзей, располагалась наша с Оли любимая кофейня «Луч солнца», где мы и намеревались посидеть за разговором и чашечкой лучшего в городе кофе. Я вполне могла бы подождать друзей внутри, но, на мой вкус, ожидание гораздо приятнее на открытом воздухе, особенно — в такую чудесную погоду.
— Ну, Астор, рассказывай! — едва ли не хором заявили мы с подругой, когда все трое разместились за столиком.
— А я что… Меня вот обратно домой перевели, буквально только что, — со скучающим выражением лица заявил он. Потом не выдержал и всё-таки расплылся в довольной улыбке. — Причём с повышением!
— С каким повышением? — растерялась я, пока Олея радостно обнимала Астора. — А где ты вообще работаешь-то? Подождите, я что, одна только не в курсе?!
— Я думала, ты знаешь, — смущённо хмыкнула Оли. — Вроде ж все знают…
— Теперь я — помощник следователя, — улыбнулся Астор.
— Ты — гармоник3?! — вытаращилась я на друга и раздосадовано поморщилась. — Как тебя угораздило-то?
— Кажется, я поняла, почему ты до сих пор не в курсе, — рассмеялась подруга. — Из всех моих знакомых ты единственная их так не любишь. Кстати, почему?
— Не люблю и всё, — хмуро проворчала я. Руку Гармонии, а в народе — просто гармоников, занимающихся пресечением правонарушений и поиском преступников, я действительно не любила. И обсуждать сейчас причины этой нелюбви очень не хотела.
— А не угораздило ли нашу тихоню и праведницу нарушить закон? — хитро прищурился Тор. — Подозрительно!
— Не нарушала я ничего. Давайте закроем эту тему? Всё равно я рада, что ты теперь снова с нами, — через силу улыбнулась я. Друг посмотрел на меня как-то странно, но предпочел сменить тему и начал расспрашивать Оли. Потом дошла очередь и до меня; я честно вкратце рассказала, где учусь и подрабатываю, а больше никаких серьёзных событий в моей жизни за последние четыре года не произошло. Это Оли в поисках себя успела сменить четыре работы, выйти замуж и развестись, а я существо куда менее кипучее.
— Как будто и не расставались вовсе, — с улыбкой качнул головой Астор, когда был незаметно съеден завтрак и даже выпит самый вкусный в этом мире кофе. — Вы точно такие, как были! Как будто в детство вернулся! А кофе здесь потрясающий… Хочу ещё!
— Много кофе вредно, — заметила будто из воздуха возникшая женщина, забирая грязную посуду. Тётя Аея, хозяйка кофейни, держала у себя хорошего повара, но кофе неизменно готовила сама. А по утрам, когда народу было немного, сама же принимала и разносила заказы.
— Это когда он плохой, — возразила я. — А ваш кофе творит настоящие чудеса!
— Спасибо, Ау, — улыбнулась женщина. — А хотите, я вам на кофейной гуще погадаю? — вдруг предложила она, оглядевшись и убедившись, что больше посетителей в этот ранний час нет.
— А вы умеете?! А раньше не предлагали, — почти возмутилась Оли. — Конечно, хотим!
— Тогда давайте начнём с ближайшей, — присаживаясь к нам за столик, тётя Аея улыбнулась и, чуть хмурясь, вгляделась в чашку Олеи. — Совсем нечем вас удивить, чего доброго подумаете, что я шарлатанка! Но всё в целом благоприятно, вижу серьёзные перемены в личной жизни и карьере. Одна печаль — придётся решать чьи-то чужие важные и серьёзные проблемы, и они принесут тебе грусть и тревоги. Впрочем, кажется, кончится всё благополучно.
— Это же главное, — легкомысленно пожала плечами Оли. — А что у Тора и Ау?
— Сейчас посмотрим, — приняв чашку из рук Астора, она некоторое время покрутила её в ладонях. — И тут чужие беды, ну надо же! Серьёзные, даже страшные… А, вижу, это же ваша работа. Но всё равно, готовьтесь, молодой человек; очень скоро вам предстоит много неприятных хлопот и, увы, потеря чего-то очень важного. Нет, не жизни, но… может, расположения приятной вам особы? В любом случае, я бы посоветовала вам хорошо выспаться, — улыбнулась она, ставя чашку на стол. — Ну что, Ау, твоя очередь?
Я согласно кивнула, протягивая ей чашку. А когда тётя Аея пристально вгляделась в содержимое оной, в груди что-то предательски ёкнуло и по всему телу пробежал холодок. Она не смотрела в чашку, не гадала по складывающимся в чашке осадкам о будущем, как может сделать совершенно любой желающий. Незаметно даже для себя самой эта женщина, простая хозяйка небольшой кофейни, видела биение струн, и видела она все струны.
— Ох, вот это да, — вернул меня в реальность возглас женщины. — Вот же они, как всегда — в последней чашке.
— Там кто-то плавает? — съехидничал Астор.
— События, — кивнула она. — Столько всего намешано! Свадьба, встреча с покойником, резкие перемены… Да, деточка, тебе очень многое предстоит!
— Какая свадьба? Какой покойник? Непостоянство чего?! — пробормотала деморализованная я.
— Свадьба, судя по всему, твоя. Хотя и не точно… вообще, какая-то странная свадьба; вроде и похоже, а вроде и не совсем. Встреча с покойником — значит, с чем-то из далёкого прошлого, что для тебя давно умерло. Главное, будь очень осторожна и помни: предопределённости нет, будущее твоё очень туманно и полностью зависит от твоих собственных поступков, — она резко поднялась с места, тряхнув головой. — Простите, ребята, я пойду работать, — тётя Аея поморщилась и, взяв поднос, ускользнула.
— Вот так погадали, — хмыкнул Тор. — Ау, ну что ты так побледнела? Сама подумай, что может предсказать тебе дурацкая чашка с кофейной жижей? К тому ж тебе ясно сказали, что предопределённости нет, так что всё может быть и так, и совсем по-другому, и вроде как гадание всё равно сбудется. Это же так, страшилки для развлечения!
— Ты действительно так думаешь? — я с надеждой посмотрела на друга.
— Само собой! Сама подумай, Олею она знает давно, вы же сюда часто ходите и, наверное, без каких-либо мер предосторожности обсуждаете события своей жизни, поэтому она прекрасно могла запомнить, насколько непоседливый у неё характер. Со мной тоже всё ясно: она вполне могла услышать, что я гармоник, так что предположить чужие беды особого таланта не надо. Она даже не обязательно делает всё это сознательно, просто краем уха услышала — и оно отложилось где-нибудь в подсознании.
— А как быть с моим предсказанием? — беспомощно уточнила я.
— А у тебя никогда ничего не случалось, должно же когда-то начаться, — улыбнулся он.
— Но какая может быть свадьба?! — возмутилась я. — У меня даже возлюбленного нет!
— Про что и речь, — хмыкнул он. — Воспринимай это с юмором.
— Да, но… а струны? — пробормотала я уже смущённо.
— Что — струны? — вскинул брови Астор.
— Показалось, — решительно отмахнулась я. В самом деле, с чего я это взяла? Даже если бы она действительно что-то такое видела, как я-то могла это заметить? Ну ладно, первые три, я действительно неплохо научилась их чувствовать, но старшие?! Скорее всего, просто фантазия разыгралась.
Я сумела взять себя в руки, но небольшой червячок сомнения всё равно упорно грыз меня изнутри. На собственную фантазию я никогда не жаловалась, но людям свойственно порой списывать на её проявления всё непонятное, странное и пугающее.
Одно меня утешало: обещанный ветер перемен вполне мог дуть в благоприятную сторону. В конце концов, мне же свадьбу пообещали, а не похороны!
— Что, помощничек, готов к великим свершениям? — Карт Аль, как всегда, влетел с ветром и разрушил хрупкую ночную тишину. Один из ведущих следователей отдела и заодно временный руководитель Астора с ходу плюхнулся на край стола парня, потрясая в воздухе тонкой тёмной папкой. — А что ты такой задумчивый? Первое ночное дежурство, рано ещё. И что ты тут изучаешь? — он пальцем подцепил край лежащей сверху открытой папки, чтобы взглянуть на обложку. — Иеа Лиел? Знакомое имя… Кто это? — и он бесцеремонно заграбастал папку, прижав ту, что принёс, локтем.
Астор же, наконец дождавшись паузы в потоке словоизвержений старшего товарища, сумел ответить хотя бы на последний вопрос.
— Просто попалось на глаза имя, решил узнать подробности.
— Врёшь, — не отрываясь от чтения, безапелляционно оборвал его Карт. — Вернее, не врёшь, но пытаешься тасовать факты. Больше никогда не пробуй, со мной такие фокусы давно не проходят, зато я могу заподозрить злой умысел. Зачем тебе эта женщина? — и цепкий взгляд ярких, неестественно синих глаз вцепился молодому помощнику следователя, кажется, в самую душу.
— Случайно выяснилось, что одна моя хорошая знакомая очень не любит гармоников. Я рассудил, что у такой резкой неприязни должны быть свои причины, и решил выяснить.
— Использование служебного положения в личных целях? — ехидно ухмыльнулся Аль. — Дело хорошее, одобряю. Саму Иеа ты вряд ли знал, это дело даже я уже не застал. Что за знакомая и как она с этим связана?
— Как оказалось, это её дочь, — вздохнул, сдаваясь на милость победителя, Астор. Видя, что вопрос из глаз начальства не исчез, пояснил более развёрнуто. — Мы вместе учились в школе, вчера вот встретились, и неожиданно выяснилась эта подробность. Мне стало любопытно…
— И что, полегчало, когда ты это любопытство удовлетворил? — усмехнулся Карт. — Дурак ты ещё, мальчишка совсем. Праздное любопытство — очень опасная штука. Ау Лиел, значит, — Тор и не заметил, когда в руках этого маньяка оказалось личное дело одноклассницы — тощая белая папочка.
Цвет обложки соответствовал важности содержимого: чем светлее, тем реже попадал фигурант в поле зрения контролирующих органов. Белые папки обычно содержали только краткие сведения — возраст, родители, место рождения и учёбы — и очень редко покидали архив. Карт Аль, не открывая, задумчиво похлопал папкой по ладони, глядя куда-то в пространство.
— Пойдём, дело у нас. Что ты на меня так смотришь? — следователь состроил удивлённую физиономию. — Думаешь, я зашёл просто поболтать? — Беспечно плюхнув тонкую папку с подноготной Ау обратно на стол, он вновь потряс извлечённой из-под мышки её тёмно-серой товаркой. — Пойдём, тебе понравится. Ночь преподнесла нам интересный сюрприз. — И он, не дожидаясь, пока Астор сложит документы и соберётся, со своей обыкновенной стремительностью покинул кабинет.
спасибо Наталии Лебедевой и Dilemme
Пролог
В самом начале был один только Хаос, не имеющий начала и конца. Невозможно сказать, сколько это продолжалось, Хаос просто был всегда. Статичный, бесконечно превращающийся в самого себя. А потом произошла случайность: в Хаосе возник Ветер. Ветер качнул Хаос, и так возникло Движение. Ветер метался в Хаосе до тех пор, пока не свил из него три струны: Пространство как точку отсчёта Движения, Время — как меру начала и конца Движения, и Материю — объект Движения.
Вместе со Временем возникла и четвёртая струна — Память. Когда Ветер обрёл Память, он придумал Материи Форму как пятую из струн.
А когда Ветер нашёл для пяти струн Гармонию, возник Мир.
«Введение в мировую историю», учебник для 2 класса общеобразовательной школы; изд.; «Время жизни», 2613г., Город-на-Мосту; — 114стр., с ил.
Часть первая. Встреча
Говорят, существуют миры, в которых реки впадают в море.
Я поболтала ногами и бросила в близкую тёмную воду горсть крупного песка, нашедшегося тут же. Песчинки мелкой рябью с тихим плеском ушли на дно, а оставшиеся на поверхности соринки, попавшие в руку с песком, медленно поплыли по течению куда-то вперёд, в туман. Я проследила их путь, сколько могла видеть, и попыталась представить — как это? Ну, про море. Как река может куда-то впасть? И что это такое — море?
Говорят, это много-много воды. Как большое озеро, только больше, до самого горизонта, даже ещё дальше. Но ведь Великая Река1 тоже до самого горизонта во все стороны! И в чём же разница?
А ещё говорят, вода в море солёная. Должно быть, очень удобно варить суп: зачерпнул воды из моря и солить не надо.
Наша река правильная, она никуда не впадает. Она просто течёт, течёт, и где-то там, очень далеко, находит своё начало. Говорят, наш мир начался именно с неё, и вот в это как раз поверить куда проще.
Жалко, я никогда не узнаю разницы: у нас нет морей, а других миров я не увижу, путешествовать по мирам способны только Настройщики.
Настройщики — это лучшие из лучших творцов. Они вроде бы реальные люди и вроде бы существуют, но их никто никогда не видел. Эти величайшие творцы умеют строить гармонию на всех пяти струнах, включая две самых старших, Пространство и Время. Отдельные скептики полагают, что Настройщики вообще миф, иначе почему они не показываются людям? Но я в это не верю. Некоторые лично знакомые мне творцы в порыве вдохновения умеют прикасаться к двум старшим струнам, так почему не могут существовать люди, владеющие ими в совершенстве? А почему не показываются… Настоящее творчество не терпит суеты и шума, так зачем им лишний раз сталкиваться с посторонними и предавать свою деятельность огласке?
В доступе простых смертных — таких, как я, — всего две струны. С Формой умеют играться даже маленькие дети, а вот для того, чтобы прикоснуться к Памяти, уже нужно долго учиться. В конечном итоге две этих струны доступны всем взрослым людям, окончившим школу. А если сумеешь прикоснуться к Материи и найти для трёх струн свою гармонию — станешь уже Творцом.
Настоящих Творцов немного, и все они, даже плохонькие, нарасхват.
Мост, на котором стоит наш город (он так и называется, Город-на-Мосту2), огромный и очень необычный. Он очень широкий, имеет несколько ярусов, количество которых варьируется от двух и до пяти на всём протяжении от берега до берега. Жилые дома располагаются наверху, а все остальные ярусы… честно говоря, я плохо знаю нижнюю часть города. Я туда почти никогда не спускаюсь, если только мимоходом, по дороге к пристани. По городу проще перемещаться водным путём, чем по улочкам, по некоторым из которых и всадник не проедет. Лично я вообще предпочитаю ходить пешком. Знаю только, что на втором уровне имеется сложная сеть городского сухопутного транспорта, но пользовалась я им от силы пару раз в жизни.
Ещё есть воздушное сообщение, но появилось оно совсем недавно, немногие ему доверяют, и налажено оно пока из рук вон плохо. А своим ходом по воздуху вообще мало кто умеет.
Как раз сейчас я сидела возле одной из многочисленных крошечных пристаней, ожидая друзей. Здесь от «поверхности» до воды было очень близко, город имел всего два яруса.
— Ау! Ау, ты здесь? — донёсся сверху хорошо знакомый звонкий голос.
Пожалуйста, легки на помине!
Ау — это моё имя. Глупое, я его не люблю. Но в этом вопросе мои родители проявили консерватизм. Раньше было принято девочкам давать имена из одних только гласных, а для имён мальчиков, напротив, была допустима только гласная «а». Говорят, такое имя более гармонично сочетается со струнами души, а те, как известно, у представителей разных полов очень разные. Но всё это, честно говоря, суеверия: уж в чём, а в гармоничных сочетаниях я разбираюсь достаточно неплохо. Как-никак — моя профессия.
— Здесь! Сейчас поднимусь! — Выкинув из головы лишние мысли, набившиеся туда от скуки и временного одиночества, я поднялась на ноги, торопливо отряхнулась и побежала к лестнице.
На одном дыхании взбежав по лестнице, я с ходу попала в крепкие объятья Олеи, моей лучшей подруги, и Астора, основной причины встречи. Этот наш друг сразу после школы переехал в другой город, и с тех пор мы с ним не виделись.
Недалеко от пристани, на которой я ожидала друзей, располагалась наша с Оли любимая кофейня «Луч солнца», где мы и намеревались посидеть за разговором и чашечкой лучшего в городе кофе. Я вполне могла бы подождать друзей внутри, но, на мой вкус, ожидание гораздо приятнее на открытом воздухе, особенно — в такую чудесную погоду.
— Ну, Астор, рассказывай! — едва ли не хором заявили мы с подругой, когда все трое разместились за столиком.
— А я что… Меня вот обратно домой перевели, буквально только что, — со скучающим выражением лица заявил он. Потом не выдержал и всё-таки расплылся в довольной улыбке. — Причём с повышением!
— С каким повышением? — растерялась я, пока Олея радостно обнимала Астора. — А где ты вообще работаешь-то? Подождите, я что, одна только не в курсе?!
— Я думала, ты знаешь, — смущённо хмыкнула Оли. — Вроде ж все знают…
— Теперь я — помощник следователя, — улыбнулся Астор.
— Ты — гармоник3?! — вытаращилась я на друга и раздосадовано поморщилась. — Как тебя угораздило-то?
— Кажется, я поняла, почему ты до сих пор не в курсе, — рассмеялась подруга. — Из всех моих знакомых ты единственная их так не любишь. Кстати, почему?
— Не люблю и всё, — хмуро проворчала я. Руку Гармонии, а в народе — просто гармоников, занимающихся пресечением правонарушений и поиском преступников, я действительно не любила. И обсуждать сейчас причины этой нелюбви очень не хотела.
— А не угораздило ли нашу тихоню и праведницу нарушить закон? — хитро прищурился Тор. — Подозрительно!
— Не нарушала я ничего. Давайте закроем эту тему? Всё равно я рада, что ты теперь снова с нами, — через силу улыбнулась я. Друг посмотрел на меня как-то странно, но предпочел сменить тему и начал расспрашивать Оли. Потом дошла очередь и до меня; я честно вкратце рассказала, где учусь и подрабатываю, а больше никаких серьёзных событий в моей жизни за последние четыре года не произошло. Это Оли в поисках себя успела сменить четыре работы, выйти замуж и развестись, а я существо куда менее кипучее.
— Как будто и не расставались вовсе, — с улыбкой качнул головой Астор, когда был незаметно съеден завтрак и даже выпит самый вкусный в этом мире кофе. — Вы точно такие, как были! Как будто в детство вернулся! А кофе здесь потрясающий… Хочу ещё!
— Много кофе вредно, — заметила будто из воздуха возникшая женщина, забирая грязную посуду. Тётя Аея, хозяйка кофейни, держала у себя хорошего повара, но кофе неизменно готовила сама. А по утрам, когда народу было немного, сама же принимала и разносила заказы.
— Это когда он плохой, — возразила я. — А ваш кофе творит настоящие чудеса!
— Спасибо, Ау, — улыбнулась женщина. — А хотите, я вам на кофейной гуще погадаю? — вдруг предложила она, оглядевшись и убедившись, что больше посетителей в этот ранний час нет.
— А вы умеете?! А раньше не предлагали, — почти возмутилась Оли. — Конечно, хотим!
— Тогда давайте начнём с ближайшей, — присаживаясь к нам за столик, тётя Аея улыбнулась и, чуть хмурясь, вгляделась в чашку Олеи. — Совсем нечем вас удивить, чего доброго подумаете, что я шарлатанка! Но всё в целом благоприятно, вижу серьёзные перемены в личной жизни и карьере. Одна печаль — придётся решать чьи-то чужие важные и серьёзные проблемы, и они принесут тебе грусть и тревоги. Впрочем, кажется, кончится всё благополучно.
— Это же главное, — легкомысленно пожала плечами Оли. — А что у Тора и Ау?
— Сейчас посмотрим, — приняв чашку из рук Астора, она некоторое время покрутила её в ладонях. — И тут чужие беды, ну надо же! Серьёзные, даже страшные… А, вижу, это же ваша работа. Но всё равно, готовьтесь, молодой человек; очень скоро вам предстоит много неприятных хлопот и, увы, потеря чего-то очень важного. Нет, не жизни, но… может, расположения приятной вам особы? В любом случае, я бы посоветовала вам хорошо выспаться, — улыбнулась она, ставя чашку на стол. — Ну что, Ау, твоя очередь?
Я согласно кивнула, протягивая ей чашку. А когда тётя Аея пристально вгляделась в содержимое оной, в груди что-то предательски ёкнуло и по всему телу пробежал холодок. Она не смотрела в чашку, не гадала по складывающимся в чашке осадкам о будущем, как может сделать совершенно любой желающий. Незаметно даже для себя самой эта женщина, простая хозяйка небольшой кофейни, видела биение струн, и видела она все струны.
— Ох, вот это да, — вернул меня в реальность возглас женщины. — Вот же они, как всегда — в последней чашке.
— Там кто-то плавает? — съехидничал Астор.
— События, — кивнула она. — Столько всего намешано! Свадьба, встреча с покойником, резкие перемены… Да, деточка, тебе очень многое предстоит!
— Какая свадьба? Какой покойник? Непостоянство чего?! — пробормотала деморализованная я.
— Свадьба, судя по всему, твоя. Хотя и не точно… вообще, какая-то странная свадьба; вроде и похоже, а вроде и не совсем. Встреча с покойником — значит, с чем-то из далёкого прошлого, что для тебя давно умерло. Главное, будь очень осторожна и помни: предопределённости нет, будущее твоё очень туманно и полностью зависит от твоих собственных поступков, — она резко поднялась с места, тряхнув головой. — Простите, ребята, я пойду работать, — тётя Аея поморщилась и, взяв поднос, ускользнула.
— Вот так погадали, — хмыкнул Тор. — Ау, ну что ты так побледнела? Сама подумай, что может предсказать тебе дурацкая чашка с кофейной жижей? К тому ж тебе ясно сказали, что предопределённости нет, так что всё может быть и так, и совсем по-другому, и вроде как гадание всё равно сбудется. Это же так, страшилки для развлечения!
— Ты действительно так думаешь? — я с надеждой посмотрела на друга.
— Само собой! Сама подумай, Олею она знает давно, вы же сюда часто ходите и, наверное, без каких-либо мер предосторожности обсуждаете события своей жизни, поэтому она прекрасно могла запомнить, насколько непоседливый у неё характер. Со мной тоже всё ясно: она вполне могла услышать, что я гармоник, так что предположить чужие беды особого таланта не надо. Она даже не обязательно делает всё это сознательно, просто краем уха услышала — и оно отложилось где-нибудь в подсознании.
— А как быть с моим предсказанием? — беспомощно уточнила я.
— А у тебя никогда ничего не случалось, должно же когда-то начаться, — улыбнулся он.
— Но какая может быть свадьба?! — возмутилась я. — У меня даже возлюбленного нет!
— Про что и речь, — хмыкнул он. — Воспринимай это с юмором.
— Да, но… а струны? — пробормотала я уже смущённо.
— Что — струны? — вскинул брови Астор.
— Показалось, — решительно отмахнулась я. В самом деле, с чего я это взяла? Даже если бы она действительно что-то такое видела, как я-то могла это заметить? Ну ладно, первые три, я действительно неплохо научилась их чувствовать, но старшие?! Скорее всего, просто фантазия разыгралась.
Я сумела взять себя в руки, но небольшой червячок сомнения всё равно упорно грыз меня изнутри. На собственную фантазию я никогда не жаловалась, но людям свойственно порой списывать на её проявления всё непонятное, странное и пугающее.
Одно меня утешало: обещанный ветер перемен вполне мог дуть в благоприятную сторону. В конце концов, мне же свадьбу пообещали, а не похороны!
***
— Что, помощничек, готов к великим свершениям? — Карт Аль, как всегда, влетел с ветром и разрушил хрупкую ночную тишину. Один из ведущих следователей отдела и заодно временный руководитель Астора с ходу плюхнулся на край стола парня, потрясая в воздухе тонкой тёмной папкой. — А что ты такой задумчивый? Первое ночное дежурство, рано ещё. И что ты тут изучаешь? — он пальцем подцепил край лежащей сверху открытой папки, чтобы взглянуть на обложку. — Иеа Лиел? Знакомое имя… Кто это? — и он бесцеремонно заграбастал папку, прижав ту, что принёс, локтем.
Астор же, наконец дождавшись паузы в потоке словоизвержений старшего товарища, сумел ответить хотя бы на последний вопрос.
— Просто попалось на глаза имя, решил узнать подробности.
— Врёшь, — не отрываясь от чтения, безапелляционно оборвал его Карт. — Вернее, не врёшь, но пытаешься тасовать факты. Больше никогда не пробуй, со мной такие фокусы давно не проходят, зато я могу заподозрить злой умысел. Зачем тебе эта женщина? — и цепкий взгляд ярких, неестественно синих глаз вцепился молодому помощнику следователя, кажется, в самую душу.
— Случайно выяснилось, что одна моя хорошая знакомая очень не любит гармоников. Я рассудил, что у такой резкой неприязни должны быть свои причины, и решил выяснить.
— Использование служебного положения в личных целях? — ехидно ухмыльнулся Аль. — Дело хорошее, одобряю. Саму Иеа ты вряд ли знал, это дело даже я уже не застал. Что за знакомая и как она с этим связана?
— Как оказалось, это её дочь, — вздохнул, сдаваясь на милость победителя, Астор. Видя, что вопрос из глаз начальства не исчез, пояснил более развёрнуто. — Мы вместе учились в школе, вчера вот встретились, и неожиданно выяснилась эта подробность. Мне стало любопытно…
— И что, полегчало, когда ты это любопытство удовлетворил? — усмехнулся Карт. — Дурак ты ещё, мальчишка совсем. Праздное любопытство — очень опасная штука. Ау Лиел, значит, — Тор и не заметил, когда в руках этого маньяка оказалось личное дело одноклассницы — тощая белая папочка.
Цвет обложки соответствовал важности содержимого: чем светлее, тем реже попадал фигурант в поле зрения контролирующих органов. Белые папки обычно содержали только краткие сведения — возраст, родители, место рождения и учёбы — и очень редко покидали архив. Карт Аль, не открывая, задумчиво похлопал папкой по ладони, глядя куда-то в пространство.
— Пойдём, дело у нас. Что ты на меня так смотришь? — следователь состроил удивлённую физиономию. — Думаешь, я зашёл просто поболтать? — Беспечно плюхнув тонкую папку с подноготной Ау обратно на стол, он вновь потряс извлечённой из-под мышки её тёмно-серой товаркой. — Пойдём, тебе понравится. Ночь преподнесла нам интересный сюрприз. — И он, не дожидаясь, пока Астор сложит документы и соберётся, со своей обыкновенной стремительностью покинул кабинет.
