Причина, повышенная до помощника, вела себя образцово: слушалась беспрекословно, за спутниками и по сторонам смотрела внимательно и никуда не лезла, однако и рыжую девицу не только не прогоняла, но ещё и заметно её опекала. Ларс помогал девушке на сложных участках, хотя та явно преувеличивала свои страдания. Ниту подмывало уделить больше внимания проводнику назло ему, но ведьма сдерживала глупое стремление. Не хватало наворотить глупостей из-за мальчишки!
Остаток пути она пыталась уговорить себя, что это просто инстинкты, что воспринимает она Ларса как младшего члена стаи и потому заботится, что он её совершенно не интересует, но к вечернему привалу окончательно убедилась, что уговоры не помогают и самообман не срабатывает. Она ревновала его совсем не как щенка, и это злило. Ведь мальчишка же, ну как она могла им увлечься?! Нет бы Арконом, он взрослый и красивый волк, и как будто настроен подходяще: сблизиться, но ненадолго, зато — ко всеобщему удовольствию. Придумала тоже...
Пройдя краем болота, они ступили в Мёртвый лес. В глаза перемена не бросалась, обыкновенный лес: густой, зелёный, с редким из-за слишком мощных крон подлеском, сыроватый и мшистый. По дороге попалось несколько ягодников, усыпанных подрастающими кустиками брусники, один — незнакомый прежде, и Нита мысленно его отметила, чтобы наведаться в сезон.
Но ощущалось незримое напряжение, разлитое в воздухе и нарастающее с каждым шагом. Переизбыток вторичной магии в пространстве не отмечался сознательно, но его чувствовал даже неодарённый Тарсам. Студенты совсем притихли, Тант и Шаир о чём-то негромко переговаривались, но по сторонам зыркали тревожно.
Мёртвый лес не спешил знакомить незваных гостей с «развлекательной программой» и разнообразными «артистами», и спокойствие это выглядело затишьем перед бурей. Тревожно, но, конечно, это не повод повернуть обратно с полпути.
До следующего места ночёвки, берега озера, добрались засветло и почти без остановок. Несколько раз пришлось задержаться из-за магов и последствий их колдовства, как и предчувствовала Нита.
Один из учеников забыл убрать отпугивающие комаров чары, и те в Мёртвом лесу начали приманивать кровососущую дрянь, благо только насекомых, так что ведьма на него рявкнула, накинула свой полог — её магии Мёртвый лес не только не мешал, но даже помогал, — и посоветовала парню вечером осмотреть себя в поисках клещей.
Отличился и Шаир, который забылся и попытался призвать светляка. Ударило по нему самому, благо несильно, обыкновенной тошнотой, от которой помогло ведьмино зелье. Кажется, больше мужчину терзали не последствия колдовства, а стыд за собственную ошибку и плохой пример ученикам.
Объявление об остановке на ночлег с облегчением встретили все: шли всё в том же хорошем темпе, и хотя никто не ныл, с непривычки устали.
Нита не знала, откуда взялось его зловещее название, особых проблем Око Мертвеца никогда не доставляло. Не больше, чем все остальные. Глубокое, чёрное, почти правильной круглой формы, оно совсем не манило окунуться даже в жару, слишком обрывистыми и топкими были берега, но имелась пара проверенных спусков, где можно было подобраться близко и зачерпнуть котлом: вода годилась для питья и, несмотря на неприятный тёмный оттенок, была вкусной.
Тарсам приметное место тоже узнал, как и ровную поляну с кострищем, подходящую для лагеря, и быстро организовал обустройство лагеря. Занялись этим Шаир с мальчишками-студентами, а профессор со столичным гостем присели в стороне и быстро увлеклись какой-то сложной отвлечённой дискуссией.
На прошлой стоянке костёр развели при помощи магии и очень быстро, сейчас этим вызвалась было заняться рыжая девчонка, но Шаир вовремя удержал её, напомнив о проблемах с магией, и попросил о помощи Аркона. Самим учёным не хватало умений, чтобы развести костёр из сырых дров, а оборотень уже продемонстрировал собственный опыт.
Рыжая оказалась больше ни к чему не пригодной и присела на поваленный ствол рядом с профессором. Оставалось неясным, почему и зачем её вообще взяли с собой; не для того же, чтобы вилась вокруг Ларса! Нита решила, что непременно спросит у профессора, если придётся к слову.
Обустроились в итоге быстро, и часа не прошло. Поставили палатки, приладили на врытые кем-то у костра рогатины толстую палку, над разгоревшимся пламенем подвесили два больших котелка — один под кашу с солониной, второй под травяной отвар, которым Нита предпочитала заменять в дороге чай: и вкуснее, и полезнее.
Волчица в походах охотилась под настроение, чтобы разбавить отрядную еду свежатиной, но сегодня никого радовать не хотелось, скорее, наоборот. С другой стороны, она всё равно пойдёт осматриваться и разминать лапы, может, что-то и попадётся. Перекусить кому-нибудь шею будет очень кстати…
Аркон охотиться тоже не рвался. Держался немного в стороне и прислушивался к лесу, отрабатывая гонорар охранника. Ните казалось, что особенно пристально он следит за ней, и под этим взглядом делалось неуютно, но ведьма списывала это на общую взвинченность.
Нет, точно нужно перекинуться и немного размяться, совместив приятное с полезным.
Пока готовилась каша, уставшие путники распробовали отвар, и он зашел на ура. В промозглой сырости, которая к вечеру начала накрапывать мелким противным дождём, очень хотелось тепла — и наружно, которое давал костёр, и внутрь. Никаких фляжек с горячительным никто не доставал, и это стало первым явным плюсом нынешней группы. Хотя кто их знает, этих студентов, что у них припрятано по рюкзакам… Может, они при профессоре паиньки.
Старшие за готовкой разговаривали о только им понятных исследованиях и исследователях, молодёжь — об учебных перипетиях и общих знакомых, и всё это Ните было равно не интересно. Расспрашивать о цели пути, документах и городе тоже не хотелось, вряд ли они могли рассказать что-то неожиданное.
Привычная история. Если никто из участников экспедиции не пытался подбивать к симпатичной ведьме клинья, она выпадала из их общества и находилась немного в стороне. Ниту это вполне устраивало, она тоже не искала знакомства с людьми.
Обычно устраивало, а сейчас вдруг стало обидно и неприятно. Но ей сейчас вообще всё не нравилось, поэтому к собственному раздражению Нита старалась относиться отстранённо и философски. И до определённого момента это получалось, пока она не поняла, что Ларса студенты приняли как своего.
— Ты что, правда собираешься ночевать на улице? — возмутилась рыжая. — Холодно, мокро… Давай к нам, мы с ребятами подвинемся. И теплее, и удобнее.
Она очень выразительно стрельнула глазами, а Нита поняла, что терпение её на этом закончилось, и поднялась на ноги, благо время до ужина ещё оставалось.
— Осмотрюсь в окрестностях, — бросила она в пространство и шагнула в вечерний мокрый сумрак, стараясь отвлечься от бушующих эмоций и переключиться на предвкушение прогулки в обороте.
— Нита, постой! — окликнул Ларс, когда она отошла шагов на десять. Ведьма остановилась больше от неожиданности, чем по просьбе, и оглянулась, взглядом спрашивая, что ему нужно. Парень отмахнулся от удивлённых сверстников и поспешно её нагнал. — Не ходи одна.
— А то что? — ведьма удивлённо приподняла брови. Здесь свет костра больше мешал, чем помогал видеть, но волчье зрение всё равно выручало.
— Да ничего, просто это опасно, — хмуро проговорил он. — Мне не нравится, что вокруг так тихо. Не к добру.
— И с кем мне идти? Аркона позвать? Или с тобой? — хмыкнула она насмешливо. — Так в человеческом облике мы до утра бродить будем. Тем более ночью. Не придумывай, я хорошо знаю эти места и знаю, чего от них ожидать, — она запоздало постаралась смягчить отповедь, напомнив себе, что неправильно вываливать дурное настроение на подвернувшегося волчонка. Тем более он о ней волнуется.
— Возле дома ты тоже всё знала, — попытки Ларс явно не оценил и ответил резкостью на резкость.
— Не обсуждается. — Он, конечно, был в чём-то прав, но Нита не собиралась сейчас уступать. Плевать на тварей и нежить, ей слишком нужно побыть одной.
— Именно, — упрямо набычился волчонок. — Одна ты не пойдёшь.
— Тебя я с собой тем более не возьму. Иди в лагерь, тебя там ждут не дождутся. Погреешь эту рыжую, — бросила она и, отвернувшись, попыталась уйти, но Ларс поймал за плечо.
— Ты что, ревнуешь?! — изумлённо проговорил он.
Нита всё же обернулась, одновременно вырываясь из некрепкого захвата, и почти прорычала:
— Не смей трогать меня без разрешения!
— Ревнуешь, — широко улыбнулся волчонок, и Нита поняла: ещё немного, и она вцепится ему в горло. — А зря. Я же говорил, она мне не интересна, совсем ребёнок, с ветром в голове.
— А ты — нет? — едко ответила Нита, окончательно перестав сдерживаться. — Уйди, во имя Древа, пока…
— И не подумаю, — продолжил он улыбаться и всё больше выводить из себя.
— Ларс!
А он вместо ответа вдруг резко приблизился, одной рукой обхватил ведьму поперёк туловища поверх локтей, так что попробуй вывернись, второй — поймал затылок и закрыл рот поцелуем. Спокойно, решительно, без юношеской неуверенности, которой вполне можно было от него ожидать. В первый момент Нита опешила от неожиданности, а потом… От близости, от запаха, от вкуса поцелуя здравый смысл без боя сдался желаниям, до того старательно подавляемым, и ведьма ответила.
Ларс целовал жадно, настойчиво, горячо. Через пару мгновений его хватка сменилась объятьями, а Нита, получив свободу, вместо того, чтобы вырваться, обняла в ответ.
Ведьме никогда прежде не доводилось целоваться с оборотнями, и она понятия не имела, всегда ли это… вот так. Да, с Карашем было хорошо, но ни один из прежних поцелуев не шёл в сравнение с этим. Всегда что-то отвлекало, всегда присутствовала насторожённость, а сейчас Нита не обратила бы внимания, выскочи из леса гуль или любая другая тварь. Поцелуй был не просто приятным прикосновением губ, она целиком ухнула в это ощущение, как в омут. Мир вокруг, люди, посторонние запахи — всё это продолжало ощущаться, но где-то на самом краю сознания. Не исчезло, но потеряло значение.
Вот только миру это не понравилось и надолго терять пару оборотней он не собирался.
— Ой! — Удивлённый возглас рядом и резанувший по лицу свет оказались полной неожиданностью. — Извините, мы просто забеспокоились…
Посторонний голос, тем более — этот голос, к обладательнице которой Нита испытывала жгучую волчью ревность, сработал лучше ведра ледяной воды на голову. Разом навалилось осознание случившегося. Растерянность, смущение, злость, изумление — чего только не было в этой гремучей смеси!
Нита отпрянула, а Ларс, не ожидавший такого резкого движения, выпустил.
— Оставайся в лагере. Это приказ, — резко бросила волчица и, ни на кого не глядя, решительно нырнула в лес.
Рыжая что-то говорила позади, и ещё кто-то, но Нита не вслушивалась. Хватит с неё всего этого! Надо успокоиться, взять себя в руки и сделать вид, что ничего не было. Потом — снять с этого мальчишки проклятие, выгнать его из дома и забыть как страшный сон.
План был разумен и всем хорош, за вычетом одного: Нита понятия не имела, как на него отреагирует волчонок и согласится ли ему следовать.
Хотя какой он, гниль ему под кору, волчонок! Целуется получше иных взрослых, и она не хотела знать, как и где научился...
В волчицу она не оборачивалась и теперь злилась на саму себя за непоследовательность: сначала нарычала на Ларса, что в человеческом виде здесь делать нечего, а сама же так и сунулась. Но чтобы стать волчицей, требовалось раздеться, а значит — остановиться. Но стоило немного замедлить шаг, и дурацкий поцелуй снова ощущался как настоящий. Зудели припухшие губы, и Нита то и дело облизывала их. Инстинкты брали верх над всякой рациональностью.
Ещё она боялась, что если остановится, Ларс всё-таки догонит, и непременно выскажется, потому что она, совсем растеряв мозги, ответила на его поцелуй. А в том, что догонит, Нита не сомневалась: она слышала, как он крался следом от самого лагеря, несмотря на приказ. И если всё это случится, она очень сомневалась, что сумеет снова уйти. Волчица внутри требовала дать волю инстинктам. Если обоим хорошо, к чему эти метания и переживания? Можно быть вместе здесь и сейчас и разбежаться по разным дорожкам, когда придет время!
Но получится ли с Ларсом просто? Отпустит ли он? А она сама — захочет отпустить, сможет ли?..
— Хватит идти за мной! Я же велела оставаться в лагере, — не выдержала ведьма, оборачиваясь, и в тот же миг полетела на мох от мощного удара когтистой лапы.
Это был не Ларс.
Одним прыжком древесник настиг её и впился острыми когтями-корнями в плечи, пригвождая к земле. Нита взвывала от боли, тщетно пытаясь вырваться. Монстр был силен, она и в волчьей ипостаси постаралась бы обойти его стороной, а сейчас вовсе мало что могла противопоставить.
Над ней нависла раззявленная пасть, напоминающая дупло трухлявого дерева, в лицо ударил гнилостный смрад. Монстра не случайно называли древесником — всё его тело покрывали похожие на кору наросты, а руки напоминали ветки с острыми шипами-пальцами. Вот только питался он не минералами из земли, а закопанными в землю жертвами, выпивая из них все соки. Нита пару раз находила такие захоронения — от несчастных оставались высохшие оболочки.
Наверное, жуткие воспоминания придали сил, потому что она сумела оттолкнуть монстра, вырываясь из когтей. От боли помутнело в глазах, Нита оскалилась и зарычала, предупреждая древесника, что перед ним не обычная путница. Поздно: он уже почувствовал кровь и отступать не собирался. Ведьма едва успела увернуться от одного удара, от другого. Третий всё-таки достиг цели, и Нита, отлете, врезалась в ясень. Похоже, сломала парочку ребер.
Промелькнула дурацкая мысль: «Будет ли Ларс её искать? Вернее, то, что от неё осталось?» — когда раздался выстрел, и протянутая к ней рука-ветка разлетелась в труху.
Древесник истошно заверещал и повернулся к новому противнику. Потеря руки стала лишь мелкой досадной неприятностью, тонкие ветки-побеги тут же сплелись в новую когтистую конечность. Выстрел в грудь, в плечо, в ногу — все эти раны лишь раззадоривали монстра.
Человеку с ним не сладить, но Ларс не собирался отступать. В руке блеснул нож, а в следующий миг по земле покатился клубок из плотно сплетенных тел. Всё смешалось: зеленая жижа, заменяющая кровь монстру, алая кровь Ларса, вой, рычание и тяжелое дыхание, и Нита уже не могла понять, что происходит.
А затем зверей на поляне стало двое. Непонятно, что подтолкнуло Ларса к обращению — смертельная опасность или рассеченная монстром татуировка, — но древеснику противостоял уже не мужчина с ножом, а огромный белоснежный зверь с полной острых клыков пастью. Как будто намного крупнее, чем ведьма представляла себе волчонка, но с перепуга могло и показаться.
Нита с трудом поднялась, дыша с присвистом, но собственная боль сейчас казалась меньшей проблемой. Единственное, чего боялся древесник, был огонь, а у неё, как раз на такой случай, имелась жгучая пыль, вспыхивающая на воздухе при ударе. Конечно, сейчас в этот клубок склянку не кинуть, но рано или поздно они расцепятся, и тогда…
Что тогда, Нита додумать не успела, потому что порошок не понадобился.
Остаток пути она пыталась уговорить себя, что это просто инстинкты, что воспринимает она Ларса как младшего члена стаи и потому заботится, что он её совершенно не интересует, но к вечернему привалу окончательно убедилась, что уговоры не помогают и самообман не срабатывает. Она ревновала его совсем не как щенка, и это злило. Ведь мальчишка же, ну как она могла им увлечься?! Нет бы Арконом, он взрослый и красивый волк, и как будто настроен подходяще: сблизиться, но ненадолго, зато — ко всеобщему удовольствию. Придумала тоже...
Пройдя краем болота, они ступили в Мёртвый лес. В глаза перемена не бросалась, обыкновенный лес: густой, зелёный, с редким из-за слишком мощных крон подлеском, сыроватый и мшистый. По дороге попалось несколько ягодников, усыпанных подрастающими кустиками брусники, один — незнакомый прежде, и Нита мысленно его отметила, чтобы наведаться в сезон.
Но ощущалось незримое напряжение, разлитое в воздухе и нарастающее с каждым шагом. Переизбыток вторичной магии в пространстве не отмечался сознательно, но его чувствовал даже неодарённый Тарсам. Студенты совсем притихли, Тант и Шаир о чём-то негромко переговаривались, но по сторонам зыркали тревожно.
Мёртвый лес не спешил знакомить незваных гостей с «развлекательной программой» и разнообразными «артистами», и спокойствие это выглядело затишьем перед бурей. Тревожно, но, конечно, это не повод повернуть обратно с полпути.
До следующего места ночёвки, берега озера, добрались засветло и почти без остановок. Несколько раз пришлось задержаться из-за магов и последствий их колдовства, как и предчувствовала Нита.
Один из учеников забыл убрать отпугивающие комаров чары, и те в Мёртвом лесу начали приманивать кровососущую дрянь, благо только насекомых, так что ведьма на него рявкнула, накинула свой полог — её магии Мёртвый лес не только не мешал, но даже помогал, — и посоветовала парню вечером осмотреть себя в поисках клещей.
Отличился и Шаир, который забылся и попытался призвать светляка. Ударило по нему самому, благо несильно, обыкновенной тошнотой, от которой помогло ведьмино зелье. Кажется, больше мужчину терзали не последствия колдовства, а стыд за собственную ошибку и плохой пример ученикам.
Объявление об остановке на ночлег с облегчением встретили все: шли всё в том же хорошем темпе, и хотя никто не ныл, с непривычки устали.
Нита не знала, откуда взялось его зловещее название, особых проблем Око Мертвеца никогда не доставляло. Не больше, чем все остальные. Глубокое, чёрное, почти правильной круглой формы, оно совсем не манило окунуться даже в жару, слишком обрывистыми и топкими были берега, но имелась пара проверенных спусков, где можно было подобраться близко и зачерпнуть котлом: вода годилась для питья и, несмотря на неприятный тёмный оттенок, была вкусной.
Тарсам приметное место тоже узнал, как и ровную поляну с кострищем, подходящую для лагеря, и быстро организовал обустройство лагеря. Занялись этим Шаир с мальчишками-студентами, а профессор со столичным гостем присели в стороне и быстро увлеклись какой-то сложной отвлечённой дискуссией.
На прошлой стоянке костёр развели при помощи магии и очень быстро, сейчас этим вызвалась было заняться рыжая девчонка, но Шаир вовремя удержал её, напомнив о проблемах с магией, и попросил о помощи Аркона. Самим учёным не хватало умений, чтобы развести костёр из сырых дров, а оборотень уже продемонстрировал собственный опыт.
Рыжая оказалась больше ни к чему не пригодной и присела на поваленный ствол рядом с профессором. Оставалось неясным, почему и зачем её вообще взяли с собой; не для того же, чтобы вилась вокруг Ларса! Нита решила, что непременно спросит у профессора, если придётся к слову.
Прода от 18.03
Обустроились в итоге быстро, и часа не прошло. Поставили палатки, приладили на врытые кем-то у костра рогатины толстую палку, над разгоревшимся пламенем подвесили два больших котелка — один под кашу с солониной, второй под травяной отвар, которым Нита предпочитала заменять в дороге чай: и вкуснее, и полезнее.
Волчица в походах охотилась под настроение, чтобы разбавить отрядную еду свежатиной, но сегодня никого радовать не хотелось, скорее, наоборот. С другой стороны, она всё равно пойдёт осматриваться и разминать лапы, может, что-то и попадётся. Перекусить кому-нибудь шею будет очень кстати…
Аркон охотиться тоже не рвался. Держался немного в стороне и прислушивался к лесу, отрабатывая гонорар охранника. Ните казалось, что особенно пристально он следит за ней, и под этим взглядом делалось неуютно, но ведьма списывала это на общую взвинченность.
Нет, точно нужно перекинуться и немного размяться, совместив приятное с полезным.
Пока готовилась каша, уставшие путники распробовали отвар, и он зашел на ура. В промозглой сырости, которая к вечеру начала накрапывать мелким противным дождём, очень хотелось тепла — и наружно, которое давал костёр, и внутрь. Никаких фляжек с горячительным никто не доставал, и это стало первым явным плюсом нынешней группы. Хотя кто их знает, этих студентов, что у них припрятано по рюкзакам… Может, они при профессоре паиньки.
Старшие за готовкой разговаривали о только им понятных исследованиях и исследователях, молодёжь — об учебных перипетиях и общих знакомых, и всё это Ните было равно не интересно. Расспрашивать о цели пути, документах и городе тоже не хотелось, вряд ли они могли рассказать что-то неожиданное.
Привычная история. Если никто из участников экспедиции не пытался подбивать к симпатичной ведьме клинья, она выпадала из их общества и находилась немного в стороне. Ниту это вполне устраивало, она тоже не искала знакомства с людьми.
Обычно устраивало, а сейчас вдруг стало обидно и неприятно. Но ей сейчас вообще всё не нравилось, поэтому к собственному раздражению Нита старалась относиться отстранённо и философски. И до определённого момента это получалось, пока она не поняла, что Ларса студенты приняли как своего.
— Ты что, правда собираешься ночевать на улице? — возмутилась рыжая. — Холодно, мокро… Давай к нам, мы с ребятами подвинемся. И теплее, и удобнее.
Она очень выразительно стрельнула глазами, а Нита поняла, что терпение её на этом закончилось, и поднялась на ноги, благо время до ужина ещё оставалось.
— Осмотрюсь в окрестностях, — бросила она в пространство и шагнула в вечерний мокрый сумрак, стараясь отвлечься от бушующих эмоций и переключиться на предвкушение прогулки в обороте.
— Нита, постой! — окликнул Ларс, когда она отошла шагов на десять. Ведьма остановилась больше от неожиданности, чем по просьбе, и оглянулась, взглядом спрашивая, что ему нужно. Парень отмахнулся от удивлённых сверстников и поспешно её нагнал. — Не ходи одна.
— А то что? — ведьма удивлённо приподняла брови. Здесь свет костра больше мешал, чем помогал видеть, но волчье зрение всё равно выручало.
— Да ничего, просто это опасно, — хмуро проговорил он. — Мне не нравится, что вокруг так тихо. Не к добру.
— И с кем мне идти? Аркона позвать? Или с тобой? — хмыкнула она насмешливо. — Так в человеческом облике мы до утра бродить будем. Тем более ночью. Не придумывай, я хорошо знаю эти места и знаю, чего от них ожидать, — она запоздало постаралась смягчить отповедь, напомнив себе, что неправильно вываливать дурное настроение на подвернувшегося волчонка. Тем более он о ней волнуется.
— Возле дома ты тоже всё знала, — попытки Ларс явно не оценил и ответил резкостью на резкость.
— Не обсуждается. — Он, конечно, был в чём-то прав, но Нита не собиралась сейчас уступать. Плевать на тварей и нежить, ей слишком нужно побыть одной.
— Именно, — упрямо набычился волчонок. — Одна ты не пойдёшь.
— Тебя я с собой тем более не возьму. Иди в лагерь, тебя там ждут не дождутся. Погреешь эту рыжую, — бросила она и, отвернувшись, попыталась уйти, но Ларс поймал за плечо.
— Ты что, ревнуешь?! — изумлённо проговорил он.
Нита всё же обернулась, одновременно вырываясь из некрепкого захвата, и почти прорычала:
— Не смей трогать меня без разрешения!
— Ревнуешь, — широко улыбнулся волчонок, и Нита поняла: ещё немного, и она вцепится ему в горло. — А зря. Я же говорил, она мне не интересна, совсем ребёнок, с ветром в голове.
— А ты — нет? — едко ответила Нита, окончательно перестав сдерживаться. — Уйди, во имя Древа, пока…
— И не подумаю, — продолжил он улыбаться и всё больше выводить из себя.
— Ларс!
А он вместо ответа вдруг резко приблизился, одной рукой обхватил ведьму поперёк туловища поверх локтей, так что попробуй вывернись, второй — поймал затылок и закрыл рот поцелуем. Спокойно, решительно, без юношеской неуверенности, которой вполне можно было от него ожидать. В первый момент Нита опешила от неожиданности, а потом… От близости, от запаха, от вкуса поцелуя здравый смысл без боя сдался желаниям, до того старательно подавляемым, и ведьма ответила.
Ларс целовал жадно, настойчиво, горячо. Через пару мгновений его хватка сменилась объятьями, а Нита, получив свободу, вместо того, чтобы вырваться, обняла в ответ.
Ведьме никогда прежде не доводилось целоваться с оборотнями, и она понятия не имела, всегда ли это… вот так. Да, с Карашем было хорошо, но ни один из прежних поцелуев не шёл в сравнение с этим. Всегда что-то отвлекало, всегда присутствовала насторожённость, а сейчас Нита не обратила бы внимания, выскочи из леса гуль или любая другая тварь. Поцелуй был не просто приятным прикосновением губ, она целиком ухнула в это ощущение, как в омут. Мир вокруг, люди, посторонние запахи — всё это продолжало ощущаться, но где-то на самом краю сознания. Не исчезло, но потеряло значение.
Вот только миру это не понравилось и надолго терять пару оборотней он не собирался.
— Ой! — Удивлённый возглас рядом и резанувший по лицу свет оказались полной неожиданностью. — Извините, мы просто забеспокоились…
Посторонний голос, тем более — этот голос, к обладательнице которой Нита испытывала жгучую волчью ревность, сработал лучше ведра ледяной воды на голову. Разом навалилось осознание случившегося. Растерянность, смущение, злость, изумление — чего только не было в этой гремучей смеси!
Нита отпрянула, а Ларс, не ожидавший такого резкого движения, выпустил.
— Оставайся в лагере. Это приказ, — резко бросила волчица и, ни на кого не глядя, решительно нырнула в лес.
Рыжая что-то говорила позади, и ещё кто-то, но Нита не вслушивалась. Хватит с неё всего этого! Надо успокоиться, взять себя в руки и сделать вид, что ничего не было. Потом — снять с этого мальчишки проклятие, выгнать его из дома и забыть как страшный сон.
План был разумен и всем хорош, за вычетом одного: Нита понятия не имела, как на него отреагирует волчонок и согласится ли ему следовать.
Хотя какой он, гниль ему под кору, волчонок! Целуется получше иных взрослых, и она не хотела знать, как и где научился...
Прода от 19.03
В волчицу она не оборачивалась и теперь злилась на саму себя за непоследовательность: сначала нарычала на Ларса, что в человеческом виде здесь делать нечего, а сама же так и сунулась. Но чтобы стать волчицей, требовалось раздеться, а значит — остановиться. Но стоило немного замедлить шаг, и дурацкий поцелуй снова ощущался как настоящий. Зудели припухшие губы, и Нита то и дело облизывала их. Инстинкты брали верх над всякой рациональностью.
Ещё она боялась, что если остановится, Ларс всё-таки догонит, и непременно выскажется, потому что она, совсем растеряв мозги, ответила на его поцелуй. А в том, что догонит, Нита не сомневалась: она слышала, как он крался следом от самого лагеря, несмотря на приказ. И если всё это случится, она очень сомневалась, что сумеет снова уйти. Волчица внутри требовала дать волю инстинктам. Если обоим хорошо, к чему эти метания и переживания? Можно быть вместе здесь и сейчас и разбежаться по разным дорожкам, когда придет время!
Но получится ли с Ларсом просто? Отпустит ли он? А она сама — захочет отпустить, сможет ли?..
— Хватит идти за мной! Я же велела оставаться в лагере, — не выдержала ведьма, оборачиваясь, и в тот же миг полетела на мох от мощного удара когтистой лапы.
Это был не Ларс.
Одним прыжком древесник настиг её и впился острыми когтями-корнями в плечи, пригвождая к земле. Нита взвывала от боли, тщетно пытаясь вырваться. Монстр был силен, она и в волчьей ипостаси постаралась бы обойти его стороной, а сейчас вовсе мало что могла противопоставить.
Над ней нависла раззявленная пасть, напоминающая дупло трухлявого дерева, в лицо ударил гнилостный смрад. Монстра не случайно называли древесником — всё его тело покрывали похожие на кору наросты, а руки напоминали ветки с острыми шипами-пальцами. Вот только питался он не минералами из земли, а закопанными в землю жертвами, выпивая из них все соки. Нита пару раз находила такие захоронения — от несчастных оставались высохшие оболочки.
Наверное, жуткие воспоминания придали сил, потому что она сумела оттолкнуть монстра, вырываясь из когтей. От боли помутнело в глазах, Нита оскалилась и зарычала, предупреждая древесника, что перед ним не обычная путница. Поздно: он уже почувствовал кровь и отступать не собирался. Ведьма едва успела увернуться от одного удара, от другого. Третий всё-таки достиг цели, и Нита, отлете, врезалась в ясень. Похоже, сломала парочку ребер.
Промелькнула дурацкая мысль: «Будет ли Ларс её искать? Вернее, то, что от неё осталось?» — когда раздался выстрел, и протянутая к ней рука-ветка разлетелась в труху.
Древесник истошно заверещал и повернулся к новому противнику. Потеря руки стала лишь мелкой досадной неприятностью, тонкие ветки-побеги тут же сплелись в новую когтистую конечность. Выстрел в грудь, в плечо, в ногу — все эти раны лишь раззадоривали монстра.
Человеку с ним не сладить, но Ларс не собирался отступать. В руке блеснул нож, а в следующий миг по земле покатился клубок из плотно сплетенных тел. Всё смешалось: зеленая жижа, заменяющая кровь монстру, алая кровь Ларса, вой, рычание и тяжелое дыхание, и Нита уже не могла понять, что происходит.
А затем зверей на поляне стало двое. Непонятно, что подтолкнуло Ларса к обращению — смертельная опасность или рассеченная монстром татуировка, — но древеснику противостоял уже не мужчина с ножом, а огромный белоснежный зверь с полной острых клыков пастью. Как будто намного крупнее, чем ведьма представляла себе волчонка, но с перепуга могло и показаться.
Нита с трудом поднялась, дыша с присвистом, но собственная боль сейчас казалась меньшей проблемой. Единственное, чего боялся древесник, был огонь, а у неё, как раз на такой случай, имелась жгучая пыль, вспыхивающая на воздухе при ударе. Конечно, сейчас в этот клубок склянку не кинуть, но рано или поздно они расцепятся, и тогда…
Что тогда, Нита додумать не успела, потому что порошок не понадобился.
