— Мы здесь ради этих детей, а не твоей мести, — он хлопнул ладонью по стопке папок. — Им нужна помощь, ненависти они и так за свою жизнь хлебнули предостаточно!
— Не приплетай сюда детей!
— А они, по-твоему, слепые? Как ты будешь убеждать их, что война закончилась, если сам в это не веришь? Не можешь держать себя в руках — возвращайся, на твоё место пришлют кого-то более вменяемого!
— Я не оставлю воспитанников на эту! — кивнул на меня Аспис.
— Да заткнитесь вы оба! — вдруг рявкнул на них Фалин, заставив дёрнуться от неожиданности даже меня.
Рыжий подскочил со своего места и, в два прыжка обогнув стол, оказался за спиной Сверты.
Только теперь все остальные, включая меня, обнаружили, что девушку трясёт. Сжавшись на стуле, обхватив ладонями голову, она, крепко зажмурившись, кусала губы, а по щекам потоком текли слёзы.
Мужчины настолько опешили, что даже Аспис не влез. Рыжий, рухнув на колени, крепко обнял девушку одной рукой, прямо через спинку стула, поверх локтей, а второй — принялся массировать ей макушку, что-то тихо приговаривая. Трясти Сверту перестало почти сразу, ещё через несколько секунд она бессильно уронила руки. Фалин взял обе ладони в свои и начал разминать какие-то точки уже на них. Потом на пару мгновений отвлёкся, рывком отодвинул стул вместе с девушкой, и обнял её через подлокотник, продолжая массировать ладонь. Змея, тихо всхлипывая, уткнулась мужчине в плечо.
Мы всё это время сидели молча. Мне было искренне жаль Сверту: пожалуй, ей и самой требуется помощь, такие реакции на ровном месте не возникают. Непонятно только, почему с мужчинами отправили именно её с такими проблемами, если у них хватало желающих. Или там, где они жили, всё с ней было нормально и никто просто не мог ожидать, что на новом месте она так сорвётся?
Но ещё я немного мелочно злорадствовала. Уж очень виновато-ошарашенные были лица у змеев, Аспис и вовсе совершенно побелел.
— Извините, я не хотела! — тихо всхлипнула в рыжего Сверта.
— Тебе не за что извиняться, — мягко возразил Фалин. При этом взглядом, которым он по очереди наградил обоих мужчин, можно было и поджечь. — Хочешь, я покажу тебе библиотеку? Она тут очень красивая.
Девушка судорожно кивнула несколько раз и, ни на кого не глядя, шмыгнула к выходу. Рыжий молча последовал за ней, не оборачиваясь.
Всё-таки интересный он тип, со вторым дном. Любопытно каким? Состоял в подполье и потихоньку учил змеёнышей? Или к войне это не имеет отношения?
А с другой стороны, надо понимать: король отправлял сюда людей, в которых был уверен. Конечно, за исключением змей, на которых повлиять не мог. А все остальные прошли некую проверку делами, значит, простых людей со стороны тут нет. И Фалин, и даже энергичная милая Ежина оказались здесь неслучайно, они должны быть подготовлены к неожиданностям и резким поворотам, устойчивы к враждебной атмосфере и научены располагать к себе окружающих.
— Давайте пока вчерне составим расписание и прикинем распорядок дня для учеников, — нарушила я наконец напряжённую тишину. — Нужно хотя бы примерно определить перечень предметов. О специализации, конечно, говорить рано, большинство пока будет осваивать основы. Но за пару лун они научатся контролировать силу, потребуются азы разных направлений. Боевая магия, защитная магия. Бытовые чары могу взять на себя: там много универсального, где неважна стихия, а вот основы целительства ложатся на кого-то из вас. Основы артефакторики и алхимии тоже равнодушны к стихии, их обязательно нужно прочитать, чтобы выявить возможные склонности. С некоторыми дисциплинами не обязательно ждать достижения полного контроля над силой, например с теорией порталов. Подготовку к ней стоит начать уже сейчас, в первую очередь освежить в памяти математику. Она и для остальных сложных чар пригодится, и этим тоже стоит заняться мне.
Зарк слушал внимательно, и в его взгляде я читала всё большее одобрение. Когда я взяла паузу, чтобы перевести дух, чёрный змей напомнил о занятиях по контролю за оборотом, очень важных для юных змеёнышей, и ещё одной общей дисциплине, которую подзабыли с уходом змей из жизни мира — теории времени. Это, конечно, не для детей, только вчера осознавших свою силу, но помнить о ней следовало. Очень специфическая и сложная штука, я знала о ней в общих чертах и, признаться, сама не отказалась бы послушать лекции.
— А вы сумеете показать на практике? — всерьёз заинтересовалась я.
— Мы — нет. Сверта может. И уже показала бы, если бы не ваш коллега, — уголками губ усмехнулся Зарк. А я только уважительно качнула головой.
Некоторые змеи умели воздействовать на время. В замкнутом объёме, с серьёзными ограничениями, но даже это впечатляло. А Великого Змеелова — и вовсе пугало до истерики, не просто же так он постарался стереть все упоминания о подобных талантах детей Долгой Змеи. Откуда этот страх, я, правда, не представляла, да и остальные его соратники — тоже. Поэтому и заинтересовалась в какой-то момент этим вопросом, и постаралась отыскать упоминания о нём.
Раньше, до всех конфликтов, плоды трудов этих магов широко применяли в обычной жизни, например, зачарованные ими ящики банально использовали для хранения продуктов. Насколько я сумела разобраться, остановить время в небольшом замкнутом объёме, заполненном неживой материей, было довольно просто. А вот в отношении верхнего предела реальных возможностей змей найденные мной источники очень разнились и противоречили друг другу. Одни пугали историями про великих магов, способных остановить время для целого замка со всеми его обитателями, кроме самого колдующего, другие — проявляли скромность и ограничивались небольшим замедлением отдельных людей в пределах поля зрения мага. Но все они сходились на том, что более сложные воздействия требуют от мага очень серьёзной подготовки, психологической — в том числе.
— Сверта из-за склонности к этой магии такая… чувствительная? — спросила я, осторожно подобрав наименее обидное слово.
— И это тоже, — уклончиво ответил Зарк.
Возражений по делу у змеев не нашлось, так что мы, временно оставив вопросы расписания, переключились на распорядок дня и общие принципы организации учёбы. Я опасалась, что слишком строгую дисциплину змеи не одобрят, но тут мы оказались на одной стороне. Вернее, Зарк соглашался, а Аспис не принимал участия в обсуждении. Но хоть не мешал, уже радость.
Мы сошлись на том, что пока главное — основательно занять детей, чтобы у них было поменьше свободного времени и соблазнов потратить его на какие-то глупости. Поэтому отбой, подъём, питание — всё строго по распорядку, домашние задания — тоже. Побольше движения и игр на свежем воздухе: энергии у детей много, надо её куда-то девать. За территорию поместья выпускать только в сопровождении взрослых, из здания — под неусыпным контролем здешней защиты, достаточно сложной, продуманной и многофункциональной, чтобы и не такое реализовать. Контроль за этим я оставила себе: осматривая дом, заодно взяла на себя хозяйские обязанности. Зарк не возражал, змеи в любом случае недостаточно разбирались в человеческих защитных чарах, да и не управились бы они с чуждой стихией.
Впрочем, спокойно обсудить и до конца определиться хотя бы с этим мы не успели, я почувствовала вызов из портального зала. Защита не допустила посторонних на территорию и позвала меня разбираться.
Сомнений, кто прибыл, не возникло, так что я, извинившись, поспешила встречать детей. Змеи увязались следом.
Первыми появилась пара сопровождающих, молодые мужчины в форме королевской стражи, остановились возле портального круга и поздоровались вежливыми кивками. Встречающие остановились на расстоянии нескольких метров, чтобы не вносить помехи в работу портальщиков.
Потом начали появляться ученики, которые выглядели гораздо хуже привезённых змеями. Чистые, в новой форме, они всё равно выглядели пойманными за руку воришками-оборванцами — в глазах стоял страх и готовые пролиться слёзы.
Первые трое, совсем ещё дети, сбились в кучку в нескольких шагах от сопровождающих. Стражников змеёныши явно продолжали бояться, но не так, как незнакомого места и находящихся здесь чужаков. Похоже, до сих пор не верили, что их не собираются убивать.
Наблюдая за ними, я заметила следующего, только когда меня окликнули по имени.
— Нори! — просиял Мангир. Я с улыбкой кивнула ему в ответ.
Стройный, высокий юноша с мягкими каштановыми волосами и внимательными зелёными глазами, не по годам серьёзный и обстоятельный. Я с удовольствием отметила и здоровый цвет лица, и общее спокойствие парня: его вид говорил о том, что детей никто не обижал.
Ко мне Мангир не подошёл, остался ждать сестёр ближе к порталу. Хотя видно было, как его распирает любопытство. А вот девчонки, появившиеся следом, с разгона с визгом повисли на мне, едва не сбив с ног. Я с удовольствием обняла обеих, чувствуя себя совершенно счастливой — это были те немногие люди, чьи прикосновения не вызывали отторжения. Девочек я воспринимала как родных и даже не думала с этим как-то бороться.
— А я говорила, что Нори нас в обиду не даст! — заявила Дорика, более боевитая из близняшек. Внешне обе девочки очень походили на брата — тот же цвет волос, те же глаза, даже черты лица во многом похожи. Даже не зная, что они родственники, об этом трудно не догадаться.
— Угу, — смущённо пробормотала Торика, норовившая залезть мне под мышку и смущённо шмыгавшая носом. — Мы так испугались, когда за нами опять пришли!.. Письмо от тебя, правда, передали, но всё равно до последнего тряслись.
— Будем надеяться, больше бояться не придётся, — отозвалась я с улыбкой, потрепав обе девичьи макушки. — Присмотрите за младшими, ладно? Вам они скорее поверят.
Дори коротко кивнула с видом бравого солдата и поволокла к разросшейся группе учеников сестру. Брат, ещё раз улыбнувшись мне, пошёл за ними: привык опекать и делал это даже тогда, когда сами девочки категорически возражали.
Именно сходство имён в своё время способствовало тому, что девочки поверили мне и прониклись симпатией. Старые, образованные от числительных: нор, дор, тор — это один, два и три на одном из мёртвых языков. А заодно указательный, средний и безымянный пальцы: считать тогда умели только на них.
Я проводила всех троих взглядом, чувствуя застарелую горечь и тоску. Каждый раз, когда я смотрела на Мангира, горло словно сдавливала невидимая холодная рука. Потому что именно так мог бы выглядеть мой сын, если бы он выжил, и порой я позволяла себе осторожно мечтать о том, что именно в искупление его смерти Создатель послал мне этих троих.
А теперь вдруг оказывается, что мой ребёнок выжил и есть надежда взглянуть ему в глаза. Создатель!.. Пусть он найдётся! Пусть ненавидит меня и всех змееловов, пусть не желает меня видеть, пусть никогда не простит, но… пусть просто будет жив. И счастлив.
Как и прежде, долго предаваться этим мыслям я себе не позволила. Встряхнулась, сбросила оцепенение, а потом и вовсе отвлеклась на новые приятные впечатления: следом за группой незнакомых детей появилось ещё несколько моих ребят, которых тоже хотелось обнять, сказать каждому что-то утешительное и ласковое, поддержать.
За это время Дори собрала перепуганных младших вместе, поближе ко мне, непрерывно треща о том, что уж теперь-то всё точно наладится. Как и следовало ожидать, симпатичную юную девушку дети боялись куда меньше, чем меня и уж тем более — взрослых змеев, на которых смотрели с суеверным ужасом. Закономерно: они выросли в страхе перед этими существами, с мыслью об их опасности и жестокости и до сих пор, наверное, не отождествляли себя с ними. И это — одна из проблем, которые нам предстояло решить.
Наконец портал заметно раздулся, когда в него влили разом больше энергии, — и закрылся. В точке выхода остался ещё один страж, невысокий крепкий мужчина в возрасте, и светловолосый парень со скованными за спиной руками и ошейником, цепочка которого была в руке мужчины
— Вы что, совсем озверели? — рыкнула я, выпутываясь из детских рук и жестом велев всем оставаться на месте. — Что это за представление?! Наручники и ошейник — снять!
— Госпожа змеелов, так это… — растерянно начал стражник, нашаривая камень-ключ от магических оков.
— Змееловов больше нет, сожри вас Долгая Змея! — процедила я, напоминая себе, что грязно ругаться сейчас нельзя, тут дети.
И хорошенько приложить этих остроумных ребят об стену нельзя — по той же причине. А ещё потому, что в таком случае он вообще никогда не найдёт этот проклятый камень.
— Так он же совсем того. Невменяемый же, псих… На людей бросается, человеческой речи не знает, — продолжил старший конвоир.
— Он десять лет в канализации прожил, это не укрепляет любви к людям.
Не дожидаясь, пока стражник сам справится со сложными чарами, я забрала у него небольшой белоснежный голыш и сжала в кулаке. Подошла к парню — длинный, тощий, он был выше меня на голову, но весил, кажется, раза в полтора меньше.
— Кергал, сейчас я всё это сниму, — заговорила с ним. От звука своего имени парень дёрнулся, в глазах мелькнуло не то узнавание, не то — ещё больший страх. — Ты понимаешь?
Короткий нервный кивок.
— Хорошо.
Наручники растаяли, а камень-ключ ощутимо потяжелел. Белобрысый нервно потёр запястье, ухватился за ошейник, напряжённо глядя на меня.
— Здесь дети. Они не враги. Нападать на них нельзя. Понимаешь?
Ещё один отрывистый кивок.
— Хорошо. Я снимаю.
Стоило растаять ошейнику, который сдерживал всю магию, включая оборот, и очертания Кергала смазались, потекли. Через удар сердца передо мной уже поднимался на кольцах собственного хвоста серебристо-зелёный змей — гораздо красивее, чем на снимке. А ещё через мгновение он уже распрямился пружиной в прыжке к окну.
Не успел бы, дурак, только в щит врезался и, не дай Создатель, поранился осколками! Но проверить это, к счастью, не удалось: откуда-то сзади и сбоку, из-за моей спины метнулась белая молния, и на мраморном полу портального зала сплелись две разноцветных ленты змеиных тел.
Белый был не только старше и опытнее, но ещё крупнее и тяжелее, так что шансов вырваться из такого захвата у мальчишки не было. Некоторое время в напряжённой тишине слышалось только невнятное шипение — понять змею в обороте может только другая змея, чем они нередко пользовались во время войны. Правда, им это не особенно помогло: порталы и иоры, связные артефакты, на практике оказались гораздо полезней.
— Шел, а у тебя тоже такие вот пёрышки вырастут? — нарушил тишину звонкий детский голос.
— Вырастут, — вместо неведомого Шела со смешком ответил Зарк. — Или пёрышки, или шипы, у кого как.
— Я тоже хочу быть змеёй! — решила девочка. — Только красной. Так красивее.
«Шелет и Оташа», — вспомнила я, находя взглядом говорящих. Оба одинаково белобрысые, девочка — так и вовсе хороша, словно куколка, со своими льняными локонами. За змеями она наблюдала с искренним любопытством и совсем без страха, это обнадёживало. А оглядевшись, я поняла, что Оташа не одинока в своих симпатиях, напуганными казались только несколько детей помладше, остальные наблюдали за происходящим с жадным любопытством или даже восхищением.
Неплохое начало: как минимум большинство учеников не боится змей как животных. Глядишь, и с оборотом проблем не возникнет.
— Не приплетай сюда детей!
— А они, по-твоему, слепые? Как ты будешь убеждать их, что война закончилась, если сам в это не веришь? Не можешь держать себя в руках — возвращайся, на твоё место пришлют кого-то более вменяемого!
— Я не оставлю воспитанников на эту! — кивнул на меня Аспис.
— Да заткнитесь вы оба! — вдруг рявкнул на них Фалин, заставив дёрнуться от неожиданности даже меня.
Рыжий подскочил со своего места и, в два прыжка обогнув стол, оказался за спиной Сверты.
Только теперь все остальные, включая меня, обнаружили, что девушку трясёт. Сжавшись на стуле, обхватив ладонями голову, она, крепко зажмурившись, кусала губы, а по щекам потоком текли слёзы.
Мужчины настолько опешили, что даже Аспис не влез. Рыжий, рухнув на колени, крепко обнял девушку одной рукой, прямо через спинку стула, поверх локтей, а второй — принялся массировать ей макушку, что-то тихо приговаривая. Трясти Сверту перестало почти сразу, ещё через несколько секунд она бессильно уронила руки. Фалин взял обе ладони в свои и начал разминать какие-то точки уже на них. Потом на пару мгновений отвлёкся, рывком отодвинул стул вместе с девушкой, и обнял её через подлокотник, продолжая массировать ладонь. Змея, тихо всхлипывая, уткнулась мужчине в плечо.
Мы всё это время сидели молча. Мне было искренне жаль Сверту: пожалуй, ей и самой требуется помощь, такие реакции на ровном месте не возникают. Непонятно только, почему с мужчинами отправили именно её с такими проблемами, если у них хватало желающих. Или там, где они жили, всё с ней было нормально и никто просто не мог ожидать, что на новом месте она так сорвётся?
Но ещё я немного мелочно злорадствовала. Уж очень виновато-ошарашенные были лица у змеев, Аспис и вовсе совершенно побелел.
— Извините, я не хотела! — тихо всхлипнула в рыжего Сверта.
— Тебе не за что извиняться, — мягко возразил Фалин. При этом взглядом, которым он по очереди наградил обоих мужчин, можно было и поджечь. — Хочешь, я покажу тебе библиотеку? Она тут очень красивая.
Девушка судорожно кивнула несколько раз и, ни на кого не глядя, шмыгнула к выходу. Рыжий молча последовал за ней, не оборачиваясь.
Всё-таки интересный он тип, со вторым дном. Любопытно каким? Состоял в подполье и потихоньку учил змеёнышей? Или к войне это не имеет отношения?
А с другой стороны, надо понимать: король отправлял сюда людей, в которых был уверен. Конечно, за исключением змей, на которых повлиять не мог. А все остальные прошли некую проверку делами, значит, простых людей со стороны тут нет. И Фалин, и даже энергичная милая Ежина оказались здесь неслучайно, они должны быть подготовлены к неожиданностям и резким поворотам, устойчивы к враждебной атмосфере и научены располагать к себе окружающих.
— Давайте пока вчерне составим расписание и прикинем распорядок дня для учеников, — нарушила я наконец напряжённую тишину. — Нужно хотя бы примерно определить перечень предметов. О специализации, конечно, говорить рано, большинство пока будет осваивать основы. Но за пару лун они научатся контролировать силу, потребуются азы разных направлений. Боевая магия, защитная магия. Бытовые чары могу взять на себя: там много универсального, где неважна стихия, а вот основы целительства ложатся на кого-то из вас. Основы артефакторики и алхимии тоже равнодушны к стихии, их обязательно нужно прочитать, чтобы выявить возможные склонности. С некоторыми дисциплинами не обязательно ждать достижения полного контроля над силой, например с теорией порталов. Подготовку к ней стоит начать уже сейчас, в первую очередь освежить в памяти математику. Она и для остальных сложных чар пригодится, и этим тоже стоит заняться мне.
Зарк слушал внимательно, и в его взгляде я читала всё большее одобрение. Когда я взяла паузу, чтобы перевести дух, чёрный змей напомнил о занятиях по контролю за оборотом, очень важных для юных змеёнышей, и ещё одной общей дисциплине, которую подзабыли с уходом змей из жизни мира — теории времени. Это, конечно, не для детей, только вчера осознавших свою силу, но помнить о ней следовало. Очень специфическая и сложная штука, я знала о ней в общих чертах и, признаться, сама не отказалась бы послушать лекции.
— А вы сумеете показать на практике? — всерьёз заинтересовалась я.
— Мы — нет. Сверта может. И уже показала бы, если бы не ваш коллега, — уголками губ усмехнулся Зарк. А я только уважительно качнула головой.
Некоторые змеи умели воздействовать на время. В замкнутом объёме, с серьёзными ограничениями, но даже это впечатляло. А Великого Змеелова — и вовсе пугало до истерики, не просто же так он постарался стереть все упоминания о подобных талантах детей Долгой Змеи. Откуда этот страх, я, правда, не представляла, да и остальные его соратники — тоже. Поэтому и заинтересовалась в какой-то момент этим вопросом, и постаралась отыскать упоминания о нём.
Раньше, до всех конфликтов, плоды трудов этих магов широко применяли в обычной жизни, например, зачарованные ими ящики банально использовали для хранения продуктов. Насколько я сумела разобраться, остановить время в небольшом замкнутом объёме, заполненном неживой материей, было довольно просто. А вот в отношении верхнего предела реальных возможностей змей найденные мной источники очень разнились и противоречили друг другу. Одни пугали историями про великих магов, способных остановить время для целого замка со всеми его обитателями, кроме самого колдующего, другие — проявляли скромность и ограничивались небольшим замедлением отдельных людей в пределах поля зрения мага. Но все они сходились на том, что более сложные воздействия требуют от мага очень серьёзной подготовки, психологической — в том числе.
— Сверта из-за склонности к этой магии такая… чувствительная? — спросила я, осторожно подобрав наименее обидное слово.
— И это тоже, — уклончиво ответил Зарк.
Возражений по делу у змеев не нашлось, так что мы, временно оставив вопросы расписания, переключились на распорядок дня и общие принципы организации учёбы. Я опасалась, что слишком строгую дисциплину змеи не одобрят, но тут мы оказались на одной стороне. Вернее, Зарк соглашался, а Аспис не принимал участия в обсуждении. Но хоть не мешал, уже радость.
Мы сошлись на том, что пока главное — основательно занять детей, чтобы у них было поменьше свободного времени и соблазнов потратить его на какие-то глупости. Поэтому отбой, подъём, питание — всё строго по распорядку, домашние задания — тоже. Побольше движения и игр на свежем воздухе: энергии у детей много, надо её куда-то девать. За территорию поместья выпускать только в сопровождении взрослых, из здания — под неусыпным контролем здешней защиты, достаточно сложной, продуманной и многофункциональной, чтобы и не такое реализовать. Контроль за этим я оставила себе: осматривая дом, заодно взяла на себя хозяйские обязанности. Зарк не возражал, змеи в любом случае недостаточно разбирались в человеческих защитных чарах, да и не управились бы они с чуждой стихией.
Впрочем, спокойно обсудить и до конца определиться хотя бы с этим мы не успели, я почувствовала вызов из портального зала. Защита не допустила посторонних на территорию и позвала меня разбираться.
Сомнений, кто прибыл, не возникло, так что я, извинившись, поспешила встречать детей. Змеи увязались следом.
ГЛАВА 3. Тьма за стеклом
Первыми появилась пара сопровождающих, молодые мужчины в форме королевской стражи, остановились возле портального круга и поздоровались вежливыми кивками. Встречающие остановились на расстоянии нескольких метров, чтобы не вносить помехи в работу портальщиков.
Потом начали появляться ученики, которые выглядели гораздо хуже привезённых змеями. Чистые, в новой форме, они всё равно выглядели пойманными за руку воришками-оборванцами — в глазах стоял страх и готовые пролиться слёзы.
Первые трое, совсем ещё дети, сбились в кучку в нескольких шагах от сопровождающих. Стражников змеёныши явно продолжали бояться, но не так, как незнакомого места и находящихся здесь чужаков. Похоже, до сих пор не верили, что их не собираются убивать.
Наблюдая за ними, я заметила следующего, только когда меня окликнули по имени.
— Нори! — просиял Мангир. Я с улыбкой кивнула ему в ответ.
Стройный, высокий юноша с мягкими каштановыми волосами и внимательными зелёными глазами, не по годам серьёзный и обстоятельный. Я с удовольствием отметила и здоровый цвет лица, и общее спокойствие парня: его вид говорил о том, что детей никто не обижал.
Ко мне Мангир не подошёл, остался ждать сестёр ближе к порталу. Хотя видно было, как его распирает любопытство. А вот девчонки, появившиеся следом, с разгона с визгом повисли на мне, едва не сбив с ног. Я с удовольствием обняла обеих, чувствуя себя совершенно счастливой — это были те немногие люди, чьи прикосновения не вызывали отторжения. Девочек я воспринимала как родных и даже не думала с этим как-то бороться.
— А я говорила, что Нори нас в обиду не даст! — заявила Дорика, более боевитая из близняшек. Внешне обе девочки очень походили на брата — тот же цвет волос, те же глаза, даже черты лица во многом похожи. Даже не зная, что они родственники, об этом трудно не догадаться.
— Угу, — смущённо пробормотала Торика, норовившая залезть мне под мышку и смущённо шмыгавшая носом. — Мы так испугались, когда за нами опять пришли!.. Письмо от тебя, правда, передали, но всё равно до последнего тряслись.
— Будем надеяться, больше бояться не придётся, — отозвалась я с улыбкой, потрепав обе девичьи макушки. — Присмотрите за младшими, ладно? Вам они скорее поверят.
Дори коротко кивнула с видом бравого солдата и поволокла к разросшейся группе учеников сестру. Брат, ещё раз улыбнувшись мне, пошёл за ними: привык опекать и делал это даже тогда, когда сами девочки категорически возражали.
Именно сходство имён в своё время способствовало тому, что девочки поверили мне и прониклись симпатией. Старые, образованные от числительных: нор, дор, тор — это один, два и три на одном из мёртвых языков. А заодно указательный, средний и безымянный пальцы: считать тогда умели только на них.
Я проводила всех троих взглядом, чувствуя застарелую горечь и тоску. Каждый раз, когда я смотрела на Мангира, горло словно сдавливала невидимая холодная рука. Потому что именно так мог бы выглядеть мой сын, если бы он выжил, и порой я позволяла себе осторожно мечтать о том, что именно в искупление его смерти Создатель послал мне этих троих.
А теперь вдруг оказывается, что мой ребёнок выжил и есть надежда взглянуть ему в глаза. Создатель!.. Пусть он найдётся! Пусть ненавидит меня и всех змееловов, пусть не желает меня видеть, пусть никогда не простит, но… пусть просто будет жив. И счастлив.
Как и прежде, долго предаваться этим мыслям я себе не позволила. Встряхнулась, сбросила оцепенение, а потом и вовсе отвлеклась на новые приятные впечатления: следом за группой незнакомых детей появилось ещё несколько моих ребят, которых тоже хотелось обнять, сказать каждому что-то утешительное и ласковое, поддержать.
За это время Дори собрала перепуганных младших вместе, поближе ко мне, непрерывно треща о том, что уж теперь-то всё точно наладится. Как и следовало ожидать, симпатичную юную девушку дети боялись куда меньше, чем меня и уж тем более — взрослых змеев, на которых смотрели с суеверным ужасом. Закономерно: они выросли в страхе перед этими существами, с мыслью об их опасности и жестокости и до сих пор, наверное, не отождествляли себя с ними. И это — одна из проблем, которые нам предстояло решить.
Наконец портал заметно раздулся, когда в него влили разом больше энергии, — и закрылся. В точке выхода остался ещё один страж, невысокий крепкий мужчина в возрасте, и светловолосый парень со скованными за спиной руками и ошейником, цепочка которого была в руке мужчины
— Вы что, совсем озверели? — рыкнула я, выпутываясь из детских рук и жестом велев всем оставаться на месте. — Что это за представление?! Наручники и ошейник — снять!
— Госпожа змеелов, так это… — растерянно начал стражник, нашаривая камень-ключ от магических оков.
— Змееловов больше нет, сожри вас Долгая Змея! — процедила я, напоминая себе, что грязно ругаться сейчас нельзя, тут дети.
И хорошенько приложить этих остроумных ребят об стену нельзя — по той же причине. А ещё потому, что в таком случае он вообще никогда не найдёт этот проклятый камень.
— Так он же совсем того. Невменяемый же, псих… На людей бросается, человеческой речи не знает, — продолжил старший конвоир.
— Он десять лет в канализации прожил, это не укрепляет любви к людям.
Не дожидаясь, пока стражник сам справится со сложными чарами, я забрала у него небольшой белоснежный голыш и сжала в кулаке. Подошла к парню — длинный, тощий, он был выше меня на голову, но весил, кажется, раза в полтора меньше.
— Кергал, сейчас я всё это сниму, — заговорила с ним. От звука своего имени парень дёрнулся, в глазах мелькнуло не то узнавание, не то — ещё больший страх. — Ты понимаешь?
Короткий нервный кивок.
— Хорошо.
Наручники растаяли, а камень-ключ ощутимо потяжелел. Белобрысый нервно потёр запястье, ухватился за ошейник, напряжённо глядя на меня.
— Здесь дети. Они не враги. Нападать на них нельзя. Понимаешь?
Ещё один отрывистый кивок.
— Хорошо. Я снимаю.
Стоило растаять ошейнику, который сдерживал всю магию, включая оборот, и очертания Кергала смазались, потекли. Через удар сердца передо мной уже поднимался на кольцах собственного хвоста серебристо-зелёный змей — гораздо красивее, чем на снимке. А ещё через мгновение он уже распрямился пружиной в прыжке к окну.
Не успел бы, дурак, только в щит врезался и, не дай Создатель, поранился осколками! Но проверить это, к счастью, не удалось: откуда-то сзади и сбоку, из-за моей спины метнулась белая молния, и на мраморном полу портального зала сплелись две разноцветных ленты змеиных тел.
Белый был не только старше и опытнее, но ещё крупнее и тяжелее, так что шансов вырваться из такого захвата у мальчишки не было. Некоторое время в напряжённой тишине слышалось только невнятное шипение — понять змею в обороте может только другая змея, чем они нередко пользовались во время войны. Правда, им это не особенно помогло: порталы и иоры, связные артефакты, на практике оказались гораздо полезней.
— Шел, а у тебя тоже такие вот пёрышки вырастут? — нарушил тишину звонкий детский голос.
— Вырастут, — вместо неведомого Шела со смешком ответил Зарк. — Или пёрышки, или шипы, у кого как.
— Я тоже хочу быть змеёй! — решила девочка. — Только красной. Так красивее.
«Шелет и Оташа», — вспомнила я, находя взглядом говорящих. Оба одинаково белобрысые, девочка — так и вовсе хороша, словно куколка, со своими льняными локонами. За змеями она наблюдала с искренним любопытством и совсем без страха, это обнадёживало. А оглядевшись, я поняла, что Оташа не одинока в своих симпатиях, напуганными казались только несколько детей помладше, остальные наблюдали за происходящим с жадным любопытством или даже восхищением.
Неплохое начало: как минимум большинство учеников не боится змей как животных. Глядишь, и с оборотом проблем не возникнет.
