Мастер Ночи с интересом окинул кабинет главы рода Рамхеа. Затем мужчина заметил подавленное состояние супруги, хотя при его появлении она постаралась выпрямиться, улыбнуться и изобразить хорошее настроение.
– Что-то случилось? Цветы вроде бы не завяли…
– С цветами все хорошо. Спасибо. Не знаю как «Сумеречные волки» согласились вести быт, но я выражу им свою самую искреннюю благодарность.
Дархад неопределенно пожал плечами.
Как согласились? С очень веселым настроением. Хото сказал, что таких заданий им еще не поручали. Поэтому его «волчицы» даже приободрились. Они – закаленные бойцы со множеством очень опасных навыков, готовые их применить при нужном случае. Но, оказывается, даже таким грозным воительницам пришлось по душе простое и домашнее поручение.
Правда, за это шла отдельная плата, но об этом Дархад своей супруге рассказывать не спешил.
– Что это? – поинтересовался он, сев в кресло напротив рабочего стола Эрфарин. – Если кредиторы, то выбрось. Все улажено.
– Да, я выкину, – кивнула девушка, в какой-то растерянности глядя на конверты.
Может быть, и правда выкинуть? И забыть? Она ведь теперь в безопасности. А враги… пусть и дальше тратят чернила.
Дархад бросил еще один взгляд на конверты. Полностью белые. Ни одной печати.
Мужчина схватил одно из писем. Эрфарин дернулась, попыталась перехватить его, но мужчина мягко отвел ее руку и вскрыл конверт.
– Какой выразительный слог, – оценил он, прочитав угрозу.
Письмо вспыхнуло. Мастер Ночи стряхнул с рук пепел и достал артефакт связи.
– Хото, нужен тот, кто предотвратит заклинание уничтожения.
– Минуту, айис Форгаз.
Ровно через минуту в кабинет вошел – вплыл безупречной походкой хищника – молодой парень.
– Нужно, чтобы письмо осталось целым, – показал на обезличенные конверты Мастер Ночи.
«Волк» коротко кивнул.
Он сам распечатал письмо и тут же применил магию. Однако бумага все равно начала подгорать по краям. Наемник удивленно вскинул брови.
– Однако кто-то потратился, – произнес он. – Надежная магия.
Он создал тонкую пленку, и она опустилась на лист бумаги, полностью окутав ее в едва видимый кокон. Обгорелые края остались, но огонь уже не мог полностью сжечь письмо.
«Волк» сотворил этот трюк со всеми безадресными письмами. После чего тут же удалился.
– Нужно выяснить, кто за этим стоит, – задумчиво провел пальцами по подбородку Дархад. – В самом деле, это даже не смелость, а откровенная дурь.
Самое свежее письмо оказалось двудневной давности.
То есть кто-то осмеливался писать их даже после того, как Эрфарин Рамхеа была представлена всему высшему свету как супруга Мастера Ночи Гильдии Ангарет.
Девушка осторожно отобрала часть писем, хотя испытывала физическую неприязнь при прикосновении к ним.
– Вот это конкуренты. А вот это… очень характерные чернила. Точнее, большое разнообразие. Должно быть, Мариик. Пользуется возможностями собственных печатных устройств. Но этого слишком мало, чтобы его поймать. Если я посмею указать на него, он еще и встречные обвинения в клевете выдвинет.
Дархад подумал, что этого достаточно, чтобы раздражение превысило пределы.
Он вновь коснулся своего артефакта связи. И тот соединил его с той, кто мог существенно ему помочь.
– Приветствую, Дакина. У меня к тебе серьезный разговор, – разъярённым голосом произнес Мастер Ночи, как только магический предмет представил перед его взором оперную певицу, особую гостью Фестиваля Таргера, его родную сестру – Дакину Форгаз.
Следующая глава - пятница-суббота! Благодарю всех, кто читает историю!
– Точнее, даже не к тебе, а к твоему координатору, – раздраженно выдохнул Дархад.
Его изрядно выводило из себя то, что вся эта дрянь, что смеет угрожать его супруге, еще не до конца пропиталась страхом и не понимает, какие могут быть последствия у глупости.
Но если он возьмется за дело сам, то все может закончиться трагично для этой падали. И газетчики будут не успевать писать о жестокой расправе и скоропостижной кончине нескольких важных людей в городе.
Действовать надо тоньше – так, чтобы у противников и шанса не осталось выкарабкаться.
Из-за всех этих мыслей выражение лица у Мастера Ночи стало совершенно зверским.
– Мой милый, самый лучший, самый любимый в мире брат! Я тебя только очень прошу – держи себя в руках! Мы, конечно, тебе бы и так все рассказали, мы не собирались ничего скрывать! – быстро-быстро залепетала Дакина, чувствуя, как все ее худшие опасения сбываются в один миг.
Дархад разве что не скалился. И ощущение было таким, что он прямо через артефакт протянет руки и как следует встряхнет свою родную сестрицу.
Она, конечно, виновата, но не настолько же…
Старший брат изогнул бровь в недоумении. Слова Дакины его насторожили.
И тут же в поле зрения появился ее координатор. Молодой мужчина, обладающий весьма выразительной внешностью. Темные волосы до плеч, смуглая кожа и голубые глаза – хоть он и родился на территории королевства, в нем явно проявлялась кровь южных народов. Он всегда отличался аккуратностью, ухоженной внешностью и классическими костюмами. Будучи всегда подле именитой на весь мир певицы, он старался выглядеть соответствующе.
Однако в эту секунду он нервно расстёгивал пуговицу у рубашки и поводил рукой по волосам, добавляя растрепанности всему своему виду.
– Айис Форгаз, я имею самые серьезные и искренние намерения в отношении вашей сестры! – заговорил молодой мужчина твердым голосом, несмотря на все внешние признаки нервозности. – Я прошу прощения, что до сих пор не заявил о них вам лично, но клянусь, что буду любить и заботиться о Дакине лучше, чем кто-либо на этом свете!
Эрфарин не справилась со своим любопытством и все-таки перегнулась через стол, желая увидеть собеседников Дархада.
Молодой человек был ей незнаком, а вот Дакину Форгаз она, конечно же, узнала. Ее портреты часто печатали в газетах и на концертных листовках.
Она оказалась похожа на Дархада. Каштановым цветом волос и черными глазами. Однако черты лица были куда мягче и утончённее, а волосы волной спускались до самой талии, заплетенные в небрежную косу. Уголки полных губ подрагивали, словно девушка не знала, имела ли она право улыбнуться или все-таки не стоит. В ней угадывалась какая-то общая доброжелательность, она казалась милой и приятной еще до того, как ее вообще представлялось возможным узнать. Оперная певица располагала к себе природным обаянием.
Мастер Ночи тем временем хищно прищурился и шумно выдохнул через ноздри.
– У вас роман? – холодно спросил он.
– А ты разве не поэтому с нами связался и испепеляешь взглядом?.. – наивно спросила Дакина, часто-часто моргая. Губы все-таки изобразили улыбку, но совершенно замороженную.
– Теперь и поэтому тоже, – продолжил крайне грозно Дархад. – Мне хотелось бы знать подробности.
– Ой, ну какие тебе нужны подробности, – неявственно громко рассмеялась Дакина и замахала рукой. – Я сплю вот с этим мужчиной из-за самых романтических чувств, которые когда-либо испытывала.
Координатор невольно дернулся, когда Дакина указала на него и когда Мастер Ночи вновь перевел на него свой взгляд весом с добротный черноводный камень.
Молодой мужчина вновь дернул ворот рубашки, рискуя вырвать с корнем следующую по счету пуговицу, и прокашлялся.
– Я готов нести полную ответственность за наши отношения. И как только мы будем в Карда-Ормоне…
– Я подошлю к тебе наёмников, и ты не доберешься до этого города, – как нечто само собой разумеющееся произнес Дархад.
Дакина подскочила на своем месте и придвинулась к артефакту связи, стремясь заглянуть в глаза родственнику.
– Нет, братец, никаких наёмников. У меня выступления еще в трех городах, без своего координатора я не справлюсь! Ты представляешь, скольким он занимается? Он там что-то организовывает, согласует, обустраивает, договаривается, передоговаривается, улаживает неприятности. А я просто пою и нравлюсь наследнику престола. Славно же, да?
Эрфарин отметила, что, по всей видимости, тонкий сарказм, почти неотличимый от серьезных речей, присущ всему роду Форгазов. Ведь то, что сказала Дакина, очень походило на сарказм? Так ведь?..
– Разве ты не должна в первую очередь тревожиться обо мне как о возлюбленном? – полностью сник координатор и посмотрел на избранницу, как обиженный щенок. Кажется, он не разобрал тонкую иронию. Или пребывал не в том состоянии, чтобы ее понимать.
– Да-да, конечно. И это тоже, – похлопала Дакина мужчину по руке в знак поддержки.
Эрфарин прикусила губу, чтобы не захихикать. Впрочем, она заметила едва угадывающуюся улыбку на губах Мастера Ночи, хоть тот и старался изображать строгого старшего брата.
– Ладно, это мы обсудим, когда вы вернетесь, – тряхнул головой Дархад, возвращаясь к тому, что более важно. – Нужно разобраться с одним человеком. Мариик Терваль.
– Владелец издательств и поэт? Да, знаю его, – тут же ответил координатор, весь подобравшись. Все, что не касалось его отношений с Дакиной, казалось ему куда более безопасным. – Что с ним?
– Хочу, чтобы в этом городе ему больше не было уютно, – припечатал Дархад.
Эрфарин стрельнула глазами в сторону Мастера Ночи.
– За что это ты с ним так? – влезла Дакина.
– За то, что он посмел угрожать моей жене, – с явным отвращением указал на письма старший брат.
Теперь Эрфарин ощутила, как оказалась под прицелом взглядов. Оперная певица прямо-таки до самых костей попыталась ее рассмотреть. Девушка в ответ слабо улыбнулась.
– Да, братец, нам определенно будет о чем пообщаться по приезде, – медленно проговорила Дакина, тут же став похожей и тоном, и выражением лица на старшего.
Дархад согласно кивнул, не выказав никаких эмоций.
– Действия против него не скажутся на репутации моей сестры? – все же уточнил Мастер Ночи.
– Хмм… – протянул координатор. – Его газеты действительно представляют собой серьёзные издания, но репутация Дакины безупречна. Особенно сейчас, когда даже наследник короны ее поддерживает. К тому же необязательно наносить удар напрямую.
– Я могу попросить тебя с этим разобраться? – внимательно посмотрел на собеседника Дархад.
– Насколько сильно он должен пострадать? – спросил координатор.
– А насколько сильный удар ты можешь ему нанести?
Молодой мужчина неожиданно улыбнулся. Холодно и жестоко. Даже Дакина это приметила и как-то присмирела.
– Угрозы поступают только в письмах? – уточнил координатор. И, дождавшись утвердительного кивка Эрфарин, продолжил: – Он хотя бы раз угрожал открыто?
– Порочащие мою честь разговоры на публику считаются?
– Да, этого будет достаточно. Мы можем заявить о том, что оперная дива не может иметь никаких дел с тем, кто позволяет себе своевольные высказывания в адрес жены ее брата. Отзовем права на печать всех ранее публиковавшихся официальных бесед и заявлений. И наложим запрет на переиздание чужих статей в своих рубриках и всякие ссылки на них. Также более не допустим какое-либо присутствие на открытых встречах с Дакиной в одностороннем порядке. И конечно же, запретим их обозревателям к нам приближаться.
Эрфарин слушала эту речь в полном ошеломлении. Дархад расцветал от удовольствия.
– А мы все это можем? – удивлённо спросила певица у своего возлюбленного.
И Эрфарин поняла, что та озвучила ее вопрос.
– Ты осознаешь собственное влияние на культуру страны? – спросил в ответ у нее координатор.
– Наверное, не до конца…
Он мягко улыбнулся.
– Ты откажешься сотрудничать с Тервалем под предлогом того, что не можешь терпеть даже малейшие порочащие слухи, касающиеся твоей семьи. Вслед за тобой кто тебя любит и уважает, скорее всего, тоже откажутся иметь дело с его издательством. Может, не по всем перечисленным мною пунктам, но по части точно. К тому же твои поклонники не оставят это без внимания и завалят их гневными письмами. А поклонники, у которых есть деньги и которые как-то поддерживают Мариика, могут существенно сократить на него свои расходы, чтобы угодить тебе. Поэтому как ты, Дархад, и спрашивал – я могу нанести очень сильный удар. Возможно, он не убьет Терваля, но спать спокойно он не сможет. А далее – как повезет. Может быть, пока он будет ослаблен, конкуренты успеют его и раздавить.
– Отлично. От наемных убийц ты себя избавил, – в очень приподнятом настроении заявил Мастер Ночи.
Координатор довольно усмехнулся.
– Мужчины иногда пугают, да? – обратилась оперная дива к Эрфарин, поглядывая за реакцией избранницы брата украдкой. Саму Дакину эта ситуация уже даже забавляла.
– Погодите… вы на все это пойдете? Ради меня? – завертела головой девушка, переводя взгляд на всех по очереди.
– Я не против поставить наглеца на место. Высший свет от этого чище не станет, но, может, в следующий раз хоть кто-нибудь задумается, – ответила Дакина.
– Я свяжусь, когда будут результаты, – добавил от себя координатор, и артефакт связи погас.
Эрфарин вновь села ровно на свое место и уставилась перед собой в стол.
– Ты вздумала жалеть его? – с отчётливой злостью в голосе спросил у нее Дархад.
Супруга беспокойно покусывала губы, и ему это не нравилось. Он хотел, чтобы она почувствовала себя в безопасности, а не расстроилась. Тем более из-за такой мрази.
– Нет, просто… Как легко порой решается чья-то судьба, – вздохнула девушка.
Должно быть, ее участь, пока она была одна, решали примерно так же. Думали, как бы окружить со всех сторон и не оставить шансов на отступление. И поэтому она не могла определиться с тем, что чувствует в этот момент.
– Ты отвечаешь ударом на удар, – категорично заявил Дархад. – Это правильно. Разница лишь в том, на чьей стороне сила в тот или иной момент.
Эрфарин вовсе смолкла.
Она мечтала, чтобы те, кто досаждает ей и ее семье, исчезли, но теперь… Словно бы она сама стала такой же.
Ударом на удар, да? Что ж, видимо, нужно этому научиться. И не думать о судьбе тех, кто не считался с твоей собственной жизнью.
В этот момент раздался осторожный стук в дверь. Эрфарин вопросительно взглянула на мужа. Он ответил ровным взглядом, явно давая понять, что не будет распоряжаться в доме, где хозяйка она.
– Войдите, – разрешила девушка.
На пороге возник Хото.
– Мы можем отправиться сейчас, – коротко произнес он.
Эти слова насторожили девушку. А когда она столкнулась с тем, что Мастер Ночи вовсе прячет от нее взгляд, то лишь силой воли заставила себя усидеть на месте.
Хото прислонился к дверному косяку. Поза наемника была абсолютно расслаблена. Его явно не одолевали никакие тревоги.
– Дархад, что это значит? – напряженно спросила Эрфарин.
Она сильно сомневалась в том, что наёмники могли организовать им свидание. Да к тому же Хото отчетливо произнес «мы». Право слово, вряд ли вместе с такими людьми стоит ждать обычной прогулки.
Кажется, за время, что она обитала рядом со своим мужем, имевшим привычку буквально все подмечать (но он-то эмпат), она тоже научилась слышать и видеть самое важное сразу же.
– Что-то случилось? Цветы вроде бы не завяли…
– С цветами все хорошо. Спасибо. Не знаю как «Сумеречные волки» согласились вести быт, но я выражу им свою самую искреннюю благодарность.
Дархад неопределенно пожал плечами.
Как согласились? С очень веселым настроением. Хото сказал, что таких заданий им еще не поручали. Поэтому его «волчицы» даже приободрились. Они – закаленные бойцы со множеством очень опасных навыков, готовые их применить при нужном случае. Но, оказывается, даже таким грозным воительницам пришлось по душе простое и домашнее поручение.
Правда, за это шла отдельная плата, но об этом Дархад своей супруге рассказывать не спешил.
– Что это? – поинтересовался он, сев в кресло напротив рабочего стола Эрфарин. – Если кредиторы, то выбрось. Все улажено.
– Да, я выкину, – кивнула девушка, в какой-то растерянности глядя на конверты.
Может быть, и правда выкинуть? И забыть? Она ведь теперь в безопасности. А враги… пусть и дальше тратят чернила.
Дархад бросил еще один взгляд на конверты. Полностью белые. Ни одной печати.
Мужчина схватил одно из писем. Эрфарин дернулась, попыталась перехватить его, но мужчина мягко отвел ее руку и вскрыл конверт.
– Какой выразительный слог, – оценил он, прочитав угрозу.
Письмо вспыхнуло. Мастер Ночи стряхнул с рук пепел и достал артефакт связи.
– Хото, нужен тот, кто предотвратит заклинание уничтожения.
– Минуту, айис Форгаз.
Ровно через минуту в кабинет вошел – вплыл безупречной походкой хищника – молодой парень.
– Нужно, чтобы письмо осталось целым, – показал на обезличенные конверты Мастер Ночи.
«Волк» коротко кивнул.
Он сам распечатал письмо и тут же применил магию. Однако бумага все равно начала подгорать по краям. Наемник удивленно вскинул брови.
– Однако кто-то потратился, – произнес он. – Надежная магия.
Он создал тонкую пленку, и она опустилась на лист бумаги, полностью окутав ее в едва видимый кокон. Обгорелые края остались, но огонь уже не мог полностью сжечь письмо.
«Волк» сотворил этот трюк со всеми безадресными письмами. После чего тут же удалился.
– Нужно выяснить, кто за этим стоит, – задумчиво провел пальцами по подбородку Дархад. – В самом деле, это даже не смелость, а откровенная дурь.
Самое свежее письмо оказалось двудневной давности.
То есть кто-то осмеливался писать их даже после того, как Эрфарин Рамхеа была представлена всему высшему свету как супруга Мастера Ночи Гильдии Ангарет.
Девушка осторожно отобрала часть писем, хотя испытывала физическую неприязнь при прикосновении к ним.
– Вот это конкуренты. А вот это… очень характерные чернила. Точнее, большое разнообразие. Должно быть, Мариик. Пользуется возможностями собственных печатных устройств. Но этого слишком мало, чтобы его поймать. Если я посмею указать на него, он еще и встречные обвинения в клевете выдвинет.
Дархад подумал, что этого достаточно, чтобы раздражение превысило пределы.
Он вновь коснулся своего артефакта связи. И тот соединил его с той, кто мог существенно ему помочь.
– Приветствую, Дакина. У меня к тебе серьезный разговор, – разъярённым голосом произнес Мастер Ночи, как только магический предмет представил перед его взором оперную певицу, особую гостью Фестиваля Таргера, его родную сестру – Дакину Форгаз.
Следующая глава - пятница-суббота! Благодарю всех, кто читает историю!
Глава 23.
– Точнее, даже не к тебе, а к твоему координатору, – раздраженно выдохнул Дархад.
Его изрядно выводило из себя то, что вся эта дрянь, что смеет угрожать его супруге, еще не до конца пропиталась страхом и не понимает, какие могут быть последствия у глупости.
Но если он возьмется за дело сам, то все может закончиться трагично для этой падали. И газетчики будут не успевать писать о жестокой расправе и скоропостижной кончине нескольких важных людей в городе.
Действовать надо тоньше – так, чтобы у противников и шанса не осталось выкарабкаться.
Из-за всех этих мыслей выражение лица у Мастера Ночи стало совершенно зверским.
– Мой милый, самый лучший, самый любимый в мире брат! Я тебя только очень прошу – держи себя в руках! Мы, конечно, тебе бы и так все рассказали, мы не собирались ничего скрывать! – быстро-быстро залепетала Дакина, чувствуя, как все ее худшие опасения сбываются в один миг.
Дархад разве что не скалился. И ощущение было таким, что он прямо через артефакт протянет руки и как следует встряхнет свою родную сестрицу.
Она, конечно, виновата, но не настолько же…
Старший брат изогнул бровь в недоумении. Слова Дакины его насторожили.
И тут же в поле зрения появился ее координатор. Молодой мужчина, обладающий весьма выразительной внешностью. Темные волосы до плеч, смуглая кожа и голубые глаза – хоть он и родился на территории королевства, в нем явно проявлялась кровь южных народов. Он всегда отличался аккуратностью, ухоженной внешностью и классическими костюмами. Будучи всегда подле именитой на весь мир певицы, он старался выглядеть соответствующе.
Однако в эту секунду он нервно расстёгивал пуговицу у рубашки и поводил рукой по волосам, добавляя растрепанности всему своему виду.
– Айис Форгаз, я имею самые серьезные и искренние намерения в отношении вашей сестры! – заговорил молодой мужчина твердым голосом, несмотря на все внешние признаки нервозности. – Я прошу прощения, что до сих пор не заявил о них вам лично, но клянусь, что буду любить и заботиться о Дакине лучше, чем кто-либо на этом свете!
Эрфарин не справилась со своим любопытством и все-таки перегнулась через стол, желая увидеть собеседников Дархада.
Молодой человек был ей незнаком, а вот Дакину Форгаз она, конечно же, узнала. Ее портреты часто печатали в газетах и на концертных листовках.
Она оказалась похожа на Дархада. Каштановым цветом волос и черными глазами. Однако черты лица были куда мягче и утончённее, а волосы волной спускались до самой талии, заплетенные в небрежную косу. Уголки полных губ подрагивали, словно девушка не знала, имела ли она право улыбнуться или все-таки не стоит. В ней угадывалась какая-то общая доброжелательность, она казалась милой и приятной еще до того, как ее вообще представлялось возможным узнать. Оперная певица располагала к себе природным обаянием.
Мастер Ночи тем временем хищно прищурился и шумно выдохнул через ноздри.
– У вас роман? – холодно спросил он.
– А ты разве не поэтому с нами связался и испепеляешь взглядом?.. – наивно спросила Дакина, часто-часто моргая. Губы все-таки изобразили улыбку, но совершенно замороженную.
– Теперь и поэтому тоже, – продолжил крайне грозно Дархад. – Мне хотелось бы знать подробности.
– Ой, ну какие тебе нужны подробности, – неявственно громко рассмеялась Дакина и замахала рукой. – Я сплю вот с этим мужчиной из-за самых романтических чувств, которые когда-либо испытывала.
Координатор невольно дернулся, когда Дакина указала на него и когда Мастер Ночи вновь перевел на него свой взгляд весом с добротный черноводный камень.
Молодой мужчина вновь дернул ворот рубашки, рискуя вырвать с корнем следующую по счету пуговицу, и прокашлялся.
– Я готов нести полную ответственность за наши отношения. И как только мы будем в Карда-Ормоне…
– Я подошлю к тебе наёмников, и ты не доберешься до этого города, – как нечто само собой разумеющееся произнес Дархад.
Дакина подскочила на своем месте и придвинулась к артефакту связи, стремясь заглянуть в глаза родственнику.
– Нет, братец, никаких наёмников. У меня выступления еще в трех городах, без своего координатора я не справлюсь! Ты представляешь, скольким он занимается? Он там что-то организовывает, согласует, обустраивает, договаривается, передоговаривается, улаживает неприятности. А я просто пою и нравлюсь наследнику престола. Славно же, да?
Эрфарин отметила, что, по всей видимости, тонкий сарказм, почти неотличимый от серьезных речей, присущ всему роду Форгазов. Ведь то, что сказала Дакина, очень походило на сарказм? Так ведь?..
– Разве ты не должна в первую очередь тревожиться обо мне как о возлюбленном? – полностью сник координатор и посмотрел на избранницу, как обиженный щенок. Кажется, он не разобрал тонкую иронию. Или пребывал не в том состоянии, чтобы ее понимать.
– Да-да, конечно. И это тоже, – похлопала Дакина мужчину по руке в знак поддержки.
Эрфарин прикусила губу, чтобы не захихикать. Впрочем, она заметила едва угадывающуюся улыбку на губах Мастера Ночи, хоть тот и старался изображать строгого старшего брата.
– Ладно, это мы обсудим, когда вы вернетесь, – тряхнул головой Дархад, возвращаясь к тому, что более важно. – Нужно разобраться с одним человеком. Мариик Терваль.
– Владелец издательств и поэт? Да, знаю его, – тут же ответил координатор, весь подобравшись. Все, что не касалось его отношений с Дакиной, казалось ему куда более безопасным. – Что с ним?
– Хочу, чтобы в этом городе ему больше не было уютно, – припечатал Дархад.
Эрфарин стрельнула глазами в сторону Мастера Ночи.
– За что это ты с ним так? – влезла Дакина.
– За то, что он посмел угрожать моей жене, – с явным отвращением указал на письма старший брат.
Теперь Эрфарин ощутила, как оказалась под прицелом взглядов. Оперная певица прямо-таки до самых костей попыталась ее рассмотреть. Девушка в ответ слабо улыбнулась.
– Да, братец, нам определенно будет о чем пообщаться по приезде, – медленно проговорила Дакина, тут же став похожей и тоном, и выражением лица на старшего.
Дархад согласно кивнул, не выказав никаких эмоций.
– Действия против него не скажутся на репутации моей сестры? – все же уточнил Мастер Ночи.
– Хмм… – протянул координатор. – Его газеты действительно представляют собой серьёзные издания, но репутация Дакины безупречна. Особенно сейчас, когда даже наследник короны ее поддерживает. К тому же необязательно наносить удар напрямую.
– Я могу попросить тебя с этим разобраться? – внимательно посмотрел на собеседника Дархад.
– Насколько сильно он должен пострадать? – спросил координатор.
– А насколько сильный удар ты можешь ему нанести?
Молодой мужчина неожиданно улыбнулся. Холодно и жестоко. Даже Дакина это приметила и как-то присмирела.
– Угрозы поступают только в письмах? – уточнил координатор. И, дождавшись утвердительного кивка Эрфарин, продолжил: – Он хотя бы раз угрожал открыто?
– Порочащие мою честь разговоры на публику считаются?
– Да, этого будет достаточно. Мы можем заявить о том, что оперная дива не может иметь никаких дел с тем, кто позволяет себе своевольные высказывания в адрес жены ее брата. Отзовем права на печать всех ранее публиковавшихся официальных бесед и заявлений. И наложим запрет на переиздание чужих статей в своих рубриках и всякие ссылки на них. Также более не допустим какое-либо присутствие на открытых встречах с Дакиной в одностороннем порядке. И конечно же, запретим их обозревателям к нам приближаться.
Эрфарин слушала эту речь в полном ошеломлении. Дархад расцветал от удовольствия.
– А мы все это можем? – удивлённо спросила певица у своего возлюбленного.
И Эрфарин поняла, что та озвучила ее вопрос.
– Ты осознаешь собственное влияние на культуру страны? – спросил в ответ у нее координатор.
– Наверное, не до конца…
Он мягко улыбнулся.
– Ты откажешься сотрудничать с Тервалем под предлогом того, что не можешь терпеть даже малейшие порочащие слухи, касающиеся твоей семьи. Вслед за тобой кто тебя любит и уважает, скорее всего, тоже откажутся иметь дело с его издательством. Может, не по всем перечисленным мною пунктам, но по части точно. К тому же твои поклонники не оставят это без внимания и завалят их гневными письмами. А поклонники, у которых есть деньги и которые как-то поддерживают Мариика, могут существенно сократить на него свои расходы, чтобы угодить тебе. Поэтому как ты, Дархад, и спрашивал – я могу нанести очень сильный удар. Возможно, он не убьет Терваля, но спать спокойно он не сможет. А далее – как повезет. Может быть, пока он будет ослаблен, конкуренты успеют его и раздавить.
– Отлично. От наемных убийц ты себя избавил, – в очень приподнятом настроении заявил Мастер Ночи.
Координатор довольно усмехнулся.
– Мужчины иногда пугают, да? – обратилась оперная дива к Эрфарин, поглядывая за реакцией избранницы брата украдкой. Саму Дакину эта ситуация уже даже забавляла.
– Погодите… вы на все это пойдете? Ради меня? – завертела головой девушка, переводя взгляд на всех по очереди.
– Я не против поставить наглеца на место. Высший свет от этого чище не станет, но, может, в следующий раз хоть кто-нибудь задумается, – ответила Дакина.
– Я свяжусь, когда будут результаты, – добавил от себя координатор, и артефакт связи погас.
Эрфарин вновь села ровно на свое место и уставилась перед собой в стол.
– Ты вздумала жалеть его? – с отчётливой злостью в голосе спросил у нее Дархад.
Супруга беспокойно покусывала губы, и ему это не нравилось. Он хотел, чтобы она почувствовала себя в безопасности, а не расстроилась. Тем более из-за такой мрази.
– Нет, просто… Как легко порой решается чья-то судьба, – вздохнула девушка.
Должно быть, ее участь, пока она была одна, решали примерно так же. Думали, как бы окружить со всех сторон и не оставить шансов на отступление. И поэтому она не могла определиться с тем, что чувствует в этот момент.
– Ты отвечаешь ударом на удар, – категорично заявил Дархад. – Это правильно. Разница лишь в том, на чьей стороне сила в тот или иной момент.
Эрфарин вовсе смолкла.
Она мечтала, чтобы те, кто досаждает ей и ее семье, исчезли, но теперь… Словно бы она сама стала такой же.
Ударом на удар, да? Что ж, видимо, нужно этому научиться. И не думать о судьбе тех, кто не считался с твоей собственной жизнью.
В этот момент раздался осторожный стук в дверь. Эрфарин вопросительно взглянула на мужа. Он ответил ровным взглядом, явно давая понять, что не будет распоряжаться в доме, где хозяйка она.
– Войдите, – разрешила девушка.
На пороге возник Хото.
– Мы можем отправиться сейчас, – коротко произнес он.
Эти слова насторожили девушку. А когда она столкнулась с тем, что Мастер Ночи вовсе прячет от нее взгляд, то лишь силой воли заставила себя усидеть на месте.
Хото прислонился к дверному косяку. Поза наемника была абсолютно расслаблена. Его явно не одолевали никакие тревоги.
– Дархад, что это значит? – напряженно спросила Эрфарин.
Она сильно сомневалась в том, что наёмники могли организовать им свидание. Да к тому же Хото отчетливо произнес «мы». Право слово, вряд ли вместе с такими людьми стоит ждать обычной прогулки.
Кажется, за время, что она обитала рядом со своим мужем, имевшим привычку буквально все подмечать (но он-то эмпат), она тоже научилась слышать и видеть самое важное сразу же.
