Вскоре они и сами достигли территории площадки.
Дархад замечал в Главе едва заметное напряжение, и, кажется, Раирнес успокоился только тогда, когда они, скрытые артефактом, выбрали достаточно удобное место для наблюдения, расположившись в одном из технических помещений. А уж вовсе в благодушное состояние Гильдмастера привело то, что его подчиненные вскоре спокойно прибыли сюда же обозначенным им путем.
Никто не напал на них по дороге и не попытался ничего отнять. А значит, все выходило так, как задумывалось.
Те, кому было поручено спрятать артефакт, вошли в хранилище и извлекли энергию из магического предмета. Аура энергии Ночи физически ощутимой волной прошлась по всей территории, обратив на себя пристальное внимание, но при этом предупредив о том, что стоит держаться подальше.
Затем ее прикрыли специальным куполом, чтобы замедлить развоплощение силы. И после этого люди покинули хранилище.
Итак, согласно плану, силе Фатеаса суждено пробыть здесь всего лишь одну ночь. После этого энергию скуют, затем расколют и превратят в предметы-поисковики. Но после такой обработки для Илнана энергия будет уже бесполезна.
Оставалось только ждать, когда он придет.
Для следователя по внутренним делам Гильдии ничего не стоит придумать повод, чтобы заявиться сюда. У него достаточно широкий круг полномочий, и никто не посмеет спросить, зачем именно он решил наведаться в хранилище…
Минуты утекали стремительно, но никого, кроме обычных служащих, здесь не появлялось.
Цархэс работали в своих Созидательных залах, затем готовые работы относили в то же хранилище. Или же, наоборот, забирали из того артефакты, в которые складывали готовые магические основы.
Раирнес стоял у окна и даже не моргал. Затем едва заметно пошевелился, переменил позу, и все в его теле сказало о том, что Глава в неимоверном раздражении. В таком, что готов взорваться.
– Я не против признавать свои ошибки, но сейчас правота твоей жены нам вовсе не на руку, – прошипел Гильдмастер.
Дархад молчал.
Энергию Фатеаса не сможет вынести никто, кроме Илнана, у которого явно припрятан мощный артефакт. Ни у кого другого он обнаружиться не сможет. Слишком дорогая вещь, такие никто не станет приобретать «на всякий случай».
Но минуты сложились в первый час, и он прошел. Принялся проходить и второй…
В руках Раирнеса появился тонкий луч света. Он принялся вертеть его в пальцах.
– Глава? – настороженно обратился к нему Дархад.
– Так будет проще… – не оборачиваясь, прошептал тот.
Поймать и подвергнуть пыткам. Да, проще.
Но только потом ни один суд не примет слова Илнана как истинное признание, и он останется на свободе. И неизвестно, сколько обиды он затаит. А обиженный следователь по внутренним делам сможет продать много сведений об Ангарет желающим.
В хранилище вновь кто-то вошел и вышел.
Дархад уловил эмоцию страха. Возможно, он бы отбросил ее, не придал значения, но слишком свежо было в памяти то, что именно так он поступил с Рааной. Не придал значения ее эмоциям.
Любой цархэс быстро привыкает к тому, что люди испытывают самые разные эмоции в самое разное время.
А страх может быть следствием атаки кошмара, что способен появиться перед каждым человеком в любой момент.
Ничего необычного.
Мастер Ночи сосредоточился на чужом чувстве. Странном, искаженном, прикрытом…
Человек, выйдя из хранилища, посмотрел по сторонам. Затем сдвинулся с места, явно приложив для этого усилия.
– Глава, возможно, Илнан все-таки заслуживает пару ударов от вас.
Раирнес покосился на подчиненного.
– Что ты понял?
– Что мне придется сотворить тоже кое-что крайне неприятное.
Дархад подозвал Грасса.
– Я думал, он должен будет распознать остатки энергии на Илнане? – выразил едва заметное недоумение Раирнес.
Мастер ничего не ответил.
За его спиной возник кошмар. Глава покосился на высокую фигуру. Аура у воплощенного ужаса действительно была могущественная. Гильдмастер хорошо контролировал себя и свои эмоции, но все равно ощутил неприятную дрожь.
Чaсть энергии кошмара Дархад передал преданному псу, запрятав ее в ауру собаки.
– Иди пообщайся, – указал Мастер Ночи рукой на странного человека, что до неторопливо устремился к выходу с территории. Словно он вовсе боролся за каждый шаг с самим собой.
Грасс, ощущая, что в его магии что-то изменилось, но не смея ослушаться хозяина, быстро выбежал из помещения и направился к человеку.
Тот испуганно дернулся, когда пес приблизился к нему.
Грасс оскалился и громко залаял. Кошмар в его ауре превратил животное в гротескное существо, в нечто сверхъестественное, в чудовище… И это усилило уже тот ужас, что ворочался в душе неизвестного.
– Нет! Нет! Не надо! Не хочу… Это убьет меня! Я не хочу умирать!
Человек забился в ужасном припадке и вдруг выбросил из своего артефакта хранения… магическую основу Фатеаса.
– Не хочу! – взвыл человек, и его аура вышла из-под контроля.
Пес продолжал рычать и наступать на него. Человек, кажется, вовсе потерял разум, и его магия ударила по всей округе.
И именно в этот момент Илнан все-таки появился. Он более не мог рисковать тем, что магическая основа могла пострадать и вовсе развоплотиться.
– И правда, заслуживает хорошей порки, – злобно прошипел Раирнес, покидая укрытие.
Илнан не просто так пришел в свою профессию. Он развил неплохие способности воздействия на разум. Это помогало ему лучше понимать людей, быстрее склонять их на свою сторону и быстрее получать признание в содеянном. Без всяких пыток. Всего лишь «убеждая», что так будет лучше. Всего лишь вкладывая в головы преступников мысль, что единственный правильный вариант – покаяться.
Но, по всей видимости, сейчас он использовал весь предел своих сил, буквально подчинил себе другого человека и заставил его вынести из хранилища магическую основу Фатеаса.
Только беда была в том, что обычный артефакт хранения не мог выдержать подобную силу. Поэтому Илнан заставил человека использовать собственную жизненную силу.
И конечно же, это грозило согильдийцу либо сильными повреждениями, либо вовсе смертью.
Человек, хоть и подчиненный чужой воле, все равно частью сознания понимал, что ему грозит. Дархад уловил именно этот страх и своим кошмаром довел его до предела.
– Даже не думай бежать! – рявкнул Раирнес, бросаясь наперерез предателю.
– Я все-таки попробую, – оскалился Илнан и атаковал.
В его руках мелькнул артефакт – из того вырвалась смешанная энергия, принявшая вид острых лезвий. И они буквально заполнили собой пространство, атаковав Дархада и Раирнеса.
Мастер Ночи загородился аурой, но этого оказалось недостаточно. От множественных ранений его спасло только то, что он вовремя призвал кошмар и тот загородил его собой. Благо, что материальное воплощение ужаса уже имело достаточно мощную физическую оболочку.
Кошмар на все воткнувшиеся в него клинки не обратил внимания, стряхнул рукой, затянутой в латную «когтистую» перчатку.
Но все-таки…
Дархад зашипел сквозь зубы. Левая рука Мастера повисла плетью вдоль тела, а правый бок хорошо зацепило. На землю густо капала кровь.
Кошмар спас его от худшего, но не от всего.
Мастер Ночи осторожно наблюдал из-за спины воплощения за противником.
Раирнес проткнул лучом света абсолютно каждый клинок, что был направлен против него. И одновременно с этим атаковал.
Илнан явно не намеревался сдаваться и приготовил следующий удар, но вдруг страшно захрипел и выгнулся дугой, словно нечто переламывало его пополам.
– Нет, мой более неуважаемый соратник, – злобно проговорил Раирнес, грозно надвигаясь на него, – у тебя существовала всего лишь одна попытка, и ты ее растратил зря.
Дархад увидел, как аура Илнана разгорается, и это явно происходило не по его собственному желанию. И из этой ауры… тянулись лучи света. Тонкие, острые, они буквально вырастали из проявленной магии следователя, и их становилось все больше…
Илнан зашелся кровавым кашлем.
Раирнес продолжал вытягивать его энергию наружу. И продлевал агонию. Он прекрасно знал, как причинить боль. Он сам пережил великое множество ее оттенков, а потом научился ею управлять. И обращать против других.
А жалости к тем, кто предал, Глава Ангарет испытывать не умел.
Илнан рухнул перед ним на колени, с хрипом втягивая в себя воздух. Он все пытался чем-то воспользоваться – тянулся пальцами к артефакту хранения, видимо, за еще каким-то удивительным предметом, чтобы загородиться или попытаться ответить ударом на удар.
Раирнес создал из своей энергии луч света и проткнул его руку. Согильдиец коротко вскрикнул от боли и еще больше склонился к земле.
Очень хотелось пришпилить его к земной тверди десятком лучей, но Глава не рискнул. Все-таки предел терпения боли у каждого свой, а Илнан не должен свихнуться, пока не даст ответы на вопросы.
Гильдмастер остановился. Твердо встал перед бывшим подчиненным, сложив руки на груди.
– Стоило оно того? – спросил он холодно.
Следователь с трудом дышал, его раны кровоточили, и он еле поднял голову, чтобы посмотреть на Раирнеса. На него смотрели пустые голубые глаза. Это даже не назвать безжалостностью, это полное отсутствие чувств.
Илнан слышал слухи из Подполья… примерно знал, каков был Раирнес Амираж на самом деле… И сейчас он столкнулся с ним настоящим. Поистине ужасающее зрелище.
– Вы очень сильны, Глава. Сильнее Хелиаса. Скрываете, да? – прохрипел Илнан.
– Это внутренние дела Гильдии. А ты более не принадлежишь Ангарет, – равнодушно отозвался тот.
Следователь усмехнулся краешком губ.
– Так или иначе, мне бы пришлось вычеркнуть себя из Гильдии. Правда, я надеялся сделать это позже…
Илнан покосился на замершего неподалеку Грасса. Пес следил за ним своими магическими глазами, в ауре животного едва заметно еще угадывалась энергия истинного кошмара. Но быстро развеивалась.
– Мне казалось, что я все предусмотрел… Что меня выдало? Или это тоже внутренние дела Гильдии? – просипел следователь и сплюнул комок крови на землю.
– Это твой личный рок. Так бывает, – сказал Раирнес. Его не заботило то, что человек перед ним истекает кровью.
Илнан неопределенно мотнул головой.
– Мне жаль, Глава, но извиняться я не стану.
– Считаешь себя правым?
Следователь посмотрел на него с глубокой тоской. Наверное, он бы мог все рассказать, мог бы поделиться, мог бы заставить себя признаться… Он столько раз заставлял это делать других. И только сейчас понял, почему многие люди в моменты, когда уже отступать все равно некуда, продолжали хранить молчание.
Оказывается, невозможно найти слова, чтобы передать свои чувства, чтобы передать все то, что обрекло принять тяжелое решение. Слов так много в мире, но они не могут выразить истину чувств и эмоций.
– Я сделал, что должен был, – коротко отзывался Илнан с тяжелым выдохом.
– Да, у тебя действительно весомое оправдание. Тяжело мириться с судьбой, когда близкий человек так страдает, – кивнул Гильдмастер.
Илнан вскинул голову и уставился на Раирнеса немигающим взглядом. И все прочел по его лицу. Глава не лгал, не блефовал, он знал…
Следователь дернулся вперед. Его раны закровили еще сильнее. Еще немного, и он порвет пришпиленную к земле ладонь…
– Не смейте трогать мою жену! – сорвался Илнан на крик.
– Мы и не станем, – в противовес ему совершенно спокойно сказал Раирнес. – Этим займутся законники. Она не принадлежит Ангарет, а потому у меня нет никакого интереса разбираться с ее грехами. А вот ты мне исповедуешься, словно Богам, и желательно добавь в свои речи и жесты хорошую порцию раскаяния, глядишь и разжалобишь.
– Идите к хардам! Она ни в чем не виновата! Она никого не убивала! Не смейте решать ее судьбу!
Гильдмастер смотрел на него без всяких эмоций, и Илнан захлебнулся словами. Резко оборвал свою речь и лишь закусил губы до крови.
Как странно.
Обычно носители магии Дня сами по себе содержат некий внутренний свет, это обусловливалось самой магической природой. Но в Раирнесе он был какой-то искаженный, безликий. И чем больше в него приходилось вглядываться, тем больше Илнан ощущал чувство растерянности. Он не видел в этом человеке… человека.
Вот каким ему пришлось стать, чтобы выбраться из Подполья?
Вот что видят в его глазах те, кто больше для него ничего не значит? Кто более не достоин считаться «своим» и входить в круг, которому Гильдмастер Ангарет Раирнес Амираж подарит хотя бы часть своих истинных эмоций?
Боги, оказывается есть люди, что сами по себе – воплощение настоящего ужаса…
В этот момент в стороне остановилась карета. Из ее нутра появилась Теффа, а за ней – Эрфарин.
– Я же говорила тебе – мальчики управятся быстрее нас, – очень бодро заявила Глава, мгновенно оценив представшее зрелище.
Оно, конечно же, притянуло к себе внимание всех, кто здесь и сейчас трудился.
– Всем разойтись, а лучше спрятаться! – громко объявила Теффа, а следом за ее словами обширную площадь накрыл ее надежный купол силы. И они оказались отделены от всего остального.
Эрфарин готова была согласиться и признать, что все действительно вышло, как Главы и просчитали, но ее взгляд выхватил Дархада.
Девушка четко определила, что Мастер Ночи прилагает усилия, чтобы стоять прямо. Затем она увидела багровые пятна возле него на земле и отчетливо почуяла кровь, обратившись к восприятию кошачьей ипостаси.
И это в один миг ее взбесило. Довело до предела.
– Вы! Вы обещали! – выкрикнула она и… набросилась на Раирнеса.
Гильдмастер, этого совсем не ожидавший, совершенно опешил, и поэтому острые коготки успели вцепиться в его рубашку и проделать в ней дыры. Девушка принялась его трясти и колотить одновременно.
– Почему?! Почему вам нужно было рисковать?! Неужели в этом была такая необходимость?! – кричала ему в лицо Эрфарин. – Так нравится драться – деритесь с другими Главами, почему вы втянули в эту дурную затею моего мужа?!
– Эрфарин! – воскликнул Дархад, полностью выбитый из колеи поведением собственной жены.
Благо, что это не настолько затмило его разум, чтобы Мастер Ночи не догадался поскорее перехватить свою супругу поперек талии и оттащить ее от Гильдмастера. Та все равно тянулась к тому, кого хотела как следует взгреть за все выходки, но получалось царапать только воздух.
– Великолепно! Боевая кошка! – залился смехом Раирнес, ничуть не смущаясь слегка разорванной одежды у себя на груди.
– Наконец-то хоть кто-то, кроме меня, не боится тебя поколотить, – изрекла Теффа, становясь рядом. На Илнана она посмотрела краем глаза и тоже не выразила никаких эмоций.
Раирнес многозначительно хмыкнул и покачал головой, явно находясь под впечатлением.
– Ладно, признаю. Немного я все-таки виноват. И я заглажу свою вину. Поделюсь качественными эликсирами исцеления…
– Почему ты позволил этому случиться?! – накинулась Эрфарин на Дархада, перестав слушать Главу, и парочка тяжелых ударов хрупкой ладошкой досталась и Мастеру Ночи. Он еле сдержался, чтобы вновь не зашипеть от боли, потому что удары пришлись как раз на раны. Словно специально…
Дархад замечал в Главе едва заметное напряжение, и, кажется, Раирнес успокоился только тогда, когда они, скрытые артефактом, выбрали достаточно удобное место для наблюдения, расположившись в одном из технических помещений. А уж вовсе в благодушное состояние Гильдмастера привело то, что его подчиненные вскоре спокойно прибыли сюда же обозначенным им путем.
Никто не напал на них по дороге и не попытался ничего отнять. А значит, все выходило так, как задумывалось.
Те, кому было поручено спрятать артефакт, вошли в хранилище и извлекли энергию из магического предмета. Аура энергии Ночи физически ощутимой волной прошлась по всей территории, обратив на себя пристальное внимание, но при этом предупредив о том, что стоит держаться подальше.
Затем ее прикрыли специальным куполом, чтобы замедлить развоплощение силы. И после этого люди покинули хранилище.
Итак, согласно плану, силе Фатеаса суждено пробыть здесь всего лишь одну ночь. После этого энергию скуют, затем расколют и превратят в предметы-поисковики. Но после такой обработки для Илнана энергия будет уже бесполезна.
Оставалось только ждать, когда он придет.
Для следователя по внутренним делам Гильдии ничего не стоит придумать повод, чтобы заявиться сюда. У него достаточно широкий круг полномочий, и никто не посмеет спросить, зачем именно он решил наведаться в хранилище…
Минуты утекали стремительно, но никого, кроме обычных служащих, здесь не появлялось.
Цархэс работали в своих Созидательных залах, затем готовые работы относили в то же хранилище. Или же, наоборот, забирали из того артефакты, в которые складывали готовые магические основы.
Раирнес стоял у окна и даже не моргал. Затем едва заметно пошевелился, переменил позу, и все в его теле сказало о том, что Глава в неимоверном раздражении. В таком, что готов взорваться.
– Я не против признавать свои ошибки, но сейчас правота твоей жены нам вовсе не на руку, – прошипел Гильдмастер.
Дархад молчал.
Энергию Фатеаса не сможет вынести никто, кроме Илнана, у которого явно припрятан мощный артефакт. Ни у кого другого он обнаружиться не сможет. Слишком дорогая вещь, такие никто не станет приобретать «на всякий случай».
Но минуты сложились в первый час, и он прошел. Принялся проходить и второй…
В руках Раирнеса появился тонкий луч света. Он принялся вертеть его в пальцах.
– Глава? – настороженно обратился к нему Дархад.
– Так будет проще… – не оборачиваясь, прошептал тот.
Поймать и подвергнуть пыткам. Да, проще.
Но только потом ни один суд не примет слова Илнана как истинное признание, и он останется на свободе. И неизвестно, сколько обиды он затаит. А обиженный следователь по внутренним делам сможет продать много сведений об Ангарет желающим.
В хранилище вновь кто-то вошел и вышел.
Дархад уловил эмоцию страха. Возможно, он бы отбросил ее, не придал значения, но слишком свежо было в памяти то, что именно так он поступил с Рааной. Не придал значения ее эмоциям.
Любой цархэс быстро привыкает к тому, что люди испытывают самые разные эмоции в самое разное время.
А страх может быть следствием атаки кошмара, что способен появиться перед каждым человеком в любой момент.
Ничего необычного.
Мастер Ночи сосредоточился на чужом чувстве. Странном, искаженном, прикрытом…
Человек, выйдя из хранилища, посмотрел по сторонам. Затем сдвинулся с места, явно приложив для этого усилия.
– Глава, возможно, Илнан все-таки заслуживает пару ударов от вас.
Раирнес покосился на подчиненного.
– Что ты понял?
– Что мне придется сотворить тоже кое-что крайне неприятное.
Дархад подозвал Грасса.
– Я думал, он должен будет распознать остатки энергии на Илнане? – выразил едва заметное недоумение Раирнес.
Мастер ничего не ответил.
За его спиной возник кошмар. Глава покосился на высокую фигуру. Аура у воплощенного ужаса действительно была могущественная. Гильдмастер хорошо контролировал себя и свои эмоции, но все равно ощутил неприятную дрожь.
Чaсть энергии кошмара Дархад передал преданному псу, запрятав ее в ауру собаки.
– Иди пообщайся, – указал Мастер Ночи рукой на странного человека, что до неторопливо устремился к выходу с территории. Словно он вовсе боролся за каждый шаг с самим собой.
Грасс, ощущая, что в его магии что-то изменилось, но не смея ослушаться хозяина, быстро выбежал из помещения и направился к человеку.
Тот испуганно дернулся, когда пес приблизился к нему.
Грасс оскалился и громко залаял. Кошмар в его ауре превратил животное в гротескное существо, в нечто сверхъестественное, в чудовище… И это усилило уже тот ужас, что ворочался в душе неизвестного.
– Нет! Нет! Не надо! Не хочу… Это убьет меня! Я не хочу умирать!
Человек забился в ужасном припадке и вдруг выбросил из своего артефакта хранения… магическую основу Фатеаса.
– Не хочу! – взвыл человек, и его аура вышла из-под контроля.
Пес продолжал рычать и наступать на него. Человек, кажется, вовсе потерял разум, и его магия ударила по всей округе.
И именно в этот момент Илнан все-таки появился. Он более не мог рисковать тем, что магическая основа могла пострадать и вовсе развоплотиться.
– И правда, заслуживает хорошей порки, – злобно прошипел Раирнес, покидая укрытие.
Илнан не просто так пришел в свою профессию. Он развил неплохие способности воздействия на разум. Это помогало ему лучше понимать людей, быстрее склонять их на свою сторону и быстрее получать признание в содеянном. Без всяких пыток. Всего лишь «убеждая», что так будет лучше. Всего лишь вкладывая в головы преступников мысль, что единственный правильный вариант – покаяться.
Но, по всей видимости, сейчас он использовал весь предел своих сил, буквально подчинил себе другого человека и заставил его вынести из хранилища магическую основу Фатеаса.
Только беда была в том, что обычный артефакт хранения не мог выдержать подобную силу. Поэтому Илнан заставил человека использовать собственную жизненную силу.
И конечно же, это грозило согильдийцу либо сильными повреждениями, либо вовсе смертью.
Человек, хоть и подчиненный чужой воле, все равно частью сознания понимал, что ему грозит. Дархад уловил именно этот страх и своим кошмаром довел его до предела.
– Даже не думай бежать! – рявкнул Раирнес, бросаясь наперерез предателю.
– Я все-таки попробую, – оскалился Илнан и атаковал.
В его руках мелькнул артефакт – из того вырвалась смешанная энергия, принявшая вид острых лезвий. И они буквально заполнили собой пространство, атаковав Дархада и Раирнеса.
Мастер Ночи загородился аурой, но этого оказалось недостаточно. От множественных ранений его спасло только то, что он вовремя призвал кошмар и тот загородил его собой. Благо, что материальное воплощение ужаса уже имело достаточно мощную физическую оболочку.
Кошмар на все воткнувшиеся в него клинки не обратил внимания, стряхнул рукой, затянутой в латную «когтистую» перчатку.
Но все-таки…
Дархад зашипел сквозь зубы. Левая рука Мастера повисла плетью вдоль тела, а правый бок хорошо зацепило. На землю густо капала кровь.
Кошмар спас его от худшего, но не от всего.
Мастер Ночи осторожно наблюдал из-за спины воплощения за противником.
Раирнес проткнул лучом света абсолютно каждый клинок, что был направлен против него. И одновременно с этим атаковал.
Илнан явно не намеревался сдаваться и приготовил следующий удар, но вдруг страшно захрипел и выгнулся дугой, словно нечто переламывало его пополам.
– Нет, мой более неуважаемый соратник, – злобно проговорил Раирнес, грозно надвигаясь на него, – у тебя существовала всего лишь одна попытка, и ты ее растратил зря.
Дархад увидел, как аура Илнана разгорается, и это явно происходило не по его собственному желанию. И из этой ауры… тянулись лучи света. Тонкие, острые, они буквально вырастали из проявленной магии следователя, и их становилось все больше…
Илнан зашелся кровавым кашлем.
Раирнес продолжал вытягивать его энергию наружу. И продлевал агонию. Он прекрасно знал, как причинить боль. Он сам пережил великое множество ее оттенков, а потом научился ею управлять. И обращать против других.
А жалости к тем, кто предал, Глава Ангарет испытывать не умел.
Илнан рухнул перед ним на колени, с хрипом втягивая в себя воздух. Он все пытался чем-то воспользоваться – тянулся пальцами к артефакту хранения, видимо, за еще каким-то удивительным предметом, чтобы загородиться или попытаться ответить ударом на удар.
Раирнес создал из своей энергии луч света и проткнул его руку. Согильдиец коротко вскрикнул от боли и еще больше склонился к земле.
Очень хотелось пришпилить его к земной тверди десятком лучей, но Глава не рискнул. Все-таки предел терпения боли у каждого свой, а Илнан не должен свихнуться, пока не даст ответы на вопросы.
Гильдмастер остановился. Твердо встал перед бывшим подчиненным, сложив руки на груди.
– Стоило оно того? – спросил он холодно.
Следователь с трудом дышал, его раны кровоточили, и он еле поднял голову, чтобы посмотреть на Раирнеса. На него смотрели пустые голубые глаза. Это даже не назвать безжалостностью, это полное отсутствие чувств.
Илнан слышал слухи из Подполья… примерно знал, каков был Раирнес Амираж на самом деле… И сейчас он столкнулся с ним настоящим. Поистине ужасающее зрелище.
– Вы очень сильны, Глава. Сильнее Хелиаса. Скрываете, да? – прохрипел Илнан.
– Это внутренние дела Гильдии. А ты более не принадлежишь Ангарет, – равнодушно отозвался тот.
Следователь усмехнулся краешком губ.
– Так или иначе, мне бы пришлось вычеркнуть себя из Гильдии. Правда, я надеялся сделать это позже…
Илнан покосился на замершего неподалеку Грасса. Пес следил за ним своими магическими глазами, в ауре животного едва заметно еще угадывалась энергия истинного кошмара. Но быстро развеивалась.
– Мне казалось, что я все предусмотрел… Что меня выдало? Или это тоже внутренние дела Гильдии? – просипел следователь и сплюнул комок крови на землю.
– Это твой личный рок. Так бывает, – сказал Раирнес. Его не заботило то, что человек перед ним истекает кровью.
Илнан неопределенно мотнул головой.
– Мне жаль, Глава, но извиняться я не стану.
– Считаешь себя правым?
Следователь посмотрел на него с глубокой тоской. Наверное, он бы мог все рассказать, мог бы поделиться, мог бы заставить себя признаться… Он столько раз заставлял это делать других. И только сейчас понял, почему многие люди в моменты, когда уже отступать все равно некуда, продолжали хранить молчание.
Оказывается, невозможно найти слова, чтобы передать свои чувства, чтобы передать все то, что обрекло принять тяжелое решение. Слов так много в мире, но они не могут выразить истину чувств и эмоций.
– Я сделал, что должен был, – коротко отзывался Илнан с тяжелым выдохом.
– Да, у тебя действительно весомое оправдание. Тяжело мириться с судьбой, когда близкий человек так страдает, – кивнул Гильдмастер.
Илнан вскинул голову и уставился на Раирнеса немигающим взглядом. И все прочел по его лицу. Глава не лгал, не блефовал, он знал…
Следователь дернулся вперед. Его раны закровили еще сильнее. Еще немного, и он порвет пришпиленную к земле ладонь…
– Не смейте трогать мою жену! – сорвался Илнан на крик.
– Мы и не станем, – в противовес ему совершенно спокойно сказал Раирнес. – Этим займутся законники. Она не принадлежит Ангарет, а потому у меня нет никакого интереса разбираться с ее грехами. А вот ты мне исповедуешься, словно Богам, и желательно добавь в свои речи и жесты хорошую порцию раскаяния, глядишь и разжалобишь.
– Идите к хардам! Она ни в чем не виновата! Она никого не убивала! Не смейте решать ее судьбу!
Гильдмастер смотрел на него без всяких эмоций, и Илнан захлебнулся словами. Резко оборвал свою речь и лишь закусил губы до крови.
Как странно.
Обычно носители магии Дня сами по себе содержат некий внутренний свет, это обусловливалось самой магической природой. Но в Раирнесе он был какой-то искаженный, безликий. И чем больше в него приходилось вглядываться, тем больше Илнан ощущал чувство растерянности. Он не видел в этом человеке… человека.
Вот каким ему пришлось стать, чтобы выбраться из Подполья?
Вот что видят в его глазах те, кто больше для него ничего не значит? Кто более не достоин считаться «своим» и входить в круг, которому Гильдмастер Ангарет Раирнес Амираж подарит хотя бы часть своих истинных эмоций?
Боги, оказывается есть люди, что сами по себе – воплощение настоящего ужаса…
В этот момент в стороне остановилась карета. Из ее нутра появилась Теффа, а за ней – Эрфарин.
– Я же говорила тебе – мальчики управятся быстрее нас, – очень бодро заявила Глава, мгновенно оценив представшее зрелище.
Оно, конечно же, притянуло к себе внимание всех, кто здесь и сейчас трудился.
– Всем разойтись, а лучше спрятаться! – громко объявила Теффа, а следом за ее словами обширную площадь накрыл ее надежный купол силы. И они оказались отделены от всего остального.
Эрфарин готова была согласиться и признать, что все действительно вышло, как Главы и просчитали, но ее взгляд выхватил Дархада.
Девушка четко определила, что Мастер Ночи прилагает усилия, чтобы стоять прямо. Затем она увидела багровые пятна возле него на земле и отчетливо почуяла кровь, обратившись к восприятию кошачьей ипостаси.
И это в один миг ее взбесило. Довело до предела.
– Вы! Вы обещали! – выкрикнула она и… набросилась на Раирнеса.
Гильдмастер, этого совсем не ожидавший, совершенно опешил, и поэтому острые коготки успели вцепиться в его рубашку и проделать в ней дыры. Девушка принялась его трясти и колотить одновременно.
– Почему?! Почему вам нужно было рисковать?! Неужели в этом была такая необходимость?! – кричала ему в лицо Эрфарин. – Так нравится драться – деритесь с другими Главами, почему вы втянули в эту дурную затею моего мужа?!
– Эрфарин! – воскликнул Дархад, полностью выбитый из колеи поведением собственной жены.
Благо, что это не настолько затмило его разум, чтобы Мастер Ночи не догадался поскорее перехватить свою супругу поперек талии и оттащить ее от Гильдмастера. Та все равно тянулась к тому, кого хотела как следует взгреть за все выходки, но получалось царапать только воздух.
– Великолепно! Боевая кошка! – залился смехом Раирнес, ничуть не смущаясь слегка разорванной одежды у себя на груди.
– Наконец-то хоть кто-то, кроме меня, не боится тебя поколотить, – изрекла Теффа, становясь рядом. На Илнана она посмотрела краем глаза и тоже не выразила никаких эмоций.
Раирнес многозначительно хмыкнул и покачал головой, явно находясь под впечатлением.
– Ладно, признаю. Немного я все-таки виноват. И я заглажу свою вину. Поделюсь качественными эликсирами исцеления…
– Почему ты позволил этому случиться?! – накинулась Эрфарин на Дархада, перестав слушать Главу, и парочка тяжелых ударов хрупкой ладошкой досталась и Мастеру Ночи. Он еле сдержался, чтобы вновь не зашипеть от боли, потому что удары пришлись как раз на раны. Словно специально…
