Ученики удивительно синхронно вздыхали, смотрели на границу Фатеаса, все еще окруженную плотной тьмой, почти с любовью и кидали друг в друга хитрые взгляды. Словно что-то задумали, словно что-то хотели натворить вот прямо сейчас…
Нет, определенно. Нужно, чтобы Дархад засчитал им упорство и на этом завершил испытания.
Студенты все-таки подчинились и ушли. Правда, уходя, Раана как-то очень ловко поднырнула своей рукой под локоть Тарнана и принялась что-то ему вещать нежным голоском.
Эрфарин хитро улыбнулась и вернулась к своей важной задаче.
Вскоре она почувствовала прилив энергии Дня: так солнце полностью выглянуло из-за горизонта и обильно пролило свет, прогнав большинство теней. Девушка принялась вбирать в себя знакомую силу, понимая, что той понадобится много. Ее сил и вовсе может не хватить, поэтому придется полагаться на то, что она подготовит заранее.
Прямо перед Эрфарин, сотканный из лучиков света, появился… котенок. Особое проявление ее ауры, что она тренировала самой себе в помощь.
Еще один. И еще несколько. Не меньше двух дюжин «котят» – ярких, маленьких комочков с острыми ушками и торчащими вверх хвостиками.
«Котята», следуя ее мысленной команде и магическому направлению, принялись играть с рассветом и скатывать тот в клубки. Энергия Дня уплотнялась, становилась похожа на комочки, связанные из нитей. Таких становилось все больше. «Котята», заканчивая играть с одним, тут же кидались играться с другими.
Эрфарин заставляла световые шары скапливаться в ряды прямо в воздухе. Дождавшись создания не менее пяти десятков, она остановилась. «Котята» развеялись, вновь став частью ее ауры.
Девушка вернулась в поместье. Дархад стоял на самой границе между светом и тьмой под раскидистыми ветвями деревьев. Солнечные лучи щедро проливались на магическую землю, но он пока еще был вынужден вести себя осторожно. Однако Фатеас заметно сам по себе стремился к балансу. Он уже не отвергал весь свет, а позволял ему утвердиться здесь. Хороший признак.
Эрфарин тем временем сотканные из света шары расположила в два круга перед иглами. Те в свою очередь продолжали тянуть за собой свет с высоты и окружать реликвию.
Девушка уселась прямо на землю и сосредоточилась.
– Давай начнем, – произнесла она коротко.
Дархад посмотрел вперед перед собой, и хоть он не мог видеть реликвию собственными глазами, он мог ее ощущать. И потянулся к ней мысленно.
Реликвия продолжала хранить в себе мощный поток энергии. За полтора года он сократился на две трети, но оставшаяся мощь впечатляла. Такая сила в одном предмете…
Мастер Ночи лишь едва ее коснулся, едва позволил укрепиться мысленной связи, как реликвия уже поняла желание хозяина магической земли. И конечно же, выполнила его.
Всплеск энергии Ночи больше походил на волну от гигантского цунами. Она угрожала снести все на своем пути.
Эрфарин ощутила мощный поток противоположной силы и в ту же секунду обратилась к собственной.
Световые шары раскрылись, скопленная в них энергия плеснула во все стороны, но ее остановили натянутые нити. Нефритовые иглы мелко задрожали. Они все равно что колышки, что пытаются удержать навес под шквалистым ветром.
Эрфарин нахмурилась. Ей приходилось оставаться сосредоточенной, чтобы ничего не упустить, не позволить выстроенной ловушке прорваться. По крайней мере, не так быстро…
Дархад принялся поглощать часть энергии. Но той оставалось слишком много. Она билась в границах, что очертил ей свет, накатывала волнами на выставленные стены, стекала обратно и вновь возвращалась, набрасывалась и пыталась сломить. Ей было слишком тесно.
Появилась первая трещина. Тьма с удовольствием ринулась сквозь нее в поместье. Эрфарин видела, что та затягивает участки, которые девушка с таким трудом отбила совсем недавно, закрашивает в непроницаемую глухую тьму. Но она не позволила себе отвлечься.
Что ж, иногда приходится начинать заново. Это не так уж и страшно.
Вторая трещина, третья.
Тьма вновь обрела высокомерие, вновь взглянула на свет с высоты собственной силы. И даже потянулась к основному источнику энергии Дня – к самой Эрфарин. Девушка своей аурой отгородилась от тьмы. Та принялась кружить вокруг нее и пытаться давить, словно проверяя…
Харды, с таким давлением она может упустить контроль.
Эрфарин ощутила твердую руку на своем плече. Так как тьма сгустилась, Дархад смог приблизиться к жене и теперь вбирал в себя всю ту силу, что пробовала атаковать ее.
Капля пота скатилась по виску девушки. Энергия Ночи по-прежнему бесновалась в своей клетке, но так как та не сломалась под ее напором, то сила тьмы в ответ тоже становилась все осторожнее и спокойнее.
Извечный баланс. Рано или поздно к нему приходит все на свете. Только понятие времени бывает растяжимым.
Эрфарин показалось, что прошло несколько часов.
– Достаточно, – услышала она приглушенный голос.
Но не сразу смогла остановиться. Напряжение сковало ее тело и разум до такой степени, что казалось невозможным прервать связь с магией. Ей понадобилось время, чтобы отделить себя от действия, чтобы закончить его и прийти в себя.
Эрфарин открыла глаза и заморгала, перед самым носом плавали цветные круги. Свет все еще наполнял ее слишком сильно, она не видела темноты вокруг.
– Спасибо, – услышала она голос Дархада совсем близко, но все еще не видела его самого. Лишь едва почувствовала прикосновение его руки к своим пальцам.
– Получилось? – спросила она, тряся головой.
– Намного лучше, чем я надеялся, – послышался ответ. Голос оказался до боли знакомым.
Девушка с силой зажмурилась и открыла глаза. Взор наконец-то прояснился.
– Вот видишь, – провел из стороны в сторону рукой айис Рамхеа. – Прекрасно, просто прекрасно. Такая роскошь и некоторые столичные лавки за пояс заткнет.
Эрфарин посмотрела на стойку из полированного темного дерева. Потянулась к ней рукой и ощутила гладкую поверхность, уже слегка согретую солнцем, что падало прерывистыми лучиками на нее.
Девушке показалось что-то странным, но она никак не могла понять, что именно.
Она прошла по торговому залу. Здесь действительно было очень красиво. Высокие стойки, застекленные витрины, узкие шкафы с прозрачными вставками. Писчие принадлежности – от классических до вычурных, украшенных драгоценными камнями. Ровные стопки бумаги, в том числе с гербовой печатью, торговать которой имеет право небольшое количество представителей рынка.
Широкий просторный зал, с окнами по всей левой стороне и прозрачным купольным сводом в потолке. Мраморный пол с серебристыми прожилками. Несколько удобных кресел возле квадратных столов, где гости смогут присесть и опробовать предметы или подождать, пока им собирают заказ.
Эрфарин шла по Торговому дому Рамхеа, видя его словно впервые, но при этом понимая, что видит его в тысячный раз.
Сзади раздавался крайне довольный голос дедушки.
Работники, что сегодня представили им итоговый вариант помещения, отвечали сдержанно, но слышалось, что и они рады получить похвальбу. Айис Рамхеа искренне благодарил их за весь труд, что они вложили в каждую деталь.
– Эрфарин, подойди сюда, моя девочка. Хочу тебе кое-что показать, – окрикнул ее дедушка.
Он мог часами увлеченно делиться тем, что для него важно. Внучки, конечно же, с удовольствием слушали. Они не горели этим делом так же, как старший их семьи, но зажигались от самих его эмоций.
В зал ворвалась Ивьен. Взъерошенная, румяная и довольная тем, что купила вкусные пирожки в пекарне на углу, где их так быстро разбирали, что часто можно было не успеть. Младшенькая победно трясла кулем.
– Почему ты не в Академии? – спросила у сестры Эрфарин.
– А зачем мне быть в Академии? Учебные часы закончились, – быстро ответила Ивьен.
– Ты должна оставаться там, чтобы…
Эрфарин смолкла и приложила пальцы ко лбу, силясь что-то вспомнить. Но что?
– Не могу же я только учиться, – вещала тем временем младшая, обнимая дедушку и намекая ему, что пора пить чай.
– Да, конечно. Я запуталась во времени…
Дедушка и Ивьен поспешили на второй этаж. И старший Рамхеа бежал по лестнице, словно разбаловавшийся школьник.
– Дедушка, осторожно, у тебя же сердце!
– Со мной все в порядке, дорогая! – крикнул он уже сверху.
Эрфарин оставалась на своем месте.
О чем она беспокоится? О чем вообще нужно беспокоиться в такой момент? Все ведь хорошо…
Она медленно осмотрелась вокруг. Торговый дом, ее семья, мама, которая тоже скоро сюда придет… Свет, тихая радость будней, едва слышимые голоса родных сверху. Знакомые предметы, люди, звуки и запахи.
Все как всегда. Все как до…
Это выглядело как то, во что хотелось бы поверить, только вот…
Эрфарин закрыла глаза.
Оказывается, она соскучилась по семье гораздо больше, чем ей самой представлялось.
Греза. Ее пленила греза, потому что она слишком окунулась в силу Дня.
Нужно отказаться несмотря на то, как хорошо она себя здесь чувствовала.
Эрфарин усилием воли принялась отодвигать от себя «картинку». Греза была всего лишь изображением, что застилала взор.
Все дальше и дальше. Словно отодвигать от себя кусок хлеба в момент, когда мучает зверский голод. Но это стоящая цена за то, чтобы вырваться из плена несуществующего и вернуться в реальность.
Греза принялась искажаться, попыталась еще раз окутать светом девушку, проникнуть в нее негой и теплом, но Эрфарин стояла твердо на своем решении. И связь оборвалась.
Внутри больно дернуло, заныло. На глаза невольно навернулись слезы. Всего лишь эмоции обманутого сердца. Нужно заставить голос разума возобладать над ним, донести мысль, что все это фальшь, но сердце не всегда готово было так просто подчиняться доводам рассудка.
– Эрфарин.
Она ощутила, как теплые ладони коснулись ее лица. Она увидела Дархада. По-настоящему увидела. Сила Дня отступила, и ничего теперь не мешало ей смотреть.
– Умеешь же ты напугать, – признался Мастер Ночи.
– Извини. Я не подумала, что так затянет…
– Ты устала. Грезы и кошмары нас ловят на слабостях.
Она осмотрелась вокруг.
– Кажется, даже что-то устояло, – вынесла она вердикт.
– Да.
Эрфарин оценивала, с чего именно ей стоит начать работать.
– Ты сначала должна отдохнуть.
– А ты?
– Сочиню речь для нового набора.
Она беспокойно посмотрела на мужа, словно бы о чем-то догадываясь. Но в следующую секунду обратилась в кошку у него на руках.
Дархад принес ее в дом, аккуратно уложил на постель, а сам пришел в свой кабинет.
Тревожная мысль уже прочно засела в голове, и он понимал, что нужно что-то с этим делать. Нужно выяснить правду, нужно со всем покончить, даже если она окажется ужасающей. Тем более если она окажется ужасающей!
Но худшим оказалось ожидание. Мастер вынужденно ждал, когда солнце закончит свой привычный оборот по небосклону.
И как только мир вновь окрасился в неверный серый цвет, он покинул поместье. Впервые за последнее время без Эрфарин. Это показалось даже странным, и Дархад почувствовал себя неуютно. Но девушку нельзя брать с собой. Если все подтвердится, если опасения сбудутся…
Если начнется бой, у него совсем немного шансов. Даже учитывая особенные артефакты, что он на всякий случай взял с собой.
Когда он прибыл к нужному особняку, один из слуг встретил его, мгновенно узнав, и вызвался проводить к хозяину дома.
Дархад с немалым интересом рассматривал территорию. Это поместье пережило свою агонию и справилось с ней. Таким должен будет стать и Фатеас. Если он сам тоже справится.
Никакой тьмы, никакого давления. Но отчётливо ощутимая энергия Ночи. Внутри этой земли тоже хранился очень мощный артефакт, и теперь он притягивал густую энергию мироздания. Ковать основы здесь, должно быть, одно удовольствие.
Ухоженные дорожки, множество зелени, часть которой прятала небольшие хозяйственные постройки. Выстриженные в декоративной манере кусты, похожие на кроликов и собак. Небольшой фонтан, в чьей чаше виднелись детские игрушки-кораблики, видимо позабытые после игры.
Добротный высокий дом с крыльцом и крытой террасой из светло-серого кирпича. Чуть в стороне виднелся большой навес, под которым расположился большой стол и кресла. Именно там сейчас суетились дети и жена Мастера Ночи Элиарта Рунна.
Образцовая семья. Счастливая семья. Совсем не как у Илнана… Но что, если вдруг именно здесь – исток черноты?
– Немного неожиданно, – признался Элиарт, спешно выйдя к гостю, когда слуга о нем сообщил. – Всегда так холодно отвергал мои приглашения, а тут вдруг сам явился.
Старший Мастер крепко сжал протянутую ладонь Дархада.
– Хотел попросить совета у старшего соратника, – спокойно ответил гость.
Спокойствие стоило ему усилий. Он слышал детский смех и голос женщины, которая пыталась призвать отпрысков к порядку. Недавно родившаяся на свет девочка чуть-чуть похныкала, но мама что-то нежно залепетала и успокоила ее.
– Да, конечно. Проходи, – гостеприимно указал на террасу Элиарт.
Здесь было тоже просторно и уютно. И тоже обнаружилось несколько игрушек.
Хозяин дома, смущенно улыбнувшись, собрал мягких медведей, зайцев, деревянных солдатиков и кучу каких-то погремушек (в широких ладонях Мастера они все еле уместились) и поспешил куда-то запрятать.
Дархад рассматривал стол, что нашелся и здесь. Явно рассчитанный на то, чтобы большая семья проводила вечера на свежем воздухе вместе. Удобные кресла и высокий стульчик для маленького ребенка. Его уже разрисовали цветными чернилами старшие дети, постаравшись украсить: цветочки выглядели кривыми, но милыми.
– И что тебя интересует? – бодро спросил Элиарт, занимая место рядом.
– Какой артефакт лучше использовать для дополнительной личной концентрации? – спросил Дархад первое, что пришло на ум.
Элиарт серьезно задумался. Гость за ним следил.
– Знаешь, я полагался на…
Дархад не слушал старшего соратника. Его не интересовали слова. Он изучал вид, тон, движения. Пытался понять.
Одна детская погремушка лежала на полу под ножкой стола. Видимо, ее никто не заметил.
Отступать поздно. Фальшивыми вопросами он не добьется ничего.
– Это сделал ты? – оборвал чужую речь Дархад. Он сам удивился своему тихому и твердому голосу.
Элиарт недоуменно сдвинул брови, словно бы хотел уточнить, что именно собеседник имеет в виду, но потом вдруг замер. Внимательные светлые глаза сосредоточились на собеседнике. Хозяин дома провел рукой по русым волосам, выигрывая себе время на ответ.
Ему хватило жизненного опыта понять, что Дархад серьезен. Даже слишком. А это значит, что и вопрос соответствующий. А значит, он может быть связан только с одним. С происходящим. И делать вид, что не понял, в его возрасте – глупо.
– Зачем бы мне? Ты принесешь очень большую славу нашей общей Гильдии, – с явной неловкостью произнес Элиарт.
– Именно что я, – настоял на этом слове Дархад. – А иногда личное становится важнее общего. Сколько бы клятв мы ни давали Ангарет. Меня отстранят, ты завоюешь новую магическую землю и попытаешься еще раз.
Нет, определенно. Нужно, чтобы Дархад засчитал им упорство и на этом завершил испытания.
Студенты все-таки подчинились и ушли. Правда, уходя, Раана как-то очень ловко поднырнула своей рукой под локоть Тарнана и принялась что-то ему вещать нежным голоском.
Эрфарин хитро улыбнулась и вернулась к своей важной задаче.
Вскоре она почувствовала прилив энергии Дня: так солнце полностью выглянуло из-за горизонта и обильно пролило свет, прогнав большинство теней. Девушка принялась вбирать в себя знакомую силу, понимая, что той понадобится много. Ее сил и вовсе может не хватить, поэтому придется полагаться на то, что она подготовит заранее.
Прямо перед Эрфарин, сотканный из лучиков света, появился… котенок. Особое проявление ее ауры, что она тренировала самой себе в помощь.
Еще один. И еще несколько. Не меньше двух дюжин «котят» – ярких, маленьких комочков с острыми ушками и торчащими вверх хвостиками.
«Котята», следуя ее мысленной команде и магическому направлению, принялись играть с рассветом и скатывать тот в клубки. Энергия Дня уплотнялась, становилась похожа на комочки, связанные из нитей. Таких становилось все больше. «Котята», заканчивая играть с одним, тут же кидались играться с другими.
Эрфарин заставляла световые шары скапливаться в ряды прямо в воздухе. Дождавшись создания не менее пяти десятков, она остановилась. «Котята» развеялись, вновь став частью ее ауры.
Девушка вернулась в поместье. Дархад стоял на самой границе между светом и тьмой под раскидистыми ветвями деревьев. Солнечные лучи щедро проливались на магическую землю, но он пока еще был вынужден вести себя осторожно. Однако Фатеас заметно сам по себе стремился к балансу. Он уже не отвергал весь свет, а позволял ему утвердиться здесь. Хороший признак.
Эрфарин тем временем сотканные из света шары расположила в два круга перед иглами. Те в свою очередь продолжали тянуть за собой свет с высоты и окружать реликвию.
Девушка уселась прямо на землю и сосредоточилась.
– Давай начнем, – произнесла она коротко.
Дархад посмотрел вперед перед собой, и хоть он не мог видеть реликвию собственными глазами, он мог ее ощущать. И потянулся к ней мысленно.
Реликвия продолжала хранить в себе мощный поток энергии. За полтора года он сократился на две трети, но оставшаяся мощь впечатляла. Такая сила в одном предмете…
Мастер Ночи лишь едва ее коснулся, едва позволил укрепиться мысленной связи, как реликвия уже поняла желание хозяина магической земли. И конечно же, выполнила его.
Всплеск энергии Ночи больше походил на волну от гигантского цунами. Она угрожала снести все на своем пути.
Эрфарин ощутила мощный поток противоположной силы и в ту же секунду обратилась к собственной.
Световые шары раскрылись, скопленная в них энергия плеснула во все стороны, но ее остановили натянутые нити. Нефритовые иглы мелко задрожали. Они все равно что колышки, что пытаются удержать навес под шквалистым ветром.
Эрфарин нахмурилась. Ей приходилось оставаться сосредоточенной, чтобы ничего не упустить, не позволить выстроенной ловушке прорваться. По крайней мере, не так быстро…
Дархад принялся поглощать часть энергии. Но той оставалось слишком много. Она билась в границах, что очертил ей свет, накатывала волнами на выставленные стены, стекала обратно и вновь возвращалась, набрасывалась и пыталась сломить. Ей было слишком тесно.
Появилась первая трещина. Тьма с удовольствием ринулась сквозь нее в поместье. Эрфарин видела, что та затягивает участки, которые девушка с таким трудом отбила совсем недавно, закрашивает в непроницаемую глухую тьму. Но она не позволила себе отвлечься.
Что ж, иногда приходится начинать заново. Это не так уж и страшно.
Вторая трещина, третья.
Тьма вновь обрела высокомерие, вновь взглянула на свет с высоты собственной силы. И даже потянулась к основному источнику энергии Дня – к самой Эрфарин. Девушка своей аурой отгородилась от тьмы. Та принялась кружить вокруг нее и пытаться давить, словно проверяя…
Харды, с таким давлением она может упустить контроль.
Эрфарин ощутила твердую руку на своем плече. Так как тьма сгустилась, Дархад смог приблизиться к жене и теперь вбирал в себя всю ту силу, что пробовала атаковать ее.
Капля пота скатилась по виску девушки. Энергия Ночи по-прежнему бесновалась в своей клетке, но так как та не сломалась под ее напором, то сила тьмы в ответ тоже становилась все осторожнее и спокойнее.
Извечный баланс. Рано или поздно к нему приходит все на свете. Только понятие времени бывает растяжимым.
Эрфарин показалось, что прошло несколько часов.
– Достаточно, – услышала она приглушенный голос.
Но не сразу смогла остановиться. Напряжение сковало ее тело и разум до такой степени, что казалось невозможным прервать связь с магией. Ей понадобилось время, чтобы отделить себя от действия, чтобы закончить его и прийти в себя.
Эрфарин открыла глаза и заморгала, перед самым носом плавали цветные круги. Свет все еще наполнял ее слишком сильно, она не видела темноты вокруг.
– Спасибо, – услышала она голос Дархада совсем близко, но все еще не видела его самого. Лишь едва почувствовала прикосновение его руки к своим пальцам.
– Получилось? – спросила она, тряся головой.
– Намного лучше, чем я надеялся, – послышался ответ. Голос оказался до боли знакомым.
Девушка с силой зажмурилась и открыла глаза. Взор наконец-то прояснился.
– Вот видишь, – провел из стороны в сторону рукой айис Рамхеа. – Прекрасно, просто прекрасно. Такая роскошь и некоторые столичные лавки за пояс заткнет.
Эрфарин посмотрела на стойку из полированного темного дерева. Потянулась к ней рукой и ощутила гладкую поверхность, уже слегка согретую солнцем, что падало прерывистыми лучиками на нее.
Девушке показалось что-то странным, но она никак не могла понять, что именно.
Она прошла по торговому залу. Здесь действительно было очень красиво. Высокие стойки, застекленные витрины, узкие шкафы с прозрачными вставками. Писчие принадлежности – от классических до вычурных, украшенных драгоценными камнями. Ровные стопки бумаги, в том числе с гербовой печатью, торговать которой имеет право небольшое количество представителей рынка.
Широкий просторный зал, с окнами по всей левой стороне и прозрачным купольным сводом в потолке. Мраморный пол с серебристыми прожилками. Несколько удобных кресел возле квадратных столов, где гости смогут присесть и опробовать предметы или подождать, пока им собирают заказ.
Эрфарин шла по Торговому дому Рамхеа, видя его словно впервые, но при этом понимая, что видит его в тысячный раз.
Сзади раздавался крайне довольный голос дедушки.
Работники, что сегодня представили им итоговый вариант помещения, отвечали сдержанно, но слышалось, что и они рады получить похвальбу. Айис Рамхеа искренне благодарил их за весь труд, что они вложили в каждую деталь.
– Эрфарин, подойди сюда, моя девочка. Хочу тебе кое-что показать, – окрикнул ее дедушка.
Он мог часами увлеченно делиться тем, что для него важно. Внучки, конечно же, с удовольствием слушали. Они не горели этим делом так же, как старший их семьи, но зажигались от самих его эмоций.
В зал ворвалась Ивьен. Взъерошенная, румяная и довольная тем, что купила вкусные пирожки в пекарне на углу, где их так быстро разбирали, что часто можно было не успеть. Младшенькая победно трясла кулем.
– Почему ты не в Академии? – спросила у сестры Эрфарин.
– А зачем мне быть в Академии? Учебные часы закончились, – быстро ответила Ивьен.
– Ты должна оставаться там, чтобы…
Эрфарин смолкла и приложила пальцы ко лбу, силясь что-то вспомнить. Но что?
– Не могу же я только учиться, – вещала тем временем младшая, обнимая дедушку и намекая ему, что пора пить чай.
– Да, конечно. Я запуталась во времени…
Дедушка и Ивьен поспешили на второй этаж. И старший Рамхеа бежал по лестнице, словно разбаловавшийся школьник.
– Дедушка, осторожно, у тебя же сердце!
– Со мной все в порядке, дорогая! – крикнул он уже сверху.
Эрфарин оставалась на своем месте.
О чем она беспокоится? О чем вообще нужно беспокоиться в такой момент? Все ведь хорошо…
Она медленно осмотрелась вокруг. Торговый дом, ее семья, мама, которая тоже скоро сюда придет… Свет, тихая радость будней, едва слышимые голоса родных сверху. Знакомые предметы, люди, звуки и запахи.
Все как всегда. Все как до…
Это выглядело как то, во что хотелось бы поверить, только вот…
Эрфарин закрыла глаза.
Оказывается, она соскучилась по семье гораздо больше, чем ей самой представлялось.
Греза. Ее пленила греза, потому что она слишком окунулась в силу Дня.
Нужно отказаться несмотря на то, как хорошо она себя здесь чувствовала.
Эрфарин усилием воли принялась отодвигать от себя «картинку». Греза была всего лишь изображением, что застилала взор.
Все дальше и дальше. Словно отодвигать от себя кусок хлеба в момент, когда мучает зверский голод. Но это стоящая цена за то, чтобы вырваться из плена несуществующего и вернуться в реальность.
Греза принялась искажаться, попыталась еще раз окутать светом девушку, проникнуть в нее негой и теплом, но Эрфарин стояла твердо на своем решении. И связь оборвалась.
Внутри больно дернуло, заныло. На глаза невольно навернулись слезы. Всего лишь эмоции обманутого сердца. Нужно заставить голос разума возобладать над ним, донести мысль, что все это фальшь, но сердце не всегда готово было так просто подчиняться доводам рассудка.
– Эрфарин.
Она ощутила, как теплые ладони коснулись ее лица. Она увидела Дархада. По-настоящему увидела. Сила Дня отступила, и ничего теперь не мешало ей смотреть.
– Умеешь же ты напугать, – признался Мастер Ночи.
– Извини. Я не подумала, что так затянет…
– Ты устала. Грезы и кошмары нас ловят на слабостях.
Она осмотрелась вокруг.
– Кажется, даже что-то устояло, – вынесла она вердикт.
– Да.
Эрфарин оценивала, с чего именно ей стоит начать работать.
– Ты сначала должна отдохнуть.
– А ты?
– Сочиню речь для нового набора.
Она беспокойно посмотрела на мужа, словно бы о чем-то догадываясь. Но в следующую секунду обратилась в кошку у него на руках.
Дархад принес ее в дом, аккуратно уложил на постель, а сам пришел в свой кабинет.
Тревожная мысль уже прочно засела в голове, и он понимал, что нужно что-то с этим делать. Нужно выяснить правду, нужно со всем покончить, даже если она окажется ужасающей. Тем более если она окажется ужасающей!
Но худшим оказалось ожидание. Мастер вынужденно ждал, когда солнце закончит свой привычный оборот по небосклону.
И как только мир вновь окрасился в неверный серый цвет, он покинул поместье. Впервые за последнее время без Эрфарин. Это показалось даже странным, и Дархад почувствовал себя неуютно. Но девушку нельзя брать с собой. Если все подтвердится, если опасения сбудутся…
Если начнется бой, у него совсем немного шансов. Даже учитывая особенные артефакты, что он на всякий случай взял с собой.
Когда он прибыл к нужному особняку, один из слуг встретил его, мгновенно узнав, и вызвался проводить к хозяину дома.
Дархад с немалым интересом рассматривал территорию. Это поместье пережило свою агонию и справилось с ней. Таким должен будет стать и Фатеас. Если он сам тоже справится.
Никакой тьмы, никакого давления. Но отчётливо ощутимая энергия Ночи. Внутри этой земли тоже хранился очень мощный артефакт, и теперь он притягивал густую энергию мироздания. Ковать основы здесь, должно быть, одно удовольствие.
Ухоженные дорожки, множество зелени, часть которой прятала небольшие хозяйственные постройки. Выстриженные в декоративной манере кусты, похожие на кроликов и собак. Небольшой фонтан, в чьей чаше виднелись детские игрушки-кораблики, видимо позабытые после игры.
Добротный высокий дом с крыльцом и крытой террасой из светло-серого кирпича. Чуть в стороне виднелся большой навес, под которым расположился большой стол и кресла. Именно там сейчас суетились дети и жена Мастера Ночи Элиарта Рунна.
Образцовая семья. Счастливая семья. Совсем не как у Илнана… Но что, если вдруг именно здесь – исток черноты?
– Немного неожиданно, – признался Элиарт, спешно выйдя к гостю, когда слуга о нем сообщил. – Всегда так холодно отвергал мои приглашения, а тут вдруг сам явился.
Старший Мастер крепко сжал протянутую ладонь Дархада.
– Хотел попросить совета у старшего соратника, – спокойно ответил гость.
Спокойствие стоило ему усилий. Он слышал детский смех и голос женщины, которая пыталась призвать отпрысков к порядку. Недавно родившаяся на свет девочка чуть-чуть похныкала, но мама что-то нежно залепетала и успокоила ее.
– Да, конечно. Проходи, – гостеприимно указал на террасу Элиарт.
Здесь было тоже просторно и уютно. И тоже обнаружилось несколько игрушек.
Хозяин дома, смущенно улыбнувшись, собрал мягких медведей, зайцев, деревянных солдатиков и кучу каких-то погремушек (в широких ладонях Мастера они все еле уместились) и поспешил куда-то запрятать.
Дархад рассматривал стол, что нашелся и здесь. Явно рассчитанный на то, чтобы большая семья проводила вечера на свежем воздухе вместе. Удобные кресла и высокий стульчик для маленького ребенка. Его уже разрисовали цветными чернилами старшие дети, постаравшись украсить: цветочки выглядели кривыми, но милыми.
– И что тебя интересует? – бодро спросил Элиарт, занимая место рядом.
– Какой артефакт лучше использовать для дополнительной личной концентрации? – спросил Дархад первое, что пришло на ум.
Элиарт серьезно задумался. Гость за ним следил.
– Знаешь, я полагался на…
Дархад не слушал старшего соратника. Его не интересовали слова. Он изучал вид, тон, движения. Пытался понять.
Одна детская погремушка лежала на полу под ножкой стола. Видимо, ее никто не заметил.
Отступать поздно. Фальшивыми вопросами он не добьется ничего.
– Это сделал ты? – оборвал чужую речь Дархад. Он сам удивился своему тихому и твердому голосу.
Элиарт недоуменно сдвинул брови, словно бы хотел уточнить, что именно собеседник имеет в виду, но потом вдруг замер. Внимательные светлые глаза сосредоточились на собеседнике. Хозяин дома провел рукой по русым волосам, выигрывая себе время на ответ.
Ему хватило жизненного опыта понять, что Дархад серьезен. Даже слишком. А это значит, что и вопрос соответствующий. А значит, он может быть связан только с одним. С происходящим. И делать вид, что не понял, в его возрасте – глупо.
– Зачем бы мне? Ты принесешь очень большую славу нашей общей Гильдии, – с явной неловкостью произнес Элиарт.
– Именно что я, – настоял на этом слове Дархад. – А иногда личное становится важнее общего. Сколько бы клятв мы ни давали Ангарет. Меня отстранят, ты завоюешь новую магическую землю и попытаешься еще раз.
