Руад почувствовал, как ярость затопляет сознание. Его порядком утомили действия соседей его страны. Они уже ничего не боялись.
– Послушайте, – вдруг заговорил один из преступников, пытаясь пошевелиться на своем месте, чтобы размять затекшие конечности, – забирайте все, что здесь есть, и используйте по своему усмотрению. Давайте мы на этом договоримся и разойдемся.
– Забрать? – уточнил Руад. Даже его столь четкая речь пойманного немного удивила. Страха в злоумышленниках было не просто недостаточно, он еще и стремительно покидал их. – Но здесь все и так теперь мое? Как вы можете мне помешать?
– Мы не можем, но заказчики будут не очень довольны, – криво усмехнулся преступник.
– Кто? Кто ваш хозяин? Ниттейцы? – продолжил спрашивать диеналь.
– Вам в любом случае стоит быть осторож…
Злоумышленник вдруг дернулся всем телом: изо рта, глаз и ушей потекла темно-красная кровь. Человек медленно завалился на бок, пару раз дернулся и замер навсегда. Остальные, что оказались рядом с телом, принялись судорожно отползать в стороны, таращась на мертвого товарища, как на самый главный в своей жизни страх. Подобное выражение лиц устраивало Руада куда больше.
– Есть тут кто-нибудь более разумный? – уточнил диеналь, не изменившись в лице и не меняя своего положения.
– Э…это самосуд! – истерично вскричал другой преступник, безуспешно пытаясь освободиться от сковывающих все его тело пут.
– И что? – остался равнодушен к его словам правитель города. – Вы сопротивляетесь, приходится принимать меры.
– Сопротивляемся? – ошеломленно проговорил человек. – Какие меры… вы убили его…
Руад повернул голову в сторону комиссара, все еще исполнявшего роль привратника. Хардан понял его без всяких слов и жестами что-то указал тем своим людям, которым было позволено все это время оставаться внутри. Стражи, ничем внешне не отличавшиеся от любого из своей когорты, стремительными змеями выползли из теней ангара. Диеналь отошел от наполненных ящиков. Стражи комиссариата перевернули пару из них и полностью разломали, несколько магических атак полетело в стены, на тех остались выбоины от сильных ударов, они даже повредили собственную форму, чтобы все выглядело достаточно достоверно. Проделав все это в считанные секунды, представители комиссариата вновь отступили к стенам, где замерли подобно истуканам, как и прежде.
Теперь можно было признать, что в этом месте произошло некрупное сражение. Правитель города давным-давно научился прикрывать себя. Руад вполне отдавал себе отчет, что на подчиненной ему территории часть вопросов могла решаться еще большим насилием. Поэтому диеналь когда-то пощадил тех стражей, что перерезали глотки насильникам, поэтому не пощадил владельцев детского притона. Поэтому порой марал руки сам. Все это часть защиты. А настоящая защита всегда содержит в себе жестокость.
– Вот, – подвел итог Руад, стряхивая пылинки с рукавов своего черного камзола, украшенных дорогими пуговицами. – Вы сопротивлялись. Вас убили. Не я, конечно. Так что даже если я ничего не узнаю, то хотя бы развлекусь с вами.
Преступник вытаращился на диеналя в ужасе. Он знал его. Весь Имфирос прекрасно знал своего правителя. Правителя города, имевшего множество талантов и качеств, привлекавших людей, заставлявших смотреть на него с восторгом. Которые говорили о нем, как о человеке с большим сердцем, знающим, что такое милосердие, так редко встречающееся у власть имущих. И именно такой человек так легко убивал. Хладнокровно и зрелищно. Скорее всего, это было обычное Право на удар, но почему не случилось ни всплеска огня, ни единого всполоха, ни единого всплеска энергии? Насколько силен его контроль над собственной способностью? И насколько велика эта способность, если погибший не смог ничего понять и воспротивиться?
Злоумышленники посмотрели на комиссара и на женщину. Хардан отвернулся от мертвого тела. Ему не было страшно, но он не получал никакого удовольствия от этого зрелища. В то время как секретарь диеналя, драгоценная супруга, которую Руад обожал и никогда не скрывал этого, оставалась ужасающе спокойна и слишком походила на мужа. То же самое выражение глаз. Словно у акул или высших хищников. Они просто оценивали тех, кто был вокруг, и знали, что могут расправиться с ними в любой момент.
– Я расскажу, – невнятно проговорил преступник.
– Хорошо, – одобрительно кивнул ему диеналь.
Речь злоумышленников была громкой и скомканной. Руад, убедившись в собственных мыслях и в вине тех, кого он подозревал, не стал дослушивать и оставил все на комиссара. Джалана вновь укрыла пологом невидимости себя и мужа, после чего они спокойно покинули ангар и вернулись в Главный Городской Магистрат.
Руад оставался молчаливым и задумчивым, прокручивая в голове то, что увидел и услышал. Комиссариат хорошо постарался. Выследил, поймал. Но о скольких опасных сделках им неизвестно? Сколько сам диеналь упускает вещей в своем городе?
– Помочь тебе незаметно проскользнуть в торговые ряды ниттейцев, где ты сможешь душу отвести? – негромко спросила Джалана, поднося мужу кофе.
Руад отвлекся на запах, словно очнулся, и перехватил чашку.
Сегодняшний случай был из тех, когда он предпочел бы оказаться неправым. Предпочел столкнуться с какой-нибудь местной шайкой, вздумавшей так подавить конкурентов. С местными разбираться куда проще. На какие бы подлости они ни шли, но цели их одинаковы – стать сильнее и богаче самим, при этом не навредив городу и региону. Что нельзя было сказать о зарубежных торговцах, для которых не имеет значения, насколько сильно рухнет экономика Юго-Восточного региона с его столицей из-за их наглых действий. За один день это не случится, а за несколько месяцев или лет разрушения они успеют набить свои карманы, а потом ловко сбежать в родные земли, ни о чем не беспокоясь. Поэтому диеналю и хотелось бушевать.
– Нет, нельзя, – вздохнул он, выпивая половину чашки кофе за один глоток и отставляя ее на стол. – Нужно по-другому…
Джалана опустилась на колени к мужу и принялась заглядывать ему в глаза. Она любила этот серо-зеленый взгляд. Она его всего целиком очень сильно любила.
– Все будет хорошо, ты со всем справишься, – произнесла уверенно она, поглаживая мужа по груди.
– Я знаю, – ответил Руад, накрывая своими руками пальцы жены.
Джалане очень хотелось расстегнуть на диенале дорогущий камзол, забраться ладонями под него и под рубашку, прикоснуться к горячей коже, почувствовать и поделиться собственным теплом. А лучше заняться любовью прямо здесь на столе, и в бездну все эти отчеты с приказами и сопутствующей им корреспонденцией: они могут подождать. Джалана вот ждать не могла и даже готова была ерзать от нетерпения. Но все ее желания в разгар рабочего дня, когда предстояло выполнить еще много дел, значения не имели. Поэтому она лишь глубоко вздохнула. Взгляд Руада упал на грудь супруги, и он весело усмехнулся, стискивая ее в объятиях еще крепче. Все эти мелкие уловки он знал, сам им потворствовал и с удовольствием «попадался». Диеналь запечатлел нежный поцелуй на основании шеи супруги. Ниже опуститься не получалось. На блузке присутствовали пуговки и бантики, надежно все скрывающие и придающие секретарю правителя города благопристойный вид. И если он сейчас вознамерится всерьез добраться до любимого тела, то это точно займет больше времени, чем они могут себе позволить. Поэтому пришлось ограничиться поцелуем.
Целовались они долго и со вкусом, до покалывания в губах и опасной грани страсти, когда желание послать в бездну не только бумаги, но и назначенные встречи очень сильно возросло.
– Знаешь, когда у нас с тобой только все началось, – очень тихо проговорила Джалана, сумев все же немного отстраниться от супруга, – я отчего-то думала, что нам будет нравиться целоваться только тогда, в том моменте, а потом все угаснет, утихнет, и мы почти забудем, каково это. Но вот уже столько лет, а я тебе все еще нравлюсь.–Она совершенно по-девчоночьи хихикнула.
– Нравишься, – утвердительно заявил Руад, очерчивая большим пальцем линию слегка припухших губ жены. – Почему ты должна мне сейчас не нравиться?
– Говорят, что спустя много лет брака люди уже не нравятся друг другу. Просто привыкают.
– Это кто так говорит?
– Во всяких… книгах… Есть такие… о семейных делах, – неловко пробормотала Джалана, избегая прямого взгляда диеналя.
– Джал, что ты читаешь? – с искренним недоумением спросил Руад. Супруга определенно все еще была способна его удивлять. Правда, иногда вот странно.
– Ничего, я просто мельком видела пару строк…
– Не нужна тебе эта пара строк. Давай ты будешь читать пошлые любовные романы.
Джалана от удивления немного изогнулась в руках мужа и посмотрела на него с изрядной долей веселья.
– Это же вульгарно.
– Но всяко лучше той ерунды, – пожал плечами диеналь. – И там про вечную любовь и вечное желание.
– Да, такое там есть, – согласилась с ним супруга.
– Вот и читай, может, мы еще что-то с тобой не пробовали, потом расскажешь. И кстати, мое к тебе желание сейчас проявится до степени, что станет неприлично людям показываться. Слезь с меня.
Джалана опомнилась и поднялась с колен мужа, принявшись расправлять свою одежду.
– Что сегодня еще назначено? – вернулся к деловому тону Руад, потянувшись к шкатулке для сообщений.
– Встреча с деятелями театра и домов культуры. Они желают обсудить возможность введения нового звания и, естественно, особой денежной выплаты к нему, – быстро проговорила Джалана, хватая в руки свои записи.
– А это можно соединить с ужином?
– Нет, ужинать ты будешь наедине со мной, – категорично заявила она. В конце концов, им не так уж много времени удается побыть наедине, и приходилось выкраивать крупицы.
– Хорошо, – согласился Руад. Он вообще не имел привычки спорить с женой.
– Я его знаю, – ошеломленно произнесла Смерч, приближаясь к кафедре Первой Служительницы. – Я его совсем недавно видела…
Бесшумная, как всегда облаченная в свою боевую форму, рассматривала нового Аттрактора, как диковинную зверушку. Ведь совсем недавно на одной из улиц города Смерч столкнулась с ним. Она очень хорошо это запомнила, потому что преследовала в тот день призрака.
– Иногда судьба поступает странно, – с какими-то особым чувством покачала головой бесшумная, отчего собранный на затылке хвост метнулся в разные стороны.
Тот парень, совсем обычный, напуганный из-за встречи с монстром, ничем не отличался от остальных горожан. Он поблагодарил ее за работу и, кажется, был смущен тем, что встретил подопечную эрайта. Смерч еще очень обрадовалась, что стала узнаваема… И теперь он здесь. Среди мрамора, золота и огня. Возле Огненного трона, который пока еще не желал занимать, но вдоль которого мерно вышагивал, не обращая внимания на появление самой бесшумной. Кажется, юный Аттрактор был глубоко погружен в мысли. В простой одежде он мало чем отличался от себя прежнего, и все же его невидимая аура вызывала мурашки. Магия уже начала просачиваться сквозь новообретенное тело. Еще немного, и вокруг сосуда будет кружить такая энергия, что захочется при каждой встрече голову склонять.
– Ты что-то хотела? – приблизилась к удивленной девушке Дэзан.
Чтица, сменившая свои красивые наряды на куда более скромный и практичный облик – строгая облегающая темная блузка без вышивки и мешковатые штаны, – двигалась по залу неспешно и неслышно. Тишину Огненной башни было не принято нарушать, и под это влияние неизменно попадали все, кто проводил здесь какое-то время. Недавние события достаточно потрясли эти стены. Родители юного Аттрактора получили возможность прийти сюда. Они желали освободить свое дитя от участи, но все закончилось безуспешно. Теперь этот зал и есть весь мир Дартена, теперь это все, что ему нужно. Не больше и не меньше.
Очередная встреча с могэхом недавно закончилась. Дартен потерял еще какую-то часть души, его состояние с каждым днем становилось все спокойнее. Его уже не тревожил Огненный трон, он не отрицал его, не отворачивался. Он просто из упрямства, что еще жило в нем, не поднимался к нему.
Смерч неслышно вздохнула.
– Приветствую.–Она попыталась склонить голову перед чтицей, но ловкая и, к удивлению, сильная рука женщины успела перехватить ее под самый подбородок.
– Не смей, – процедила Дэзан сквозь зубы, а ее темный взгляд наполнился мрачными эмоциями.
– Но мои старшие… – попыталась оправдаться Смерч.
– Твои старшие усердствуют там, где не требуется, – она отпустила девушку. – Что ты хотела? – повторила свой вопрос чтица, складывая руки на груди.
До этого подопечные эрайта здесь не объявлялись, поэтому был повод заподозрить существенную причину. Шип, Кот и Смерч – единственные, кто имел привилегию входить в Огненную Башню. Так же, как они могли лечиться не у маяков в городе, как остальные бесшумные, а у Истинного огня здесь. Те, кто имел большую возможность стать эрайтом, должны были вовремя освоиться во всех уголках Имфироса, даже в самых недоступных. Если же они потерпят неудачу при прохождении второго испытания, их лишат подобных преимуществ, но пока существовала возможность,ими стоило пользоваться в разумной мере.
– Тренировку, – с ложной скромностью произнесла Смерч, с надеждой поглядывая на женщину из-под светлых ресниц. – Это же возможно? Шип и Кот сказали, что уже тренировались с вами.
Чтица вгляделась в девушку. Так как встреча с юным Аттрактором подошла к концу, Дэзан, как и всегда, осталась предоставлена самой себе. В продолжавшие стремительно пробегать дни чтица искала себе развлечения и несколько раз приходила к бесшумным, принадлежавшим рядам городской стражи, предлагая свою помощь. Те принимали ее с невероятным энтузиазмом. Поддержка чтицы в Завесах была ценна для любого отряда. Образы чтения содержали в себе огонь, они подавляли и угнетали пространства, содержащие в себе холод.
Дэзан собиралась отправиться в город и сегодня, но предложение ее заинтересовало.
– Это будет несколько отличаться от всего, что ты знаешь, – строго предупредила бесшумную чтица.
– Да, в этом и суть, – закивала Смерч.
Дэзан последовала за ней на тренировочную площадку. Та располагалась при самой Огненной Башне. Эрайт имел право взращивать лучшие таланты в особых условиях.
Чтица внимательно осмотрелась. Огражденная высокими стенами по кругу территория, не имевшая никаких атрибутов и снарядов, только надёжные каменные плиты под ногами. Ничего особенного, даже скорее невзрачно, если не брать в расчет то, что эту площадку с помощью особых сил закалили до такой степени, что ее не представлялось возможным разрушить.
Чтица уже здесь бывала до… своих путешествий. Тогда была парочка бесшумных, которым она тоже помогала с тренировками. Но те не прошли второе испытание и более не появлялись здесь. Потом появился своеобразный Шип. За ним рыжеголовый Кот. Эти двое и сейчас пребывали здесь. И, судя по их лицам, они действительно все помнили. Только Смерч пребывала в блаженном неведении и, по всей видимости, рассчитывала на нечто увлекательное. Скорее всего, ей было просто интересно увидеть магию чтицы вблизи, и она совершенно не представляла, что именно ей придется испытать.
– Послушайте, – вдруг заговорил один из преступников, пытаясь пошевелиться на своем месте, чтобы размять затекшие конечности, – забирайте все, что здесь есть, и используйте по своему усмотрению. Давайте мы на этом договоримся и разойдемся.
– Забрать? – уточнил Руад. Даже его столь четкая речь пойманного немного удивила. Страха в злоумышленниках было не просто недостаточно, он еще и стремительно покидал их. – Но здесь все и так теперь мое? Как вы можете мне помешать?
– Мы не можем, но заказчики будут не очень довольны, – криво усмехнулся преступник.
– Кто? Кто ваш хозяин? Ниттейцы? – продолжил спрашивать диеналь.
– Вам в любом случае стоит быть осторож…
Злоумышленник вдруг дернулся всем телом: изо рта, глаз и ушей потекла темно-красная кровь. Человек медленно завалился на бок, пару раз дернулся и замер навсегда. Остальные, что оказались рядом с телом, принялись судорожно отползать в стороны, таращась на мертвого товарища, как на самый главный в своей жизни страх. Подобное выражение лиц устраивало Руада куда больше.
– Есть тут кто-нибудь более разумный? – уточнил диеналь, не изменившись в лице и не меняя своего положения.
– Э…это самосуд! – истерично вскричал другой преступник, безуспешно пытаясь освободиться от сковывающих все его тело пут.
– И что? – остался равнодушен к его словам правитель города. – Вы сопротивляетесь, приходится принимать меры.
– Сопротивляемся? – ошеломленно проговорил человек. – Какие меры… вы убили его…
Руад повернул голову в сторону комиссара, все еще исполнявшего роль привратника. Хардан понял его без всяких слов и жестами что-то указал тем своим людям, которым было позволено все это время оставаться внутри. Стражи, ничем внешне не отличавшиеся от любого из своей когорты, стремительными змеями выползли из теней ангара. Диеналь отошел от наполненных ящиков. Стражи комиссариата перевернули пару из них и полностью разломали, несколько магических атак полетело в стены, на тех остались выбоины от сильных ударов, они даже повредили собственную форму, чтобы все выглядело достаточно достоверно. Проделав все это в считанные секунды, представители комиссариата вновь отступили к стенам, где замерли подобно истуканам, как и прежде.
Теперь можно было признать, что в этом месте произошло некрупное сражение. Правитель города давным-давно научился прикрывать себя. Руад вполне отдавал себе отчет, что на подчиненной ему территории часть вопросов могла решаться еще большим насилием. Поэтому диеналь когда-то пощадил тех стражей, что перерезали глотки насильникам, поэтому не пощадил владельцев детского притона. Поэтому порой марал руки сам. Все это часть защиты. А настоящая защита всегда содержит в себе жестокость.
– Вот, – подвел итог Руад, стряхивая пылинки с рукавов своего черного камзола, украшенных дорогими пуговицами. – Вы сопротивлялись. Вас убили. Не я, конечно. Так что даже если я ничего не узнаю, то хотя бы развлекусь с вами.
Преступник вытаращился на диеналя в ужасе. Он знал его. Весь Имфирос прекрасно знал своего правителя. Правителя города, имевшего множество талантов и качеств, привлекавших людей, заставлявших смотреть на него с восторгом. Которые говорили о нем, как о человеке с большим сердцем, знающим, что такое милосердие, так редко встречающееся у власть имущих. И именно такой человек так легко убивал. Хладнокровно и зрелищно. Скорее всего, это было обычное Право на удар, но почему не случилось ни всплеска огня, ни единого всполоха, ни единого всплеска энергии? Насколько силен его контроль над собственной способностью? И насколько велика эта способность, если погибший не смог ничего понять и воспротивиться?
Злоумышленники посмотрели на комиссара и на женщину. Хардан отвернулся от мертвого тела. Ему не было страшно, но он не получал никакого удовольствия от этого зрелища. В то время как секретарь диеналя, драгоценная супруга, которую Руад обожал и никогда не скрывал этого, оставалась ужасающе спокойна и слишком походила на мужа. То же самое выражение глаз. Словно у акул или высших хищников. Они просто оценивали тех, кто был вокруг, и знали, что могут расправиться с ними в любой момент.
– Я расскажу, – невнятно проговорил преступник.
– Хорошо, – одобрительно кивнул ему диеналь.
Речь злоумышленников была громкой и скомканной. Руад, убедившись в собственных мыслях и в вине тех, кого он подозревал, не стал дослушивать и оставил все на комиссара. Джалана вновь укрыла пологом невидимости себя и мужа, после чего они спокойно покинули ангар и вернулись в Главный Городской Магистрат.
Руад оставался молчаливым и задумчивым, прокручивая в голове то, что увидел и услышал. Комиссариат хорошо постарался. Выследил, поймал. Но о скольких опасных сделках им неизвестно? Сколько сам диеналь упускает вещей в своем городе?
– Помочь тебе незаметно проскользнуть в торговые ряды ниттейцев, где ты сможешь душу отвести? – негромко спросила Джалана, поднося мужу кофе.
Руад отвлекся на запах, словно очнулся, и перехватил чашку.
Сегодняшний случай был из тех, когда он предпочел бы оказаться неправым. Предпочел столкнуться с какой-нибудь местной шайкой, вздумавшей так подавить конкурентов. С местными разбираться куда проще. На какие бы подлости они ни шли, но цели их одинаковы – стать сильнее и богаче самим, при этом не навредив городу и региону. Что нельзя было сказать о зарубежных торговцах, для которых не имеет значения, насколько сильно рухнет экономика Юго-Восточного региона с его столицей из-за их наглых действий. За один день это не случится, а за несколько месяцев или лет разрушения они успеют набить свои карманы, а потом ловко сбежать в родные земли, ни о чем не беспокоясь. Поэтому диеналю и хотелось бушевать.
– Нет, нельзя, – вздохнул он, выпивая половину чашки кофе за один глоток и отставляя ее на стол. – Нужно по-другому…
Джалана опустилась на колени к мужу и принялась заглядывать ему в глаза. Она любила этот серо-зеленый взгляд. Она его всего целиком очень сильно любила.
– Все будет хорошо, ты со всем справишься, – произнесла уверенно она, поглаживая мужа по груди.
– Я знаю, – ответил Руад, накрывая своими руками пальцы жены.
Джалане очень хотелось расстегнуть на диенале дорогущий камзол, забраться ладонями под него и под рубашку, прикоснуться к горячей коже, почувствовать и поделиться собственным теплом. А лучше заняться любовью прямо здесь на столе, и в бездну все эти отчеты с приказами и сопутствующей им корреспонденцией: они могут подождать. Джалана вот ждать не могла и даже готова была ерзать от нетерпения. Но все ее желания в разгар рабочего дня, когда предстояло выполнить еще много дел, значения не имели. Поэтому она лишь глубоко вздохнула. Взгляд Руада упал на грудь супруги, и он весело усмехнулся, стискивая ее в объятиях еще крепче. Все эти мелкие уловки он знал, сам им потворствовал и с удовольствием «попадался». Диеналь запечатлел нежный поцелуй на основании шеи супруги. Ниже опуститься не получалось. На блузке присутствовали пуговки и бантики, надежно все скрывающие и придающие секретарю правителя города благопристойный вид. И если он сейчас вознамерится всерьез добраться до любимого тела, то это точно займет больше времени, чем они могут себе позволить. Поэтому пришлось ограничиться поцелуем.
Целовались они долго и со вкусом, до покалывания в губах и опасной грани страсти, когда желание послать в бездну не только бумаги, но и назначенные встречи очень сильно возросло.
– Знаешь, когда у нас с тобой только все началось, – очень тихо проговорила Джалана, сумев все же немного отстраниться от супруга, – я отчего-то думала, что нам будет нравиться целоваться только тогда, в том моменте, а потом все угаснет, утихнет, и мы почти забудем, каково это. Но вот уже столько лет, а я тебе все еще нравлюсь.–Она совершенно по-девчоночьи хихикнула.
– Нравишься, – утвердительно заявил Руад, очерчивая большим пальцем линию слегка припухших губ жены. – Почему ты должна мне сейчас не нравиться?
– Говорят, что спустя много лет брака люди уже не нравятся друг другу. Просто привыкают.
– Это кто так говорит?
– Во всяких… книгах… Есть такие… о семейных делах, – неловко пробормотала Джалана, избегая прямого взгляда диеналя.
– Джал, что ты читаешь? – с искренним недоумением спросил Руад. Супруга определенно все еще была способна его удивлять. Правда, иногда вот странно.
– Ничего, я просто мельком видела пару строк…
– Не нужна тебе эта пара строк. Давай ты будешь читать пошлые любовные романы.
Джалана от удивления немного изогнулась в руках мужа и посмотрела на него с изрядной долей веселья.
– Это же вульгарно.
– Но всяко лучше той ерунды, – пожал плечами диеналь. – И там про вечную любовь и вечное желание.
– Да, такое там есть, – согласилась с ним супруга.
– Вот и читай, может, мы еще что-то с тобой не пробовали, потом расскажешь. И кстати, мое к тебе желание сейчас проявится до степени, что станет неприлично людям показываться. Слезь с меня.
Джалана опомнилась и поднялась с колен мужа, принявшись расправлять свою одежду.
– Что сегодня еще назначено? – вернулся к деловому тону Руад, потянувшись к шкатулке для сообщений.
– Встреча с деятелями театра и домов культуры. Они желают обсудить возможность введения нового звания и, естественно, особой денежной выплаты к нему, – быстро проговорила Джалана, хватая в руки свои записи.
– А это можно соединить с ужином?
– Нет, ужинать ты будешь наедине со мной, – категорично заявила она. В конце концов, им не так уж много времени удается побыть наедине, и приходилось выкраивать крупицы.
– Хорошо, – согласился Руад. Он вообще не имел привычки спорить с женой.
– Я его знаю, – ошеломленно произнесла Смерч, приближаясь к кафедре Первой Служительницы. – Я его совсем недавно видела…
Бесшумная, как всегда облаченная в свою боевую форму, рассматривала нового Аттрактора, как диковинную зверушку. Ведь совсем недавно на одной из улиц города Смерч столкнулась с ним. Она очень хорошо это запомнила, потому что преследовала в тот день призрака.
– Иногда судьба поступает странно, – с какими-то особым чувством покачала головой бесшумная, отчего собранный на затылке хвост метнулся в разные стороны.
Тот парень, совсем обычный, напуганный из-за встречи с монстром, ничем не отличался от остальных горожан. Он поблагодарил ее за работу и, кажется, был смущен тем, что встретил подопечную эрайта. Смерч еще очень обрадовалась, что стала узнаваема… И теперь он здесь. Среди мрамора, золота и огня. Возле Огненного трона, который пока еще не желал занимать, но вдоль которого мерно вышагивал, не обращая внимания на появление самой бесшумной. Кажется, юный Аттрактор был глубоко погружен в мысли. В простой одежде он мало чем отличался от себя прежнего, и все же его невидимая аура вызывала мурашки. Магия уже начала просачиваться сквозь новообретенное тело. Еще немного, и вокруг сосуда будет кружить такая энергия, что захочется при каждой встрече голову склонять.
– Ты что-то хотела? – приблизилась к удивленной девушке Дэзан.
Чтица, сменившая свои красивые наряды на куда более скромный и практичный облик – строгая облегающая темная блузка без вышивки и мешковатые штаны, – двигалась по залу неспешно и неслышно. Тишину Огненной башни было не принято нарушать, и под это влияние неизменно попадали все, кто проводил здесь какое-то время. Недавние события достаточно потрясли эти стены. Родители юного Аттрактора получили возможность прийти сюда. Они желали освободить свое дитя от участи, но все закончилось безуспешно. Теперь этот зал и есть весь мир Дартена, теперь это все, что ему нужно. Не больше и не меньше.
Очередная встреча с могэхом недавно закончилась. Дартен потерял еще какую-то часть души, его состояние с каждым днем становилось все спокойнее. Его уже не тревожил Огненный трон, он не отрицал его, не отворачивался. Он просто из упрямства, что еще жило в нем, не поднимался к нему.
Смерч неслышно вздохнула.
– Приветствую.–Она попыталась склонить голову перед чтицей, но ловкая и, к удивлению, сильная рука женщины успела перехватить ее под самый подбородок.
– Не смей, – процедила Дэзан сквозь зубы, а ее темный взгляд наполнился мрачными эмоциями.
– Но мои старшие… – попыталась оправдаться Смерч.
– Твои старшие усердствуют там, где не требуется, – она отпустила девушку. – Что ты хотела? – повторила свой вопрос чтица, складывая руки на груди.
До этого подопечные эрайта здесь не объявлялись, поэтому был повод заподозрить существенную причину. Шип, Кот и Смерч – единственные, кто имел привилегию входить в Огненную Башню. Так же, как они могли лечиться не у маяков в городе, как остальные бесшумные, а у Истинного огня здесь. Те, кто имел большую возможность стать эрайтом, должны были вовремя освоиться во всех уголках Имфироса, даже в самых недоступных. Если же они потерпят неудачу при прохождении второго испытания, их лишат подобных преимуществ, но пока существовала возможность,ими стоило пользоваться в разумной мере.
– Тренировку, – с ложной скромностью произнесла Смерч, с надеждой поглядывая на женщину из-под светлых ресниц. – Это же возможно? Шип и Кот сказали, что уже тренировались с вами.
Чтица вгляделась в девушку. Так как встреча с юным Аттрактором подошла к концу, Дэзан, как и всегда, осталась предоставлена самой себе. В продолжавшие стремительно пробегать дни чтица искала себе развлечения и несколько раз приходила к бесшумным, принадлежавшим рядам городской стражи, предлагая свою помощь. Те принимали ее с невероятным энтузиазмом. Поддержка чтицы в Завесах была ценна для любого отряда. Образы чтения содержали в себе огонь, они подавляли и угнетали пространства, содержащие в себе холод.
Дэзан собиралась отправиться в город и сегодня, но предложение ее заинтересовало.
– Это будет несколько отличаться от всего, что ты знаешь, – строго предупредила бесшумную чтица.
– Да, в этом и суть, – закивала Смерч.
Дэзан последовала за ней на тренировочную площадку. Та располагалась при самой Огненной Башне. Эрайт имел право взращивать лучшие таланты в особых условиях.
Чтица внимательно осмотрелась. Огражденная высокими стенами по кругу территория, не имевшая никаких атрибутов и снарядов, только надёжные каменные плиты под ногами. Ничего особенного, даже скорее невзрачно, если не брать в расчет то, что эту площадку с помощью особых сил закалили до такой степени, что ее не представлялось возможным разрушить.
Чтица уже здесь бывала до… своих путешествий. Тогда была парочка бесшумных, которым она тоже помогала с тренировками. Но те не прошли второе испытание и более не появлялись здесь. Потом появился своеобразный Шип. За ним рыжеголовый Кот. Эти двое и сейчас пребывали здесь. И, судя по их лицам, они действительно все помнили. Только Смерч пребывала в блаженном неведении и, по всей видимости, рассчитывала на нечто увлекательное. Скорее всего, ей было просто интересно увидеть магию чтицы вблизи, и она совершенно не представляла, что именно ей придется испытать.
