Руад сосредоточенно посмотрел на Хинната, пытаясь до конца осознать эту новость. Взгляд серо-зеленых глаз диеналя сразу потух, сделался тяжелым и непроницаемым, а оттого вызывающим дрожь.
Правитель Имфироса быстро огляделся по сторонам.
– Я прикрою, – тут же отозвалась Джалана, уверенно сжимая руку мужа в знак поддержки.
Хиннат, всегда знавший, что ему делать, не сказав больше ни слова, встал на сторону секретаря диеналя, приготовившись к тому, чтобы исполнять приказы. Он подчинялся исключительно Руаду и не любил слушаться других. Джалана составляла исключение, и то не в полной мере, лишь из-за близкой связи с главой города. Поэтому помощник мирился с моментами, когда приходилось подчиняться ей. Правда, в такие минуты и без того ледяной взгляд серых глаз становился вовсе пугающе пустым. Но все равно к дэкату он сейчас последовать за своим господином не сможет.
Руад кивнул, не сомневаясь, что эти двое сумеют все объяснить и успешно завершить мероприятие. Он сформировал портальную печать под ногами. Та полыхнула огнем, диеналь сделал шаг вперед и мгновенно переместился в Магистрат дэката Юго-Восточного региона Королевства. О том, чтобы попасть сразу в кабинет правителя региона, речи не шло: подобное было не принято даже для диеналя, занимавшего должность на ступень ниже. Поэтому Руад оказался в приемной. Игнорируя учтиво поприветствовавшего его секретаря, он ворвался в кабинет.
– Сейчас неподходящее время!
Дазрес посмотрел на Руада поверх изящной золотой оправы очков и равнодушно усмехнулся. Быстро дернулись лишь уголки тонких губ. Правитель региона был среднего возраста мужчиной с худым вытянутым лицом, высоким лбом, густыми темными волосами, всегда убранными в хвост. Дэкат региона мог бы считаться по-своему привлекательным, если бы не тонкие складки в уголках вечно кривящегося рта, словно бы он был всем на свете недоволен. Дазрес обладал закаленным за годы правления характером и особой сдержанностью, выпестованной в самом себе лишь для того, чтобы подчеркивать его надменность, властность и неизменную уверенность, что он умнее всех. И сейчас Дазрес просто не считал нужным как-то препятствовать порыву взбудораженного диеналя, а потому не собирался отчитывать его за недопустимое поведение. Волки не воспитывают брехливых собак.
– Я от тебя слышу это регулярно в течение последних двух лет, – произнес Дазрес, перебирая бумаги у себя на столе и пододвигая ближе свою личную печать. Красивые длинные пальцы были отличительной чертой рук дэката. Мешало лишь одно: они отличались подвижностью, и если долго смотреть, то неизменно наводили на ассоциацию с лапками паука. – Я приостановил обработку на полгода по твоей просьбе. Только это не может длиться вечно.
– Потому что Аттрактор угасает! Мы не можем себе позволить тратить лишний огонь на предметы, которые подождут и год, и десять лет! Растрата Истинного огня чревата последствиями. Завес становится больше с каждым месяцем! – по-прежнему упорствовал Руад.
Представляя, к чему все может привести, он видел в своем воображении не только Завесы по всему городу, но и еще большее количество погасших маяков. И это учитывая, что таковых уже существует немало!
Угасание Аттрактора – главная напасть Имфироса в нынешнее время. Бесконечно повторяющаяся судьба магического сосуда. Вместилища, что избирала для себя магия ради присутствия в мире среди людей, каждый раз хватало примерно на тысячу лет, если агамма не находила способа разрушить его раньше. Для нынешнего сосуда подбирался час смены. Это считалось временем угасания Аттрактора. И, пользуясь тем, что магия готовится к перемене тела, а, значит, сила ее пребывания в этом регионе снижена, агамма спешила проявить себя, спешила напасть, вонзиться ледяными когтями и зубами и во что бы то ни стало оторвать кусок этих земель себе. Вся ее цель – Аттрактор; все ее атаки направлены на то, чтобы добраться до него и уничтожить, разрушить и заставить весь эпицентр магической жилы под Огненной Башней заледенеть. Если это случится, Имифрос мгновенно станет ледяной пустошью. Не той, что есть на северах, а гораздо более холодной, пустой и абсолютно безжизненной. Существовать на такой земле сумеют лишь призраки, которых агамма подчинила себе, если она будет видеть смысл в их существовании. Ведь сами призраки – угнетенные ею души – тоже оружие, а после победы оно будет не нужно. После падения Имфироса, как столицы Юго-Восточного региона Королевства Афасдан, падет и сам регион. Для магии и агаммы это не имеет никакого значения: они являлись силами, схожими с ветром и водой, они существовали до людей, будут существовать и после. И, как бури и штормы не замечают смертных и исполняют песни своей ярости именно потому, что были рождены для этого, так две противоборствующие силы не замечают, какой вред приносят людям. Поэтому люди научились защищать себя сами. И, будучи носителями именно магии, как главной силы в мире, они стояли на ее стороне. Все живые и мертвые нуждались в ней, хотя она совершенно не нуждалась в них.
Дазрес откинулся всем своим тонким поджарым телом на высокую спинку простого кресла, не содержащего никаких вычурных элементов и служащего лишь для своего прямого назначения – удобства. Весь кабинет правителя региона оставался обставлен без изысков и не отличался от рабочего места любого скрупулезного канцеляриста, которых в каждом городе пруд пруди: стол, шкафы, тяжелые гардины на окнах, распахнутые почти круглый год, благо климат не допускал в Имфиросе сильных морозов. Хотя Дазрес вряд ли боялся их: никто не помнил, чтобы правитель региона не то чтобы болел, но чихал чаще одного раза в полгода.
– Если мы не будем обрабатывать столь ценные предметы из Красных Завес, – четко, с нужными акцентами, заговорил Дазрес, словно у него шли переговоры с гостем из другого государства и была необходимость донести свою мысль без всяких ошибок, – то бюджета города не хватит на восстановление исторического дворцового ансамбля в старом районе, о котором так болит сердце горожан и который ты им пообещал. А с Завесами разберутся эрайт и полчище бесшумных. Это их обязанность.
Два острых взгляда столкнулись.
– О дворцах мы позаботимся позже, – продолжил настаивать Руад, становясь напротив дэката и опираясь руками о его стол. Диеналь тоже обладал сложным характером и просто так никому и никогда не уступал. – Когда Аттрактор пройдет через перерождение и убьет Луну, город не станет нас попрекать подобной ерундой, – тут же добавил диеналь.
Он не любил нарушать собственное слово, но сейчас Имфирос требовал особого подхода во всем.
– Ситуация под контролем. – Дэкат дотянулся до личной печати, не меняя своего положения, и поставил ее в правый нижний угол документа. В том месте остался крупный красный след – подпись и инициалы. Голос правителя региона не менял своей однотонной окраски, и выглядел Дазрес совершенно спокойным. – У нас прекрасный эрайт, воспитывающий талантливых подопечных ежедневными тренировками, и великолепные бесшумные. Городская гвардия отличается дисциплиной и четким выполнением обязанностей. Руад, ты слишком осторожничаешь. Город и регион должны жить дальше. Аттрактор до сих пор не исчез, не растворился в небытие и не сражается с агаммой, которая, конечно же, наглеет, пока у нее есть возможность, но мы далеко не первые, кто живет с Ледяной Луной над головами. Это повторялось в человеческой истории неисчислимое количество раз во всех государствах, на всех континентах. Все идет своим чередом. На нашем пути лишь небольшие препятствия, я не могу из-за них все откладывать. Поэтому лучше спокойно занимайся делами города и аукциона, который получит новые уникальные артефакты благодаря моему приказу.
– Кто обещал купить у вас предметы? – резко спросил Руад.
Дэкат изменился. Сразу. Дазрес перестал моргать. Взгляд замер на диенале. Он стал выглядеть куда серьёзнее и опаснее обычного. Размеренность движений не исчезла, его руки продолжали работать как бы отдельно от остального тела, а вот жесты стали плавнее, словно правителю приходилось в чем-то сдерживаться. Например, в том, чтобы не вцепиться в глотку упрямого подчиненного.
– От твоего знания и незнания ничего не изменится, – сталью отчеканил дэкат.
– Опять заграничная элита?
Диеналь знал, что не должен позволять себе это, но не удержался.
– Ты можешь идти, Руад.
Правитель города понял, что пересек черту, и уже жалел о своем срыве. Спорить с правителем региона чревато последствиями. Дэкат обладает правом сам назначать и отстранять всех подчиненных ему в регионе диеналей. Руад мог ходить в любимцах у горожан, однако его должность была вовсе не выборной. Дэкат не склонен поддаваться эмоциям, он не станет наказывать за подобное, просто запомнит проявленную дерзость. И в будущем уже будет не столь лоялен. Но все же… когда город в такой опасности…
Руад сдержал рвущиеся с языка слова, быстрым шагом покинул кабинет, привычно создал портальную печать и исчез из Магистрата правителя региона.
– С каждым годом наглеет все больше,– скривил губы Дазрес.
Дэкат не стал много об этом думать и углубился в свои дела. Он провел за ними не менее двух часов, когда в его кабинете, нарушая неуклонные правила невозможности появления прямо здесь, возникла Эльмин.
– Мы почти закончили переоценку, – объявила Глава соорус, подходя к небольшому округлому креслу с мягкой спинкой и усаживаясь на самый его край. В кабинете правителя региона она всегда чувствовала себя скованно и напряженно. Поэтому даже старалась глубже запахнуть края куртки в нелепой попытке защититься.
– Очень хорошо. У нас будет сделка. – Дэкат протянул уже готовые бумаги женщине. Она внимательно посмотрела на них.
– Они становятся все жаднее, – высказала Эльмин свое мнение, отмечая «пожелания» сдельщиков.
Она уже знала обозначенных здесь под разными шифрами людей. Они хотели еще и еще. Незаконная продажа артефактов на черных аукционах являлась делом опасным. Такие сделки сводили вместе людей, не стеснявшихся добиваться желаемого какими угодно методами. Эльмин хорошо знала эту среду, она давно в ней жила и давно помогала дэкату в его обманах. И все же иногда запросы пугали даже нее.
– Они наращивают силу, – пожал плечами Дазрес, поправляя очки на переносице. – Это вполне естественно. Ты в порядке? Выглядишь странно…
Эльмин тут же замерла. Дэкат был способен замечать любые изменения в людях. У него был отлично наметан глаз. И это вовсе не магическое Право, а просто интуиция. Из-за своей работы, из-за свой должности, из-за своей власти, которую он оберегал и которой умело пользовался для извлечения пользы для себя, Дазрес умел чуять и чувствовать порой то, что другие упорно скрывали или вовсе не подозревали в самих себе. А она ничего не хотела ему рассказывать про тревожащие ее мысли. Должна была, но не хотела.
– Все в порядке, – уклончиво произнесла Глава соорус, надеясь, что дэкат, как и эрайт, не примется ее допрашивать. – Просто ничего толкового за день в Завесах не нашли.
– Хорошо, – без всяких эмоций кивнул Дазрес. Было совершенно неясно, поверил он своей подчиненной или нет. – Скоро будут готовы вот эти предметы. Сообщи о них нашим любителям диковинок.
Эльмин взглянула на другой список. Ее, добывающую эти самые предметы, а также способствующую переправке многих из них на неофициальные аукционы, трудно было удивить артефактами. Но сейчас она заерзала на месте.
– Из Красной завесы? В нынешнее время?..
Дэкат внимательно посмотрел на Главу соорус, и она тут же закрыла рот. С Ледяной Луной над головой, с Аттрактором, ждущим перерождение, и Истинным огнем, которого становилось все меньше, конечно, опасно обрабатывать предметы из Красной завесы. Единственное и главное их отличие состояло в том, что они напитывались холодом еще сильнее, чем обычно. А чем больше холода в них, тем больше Истинного огня требуется для его изгнания. Но дэкат, видимо, не собирался это обсуждать.
Руад будет в ярости. Возможно, он уже в ярости и успел испортить настроение правителю региона, раз тот так смотрит.
– Я все сделаю, – послушно произнесла Эльмин, возвращаясь взглядом к спискам.
– Иди.
Соорус исчезла, оставив правителя региона заниматься делами.
Дазрес прислушался к тишине кабинета, снял очки и потер переносицу. Определенные решения давались ему не так просто, как думали окружающие. Однако правитель региона давным-давно уверился в том, что власть заключается не в том, чтобы удовлетворять большинство в сиюминутном моменте, а в том, чтобы создать благодатную почву для большинства в общем потоке времени. Он не испытывал никаких моральных терзаний за свои действия и не считал себя предателем. В конечном счете он не подводит Юго-Восточный регион, он не желает ему зла, он наоборот хочет сделать его сильнее и богаче, пусть даже ради этого приходится нарушать правила, пусть ради этого приходится кем-то и чем-то жертвовать и даже рисковать целым городом. Все это не будет иметь значения, когда самый острый момент уже останется в прошлом. Время все разрешит: Аттрактор переродится, убьет Ледяную Луну, агамма отступит. Все как всегда. В мире есть неизменные вещи. И дэкат верил в них как в самого себя.
Главный зал Огненной Башни Имфироса являл собой зрелище, поражавшее любое воображение. Размер и убранство этого места буквально затмевали разум до той самой степени, что в голове не оставалось и мысли о бесполезности всей этой вычурности.
Громадная квадратная комната, стороны которой равнялись сотне ирсов, отличалась строгостью линий и черт. Пространство делили легковесные колонны из розового мрамора, расширявшиеся кверху и становившиеся у потолка в три раза толще своего основания. Основным их украшением служило то, что колонны как бы прерывались посередине и в этой их части отсутствовал камень: его заменяло закаленное толстое кристально чистое стекло, где внутри, как в изящной клетке, полыхал огонь. Пол был выстлан красивыми белыми плитками, натертыми до зеркального блеска и содержащими золотые линии и вкрапления, имевшие способность вспыхивать слабыми пламенными язычками. Потолок отличался изящной лепниной того же золотого тона. Стены украшали вырезанные барельефы, изображавшие танец пламени: всю его силу, страсть и гибкость. Рисунки тоже очерчивали золотые линии, что присутствовали и на напольных плитках, но гораздо темнее – это придавало им вид более мрачный и тяжелый.
В противоположном от входных дверей конце зала на широком возвышении стоял величественный массивный трон, весь объятый пламенем. Истинный огонь обнимал и резные ножки, и высокую спинку, и подлокотники. Он кружил и защищал. Восседавший на Огненном троне Аттрактор открыл глаза.
Магия, нашедшая себе воплощение в теле человека, не обращала внимания на красоту вокруг: на то, что над ее головой потолок изгибался, поднимался еще выше и превращался в легкий стеклянный купол, позволявший видеть небо. Магия, как вода и ветер, не имела чувств. Она позволяла себя использовать и лишь наблюдала со стороны, исполняя свою роль, не менее и не более того.
Нынешний Аттрактор был стар.
Правитель Имфироса быстро огляделся по сторонам.
– Я прикрою, – тут же отозвалась Джалана, уверенно сжимая руку мужа в знак поддержки.
Хиннат, всегда знавший, что ему делать, не сказав больше ни слова, встал на сторону секретаря диеналя, приготовившись к тому, чтобы исполнять приказы. Он подчинялся исключительно Руаду и не любил слушаться других. Джалана составляла исключение, и то не в полной мере, лишь из-за близкой связи с главой города. Поэтому помощник мирился с моментами, когда приходилось подчиняться ей. Правда, в такие минуты и без того ледяной взгляд серых глаз становился вовсе пугающе пустым. Но все равно к дэкату он сейчас последовать за своим господином не сможет.
Руад кивнул, не сомневаясь, что эти двое сумеют все объяснить и успешно завершить мероприятие. Он сформировал портальную печать под ногами. Та полыхнула огнем, диеналь сделал шаг вперед и мгновенно переместился в Магистрат дэката Юго-Восточного региона Королевства. О том, чтобы попасть сразу в кабинет правителя региона, речи не шло: подобное было не принято даже для диеналя, занимавшего должность на ступень ниже. Поэтому Руад оказался в приемной. Игнорируя учтиво поприветствовавшего его секретаря, он ворвался в кабинет.
– Сейчас неподходящее время!
Дазрес посмотрел на Руада поверх изящной золотой оправы очков и равнодушно усмехнулся. Быстро дернулись лишь уголки тонких губ. Правитель региона был среднего возраста мужчиной с худым вытянутым лицом, высоким лбом, густыми темными волосами, всегда убранными в хвост. Дэкат региона мог бы считаться по-своему привлекательным, если бы не тонкие складки в уголках вечно кривящегося рта, словно бы он был всем на свете недоволен. Дазрес обладал закаленным за годы правления характером и особой сдержанностью, выпестованной в самом себе лишь для того, чтобы подчеркивать его надменность, властность и неизменную уверенность, что он умнее всех. И сейчас Дазрес просто не считал нужным как-то препятствовать порыву взбудораженного диеналя, а потому не собирался отчитывать его за недопустимое поведение. Волки не воспитывают брехливых собак.
– Я от тебя слышу это регулярно в течение последних двух лет, – произнес Дазрес, перебирая бумаги у себя на столе и пододвигая ближе свою личную печать. Красивые длинные пальцы были отличительной чертой рук дэката. Мешало лишь одно: они отличались подвижностью, и если долго смотреть, то неизменно наводили на ассоциацию с лапками паука. – Я приостановил обработку на полгода по твоей просьбе. Только это не может длиться вечно.
– Потому что Аттрактор угасает! Мы не можем себе позволить тратить лишний огонь на предметы, которые подождут и год, и десять лет! Растрата Истинного огня чревата последствиями. Завес становится больше с каждым месяцем! – по-прежнему упорствовал Руад.
Представляя, к чему все может привести, он видел в своем воображении не только Завесы по всему городу, но и еще большее количество погасших маяков. И это учитывая, что таковых уже существует немало!
Угасание Аттрактора – главная напасть Имфироса в нынешнее время. Бесконечно повторяющаяся судьба магического сосуда. Вместилища, что избирала для себя магия ради присутствия в мире среди людей, каждый раз хватало примерно на тысячу лет, если агамма не находила способа разрушить его раньше. Для нынешнего сосуда подбирался час смены. Это считалось временем угасания Аттрактора. И, пользуясь тем, что магия готовится к перемене тела, а, значит, сила ее пребывания в этом регионе снижена, агамма спешила проявить себя, спешила напасть, вонзиться ледяными когтями и зубами и во что бы то ни стало оторвать кусок этих земель себе. Вся ее цель – Аттрактор; все ее атаки направлены на то, чтобы добраться до него и уничтожить, разрушить и заставить весь эпицентр магической жилы под Огненной Башней заледенеть. Если это случится, Имифрос мгновенно станет ледяной пустошью. Не той, что есть на северах, а гораздо более холодной, пустой и абсолютно безжизненной. Существовать на такой земле сумеют лишь призраки, которых агамма подчинила себе, если она будет видеть смысл в их существовании. Ведь сами призраки – угнетенные ею души – тоже оружие, а после победы оно будет не нужно. После падения Имфироса, как столицы Юго-Восточного региона Королевства Афасдан, падет и сам регион. Для магии и агаммы это не имеет никакого значения: они являлись силами, схожими с ветром и водой, они существовали до людей, будут существовать и после. И, как бури и штормы не замечают смертных и исполняют песни своей ярости именно потому, что были рождены для этого, так две противоборствующие силы не замечают, какой вред приносят людям. Поэтому люди научились защищать себя сами. И, будучи носителями именно магии, как главной силы в мире, они стояли на ее стороне. Все живые и мертвые нуждались в ней, хотя она совершенно не нуждалась в них.
Дазрес откинулся всем своим тонким поджарым телом на высокую спинку простого кресла, не содержащего никаких вычурных элементов и служащего лишь для своего прямого назначения – удобства. Весь кабинет правителя региона оставался обставлен без изысков и не отличался от рабочего места любого скрупулезного канцеляриста, которых в каждом городе пруд пруди: стол, шкафы, тяжелые гардины на окнах, распахнутые почти круглый год, благо климат не допускал в Имфиросе сильных морозов. Хотя Дазрес вряд ли боялся их: никто не помнил, чтобы правитель региона не то чтобы болел, но чихал чаще одного раза в полгода.
– Если мы не будем обрабатывать столь ценные предметы из Красных Завес, – четко, с нужными акцентами, заговорил Дазрес, словно у него шли переговоры с гостем из другого государства и была необходимость донести свою мысль без всяких ошибок, – то бюджета города не хватит на восстановление исторического дворцового ансамбля в старом районе, о котором так болит сердце горожан и который ты им пообещал. А с Завесами разберутся эрайт и полчище бесшумных. Это их обязанность.
Два острых взгляда столкнулись.
– О дворцах мы позаботимся позже, – продолжил настаивать Руад, становясь напротив дэката и опираясь руками о его стол. Диеналь тоже обладал сложным характером и просто так никому и никогда не уступал. – Когда Аттрактор пройдет через перерождение и убьет Луну, город не станет нас попрекать подобной ерундой, – тут же добавил диеналь.
Он не любил нарушать собственное слово, но сейчас Имфирос требовал особого подхода во всем.
– Ситуация под контролем. – Дэкат дотянулся до личной печати, не меняя своего положения, и поставил ее в правый нижний угол документа. В том месте остался крупный красный след – подпись и инициалы. Голос правителя региона не менял своей однотонной окраски, и выглядел Дазрес совершенно спокойным. – У нас прекрасный эрайт, воспитывающий талантливых подопечных ежедневными тренировками, и великолепные бесшумные. Городская гвардия отличается дисциплиной и четким выполнением обязанностей. Руад, ты слишком осторожничаешь. Город и регион должны жить дальше. Аттрактор до сих пор не исчез, не растворился в небытие и не сражается с агаммой, которая, конечно же, наглеет, пока у нее есть возможность, но мы далеко не первые, кто живет с Ледяной Луной над головами. Это повторялось в человеческой истории неисчислимое количество раз во всех государствах, на всех континентах. Все идет своим чередом. На нашем пути лишь небольшие препятствия, я не могу из-за них все откладывать. Поэтому лучше спокойно занимайся делами города и аукциона, который получит новые уникальные артефакты благодаря моему приказу.
– Кто обещал купить у вас предметы? – резко спросил Руад.
Дэкат изменился. Сразу. Дазрес перестал моргать. Взгляд замер на диенале. Он стал выглядеть куда серьёзнее и опаснее обычного. Размеренность движений не исчезла, его руки продолжали работать как бы отдельно от остального тела, а вот жесты стали плавнее, словно правителю приходилось в чем-то сдерживаться. Например, в том, чтобы не вцепиться в глотку упрямого подчиненного.
– От твоего знания и незнания ничего не изменится, – сталью отчеканил дэкат.
– Опять заграничная элита?
Диеналь знал, что не должен позволять себе это, но не удержался.
– Ты можешь идти, Руад.
Правитель города понял, что пересек черту, и уже жалел о своем срыве. Спорить с правителем региона чревато последствиями. Дэкат обладает правом сам назначать и отстранять всех подчиненных ему в регионе диеналей. Руад мог ходить в любимцах у горожан, однако его должность была вовсе не выборной. Дэкат не склонен поддаваться эмоциям, он не станет наказывать за подобное, просто запомнит проявленную дерзость. И в будущем уже будет не столь лоялен. Но все же… когда город в такой опасности…
Руад сдержал рвущиеся с языка слова, быстрым шагом покинул кабинет, привычно создал портальную печать и исчез из Магистрата правителя региона.
– С каждым годом наглеет все больше,– скривил губы Дазрес.
Дэкат не стал много об этом думать и углубился в свои дела. Он провел за ними не менее двух часов, когда в его кабинете, нарушая неуклонные правила невозможности появления прямо здесь, возникла Эльмин.
– Мы почти закончили переоценку, – объявила Глава соорус, подходя к небольшому округлому креслу с мягкой спинкой и усаживаясь на самый его край. В кабинете правителя региона она всегда чувствовала себя скованно и напряженно. Поэтому даже старалась глубже запахнуть края куртки в нелепой попытке защититься.
– Очень хорошо. У нас будет сделка. – Дэкат протянул уже готовые бумаги женщине. Она внимательно посмотрела на них.
– Они становятся все жаднее, – высказала Эльмин свое мнение, отмечая «пожелания» сдельщиков.
Она уже знала обозначенных здесь под разными шифрами людей. Они хотели еще и еще. Незаконная продажа артефактов на черных аукционах являлась делом опасным. Такие сделки сводили вместе людей, не стеснявшихся добиваться желаемого какими угодно методами. Эльмин хорошо знала эту среду, она давно в ней жила и давно помогала дэкату в его обманах. И все же иногда запросы пугали даже нее.
– Они наращивают силу, – пожал плечами Дазрес, поправляя очки на переносице. – Это вполне естественно. Ты в порядке? Выглядишь странно…
Эльмин тут же замерла. Дэкат был способен замечать любые изменения в людях. У него был отлично наметан глаз. И это вовсе не магическое Право, а просто интуиция. Из-за своей работы, из-за свой должности, из-за своей власти, которую он оберегал и которой умело пользовался для извлечения пользы для себя, Дазрес умел чуять и чувствовать порой то, что другие упорно скрывали или вовсе не подозревали в самих себе. А она ничего не хотела ему рассказывать про тревожащие ее мысли. Должна была, но не хотела.
– Все в порядке, – уклончиво произнесла Глава соорус, надеясь, что дэкат, как и эрайт, не примется ее допрашивать. – Просто ничего толкового за день в Завесах не нашли.
– Хорошо, – без всяких эмоций кивнул Дазрес. Было совершенно неясно, поверил он своей подчиненной или нет. – Скоро будут готовы вот эти предметы. Сообщи о них нашим любителям диковинок.
Эльмин взглянула на другой список. Ее, добывающую эти самые предметы, а также способствующую переправке многих из них на неофициальные аукционы, трудно было удивить артефактами. Но сейчас она заерзала на месте.
– Из Красной завесы? В нынешнее время?..
Дэкат внимательно посмотрел на Главу соорус, и она тут же закрыла рот. С Ледяной Луной над головой, с Аттрактором, ждущим перерождение, и Истинным огнем, которого становилось все меньше, конечно, опасно обрабатывать предметы из Красной завесы. Единственное и главное их отличие состояло в том, что они напитывались холодом еще сильнее, чем обычно. А чем больше холода в них, тем больше Истинного огня требуется для его изгнания. Но дэкат, видимо, не собирался это обсуждать.
Руад будет в ярости. Возможно, он уже в ярости и успел испортить настроение правителю региона, раз тот так смотрит.
– Я все сделаю, – послушно произнесла Эльмин, возвращаясь взглядом к спискам.
– Иди.
Соорус исчезла, оставив правителя региона заниматься делами.
Дазрес прислушался к тишине кабинета, снял очки и потер переносицу. Определенные решения давались ему не так просто, как думали окружающие. Однако правитель региона давным-давно уверился в том, что власть заключается не в том, чтобы удовлетворять большинство в сиюминутном моменте, а в том, чтобы создать благодатную почву для большинства в общем потоке времени. Он не испытывал никаких моральных терзаний за свои действия и не считал себя предателем. В конечном счете он не подводит Юго-Восточный регион, он не желает ему зла, он наоборот хочет сделать его сильнее и богаче, пусть даже ради этого приходится нарушать правила, пусть ради этого приходится кем-то и чем-то жертвовать и даже рисковать целым городом. Все это не будет иметь значения, когда самый острый момент уже останется в прошлом. Время все разрешит: Аттрактор переродится, убьет Ледяную Луну, агамма отступит. Все как всегда. В мире есть неизменные вещи. И дэкат верил в них как в самого себя.
Главный зал Огненной Башни Имфироса являл собой зрелище, поражавшее любое воображение. Размер и убранство этого места буквально затмевали разум до той самой степени, что в голове не оставалось и мысли о бесполезности всей этой вычурности.
Громадная квадратная комната, стороны которой равнялись сотне ирсов, отличалась строгостью линий и черт. Пространство делили легковесные колонны из розового мрамора, расширявшиеся кверху и становившиеся у потолка в три раза толще своего основания. Основным их украшением служило то, что колонны как бы прерывались посередине и в этой их части отсутствовал камень: его заменяло закаленное толстое кристально чистое стекло, где внутри, как в изящной клетке, полыхал огонь. Пол был выстлан красивыми белыми плитками, натертыми до зеркального блеска и содержащими золотые линии и вкрапления, имевшие способность вспыхивать слабыми пламенными язычками. Потолок отличался изящной лепниной того же золотого тона. Стены украшали вырезанные барельефы, изображавшие танец пламени: всю его силу, страсть и гибкость. Рисунки тоже очерчивали золотые линии, что присутствовали и на напольных плитках, но гораздо темнее – это придавало им вид более мрачный и тяжелый.
В противоположном от входных дверей конце зала на широком возвышении стоял величественный массивный трон, весь объятый пламенем. Истинный огонь обнимал и резные ножки, и высокую спинку, и подлокотники. Он кружил и защищал. Восседавший на Огненном троне Аттрактор открыл глаза.
Магия, нашедшая себе воплощение в теле человека, не обращала внимания на красоту вокруг: на то, что над ее головой потолок изгибался, поднимался еще выше и превращался в легкий стеклянный купол, позволявший видеть небо. Магия, как вода и ветер, не имела чувств. Она позволяла себя использовать и лишь наблюдала со стороны, исполняя свою роль, не менее и не более того.
Нынешний Аттрактор был стар.
