Если сосредоточиться и настроиться, она чувствовала Надины энергетические токи. Могла определить, здорова та или больна - и на что в ее состоянии обратить внимание. А еще Инга могла...
Нет. Хватит!.. Инга осознала, что действительно способна стать вампиром; но если хоть раз поддаться этому желанию, остановиться будет невозможно.
У Несбывшихся это было потребностью, заложенной в их искаженную природу. У нее, возможно, тоже... но потребностью зачаточной. И пока еще она могла держать это в узде.
Несбывшиеся учились со временем контролировать свой голод - вернее, Голод. Но они, так или иначе, должны были получать свое, чтобы жить. А Инга... если предположить, что она не впадет в зависимость от своей способности использовать человеческую энергию, а сможет употребить этот дар во благо?
Но пока об этом слишком рано говорить.
Когда они с Надей вернулись к себе, неожиданно зазвонил телефон Инги. Ее вызывали в госпиталь. Врачам «Асгарда» было поручено провести комплексное обследование воскрешенной.
Вот, значит, какой отпуск за счет фирмы ей организовали! Что ж, Инга и сама была бы не прочь разобраться в своем теперешнем устройстве...
Она пошла в госпиталь, где ее поместили в изолятор. Ингу полдня осматривали, просвечивали и сканировали со всех сторон; использовали томографы, УЗИ-аппараты и еще какие-то мудреные приборы, названий которых пациентка не знала. Собрали целый консилиум Несбывшихся специалистов. Обед ей принесли в палату, и после проделали еще несколько тестов. Инга, томясь от тоски и неизвестности, осталась на ночь в изоляторе; и на другое утро врачи сообщили предварительные результаты исследований.
Ее физиология была теперь подобна физиологии Безвременных возвращенцев. Точно так же по-особому работала вся выделительная система, включая кожу, почки и кишечник; репродуктивная система больше не функционировала, как у постклимактерических женщин. Как Инга и предполагала. Заниматься сексом она могла - но теперь уже совершенно безопасным.
«Безопасным»! Это слово точно отражало современную философию... и вообще отношение к жизни, от которой надо брать все. Многие Ингины ровесницы очень бы обрадовались, услышав такой медицинский приговор.
Если бы в комплекте с этим не шло многое другое...
Инга прямо спросила докторов - нет ли у нее теперь чего-нибудь общего и с Несбывшимися тоже? Специалисты «Асгарда» на несколько мгновений смутились; а потом ответили, что у мисс Воронцовой и вправду появилась способность потреблять человеческую энергию, нехарактерная для Безвременных детей и даже взрослых. Но эта способность неразвитая и пока что опасности для окружающих не представляет.
Инга покинула больничное крыло, ощущая себя сразу измученной и удовлетворенной. Она еще успеет все это обдумать.
Вернувшись домой, Инга обнаружила у себя в вайбере сразу несколько сообщений от Константина - он скучал и очень хотел встретиться.
Они договорились на девять вечера. Инга теперь спокойно могла и прийти в гости к своему бойфренду, и даже остаться ночевать.
В ее гардеробе не было ничего подходящего для романтического свидания - и она только заново причесалась и переодела футболку. Константин, который зашел за ней, показался заграничным принцем. Одет он был... куда более стильно.
Ингу еще сильнее смутил тот факт, что Константин сделал комплимент ее красоте и держался как всегда по-джентльменски. Все же из чувства такта он и сам мог бы одеться попроще! Ведь знает, пижон, в каком состоянии ее гардероб и почему! Девушка была рада, что им никто не встретился по дороге.
В спальне Константина их ждали дорогое шампанское, фрукты и коробка шоколада. Они чокнулись, выпили и закусили конфетами. А потом Константин сразу привлек Ингу в объятия и стал целовать. Она обняла его и честно попыталась ответить на его страсть; но внутри будто вся застыла.
Секс был не ахти. Собственно говоря, такой неудачной близости у них не бывало еще никогда. Конечно, Константин получил удовлетворение; но он не мог не почувствовать, что Инга отдавалась ему, будто вновь приносила себя в жертву. Это тошнотворно напоминало «супружеский долг», хотя они не были женаты и едва ли скоро поженятся. «Думай об Англии», значит?.. Им-то такое зачем - чего ради теперь?..
- Расскажи мне все, - тихо велел он любовнице, которая сидела отвернувшись от него и натянув на плечи одеяло.
- Что рассказать? - отозвалась Инга, не поворачиваясь.
- Ты знаешь.
Инга посмотрела на него. Горько и понимающе улыбнулась.
- Я расскажу. Только, предваряя мою историю... он, скорее всего, теперь мертв - и мертв из-за меня. Ты все еще хочешь услышать, что у нас было?
Константин побледнел, напрягся.
- Я обязан знать. Между тобой и мной не должно оставаться таких недомолвок!
Инга рассказала. Любовник слушал ее, глядя остановившимися темными глазами, - он напоминал портрет из фамильной галереи своих дворянских предков. Хотя на словах Несбывшийся никогда этим не гордился, предпочитая называть себя «кухаркиным сыном».
Когда Инга закончила, Константин все так же тихо произнес:
- Наверное, тебе лучше сейчас уйти. Я провожу.
Инга встала и без единого слова оделась. Константин проводил ее до квартиры.
Весь следующий день он не звонил и не объявлялся в мессенджере. Инга занимала себя как могла. Она ощущала себя отверженной - казалось, что все нити, связывавшие ее с прежней жизнью, были оборваны; и никто еще не говорил, какие у начальства планы на Ингу, какую работу ей поручат теперь и когда вообще ей можно будет выйти наружу.
И, кстати, какая обстановка там снаружи - в Краснодольске и во всей России? Конечно, официальная сводка по ковиду Инге была доступна. Но насколько все плохо на самом деле - какова статистика потреблений и нападений на живых людей, что есть самое главное? Кто из обычных смертных в курсе того, что происходит, - а такие непременно должны появиться: во властных структурах, в службах госбезопасности и среди духовенства так точно?.. И договорились ли хозяева «Асгарда» между собой о каких-то совместных действиях?..
Константин позвонил поздно вечером.
Он сообщил то, о чем Инга в глубине души уже знала.
- Торбьерн Олафсон убит. Якобы в случайной перестрелке. Обстоятельства гибели от нас скрываются... но, по крайней мере...
Константин издал сухой смешок и не договорил.
- По крайней мере, его не диссоциировали, - закончила Инга.
Она вдруг обнаружила, что плачет.
- Даже не знаю, где... как...
То, что Торбьерн не мог умереть, - даже если жаждал покончить со всем, нарываясь на пулю! - неожиданно вдохнуло в нее силы. Они с этим викингом по-прежнему части целого, и Торбьерн по-прежнему нуждается в ней. Возможно, даже больше, чем раньше.
- Костя, извини, я должна побыть одна.
- Конечно, дорогая.
Константин сразу же отключился.
Инге пришло в голову, что ее прекрасный принц, возможно, не так уж и страдает из-за того, что она не захотела стать его женой и полностью разделить с ним жизнь. Может, именно благодаря своей интеллигентности Константин был большим индивидуалистом - куда большим, чем командный игрок Торбьерн; и куда более сложной натурой. Любовные свидания по графику ее бойфренда пока что вполне удовлетворяли...
Инга долго плакала, закрывшись в ванной, вспоминая все то, что утратила.
Вернувшись в спальню, Инга увидела сообщение от Константина, в котором он предлагал опять встретиться - не завтра, а послезавтра. Она согласилась.
На другой день Инга попыталась снова увидеть дочь. Но когда она позвонила заведующей отделением, та отказала довольно жестко.
- У нас соблюдается строжайший режим, посторонним вход воспрещен. Для вас сделали исключение как для матери, но постоянного допуска в отделение вы не получили. Извините.
- А как долго развиваются эмбрионы, которые поступают к вам на доращивание?
- Зависит от каждого конкретного случая. Как правило, столько же, сколько и в естественных условиях. Бывает, что можно ускорить процесс, но вам ждать еще не менее семи месяцев.
Инга, стиснув зубы, поблагодарила доктора Виллиг и дала отбой.
Она одолжила у Нади верхнюю одежду - к счастью, у них был один размер обуви; и отправилась побродить по «зимней иллюзии», где отдыхали спортсмены «Асгарда». Девушка обнаружила, что гораздо меньше мерзнет в стужу, чем раньше. По крайней мере, часть дополнительной энергии расходовалась очень рационально...
Вернувшись, Инга в первый раз после воскрешения позвонила брату. Он был очень рад ее звонку - и одновременно испуган. Неужели догадался, что случилось с Ингой и чем все это чревато?
- Через пару дней мы с Лехой вернемся. Он уже давно здоров, а я на подходе, - сказал Вадим. - А ты там как?..
- Более-менее.
Если Вадим еще не понял, что с ней, при встрече просечет моментально... Но, конечно, он не отвернется от нее, как и Надя.
- Вадька, тебе надо наверх. Сдавать сессию и вообще налаживать жизнь опять, - серьезно сказала она. - Ты об этом думал?
- Естественно. Весь мозг сломал. Но я не представляю, что там с родителями - и как мы будем дальше! В такой обстановке!
- Справимся, Вадим.
Неожиданно брат представился ей единственным оставшимся связующим звеном между «Асгардом» и реальностью. Удерживать его внизу они не имеют права! Это условие Инга тоже выторговала, за свободу Вадима она заплатила даже слишком дорого!..
На другой день вечером Константин снова пришел за ней. Они опять отправились к нему на квартиру.
Шампанское дожидалось любовников, коробка конфет тоже была едва почата. Инга, присев на стул, взяла пластиковый стаканчик с вином, но лишь пригубила его. Она ждала, какими будут первые слова ее бойфренда.
Наконец он произнес:
- Мне очень жаль.
Инга взглянула на него.
- Да. Мне тоже. Мне теперь кажется... что я никогда его не разлюблю.
«Если он не поймет - или оскорбится, или начнет выпячивать свое эго, я встану и уйду. Несмотря на все, что у нас было раньше!» - подумала Инга почти с ожесточением.
Но Константин понял.
- Конечно, Торбьерн достоин твоей любви и памяти. Хотя тех, кого больше нет, идеализировать гораздо легче, - Константин невесело усмехнулся. - Но здесь... в нашем печальном царстве смерти... обнажается суть вещей, и любовь значит гораздо больше, чем на земле.
Они выпили. «За упокой души» Торбьерна Олафсона. На земле эти слова утратили свой смысл даже для верующих. А здесь в «Асгарде» больше некуда было скрыться от того, что они наблюдали своими глазами. Если обуреваемая страстями душа викинга и обретет покой, это произойдет еще очень нескоро!
И теперь он как будто встал между ними третьим, наблюдая за любовниками. Инга так отчетливо ощутила холодное присутствие мертвого, что даже оглянулась через плечо. Ее восприятие потустороннего обострилось... а теперь, после перерождения, еще сильнее.
И Константин тоже оглядывался, смущенный тем же самым чувством. Желание близости пропало. Конечно, Инга еще не раз вспомнит того, кто спас ее жизнь и честь; но на свиданиях они поминать его больше не будут.
В конце концов Инга попросила:
- Расскажи мне, что происходит наверху. Ты ведь там был? Не только в Берлине и Лейпциге, но и у нас?
- Хорошего мало. Эпидемия набирает обороты... и, что гораздо хуже, немногие из обычных смертных понимают, какие силы этим пользуются. А те, кто догадывается, отмахиваются от своих догадок как от диких суеверий. Видишь ли, наш просвещенный век чрезвычайно удобен для дьявола тем, что большинство образованных людей не верит в его существование.
Инга проглотила готовый сорваться с языка язвительный комментарий. Она взяла из коробки конфету и раскусила: та оказалась со сливочной начинкой.
- Вкусно... - Инга улыбнулась. А потом серьезно попросила:
- Давай поговорим о том, что происходит в моем городе.
Константин кивнул.
- Я и сам собирался это обсудить.
Госпожа продолжала свою первоначальную политику - «перерезать пуповину» тем старшим Несбывшимся, кто, оказавшись наверху, стал потребителем человека. Утрачивая связь с «Асгардом», преступники теряли и способность пожирать людей полностью: хотя могли продолжать вампирить в меньших дозах и становились асоциальными элементами.
- В Краснодольске еще достаточно спокойно, сравнительно с крупными городами, - сказал Константин. - Со времени, когда были зафиксированы первые нападения, преступность в вашем городе возросла еще раза в полтора, и заболеваемость коронавирусом примерно вдвое. Но если брать статистику по Москве - я хочу сказать, нашу статистику, а не верхнего мира...
Константин только покачал головой.
- То есть фатальных перемен к худшему у нас дома не случилось, - заключила Инга. Ей это известие принесло немалое облегчение - хотя она помнила, что по счету верхнего мира они с Вадимом провели в «Асгарде» менее трех недель. - Я знаю, что у нас работает ваш патруль. Значит, в столице и в других городах России такую службу не учредили?
- Проблема нехватки кадров, Иночка. Острой нехватки, - Константин опять печально засмеялся. - Нас ведь не так и много - что врагов, что защитников! Госпожа С. предпочитает сосредотачиваться на локальных задачах, а не рассеивать усилия. И локальные задачи наш директор выполняет с блеском.
Инга кивнула. Что верно, то верно.
- Но преступникам даже в одиночку или небольшими бандами действовать куда легче, чем нам их останавливать. В Москве и Питере для них просто раздолье, пир для души!
- И твои собратья успевают потребить многих невинных и несведущих, прежде чем утрачивают эту способность, будучи отрезаны от «Асгарда», - заключила Инга. - Господи! А ведь даже один такой случай... перевешивает все то...
- Что перевешивает, Инга?
Любовник приподнялся, глядя на нее холодно и почти враждебно. Она сжала губы.
- Ничего. Проехали.
Инга взяла из коробки еще одну конфету. Беспокоиться о лишних килограммах ей теперь тоже не придется, ведь правда?..
- А как обстоят дела у Хансена - в Норвегии, Дании и Исландии? И в других странах, с которыми работает «Асгард»? Хозяйка опять взяла все под контроль, и во всех филиалах проводится единая политика?
Константин кивнул.
- Да. Хансен очень умен, при всех своих амбициях... ты ведь, конечно, заметила? Как бы он ни жаждал верховной власти и отмщения, он умеет действовать в общих интересах - и понял, что, если продолжать внутреннюю войну, развалится все. А в остальных филиалах нет никого, кто был бы сопоставим по уровню с хозяевами. Вот преимущество... естественной аристократии и абсолютной монархии.
Инга сделала еще глоток шампанского.
- Пожалуй. Но, Костя, меня давно смущает, что эта война темных сил имеет какой-то очень уж национальный колорит. А теперь в нее вовлечен весь мир, правда? «Асгард» приобрел мировое значение... за такой короткий срок?
Константин хмыкнул, пригладив волосы.
- Тебя же не смущает, скажем, лидерство арабов на нефтяном рынке... или то, что английский язык теперь самый интернациональный? Рано или поздно какая-то нация становится монополистом в определенной сфере.
- Так, получается, древнескандинавские эгрегоры стали монополистами в самой важной сфере... загробной? Почему они - а не какие-то другие языческие духи, если уж на то пошло?
- Скандинавское язычество было исторически самым поздним и при этом кровавым...
Нет. Хватит!.. Инга осознала, что действительно способна стать вампиром; но если хоть раз поддаться этому желанию, остановиться будет невозможно.
У Несбывшихся это было потребностью, заложенной в их искаженную природу. У нее, возможно, тоже... но потребностью зачаточной. И пока еще она могла держать это в узде.
Несбывшиеся учились со временем контролировать свой голод - вернее, Голод. Но они, так или иначе, должны были получать свое, чтобы жить. А Инга... если предположить, что она не впадет в зависимость от своей способности использовать человеческую энергию, а сможет употребить этот дар во благо?
Но пока об этом слишком рано говорить.
Когда они с Надей вернулись к себе, неожиданно зазвонил телефон Инги. Ее вызывали в госпиталь. Врачам «Асгарда» было поручено провести комплексное обследование воскрешенной.
Вот, значит, какой отпуск за счет фирмы ей организовали! Что ж, Инга и сама была бы не прочь разобраться в своем теперешнем устройстве...
Она пошла в госпиталь, где ее поместили в изолятор. Ингу полдня осматривали, просвечивали и сканировали со всех сторон; использовали томографы, УЗИ-аппараты и еще какие-то мудреные приборы, названий которых пациентка не знала. Собрали целый консилиум Несбывшихся специалистов. Обед ей принесли в палату, и после проделали еще несколько тестов. Инга, томясь от тоски и неизвестности, осталась на ночь в изоляторе; и на другое утро врачи сообщили предварительные результаты исследований.
Ее физиология была теперь подобна физиологии Безвременных возвращенцев. Точно так же по-особому работала вся выделительная система, включая кожу, почки и кишечник; репродуктивная система больше не функционировала, как у постклимактерических женщин. Как Инга и предполагала. Заниматься сексом она могла - но теперь уже совершенно безопасным.
«Безопасным»! Это слово точно отражало современную философию... и вообще отношение к жизни, от которой надо брать все. Многие Ингины ровесницы очень бы обрадовались, услышав такой медицинский приговор.
Если бы в комплекте с этим не шло многое другое...
Инга прямо спросила докторов - нет ли у нее теперь чего-нибудь общего и с Несбывшимися тоже? Специалисты «Асгарда» на несколько мгновений смутились; а потом ответили, что у мисс Воронцовой и вправду появилась способность потреблять человеческую энергию, нехарактерная для Безвременных детей и даже взрослых. Но эта способность неразвитая и пока что опасности для окружающих не представляет.
Инга покинула больничное крыло, ощущая себя сразу измученной и удовлетворенной. Она еще успеет все это обдумать.
Вернувшись домой, Инга обнаружила у себя в вайбере сразу несколько сообщений от Константина - он скучал и очень хотел встретиться.
Они договорились на девять вечера. Инга теперь спокойно могла и прийти в гости к своему бойфренду, и даже остаться ночевать.
В ее гардеробе не было ничего подходящего для романтического свидания - и она только заново причесалась и переодела футболку. Константин, который зашел за ней, показался заграничным принцем. Одет он был... куда более стильно.
Ингу еще сильнее смутил тот факт, что Константин сделал комплимент ее красоте и держался как всегда по-джентльменски. Все же из чувства такта он и сам мог бы одеться попроще! Ведь знает, пижон, в каком состоянии ее гардероб и почему! Девушка была рада, что им никто не встретился по дороге.
В спальне Константина их ждали дорогое шампанское, фрукты и коробка шоколада. Они чокнулись, выпили и закусили конфетами. А потом Константин сразу привлек Ингу в объятия и стал целовать. Она обняла его и честно попыталась ответить на его страсть; но внутри будто вся застыла.
Секс был не ахти. Собственно говоря, такой неудачной близости у них не бывало еще никогда. Конечно, Константин получил удовлетворение; но он не мог не почувствовать, что Инга отдавалась ему, будто вновь приносила себя в жертву. Это тошнотворно напоминало «супружеский долг», хотя они не были женаты и едва ли скоро поженятся. «Думай об Англии», значит?.. Им-то такое зачем - чего ради теперь?..
- Расскажи мне все, - тихо велел он любовнице, которая сидела отвернувшись от него и натянув на плечи одеяло.
- Что рассказать? - отозвалась Инга, не поворачиваясь.
- Ты знаешь.
Инга посмотрела на него. Горько и понимающе улыбнулась.
- Я расскажу. Только, предваряя мою историю... он, скорее всего, теперь мертв - и мертв из-за меня. Ты все еще хочешь услышать, что у нас было?
Константин побледнел, напрягся.
- Я обязан знать. Между тобой и мной не должно оставаться таких недомолвок!
Инга рассказала. Любовник слушал ее, глядя остановившимися темными глазами, - он напоминал портрет из фамильной галереи своих дворянских предков. Хотя на словах Несбывшийся никогда этим не гордился, предпочитая называть себя «кухаркиным сыном».
Когда Инга закончила, Константин все так же тихо произнес:
- Наверное, тебе лучше сейчас уйти. Я провожу.
Инга встала и без единого слова оделась. Константин проводил ее до квартиры.
Весь следующий день он не звонил и не объявлялся в мессенджере. Инга занимала себя как могла. Она ощущала себя отверженной - казалось, что все нити, связывавшие ее с прежней жизнью, были оборваны; и никто еще не говорил, какие у начальства планы на Ингу, какую работу ей поручат теперь и когда вообще ей можно будет выйти наружу.
И, кстати, какая обстановка там снаружи - в Краснодольске и во всей России? Конечно, официальная сводка по ковиду Инге была доступна. Но насколько все плохо на самом деле - какова статистика потреблений и нападений на живых людей, что есть самое главное? Кто из обычных смертных в курсе того, что происходит, - а такие непременно должны появиться: во властных структурах, в службах госбезопасности и среди духовенства так точно?.. И договорились ли хозяева «Асгарда» между собой о каких-то совместных действиях?..
Константин позвонил поздно вечером.
Он сообщил то, о чем Инга в глубине души уже знала.
- Торбьерн Олафсон убит. Якобы в случайной перестрелке. Обстоятельства гибели от нас скрываются... но, по крайней мере...
Константин издал сухой смешок и не договорил.
- По крайней мере, его не диссоциировали, - закончила Инга.
Она вдруг обнаружила, что плачет.
- Даже не знаю, где... как...
То, что Торбьерн не мог умереть, - даже если жаждал покончить со всем, нарываясь на пулю! - неожиданно вдохнуло в нее силы. Они с этим викингом по-прежнему части целого, и Торбьерн по-прежнему нуждается в ней. Возможно, даже больше, чем раньше.
- Костя, извини, я должна побыть одна.
- Конечно, дорогая.
Константин сразу же отключился.
Инге пришло в голову, что ее прекрасный принц, возможно, не так уж и страдает из-за того, что она не захотела стать его женой и полностью разделить с ним жизнь. Может, именно благодаря своей интеллигентности Константин был большим индивидуалистом - куда большим, чем командный игрок Торбьерн; и куда более сложной натурой. Любовные свидания по графику ее бойфренда пока что вполне удовлетворяли...
Инга долго плакала, закрывшись в ванной, вспоминая все то, что утратила.
Вернувшись в спальню, Инга увидела сообщение от Константина, в котором он предлагал опять встретиться - не завтра, а послезавтра. Она согласилась.
На другой день Инга попыталась снова увидеть дочь. Но когда она позвонила заведующей отделением, та отказала довольно жестко.
- У нас соблюдается строжайший режим, посторонним вход воспрещен. Для вас сделали исключение как для матери, но постоянного допуска в отделение вы не получили. Извините.
- А как долго развиваются эмбрионы, которые поступают к вам на доращивание?
- Зависит от каждого конкретного случая. Как правило, столько же, сколько и в естественных условиях. Бывает, что можно ускорить процесс, но вам ждать еще не менее семи месяцев.
Инга, стиснув зубы, поблагодарила доктора Виллиг и дала отбой.
Она одолжила у Нади верхнюю одежду - к счастью, у них был один размер обуви; и отправилась побродить по «зимней иллюзии», где отдыхали спортсмены «Асгарда». Девушка обнаружила, что гораздо меньше мерзнет в стужу, чем раньше. По крайней мере, часть дополнительной энергии расходовалась очень рационально...
Вернувшись, Инга в первый раз после воскрешения позвонила брату. Он был очень рад ее звонку - и одновременно испуган. Неужели догадался, что случилось с Ингой и чем все это чревато?
- Через пару дней мы с Лехой вернемся. Он уже давно здоров, а я на подходе, - сказал Вадим. - А ты там как?..
- Более-менее.
Если Вадим еще не понял, что с ней, при встрече просечет моментально... Но, конечно, он не отвернется от нее, как и Надя.
- Вадька, тебе надо наверх. Сдавать сессию и вообще налаживать жизнь опять, - серьезно сказала она. - Ты об этом думал?
- Естественно. Весь мозг сломал. Но я не представляю, что там с родителями - и как мы будем дальше! В такой обстановке!
- Справимся, Вадим.
Неожиданно брат представился ей единственным оставшимся связующим звеном между «Асгардом» и реальностью. Удерживать его внизу они не имеют права! Это условие Инга тоже выторговала, за свободу Вадима она заплатила даже слишком дорого!..
На другой день вечером Константин снова пришел за ней. Они опять отправились к нему на квартиру.
Шампанское дожидалось любовников, коробка конфет тоже была едва почата. Инга, присев на стул, взяла пластиковый стаканчик с вином, но лишь пригубила его. Она ждала, какими будут первые слова ее бойфренда.
Наконец он произнес:
- Мне очень жаль.
Инга взглянула на него.
- Да. Мне тоже. Мне теперь кажется... что я никогда его не разлюблю.
«Если он не поймет - или оскорбится, или начнет выпячивать свое эго, я встану и уйду. Несмотря на все, что у нас было раньше!» - подумала Инга почти с ожесточением.
Но Константин понял.
- Конечно, Торбьерн достоин твоей любви и памяти. Хотя тех, кого больше нет, идеализировать гораздо легче, - Константин невесело усмехнулся. - Но здесь... в нашем печальном царстве смерти... обнажается суть вещей, и любовь значит гораздо больше, чем на земле.
Они выпили. «За упокой души» Торбьерна Олафсона. На земле эти слова утратили свой смысл даже для верующих. А здесь в «Асгарде» больше некуда было скрыться от того, что они наблюдали своими глазами. Если обуреваемая страстями душа викинга и обретет покой, это произойдет еще очень нескоро!
И теперь он как будто встал между ними третьим, наблюдая за любовниками. Инга так отчетливо ощутила холодное присутствие мертвого, что даже оглянулась через плечо. Ее восприятие потустороннего обострилось... а теперь, после перерождения, еще сильнее.
И Константин тоже оглядывался, смущенный тем же самым чувством. Желание близости пропало. Конечно, Инга еще не раз вспомнит того, кто спас ее жизнь и честь; но на свиданиях они поминать его больше не будут.
В конце концов Инга попросила:
- Расскажи мне, что происходит наверху. Ты ведь там был? Не только в Берлине и Лейпциге, но и у нас?
- Хорошего мало. Эпидемия набирает обороты... и, что гораздо хуже, немногие из обычных смертных понимают, какие силы этим пользуются. А те, кто догадывается, отмахиваются от своих догадок как от диких суеверий. Видишь ли, наш просвещенный век чрезвычайно удобен для дьявола тем, что большинство образованных людей не верит в его существование.
Инга проглотила готовый сорваться с языка язвительный комментарий. Она взяла из коробки конфету и раскусила: та оказалась со сливочной начинкой.
- Вкусно... - Инга улыбнулась. А потом серьезно попросила:
- Давай поговорим о том, что происходит в моем городе.
Константин кивнул.
- Я и сам собирался это обсудить.
Глава 8
Госпожа продолжала свою первоначальную политику - «перерезать пуповину» тем старшим Несбывшимся, кто, оказавшись наверху, стал потребителем человека. Утрачивая связь с «Асгардом», преступники теряли и способность пожирать людей полностью: хотя могли продолжать вампирить в меньших дозах и становились асоциальными элементами.
- В Краснодольске еще достаточно спокойно, сравнительно с крупными городами, - сказал Константин. - Со времени, когда были зафиксированы первые нападения, преступность в вашем городе возросла еще раза в полтора, и заболеваемость коронавирусом примерно вдвое. Но если брать статистику по Москве - я хочу сказать, нашу статистику, а не верхнего мира...
Константин только покачал головой.
- То есть фатальных перемен к худшему у нас дома не случилось, - заключила Инга. Ей это известие принесло немалое облегчение - хотя она помнила, что по счету верхнего мира они с Вадимом провели в «Асгарде» менее трех недель. - Я знаю, что у нас работает ваш патруль. Значит, в столице и в других городах России такую службу не учредили?
- Проблема нехватки кадров, Иночка. Острой нехватки, - Константин опять печально засмеялся. - Нас ведь не так и много - что врагов, что защитников! Госпожа С. предпочитает сосредотачиваться на локальных задачах, а не рассеивать усилия. И локальные задачи наш директор выполняет с блеском.
Инга кивнула. Что верно, то верно.
- Но преступникам даже в одиночку или небольшими бандами действовать куда легче, чем нам их останавливать. В Москве и Питере для них просто раздолье, пир для души!
- И твои собратья успевают потребить многих невинных и несведущих, прежде чем утрачивают эту способность, будучи отрезаны от «Асгарда», - заключила Инга. - Господи! А ведь даже один такой случай... перевешивает все то...
- Что перевешивает, Инга?
Любовник приподнялся, глядя на нее холодно и почти враждебно. Она сжала губы.
- Ничего. Проехали.
Инга взяла из коробки еще одну конфету. Беспокоиться о лишних килограммах ей теперь тоже не придется, ведь правда?..
- А как обстоят дела у Хансена - в Норвегии, Дании и Исландии? И в других странах, с которыми работает «Асгард»? Хозяйка опять взяла все под контроль, и во всех филиалах проводится единая политика?
Константин кивнул.
- Да. Хансен очень умен, при всех своих амбициях... ты ведь, конечно, заметила? Как бы он ни жаждал верховной власти и отмщения, он умеет действовать в общих интересах - и понял, что, если продолжать внутреннюю войну, развалится все. А в остальных филиалах нет никого, кто был бы сопоставим по уровню с хозяевами. Вот преимущество... естественной аристократии и абсолютной монархии.
Инга сделала еще глоток шампанского.
- Пожалуй. Но, Костя, меня давно смущает, что эта война темных сил имеет какой-то очень уж национальный колорит. А теперь в нее вовлечен весь мир, правда? «Асгард» приобрел мировое значение... за такой короткий срок?
Константин хмыкнул, пригладив волосы.
- Тебя же не смущает, скажем, лидерство арабов на нефтяном рынке... или то, что английский язык теперь самый интернациональный? Рано или поздно какая-то нация становится монополистом в определенной сфере.
- Так, получается, древнескандинавские эгрегоры стали монополистами в самой важной сфере... загробной? Почему они - а не какие-то другие языческие духи, если уж на то пошло?
- Скандинавское язычество было исторически самым поздним и при этом кровавым...
