Графиня обернулась и несколько оторопела. Перед ней стояла та самая девушка, мужчина которой прислал к столику Лилит охрану. Сопровождали девицу еще три подруги. У всех четверых были очень длинные, хотя и довольно странные волосы, неестественно вывернутые пухлые губы и просто огромная грудь. Ногтям девушек мог позавидовать сам Дракула, а ресницы всех четырех выглядели так, словно они собирались обмахивать ими фараонов в самый пик жары.
- Слушай сюда, сучка, - произнесла одна из девушек, грубо толкнув Лилит в плечо. – Ты, похоже, не догоняешь, на чьей территории находишься. Я, а не ты или твоя подружка-беженка, тут устанавливаю порядки. Если я выхожу петь, ни одна долбанная сучка не смеет брать мою песню. Скажи спасибо, что я не попросила своего мужчину убить тебя и твою жалкую компашку. Он – король этого города. А я королева. Я украшаю собой этот город. Поняла, стерва? И мне не нравится, когда какая-то деревенщина вылезает на сцену и портит мою песню. Я ее выбрала, поняла? И я должна была победить. И поэтому ты, тупая шлюха, меня разозлила. Я всегда беру здесь первое место, потому что профессионально пою. Меня вообще называют второй Сарой Брайтман. Догоняешь, сучка? Скоро я буду колесить по миру, и ты будешь сопли вытирать, глядя на меня на обложках топовых журналов. Если ты отсюда сейчас не свалишь, тебя выведут мои знакомые ребята. Тебя и твою подружку из страны третьего мира. И так надают, что ты не то, что петь, ты ходить не сможешь. Ты меня слышала, дрянь?
- Да, ты ее слышала, дрянь? – эхом повторили ее подруги, скрещивая руки на груди так синхронно, словно месяц тренировались перед зеркалом.
Нефертари отреагировала первой. Она поставила бокал вина и презрительно рассмеялась
- Это что такое? – спросила она, воспринимая все, как глупую шутку, но графиня почему-то не улыбалась. Ее глаза угрожающе потемнели, и ответила она обидчицам на каком-то странном языке, отчего по их телам побежали мурашки.
- Она что, иностранка? – пробормотала одна из девушек. – Непонятно, что она говорит. Она из России, да? Официант сказал, что их столик был на имя русского.
- Вот и пусть катится в свою Москву. Слышала меня, сучка? – продолжила «Сара Брайтман», но в тот же миг она ощутила приступ дурноты. – Ой, что-то меня тошнит. Не надо было мешать тот коктейль. Когда я вернусь, чтобы тебя тут не было!
С этими словами девица попыталась выплеснуть на Лилит свой мартини, но вдруг покачнулась. То же самое начало происходить и с ее подругами. Графиня обернулась к Нефертари и ласково произнесла.
- Пойдем. Что-то мне расхотелось пить вино. Здесь сейчас будет не очень приятно находиться, - с этими словами Лилит ласково взяла «беженку из третьего мира» под руку и направилась с ней обратно к столику. Тари то и дело оборачивалась на странных девиц, но графиня смотрела только вперед, и ее губы холодно улыбались.
Однако не только тем трем несчастным стало плохо. Что-то произошло и с девушкой Рейвена. Она начала так страшно кашлять, выплевывая на ладонь песок, что Харт мигом понял, кто сделал такое «добро».
Рейвен усадил девушку у барной стойки и, заказав ей воды, обещал вернуться через минуту. Жуткий кашель несчастной прошел тогда, когда Харт нашел египтянку и, оттащив ее в сторону, обрушился на нее, словно ураган «Катрина».
- Если ты хочешь находиться в моем мире, ты должна подчиняться здешним правилам! Никакой магии! Ты не имеешь права, поняла!
Нефертари гневно смотрела на Рейвена, после чего процедила сквозь зубы:
- Если ты не стал убивать Ларсена, то это не значит, что я не могу убивать твоих шлюх. Меня это забавляет!
- Прекрати все это!
- А ты пригласи на танец меня, и я подумаю...
- Все-таки ты – редкостная дрянь!
- А ты жесток как Сэтх. Не жалко же тебе несчастную девочку... Она же долго не протянет. Зальет себе кровью все платье или задохнется...
В итоге Нефертари получила свой танец. Она знала, насколько зол сейчас Рейвен, но, несмотря на это, обняла его за шею и положила голову ему на плечо. Сейчас ей было плевать на то, что думает Харт: их знакомство тоже начиналось с ненависти, но в душе девушка не хотела, чтобы оно так закончилось. К тому же она не могла не признаться самой себе, что скучала по этому парню. Там, в Египте, она невольно сравнивала его с Косэем, а затем стала сравнивать остальных мужчин с ним.
Что касается самого Рейвена, то он был настолько в ярости, что не мог контролировать цвет своих глаз. Он не понимал, чего от него хочет эта египтянка, и, главное, с какой целью она себя так ведет. Ему тоже вспоминалась их ненависть друг к другу при знакомстве, и ему приходилось переступать через себя, будучи с Тари.
Тем временем в баре творилось нечто немыслимое. Приехали врачи скорой помощи, четырех стремительно лысеющих женщин забрали с собой. Губы и языки несчастных дам покрылись какими-то уродливыми нарывами, и пострадавшие так истошно плакали и верещали, что им вкололи успокоительное.
Наблюдая за этим сверху, Лилит отсалютовала одной из истерящих бокалом, когда та закричала, указывая на нее пальцем: «Вефьма! Она нафлала на меня пофтю!
- Твою мать, - вырвалось у Рейва, когда он узнал среди несчастных девиц ту, которая выступала с той же песней, что и Лилит. Он отстранился от Нефертари и спросил:
- Лилит, да?
- Не знаю, - египтянка пожала плечами. – Танец не закончился...
- Мы уходим.
- Да ладно, подумаешь, что-то не поделили девочки, - прокомментировал Эрик, внезапно появившись за плечом полицейского. – Это же наши певички. Охранник сказал, что они докопались до Лилит.
- Мне и так понятно, до кого они докопались, - ответил Харт. Он бросил на графиню мрачный взгляд. – Едем домой.
- В клубах постоянно ссорятся. Расслабься, Рейв.
- Домой, - повторил Харт, и Эрик развел руками.
- Скучная ты ящерица, Рейв. Напоминаешь Ингемара.
- Не напоминай мне про Ингемара! – слова Харта прозвучали куда злее, чем он хотел. Эрик тут же улыбнулся в тридцать два зуба.
В итоге, чтобы окончательно не разозлить полицейского, вечеринку решено было закончить. К тому же, было три часа ночи, и усталость начала давать о себе знать.
- Эти женщины сами виноваты, - оправдывалась Лилит уже в лимузине. Она посмотрела на Рейвена такими грустными глазами, что на миг ей даже захотелось поверить, но Харт молчал. Он был мрачен, как грозовая туча.
- Братик, я бы никогда не подвела тебя, если бы меня не вынудили, - продолжала «страдать» графиня. Ей было плевать на тех женщин, но с Рейвом ей ссориться не хотелось. Девушка взяла его руку в свою и жалобно произнесла:
- Я – отвратительная нарушительница порядка, и ты больше не захочешь со мной разговаривать? Никогда-никогда?
- Ты меня очень разочаровала, - с этими словами Харт хмуро уставился в окно. – Сначала за моей спиной притащила в мой мир Нефертари, и она чуть не убила невинную девушку...
- А нечего ей было трогать мое, - фыркнула египтянка.
- А потом ты сама наложила такое страшное заклинание на слабых девчонок, - Рейв словно не услышал Нефертари и продолжил читать нотацию графине: - Тоже мне, героиня! Они тебе даже сдачи не могли дать. Практикуйся вон на Эристеле...
Некромант бросил на Харта вопросительный взгляд, мол, с какой стати.
- Этих девиц давно пора было проучить. Уверена, они всех обижали и запугивали, пока я не пришла. Рейвен, я сделала добро, как ты меня и учил.
Лилит пыталась выглядеть провинившейся, но слова полицейского рассмешили ее. В этот момент он напомнил ей ее брата, который вечно ругал ее за колдовство.
- Месье Харт, вы хотите довести меня до слез? – нарочито прохладно поинтересовалась она. – Вы же понимаете, что бьете меня своими словами по самому сердцу. Всю свою жизнь я мечтала о прекрасном сказочном Рождестве, и впервые за все эти годы у меня появился шанс узнать, каково это – быть счастливой в эти волшебные праздники... Но теперь всё кончено.
- Она – потрясающая актриса, - прошептал Эрик, обратившись к Лескову. Но Дмитрий не сводил настороженного взгляда с Косэя, который явно велся на речи француженки.
- У тебя будет прекрасное Рож... Ну, это..., - произнес феникс, обратившись к девушке. – Хватит, Змей. Ты тоже ошибался в моем мире...
- И меня за это привязали за ногу на улице, - парировал Харт.
- Она – твоя сестра, твоя семья. А семью нужно прощать во что бы то ни стало.
Не ожидая такой поддержки, графиня с благодарностью посмотрела на Рыжего.
-Я бы не привязывала тебя за ногу на улице, если бы знала, что ты так долго это будешь помнить, - усмехнулась египтянка. – К тому же ты пытался сбежать. А Лилит, напротив, стремится остаться.
Наконец лимузин остановился у входа в отель, и часть гостей вышла на улицу. Графиня на прощание поцеловала Рейва в щеку, чем немало его удивила, а затем быстро прошептала Нефертари:
- Кстати, у себя в номере я не могу тебя оставить.
- Я могу остаться в комнате Косэя. Ты же не против?
- Нет, но..., - графиня лихорадочно начала придумывать оправдание. – Тут работники отеля очень следят, чтобы никто из посторонних здесь не оставался. А так как все документы возможные задействованы, тебе придется ночевать у Рейвена...
- Я не буду унижаться и проситься в его дом, - прошипела Тари. – Возвращай меня в Египет, а утром я снова прибуду к тебе! Или я убью работников квадратной пирамиды, которые посмеют меня выгнать!
- Эрик и Эристель тоже ночуют у Рейвена, так что ты будешь не одна с ним. К тому же, ты его хозяйка. Ты же сама сказала...
Нефертари озадаченно посмотрела на графиню. Затем она перевела взгляд на Рейвена, который сейчас о чем-то переговаривался с Фостером. Наемник старательно кивал, хотя было видно, что он его не слушает. Бедняге хотелось взять такси и поехать к той красотке из клуба, а не провожать всех по номерам и по три раза убеждаться, что никто не бегает по коридору.
- Да хрен с ними, Рейв! – взвыл Эрик. – Я не собираюсь менять свои планы на ночь, поэтому сам разбирайся. Это твои гости!
Затем он вышел из машины и уже вскоре поймал такси.
Когда все, кто должен был, удалились в отель, Харт попросил водителя отвезти его по последнему адресу. Но вот он заметил на заднем сидении Нефертари и с удивлением посмотрел на египтянку.
- Ты ночуешь у Лилит.
- Я ночую там, где хочу, - ответила Тари, скрестив руки на груди. – Или боишься, что твоя гордость даст трещину, и мы снова...
- Я не наступаю на одни и те же грабли. Спи, где хочешь.
Эристель с долей раздражения слушал их перепалку. Будь его воля, он бы тоже остался в отеле, но этой ночью он планировал ознакомиться с тостером и чайником. Тостер казался ему особенно занятным: если он способен подсушивать хлеб, сможет ли он быстро высушивать травы?
XIX
Машина тронулась с места, и в салоне повисло тяжелое молчание. Рейвен смотрел в свое окно, Нефертари в свое. То и дело египтянке хотелось спросить, что это только что промелькнуло, или что за странные столбы с разными цветами останавливают машину, однако она молчала. В этот миг Тари вдруг почувствовала себя маленькой девочкой, которую наказали за провинность. Она бросила осторожный взгляд на Рейвена, но едва он посмотрел на нее в ответ, резко отвернулась и гордо вскинула подбородок.
Эристель наблюдал за этими двумя, все больше жалея о том, что, как и Эрик, не покинул машину, когда на то была возможность. Впрочем, остановить лимузин можно было в любой момент. Главное, придумать, где заночевать. На улице было слишком холодно, а на постоялые дворы не принимали без каких-то странных бумаг, которых у Эристеля при себе не было. А проситься в номер Лескова, Косэя или Сфинкса было ниже его достоинства, впрочем, как и напрашиваться в комнату к женщине, которая предпочла не его. Чем этот египетский неуч так впечатлил графиню, до сих пор оставалось для Эристеля загадкой. Ему казалось, что Лилит предпочитает умных, спокойных и воспитанных, но ни одно это определение Косэю не подходило. Возможно, дело не в этих качествах, а в страхе? На лице египтянин все эмоции были написаны огромными буквами, в то время как на лице Эристеля - не больше чем у камня. Возможно, графиня побаивалась своего «равнодушного» ухажера, а, возможно, не считала интерес Эристеля по-настоящему серьезным. И боялась уязвить свою гордость.
- Я могу попросить вас об одном одолжении? – внезапно произнес некромант, обратившись к своим попутчикам. Нефертари и Рейвен разом встрепенулись и хмуро посмотрели на колдуна.
- Что за одолжение? – с подозрением поинтересовался Харт.
- Сдерживайте свое желание выяснять отношения хотя бы в течение этой ночи. Я бы с удовольствием оставил вас наедине, если бы у меня была возможность получить номер в отеле. Однако я сделал глупость, отказавшись заселиться вместе со всеми, и теперь расплачиваюсь за нее. Возможно, вы могли бы пойти мне навстречу, и сделать «цену» более низкой?
- Мне не о чем с ней разговаривать, - спокойно ответил Рейвен. – Не волнуйся, колдун, никто тебе не помешает выспаться.
– Мне тоже не о чем разговаривать со своей бывшей вещью, - подхватила Нефертари. - У госпожи с рабом диалоги крайне коротки.
- Этого я и опасаюсь, - Эристель устало потер переносицу.
Рейвен и Нефертари переглянулись, но затем вновь молча уставились каждый в свое окно.
Когда машина остановилась у нужного подъезда, египтянка с удивлением посмотрела на высоченное здание.
- Ты живешь в обелиске? – воскликнула она. Но тут же замолчала. Всю дорогу девушка приказывала себе сохранять равнодушие и не разговаривать с Рейвом, однако, увидев дом Харта, все же не удержалась. Ответа не последовало, и египтянка первой направилась к входной двери. Но у лифта она снова не удержалась:
- Я знаю, как он работает! Я видела в отеле. Можно я нажму на рычаг?
Рейвен замер, коснувшись кнопки вызова лифта, но в итоге убрал руку, так и не нажав на нее. Тогда Нефертари, с трудом сдерживая волнение, нажала «на рычаг», и он зажегся золотистым светом.
- Как работает эта штуковина? Колдун? – последнее слово она добавила специально, чтобы Рейвен не подумал, что обращаются к нему.
- Полагаю, этот подъемник каким-то образом связан с веревками, сквозь которые проходят молнии под названием «электричество», - предположил некромант. – В этом мире почти все работает на энергии «молний». Даже повозки без коней.
- Для повозок без коней нужно топливо, - ответил Рейвен. – Впрочем, оставим физику до завтра. На крайняк, поставлю тебе ролики на ю-тюбе. Да, Эристель?
Колдун чуть нахмурился. Он уже понял, что эти двое теперь принципиально будут общаться между собой, делая вид, что обращаются к нему.
Как только они вошли в квартиру, Эристель демонстративно удалился на кухню и плотно закрыл за собой дверь. Рейвен предоставил Нефертари свою комнату, даже выделил ей свою майку для сна, вот только она никак не желала улечься спать. Этот мир казался египтянке таким интересным, что ей хотелось прикоснуться ко всему. Девушке было плевать, насколько зол на нее Харт, когда здесь столько всего необычного. Черное окно на стене поразило Нефертари, и она осторожно провела по плазменному телевизору пальцами.
- У тебя волшебный дом, - тихо произнесла она.
- Ложись спать. Завтра посмотришь.
- Я не хочу спать. Ты же не гнал других спать, когда они впервые были здесь. Косэй говорил про про театр в окне, про «Старбакс» и яйца, в которых есть мудрость небес.
- Слушай сюда, сучка, - произнесла одна из девушек, грубо толкнув Лилит в плечо. – Ты, похоже, не догоняешь, на чьей территории находишься. Я, а не ты или твоя подружка-беженка, тут устанавливаю порядки. Если я выхожу петь, ни одна долбанная сучка не смеет брать мою песню. Скажи спасибо, что я не попросила своего мужчину убить тебя и твою жалкую компашку. Он – король этого города. А я королева. Я украшаю собой этот город. Поняла, стерва? И мне не нравится, когда какая-то деревенщина вылезает на сцену и портит мою песню. Я ее выбрала, поняла? И я должна была победить. И поэтому ты, тупая шлюха, меня разозлила. Я всегда беру здесь первое место, потому что профессионально пою. Меня вообще называют второй Сарой Брайтман. Догоняешь, сучка? Скоро я буду колесить по миру, и ты будешь сопли вытирать, глядя на меня на обложках топовых журналов. Если ты отсюда сейчас не свалишь, тебя выведут мои знакомые ребята. Тебя и твою подружку из страны третьего мира. И так надают, что ты не то, что петь, ты ходить не сможешь. Ты меня слышала, дрянь?
- Да, ты ее слышала, дрянь? – эхом повторили ее подруги, скрещивая руки на груди так синхронно, словно месяц тренировались перед зеркалом.
Нефертари отреагировала первой. Она поставила бокал вина и презрительно рассмеялась
- Это что такое? – спросила она, воспринимая все, как глупую шутку, но графиня почему-то не улыбалась. Ее глаза угрожающе потемнели, и ответила она обидчицам на каком-то странном языке, отчего по их телам побежали мурашки.
- Она что, иностранка? – пробормотала одна из девушек. – Непонятно, что она говорит. Она из России, да? Официант сказал, что их столик был на имя русского.
- Вот и пусть катится в свою Москву. Слышала меня, сучка? – продолжила «Сара Брайтман», но в тот же миг она ощутила приступ дурноты. – Ой, что-то меня тошнит. Не надо было мешать тот коктейль. Когда я вернусь, чтобы тебя тут не было!
С этими словами девица попыталась выплеснуть на Лилит свой мартини, но вдруг покачнулась. То же самое начало происходить и с ее подругами. Графиня обернулась к Нефертари и ласково произнесла.
- Пойдем. Что-то мне расхотелось пить вино. Здесь сейчас будет не очень приятно находиться, - с этими словами Лилит ласково взяла «беженку из третьего мира» под руку и направилась с ней обратно к столику. Тари то и дело оборачивалась на странных девиц, но графиня смотрела только вперед, и ее губы холодно улыбались.
Однако не только тем трем несчастным стало плохо. Что-то произошло и с девушкой Рейвена. Она начала так страшно кашлять, выплевывая на ладонь песок, что Харт мигом понял, кто сделал такое «добро».
Рейвен усадил девушку у барной стойки и, заказав ей воды, обещал вернуться через минуту. Жуткий кашель несчастной прошел тогда, когда Харт нашел египтянку и, оттащив ее в сторону, обрушился на нее, словно ураган «Катрина».
- Если ты хочешь находиться в моем мире, ты должна подчиняться здешним правилам! Никакой магии! Ты не имеешь права, поняла!
Нефертари гневно смотрела на Рейвена, после чего процедила сквозь зубы:
- Если ты не стал убивать Ларсена, то это не значит, что я не могу убивать твоих шлюх. Меня это забавляет!
- Прекрати все это!
- А ты пригласи на танец меня, и я подумаю...
- Все-таки ты – редкостная дрянь!
- А ты жесток как Сэтх. Не жалко же тебе несчастную девочку... Она же долго не протянет. Зальет себе кровью все платье или задохнется...
В итоге Нефертари получила свой танец. Она знала, насколько зол сейчас Рейвен, но, несмотря на это, обняла его за шею и положила голову ему на плечо. Сейчас ей было плевать на то, что думает Харт: их знакомство тоже начиналось с ненависти, но в душе девушка не хотела, чтобы оно так закончилось. К тому же она не могла не признаться самой себе, что скучала по этому парню. Там, в Египте, она невольно сравнивала его с Косэем, а затем стала сравнивать остальных мужчин с ним.
Что касается самого Рейвена, то он был настолько в ярости, что не мог контролировать цвет своих глаз. Он не понимал, чего от него хочет эта египтянка, и, главное, с какой целью она себя так ведет. Ему тоже вспоминалась их ненависть друг к другу при знакомстве, и ему приходилось переступать через себя, будучи с Тари.
Тем временем в баре творилось нечто немыслимое. Приехали врачи скорой помощи, четырех стремительно лысеющих женщин забрали с собой. Губы и языки несчастных дам покрылись какими-то уродливыми нарывами, и пострадавшие так истошно плакали и верещали, что им вкололи успокоительное.
Наблюдая за этим сверху, Лилит отсалютовала одной из истерящих бокалом, когда та закричала, указывая на нее пальцем: «Вефьма! Она нафлала на меня пофтю!
- Твою мать, - вырвалось у Рейва, когда он узнал среди несчастных девиц ту, которая выступала с той же песней, что и Лилит. Он отстранился от Нефертари и спросил:
- Лилит, да?
- Не знаю, - египтянка пожала плечами. – Танец не закончился...
- Мы уходим.
- Да ладно, подумаешь, что-то не поделили девочки, - прокомментировал Эрик, внезапно появившись за плечом полицейского. – Это же наши певички. Охранник сказал, что они докопались до Лилит.
- Мне и так понятно, до кого они докопались, - ответил Харт. Он бросил на графиню мрачный взгляд. – Едем домой.
- В клубах постоянно ссорятся. Расслабься, Рейв.
- Домой, - повторил Харт, и Эрик развел руками.
- Скучная ты ящерица, Рейв. Напоминаешь Ингемара.
- Не напоминай мне про Ингемара! – слова Харта прозвучали куда злее, чем он хотел. Эрик тут же улыбнулся в тридцать два зуба.
В итоге, чтобы окончательно не разозлить полицейского, вечеринку решено было закончить. К тому же, было три часа ночи, и усталость начала давать о себе знать.
- Эти женщины сами виноваты, - оправдывалась Лилит уже в лимузине. Она посмотрела на Рейвена такими грустными глазами, что на миг ей даже захотелось поверить, но Харт молчал. Он был мрачен, как грозовая туча.
- Братик, я бы никогда не подвела тебя, если бы меня не вынудили, - продолжала «страдать» графиня. Ей было плевать на тех женщин, но с Рейвом ей ссориться не хотелось. Девушка взяла его руку в свою и жалобно произнесла:
- Я – отвратительная нарушительница порядка, и ты больше не захочешь со мной разговаривать? Никогда-никогда?
- Ты меня очень разочаровала, - с этими словами Харт хмуро уставился в окно. – Сначала за моей спиной притащила в мой мир Нефертари, и она чуть не убила невинную девушку...
- А нечего ей было трогать мое, - фыркнула египтянка.
- А потом ты сама наложила такое страшное заклинание на слабых девчонок, - Рейв словно не услышал Нефертари и продолжил читать нотацию графине: - Тоже мне, героиня! Они тебе даже сдачи не могли дать. Практикуйся вон на Эристеле...
Некромант бросил на Харта вопросительный взгляд, мол, с какой стати.
- Этих девиц давно пора было проучить. Уверена, они всех обижали и запугивали, пока я не пришла. Рейвен, я сделала добро, как ты меня и учил.
Лилит пыталась выглядеть провинившейся, но слова полицейского рассмешили ее. В этот момент он напомнил ей ее брата, который вечно ругал ее за колдовство.
- Месье Харт, вы хотите довести меня до слез? – нарочито прохладно поинтересовалась она. – Вы же понимаете, что бьете меня своими словами по самому сердцу. Всю свою жизнь я мечтала о прекрасном сказочном Рождестве, и впервые за все эти годы у меня появился шанс узнать, каково это – быть счастливой в эти волшебные праздники... Но теперь всё кончено.
- Она – потрясающая актриса, - прошептал Эрик, обратившись к Лескову. Но Дмитрий не сводил настороженного взгляда с Косэя, который явно велся на речи француженки.
- У тебя будет прекрасное Рож... Ну, это..., - произнес феникс, обратившись к девушке. – Хватит, Змей. Ты тоже ошибался в моем мире...
- И меня за это привязали за ногу на улице, - парировал Харт.
- Она – твоя сестра, твоя семья. А семью нужно прощать во что бы то ни стало.
Не ожидая такой поддержки, графиня с благодарностью посмотрела на Рыжего.
-Я бы не привязывала тебя за ногу на улице, если бы знала, что ты так долго это будешь помнить, - усмехнулась египтянка. – К тому же ты пытался сбежать. А Лилит, напротив, стремится остаться.
Наконец лимузин остановился у входа в отель, и часть гостей вышла на улицу. Графиня на прощание поцеловала Рейва в щеку, чем немало его удивила, а затем быстро прошептала Нефертари:
- Кстати, у себя в номере я не могу тебя оставить.
- Я могу остаться в комнате Косэя. Ты же не против?
- Нет, но..., - графиня лихорадочно начала придумывать оправдание. – Тут работники отеля очень следят, чтобы никто из посторонних здесь не оставался. А так как все документы возможные задействованы, тебе придется ночевать у Рейвена...
- Я не буду унижаться и проситься в его дом, - прошипела Тари. – Возвращай меня в Египет, а утром я снова прибуду к тебе! Или я убью работников квадратной пирамиды, которые посмеют меня выгнать!
- Эрик и Эристель тоже ночуют у Рейвена, так что ты будешь не одна с ним. К тому же, ты его хозяйка. Ты же сама сказала...
Нефертари озадаченно посмотрела на графиню. Затем она перевела взгляд на Рейвена, который сейчас о чем-то переговаривался с Фостером. Наемник старательно кивал, хотя было видно, что он его не слушает. Бедняге хотелось взять такси и поехать к той красотке из клуба, а не провожать всех по номерам и по три раза убеждаться, что никто не бегает по коридору.
- Да хрен с ними, Рейв! – взвыл Эрик. – Я не собираюсь менять свои планы на ночь, поэтому сам разбирайся. Это твои гости!
Затем он вышел из машины и уже вскоре поймал такси.
Когда все, кто должен был, удалились в отель, Харт попросил водителя отвезти его по последнему адресу. Но вот он заметил на заднем сидении Нефертари и с удивлением посмотрел на египтянку.
- Ты ночуешь у Лилит.
- Я ночую там, где хочу, - ответила Тари, скрестив руки на груди. – Или боишься, что твоя гордость даст трещину, и мы снова...
- Я не наступаю на одни и те же грабли. Спи, где хочешь.
Эристель с долей раздражения слушал их перепалку. Будь его воля, он бы тоже остался в отеле, но этой ночью он планировал ознакомиться с тостером и чайником. Тостер казался ему особенно занятным: если он способен подсушивать хлеб, сможет ли он быстро высушивать травы?
XIX
Машина тронулась с места, и в салоне повисло тяжелое молчание. Рейвен смотрел в свое окно, Нефертари в свое. То и дело египтянке хотелось спросить, что это только что промелькнуло, или что за странные столбы с разными цветами останавливают машину, однако она молчала. В этот миг Тари вдруг почувствовала себя маленькой девочкой, которую наказали за провинность. Она бросила осторожный взгляд на Рейвена, но едва он посмотрел на нее в ответ, резко отвернулась и гордо вскинула подбородок.
Эристель наблюдал за этими двумя, все больше жалея о том, что, как и Эрик, не покинул машину, когда на то была возможность. Впрочем, остановить лимузин можно было в любой момент. Главное, придумать, где заночевать. На улице было слишком холодно, а на постоялые дворы не принимали без каких-то странных бумаг, которых у Эристеля при себе не было. А проситься в номер Лескова, Косэя или Сфинкса было ниже его достоинства, впрочем, как и напрашиваться в комнату к женщине, которая предпочла не его. Чем этот египетский неуч так впечатлил графиню, до сих пор оставалось для Эристеля загадкой. Ему казалось, что Лилит предпочитает умных, спокойных и воспитанных, но ни одно это определение Косэю не подходило. Возможно, дело не в этих качествах, а в страхе? На лице египтянин все эмоции были написаны огромными буквами, в то время как на лице Эристеля - не больше чем у камня. Возможно, графиня побаивалась своего «равнодушного» ухажера, а, возможно, не считала интерес Эристеля по-настоящему серьезным. И боялась уязвить свою гордость.
- Я могу попросить вас об одном одолжении? – внезапно произнес некромант, обратившись к своим попутчикам. Нефертари и Рейвен разом встрепенулись и хмуро посмотрели на колдуна.
- Что за одолжение? – с подозрением поинтересовался Харт.
- Сдерживайте свое желание выяснять отношения хотя бы в течение этой ночи. Я бы с удовольствием оставил вас наедине, если бы у меня была возможность получить номер в отеле. Однако я сделал глупость, отказавшись заселиться вместе со всеми, и теперь расплачиваюсь за нее. Возможно, вы могли бы пойти мне навстречу, и сделать «цену» более низкой?
- Мне не о чем с ней разговаривать, - спокойно ответил Рейвен. – Не волнуйся, колдун, никто тебе не помешает выспаться.
– Мне тоже не о чем разговаривать со своей бывшей вещью, - подхватила Нефертари. - У госпожи с рабом диалоги крайне коротки.
- Этого я и опасаюсь, - Эристель устало потер переносицу.
Рейвен и Нефертари переглянулись, но затем вновь молча уставились каждый в свое окно.
Когда машина остановилась у нужного подъезда, египтянка с удивлением посмотрела на высоченное здание.
- Ты живешь в обелиске? – воскликнула она. Но тут же замолчала. Всю дорогу девушка приказывала себе сохранять равнодушие и не разговаривать с Рейвом, однако, увидев дом Харта, все же не удержалась. Ответа не последовало, и египтянка первой направилась к входной двери. Но у лифта она снова не удержалась:
- Я знаю, как он работает! Я видела в отеле. Можно я нажму на рычаг?
Рейвен замер, коснувшись кнопки вызова лифта, но в итоге убрал руку, так и не нажав на нее. Тогда Нефертари, с трудом сдерживая волнение, нажала «на рычаг», и он зажегся золотистым светом.
- Как работает эта штуковина? Колдун? – последнее слово она добавила специально, чтобы Рейвен не подумал, что обращаются к нему.
- Полагаю, этот подъемник каким-то образом связан с веревками, сквозь которые проходят молнии под названием «электричество», - предположил некромант. – В этом мире почти все работает на энергии «молний». Даже повозки без коней.
- Для повозок без коней нужно топливо, - ответил Рейвен. – Впрочем, оставим физику до завтра. На крайняк, поставлю тебе ролики на ю-тюбе. Да, Эристель?
Колдун чуть нахмурился. Он уже понял, что эти двое теперь принципиально будут общаться между собой, делая вид, что обращаются к нему.
Как только они вошли в квартиру, Эристель демонстративно удалился на кухню и плотно закрыл за собой дверь. Рейвен предоставил Нефертари свою комнату, даже выделил ей свою майку для сна, вот только она никак не желала улечься спать. Этот мир казался египтянке таким интересным, что ей хотелось прикоснуться ко всему. Девушке было плевать, насколько зол на нее Харт, когда здесь столько всего необычного. Черное окно на стене поразило Нефертари, и она осторожно провела по плазменному телевизору пальцами.
- У тебя волшебный дом, - тихо произнесла она.
- Ложись спать. Завтра посмотришь.
- Я не хочу спать. Ты же не гнал других спать, когда они впервые были здесь. Косэй говорил про про театр в окне, про «Старбакс» и яйца, в которых есть мудрость небес.
