Видимо, этот диковинный праздник ассоциировался с семьей, и некромант невольно усмехнулся, представив, что Лилит считает присутствующих здесь своими близкими. Он обвел взглядом «новоиспеченную» семью. Судя по лицу Лескова, его обуревали примерно те же мысли.
- Я должен был выступать на банкете перед представителями других государств, а теперь пустят только мое новогоднее сообщение, - задумчиво произнес Дмитрий. – Графиня, 31-го декабря я обязан быть со своим народом. Католическое Рождество, быть может, они переживут без меня, но официальные праздники моей страны никто не отменял. Новый Год и Православное Рождество требуют моего присутствия.
- Ты хочешь праздновать Новый Год с этими занудными стариканами в костюмах и бубнить о политике? – вполголоса поинтересовался Эрик. – Пусть на Новый Год послушают твое сообщение, а на русское Рождество тогда и покажешься в церкви. Пока все будут объедаться оливье и мандаринами, им откровенно будет плевать на все дипломатические разговоры. Вернешься второго января, а сейчас я устрою нам такой праздник, что мало не покажется.
- Вот этого я и боюсь, - ответил Дмитрий. – Из тебя такой организатор, что даже в монастыре ты найдешь шлюх и кокаин.
- Нет, на этот раз ограничимся одной женщиной. Даже я утомился от этих любовных драм. Кстати, а где Ларсен?
- Ни капитана, ни Нефертари я решила не приглашать в этот раз, - пояснила Лилит, чуть нахмурившись.
- Боишься, что я убью твоего ненаглядного капитанчика? – развеселился Косэй. – Правильно боишься.
- Кстати, совершенно не поэтому, - ответила графиня. – Их отношения с Рейвеном испортились слишком сильно.
– Если честно, я затрудняюсь сказать, почему Рейвен сразу не предугадал такой поворот событий и связался со столь непостоянной женщиной, - заметил Дмитрий. - У нее немало достоинств, однако верность – не ее сильная сторона. В данной ситуации виноват, в первую очередь, он сам. Однако поведение капитана я тоже не поддерживаю, так как не считаю целесообразным накалять обстановку.
- Как говорят в России, каждый выбирает по стене, - философски подытожил Фостер на ломаном русском языке, отчего Дмитрий поморщился.
- По какой стене, Эрик? – устало спросил он тоже по-русски. – По китайской? По берлинской? Я не знаю, в какой России так говорят, но явно не в той, где живу я. И вообще говори по-английски. Твое русское произношение раздражает хуже скрипа несмазанных колес.
- Твой английский не менее паршивый, но мне нравится, когда ты насилуешь мою родную речь, - парировал Эрик. В тот же миг все замолчали. Послышался щелчок открывающейся двери и голоса в прихожей. Один принадлежал Рейвену, а второй, более грубый, какому-то незнакомцу.
III
Графиня прижала палец к губам, умоляя присутствующих на кухне хранить молчание. Нельзя было попросту вывалиться в коридор с криками: «С Рождеством, ящерица!», в то время как Рейвен вернулся домой не один.
«Какая досада!» - подумала графиня. Остальные переглянулись, но продолжили ждать, пока американец сам обнаружит дары судьбы на своей кухне, или кто-нибудь из них выйдет и своим появлением предупредит Харта.
Тем временем голоса стали четче.
- Да брешет он, как собака, - услышали они уставший голос Рейвена. – Плевать, что не хватает улик. Будем искать дальше. Я руку даю на отсечение, что именно он похищал девушек для своих клиентов.
- Иногда мне кажется, что ты вообще расследуешь с потолка. Говорю, Рейв, он чист, как монахиня, и я могу дать на отсечение свою черную задницу, что мы ничего на него не найдем. Твои догадки к делу не пришьешь. Саммерс уже на собрании разорался, что ты ни черта не следуешь общепринятым правилам. Если будешь дальше его бесить, он опять отстранит тебя от дела.
Голос второго мужчины тоже не звенел счастливым рождественским настроением, но вот незнакомец добавил:
- Ладно, Рейв, пятница в конце концов. Давай забьем на работу, ты сейчас переоденешься, и махнем в бар. Найджел уже там зависает, говорит, склеил каких-то куколок. Четыре девочки ему будет жирновато, а мы можем помочь. Лили, кстати, уже тоже там.
- А Клэр?
- Клэр, кажись, занята. Она вроде к родителям за город собиралась.
- Со своим?
- Откуда я знаю, Рейв. Тебе не пофигу? На ней что, свет клином сошелся?
- Да я просто спросил. Мне интересно, все ли сегодня идут на этот негласный корпоратив...
- Просто спросил он... Слишком часто ты просто спрашиваешь... Ладно, переодевайся и пошли. Если Саммерс опять убьет нам выходные, я переведусь в другой отдел. Этот злобный старикашка начинает меня доставать.
Услышав голос лучшего друга, Сфинкс поднялся было с места, желая встретиться с Рейвом, но графиня удержала его.
- Прошу, подождите! – взмолилась она. На кухне вновь воцарилось напряженное молчание. Правда, ненадолго. Косэй не выдержал первым. Он считал, что это недостойно фараона – прятаться, подслушивая чужие разговоры, поэтому шепотом обратился к присутствующим:
- Я выхожу. Не собираюсь прятаться здесь, как трусливый раб, дожидаясь, пока нас обнаружат.
- Ты себя со стороны видел, огненное светило? - ответил Фостер. - В нашем мире нет мужиков, которые одеваются в золотые халаты и раскрашивают себе лицо. Точнее есть, но это уже отдельная песня. Конечно, можно выпустить тебя, чтобы потом до пенсии ржать над Рейвом, но все-таки жалко парня. Вовек не отмоется... Если выходить, то только мне или Дмитрию. Остальные похожи на ряженый табор, который Рейвен по лоховству душевному приютил у себя на кухне. Сидите смирно.
Стальная рука Дмитрия мигом вернула его на место.
- Позволь мне, - произнес русский. – В любом случае, я выпровожу коллегу Рейвена с куда большей вероятностью, чем ты.
С этими словами Лесков поднялся с места и вышел из кухни. Оба мужчины уже прошли в комнату, где проснулась Лилит, и теперь уже оттуда раздавался раздраженный голос Рейвена:
- Проклятье, я уже настолько вымотался, что даже не помню, куда задевал ноутбук. Еще утром он лежал на столе.
Дмитрий молча постучал по дверному косяку, привлекая к себе внимание, и Рейвен обернулся. Первые несколько мгновений Харт и его темнокожий коллега удивленно пялились на мужика, чьи шмотки стоили, наверное, как половина этой квартиры. Но уже через секунду Рейвен понял, что песец подкрался незаметно, и нужно срочно разруливать ситуацию, при этом не показывая степень своего охреневания.
- У меня отменили рейс из-за погодных условий, поэтому пришлось вернуться. Хорошо, что ты оставил мне запасной ключ. Извини за доставленные неудобства, - начал Дмитрий, надеясь, что Рейвен додумается ему подыграть. Харт бросил взгляд на темнокожего спутника, видя, что его удивление становится еще более очевидным.
- Дмитрий Лесков, - с этими словами русский приблизился к незнакомцу и протянул ему руку. – Я – давний друг Рейвена.
- Майк... Можно без фамилии, - темнокожий пожал протянутую руку и добродушно улыбнулся. - Коллега Рейва... А вы что, русский?
- Мой акцент выдает меня за милю, - улыбнулся Дмитрий.
- Майк, слушай, может, ты поедешь в бар без меня? А я тут разберусь с другом. И потом подтянусь. Что скажешь? – Рейвен выдавил из себя самую что ни на есть фальшивую улыбку, отчего Лесков мысленно закатил глаза. Получить Оскар этому американцу явно не светит.
- Чел, ты никогда не говорил, что дружишь с русскими. Что он вообще забыл в нашем городе?
- Командировка, - пояснил Лесков, но Майк не унимался.
- Пойдешь с нами на тусовку? Покажем тебе, как развлекаются американцы. Ты когда-либо тусил с черными американцами, Дэм..итри? Когда-нибудь зажигал с чернокожими девчонками?
- Майк, тебе пора, - Рейвен схватил друга под локоть и потащил к выходу.
- Да погоди ты! – темнокожий с легкостью отцепил от себя Харта и вернулся обратно. – Слушай, чел, я знаю, как тусят русские, и это бомба! Я был на Ибице и познакомился с компанией из России. Мы так глушили водку, что я вообще ничего не соображал. Если ты так же пьешь, чел, ты просто... Респект!
- Я не пью водку, - сдержанно произнес Дмитрий, и этой фразой в один миг разрушил мировоззрение чернокожего.
- Тогда какой же ты русский? – растерялся Майк. – Водка же это... Москва! Кремль! Матрешка!
Рейвен уже едва ли не наяву видел грозовые облака, сгущающиеся над головой Лескова, однако он поразительно хорошо держал себя в руках.
- Самый что ни на есть русский, - вежливо ответил он, и Рейвен снова потащил Майка к двери. Мужчина был на голову выше Рейвена и такой накаченный, что напоминал собой утес, об который беспомощно бился Харт.
- Я потом его приведу. Слушай, едь к нашим. Придумайте, как будем его развлекать.
- Можем в боулинг махнуть, потом на стрип, потом в казино... Чел, да куда он захочет! Что ты любишь, русский?
- Живопись, - ответил Дмитрий, с трудом сдерживая смешок. Лицо темнокожего американца само стало похоже на портрет Сальвадора Дали, чьи глаза готовы были выпрыгнуть из орбит.
- Да, Чайковский, знаем-знаем, - пробормотал Майк, почесывая затылок. – Живопись это... ночью закрыта. Могу показать живописных девочек.
- Да, давай, набери нам как можно больше живописных девочек. Русские обожают, когда много, - не выдержал Рейвен. – Теперь иди отсюда. Мы приедем через час.
- Честно приедете, чел? – усомнился Майк. – Я хочу показать этого нерусского русского нашим. И научить его пить водку. Вот будет умора! Черный парень учит пить водку РУССКОГО! Такая живопись получится!
- Не то слово, - усмехнулся Харт и наконец выставил друга за дверь. Дождавшись, когда шаги в коридоре стихнут, Рейвен повернулся к Лескову и посмотрел на него тяжелым пронзительным взглядом:
- Я знаю, что это то, что я думаю. Вопрос, почему опять? Надеюсь, ты один.
Дмитрий едва заметно улыбнулся и, приблизивший к двери, ведущей на кухню, молча толкнул ее, отворяя. Открывшийся обзор на бригаду путешественников во времени заставила Харта мысленно вспомнить весь непереводимый американский фольклор. Увидев среди этой оравы лисье лицо Фостера, Рейвен тут же понял, почему не ощутил энергетики присутствующих – чертов наемник попросту скрыл ее, чтобы Харта не хватил удар прямо на пороге.
- Доброго вечера, месье жандарм, - чуть тише, чем хотелось, произнесла Лилит. Игра в гляделки начала затягиваться, и нужно было как-то прерывать неприятное молчание. Единственный, кто сиял, как начищенный медный таз, был Сфинкс. Эристель смотрел на Рейвена таким взглядом, точно планировал состязаться со стоящим на кухне холодильником, а Косэй, наоборот, надменно осклабился, мол, гляди, смерд, кто к тебе пожаловал.
- Сфинкс тоже здесь, - единственное, что смог произнести Харт. – Но... Что все это значит? Я, конечно, рад вас видеть, но уж больно это неожиданно.
- Чего неожиданного-то? – хохотнул Фостер. – Я тебя уже вижу чаще, чем своего парикмахера.
- Нил колосится ниже песчаных лап! – изрек Сфинкс, и, переполняемый чувствами, низко поклонился своему другу.
- Месье Жандарм, скажите хоть что-нибудь! – не выдержала графиня. Рейвен остановил на ней озадаченный взгляд, после чего еле слышно выдавил:
- Чаю или что-нибудь покрепче?
IV
Когда закипел странный черный самовар, светящийся неоново-салатовым светом, присутствующие уже успели обсудить ситуацию и теперь прикидывали, что делать. Рейвен явно не сиял от радости, но хотя бы не кривил лицо, что уже успокаивало Лилит. Дмитрий заговорил что-то про отель, мол, необязательно всем здесь ютиться, единственное, нужен банкомат или хотя бы обменный пункт валюты.
- Покажи мне, как выглядят ваши рубли, - произнес Рейвен и тут же с иронией протянул купюру русского обратно. – В моем мире эти деньги точно никто не обменяет.
- Я могу сделать так, чтобы обменяли даже бумагу, - якобы невзначай заметил Лесков. Все-таки он любил лишний раз напомнить о своей способности, которую, определенно, считал удачной.
- Ну да, напишем второй том «Мастера и Маргариты», Воланд в Америке... Неизвестный черный маг обменивает бумагу на настоящие доллары, - усмехнулся Рейвен.
- Ты читал? – русский не поверил своим ушам.
- Одна из моих любимых книг, - Харт сказал это таким тоном, словно Булгаков – нечто, столь же типичное для американской культуры, как например Кока-Кола. – Какой чай хотите? У меня есть индийский черный, жасминовый, красный. Но последний не советую, так как противный.
- Почему это красный противный? – насторожился Косэй.
- Он кислый. Хотя, если засыпать туда целую сахарницу, может, язык не разъест.
- Пусть будет черный, месье Харт - без всякого интереса определила графиня. – Подскажите, а где можно достать столь интригующую книгу о Черном Маге? Или она похожа на «Сумерки»?
- У меня на полке стоит. И, нет, она не похожа на «Сумерки». А вот главная героиня похожа на тебя, Лилит, - Рейвен наконец слегка улыбнулся, и графиня недоверчиво прищурилась.
- Он прав. Маргарита похожа на вас. Русская ведьма, - ответил Дмитрий, и Лилит стало особенно интересно.
- И она полюбила таинственного темного мага? – продолжала расспрашивать графиня.
- Нет, кота, который ел маринованные грибы. Очень печальная история о неразделенной любви, - усмехнулся Фостер, отчего Лилит тут же нахмурилась.
- Книги вашего мира ужасают, - воскликнула она. - То вампиры блестят на солнце, то ведьмы влюбляются в котов. Кто все это придумывает?
- Фостер, - усмехнулся Дмитрий. – Не верьте ни единому слову. Книга достойна вашего внимания, хотя бы потому, что любила та ведьма не кота.
- Месье Харт, - тут же воскликнула графиня, увидев огромные черные кружки, в которых можно было утонуть. – Не сочтите мои слова невежливыми, но... у вас нет чашек чуть поменьше, с блюдцами? В этих разве что... пиво подают в тавернах.
- Мы – занятые люди, Лилит. У нас нет времени по сто раз заваривать чай в этих наперстках, из которых вы пьете горячие напитки. Золото, фарфор – все это ушло или осталось на столах таких чопорных снобов, как Дмитрий. Без обид, Лесков.
Рейвен опустился на свободный стул, прикидывая, что ему теперь делать с этой оравой.
- Диван у меня раскладывается, но... Я просто не представляю, как вы тут выживете.
- Ваш мир настолько опасен? – сдержанно поинтересовался Эристель.
- Я боюсь, что это вы опасны для моего мира, - усмехнулся Рейвен. – Уже завтра я найду ваши лица в криминальной хронике, а одного из вас мне придется ловить по работе.
- Если мы будем соблюдать определенные правила, думаю, все пройдет хорошо, - ответил некромант, хотя сам уже искренне в этом сомневался. Рейвену он сейчас откровенно сочувствовал. Некромант представил, как находит эту дружную компанию в своем доме, и, главное, как они мешают работать...
- Видимо, придется исписать правилами все стены. Не совать спички в розетки, не обращаться в Феникса, не поднимать с городского кладбища живых мертвецов, не носиться за каждой юбкой... Стоп, а где Ингемар? – только сейчас Рейвен заметил отсутствие златовласого ловеласа. – Надеюсь, я не обнаружу его сейчас в своей спальне с Нефертари?
- Я посчитала, что наличие месье Ларсена скажется на вашем настроении, - начала было Лилит, но Косэй перебил ее:
- Она решила, что я убью его раньше, чем он успеет очухаться.
- Значит, Нефертари тоже нет? – Рейвен произнес это достаточно равнодушным тоном, чтобы ему можно было поверить. Однако для Лилит его тон все же оказался недостаточно убедительным. Неужели он все еще думает об этой девушке? У Рейвена была крайне дурацкая черта – влюбляться не в тех женщин. Сначала Клэр, теперь Нефертари.
- Я должен был выступать на банкете перед представителями других государств, а теперь пустят только мое новогоднее сообщение, - задумчиво произнес Дмитрий. – Графиня, 31-го декабря я обязан быть со своим народом. Католическое Рождество, быть может, они переживут без меня, но официальные праздники моей страны никто не отменял. Новый Год и Православное Рождество требуют моего присутствия.
- Ты хочешь праздновать Новый Год с этими занудными стариканами в костюмах и бубнить о политике? – вполголоса поинтересовался Эрик. – Пусть на Новый Год послушают твое сообщение, а на русское Рождество тогда и покажешься в церкви. Пока все будут объедаться оливье и мандаринами, им откровенно будет плевать на все дипломатические разговоры. Вернешься второго января, а сейчас я устрою нам такой праздник, что мало не покажется.
- Вот этого я и боюсь, - ответил Дмитрий. – Из тебя такой организатор, что даже в монастыре ты найдешь шлюх и кокаин.
- Нет, на этот раз ограничимся одной женщиной. Даже я утомился от этих любовных драм. Кстати, а где Ларсен?
- Ни капитана, ни Нефертари я решила не приглашать в этот раз, - пояснила Лилит, чуть нахмурившись.
- Боишься, что я убью твоего ненаглядного капитанчика? – развеселился Косэй. – Правильно боишься.
- Кстати, совершенно не поэтому, - ответила графиня. – Их отношения с Рейвеном испортились слишком сильно.
– Если честно, я затрудняюсь сказать, почему Рейвен сразу не предугадал такой поворот событий и связался со столь непостоянной женщиной, - заметил Дмитрий. - У нее немало достоинств, однако верность – не ее сильная сторона. В данной ситуации виноват, в первую очередь, он сам. Однако поведение капитана я тоже не поддерживаю, так как не считаю целесообразным накалять обстановку.
- Как говорят в России, каждый выбирает по стене, - философски подытожил Фостер на ломаном русском языке, отчего Дмитрий поморщился.
- По какой стене, Эрик? – устало спросил он тоже по-русски. – По китайской? По берлинской? Я не знаю, в какой России так говорят, но явно не в той, где живу я. И вообще говори по-английски. Твое русское произношение раздражает хуже скрипа несмазанных колес.
- Твой английский не менее паршивый, но мне нравится, когда ты насилуешь мою родную речь, - парировал Эрик. В тот же миг все замолчали. Послышался щелчок открывающейся двери и голоса в прихожей. Один принадлежал Рейвену, а второй, более грубый, какому-то незнакомцу.
III
Графиня прижала палец к губам, умоляя присутствующих на кухне хранить молчание. Нельзя было попросту вывалиться в коридор с криками: «С Рождеством, ящерица!», в то время как Рейвен вернулся домой не один.
«Какая досада!» - подумала графиня. Остальные переглянулись, но продолжили ждать, пока американец сам обнаружит дары судьбы на своей кухне, или кто-нибудь из них выйдет и своим появлением предупредит Харта.
Тем временем голоса стали четче.
- Да брешет он, как собака, - услышали они уставший голос Рейвена. – Плевать, что не хватает улик. Будем искать дальше. Я руку даю на отсечение, что именно он похищал девушек для своих клиентов.
- Иногда мне кажется, что ты вообще расследуешь с потолка. Говорю, Рейв, он чист, как монахиня, и я могу дать на отсечение свою черную задницу, что мы ничего на него не найдем. Твои догадки к делу не пришьешь. Саммерс уже на собрании разорался, что ты ни черта не следуешь общепринятым правилам. Если будешь дальше его бесить, он опять отстранит тебя от дела.
Голос второго мужчины тоже не звенел счастливым рождественским настроением, но вот незнакомец добавил:
- Ладно, Рейв, пятница в конце концов. Давай забьем на работу, ты сейчас переоденешься, и махнем в бар. Найджел уже там зависает, говорит, склеил каких-то куколок. Четыре девочки ему будет жирновато, а мы можем помочь. Лили, кстати, уже тоже там.
- А Клэр?
- Клэр, кажись, занята. Она вроде к родителям за город собиралась.
- Со своим?
- Откуда я знаю, Рейв. Тебе не пофигу? На ней что, свет клином сошелся?
- Да я просто спросил. Мне интересно, все ли сегодня идут на этот негласный корпоратив...
- Просто спросил он... Слишком часто ты просто спрашиваешь... Ладно, переодевайся и пошли. Если Саммерс опять убьет нам выходные, я переведусь в другой отдел. Этот злобный старикашка начинает меня доставать.
Услышав голос лучшего друга, Сфинкс поднялся было с места, желая встретиться с Рейвом, но графиня удержала его.
- Прошу, подождите! – взмолилась она. На кухне вновь воцарилось напряженное молчание. Правда, ненадолго. Косэй не выдержал первым. Он считал, что это недостойно фараона – прятаться, подслушивая чужие разговоры, поэтому шепотом обратился к присутствующим:
- Я выхожу. Не собираюсь прятаться здесь, как трусливый раб, дожидаясь, пока нас обнаружат.
- Ты себя со стороны видел, огненное светило? - ответил Фостер. - В нашем мире нет мужиков, которые одеваются в золотые халаты и раскрашивают себе лицо. Точнее есть, но это уже отдельная песня. Конечно, можно выпустить тебя, чтобы потом до пенсии ржать над Рейвом, но все-таки жалко парня. Вовек не отмоется... Если выходить, то только мне или Дмитрию. Остальные похожи на ряженый табор, который Рейвен по лоховству душевному приютил у себя на кухне. Сидите смирно.
Стальная рука Дмитрия мигом вернула его на место.
- Позволь мне, - произнес русский. – В любом случае, я выпровожу коллегу Рейвена с куда большей вероятностью, чем ты.
С этими словами Лесков поднялся с места и вышел из кухни. Оба мужчины уже прошли в комнату, где проснулась Лилит, и теперь уже оттуда раздавался раздраженный голос Рейвена:
- Проклятье, я уже настолько вымотался, что даже не помню, куда задевал ноутбук. Еще утром он лежал на столе.
Дмитрий молча постучал по дверному косяку, привлекая к себе внимание, и Рейвен обернулся. Первые несколько мгновений Харт и его темнокожий коллега удивленно пялились на мужика, чьи шмотки стоили, наверное, как половина этой квартиры. Но уже через секунду Рейвен понял, что песец подкрался незаметно, и нужно срочно разруливать ситуацию, при этом не показывая степень своего охреневания.
- У меня отменили рейс из-за погодных условий, поэтому пришлось вернуться. Хорошо, что ты оставил мне запасной ключ. Извини за доставленные неудобства, - начал Дмитрий, надеясь, что Рейвен додумается ему подыграть. Харт бросил взгляд на темнокожего спутника, видя, что его удивление становится еще более очевидным.
- Дмитрий Лесков, - с этими словами русский приблизился к незнакомцу и протянул ему руку. – Я – давний друг Рейвена.
- Майк... Можно без фамилии, - темнокожий пожал протянутую руку и добродушно улыбнулся. - Коллега Рейва... А вы что, русский?
- Мой акцент выдает меня за милю, - улыбнулся Дмитрий.
- Майк, слушай, может, ты поедешь в бар без меня? А я тут разберусь с другом. И потом подтянусь. Что скажешь? – Рейвен выдавил из себя самую что ни на есть фальшивую улыбку, отчего Лесков мысленно закатил глаза. Получить Оскар этому американцу явно не светит.
- Чел, ты никогда не говорил, что дружишь с русскими. Что он вообще забыл в нашем городе?
- Командировка, - пояснил Лесков, но Майк не унимался.
- Пойдешь с нами на тусовку? Покажем тебе, как развлекаются американцы. Ты когда-либо тусил с черными американцами, Дэм..итри? Когда-нибудь зажигал с чернокожими девчонками?
- Майк, тебе пора, - Рейвен схватил друга под локоть и потащил к выходу.
- Да погоди ты! – темнокожий с легкостью отцепил от себя Харта и вернулся обратно. – Слушай, чел, я знаю, как тусят русские, и это бомба! Я был на Ибице и познакомился с компанией из России. Мы так глушили водку, что я вообще ничего не соображал. Если ты так же пьешь, чел, ты просто... Респект!
- Я не пью водку, - сдержанно произнес Дмитрий, и этой фразой в один миг разрушил мировоззрение чернокожего.
- Тогда какой же ты русский? – растерялся Майк. – Водка же это... Москва! Кремль! Матрешка!
Рейвен уже едва ли не наяву видел грозовые облака, сгущающиеся над головой Лескова, однако он поразительно хорошо держал себя в руках.
- Самый что ни на есть русский, - вежливо ответил он, и Рейвен снова потащил Майка к двери. Мужчина был на голову выше Рейвена и такой накаченный, что напоминал собой утес, об который беспомощно бился Харт.
- Я потом его приведу. Слушай, едь к нашим. Придумайте, как будем его развлекать.
- Можем в боулинг махнуть, потом на стрип, потом в казино... Чел, да куда он захочет! Что ты любишь, русский?
- Живопись, - ответил Дмитрий, с трудом сдерживая смешок. Лицо темнокожего американца само стало похоже на портрет Сальвадора Дали, чьи глаза готовы были выпрыгнуть из орбит.
- Да, Чайковский, знаем-знаем, - пробормотал Майк, почесывая затылок. – Живопись это... ночью закрыта. Могу показать живописных девочек.
- Да, давай, набери нам как можно больше живописных девочек. Русские обожают, когда много, - не выдержал Рейвен. – Теперь иди отсюда. Мы приедем через час.
- Честно приедете, чел? – усомнился Майк. – Я хочу показать этого нерусского русского нашим. И научить его пить водку. Вот будет умора! Черный парень учит пить водку РУССКОГО! Такая живопись получится!
- Не то слово, - усмехнулся Харт и наконец выставил друга за дверь. Дождавшись, когда шаги в коридоре стихнут, Рейвен повернулся к Лескову и посмотрел на него тяжелым пронзительным взглядом:
- Я знаю, что это то, что я думаю. Вопрос, почему опять? Надеюсь, ты один.
Дмитрий едва заметно улыбнулся и, приблизивший к двери, ведущей на кухню, молча толкнул ее, отворяя. Открывшийся обзор на бригаду путешественников во времени заставила Харта мысленно вспомнить весь непереводимый американский фольклор. Увидев среди этой оравы лисье лицо Фостера, Рейвен тут же понял, почему не ощутил энергетики присутствующих – чертов наемник попросту скрыл ее, чтобы Харта не хватил удар прямо на пороге.
- Доброго вечера, месье жандарм, - чуть тише, чем хотелось, произнесла Лилит. Игра в гляделки начала затягиваться, и нужно было как-то прерывать неприятное молчание. Единственный, кто сиял, как начищенный медный таз, был Сфинкс. Эристель смотрел на Рейвена таким взглядом, точно планировал состязаться со стоящим на кухне холодильником, а Косэй, наоборот, надменно осклабился, мол, гляди, смерд, кто к тебе пожаловал.
- Сфинкс тоже здесь, - единственное, что смог произнести Харт. – Но... Что все это значит? Я, конечно, рад вас видеть, но уж больно это неожиданно.
- Чего неожиданного-то? – хохотнул Фостер. – Я тебя уже вижу чаще, чем своего парикмахера.
- Нил колосится ниже песчаных лап! – изрек Сфинкс, и, переполняемый чувствами, низко поклонился своему другу.
- Месье Жандарм, скажите хоть что-нибудь! – не выдержала графиня. Рейвен остановил на ней озадаченный взгляд, после чего еле слышно выдавил:
- Чаю или что-нибудь покрепче?
IV
Когда закипел странный черный самовар, светящийся неоново-салатовым светом, присутствующие уже успели обсудить ситуацию и теперь прикидывали, что делать. Рейвен явно не сиял от радости, но хотя бы не кривил лицо, что уже успокаивало Лилит. Дмитрий заговорил что-то про отель, мол, необязательно всем здесь ютиться, единственное, нужен банкомат или хотя бы обменный пункт валюты.
- Покажи мне, как выглядят ваши рубли, - произнес Рейвен и тут же с иронией протянул купюру русского обратно. – В моем мире эти деньги точно никто не обменяет.
- Я могу сделать так, чтобы обменяли даже бумагу, - якобы невзначай заметил Лесков. Все-таки он любил лишний раз напомнить о своей способности, которую, определенно, считал удачной.
- Ну да, напишем второй том «Мастера и Маргариты», Воланд в Америке... Неизвестный черный маг обменивает бумагу на настоящие доллары, - усмехнулся Рейвен.
- Ты читал? – русский не поверил своим ушам.
- Одна из моих любимых книг, - Харт сказал это таким тоном, словно Булгаков – нечто, столь же типичное для американской культуры, как например Кока-Кола. – Какой чай хотите? У меня есть индийский черный, жасминовый, красный. Но последний не советую, так как противный.
- Почему это красный противный? – насторожился Косэй.
- Он кислый. Хотя, если засыпать туда целую сахарницу, может, язык не разъест.
- Пусть будет черный, месье Харт - без всякого интереса определила графиня. – Подскажите, а где можно достать столь интригующую книгу о Черном Маге? Или она похожа на «Сумерки»?
- У меня на полке стоит. И, нет, она не похожа на «Сумерки». А вот главная героиня похожа на тебя, Лилит, - Рейвен наконец слегка улыбнулся, и графиня недоверчиво прищурилась.
- Он прав. Маргарита похожа на вас. Русская ведьма, - ответил Дмитрий, и Лилит стало особенно интересно.
- И она полюбила таинственного темного мага? – продолжала расспрашивать графиня.
- Нет, кота, который ел маринованные грибы. Очень печальная история о неразделенной любви, - усмехнулся Фостер, отчего Лилит тут же нахмурилась.
- Книги вашего мира ужасают, - воскликнула она. - То вампиры блестят на солнце, то ведьмы влюбляются в котов. Кто все это придумывает?
- Фостер, - усмехнулся Дмитрий. – Не верьте ни единому слову. Книга достойна вашего внимания, хотя бы потому, что любила та ведьма не кота.
- Месье Харт, - тут же воскликнула графиня, увидев огромные черные кружки, в которых можно было утонуть. – Не сочтите мои слова невежливыми, но... у вас нет чашек чуть поменьше, с блюдцами? В этих разве что... пиво подают в тавернах.
- Мы – занятые люди, Лилит. У нас нет времени по сто раз заваривать чай в этих наперстках, из которых вы пьете горячие напитки. Золото, фарфор – все это ушло или осталось на столах таких чопорных снобов, как Дмитрий. Без обид, Лесков.
Рейвен опустился на свободный стул, прикидывая, что ему теперь делать с этой оравой.
- Диван у меня раскладывается, но... Я просто не представляю, как вы тут выживете.
- Ваш мир настолько опасен? – сдержанно поинтересовался Эристель.
- Я боюсь, что это вы опасны для моего мира, - усмехнулся Рейвен. – Уже завтра я найду ваши лица в криминальной хронике, а одного из вас мне придется ловить по работе.
- Если мы будем соблюдать определенные правила, думаю, все пройдет хорошо, - ответил некромант, хотя сам уже искренне в этом сомневался. Рейвену он сейчас откровенно сочувствовал. Некромант представил, как находит эту дружную компанию в своем доме, и, главное, как они мешают работать...
- Видимо, придется исписать правилами все стены. Не совать спички в розетки, не обращаться в Феникса, не поднимать с городского кладбища живых мертвецов, не носиться за каждой юбкой... Стоп, а где Ингемар? – только сейчас Рейвен заметил отсутствие златовласого ловеласа. – Надеюсь, я не обнаружу его сейчас в своей спальне с Нефертари?
- Я посчитала, что наличие месье Ларсена скажется на вашем настроении, - начала было Лилит, но Косэй перебил ее:
- Она решила, что я убью его раньше, чем он успеет очухаться.
- Значит, Нефертари тоже нет? – Рейвен произнес это достаточно равнодушным тоном, чтобы ему можно было поверить. Однако для Лилит его тон все же оказался недостаточно убедительным. Неужели он все еще думает об этой девушке? У Рейвена была крайне дурацкая черта – влюбляться не в тех женщин. Сначала Клэр, теперь Нефертари.
