Поспешно затушив сигарету, я торопливо вошел в дом и запер дверь на засов. Войдя в свою комнатку, я затушил свечу и стал наблюдать из окошечка за этим источником огня. Он двигался очень медленно и в направлении моего участка. Вскоре этот огонек поравнялся с моим забором, и в неясном отблеске света мне обрисовались очертания человеческой фигуры. "Сторож вернулся, алкоголик хренов, - подумалось мне облегченно. – Нагулялся где-нибудь и теперь делает обход". Осознание того, что теперь я не один, приятно согрело мое напряженное тело. Я хотел было выскочить на крыльцо и позвать ночного гуляку, но что-то меня сдержало, и я продолжил наблюдать за ним. Между тем, силуэт незнакомца, дойдя до калитки моего забора, остановился и медленно повернул голову в направлении дома (я видел это все в свете факела, который держал незнакомец). На мгновение пламя осветило его лицо, и я в ужасе отшатнулся от окна. Боже мой, это было лицо не человека, а какого-то ужасного существа. Лоснящаяся, покрытая какими-то буграми, кожа темного оттенка, нос в виде свиного пятака, круглые желтые глаза и огромный рот, полный длинных острых зубов. Зубы я увидел, потому что эта скотина улыбалась. По крайней мере, мне так показалось, потому что тварь смотрела на мой дом и скалилась как-то… плотоядно. Наверное, этот гомункул услышал мой кашель или заметил огонек моей сигареты.
Задержав дыхание, я наблюдал за этим уродом. Он замешкался у калитки, и тут до меня дошло, что он скидывает крючок, которым я, как истинный хозяин, запер ее. Метнувшись к двери, я проверил засов: он был крепок. Но достаточно ли?
Я не хотел возвращаться к окну, так как, при взгляде на этого красавчика, сердце мое начинало бешено стучать. Осторожно, стараясь ничего не сшибить, я начал пятиться в глубину дома. Тишина. Может, мне показалось? И тут крыльцо истерически заскрипело. На него кто-то наступил.
Кладовка. Кажется, днем я видел в дальнем углу кладовку. Бесшумно я пересек комнату, один раз подсветив себе зажигалкой. Зайдя в чулан, я зажег зажигалку и быстро огляделся: как я и думал, в углу стоял небольшой топорик для разделки мяса. Лезвие его было в нескольких местах тронуто ржавчиной, но в целом он был неплох. Не ахти какое, а все ж оружие. Вооружившись им, я вернулся к двери и даже перестал дышать: мне казалось, так тварь уйдет, отстанет, забудет о моем существовании. Но разум отчаянно твердил мне, что теперь вряд ли…
Я слышал его дыхание, мне даже казалось, я слышу, как капают его зловонные (отчего-то мне так казалось) слюни на дерево крыльца. И тут раздался стук в дверь. Тихий, но настойчивый.
- Откройте, пожалуйста, тут так холодно, дайте согреться, - произнес по ту сторону двери глухой, но вполне человеческий голос.
Я молчал, прокручивая в памяти историю, рассказанную отцом. Кажется, они с мамой молчали и просто дожидались рассвета. И мне тоже надо просто молчать и просто ждать рассвета… Господи, как же долго до него!
Между тем стуки в дверь усилились, стали напористее и яростнее.
- Впустите меня, пр-р-рошу, - с едва заметным рычанием повторял голос. – Тут же холодно, я замер-р-зну…
От двери уже шел густой холодный пар, она медленно покрывалась слоем тонкого бархата инея. Я крепче сжал рукоять топорика.
Прошло несколько томительных минут, и тут дверь угрожающе заскрипела: в той стороны кто-то пытался ее выломать.
- Пустииии, ууууууу, - взвывало нечто. – Я до тебя доберууусь… Холодно как…
Вместе с ударами, сотрясавшими дверь, прыгало мое бедное сердце. Едва слышно пропиликал мобильник, но я даже не глядел на него: не до этого было.
Сердце гудело, в висках стучало, дверь прыгала под сильными ударами, тишина иногда перемежалась громкими завываниями и скрежетом. Но я молчал. Лишь безмолвно стучал зубами от холода, который шел от двери прямо к моему сердцу…
Так продолжалось… а черт его знает, сколько продолжалось, только внезапно все стихло. Я по-прежнему сжимал в руках топор, готовый к новой атаке, но ничего не было. Только тишина, и узкая полоска рассвета в окнах.
Я вздрогнул: в дверь стукнули пару раз.
- Сынок, - голос отца, - это я. Ты в порядке? Открой, пожалуйста.
"Я замерз… Мне холодно, - звенело в ушах. – Впустииии…"
Нет, не обманешь меня, тварь!
Я тихо подошел к двери, откинул засов и притаился. Дверь распахнулась, и на пороге возник мой отец. То есть тот, кто им прикидывался.
Сдохни, урод!
Я замахнулся топориком для удара, и в этот же миг мой якобы отец бросил на меня взгляд. На его лице появилось изумление.
- Сынок, а что ты де…
С противным чавканькем топорик вонзился в череп моего псевдоотца и застрял глубоко в кости. Тварь медленно стала оседать на землю…
Я стоял, как завороженный, пока из ступора меня не вывел резкий звонок. Ах, да, мобильный телефон. Я достал его из кармана дрожащими руками и принял вызов. Звонила жена.
- Алло, дорогой! Ты в порядке? Слава Богу! Твой отец приехал? Он вчера вечером позвонил, и я ему рассказала, что ты уехал на дачу. Он сказал, что выезжает к тебе… Я тебе СМС писала об этом, ты прочитал? Алло, алло! Ты меня слышишь? Кирилл…
Больше я ее не слышал, телефон выпал из моих враз ослабевших пальцев. Я кинул взгляд на тело, лежащее на полу: признаков жизни оно не подавало. И тут я расхохотался: вот это да, вот это сюжет для книги… Меня ждет фурор!...
Несколько месяцев спустя…
Психиатрическая больница № 3 города Н-ска
… Я сидел и творил, я сочинял самый главный роман в своей жизни. Половина книги уже позади, осталось совсем чуть-чуть… Я стану знаменитым!..
… - Ну как он, доктор? – молодая женщина с мольбой поглядела на сурового врача. Тот вздохнул:
- Я сожалею, Светлана Владимировна, состояние пациента не меняется: целыми днями он сидит и рисует на бумаге какое-то непонятное существо с большими желтыми глазами и длинными зубами. Острая шизофрения. Иногда говорит сам себе, что скоро о нем узнает весь мир… И стучит зубами, словно от холода…
Сон Разумова.
Ловчий (Д. Бекин)
Полдень не думал завершаться. Он вальяжно растянулся в неприлично долгом обеденном перерыве. И весь офис полной грудью вдыхал ароматы разогретой в микроволновке еды. Сейчас мало кто такими пользуется. Да, и кухня на рабочем месте уже давно не в чести. Если ваша компания снимает площадь в каком-то новеньком бизнес-центре, то столовая или ресторанный дворик решают вопрос. Максимум на что остаётся надеяться экономному сотруднику - кофе машина. Впрочем, и эту роскошь многие оптимизировали до кулера с подогревом воды.
В компании "Самострой" новое приживалось нехотя.
Мультипрофильный холдинг с командой опытных специалистов уже больше десяти лет уверенно занимал первое с конца место в сотне преуспевающих игроков отрасли. Руководство гордилось успехами и напоминало об этом подчиненным по случаю или же без всякого на то повода. И люди работали. Вероятно, вдохновлённые осознанием причастности великому замыслу. Некоторые здесь не задерживались, но текучка специалистов не была критической. Костяк, примерно семьдесят процентов, обращал броуновское движение кадров на пользу общему делу.
А вот начальство менялось с регулярностью, за которой сотрудники перестали запоминать имена топ-менеджеров и всех звали просто - "генеральный". Шеф сменился, да здравствует шеф!
Традиции? Разумеется, были и свои корпоративные обычаи. Бессменный бухгалтер всегда танцевала стриптиз на новогоднем корпоративе. С этим пробовали бороться. Однако, из уважения к возрасту перестали. На дни рождения, свадьбы и по иным трагичным поводам собирали со всех добровольную дань, не то, чтобы принудительно и много. Впрочем, попробуй отказать бухгалтеру, особенно, если был свидетелем её танца однажды. Ещё имелся в наличии свой штатный стукач, который докладывал обстановку и настроения в офисе. Очень удобно, лишний раз самому с докладом ходить не надо. И, да... В обеденный перерыв можно было занять кухню и погреть принесенную из дома снедь в видавшей зарю отечественного бизнеса корейской микроволновке китайского производства.
- А это кто такой? - новый шеф испытующе посмотрел на заместителя.
Молодцеватый менеджер лет сорока в ответ нахмурился и задумчиво почесал отутюженную по моде бородку.
- Не замечал его, - протянул он, подбирая верный словарный ключик к сердцу начальника, - сейчас выясним.
Оба уже неделю входили в должности. И лишь сегодня снизошли до знакомства с коллективом.
Присутствие энергичных мужчин никого особо не смущало. Собственник компании менял управляющих и доверенных, как фильтры в хорошем автомобиле. Была в этом профилактическая подоплека и что-то параноидально-забавное.
- Не надо. Я сам разберусь, - кто же откажет себе в удовольствии лишний раз показать силу и власть, - Молодой человек, зайдите в мой кабинет. Эй! Вы, что? Спите... Он это серьезно?
Для убедительности начальник с нажимом коснулся плеча лысеющего коротышки неопределённого возраста и непримечательной наружности.
- Кто его знает? - вопрос плотно увяз в ароматах кухни.
- Ой, да это Ваня Разумов, - Алла Сергеевна давно работала осведомителем у руководства, но лишь сейчас смогла продемонстрировать наглядно основной талант новому боссу.
- Почему он спит? - повышенный тон никак не изменил ситуацию.
- Герман Рудольфович, - Алла также умела запоминать имена, как хорошая служебная собака запоминает запахи запрещенных веществ, - а Ванечка всегда в это время спит. Он проснется и отчетик подобьет.
- Какой ещё к черту отчёт?! Почему он спит? Пьяный что ли… или болеет?
- Иван в порядке, - в диалог вступил холеный делец из дальнего угла офиса, он оценил тяжёлый взгляд Германа и добавил сухо, - Тимур Рихатов. Продажи.
Руководитель вспомнил показатели продаж за минувший квартал и милостиво кивнул.
- Продолжайте.
- У него случается такое, работе не мешает. Даже на пользу, - продолжил Тимур, - лучше не будите Разумова.
Лицо шефа побагровело. Казалось, что испод кожи вот-вот проклюнется, скрывавшийся до поры супергерой мутант. Но чуда не произошло. Вместо этого Герман на высочайшей ноте выдал тираду о неподобающем поведении, неуважении к коллегам и том, как легко можно проспать работу и лишиться всего.
- Слышите, Разумов!? Вас это касается в первую очередь.
Дремавший сотрудник открыл сомкнутые негой взоры навстречу пылающему гневом управляющему.
- Что случилось? - молвил он устало, рассеянно и со снисхождением к мирской суете.
На его небрежно выбритом лице блуждала тень замешательства. Недоумение быстро уступило место раздражению. Иван повторил вопрос.
- Нет! Это я вас спрашиваю! - Герман навис над маленьким человечком с бесцветными сероватыми глазами. Залысины на круглой голове ловили и назойливо отсвечивали солнечные лучи, от чего директор, не переставая моргал.
Герман яростно сжал кулаки, чтобы воздержаться от жестикуляции. На благородной бычьей шее забегали желваки.
- А вы, собственно, кто? - Иван переложил формуляры с места на место, поправил стаканчик с карандашами и проводил компьютерной мышкой в стороны.
- Генеральный директор, - злорадно гавкнул Герман и облизнул пересохшие тонкие губы, - А вы?
- А я специалист внутреннего контроля.
- А вот и не угадал! Ты теперь безработный. Даю полчаса, чтобы собрал свои вещи и убирался отсюда. Документы передашь мне лично.
Гром не грянул, и тишина не повисла в зале. Только ветер хлопнул дверцей открытой форточки.
Иван заулыбался. Он ловко собрал свои скромные офисные пожитки и очень быстро исполнил последнее поручение.
Когда нерадивый сотрудник вышел вон из кабинета, Герман вскользь просмотрел желтоватую папку с файлами. Графики. Таблицы. Отчётность. Он уже захотел переключиться на запланированные дела, но ноутбук жалобно пискнул и выключился. «Наверное, из-за скачка напряжения в электросети», - мелькнула догадка.
- Вызовите ко мне Аллу Сергеевну, - обратился он к интеркому.
Женщина явилась незамедлительно. Словно ждала за дверью. В руке он держала свежераспечатанный бланк.
Заявление об уходе по собственному желанию опустилось на стол легко, как первый рыжий лист в осеннем парке.
- Это из-за Разумова?
- Не совсем. Понимаете... - она понизила голос до шёпота, - я не могу здесь больше оставаться. Это не безопасно.
- Что за чушь? - шеф настороженно сощурился, будто ответы на все нелепицы этого дня были записаны мелким шрифтом на щедро замазанном тональным кремом лице его подчинённой.
- Дело в том, что Иван отвечал за внутренний контроль.
- Вот, именно. Я хотел вас спросить, - он доверительно подался вперёд всем своим немалым корпусом и кожаное кресло мелодично скрипнуло в такт неуклюжему движению, - Я не вижу... Не вижу особого смысла в его отчётах. Что это за позиция? Прочтите.
Зашелестели бумаги.
- "Тень большая, две штуки... Угол правый от двери, дальний... Изгнание произвёл. Две средние тени в кухне… запечатал" - Алла побледнела и бросила документ обратно, словно он был испачкан в чём-то мерзком и липком, - знаете, я не обязана вам отвечать. Если не подпишите заявление, беру больничный. Разбирайтесь сами со всем этим.
- Вы можете внятно ответить? Чем он занимался?
- Спал! Спал и никому не мешал. И всё было спокойно. Под контролем. А теперь...
Дверь в кабинет резко открылась. Забежал помощник Германа. На безупречно белой рубашке расползалось пятно от чернил.
- Принтер взорвался, - только и смог выдавить несчастный и тут же вышел.
- Началось. Подписывайте и я ухожу, - женщина поднялась и оправила собравшуюся гармошкой юбку.
- Не понимаю...
- А вы разве не получали письма от прошлого гендира?
- Письмо. Да, а что?
- Читали его?
- Это просто вежливая формальность…
- Идиот, - впервые Алла сказала то, что думала вслух.
- Я вас попросил бы...
- Ты теперь хоть проси, хоть умоляй. А я пошла.
В дверь снова вошли без стука. Тимур из отдела продаж молча положил своё заявление перед Германом.
- А, я догадался. Это вы меня так решили воспитать. Ну-ну, - шеф оскалился и размашистым подчерком проставил подпись на последней строке, - Кто следующий?
- Все, - в голосе менеджера улавливалось сочувствие, - я и вам советую не задерживаться.
Громкий хлопок возвестил о внезапной кончине микроволновки. Шлейф черного дыма затянуло в коридор из кухоньки. Запахло гарью и жженым пластиком. Через мгновение сработала противопожарная сигнализация во всём офисе.
Вода залила резной стол и размочила папку с архивом Разумова.
В туже минуту Герман ощутил неприятное жжение в груди.
- Вам плохо?
- Нет, просто скажите, чтобы они вышли...
- Здесь никого кроме нас нет, - Тимур обернулся, чтобы убедиться в очевидном.
Зрачки генерального директора расширились и вопль ужаса вырвался наружу.
Разумов прошел пару кварталов. Грустная улыбка так и не сходила с его лица.
Черный Мерседес притормозил и посигналил дважды. Иван остановился. В открытом окне появилось милое личико фактурной блондинки с модельной улыбкой и дизайнерскими бровями.
Задержав дыхание, я наблюдал за этим уродом. Он замешкался у калитки, и тут до меня дошло, что он скидывает крючок, которым я, как истинный хозяин, запер ее. Метнувшись к двери, я проверил засов: он был крепок. Но достаточно ли?
Я не хотел возвращаться к окну, так как, при взгляде на этого красавчика, сердце мое начинало бешено стучать. Осторожно, стараясь ничего не сшибить, я начал пятиться в глубину дома. Тишина. Может, мне показалось? И тут крыльцо истерически заскрипело. На него кто-то наступил.
Кладовка. Кажется, днем я видел в дальнем углу кладовку. Бесшумно я пересек комнату, один раз подсветив себе зажигалкой. Зайдя в чулан, я зажег зажигалку и быстро огляделся: как я и думал, в углу стоял небольшой топорик для разделки мяса. Лезвие его было в нескольких местах тронуто ржавчиной, но в целом он был неплох. Не ахти какое, а все ж оружие. Вооружившись им, я вернулся к двери и даже перестал дышать: мне казалось, так тварь уйдет, отстанет, забудет о моем существовании. Но разум отчаянно твердил мне, что теперь вряд ли…
Я слышал его дыхание, мне даже казалось, я слышу, как капают его зловонные (отчего-то мне так казалось) слюни на дерево крыльца. И тут раздался стук в дверь. Тихий, но настойчивый.
- Откройте, пожалуйста, тут так холодно, дайте согреться, - произнес по ту сторону двери глухой, но вполне человеческий голос.
Я молчал, прокручивая в памяти историю, рассказанную отцом. Кажется, они с мамой молчали и просто дожидались рассвета. И мне тоже надо просто молчать и просто ждать рассвета… Господи, как же долго до него!
Между тем стуки в дверь усилились, стали напористее и яростнее.
- Впустите меня, пр-р-рошу, - с едва заметным рычанием повторял голос. – Тут же холодно, я замер-р-зну…
От двери уже шел густой холодный пар, она медленно покрывалась слоем тонкого бархата инея. Я крепче сжал рукоять топорика.
Прошло несколько томительных минут, и тут дверь угрожающе заскрипела: в той стороны кто-то пытался ее выломать.
- Пустииии, ууууууу, - взвывало нечто. – Я до тебя доберууусь… Холодно как…
Вместе с ударами, сотрясавшими дверь, прыгало мое бедное сердце. Едва слышно пропиликал мобильник, но я даже не глядел на него: не до этого было.
Сердце гудело, в висках стучало, дверь прыгала под сильными ударами, тишина иногда перемежалась громкими завываниями и скрежетом. Но я молчал. Лишь безмолвно стучал зубами от холода, который шел от двери прямо к моему сердцу…
Так продолжалось… а черт его знает, сколько продолжалось, только внезапно все стихло. Я по-прежнему сжимал в руках топор, готовый к новой атаке, но ничего не было. Только тишина, и узкая полоска рассвета в окнах.
Я вздрогнул: в дверь стукнули пару раз.
- Сынок, - голос отца, - это я. Ты в порядке? Открой, пожалуйста.
"Я замерз… Мне холодно, - звенело в ушах. – Впустииии…"
Нет, не обманешь меня, тварь!
Я тихо подошел к двери, откинул засов и притаился. Дверь распахнулась, и на пороге возник мой отец. То есть тот, кто им прикидывался.
Сдохни, урод!
Я замахнулся топориком для удара, и в этот же миг мой якобы отец бросил на меня взгляд. На его лице появилось изумление.
- Сынок, а что ты де…
С противным чавканькем топорик вонзился в череп моего псевдоотца и застрял глубоко в кости. Тварь медленно стала оседать на землю…
Я стоял, как завороженный, пока из ступора меня не вывел резкий звонок. Ах, да, мобильный телефон. Я достал его из кармана дрожащими руками и принял вызов. Звонила жена.
- Алло, дорогой! Ты в порядке? Слава Богу! Твой отец приехал? Он вчера вечером позвонил, и я ему рассказала, что ты уехал на дачу. Он сказал, что выезжает к тебе… Я тебе СМС писала об этом, ты прочитал? Алло, алло! Ты меня слышишь? Кирилл…
Больше я ее не слышал, телефон выпал из моих враз ослабевших пальцев. Я кинул взгляд на тело, лежащее на полу: признаков жизни оно не подавало. И тут я расхохотался: вот это да, вот это сюжет для книги… Меня ждет фурор!...
Несколько месяцев спустя…
Психиатрическая больница № 3 города Н-ска
… Я сидел и творил, я сочинял самый главный роман в своей жизни. Половина книги уже позади, осталось совсем чуть-чуть… Я стану знаменитым!..
… - Ну как он, доктор? – молодая женщина с мольбой поглядела на сурового врача. Тот вздохнул:
- Я сожалею, Светлана Владимировна, состояние пациента не меняется: целыми днями он сидит и рисует на бумаге какое-то непонятное существо с большими желтыми глазами и длинными зубами. Острая шизофрения. Иногда говорит сам себе, что скоро о нем узнает весь мир… И стучит зубами, словно от холода…
Прода от 15.06.2019, 12:15
Сон Разумова.
Ловчий (Д. Бекин)
Полдень не думал завершаться. Он вальяжно растянулся в неприлично долгом обеденном перерыве. И весь офис полной грудью вдыхал ароматы разогретой в микроволновке еды. Сейчас мало кто такими пользуется. Да, и кухня на рабочем месте уже давно не в чести. Если ваша компания снимает площадь в каком-то новеньком бизнес-центре, то столовая или ресторанный дворик решают вопрос. Максимум на что остаётся надеяться экономному сотруднику - кофе машина. Впрочем, и эту роскошь многие оптимизировали до кулера с подогревом воды.
В компании "Самострой" новое приживалось нехотя.
Мультипрофильный холдинг с командой опытных специалистов уже больше десяти лет уверенно занимал первое с конца место в сотне преуспевающих игроков отрасли. Руководство гордилось успехами и напоминало об этом подчиненным по случаю или же без всякого на то повода. И люди работали. Вероятно, вдохновлённые осознанием причастности великому замыслу. Некоторые здесь не задерживались, но текучка специалистов не была критической. Костяк, примерно семьдесят процентов, обращал броуновское движение кадров на пользу общему делу.
А вот начальство менялось с регулярностью, за которой сотрудники перестали запоминать имена топ-менеджеров и всех звали просто - "генеральный". Шеф сменился, да здравствует шеф!
Традиции? Разумеется, были и свои корпоративные обычаи. Бессменный бухгалтер всегда танцевала стриптиз на новогоднем корпоративе. С этим пробовали бороться. Однако, из уважения к возрасту перестали. На дни рождения, свадьбы и по иным трагичным поводам собирали со всех добровольную дань, не то, чтобы принудительно и много. Впрочем, попробуй отказать бухгалтеру, особенно, если был свидетелем её танца однажды. Ещё имелся в наличии свой штатный стукач, который докладывал обстановку и настроения в офисе. Очень удобно, лишний раз самому с докладом ходить не надо. И, да... В обеденный перерыв можно было занять кухню и погреть принесенную из дома снедь в видавшей зарю отечественного бизнеса корейской микроволновке китайского производства.
- А это кто такой? - новый шеф испытующе посмотрел на заместителя.
Молодцеватый менеджер лет сорока в ответ нахмурился и задумчиво почесал отутюженную по моде бородку.
- Не замечал его, - протянул он, подбирая верный словарный ключик к сердцу начальника, - сейчас выясним.
Оба уже неделю входили в должности. И лишь сегодня снизошли до знакомства с коллективом.
Присутствие энергичных мужчин никого особо не смущало. Собственник компании менял управляющих и доверенных, как фильтры в хорошем автомобиле. Была в этом профилактическая подоплека и что-то параноидально-забавное.
- Не надо. Я сам разберусь, - кто же откажет себе в удовольствии лишний раз показать силу и власть, - Молодой человек, зайдите в мой кабинет. Эй! Вы, что? Спите... Он это серьезно?
Для убедительности начальник с нажимом коснулся плеча лысеющего коротышки неопределённого возраста и непримечательной наружности.
- Кто его знает? - вопрос плотно увяз в ароматах кухни.
- Ой, да это Ваня Разумов, - Алла Сергеевна давно работала осведомителем у руководства, но лишь сейчас смогла продемонстрировать наглядно основной талант новому боссу.
- Почему он спит? - повышенный тон никак не изменил ситуацию.
- Герман Рудольфович, - Алла также умела запоминать имена, как хорошая служебная собака запоминает запахи запрещенных веществ, - а Ванечка всегда в это время спит. Он проснется и отчетик подобьет.
- Какой ещё к черту отчёт?! Почему он спит? Пьяный что ли… или болеет?
- Иван в порядке, - в диалог вступил холеный делец из дальнего угла офиса, он оценил тяжёлый взгляд Германа и добавил сухо, - Тимур Рихатов. Продажи.
Руководитель вспомнил показатели продаж за минувший квартал и милостиво кивнул.
- Продолжайте.
- У него случается такое, работе не мешает. Даже на пользу, - продолжил Тимур, - лучше не будите Разумова.
Лицо шефа побагровело. Казалось, что испод кожи вот-вот проклюнется, скрывавшийся до поры супергерой мутант. Но чуда не произошло. Вместо этого Герман на высочайшей ноте выдал тираду о неподобающем поведении, неуважении к коллегам и том, как легко можно проспать работу и лишиться всего.
- Слышите, Разумов!? Вас это касается в первую очередь.
Дремавший сотрудник открыл сомкнутые негой взоры навстречу пылающему гневом управляющему.
- Что случилось? - молвил он устало, рассеянно и со снисхождением к мирской суете.
На его небрежно выбритом лице блуждала тень замешательства. Недоумение быстро уступило место раздражению. Иван повторил вопрос.
- Нет! Это я вас спрашиваю! - Герман навис над маленьким человечком с бесцветными сероватыми глазами. Залысины на круглой голове ловили и назойливо отсвечивали солнечные лучи, от чего директор, не переставая моргал.
Герман яростно сжал кулаки, чтобы воздержаться от жестикуляции. На благородной бычьей шее забегали желваки.
- А вы, собственно, кто? - Иван переложил формуляры с места на место, поправил стаканчик с карандашами и проводил компьютерной мышкой в стороны.
- Генеральный директор, - злорадно гавкнул Герман и облизнул пересохшие тонкие губы, - А вы?
- А я специалист внутреннего контроля.
- А вот и не угадал! Ты теперь безработный. Даю полчаса, чтобы собрал свои вещи и убирался отсюда. Документы передашь мне лично.
Гром не грянул, и тишина не повисла в зале. Только ветер хлопнул дверцей открытой форточки.
Иван заулыбался. Он ловко собрал свои скромные офисные пожитки и очень быстро исполнил последнее поручение.
Когда нерадивый сотрудник вышел вон из кабинета, Герман вскользь просмотрел желтоватую папку с файлами. Графики. Таблицы. Отчётность. Он уже захотел переключиться на запланированные дела, но ноутбук жалобно пискнул и выключился. «Наверное, из-за скачка напряжения в электросети», - мелькнула догадка.
- Вызовите ко мне Аллу Сергеевну, - обратился он к интеркому.
Женщина явилась незамедлительно. Словно ждала за дверью. В руке он держала свежераспечатанный бланк.
Заявление об уходе по собственному желанию опустилось на стол легко, как первый рыжий лист в осеннем парке.
- Это из-за Разумова?
- Не совсем. Понимаете... - она понизила голос до шёпота, - я не могу здесь больше оставаться. Это не безопасно.
- Что за чушь? - шеф настороженно сощурился, будто ответы на все нелепицы этого дня были записаны мелким шрифтом на щедро замазанном тональным кремом лице его подчинённой.
- Дело в том, что Иван отвечал за внутренний контроль.
- Вот, именно. Я хотел вас спросить, - он доверительно подался вперёд всем своим немалым корпусом и кожаное кресло мелодично скрипнуло в такт неуклюжему движению, - Я не вижу... Не вижу особого смысла в его отчётах. Что это за позиция? Прочтите.
Зашелестели бумаги.
- "Тень большая, две штуки... Угол правый от двери, дальний... Изгнание произвёл. Две средние тени в кухне… запечатал" - Алла побледнела и бросила документ обратно, словно он был испачкан в чём-то мерзком и липком, - знаете, я не обязана вам отвечать. Если не подпишите заявление, беру больничный. Разбирайтесь сами со всем этим.
- Вы можете внятно ответить? Чем он занимался?
- Спал! Спал и никому не мешал. И всё было спокойно. Под контролем. А теперь...
Дверь в кабинет резко открылась. Забежал помощник Германа. На безупречно белой рубашке расползалось пятно от чернил.
- Принтер взорвался, - только и смог выдавить несчастный и тут же вышел.
- Началось. Подписывайте и я ухожу, - женщина поднялась и оправила собравшуюся гармошкой юбку.
- Не понимаю...
- А вы разве не получали письма от прошлого гендира?
- Письмо. Да, а что?
- Читали его?
- Это просто вежливая формальность…
- Идиот, - впервые Алла сказала то, что думала вслух.
- Я вас попросил бы...
- Ты теперь хоть проси, хоть умоляй. А я пошла.
В дверь снова вошли без стука. Тимур из отдела продаж молча положил своё заявление перед Германом.
- А, я догадался. Это вы меня так решили воспитать. Ну-ну, - шеф оскалился и размашистым подчерком проставил подпись на последней строке, - Кто следующий?
- Все, - в голосе менеджера улавливалось сочувствие, - я и вам советую не задерживаться.
Громкий хлопок возвестил о внезапной кончине микроволновки. Шлейф черного дыма затянуло в коридор из кухоньки. Запахло гарью и жженым пластиком. Через мгновение сработала противопожарная сигнализация во всём офисе.
Вода залила резной стол и размочила папку с архивом Разумова.
В туже минуту Герман ощутил неприятное жжение в груди.
- Вам плохо?
- Нет, просто скажите, чтобы они вышли...
- Здесь никого кроме нас нет, - Тимур обернулся, чтобы убедиться в очевидном.
Зрачки генерального директора расширились и вопль ужаса вырвался наружу.
Разумов прошел пару кварталов. Грустная улыбка так и не сходила с его лица.
Черный Мерседес притормозил и посигналил дважды. Иван остановился. В открытом окне появилось милое личико фактурной блондинки с модельной улыбкой и дизайнерскими бровями.
