Я вскинула руками, оправдавшись:
— Он бы заподозрил неладное, если бы вдруг выяснилось, что ни на одном сладе нет запасов!
— Сказала бы, что есть только здесь! — посоветовал брат.
— Вдруг он стал бы проверять? А так он поверил, что запасы есть только на четырёх складах. Обещался уже завтра прислать бумаги и людей, чтобы забрать запасы на военную базу.
— И что? — уточнил брат. — Мы отдадим ему препараты?
— Да пусть забирает, — фыркнула я. Немного поразмыслила. — Ну, я распоряжусь, чтобы несколько коробок спрятали, но не все. И дальнейшие поставки уже от армии будем закидывать обратно на склад.
Люк одобрительно засмеялся, а Людовик задался вопросом:
— Думаете, Уитерли отдаст препараты людям?
Мэтти иронично угукнул, покачав подобающе головой:
— Разве что каким-нибудь чиновникам и богачам за услугу, ну и о себе любимом не забудет…
— И будет вечно нас доставать, — недовольно проворчал брат.
— Это не продлится вечно, — заверила я. — Мы найдём способ организовать массовую амнезию, и люди перестанут гоняться за препаратом, о котором забудут. Уитерли оставим за бортом.
— Нам нужны будут люди в армии и правительстве в любом случае, — сказал Мэтт. — Просто даже для зачисления нам зарплаты.
— Найдём кого-нибудь другого, — пообещала я. — Генерала, например.
— Давно пора, — одобрил брат. — Может, он будет платить нам больше, и контролировать нас меньше! Мне вообще кажется, что Уитерли планирует перевести нас на самообслуживание в плане зарплаты…
— Это как? — не поняла Патриция Пирс, рыжеволосая дочь Мэтта от первого брака, которая руководит архивным отделом. Это самый маленький по численности сотрудников отдел, но самый большой по степени важности и по размеру цифровых данных. На данный момент у «Цербера» кроме местной штаб-квартиры есть несколько департаментов в разных городах и странах. В каждом департаменте имеются свои отделы, начальники да сотрудники и только у архивного отдела нет двойников – он находится лишь в одном месте на планете – здесь, в штаб-квартире.
— Что смог стащить с работы, на то и живёшь, — пояснил Люк. — Я, например, могу угнать машину или украсть телефон, а ты… можешь шантажировать нас, продавать компромат на нас армии или прессе.
Патриция закатила глаза, озадаченно хмыкнув. Кажется, она только сейчас поняла, что руководящая должность архивного отдела – это золотая жила! Глядя на то, как загорелся её глаз, Мэтт демонстративно откашлялся и вымолвил:
— Спешу напомнить, что вышеописанные действия противозаконны. А тебя, — обратился он к Люку, — я хотел бы попросить – не склонять мою дочь к преступной деятельности, жаба ты меркантильная!
Все в комнате рассмеялись, кроме Люка, разумеется – он возмутился:
— Это я жаба?! С тех пор, как Лоррейн научилась ходить, я гоняюсь за ней, вытаскиваю её из всякого дерьма, без конца рискую своей жизнью ради неё – всё бесплатно!
— Как же это бесплатно, если она сделала тебя руководителем отдела и своим первым заместителем?
Люк активно покивал:
— Да-да, моя хитрая сестра поставила меня во главу отдела разработок, позволила мне прочувствовать вкус власти, а потом внедрила вот этого… — брезгливо кивнул Люк на Людовика. — С тех пор он слоняется по моему отделу, распускает обо мне грязные слухи, буквально дышит мне в спину, место моё норовит занять! Я три месяца назад ногу сломал, так он мои кроссовки забрал, сволочь! — с презрением бросил брат. Людовик снисходительно посмеивался, слушая Люка, а когда тот заговорил про кроссовки, то его брови негодующе изогнулись. — И суток не прошло, как он попытался продать мою обувь на чёрном рынке, будто я уже умер!
Вик пережевал язык, решив напомнить Люку о событиях двухмесячной давности:
— На самом деле, ты приехал в инвалидном кресле, бережно обнимая свои кроссовки. Пожаловался на то, что больше не сможешь ходить, заплакал и попросил отвезти тебя в туалет. Обмочился по дороге и отдал мне кроссовки за молчание. Ты утверждал, что они фирменные и это какой-то раритет, мол, денег стоят, я пытался обменять их на нечто существенное у нашего постоянного поставщика с местного рынка, но он сказал, что кроссы ничего не стоят.
Мы с Мэттом тихо заговорчески засмеялись, как и многие другие за столом. Люк же вытаращился на Людовика еще, когда тот спалил слабый мочевой пузырь младшего лейтенанта. Должно быть, у мужчин действительно был уговор, но Люк вынудил Вика нарушить его.
— Брехня, — заверил Люк, подозрительно озираясь. Но никто ему не поверил. Дело всё в том, что, когда брат сломал ногу, его накормили таблетками, которые вызвали у него кратковременную депрессию и недержание мочи, так что он полдня ревел и часто писал, но уже к ночи это прошло, а через пару недель и гипс сняли, благодаря ускоренной регенерации, что дарует «Золотое яблоко».
Я откашлялась, выпрямилась и поправила пиджак, решив завязывать со всей этой ерундой и перейти уже к делу:
— В общем, так! Завтра Уитерли пришлёт людей забрать запасы «Золотого яблока» с местного склада, со складов в Нью-Йорке, в Праге и в Москве. По возможности надо спрятать несколько коробок, но не в огромном количестве – так, чтобы не вызывать подозрений. Я позвоню директорам департаментов, чтобы сделали это, местным складом сами займитесь. Что насчёт путешественников и других особенных андеров, есть продвижения?
— Пока, к сожалению, нет, — отчиталась Вероника.
— С другими вариантами тоже глухо, — сработал Джон на опережение.
Жаль. Но я верю, что когда-нибудь я смогу осуществить свои планы.
— Ладно. А как движется работа над препаратами? — спросила я, глядя поочерёдно на Люка с Виком.
— Работа идёт, но не движется, — лениво пробормотал Люк.
— Как такое может быть? — не поняла я.
— Очень просто: сто процентов сотрудников местного исследовательского центра и сорок процентов сотрудников других подразделений отдела разработок работают в штатном режиме. Более пятидесяти процентов сотрудников других исследовательских центров, около тридцати процентов сотрудников иных подразделений отдела разработок и десять процентов всех сотрудников всех департаментов мира вкладывают как минимум двадцать процентов своего рабочего времени в исполнение поставленных тобою задач. Но результатов пока нет, — Люк развёл руками. Мы с ребятами зависли ещё на первом предложении, потом стали переглядываться и откровенно тупить, а Люк каким-то волшебным способом даже ни разу не запнулся! — Возможно, — не умолкал Шерман, — дело в сотрудниках, они все просто ленивые или тупые, а может, всё вместе, и мне стоит кого-то уволить или понизить… — он посмотрел на Людовика исподлобья, вынуждая того беззвучно посмеиваться.
— Ты прекрасно знаешь, что Вик неприкосновенен, — напомнила я.
— Да так нечестно! — взбрыкнул брат, на несколько секунд поведя себя, как маленький ребёнок. — В этом месте слишком много мужиков, прячущихся за твоей юбкой!
— Во-первых, юбки я не ношу. Во-вторых, мужика всего три и ты в их числе, так что оставь в покое остальных! — посоветовала я брату. Он умолк, поёрзав в кресле и слегка напыжившись. А я обратилась в массы: — продолжаем работать во всех возможных и невозможных направлениях, разработке подлежат даже самые бредовые идеи. Что касается «Золотого яблока» – на несколько месяцев прекращаем производство, затем возобновляем в небольших количествах. Принимаем осторожно, скрываемся от военных и людей, советуемся со мной, прежде чем поделиться с кем-то – в общем, не разбрасываемся яблочками. Военные не должны знать настоящих запасов препарата и истинного состава. Всем спасибо, можете расходиться.
Многие встали с кресел да покинули кабинет. Остались только Мэтт, Люк и Людовик, последний спросил разрешение на разговор со мной наедине, поэтому Мэтт с Люком тоже вскоре вышли. Вик не торопился начинать разговор, видимо, способный меня расстроить, он долго мялся, но, в конце концов, заговорил.
— Хотел поговорить с тобой начистоту: светит ли мне что-то большее там, где есть Люк?
Я непонятливо потемнела и покачала головой.
— Восемнадцать лет назад ты обещала мне карьерный рост… — незатейливо напомнил Вик.
— Но он ведь у тебя есть. Ты руководитель исследовательского центра, заместитель руководителя отдела разработок и… один из моих заместителей…
— Да. Я твой третий заместитель…
— И что?
— Да кому нужно три заместителя?! — прыснул он нарочито психованно, заставив меня посмеиваться. — Пойми меня правильно, это круто, что ты ввела должность специально для меня… — он умолк на две секунду, призадумавшись, а затем скептически добавил: — наверно. Но я здесь стою на месте. Все мы знаем, что пока гениальный Люк Шерман в состоянии работать и творить – он будет у руля, а я ЗА ним.
Я откашлялась, откинулась на спинку кресла и скрестила пальцы рук.
— Ты предлагаешь мне убить своего брата? — сощурилась я. Вик иронично похихикал. — Может быть и правда, давно пора… он уже всех достал, не находишь?
— Это, да. Но я хотел бы поговорить о менее радикальных мерах…
— Например?
— Ну, эм… — Вик снова помедлил. — Мне тут на днях предложили возглавить нью-йоркский отдел разработок…
— Что?! — я неосознанно взвизгнула, оглушив на мгновение не только Людовика, но и даже саму себя, в результате чего мы с ним оба поморщились. Но затем я перевела дух и снизила собственную громкость. — Кто тебе мог предложить нечто подобное, если я создатель и лидер «Цербера»?! Всех его департаментов!
— Уитерли предлагал три дня назад. Неофициально. Он просто спрашивал меня, не хотел бы я занять это место…
— Почему я не в курсе?!
— Не знаю, наверно приказ ещё не подписан. Уитерли говорил, что тот, кто сейчас руководит отделом, вроде собирается уходить, но ещё работает.
— А Уитерли уже подсуетился… — возмутилась я. — Так ещё и переманивает моих приближённых…
— Да о чём ты говоришь? «Цербер» ведь весь твой, куда меня переманивают? Я же останусь внутри компании в любом случае.
— Но в другом городе! Что тебе в этом Нью-Йорке, мёдом намазано?! — я резко придвинулась в кресле к столу и нагнулась – так резко, что Людовик вздрогнул и машинально отъехал на своём кресле назад. Но спустя пару секунд он придвинулся обратно, хоть и с опаской. — У тебя там девушка?
— Эээ, ну да, точно, — задумчиво протянул он, — ты меня раскусила. Я её в прошлый раз там оставил… восемнадцать лет назад. Думаешь, ждёт?
Я сплюнула, откинувшись на спинку кресла, а Вик издевательски захихикал. Я покачалась в кресле, немного утихомирилась, но не до конца.
— Значит, ты намерен меня бросить?
— Ну, зачем же называть это так?
— А как ещё? Почему ты хочешь уехать? Я тебя достала, да? — прицепилась я. Вик цыкнул и закатил глаза. — Вижу, что достала! А мне думалось, что у нас с тобой наладились отношения…
— Так и есть, у нас всё хорошо.
— Тогда почему ты хочешь уехать?
— Я не уехать хочу, а сделать карьеру, для чего мне необходимо уехать. Мы с тобой, Люком и Мэттом знаем, что здесь я достиг максимума. Мне нравится работать со всеми вами, но если я соглашусь на должность в нью-йоркском департаменте, то через несколько лет смогу его возглавить!
— Карьера, конечно, важнее… — протянула я иронично.
Вик тяжело вздохнул, недолго глядя на меня. Затем он поднялся с кресла.
— Думаю, тебе стоит остыть и подумать, — сказал он. — Мне тоже. В общем, обсудим это в другой раз.
Вик
Нью-Йорк, апрель 2054 года…
Моё детство прошло под крылом отца – полковника армии США в отставке – поэтому оно было безопасным и по большой степени изолированным. Затем я поступил учиться в университет закрытого типа с проживанием, окончил его в прошлом году и вернулся в мир, который, кажется, будто и не страдал никогда. На самом деле, конечно, ещё встречается местами разруха, огромные территории застроек и люди не всему да не всем доверяют, носят оружие и по большей степени по ночам не гуляют. Ну и, конечно же, всегда есть противники, среди которых встречаются весьма активные протестанты – они недовольны закрытием библиотек на ночь, недовольны наличием геев на один квадратный метр, не довольны правительством и тем, что среди них хотят жить андеры. Но в целом городские улицы и бродившие по ним люди выглядят почти такими же, какими казались до начала войны. Я знал, кого благодарить за всё происходящее в мире и за то, что я жив, живы мои знакомые, но наоборот избегал с ней встреч до тех пор, пока она сама не появилась на пороге моей квартиры…
В третьем часу ночи мы с моей новой знакомой приехали на такси из ночного клуба к дому, в котором я снимаю квартиру. Я расплатился и вышел первым, открыл дверь девушке и подал ей руку. Она была намного пьянее меня, но в принципе адекватна и подвижна. Уже в лифте она стала прижимать меня к стене и совсем не хотела выходить на моём этаже, однако я всё же вывел её и почти довёл до своей квартиры, но… вселенский облом!
— Здравствуй, Людовик, — говорит она, ожидая у двери в мою квартиру.
— Лоррейн, — отказался я назвать её иначе.
Но она уже давно привыкла, поэтому лишь снисходительно улыбнулась в ответ. Выглядела она очень даже неплохо, особенно для своих лет. В свои сорок восемь она выглядела на тридцать восемь, а если не вглядываться в лицо, то её легко можно спутать и с тридцатилетней женщиной. Её светлые длинные распущенные волосы волнились и поблёскивали на свету настенных бра, голубые глаза обрамляли пышные ресницы, а чувственные губы искрились розовым блеском. Было видно, что она занимается спортом, но не усердствует, одета современно и повседневно – джинсы, кроссовки и чёрный вязаный свитер оверсайз, приспущенный с одного её плеча.
— Кто это? — слегка заплетающимся языком спросила Кристин, щурясь, чтобы лучше рассмотреть Лоррейн.
— Это, ээ… — всё, что успел вымолвить я, прежде чем Лоррейн ответила девушке за меня:
— Это ты кто? Я-то его жена!
Я цыкнул, с укором глядя на… женщину!
— Ты женат?! — предъявила мне Кристин.
— Нет! — настоятельно заявил я.
— А это кто? — указывая на Лоррейн, уточнила Кристин.
И снова, прежде чем я успел ответить, Лоррейн повторилась:
— Я жена его!
— Перестань! — попросил я её. — Что ты делаешь?!
— Совсем у тебя совести нет! — завелась Лоррейн. — Я прямо перед тобой стою, а ты мало того, что заявляешься в мою квартиру с какой-то девицей в три часа ночи, так ещё и говоришь, что я не жена тебе?! — уверенно шагнув на меня, она влепила мне пощёчину.
Я машинально коснулся своей щеки и, огорошенно моргнув да раскрыв рот, уставился на Лоррейн. Её невозмутимость просто выбивала из колеи! Тем временем Кристин психанула, отпихнула меня, ударила по второй щеке, обозвала козлом и ушла, слегка подворачивая ноги. Вскинув руками, я растерянно огляделся и сматерился, а потом услышал смех Лоррейн и с прищуром на неё посмотрел. Она подпёрла одну руку другой на груди да, почёсывая кончик носа, тихо издевательски хихикала.
— Обязательно нужно было так делать?! — возмутился я.
Лоррейн хмыкнула, распустив руки.
— Не обязательно, конечно, но у меня нет времени ждать, когда ты с ней закончишь, — отозвалась она. Скривив сочувственную физиономию, она прошлась пальцами по своей щеке: — я не больно ударила?
— Нормально, знаешь ли! — огрызнулся я.
— Ну, прости. Чего не сказал ей, кто я на самом деле?
— Он бы заподозрил неладное, если бы вдруг выяснилось, что ни на одном сладе нет запасов!
— Сказала бы, что есть только здесь! — посоветовал брат.
— Вдруг он стал бы проверять? А так он поверил, что запасы есть только на четырёх складах. Обещался уже завтра прислать бумаги и людей, чтобы забрать запасы на военную базу.
— И что? — уточнил брат. — Мы отдадим ему препараты?
— Да пусть забирает, — фыркнула я. Немного поразмыслила. — Ну, я распоряжусь, чтобы несколько коробок спрятали, но не все. И дальнейшие поставки уже от армии будем закидывать обратно на склад.
Люк одобрительно засмеялся, а Людовик задался вопросом:
— Думаете, Уитерли отдаст препараты людям?
Мэтти иронично угукнул, покачав подобающе головой:
— Разве что каким-нибудь чиновникам и богачам за услугу, ну и о себе любимом не забудет…
— И будет вечно нас доставать, — недовольно проворчал брат.
— Это не продлится вечно, — заверила я. — Мы найдём способ организовать массовую амнезию, и люди перестанут гоняться за препаратом, о котором забудут. Уитерли оставим за бортом.
— Нам нужны будут люди в армии и правительстве в любом случае, — сказал Мэтт. — Просто даже для зачисления нам зарплаты.
— Найдём кого-нибудь другого, — пообещала я. — Генерала, например.
— Давно пора, — одобрил брат. — Может, он будет платить нам больше, и контролировать нас меньше! Мне вообще кажется, что Уитерли планирует перевести нас на самообслуживание в плане зарплаты…
— Это как? — не поняла Патриция Пирс, рыжеволосая дочь Мэтта от первого брака, которая руководит архивным отделом. Это самый маленький по численности сотрудников отдел, но самый большой по степени важности и по размеру цифровых данных. На данный момент у «Цербера» кроме местной штаб-квартиры есть несколько департаментов в разных городах и странах. В каждом департаменте имеются свои отделы, начальники да сотрудники и только у архивного отдела нет двойников – он находится лишь в одном месте на планете – здесь, в штаб-квартире.
— Что смог стащить с работы, на то и живёшь, — пояснил Люк. — Я, например, могу угнать машину или украсть телефон, а ты… можешь шантажировать нас, продавать компромат на нас армии или прессе.
Патриция закатила глаза, озадаченно хмыкнув. Кажется, она только сейчас поняла, что руководящая должность архивного отдела – это золотая жила! Глядя на то, как загорелся её глаз, Мэтт демонстративно откашлялся и вымолвил:
— Спешу напомнить, что вышеописанные действия противозаконны. А тебя, — обратился он к Люку, — я хотел бы попросить – не склонять мою дочь к преступной деятельности, жаба ты меркантильная!
Все в комнате рассмеялись, кроме Люка, разумеется – он возмутился:
— Это я жаба?! С тех пор, как Лоррейн научилась ходить, я гоняюсь за ней, вытаскиваю её из всякого дерьма, без конца рискую своей жизнью ради неё – всё бесплатно!
— Как же это бесплатно, если она сделала тебя руководителем отдела и своим первым заместителем?
Люк активно покивал:
— Да-да, моя хитрая сестра поставила меня во главу отдела разработок, позволила мне прочувствовать вкус власти, а потом внедрила вот этого… — брезгливо кивнул Люк на Людовика. — С тех пор он слоняется по моему отделу, распускает обо мне грязные слухи, буквально дышит мне в спину, место моё норовит занять! Я три месяца назад ногу сломал, так он мои кроссовки забрал, сволочь! — с презрением бросил брат. Людовик снисходительно посмеивался, слушая Люка, а когда тот заговорил про кроссовки, то его брови негодующе изогнулись. — И суток не прошло, как он попытался продать мою обувь на чёрном рынке, будто я уже умер!
Вик пережевал язык, решив напомнить Люку о событиях двухмесячной давности:
— На самом деле, ты приехал в инвалидном кресле, бережно обнимая свои кроссовки. Пожаловался на то, что больше не сможешь ходить, заплакал и попросил отвезти тебя в туалет. Обмочился по дороге и отдал мне кроссовки за молчание. Ты утверждал, что они фирменные и это какой-то раритет, мол, денег стоят, я пытался обменять их на нечто существенное у нашего постоянного поставщика с местного рынка, но он сказал, что кроссы ничего не стоят.
Мы с Мэттом тихо заговорчески засмеялись, как и многие другие за столом. Люк же вытаращился на Людовика еще, когда тот спалил слабый мочевой пузырь младшего лейтенанта. Должно быть, у мужчин действительно был уговор, но Люк вынудил Вика нарушить его.
— Брехня, — заверил Люк, подозрительно озираясь. Но никто ему не поверил. Дело всё в том, что, когда брат сломал ногу, его накормили таблетками, которые вызвали у него кратковременную депрессию и недержание мочи, так что он полдня ревел и часто писал, но уже к ночи это прошло, а через пару недель и гипс сняли, благодаря ускоренной регенерации, что дарует «Золотое яблоко».
Я откашлялась, выпрямилась и поправила пиджак, решив завязывать со всей этой ерундой и перейти уже к делу:
— В общем, так! Завтра Уитерли пришлёт людей забрать запасы «Золотого яблока» с местного склада, со складов в Нью-Йорке, в Праге и в Москве. По возможности надо спрятать несколько коробок, но не в огромном количестве – так, чтобы не вызывать подозрений. Я позвоню директорам департаментов, чтобы сделали это, местным складом сами займитесь. Что насчёт путешественников и других особенных андеров, есть продвижения?
— Пока, к сожалению, нет, — отчиталась Вероника.
— С другими вариантами тоже глухо, — сработал Джон на опережение.
Жаль. Но я верю, что когда-нибудь я смогу осуществить свои планы.
— Ладно. А как движется работа над препаратами? — спросила я, глядя поочерёдно на Люка с Виком.
— Работа идёт, но не движется, — лениво пробормотал Люк.
— Как такое может быть? — не поняла я.
— Очень просто: сто процентов сотрудников местного исследовательского центра и сорок процентов сотрудников других подразделений отдела разработок работают в штатном режиме. Более пятидесяти процентов сотрудников других исследовательских центров, около тридцати процентов сотрудников иных подразделений отдела разработок и десять процентов всех сотрудников всех департаментов мира вкладывают как минимум двадцать процентов своего рабочего времени в исполнение поставленных тобою задач. Но результатов пока нет, — Люк развёл руками. Мы с ребятами зависли ещё на первом предложении, потом стали переглядываться и откровенно тупить, а Люк каким-то волшебным способом даже ни разу не запнулся! — Возможно, — не умолкал Шерман, — дело в сотрудниках, они все просто ленивые или тупые, а может, всё вместе, и мне стоит кого-то уволить или понизить… — он посмотрел на Людовика исподлобья, вынуждая того беззвучно посмеиваться.
— Ты прекрасно знаешь, что Вик неприкосновенен, — напомнила я.
— Да так нечестно! — взбрыкнул брат, на несколько секунд поведя себя, как маленький ребёнок. — В этом месте слишком много мужиков, прячущихся за твоей юбкой!
— Во-первых, юбки я не ношу. Во-вторых, мужика всего три и ты в их числе, так что оставь в покое остальных! — посоветовала я брату. Он умолк, поёрзав в кресле и слегка напыжившись. А я обратилась в массы: — продолжаем работать во всех возможных и невозможных направлениях, разработке подлежат даже самые бредовые идеи. Что касается «Золотого яблока» – на несколько месяцев прекращаем производство, затем возобновляем в небольших количествах. Принимаем осторожно, скрываемся от военных и людей, советуемся со мной, прежде чем поделиться с кем-то – в общем, не разбрасываемся яблочками. Военные не должны знать настоящих запасов препарата и истинного состава. Всем спасибо, можете расходиться.
Многие встали с кресел да покинули кабинет. Остались только Мэтт, Люк и Людовик, последний спросил разрешение на разговор со мной наедине, поэтому Мэтт с Люком тоже вскоре вышли. Вик не торопился начинать разговор, видимо, способный меня расстроить, он долго мялся, но, в конце концов, заговорил.
— Хотел поговорить с тобой начистоту: светит ли мне что-то большее там, где есть Люк?
Я непонятливо потемнела и покачала головой.
— Восемнадцать лет назад ты обещала мне карьерный рост… — незатейливо напомнил Вик.
— Но он ведь у тебя есть. Ты руководитель исследовательского центра, заместитель руководителя отдела разработок и… один из моих заместителей…
— Да. Я твой третий заместитель…
— И что?
— Да кому нужно три заместителя?! — прыснул он нарочито психованно, заставив меня посмеиваться. — Пойми меня правильно, это круто, что ты ввела должность специально для меня… — он умолк на две секунду, призадумавшись, а затем скептически добавил: — наверно. Но я здесь стою на месте. Все мы знаем, что пока гениальный Люк Шерман в состоянии работать и творить – он будет у руля, а я ЗА ним.
Я откашлялась, откинулась на спинку кресла и скрестила пальцы рук.
— Ты предлагаешь мне убить своего брата? — сощурилась я. Вик иронично похихикал. — Может быть и правда, давно пора… он уже всех достал, не находишь?
— Это, да. Но я хотел бы поговорить о менее радикальных мерах…
— Например?
— Ну, эм… — Вик снова помедлил. — Мне тут на днях предложили возглавить нью-йоркский отдел разработок…
— Что?! — я неосознанно взвизгнула, оглушив на мгновение не только Людовика, но и даже саму себя, в результате чего мы с ним оба поморщились. Но затем я перевела дух и снизила собственную громкость. — Кто тебе мог предложить нечто подобное, если я создатель и лидер «Цербера»?! Всех его департаментов!
— Уитерли предлагал три дня назад. Неофициально. Он просто спрашивал меня, не хотел бы я занять это место…
— Почему я не в курсе?!
— Не знаю, наверно приказ ещё не подписан. Уитерли говорил, что тот, кто сейчас руководит отделом, вроде собирается уходить, но ещё работает.
— А Уитерли уже подсуетился… — возмутилась я. — Так ещё и переманивает моих приближённых…
— Да о чём ты говоришь? «Цербер» ведь весь твой, куда меня переманивают? Я же останусь внутри компании в любом случае.
— Но в другом городе! Что тебе в этом Нью-Йорке, мёдом намазано?! — я резко придвинулась в кресле к столу и нагнулась – так резко, что Людовик вздрогнул и машинально отъехал на своём кресле назад. Но спустя пару секунд он придвинулся обратно, хоть и с опаской. — У тебя там девушка?
— Эээ, ну да, точно, — задумчиво протянул он, — ты меня раскусила. Я её в прошлый раз там оставил… восемнадцать лет назад. Думаешь, ждёт?
Я сплюнула, откинувшись на спинку кресла, а Вик издевательски захихикал. Я покачалась в кресле, немного утихомирилась, но не до конца.
— Значит, ты намерен меня бросить?
— Ну, зачем же называть это так?
— А как ещё? Почему ты хочешь уехать? Я тебя достала, да? — прицепилась я. Вик цыкнул и закатил глаза. — Вижу, что достала! А мне думалось, что у нас с тобой наладились отношения…
— Так и есть, у нас всё хорошо.
— Тогда почему ты хочешь уехать?
— Я не уехать хочу, а сделать карьеру, для чего мне необходимо уехать. Мы с тобой, Люком и Мэттом знаем, что здесь я достиг максимума. Мне нравится работать со всеми вами, но если я соглашусь на должность в нью-йоркском департаменте, то через несколько лет смогу его возглавить!
— Карьера, конечно, важнее… — протянула я иронично.
Вик тяжело вздохнул, недолго глядя на меня. Затем он поднялся с кресла.
— Думаю, тебе стоит остыть и подумать, — сказал он. — Мне тоже. В общем, обсудим это в другой раз.
Вик
Нью-Йорк, апрель 2054 года…
Моё детство прошло под крылом отца – полковника армии США в отставке – поэтому оно было безопасным и по большой степени изолированным. Затем я поступил учиться в университет закрытого типа с проживанием, окончил его в прошлом году и вернулся в мир, который, кажется, будто и не страдал никогда. На самом деле, конечно, ещё встречается местами разруха, огромные территории застроек и люди не всему да не всем доверяют, носят оружие и по большей степени по ночам не гуляют. Ну и, конечно же, всегда есть противники, среди которых встречаются весьма активные протестанты – они недовольны закрытием библиотек на ночь, недовольны наличием геев на один квадратный метр, не довольны правительством и тем, что среди них хотят жить андеры. Но в целом городские улицы и бродившие по ним люди выглядят почти такими же, какими казались до начала войны. Я знал, кого благодарить за всё происходящее в мире и за то, что я жив, живы мои знакомые, но наоборот избегал с ней встреч до тех пор, пока она сама не появилась на пороге моей квартиры…
В третьем часу ночи мы с моей новой знакомой приехали на такси из ночного клуба к дому, в котором я снимаю квартиру. Я расплатился и вышел первым, открыл дверь девушке и подал ей руку. Она была намного пьянее меня, но в принципе адекватна и подвижна. Уже в лифте она стала прижимать меня к стене и совсем не хотела выходить на моём этаже, однако я всё же вывел её и почти довёл до своей квартиры, но… вселенский облом!
— Здравствуй, Людовик, — говорит она, ожидая у двери в мою квартиру.
— Лоррейн, — отказался я назвать её иначе.
Но она уже давно привыкла, поэтому лишь снисходительно улыбнулась в ответ. Выглядела она очень даже неплохо, особенно для своих лет. В свои сорок восемь она выглядела на тридцать восемь, а если не вглядываться в лицо, то её легко можно спутать и с тридцатилетней женщиной. Её светлые длинные распущенные волосы волнились и поблёскивали на свету настенных бра, голубые глаза обрамляли пышные ресницы, а чувственные губы искрились розовым блеском. Было видно, что она занимается спортом, но не усердствует, одета современно и повседневно – джинсы, кроссовки и чёрный вязаный свитер оверсайз, приспущенный с одного её плеча.
— Кто это? — слегка заплетающимся языком спросила Кристин, щурясь, чтобы лучше рассмотреть Лоррейн.
— Это, ээ… — всё, что успел вымолвить я, прежде чем Лоррейн ответила девушке за меня:
— Это ты кто? Я-то его жена!
Я цыкнул, с укором глядя на… женщину!
— Ты женат?! — предъявила мне Кристин.
— Нет! — настоятельно заявил я.
— А это кто? — указывая на Лоррейн, уточнила Кристин.
И снова, прежде чем я успел ответить, Лоррейн повторилась:
— Я жена его!
— Перестань! — попросил я её. — Что ты делаешь?!
— Совсем у тебя совести нет! — завелась Лоррейн. — Я прямо перед тобой стою, а ты мало того, что заявляешься в мою квартиру с какой-то девицей в три часа ночи, так ещё и говоришь, что я не жена тебе?! — уверенно шагнув на меня, она влепила мне пощёчину.
Я машинально коснулся своей щеки и, огорошенно моргнув да раскрыв рот, уставился на Лоррейн. Её невозмутимость просто выбивала из колеи! Тем временем Кристин психанула, отпихнула меня, ударила по второй щеке, обозвала козлом и ушла, слегка подворачивая ноги. Вскинув руками, я растерянно огляделся и сматерился, а потом услышал смех Лоррейн и с прищуром на неё посмотрел. Она подпёрла одну руку другой на груди да, почёсывая кончик носа, тихо издевательски хихикала.
— Обязательно нужно было так делать?! — возмутился я.
Лоррейн хмыкнула, распустив руки.
— Не обязательно, конечно, но у меня нет времени ждать, когда ты с ней закончишь, — отозвалась она. Скривив сочувственную физиономию, она прошлась пальцами по своей щеке: — я не больно ударила?
— Нормально, знаешь ли! — огрызнулся я.
— Ну, прости. Чего не сказал ей, кто я на самом деле?
