- Отчего же не справиться? – Виттена улыбнулась. – Дома и не такое разбирать приходилось.
- Вот и хорошо. А сроку я тебе даю два дня, на третий приду работу твою смотреть. Проголодаешься – скажешь Бадау, он тебя накормит.
С этими словами фея словно растворилась в воздухе – видимо, отправилась по своим делам. Волк же поднял голову и чуть склонил её на бок, точно спрашивая: чего изволишь, девица?
- И впрямь не мешало бы позавтракать, - вздохнула девушка, осматривая скопившееся добро. – Да огня бы сюда, чтоб посветлее стало.
При слове «огонь» снежный дух недовольно оскалился, но Виттену не тронул. Не дождавшись другого ответа, она принялась за работу: открыла сундук, вывалила из него всё на пол и принялась рассматривать вышитые рубашки, узорчатые полотенца, нитки жемчуга и кованые браслеты. Попалось даже несколько глиняных фигурок, вылепленных точно детской рукой – она и сама такие когда-то делала, да уж давно это было.
Завтрак появился перед ней внезапно, когда девушка принялась уже за второй сундук.
- Спасибо, - поблагодарила она волка, отвернувшего свою морду в сторону. – А вы не желаете перекусить?
Зверь фыркнул и развернулся к Виттене спиной. И только закончив трапезу, она вдруг осознала глупость своего вопроса: снежный дух мог питаться здесь только её теплом. Вздрогнув при мысли о том, что было бы, согласись он на её предложение, вернулась к работе.
В одном из сундуков нашла странные шары из матового стекла. Хотела было уже отправить их к вазам и прочим безделушкам, но Бадау совершенно неожиданно оказался рядом. Его белая шерсть коснулась руки Виттены и обожгла холодом. Девушка вскрикнула, отшатнулась и чуть не уронила находку, но мгновенно выросшая тонкая ледяная спиралька удержала её. Волк виновато покосился на девушку и прошёлся по кругу комнаты, носом указывая, где пристроить шары. Едва те занимали своё место в нишах, как тут же начинали светиться. Вскоре света стало достаточно, чтобы больше не копаться в темноте.
Виттена порадовалась необычной магии и вернулась к работе, а снежный дух вновь занял своё место в дверях. К вечеру у девушки не было сил даже на то, чтобы подняться на ноги, столько всего она успела перебрать, но Бадау настойчиво указывал на дверь. Подходить к гостье он опасался. Видимо, понял, что его касания ей неприятны.
- Спасибо, добрый дух, - всё повторяла Виттена, - но я уж и тут переночую одну ночку, ничего от того не случится.
Глаза закрывались сами собой, явь и сон мешались, а потому, когда на месте волка вдруг возник мужчина, девушка решила, что уже спит. От каждого его шага на полу расцветали ледяные узоры, и воздух так и звенел от мороза. Он отыскал в куче вещей несколько шуб и молча принялся укутывать в них полусонную девушку. Прикосновения его рук даже сквозь густой мех были обжигающе холодными, но Виттена думала, что уже спит, и не сопротивлялась.
Решив, что ей уже тепло, мужчина поднял девушку на руки и вдруг превратился в снежный буран, в мгновение ока пронёсшийся по ледяному дворцу и оказавшийся в комнате, которую фея выделила своей гостье. Уложив дрожащую девушку на постель, снежный дух вновь обернулся волком и вышел, а Виттена всё же уснула, но снов никаких не видела.
Наутро её разбудил гневный голос феи – та ругалась на кого-то безмолвного, что он едва не убил девочку. Виттена никак не могла понять, о чём речь, но, обнаружив себя в мягкой кровати, вдруг подумала: а приснился ли ей вчерашний мужчина?
Зимняя фея по-доброму улыбнулась гостье и вновь проводила её в кладовую. Порадовалась, что девушка нашла светильники, похвалила за то, как много она успела сделать накануне и вновь ушла. Оставив наедине с волком.
- Добрый дух, - Виттена осторожно подошла к зверю и опустилась рядом с ним на колени. – Спасибо тебе, что отнёс меня в комнату, но отчего ругалась госпожа фея?
Волк тоскливо взглянул на девушку и отвернулся – говорить он с ней не желал. Виттена подождала немного, робко подняла руку, мечтая коснуться пушистой шерсти, но так и не рискнула, вспомнив, как холодна показалась та ей вчера. И вновь до позднего вечера девушка разбирала дары, преподнесённые людьми Зимней фее. Из последних сил она закончила свою работу в срок. Устало опустившись на один из сундуков, сказала:
- Ну, вот и всё, можешь передать госпоже фее, что первое её задание я выполнила.
Волк подошёл, посмотрел вопросительно: сама в комнату пойдёшь или опять отнести? Странно, но Виттена поняла его вопрос, вот только отвечать побоялась. Протянула руку и кончиками пальцев коснулась бока зверя. Холод тут же проник под кожу, замораживая, казалось, даже кровь, но девушка не отодвинулась, продолжая перебирать снежную шерсть.
Зверь отошёл сам, и только тогда Виттена поняла, что руке её стало горячо – удивительно, но дух снега не заморозил, а согрел. Лишь первое касание несло холод или же она сама превращается в ледышку? Хотелось спросить – как так вышло, но волка уже и след простыл.
Фея похвалила гостью за проделанную работу и велела отдохнуть перед новым заданием. Весь день Виттена провела в прогулках по замку. Она не уставала любоваться причудам морозных узоров и изящным ледяным кружевам, украшавшим лестничные перила и двери. Девушка поднялась на одну из башен дворца, и перед ней открылось безбрежное пространство искристой белизны. Снега от края и до края укрывали мир, и сереющее небо у самого горизонта сливалось с этой бесконечностью. Здесь не было ветра, не летали птицы, и только едва заметными тенями скользили по нетронутому снегу зимние духи в волчьих шкурах.
Невероятная тоска вдруг сжала сердце девушки. Она испугалась, что никогда не сможет вырваться из этого заколдованного мира, где не было даже намёка на родную деревню, на то, что где-то остались мать, отец, сестра, которые ждут и, наверное, ищут свою непутёвую дочь. По щеке скатилась слезу, обжигая кожу и тут же застывая солёной льдинкой, а руки вдруг коснулся холодный мех волка – Бадау нашёл её и теперь то ли звал за собой, то ли пытался утешить.
- Я справлюсь со всеми испытаниями, - тихо прошептала Виттена, - и обязательно вернусь домой.
Ночью к ней опять пришли воспоминания. Бабуля Шиклена знала много сказаний о зимней фее, но лишь одну историю Виттене довелось услышать, уже будучи взрослой девушкой. Тогда они с подругами собрались на первые в своей жизни посиделки, глупо хихикали, посматривая на взрослых парней и девиц, ластившихся к ним. Тем неожиданнее стал приход сказительницы и уговоры поведать ТУ САМУЮ историю. Бабуля покосилась тогда на молоденьких девчонок, но всё же завела:
- Холодно Зимней фее в её ледяных чертогах. Нет там ни огня, ни солнца, лишь магические камни освещают безмолвные своды. Одиноко фее в её снежном царстве, одни только зимние духи всюду сопровождают её. А может, не сопровождают, а охраняют, боятся, что сбежит от них их властительница, вновь вернётся к своим летним сёстрам. Но и ледяному сердцу нужна капелька тепла и нежности. Так горевала фея в своём одиночестве, вздыхала тяжелёхонько, беспокоила своей тоскою снежных волков. Собрались они тогда не совет и решили: нужен фее спутник, который скрасит дни её до весеннего солнца. Да только потребен фее не волк, не призрак снежный, а мужчина живой, тёплый, которого и обнять, и приласкать можно.
Первогодки смутились при этих словах, покраснели. Старшие парни и девки теснее друг к другу прижались, а Виттена даже подалась вперёд – истории о властительнице зимы она всегда любила.
- Стали решать, кому же быть избранником. Один глаза отводит – молод ещё, не по чину с феей миловаться. Другой вздыхает – больно стар. У третьего жена, четвёртый уродлив, пяты вообще девицей оказался, - кто-то захихикал в уголке, а сказительница продолжила: - Понял тогда старший над снежными волками, вожак их, что никто не осмелится к фее приблизиться, да и решил: сам станет для хозяйки зимы другом верным, плечом надёжным. Признали прочие духи его право да и успокоились – никому не хотелось на себя чужую шкуру примерять, четыре лапы на две ноги менять. Так и стал дух днём по миру в волчьей шкуре бегать, земли снегом заметать, а ночью тёмной к фее молодцем добрым приходить, сердце да душу её отогревать.
В тёмном уголке послышался явственный «чмок» и следом «шлёп» - кто-то решился повторить подвиг снежного духа и схлопотал награду. Теперь поутру будут парни над неудачливым шутником смеяться – по синяку опознают. Бабуля Шиклена погрозила пальцем: слушайте, да не шалите, - и продолжила:
- Да только не много в снежном духе тепла сердечного, что требовалось фее, и стали зимние волки к людям выходить, путников в дороге караулить. Как попадётся какой – выпивают его жизненное тепло, несут своему вожаку, чтобы он фею согревал. А ежели парень молодой или девица, то саму фею зовут. Она, говорят, и такому теплу душевному рада. Мол, от живого получить больше можно, чем от мёртвого. Парня-то она сразу по назначению использует, даром что ли сама женщина? – в уголке завозились. Видимо, кто-то себя напоказ хотел продемонстрировать – каков мужчина! – А девицам задания разные задаёт, да последнее всё такое, что никому и не выполнить.
- Какое же, бабуля? – не выдержала Виттена.
- Посреди зимы лютой цветок живой цвести заставить, - тихо и как-то скорбно проговорила старуха. – Да добиться того можно, только если тепло своё живое, огонь сердечный весь, до капли отдать. Носит ведь фея с собой мирабилис замороженный, всё оживить его хочет, только не хватает огня того, что ей парни дарят. Потому знающие люди и не пускают девиц в лес зимой в одиночестве: увидит Зимняя фея такую, непременно к себе заберёт, чтобы помогла среди снегов в лето хоть на миг вернуться. Да девицы те домой и не возвращаются. Так-то милые, вы всё шутки ждёте, а лучше парень с феей три ночи помилуется, чем девка у неё жизнь свою оставит.
Тогда девчонки-первогодки надолго приумолкли, только старшие всё веселились да предлагали в фею играть: какая девица парня догонит, тот её, как фею, три дня веселить и будет. Да так игра и не сложилась: завыла пурга, заторопились девушки по домам – хоть и не верится в сказки, а всё равно боязно в такую погоду одной на улице остаться.
А Виттена проснулась наутро в слезах. Сон растревожил её, а сказка, услышанная в тот вечер, вдруг показалась былью. Ведь это она сама сейчас была во дворце Зимней феи, выполняла её задания, чтобы заработать зеркало волшебное для сестры. И так страшно стало, что придётся жизнь свою отдать! Только и против воли хозяйки не пойдёшь – н не выпустит ведь, домой вернуться не позволит.
Девушка крепко призадумалась – как же справиться ей с выпавшими испытаниями. Так она, наверное, и просидела бы целый день, если бы в дверь сначала не постучали, а потом не просунул бы сморщенное лицо маленький гномик из тех, что встретились во дворце в первый день, и не напомнил, что госпожа внизу ожидает.
Зимняя фея была весела – ночью летала она к жилью человеческому и теперь полна была тепла, выпитого из припоздавших путников.
- Загрустила ты, девица? – пристально посмотрела фея на гостью. – Не тоскуй, милая. Придумала я тебе просьбу иную, радостную. В селениях людей, слышала я, праздник в середине зимы отмечают – рождение солнца. И принято на этот праздник дома украшать по-разному. Мой дом, конечно, велик, - фея со смешком развела руками, - но Бадау и мои верные слуги тебе помогут. Праздник через три дня будет, так что ты уж постарайся, девица.
И упорхнула, словно белый мотылёк. Сжалось сердце Виттены от дурного предчувствия – хоть и весела была фея, а холоднее стало от её радости, точно мороз крепкий ударил. Только и пришла в себя девушка, когда тёплая волчья шерсть ей под руку попала. Это Бадау решил её поторопить. Дворец и впрямь велик, а сроку всего ничего фея отвела.
Призадумалась тут Виттена: как же ей желание хозяйки снежной исполнить? Да на ум кладовая заветная пришла, с дарами человеческими. Помнила девушка, куда что раскладывала. Были там и ковры тканые, и полотенца узорчатые, и игрушки самодельные – всего и не перечесть. Чем поделки эти не украшение?
Подтолкнула к нужной лестнице Бадау, и его присутствие вдруг согрело девушку. Стоило бы, наверное, удивиться, задуматься, отчего снежный дух тёплым показался, да не было на то времени – стоило поторопиться, чтобы желание феи исполнить.
Волки послушно выполняли всё, что велела им Виттена. Они оборачивались снежными спиралями и взмывали высоко под своды залов, развешивая гирлянды и венки. Приносили то, что она просила, подставляли свои крепкие спины, если девушка никак не могла куда-то дотянуться. Но отчего-то казалось, что все они боятся одного-единственного взгляда своего предводителя, что, может, и хотели бы выпить её тепло, да не решались этого сделать.
Гномы начищали ледяные стены, подавали украшения и глаз не сводили с улыбающейся Виттены, точно и они грелись в тепле её души.
К вечеру первого дня Виттена достаточно утомилась, чтобы опять попытаться уснуть там, где сон сморил. Глаза Бадау, казалось, смотрели ей прямо в душу, и впервые девушка услышала в своей голове мягкий глубокий мужской голос: «Устала, красавица? Отнести тебя в комнату?»
- Так ты можешь со мной разговаривать?! – не то испугалась, не то обрадовалась Виттена. – Как же так?
«Магия такая, - с досадой ответил волк. – И лучше тебе никому о том не говорить. Повелительница запретила показывать тебе наши способности».
- Да, я понимаю. Если тебе не очень сложно, то отнеси меня, пожалуйста, в комнату.
«Феи сейчас нет во дворце, потому я и помогаю. При ней же мне к тебе прикасаться запрещено».
Бадау обернулся мужчиной, дождался, пока Виттена укутается в меха, и подхватил её на руки.
- Отчего так? – полюбопытствовала девушка.
- Не могу тебе ответить, - настоящий голос снежного духа звучал не менее завораживающе, чем мысленный. Мужчина, обратившись в вихрь, примчал Виттену к её комнате. Уже стоя около двери, та всё же спросила, припомнив сон:
- А это правда, что госпожа жизнь у девушек до капли выпивает?
Волк долго молчал (видимо, эта форма была привычнее, потому что Бадау обернулся волком, едва отпустил Виттену), и девушка уж было решила, что так и не узнает ответа, но до неё всё же донеслось слабое: «Ты не умрёшь, обещаю».
И вновь задуматься бы Виттене об этих странных словах, но усталость была сильнее её, и девушка мирно проспала всю ночь, а наутро вернулась к своей работе под внимательным взглядом желтоватых глаз. Потихоньку двигалось дело, и дворец Зимней феи точно расцветал, наливался красками и жизнью. Даже гномы, поначалу сторонившиеся странной гостьи своей повелительницы, радовались чему-то.
Бадау ни на шаг не отходил от Виттены, точно и позабыл о своей службе фее, и всё теплее и теплее становилось девушке в его присутствии. Казалось, нежится она под тёплыми лучами весеннего солнышка или ласково гладит её по голове мать. Печальные воспоминания она старалась отгонять прочь, но нет-нет, да становилось тяжело на душе при мысли о родимом доме.
К вечеру третьего дня появилась фея. Осмотрела свои преобразившиеся владения, недовольно нахмурилась, увидев Бадау близ гостьи своей и сказала:
- Утешила ты меня, девица, теперь и у меня праздник будет. От сердца свою работу исполняла, иначе не вышло бы у тебя ничего.
- Вот и хорошо. А сроку я тебе даю два дня, на третий приду работу твою смотреть. Проголодаешься – скажешь Бадау, он тебя накормит.
С этими словами фея словно растворилась в воздухе – видимо, отправилась по своим делам. Волк же поднял голову и чуть склонил её на бок, точно спрашивая: чего изволишь, девица?
- И впрямь не мешало бы позавтракать, - вздохнула девушка, осматривая скопившееся добро. – Да огня бы сюда, чтоб посветлее стало.
При слове «огонь» снежный дух недовольно оскалился, но Виттену не тронул. Не дождавшись другого ответа, она принялась за работу: открыла сундук, вывалила из него всё на пол и принялась рассматривать вышитые рубашки, узорчатые полотенца, нитки жемчуга и кованые браслеты. Попалось даже несколько глиняных фигурок, вылепленных точно детской рукой – она и сама такие когда-то делала, да уж давно это было.
Завтрак появился перед ней внезапно, когда девушка принялась уже за второй сундук.
- Спасибо, - поблагодарила она волка, отвернувшего свою морду в сторону. – А вы не желаете перекусить?
Зверь фыркнул и развернулся к Виттене спиной. И только закончив трапезу, она вдруг осознала глупость своего вопроса: снежный дух мог питаться здесь только её теплом. Вздрогнув при мысли о том, что было бы, согласись он на её предложение, вернулась к работе.
В одном из сундуков нашла странные шары из матового стекла. Хотела было уже отправить их к вазам и прочим безделушкам, но Бадау совершенно неожиданно оказался рядом. Его белая шерсть коснулась руки Виттены и обожгла холодом. Девушка вскрикнула, отшатнулась и чуть не уронила находку, но мгновенно выросшая тонкая ледяная спиралька удержала её. Волк виновато покосился на девушку и прошёлся по кругу комнаты, носом указывая, где пристроить шары. Едва те занимали своё место в нишах, как тут же начинали светиться. Вскоре света стало достаточно, чтобы больше не копаться в темноте.
Виттена порадовалась необычной магии и вернулась к работе, а снежный дух вновь занял своё место в дверях. К вечеру у девушки не было сил даже на то, чтобы подняться на ноги, столько всего она успела перебрать, но Бадау настойчиво указывал на дверь. Подходить к гостье он опасался. Видимо, понял, что его касания ей неприятны.
- Спасибо, добрый дух, - всё повторяла Виттена, - но я уж и тут переночую одну ночку, ничего от того не случится.
Глаза закрывались сами собой, явь и сон мешались, а потому, когда на месте волка вдруг возник мужчина, девушка решила, что уже спит. От каждого его шага на полу расцветали ледяные узоры, и воздух так и звенел от мороза. Он отыскал в куче вещей несколько шуб и молча принялся укутывать в них полусонную девушку. Прикосновения его рук даже сквозь густой мех были обжигающе холодными, но Виттена думала, что уже спит, и не сопротивлялась.
Решив, что ей уже тепло, мужчина поднял девушку на руки и вдруг превратился в снежный буран, в мгновение ока пронёсшийся по ледяному дворцу и оказавшийся в комнате, которую фея выделила своей гостье. Уложив дрожащую девушку на постель, снежный дух вновь обернулся волком и вышел, а Виттена всё же уснула, но снов никаких не видела.
Наутро её разбудил гневный голос феи – та ругалась на кого-то безмолвного, что он едва не убил девочку. Виттена никак не могла понять, о чём речь, но, обнаружив себя в мягкой кровати, вдруг подумала: а приснился ли ей вчерашний мужчина?
Зимняя фея по-доброму улыбнулась гостье и вновь проводила её в кладовую. Порадовалась, что девушка нашла светильники, похвалила за то, как много она успела сделать накануне и вновь ушла. Оставив наедине с волком.
- Добрый дух, - Виттена осторожно подошла к зверю и опустилась рядом с ним на колени. – Спасибо тебе, что отнёс меня в комнату, но отчего ругалась госпожа фея?
Волк тоскливо взглянул на девушку и отвернулся – говорить он с ней не желал. Виттена подождала немного, робко подняла руку, мечтая коснуться пушистой шерсти, но так и не рискнула, вспомнив, как холодна показалась та ей вчера. И вновь до позднего вечера девушка разбирала дары, преподнесённые людьми Зимней фее. Из последних сил она закончила свою работу в срок. Устало опустившись на один из сундуков, сказала:
- Ну, вот и всё, можешь передать госпоже фее, что первое её задание я выполнила.
Волк подошёл, посмотрел вопросительно: сама в комнату пойдёшь или опять отнести? Странно, но Виттена поняла его вопрос, вот только отвечать побоялась. Протянула руку и кончиками пальцев коснулась бока зверя. Холод тут же проник под кожу, замораживая, казалось, даже кровь, но девушка не отодвинулась, продолжая перебирать снежную шерсть.
Зверь отошёл сам, и только тогда Виттена поняла, что руке её стало горячо – удивительно, но дух снега не заморозил, а согрел. Лишь первое касание несло холод или же она сама превращается в ледышку? Хотелось спросить – как так вышло, но волка уже и след простыл.
Фея похвалила гостью за проделанную работу и велела отдохнуть перед новым заданием. Весь день Виттена провела в прогулках по замку. Она не уставала любоваться причудам морозных узоров и изящным ледяным кружевам, украшавшим лестничные перила и двери. Девушка поднялась на одну из башен дворца, и перед ней открылось безбрежное пространство искристой белизны. Снега от края и до края укрывали мир, и сереющее небо у самого горизонта сливалось с этой бесконечностью. Здесь не было ветра, не летали птицы, и только едва заметными тенями скользили по нетронутому снегу зимние духи в волчьих шкурах.
Невероятная тоска вдруг сжала сердце девушки. Она испугалась, что никогда не сможет вырваться из этого заколдованного мира, где не было даже намёка на родную деревню, на то, что где-то остались мать, отец, сестра, которые ждут и, наверное, ищут свою непутёвую дочь. По щеке скатилась слезу, обжигая кожу и тут же застывая солёной льдинкой, а руки вдруг коснулся холодный мех волка – Бадау нашёл её и теперь то ли звал за собой, то ли пытался утешить.
- Я справлюсь со всеми испытаниями, - тихо прошептала Виттена, - и обязательно вернусь домой.
Ночью к ней опять пришли воспоминания. Бабуля Шиклена знала много сказаний о зимней фее, но лишь одну историю Виттене довелось услышать, уже будучи взрослой девушкой. Тогда они с подругами собрались на первые в своей жизни посиделки, глупо хихикали, посматривая на взрослых парней и девиц, ластившихся к ним. Тем неожиданнее стал приход сказительницы и уговоры поведать ТУ САМУЮ историю. Бабуля покосилась тогда на молоденьких девчонок, но всё же завела:
- Холодно Зимней фее в её ледяных чертогах. Нет там ни огня, ни солнца, лишь магические камни освещают безмолвные своды. Одиноко фее в её снежном царстве, одни только зимние духи всюду сопровождают её. А может, не сопровождают, а охраняют, боятся, что сбежит от них их властительница, вновь вернётся к своим летним сёстрам. Но и ледяному сердцу нужна капелька тепла и нежности. Так горевала фея в своём одиночестве, вздыхала тяжелёхонько, беспокоила своей тоскою снежных волков. Собрались они тогда не совет и решили: нужен фее спутник, который скрасит дни её до весеннего солнца. Да только потребен фее не волк, не призрак снежный, а мужчина живой, тёплый, которого и обнять, и приласкать можно.
Первогодки смутились при этих словах, покраснели. Старшие парни и девки теснее друг к другу прижались, а Виттена даже подалась вперёд – истории о властительнице зимы она всегда любила.
- Стали решать, кому же быть избранником. Один глаза отводит – молод ещё, не по чину с феей миловаться. Другой вздыхает – больно стар. У третьего жена, четвёртый уродлив, пяты вообще девицей оказался, - кто-то захихикал в уголке, а сказительница продолжила: - Понял тогда старший над снежными волками, вожак их, что никто не осмелится к фее приблизиться, да и решил: сам станет для хозяйки зимы другом верным, плечом надёжным. Признали прочие духи его право да и успокоились – никому не хотелось на себя чужую шкуру примерять, четыре лапы на две ноги менять. Так и стал дух днём по миру в волчьей шкуре бегать, земли снегом заметать, а ночью тёмной к фее молодцем добрым приходить, сердце да душу её отогревать.
В тёмном уголке послышался явственный «чмок» и следом «шлёп» - кто-то решился повторить подвиг снежного духа и схлопотал награду. Теперь поутру будут парни над неудачливым шутником смеяться – по синяку опознают. Бабуля Шиклена погрозила пальцем: слушайте, да не шалите, - и продолжила:
- Да только не много в снежном духе тепла сердечного, что требовалось фее, и стали зимние волки к людям выходить, путников в дороге караулить. Как попадётся какой – выпивают его жизненное тепло, несут своему вожаку, чтобы он фею согревал. А ежели парень молодой или девица, то саму фею зовут. Она, говорят, и такому теплу душевному рада. Мол, от живого получить больше можно, чем от мёртвого. Парня-то она сразу по назначению использует, даром что ли сама женщина? – в уголке завозились. Видимо, кто-то себя напоказ хотел продемонстрировать – каков мужчина! – А девицам задания разные задаёт, да последнее всё такое, что никому и не выполнить.
- Какое же, бабуля? – не выдержала Виттена.
- Посреди зимы лютой цветок живой цвести заставить, - тихо и как-то скорбно проговорила старуха. – Да добиться того можно, только если тепло своё живое, огонь сердечный весь, до капли отдать. Носит ведь фея с собой мирабилис замороженный, всё оживить его хочет, только не хватает огня того, что ей парни дарят. Потому знающие люди и не пускают девиц в лес зимой в одиночестве: увидит Зимняя фея такую, непременно к себе заберёт, чтобы помогла среди снегов в лето хоть на миг вернуться. Да девицы те домой и не возвращаются. Так-то милые, вы всё шутки ждёте, а лучше парень с феей три ночи помилуется, чем девка у неё жизнь свою оставит.
Тогда девчонки-первогодки надолго приумолкли, только старшие всё веселились да предлагали в фею играть: какая девица парня догонит, тот её, как фею, три дня веселить и будет. Да так игра и не сложилась: завыла пурга, заторопились девушки по домам – хоть и не верится в сказки, а всё равно боязно в такую погоду одной на улице остаться.
А Виттена проснулась наутро в слезах. Сон растревожил её, а сказка, услышанная в тот вечер, вдруг показалась былью. Ведь это она сама сейчас была во дворце Зимней феи, выполняла её задания, чтобы заработать зеркало волшебное для сестры. И так страшно стало, что придётся жизнь свою отдать! Только и против воли хозяйки не пойдёшь – н не выпустит ведь, домой вернуться не позволит.
Девушка крепко призадумалась – как же справиться ей с выпавшими испытаниями. Так она, наверное, и просидела бы целый день, если бы в дверь сначала не постучали, а потом не просунул бы сморщенное лицо маленький гномик из тех, что встретились во дворце в первый день, и не напомнил, что госпожа внизу ожидает.
Зимняя фея была весела – ночью летала она к жилью человеческому и теперь полна была тепла, выпитого из припоздавших путников.
- Загрустила ты, девица? – пристально посмотрела фея на гостью. – Не тоскуй, милая. Придумала я тебе просьбу иную, радостную. В селениях людей, слышала я, праздник в середине зимы отмечают – рождение солнца. И принято на этот праздник дома украшать по-разному. Мой дом, конечно, велик, - фея со смешком развела руками, - но Бадау и мои верные слуги тебе помогут. Праздник через три дня будет, так что ты уж постарайся, девица.
И упорхнула, словно белый мотылёк. Сжалось сердце Виттены от дурного предчувствия – хоть и весела была фея, а холоднее стало от её радости, точно мороз крепкий ударил. Только и пришла в себя девушка, когда тёплая волчья шерсть ей под руку попала. Это Бадау решил её поторопить. Дворец и впрямь велик, а сроку всего ничего фея отвела.
Призадумалась тут Виттена: как же ей желание хозяйки снежной исполнить? Да на ум кладовая заветная пришла, с дарами человеческими. Помнила девушка, куда что раскладывала. Были там и ковры тканые, и полотенца узорчатые, и игрушки самодельные – всего и не перечесть. Чем поделки эти не украшение?
Подтолкнула к нужной лестнице Бадау, и его присутствие вдруг согрело девушку. Стоило бы, наверное, удивиться, задуматься, отчего снежный дух тёплым показался, да не было на то времени – стоило поторопиться, чтобы желание феи исполнить.
Волки послушно выполняли всё, что велела им Виттена. Они оборачивались снежными спиралями и взмывали высоко под своды залов, развешивая гирлянды и венки. Приносили то, что она просила, подставляли свои крепкие спины, если девушка никак не могла куда-то дотянуться. Но отчего-то казалось, что все они боятся одного-единственного взгляда своего предводителя, что, может, и хотели бы выпить её тепло, да не решались этого сделать.
Гномы начищали ледяные стены, подавали украшения и глаз не сводили с улыбающейся Виттены, точно и они грелись в тепле её души.
К вечеру первого дня Виттена достаточно утомилась, чтобы опять попытаться уснуть там, где сон сморил. Глаза Бадау, казалось, смотрели ей прямо в душу, и впервые девушка услышала в своей голове мягкий глубокий мужской голос: «Устала, красавица? Отнести тебя в комнату?»
- Так ты можешь со мной разговаривать?! – не то испугалась, не то обрадовалась Виттена. – Как же так?
«Магия такая, - с досадой ответил волк. – И лучше тебе никому о том не говорить. Повелительница запретила показывать тебе наши способности».
- Да, я понимаю. Если тебе не очень сложно, то отнеси меня, пожалуйста, в комнату.
«Феи сейчас нет во дворце, потому я и помогаю. При ней же мне к тебе прикасаться запрещено».
Бадау обернулся мужчиной, дождался, пока Виттена укутается в меха, и подхватил её на руки.
- Отчего так? – полюбопытствовала девушка.
- Не могу тебе ответить, - настоящий голос снежного духа звучал не менее завораживающе, чем мысленный. Мужчина, обратившись в вихрь, примчал Виттену к её комнате. Уже стоя около двери, та всё же спросила, припомнив сон:
- А это правда, что госпожа жизнь у девушек до капли выпивает?
Волк долго молчал (видимо, эта форма была привычнее, потому что Бадау обернулся волком, едва отпустил Виттену), и девушка уж было решила, что так и не узнает ответа, но до неё всё же донеслось слабое: «Ты не умрёшь, обещаю».
И вновь задуматься бы Виттене об этих странных словах, но усталость была сильнее её, и девушка мирно проспала всю ночь, а наутро вернулась к своей работе под внимательным взглядом желтоватых глаз. Потихоньку двигалось дело, и дворец Зимней феи точно расцветал, наливался красками и жизнью. Даже гномы, поначалу сторонившиеся странной гостьи своей повелительницы, радовались чему-то.
Бадау ни на шаг не отходил от Виттены, точно и позабыл о своей службе фее, и всё теплее и теплее становилось девушке в его присутствии. Казалось, нежится она под тёплыми лучами весеннего солнышка или ласково гладит её по голове мать. Печальные воспоминания она старалась отгонять прочь, но нет-нет, да становилось тяжело на душе при мысли о родимом доме.
К вечеру третьего дня появилась фея. Осмотрела свои преобразившиеся владения, недовольно нахмурилась, увидев Бадау близ гостьи своей и сказала:
- Утешила ты меня, девица, теперь и у меня праздник будет. От сердца свою работу исполняла, иначе не вышло бы у тебя ничего.
