Девушки в долгих сумерках косились весёлыми глазами на парней, своих и соседских. Одна Виттена чужой себя в родном доме ощущала. Не давало ей покоя обещание фее вернуться и цветок такой принести, что и в снегах цвести будет.
Не раз напрашивалась девушка то на ярмарку, то на торг в соседнем селении, а то и вовсе купцов заезжих привечать. Косилась мать на дочь, но молчала – ничего лишнего себе та не позволяла, а что красотой своей похвалиться хочет – так то всем девицам свойственно.
У каждого, с кем довелось встретиться в это лето, спрашивала Виттена: не ведом ли им цветок такой, что и мороза не боится. Разное люди отвечали, пока один седой купец не сказал:
- Как не знать, красавица? Есть такой, встречал я его как-то на своём пути. По осени все цветы в землю прячутся, а этот наверх выглядывает. Говорят, его Зимняя фея потеряла, оттого по всему миру и пускает своих снежных волков – пропажу искать. Да только добраться они до него не могут, потому как цветёт это растение дивное за горячей пустыней, в поднебесных горах. И не могут духи снега ту пустыню преодолеть – тают от жара.
- А название есть у цветка этого дивного? – спросила тогда Виттена.
- Есть, как не быть? Морозником и прозывают – за то, что и в лютые морозы цветёт алым цветом.
- Благодарствую, гость торговый, - Виттена поклонилась купцу и призадумалась: самой ей до гор тех дальних не добраться, да и отец с матерью не пустят. Не сможет ли Бадау с её помощью преодолеть пустыню горячую? Тогда осталось дождаться лишь зимы, когда снежные духи в мир вернутся.
Нет-нет, да вспоминала девушка белого волка, ставшего её спасителем. Многих парней сравнивала с тем, кто по-своему, но заботился о ней в ледяном замке. Нравились ей его молчаливая улыбка, тихий голос, сильные руки, что так легко несли обессилившую в спальный покой. Да не было среди людей такого, что мог бы с ним соперничать.
Качала головой мать, сердился отец, ехидно высмеивала старшая сестра – всех женихов перебрала Виттена, а так никого и не выбрала. Уж и все подруги её с замиранием сердца сватов ждали, а девушка всё где-то мыслями в облаках витала.
Но как могла Виттена обнадёжить парня, если сама не была уверенна, не станет ли для неё эта зима последней? И первого снега, наверное, она ждала больше других.
Едва белое покрывало легло на серую осеннюю унылость, Виттена поспешила в Зачарованный лес. Подруги увязались было за ней, да отстали, наткнувшись на ярко-красные ягоды шиповника. Девушка торопливо бежала по узкой извилистой тропинке, которая за лето будто и не изменилась. Она не знала, кого встретит – волков или фею, тем неожиданнее для неё было оказаться вдруг в снежном облаке. Оно залепило глаза, нос, осело на щеках и губах прозрачными каплями, точно снег целовал её. А потом из снега возникла мужская фигура – длинные русые волосы, волчья шуба на плечах и улыбающиеся желтоватые глаза.
- Бадау! – обрадовалась Виттена, протягивая руки навстречу духу. – А я уж думала, ты обо мне забыл!
- Здравствуй, девица, - скупо улыбнулся он в ответ. – Я чувствовал, что ты идёшь, и не мог не прийти на твой зов. Отчего печальны твои глаза? Неужели не сумела ты выполнить задания феи?
- Нет, не в том дело. Сумела я отыскать цветок, что и в лютый мороз цвести будет, да вот достать его не смогла. Уж больно непросто до него добраться. Растёт он высоко в горах, за горячей пустыней, на другом краю света.
Опустил голову снежный дух, задумался.
- Помощь, значит, тебе нужна, - тихо проговорил он. – Да только и мне, как бы ни был я силён, не под силу ту пустыню преодолеть. Стихия моя – снег, а там и я растаю.
- Ты ведь говорил, что духи снежные крепнут, если силу людскую получают. Я с тобой буду, не дам тебе погибнуть.
- А тебя кто от смерти спасёт, девица? – с привычной метельной тоской спросил мужчина.
На это Виттене ответить было нечего, но она упрямо повторила:
- Цветок мне искать досталось, а потому один ты за ним не отправишься.
- Что ж, так тому и быть, - пришлось согласиться духу. – Через три дня начинаются первые зимние чествования. Тогда я силы много наберусь, может, на пустыню и хватит. Приходи на четвёртый день до солнца, я буду готов.
Виттена вернулась к подругам, а о встрече своей никому не сказала. Дни казались бесконечными, несмотря на то, что солнце вставало поздно, заходило рано, а вечерами бабуля Шиклена рассказывала свои истории. Отчего вдруг неинтересно стало слушать любимые с детства сказания, ведь теперь девушка знала, что происходит на самом деле в ледяном дворце, почему Зимняя фея заманивает к себе парней и о чём она тоскует. Пожалуй, Виттена и сама не хуже смогла бы поведать истину, да только это участь стариков – сказания выдумывать, молодые обычно жизнь строят.
Но подслеповатый старческий глаз оказался зорче прочих, и в последний вечер перед условленным днём бабуля Шиклена вдруг завела неведомое доселе сказание.
- Раз пошла девица в лес накануне дня рождения солнца – хворост в доме закончился, а в сам праздник людям из дома хода нет – нечисть по всему миру шастает. Вот идёт девушка, тут ветку найдёт, там подхватит, на саночки малые накладывает, а сама о чём-то тоскует. А для снежных духов что смех, что слёзы – всё едино, любые сильные чувства они услышать могут. Вот и явился ей парень-красавец: кудри льняные вьются, глаза голубые смеются, сам в шубе не то песцовой, не то горностаевой, не то ещё какой – в белой, одним словом.
«И вовсе не такой он, - подумалось вдруг Виттене с обидой. – Волосы русые глаза волчьи, жёлтые, и шуба на нём волчья же, совсем не белая».
- Встал на пути и давай разговор заводить: кто такая, да что в лесу одна делаешь, да не замёрзла ли в пути долгом. Зубы, одним словом, заговаривает. Девице-то то неведомо, она и отвечает, думает – вдруг гость дальний али посланник какой, а то и просто парень, жених завидный. Да только чем дольше они разговаривали, тем холоднее в лесу становилось. Вроде и день ещё ясный, и солнышко своим лучиком нет-нет да заглянет, а уж ни рук, ни ног болезная не чувствует.
Да, в это Виттена могла поверить, сама помнила, как сжимало сердце ледяной рукой, как пили снежные волки её живое тепло. Но не выпили, жизнь оставили. Страшно было сейчас подумать, что только на забаву фее они её в живых оставили. И потом Бадау её в беде не оставил: теплом своим делился, зеркало ей принёс, домой добраться помог. Ох, и кто тех духов разберёт?
- Бабуля, что же дальше было? – девушка и не заметила, как замолчала сказительница, пока кто-то из детишек не подал голос.
- А дальше, маленькие, на счастье девичье отец её из соседнего села возвращался. Он и нашёл дочь в сугробе, полузамёрзшую, без памяти. Долго она болела, в бреду металась, всё никак согреться не могла. Когда же очнулась, стала девушка на себя не похожа, всё тоска из глаз её на свет смотрела, всё в лес глухой её ноги несли. Поговаривали ведуны, что это зимний дух её разум и сердце забрал, да поздно уж – ничего не сделаешь. На следующую зиму ушла девушка в лес, да так и не вернулась.
Малыши захлюпали носами – девушку было жалко. Виттена задумалась: сумеет ли она второй раз из Зачарованного леса вернуться? Но отступать уж было поздно – задолго до позднего рассвета короткого зимнего дня будет ждать её Бадау. Не сразу она задумалась, отчего бабуля Шиклена такое странное сказание сегодня завела.
Виттена шла домой медленно, точно прощалась с родным селением. Первый раз не так страшно было уходить из дому, ведь она ещё многого не знала, а сказки считала простым вымыслом. Теперь же, сознавая всю силу зимних духов, и хотела бы остаться дома, да не смела нарушить данного слова, чтобы душу свою не очернить.
- Нужно ли это делать, милая? – тихий голос бабули Шиклены догнал неожиданно, заставил быстрее забиться встревоженное сердце.
- Что делать? – притворилась ничего не понимающей девушка, хотя сама едва дышала от страха, что кто-то разгадал её замысел.
- Идти в Зачарованный лес, к духам снежным.
- Но.. Как?!
- Долго я на свете живу, Виттена, многое повидала, - старушка пристроилась рядом и повела куда-то. – Доводилось и мне в том лесу побывать, как без этого? Откуда, по-твоему, сказания мои появились? Помню я и холод, от которого кровь в жилах сворачивается, помню и глаза феи синие, бездушные. Чудом спаслась – отец меня тогда нашёл. Сам сгинул, а меня вызволил.
- По своей воле я в лес иду, бабуля, - тихо ответила Виттена. – Слово госпоже дала, и срок уж подходит. Не выполню – заберёт меня в свой дворец ледяной, а селение наше всё заморозит, разрушит, у вас всех тепло живое забрать снежным духам прикажет. Всего-то три неделечки у меня и осталось.
- Что ж, с феей шутки плохи, - они остановились у маленькой избушки, в которой давно уже жила бабуля Шиклена. – Да только и она своего не упустит. Если позволила тебе вернуться, значит, и у себя навечно оставить сумеет. Зайди на минутку, знаю, чем помочь тебе.
Старуха долго перебирала что-то в сундуке, а потом вынула простой белый платок головной. Присмотрелась Виттена, а на нём узоры вышиты, точно мороз по окнам прошёлся.
- Это – дар Зимней феи мне, девчонке. Станет она тебя неволить – верни ей платок, и тем свободу свою выкупи. А нет – так владей, пока не поймёшь, что помочь кому-то надо.
- Спасибо тебе, бабуля, - поклонилась Виттена. – Да ты уж промолчи, не сказывай нашим, где я да что задумала.
- Не скажу, Виттена, не бойся. Только подумай ещё раз…
- Всё уже решено, - произнеся еле слышно, вышла в ночь.
Спать не хотелось совершенно, и, дождавшись пока уснут домашние, Виттена взяла хлеба побольше – помнила, как лесной зверёк угощению радовался, - в шубу закуталась и побежала в лес.
Бадау уже ждал её. Обернулся тут же снежным смерчем, подхватил девушку и помчался в южную сторону, через леса и реки, через степи и горячую пустыню, к неприступным горам, искать чудный цветок морозник.
Поначалу Виттене было страшно, думала – вот-вот уронит её дух. Потом привыкла. Устанет она, проголодается или ещё нужда какая – попросит Бадау, тот на землю опускается. Да только всё теплее и теплее на земле становится, теряет снежный дух силы. Чем помочь – неведомо. Девушка тогда принялась сказки вспоминать и догадалась – ему нужно тепло, сила человеческая. Подошла тогда к волку, которым дух обернулся и говорит:
- Мне сейчас силы не нужны, я, точно фея, на тебе еду. Возьми моего тепла, сколько требуется.
- Глупая, - Бадау обернулся человеком и грустно улыбнулся. – Не понимаешь, что и умереть так можно?
- Мне и так не жить, если в срок не успею. А я и шубой согреюсь да хлебом.
И улыбается, руку к духу протягивает, точно по щеке погладить его хочет, а не решается. Поймал Бадау девичью руку, сам в глаза смотрит – не передумает ли? А Виттена одними губами шепчет – забирай. Так и смотрели они друг на друга, пока дух человеческое тепло вытягивал. Холодно стало Виттене, а всё стоит и улыбается. Отчего-то кажется, что сейчас в ней столько жизни и огня – не то что на снежного духа, на Зимнюю фею хватит!
Ещё дважды приходилось Бадау силами человеческими подкрепляться, боялся он помногу брать, берёг спутницу свою, а та только улыбается ласково и глазами сияет. Так и хочется ей в ответ улыбнуться, да некогда – надо дело делать.
Так и добрались они потихоньку до высоких гор, и горячая пустыня снежному духу не помешала. Устроил Бадау Виттену в какой-то пещерке, чтобы она отогревалась, а сам вихрем помчался искать цветок. Долго его не было, несколько дней, у девушки уж и хлеб к концу подходил, когда дух вернулся.
- Нашёл, – улыбнулся он. – Только давай уж ты сама его возьми да фее передай, а то как бы не заморозил я чудо такое.
Привёл Виттену в место одно – и впрямь под снегом цветы: алые, лиловые, розовые. Обрадовалась девушка, скоренько один кустик откопала, в тряпицу завернула, чтобы корешки не повредить. И помчались они назад.
Да только с каждым часом всё больше и больше стала Виттена мёрзнуть. Наверное, солнышко южное ей своих сил придавало, а на северных землях не властно оно было. Чувствует Бадау, что слабеет спутница его, мчится вперёд быстрее ветра, а только всё никак не успеть ему до дворца ледяного вовремя добраться. Но вот и границы фейского царства. Позвал он тогда:
- Повелительница снегов и метелей, госпожа стужи и морозов, не откажи в просьбе моей, приди ко мне.
И появилась Зимняя фея, соткалась из снежинок да искр серебристых – в белой шубке, волосы длинные волнами по спине спускаются, глаза синие льдинками сверкают. Увидела снежного духа, а на руках у него девушку замёрзшую, едва та дышит, и спрашивает:
- Зачем же звал ты меня, друг мой снежный?
- Исполнила я вашу третью просьбу, - еле шепчет Виттена, - достала цветок такой, что и в морозы, и в метели радовать вас да о лете напоминать вам будет.
- И впрямь нашла? Где же он?
- Спрятала под шубкой, да сил пошевелиться нет у меня, совсем замёрзла.
Улыбнулась тогда фея, повела ручкой – и Виттене вдруг теплее стало. Ровно настолько, чтобы самой на ногах стоять.
- Ну, - говорит фея, - показывай.
- Нельзя, госпожа, прежде земля ему нужна, чтоб корни пустить, да водицей полить. А там и зацветёт.
Хотела фея рассердиться, да, наверное, вспомнила, что цветы и впрямь без земли жить не могут. Свистнула – появились сани, волками запряжённые. Села туда и Бадау указывает – устраивайся сам и девицу сюда же сажай. Вновь снежная пелена скрыла от глаз людских, куда Зимняя фея умчалась.
Сани опустились во дворе, и сразу же выбежали гномы – слуги феи, встречать свою госпожу. Фея отмахнулась от них и быстрым шагом пошла куда-то в сторону. Бадау, так и не спуская Виттену с рук, следовал за ней. Они оказались в маленьком, засыпанном снегом садике.
- Здесь сажай, - негромко не то попросила, не то приказала фея.
Виттена достала чуть увядший цветочек, раскопала аккуратно ямку в мёрзлой земле, расправила все корешки и присыпала их почвой и снегом. Фея ждала. Пять минут, десять, час, а потом вдруг дрогнули лепестки и разошлись, распустился диковинный цветок.
- Ах, вот это чудо! – восхищённо выдохнула она и радостно засмеялась. – Теперь и у меня в садике всегда будет лето! Спасибо тебе, девица! Утешила ты моё сердце. Отдохни теперь три дня, а там и домой можешь собираться.
Молча поклонилась Виттена фее и спорить не стала. Гномы проводили её в прежние покои, с большим окном и огромной снежной кроватью. Девушка так устала, что сразу же уснула. Когда она проснулась, рядом на низком столе увидела поднос с какими-то горшочками и блюдами. Поужинала в своё удовольствие – и опять сон сморил. Так происходило несколько раз, пока Виттена не очнулась от лучика солнца, пытающегося пробраться ей в глаза.
- Сколько же дней я тут проспала? – вслух удивилась она, не ожидая ответа.
- Да уж третья неделя пошла, - голос Бадау звучал устало, а самого его с трудом можно было разглядеть в тёмном углу.
- Как же так?! Опять обман?
- Не обман, девица, а просто фея боится, что цветок её завянет. Думает, ты тогда его своей силой подпитаешь – и он вновь расцветёт.
- Но нет у меня никакой силы!
- Есть – твоё тепло, которое помогло мне в жарких краях выжить, а цветку южному здесь прижиться. Душа твоя чистая – вот самая великая сила, которую ещё когда зеркало волшебное показало.
Не раз напрашивалась девушка то на ярмарку, то на торг в соседнем селении, а то и вовсе купцов заезжих привечать. Косилась мать на дочь, но молчала – ничего лишнего себе та не позволяла, а что красотой своей похвалиться хочет – так то всем девицам свойственно.
У каждого, с кем довелось встретиться в это лето, спрашивала Виттена: не ведом ли им цветок такой, что и мороза не боится. Разное люди отвечали, пока один седой купец не сказал:
- Как не знать, красавица? Есть такой, встречал я его как-то на своём пути. По осени все цветы в землю прячутся, а этот наверх выглядывает. Говорят, его Зимняя фея потеряла, оттого по всему миру и пускает своих снежных волков – пропажу искать. Да только добраться они до него не могут, потому как цветёт это растение дивное за горячей пустыней, в поднебесных горах. И не могут духи снега ту пустыню преодолеть – тают от жара.
- А название есть у цветка этого дивного? – спросила тогда Виттена.
- Есть, как не быть? Морозником и прозывают – за то, что и в лютые морозы цветёт алым цветом.
- Благодарствую, гость торговый, - Виттена поклонилась купцу и призадумалась: самой ей до гор тех дальних не добраться, да и отец с матерью не пустят. Не сможет ли Бадау с её помощью преодолеть пустыню горячую? Тогда осталось дождаться лишь зимы, когда снежные духи в мир вернутся.
Нет-нет, да вспоминала девушка белого волка, ставшего её спасителем. Многих парней сравнивала с тем, кто по-своему, но заботился о ней в ледяном замке. Нравились ей его молчаливая улыбка, тихий голос, сильные руки, что так легко несли обессилившую в спальный покой. Да не было среди людей такого, что мог бы с ним соперничать.
Качала головой мать, сердился отец, ехидно высмеивала старшая сестра – всех женихов перебрала Виттена, а так никого и не выбрала. Уж и все подруги её с замиранием сердца сватов ждали, а девушка всё где-то мыслями в облаках витала.
Но как могла Виттена обнадёжить парня, если сама не была уверенна, не станет ли для неё эта зима последней? И первого снега, наверное, она ждала больше других.
Едва белое покрывало легло на серую осеннюю унылость, Виттена поспешила в Зачарованный лес. Подруги увязались было за ней, да отстали, наткнувшись на ярко-красные ягоды шиповника. Девушка торопливо бежала по узкой извилистой тропинке, которая за лето будто и не изменилась. Она не знала, кого встретит – волков или фею, тем неожиданнее для неё было оказаться вдруг в снежном облаке. Оно залепило глаза, нос, осело на щеках и губах прозрачными каплями, точно снег целовал её. А потом из снега возникла мужская фигура – длинные русые волосы, волчья шуба на плечах и улыбающиеся желтоватые глаза.
- Бадау! – обрадовалась Виттена, протягивая руки навстречу духу. – А я уж думала, ты обо мне забыл!
- Здравствуй, девица, - скупо улыбнулся он в ответ. – Я чувствовал, что ты идёшь, и не мог не прийти на твой зов. Отчего печальны твои глаза? Неужели не сумела ты выполнить задания феи?
- Нет, не в том дело. Сумела я отыскать цветок, что и в лютый мороз цвести будет, да вот достать его не смогла. Уж больно непросто до него добраться. Растёт он высоко в горах, за горячей пустыней, на другом краю света.
Опустил голову снежный дух, задумался.
- Помощь, значит, тебе нужна, - тихо проговорил он. – Да только и мне, как бы ни был я силён, не под силу ту пустыню преодолеть. Стихия моя – снег, а там и я растаю.
- Ты ведь говорил, что духи снежные крепнут, если силу людскую получают. Я с тобой буду, не дам тебе погибнуть.
- А тебя кто от смерти спасёт, девица? – с привычной метельной тоской спросил мужчина.
На это Виттене ответить было нечего, но она упрямо повторила:
- Цветок мне искать досталось, а потому один ты за ним не отправишься.
- Что ж, так тому и быть, - пришлось согласиться духу. – Через три дня начинаются первые зимние чествования. Тогда я силы много наберусь, может, на пустыню и хватит. Приходи на четвёртый день до солнца, я буду готов.
Виттена вернулась к подругам, а о встрече своей никому не сказала. Дни казались бесконечными, несмотря на то, что солнце вставало поздно, заходило рано, а вечерами бабуля Шиклена рассказывала свои истории. Отчего вдруг неинтересно стало слушать любимые с детства сказания, ведь теперь девушка знала, что происходит на самом деле в ледяном дворце, почему Зимняя фея заманивает к себе парней и о чём она тоскует. Пожалуй, Виттена и сама не хуже смогла бы поведать истину, да только это участь стариков – сказания выдумывать, молодые обычно жизнь строят.
Но подслеповатый старческий глаз оказался зорче прочих, и в последний вечер перед условленным днём бабуля Шиклена вдруг завела неведомое доселе сказание.
- Раз пошла девица в лес накануне дня рождения солнца – хворост в доме закончился, а в сам праздник людям из дома хода нет – нечисть по всему миру шастает. Вот идёт девушка, тут ветку найдёт, там подхватит, на саночки малые накладывает, а сама о чём-то тоскует. А для снежных духов что смех, что слёзы – всё едино, любые сильные чувства они услышать могут. Вот и явился ей парень-красавец: кудри льняные вьются, глаза голубые смеются, сам в шубе не то песцовой, не то горностаевой, не то ещё какой – в белой, одним словом.
«И вовсе не такой он, - подумалось вдруг Виттене с обидой. – Волосы русые глаза волчьи, жёлтые, и шуба на нём волчья же, совсем не белая».
- Встал на пути и давай разговор заводить: кто такая, да что в лесу одна делаешь, да не замёрзла ли в пути долгом. Зубы, одним словом, заговаривает. Девице-то то неведомо, она и отвечает, думает – вдруг гость дальний али посланник какой, а то и просто парень, жених завидный. Да только чем дольше они разговаривали, тем холоднее в лесу становилось. Вроде и день ещё ясный, и солнышко своим лучиком нет-нет да заглянет, а уж ни рук, ни ног болезная не чувствует.
Да, в это Виттена могла поверить, сама помнила, как сжимало сердце ледяной рукой, как пили снежные волки её живое тепло. Но не выпили, жизнь оставили. Страшно было сейчас подумать, что только на забаву фее они её в живых оставили. И потом Бадау её в беде не оставил: теплом своим делился, зеркало ей принёс, домой добраться помог. Ох, и кто тех духов разберёт?
- Бабуля, что же дальше было? – девушка и не заметила, как замолчала сказительница, пока кто-то из детишек не подал голос.
- А дальше, маленькие, на счастье девичье отец её из соседнего села возвращался. Он и нашёл дочь в сугробе, полузамёрзшую, без памяти. Долго она болела, в бреду металась, всё никак согреться не могла. Когда же очнулась, стала девушка на себя не похожа, всё тоска из глаз её на свет смотрела, всё в лес глухой её ноги несли. Поговаривали ведуны, что это зимний дух её разум и сердце забрал, да поздно уж – ничего не сделаешь. На следующую зиму ушла девушка в лес, да так и не вернулась.
Малыши захлюпали носами – девушку было жалко. Виттена задумалась: сумеет ли она второй раз из Зачарованного леса вернуться? Но отступать уж было поздно – задолго до позднего рассвета короткого зимнего дня будет ждать её Бадау. Не сразу она задумалась, отчего бабуля Шиклена такое странное сказание сегодня завела.
Виттена шла домой медленно, точно прощалась с родным селением. Первый раз не так страшно было уходить из дому, ведь она ещё многого не знала, а сказки считала простым вымыслом. Теперь же, сознавая всю силу зимних духов, и хотела бы остаться дома, да не смела нарушить данного слова, чтобы душу свою не очернить.
- Нужно ли это делать, милая? – тихий голос бабули Шиклены догнал неожиданно, заставил быстрее забиться встревоженное сердце.
- Что делать? – притворилась ничего не понимающей девушка, хотя сама едва дышала от страха, что кто-то разгадал её замысел.
- Идти в Зачарованный лес, к духам снежным.
- Но.. Как?!
- Долго я на свете живу, Виттена, многое повидала, - старушка пристроилась рядом и повела куда-то. – Доводилось и мне в том лесу побывать, как без этого? Откуда, по-твоему, сказания мои появились? Помню я и холод, от которого кровь в жилах сворачивается, помню и глаза феи синие, бездушные. Чудом спаслась – отец меня тогда нашёл. Сам сгинул, а меня вызволил.
- По своей воле я в лес иду, бабуля, - тихо ответила Виттена. – Слово госпоже дала, и срок уж подходит. Не выполню – заберёт меня в свой дворец ледяной, а селение наше всё заморозит, разрушит, у вас всех тепло живое забрать снежным духам прикажет. Всего-то три неделечки у меня и осталось.
- Что ж, с феей шутки плохи, - они остановились у маленькой избушки, в которой давно уже жила бабуля Шиклена. – Да только и она своего не упустит. Если позволила тебе вернуться, значит, и у себя навечно оставить сумеет. Зайди на минутку, знаю, чем помочь тебе.
Старуха долго перебирала что-то в сундуке, а потом вынула простой белый платок головной. Присмотрелась Виттена, а на нём узоры вышиты, точно мороз по окнам прошёлся.
- Это – дар Зимней феи мне, девчонке. Станет она тебя неволить – верни ей платок, и тем свободу свою выкупи. А нет – так владей, пока не поймёшь, что помочь кому-то надо.
- Спасибо тебе, бабуля, - поклонилась Виттена. – Да ты уж промолчи, не сказывай нашим, где я да что задумала.
- Не скажу, Виттена, не бойся. Только подумай ещё раз…
- Всё уже решено, - произнеся еле слышно, вышла в ночь.
Спать не хотелось совершенно, и, дождавшись пока уснут домашние, Виттена взяла хлеба побольше – помнила, как лесной зверёк угощению радовался, - в шубу закуталась и побежала в лес.
Бадау уже ждал её. Обернулся тут же снежным смерчем, подхватил девушку и помчался в южную сторону, через леса и реки, через степи и горячую пустыню, к неприступным горам, искать чудный цветок морозник.
Поначалу Виттене было страшно, думала – вот-вот уронит её дух. Потом привыкла. Устанет она, проголодается или ещё нужда какая – попросит Бадау, тот на землю опускается. Да только всё теплее и теплее на земле становится, теряет снежный дух силы. Чем помочь – неведомо. Девушка тогда принялась сказки вспоминать и догадалась – ему нужно тепло, сила человеческая. Подошла тогда к волку, которым дух обернулся и говорит:
- Мне сейчас силы не нужны, я, точно фея, на тебе еду. Возьми моего тепла, сколько требуется.
- Глупая, - Бадау обернулся человеком и грустно улыбнулся. – Не понимаешь, что и умереть так можно?
- Мне и так не жить, если в срок не успею. А я и шубой согреюсь да хлебом.
И улыбается, руку к духу протягивает, точно по щеке погладить его хочет, а не решается. Поймал Бадау девичью руку, сам в глаза смотрит – не передумает ли? А Виттена одними губами шепчет – забирай. Так и смотрели они друг на друга, пока дух человеческое тепло вытягивал. Холодно стало Виттене, а всё стоит и улыбается. Отчего-то кажется, что сейчас в ней столько жизни и огня – не то что на снежного духа, на Зимнюю фею хватит!
Ещё дважды приходилось Бадау силами человеческими подкрепляться, боялся он помногу брать, берёг спутницу свою, а та только улыбается ласково и глазами сияет. Так и хочется ей в ответ улыбнуться, да некогда – надо дело делать.
Так и добрались они потихоньку до высоких гор, и горячая пустыня снежному духу не помешала. Устроил Бадау Виттену в какой-то пещерке, чтобы она отогревалась, а сам вихрем помчался искать цветок. Долго его не было, несколько дней, у девушки уж и хлеб к концу подходил, когда дух вернулся.
- Нашёл, – улыбнулся он. – Только давай уж ты сама его возьми да фее передай, а то как бы не заморозил я чудо такое.
Привёл Виттену в место одно – и впрямь под снегом цветы: алые, лиловые, розовые. Обрадовалась девушка, скоренько один кустик откопала, в тряпицу завернула, чтобы корешки не повредить. И помчались они назад.
Да только с каждым часом всё больше и больше стала Виттена мёрзнуть. Наверное, солнышко южное ей своих сил придавало, а на северных землях не властно оно было. Чувствует Бадау, что слабеет спутница его, мчится вперёд быстрее ветра, а только всё никак не успеть ему до дворца ледяного вовремя добраться. Но вот и границы фейского царства. Позвал он тогда:
- Повелительница снегов и метелей, госпожа стужи и морозов, не откажи в просьбе моей, приди ко мне.
И появилась Зимняя фея, соткалась из снежинок да искр серебристых – в белой шубке, волосы длинные волнами по спине спускаются, глаза синие льдинками сверкают. Увидела снежного духа, а на руках у него девушку замёрзшую, едва та дышит, и спрашивает:
- Зачем же звал ты меня, друг мой снежный?
- Исполнила я вашу третью просьбу, - еле шепчет Виттена, - достала цветок такой, что и в морозы, и в метели радовать вас да о лете напоминать вам будет.
- И впрямь нашла? Где же он?
- Спрятала под шубкой, да сил пошевелиться нет у меня, совсем замёрзла.
Улыбнулась тогда фея, повела ручкой – и Виттене вдруг теплее стало. Ровно настолько, чтобы самой на ногах стоять.
- Ну, - говорит фея, - показывай.
- Нельзя, госпожа, прежде земля ему нужна, чтоб корни пустить, да водицей полить. А там и зацветёт.
Хотела фея рассердиться, да, наверное, вспомнила, что цветы и впрямь без земли жить не могут. Свистнула – появились сани, волками запряжённые. Села туда и Бадау указывает – устраивайся сам и девицу сюда же сажай. Вновь снежная пелена скрыла от глаз людских, куда Зимняя фея умчалась.
Сани опустились во дворе, и сразу же выбежали гномы – слуги феи, встречать свою госпожу. Фея отмахнулась от них и быстрым шагом пошла куда-то в сторону. Бадау, так и не спуская Виттену с рук, следовал за ней. Они оказались в маленьком, засыпанном снегом садике.
- Здесь сажай, - негромко не то попросила, не то приказала фея.
Виттена достала чуть увядший цветочек, раскопала аккуратно ямку в мёрзлой земле, расправила все корешки и присыпала их почвой и снегом. Фея ждала. Пять минут, десять, час, а потом вдруг дрогнули лепестки и разошлись, распустился диковинный цветок.
- Ах, вот это чудо! – восхищённо выдохнула она и радостно засмеялась. – Теперь и у меня в садике всегда будет лето! Спасибо тебе, девица! Утешила ты моё сердце. Отдохни теперь три дня, а там и домой можешь собираться.
Молча поклонилась Виттена фее и спорить не стала. Гномы проводили её в прежние покои, с большим окном и огромной снежной кроватью. Девушка так устала, что сразу же уснула. Когда она проснулась, рядом на низком столе увидела поднос с какими-то горшочками и блюдами. Поужинала в своё удовольствие – и опять сон сморил. Так происходило несколько раз, пока Виттена не очнулась от лучика солнца, пытающегося пробраться ей в глаза.
- Сколько же дней я тут проспала? – вслух удивилась она, не ожидая ответа.
- Да уж третья неделя пошла, - голос Бадау звучал устало, а самого его с трудом можно было разглядеть в тёмном углу.
- Как же так?! Опять обман?
- Не обман, девица, а просто фея боится, что цветок её завянет. Думает, ты тогда его своей силой подпитаешь – и он вновь расцветёт.
- Но нет у меня никакой силы!
- Есть – твоё тепло, которое помогло мне в жарких краях выжить, а цветку южному здесь прижиться. Душа твоя чистая – вот самая великая сила, которую ещё когда зеркало волшебное показало.
