Глава 01.10. Синосу и Джавин 1: Чтоб стало ясно, кто ломает руки
Откуда в городе появился Син, то никому не ведомо. Он просто однажды пришел и встал на площади у ратуши, слегка потеснив других мужиков, которые стекались из окрестных деревень наниматься в рабочие.
Бригадир его сразу заприметил: мертвяки — они сильные, да и подземные газы им не страшны. Пусти его вперед с канарейкой, да горя не знай.
А что кожа сероватая и татуировка страшенная на пол-хари, так кто в темноте разглядит-то? Разумный он, лич, не зомбак какой — он и не даст рассматривать.
— Копать умеешь? — спросил бригадир.
Син обвел неловким жестом свое пестрое одеяние, припорошенное кладбищенской землей.
— А что, не видишь? Откопался же!..
— В шахту пойдешь?
Далеко не все мертвые готовы были снова вернуться под землю, но этому оказалось все равно.
Он энергично кивнул.
— Пока платите.
Так бригадир заполучил в свою бригаду самого неутомимого своего работника.
Бригадир мертвяку исправно платил, мертвяк исправно работал. Выгружал двойные и тройные нормы, а прибавки не требовал. Когда другие намекнули, что слишком усердствовать неприлично, быстро науку усвоил. Не высовывался, не пил, не кусался. На язык был остер, но тут уж у кого какие радости. Хорошая перебранка и кровь разгоняет, и скуку.
И скоро Син получил постоянное место в бригаде.
Одна только от него была досада. Мертвяк вонял.
Не мертвечиной, как следовало бы. А всякой ароматической пакостью. Типа благовоний. И духов. Все время разные подбирал, но каждый раз такие ядреные, что в напарники ему бригадир все норовил поставить кого-нибудь с насморком.
И то не всегда помогало.
Однажды бригадир так расчихался после утреннего сбора, что стражница, которая в тот день должна была сопровождать повозку с выработкой, протянула платочек.
Бригадир с сомнением посмотрел на клетчатый платок в магонической фарфоровой ручке, — помощь Джавин никогда не бывала бесплатной, и брала она всегда нервами, не деньгами, — но очередная серия чихов отбила ему всякую осторожность.
Он сам не заметил, как выложил Джавин всю накопившуюся в душе ненависть к аромату «Розы в пустыне». И «Фиалки в ельнике». А «Мускус в фиале»!.. Просто орудие массового уничтожения.
— А, ну так это не беда, — сказала Джавин, — я тебе помогу.
И дважды этак подмигнула правым глазом.
Не к добру.
Но у бригадира и без нее забот было полно. Он просто забыл.
А вот Джавин нет. Джавин дождалась, пока ребята выйдут из забоя, и напрямик ринулась к Сину.
— Какой вкусный аромат! С утра хочу спросить название...
Остальные мужики переглянулись. Запах фиалок вкупе с запахом мужского пота валил с ног многих женщин. Но эта вроде ничего. Только правым глазом мигает как-то слишком часто. Попало ей туда чо...
— Ну дальше хоти, — мрачно ответил Син, — может, тебе еще пирамиду выложить?
Но Джавин баба справная, опытная, и у мертвого подымет. И не подумаешь, что стражница, за собой следит, так-то ей под пятьдесят, а выглядит на тридцать девять, а в полумраке шахты и вовсе на тридцать пять.
Так что и Син не удержался под восхищенным взглядом грамотно подведенных глаз, флакончик достал, и даже показательно пару раз пшикнул себе на шею, откидывая каждый раз левой рукой чудом сохранившиеся на скальпе брюнетистые кудри.
Мужики сочли за лучшее спастись бегством. Только Бригадир задержался у телеги: надо было расписаться в акте сдачи, а хранительница сего акта слишком увлеклась охмурением...
Глаза Джавин увлажнились, она задрожала ресницами, рискуя размазать по щекам слишком густую тушь, в голосе проступила странная хрипотца. То ли флирт, то ли попытка не закашляться, под флирт замаскированная.
— А дай посмотреть, пожалуйста, — кокетливо попросила Джавин и потянулась фарфоровой рукой к флакону.
Трагическая ошибка.
Лич оттолкнул руку так резко, что по ней замеилась трещина, пересекая руну управления. Мгновение, и магическое давление разорвало руку изнутри.
Разбило на некрасивые осколки.
Джавин несмело притронулась настоящей рукой к щеке, будто бы вовсе не ожидала, что потекут слезы.
— Ох... — сказала она, опрометью ринулась к Бригадиру, поставила в акте неловкой рукой закорючку, и попыталась подцепить тележку.
Бедром и одной рукой.
Бригадир хотел было помочь, но его остановило суматошное подмигивание. Джавин задергала щекой, и бригадир заподозрил, что это ему тут помогают.
И правда, он промедлил всего на мгновение, а в тележку уже впрягся Син.
Джавин унеслась вперед, всячески выражая спиной боль, обиду и презрение, а бедняга потопал за ней.
Веса тележки он даже не заметил. Догнал, поравнялся...
— Откопался один такой, — проворчал бригадир, который давно с Джавин работал, и даже немного устыдился, что сдал ей на поругание сущего осленка, — да ты себя закапываешь, парень.
Но этого Син, конечно, не услышал.
А на следующий день, когда Син пришел, пахнущий чем-то вполне нейтральным, вроде бы ромашкой, бригадир так и вообще передумал предупреждать, что Джавин, с тех пор как у нее в части стал популярен армрестлинг, навесила на руку столько бронезаклинаний, сколько не на всяком сейфе имеется, так что свою хрупкую фарфоровую ручку может сломать исключительно сама.
Глава 02.10. Синосу и Джавин 2:Наполнит ветер ночь интриг
— Гля, смотрите, припёрся!
— С цветами!
— К Джавин опять! Неделю держится! — верный Джавинов напарник погано гыгыкнул и похлопал ее по плечу, — эк его разобрало! Глаза, что ль, отсохли, никак не разглядит твой поганый характер?
Джавин резко перехватила его запястье крюком и пригвоздила к столешнице, выворачивая.
Поцокала языком.
— Ну твоя ж женушка за столько лет не разглядела, какой ты мудак, тоже слепую брал?
И освободила его руку, мило улыбаясь.
Напарник потер запястье.
— Я свою брал в полной комплектации, — похабно ухмыльнулся он, — а ты бы проверила, не сложил ли твой поклонничек член в филактерию. Ну, к остальным лишним органам!
Вошедшего в дежурку Сина встретил громовой мужицкий хохот и слегка встревоженная и очень задумчивая Джавин.
Букет ромашек она от него машинально приняла. В очередной раз отказалась от возмещения за руку.
Она, конечно, затеяла это все в том числе, чтоб поправить свою искусственную магоническую руку, которую сама же и треснула ножом во время чистки картошки, за чужой счет, но это могло и подождать, пусть подкопит. Она и с крюком может надрать любую наглую задницу в этой дежурке.
А вот вопрос ее напарника так Джавин заинтересовал, что подождать не мог.
Она проводила нелепую фигуру лича взглядом до самых дверей: а что ж у него там, под пестрой мантией?
Откуда он вообще эту тряпку взял, по лоскутам собрал с окрестных пугал?
Длинная хламида с прорезями для рук скрывала его по самые пятки, не позволяя оценить даже фигуру, не то что комплектацию. Руки вот были ничего, как для мертвяка. Под расползающимися швами рукавов угадывались неплохие мышцы.
Но мало ли, руки раскачал при жизни, а все остальное как у червяка? Непорядок.
Мысли эти преследовали ее весь день в патруле и до самого вечера, пока она не уселась за стол и окончательно не загналась, подгребя бумаги под локти и подперев крюком подбородок.
А потом еще и загналась на тему, с чего это она так загналась, будто ей вообще есть разница — изначально ее подкат к личу был всего лишь шуткой. И шутка порядком затянулась.
Как бы он так не оборвал вообще все ромашки в городе. А она их даже не любила, на самом деле. Всего лишь упомянула цветы с относительно слабым ароматом. Ради бригадира.
— Эй, — напарник постучал по ее столу костяшками пальцев, — возвращайся уже в бренный мир из царства пристяжных нефритовых стержней. Инкассацией мне сегодня заняться, или всё-таки соизволишь зад от стула оторвать?
— А что, можно отказаться? — кисло спросила Джавин.
По правде говоря, она устала.
— Что, неужто не хочешь повидаться со своим новым парнем?
Джавин отмахнулась.
— Тц, да нет такого парня, которого я предпочла бы подушке.
— Давай-давай, — напарник был безжалостен, — а то злоумышленники как стырят дневную выработку Веленниума, и все, и вообще никто месяц спать не будет. И, кстати, жду отчет.
— Какой ещё отчет? — окрысилась Джавин, — нашелся начальник.
— Что у лича под мантией!.. — заржал этот подлец.
Джавин прицокнула языком и посмотрела на него как на идиота.
Убить его Джавин не могла. У него было трое детей. Два парня и дочь, все погодки, все мерзкие на характер, чисто папашка. А Джавин дружила с его женой. Осиротеют — еще не дай боги сидеть с ними придется...
У нее дернулась щека. Раз-раз, еще.
Вот ведь завел ее, гад.
А главное и правда, ужасно любопытно: что ж там такое под мантией!
Джавин взяла планшет с документами и отправилась на шахту под всеобщие смешки. Пожалуй, и правда, вернется с отчетом.
А то не отстанут.
Мужицкий коллектив даже хуже бабского. Им не только интересно, они еще и нихрена не стесняются.
План Джавин был прост.
Шахты рыли в запечатанном магами вулкане, маги же поставили магические ловушки, накачивающие прохладный воздух снаружи для охлаждения пещер. Воздух нагревался и стремился вверх уже сам.
Так что около шахт было полно трещин, из которых дуло теплом. В холодные зимы у этих трещин собирались коты и беспризорники, погреться.
Беспризорников Джавин по долгу службы положено было гонять, так что она более менее помнила расположение особо продуваемых мест.
Так что когда Син поплелся за ней с тележкой, она просто сказала ему:
— Какой замечательный вечер!
— Жарко, — упрямо возразил лич.
Джавин никак не могла понять, как он к ней относится. Ромашки он ей таскал, красоваться красовался, тележку вез безропотно.
Но разговаривать с ним было тяжеловато. Потому что он никогда с ней не соглашался.
Впрочем, сегодня это ей было только на руку.
Он бы никогда не выполнил того, что она прямо попросила сделать; но вот правильный отказ от чего-то производил эффект совершенно волшебный.
("Таким как я никто не дарит цветов... Даже ромашек никто не нарвет... Я люблю ромашки... Да не нужны мне твои букеты!.." — этой импровизацией Джавин до сих пор гордилась, хоть ей и поднадоели букеты).
— А по-моему, очень даже красивый закат будет, смотри, какие облака пушистые, — восхищенным тоном заявила Джавин, — жаль, тележка так нагружена, что мы никак не сможем довезти ее до склада, и полюбоваться... Управимся затемно.
Лич ожидаемо ускорил шаг.
Они сгрузили Веллениум, Джавин проверила замки.
— Вообще не понимаю, что красивого в закатах, — проворчал Син, — солнце каждый день садится, что, каждый день его рассматривать, что ли?
— Я думала прогуляться и посмотреть во-он с того утеса, но, пожалуй, ты прав. — Джавин пожала плечами, — Тц, лучше пойду домой. Что я там не видела? Дай ведомость, распишусь.
На утес вела очень живописная тропка, петлявшая среди луговых трав, которыми порос пологий склон горы.
Тропинку пересекала едва заметная отсюда трещина.
Джавин протянула руку за ведомостью.
Син ведомость отдернул.
— Эй! — нахмурилась Джавин. — Ты чего? Я правда устала, домой хочу, ты со мной не шути!
Син молча развернулся. И быстрым шагом пошел по тропинке. Очень спешил, взбираясь все выше и выше, к стремительно алеющим небесам в розовом кружеве облаков.
Джавин устремилась за ним, и была вознаграждена восхитительным зрелищем взметнувшейся мантии.
Он на мгновение замер, пытаясь придержать подол, но нахальный ветер подхватил пеструю тряпку, растрепал темные кудри. В окружении полевых цветов, в розовом свете заката на мгновение Син показался Джавин совсем живым и невероятно смущенным.
Под мантией у него оказались мешковатые штаны, не иначе как отнятые в честном бою у какого-то беспризорника.
Мгновение кончилось слишком быстро, оставив Джавин торжествующей. Щемящее чувство утраты чего-то важного она быстро заткнула, увлекши Сина наверх под локоть.
Закат заслуживал того, чтобы его посмотреть.
А потом...
Совсем скоро на город мягким покрывалом опустится ночь.
Еще не все тайны разоблачены.
Джавин только предстоит придумать, как снять с Сина штаны.
Глава 3. 03.10. Синосу и Джавин 3: А идеалы миру лишь затем
Каждый день Джавин ходила на работу мимо лавки со всяким хламом. Бывало, когда на работу ей очень не хотелось, и задерживалась рядом, поперебирать всякую звенючую галиматью, припоздниться немного по важной причине.
А утренний патруль что? Утренний патруль далеко не уйдет, там все равно маршрут от кофейни до булочной, формальность, а не работа.
Но сегодня ее привлекли не безделушки. Сегодня она увидела около лавки Сина.
Он замер напротив выставленного на улицу маскарадного платья. Слишком дерзкого для нынешних времен, из той счастливой эпохи, когда кормилец города вулкан Архахибдык ещё не так крепко спал, спутанный охлаждающими заклинаниями, и в приличном виде местным девушкам ходить было слишком жарко.
Платье скорее напоминало нижнюю сорочку, короткое, очень по фигуре, по длине — как обернутое вокруг тела банное полотенце, и так же полосато по расцветке. Бахрома внизу, расшитая зелёным и белым стеклярусом в цвет вертикальных полос, едва прикрывала бы Джавин колени, а в груди его пришлось бы слегка расставить, если уж носить. Джавин поймала свое отражение в витрине магазина напротив: да уж, для этого платья ей бы еще сбросить пару фунтов и с десяток лет. Чтоб не стыдно было за подувядшую шею, которую сейчас скрывал высокий ворот форменной рубашки.
Это юная девушка может надеть сорочку и летящей походкой выйти в люди, гибкая и прекрасная. Старухам вроде Джавин корсет, прижимающий к ребрам пузо и поддерживающий больную спину, просто необходим.
— Интересуешься ролевыми играми? — спросила Джавин, кошачьим шагом подкравшись к Сину со спины, — тц, поздновато они его выставили. Осень же. Прохладно, не находишь?
Син дернулся, чуть не подпрыгнул, отвернулся от платья, взмахнул руками, как встревоженный птиц.
— А? Я не... Уже и задуматься нельзя!
— Угу, — ласково подтвердила Джавин.
Ей не нравилось, когда он слишком много думал. Она не понимала никогда, о чем.
— Я как раз мимо... В смысле, я шел...
Он неловко сунул ей в руки букет. К неизменным ромашкам добавились голубые вкрапления васильков.
Как... По-юношески.
— Спасибо, — сказала Джавин тем прохладным тоном, которым обычно говорила с заявителями, вздумавшими прийти как раз под конец ее смены, — я заказала руку, кстати. Сделают к концу недели. Стану рукастая, а не крюкастая. Вполне смогу катать тележку до склада сама... Вполне возможно, мы поменяемся с напарником на этой неделе. Он будет заниматься инкассацией.
— Мне тебя поздравить? — в голосе Сина прорезалось странное напряжение.
— Да не надо... — Джавин осеклась, вспомнив про его дурную привычку все делать наоборот, и повторила уверенно и жестко, — то есть в этот раз действительно не надо. Я серьезно.
Он не привык слышать такой ее голос. Джавин никогда ещё не говорила с ним серьезно, никогда не выходила из образа. Ей слишком нравилась ее маленькая игра. Ей нравилось казаться ему мягче, чем она есть, капризнее, нежнее, что ли, наивнее. В этом городе каждая собака знала историю про то, как она в возрасте тринадцати лет чуть не оторвала яйца напавшему на нее грабителю. Немногие также были в курсе истории, из-за которой местный лорд никогда не позволит ей получить повышения, но многие догадывались о ее сути.
