ПРОДА ОТ 23.07
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Инопланетяне прилетели в среду.
Тимофей Аникеев, скромный учитель боевого искусства под загадочным названием тюк-до, как раз шел на работу, когда сумрачное небо над его родным городом два раза переливчато мигнуло — сначала желтым, а потом красным.
И сразу после этого на перекрестки посыпались летающие тарелки, бледно-зеленые и пупырчатые, как шляпки от грибов-поганок.
Одно из летающих чудес косо присело на асфальт как раз перед Тимофеем. Он, замерев, уставился на чужой корабль.
По пупырчатому боку НЛО, с близкого расстояния напоминавшего уже не шляпку от поганки, а кусок заплесневелого сыра, тянулась косая надпись, сделанная почему-то на русском:
— Хай, земляки!
Размеры у неопознанного летающего объекта, надо отметить, были несолидные, метров пять в диаметре и метра три в высоту. Дно тарелки, не поместившись на тротуаре, придавило кусок газона и часть оградки.
А сверху из откинутого люка на Тимофея таращился огромный субъект с клешнями. В красном панцире похожий на вареного рака, только что вынутого из кипятка.
Пока Тимофей глазел на пришельца, тот небрежно брякнул клешней по борту посудины и картаво прогундосил:
— Ну, чего уставился, землянин? Гуманоид я.
— Э-э… — смутился в ответ Тимофей. По-русски гуманоид говорил довольно прилично. Даже картавый акцент у него был какой-то свой, узнаваемый. Напоминавший о рынках, персиках и прочем родном и домашнем. «Па-акупай, дарагой, пэрсики па-а червонцу за штук»…
— Да знаю я, о чем ты подумал, — сварливо сказал субъект с клешнями. — Мол, гуманоид — это обязательно две руки и две ноги. А между ними еще и хвост. Иногда. И трогать ее не моги за ее длинный хвост, о-хо-хо! Вот она, песня о нас, о суровых инопланетянах.
— Это о кошках песня, — нерешительно заметил Тимофей. — А гуманоиды, как я помню, должны походить на людей…
— Придираешься, землянин! — с печалью в голосе укорил его инопланетянин. — А ведь мы спасать тебя прилетели!
То, что на улицах родного Мухолетова стояли инопланетные тарелки, было уже поразительно. А заявление о какой-то миссии спасения и вовсе ввергло Тимофея в легкий ступор.
— От кого спасать-то? — выдавил он.
— Ну, ты даешь, землянин, — изумился красный пришелец. И постучал клешней по наросту с выпученными глазками, который заменял ему голову. — На вас такое надвигается, а вы здесь ни сном, ни духом? К вашей планете приближается Пасть Драгара! Четыреста последних световых лет она движется в направлении вашей звездной системы! И через семьдесят два земных часа уже будет здесь! А это вам не квазар чихнул, это — Пасть Драгара!
Тимофей переступил с ноги на ногу и спросил с некоторой опаской:
— А это что за штука?
— Что за отвратное невежество землянское! — завопил рак. Затем свел поближе черные глазки.
Вокруг Тимофея понемногу собиралась толпа. Народ, спозаранку бежавший на работу, останавливался поглазеть на вольно припаркованные на улицах тарелки. Кое-кто даже начал швыряться камешками по бледно-зеленым пупырчатым бортам. В научных целях, как заявил стайке школьников один долговязый парень в очках.
— Пасть Драгара — это колония протоклеток, — пояснил рак, отмахиваясь клешней от пролетавшего мимо камушка. — Эти протоклетки могут внедряться в тела любой расы. Внедряться и использовать! В общем, трепещи, землянин. Для вас, слабых и неразвитых землян, это станет концом. Они вселятся в ваши тела, а вы будете делать то, что им захочется! Рвать друг друга зубами, уничтожать собственные города и машины! О-о! И вам не выжить, о беспанцирные мягкотелые создания, обожающие заниматься сексом в любое время года, с освещением и без!
Алый инопланетянин выставил перед собой клешни и поскреб одну об другую. Раздался противный звук трущегося хитина. Киданье камушков из толпы моментально прекратилось. Народ вокруг Тимофея теперь стоял с разинутыми ртами. Кое-где слышались выкрики типа «эта хто такой, а?!» и «а все либерасты! Всю Россию заполонили, вон уже и из космоса к нам прилетели!».
Однако обращаться напрямую к алому субъекту никто не спешил.
— Вы что-то говорили о спасении? — поспешно вставил Тимофей.
Толпа тут же притихла в ожидании ответа.
— Ты напомнил мне о деле, землянин!
Субъект с клешнями вместо рук приосанился.
— Итак, земляне! Сейчас вам надлежит разойтись по домам. И сидеть там, ус наружу не высовывать, как у вас говорят! В течение дня всех навестят наши переписчики. Они вас зарегистрируют, укажут место и время, куда надо явиться для эвакуации! Все слышали? На вашу планету надвигается Пасть Драгара! Земле предстоит погибнуть! Эвакуация или смерть! В наших тарелках ваше спасение! А теперь все по домам — и сидеть там! Если переписчики кого-то не застанут, то жить ему останется всего три дня! А потом сюда прилетит Пасть Драгара — и поселится в каждом, кого найдет!
Инопланетянин в красном панцире надрывался, завывая и скрежеща клешнями. Народ начал стремительно разбегаться.
Тимофей переступил с ноги на ногу. Ему тоже хотелось бежать домой. Мысль о космических протоклетках, которые летят прямо сюда, выхолаживала нутро.
Зато мысль о старших братьях по разуму, которые наконец-то нашлись, и вот сейчас спасут, за ручку отсюда уведут, приятно успокаивала.
Но крутилась в уме и другая мыслишка, гаденькая — вдруг у пришельцев как раз сегодня их инопланетное первое апреля? Потом объявят, что это был гигантский розыгрыш, а рабочий день-то уже прогулян…
И будет ему выговор с предупреждением. А то и вовсе намекнут — мол, уважаемый Тимофей Иванович, а не надоело ли вам наше заведение?
Меж тем свою работу Тимофей любил. Поскольку работал тренером в частной школе. Зарплату там платили хорошую, и спортзал был весь день в его распоряжении — тренируйся не хочу. Не работа, а рай земной, с добротными финскими матами на полах…
— Требую объяснений, — после недолгой паузы заявил Тимофей. — Что это за протоклетки такие?
Огромный рак пошевелил короткими усиками и брезгливо скосил на него выпученные глазки.
— Землянин! Все разбежались ждать переписчиков. А тебе что, больше всех надо?
— Информации мне надо, — въедливо сообщил Тимофей. — Что такое протоклетки? Какого они размера, сколько их и где доказательства, что они действительно сюда летят?
— Так землянин желает знать, что представляют из себя протоклетки Пасти Драгара? — скорбно пропел пришелец. — Сейчас, вот только за правым щупальцем почешу — и все расскажу! Может, тебе ещё и протоклетку показать? Чтоб ты её пощупать мог?
— Да не мешало бы, — хмуро ответил Тимофей.
— Отсталый землянин! — насмешливо объявил инопланетянин. — Чувствуешь свою необразованность? Ладно уж, недоразвитым расам скидка. Я поделюсь с тобой своими знаниями. Повтори вопрос.
Тимофей стиснул зубы, но сказал вежливо:
— Что такое протоклетки? Их размер, количество…
— И трехмерное изображение! — возликовал субъект, покрытый красным хитином. — А координаты моей планеты тебе не дать? Звездолет для полета не одолжить?
— Хорош издеваться, — с нажимом бросил Тимофей.
Вокруг опять начала собираться толпа — к перекрестку с тарелкой подоспели те, кто выходил из дома позже Тимофея.
— Ладно, землянин, слушай и просвещайся, — снизошел инопланетянин. — Протоклетки — это существа, способные паразитировать. Их приблизительное количество в Пасти Драгара — около восьми миллиардов особей. Размеры… ну, они побольше ваших крыс, но поменьше ваших питбулей. Кстати, землянин, вот чудесная собака! Очень помогает, когда в доме живут оба твоих брачных партнера. И шесть тещ. Хочу найти такую перед отлетом.
— А ты, значит, ещё и многоженец? — нехорошо прищурился Тимофей.
— Какая темнота царит на окраинах нашей галактики! – веско объявил пришелец с высоты космической тарелки. – У нас, что бы получить потомство, требуются три партнера, а не два, как у вас. Напряги свои мозги, землянин — и умножь двух партнеров на трех родительниц. Или сложи, в зависимости от силы твоего могучего интеллекта!
— И все именно родительницы? — слегка смущенно пробормотал Тимофей.
— Мы все одного пола, землянин. Я, мои брачные партнеры, их матери…
Толпа, опять собравшаяся вокруг, зашумела. На этот раз кричали другое. Основная масса вопрошала — «а за каким хреном, в натуре, эти сюда приперлись?». Но камней уже никто не бросал. Народ подобрался сплошь битый и тертый — пара бомжей и несколько коротко стриженых парней в кожаных куртках. Научного интереса к бортам тарелок никто из них не испытывал, и камнями не кидался.
— Рассказываю ещё раз, для опоздавших! — с надрывом прокартавил сверху инопланетянин. — Как только эти протоклетки прилетают на какую-нибудь планету, они тут же поселяются в телах её разумных обитателей. Ткут капсулу в животе, подсоединяются оттуда к спинному мозгу и начинают вами управлять. Пасть Драгара — это сообщество паразитов с небывалыми возможностями. Уже тысячи лет они летают по космосу, посещая галактики. Ищут в них разумные расы с достаточным количеством манипуляторов, как у вас, у землян…
— Чего?! — встрепенулся кто-то за спиной у Тимофея. — Какие-такие мануляторы? Ты на что намекаешь, в натуре?!
— Ищут расы с руками, как у вас, землян! А потом поселяются в их телах! — поправился алый субъект. — Последней они захватили планету Эдельвейзе. Это произошло сто двадцать шесть световых лет назад, если вам это о чем-то говорит…
Стоявшие сзади неясным шепотом засомневались в последнем.
— И что, все эти сто двадцать лет они сидели на Эдельвейзе? — спросил Тимофей. — А сейчас подорвались — и сразу к нам?
— Протоклетки тратят на каждую планету не больше ста лет. Инфраструктура разрушается, тела-носители начинают стареть — а потомства не бывает из-за протоклеток. Тела с паразитами не работают, только проедают накопленное цивилизацией до этого. Так что сто, самое большее сто пятьдесят лет — это крайний срок пребывания протоклеток. Двадцать три года назад они снялись с Эдельвейзе и полетели в сторону Гротара. Но мы, то есть корабли Спасителей… — рак многозначительно помолчал, потом уронил: — Их опередили. Когда корабли Пасти Драгара, несущие восемь миллиардов протоклеток, достигли Гротара, мир был уже пуст! Мы переселили всех обитателей Гротара на другую планетную систему. И вот сейчас, земляне! Трепещите! Теперь Пасть Драгара летит прямо к вам! Бойтесь!
— Да прям трясусь весь, — хрипло сказал чей-то бас за спиной у Тимофея.
— Но мы здесь, и мы вас спасем! — продолжал вещать инопланетянин, размахивая клешнями. — Мы заберем всех вас с Земли на другую планету! А сейчас идите по домам! Ждите, когда придут наши переписчики, которые сообщат вам время эвакуации!
— Ну чего, братан, — неуверенно сказал чей-то бас за Тимофеевой спиной. — И впрямь по хатам разбегаться, что ли? Да ждать, пока эти омары из космоса припрутся нас спасать?
— А вот мы щас Лехе звякнем, — авторитетно ответил кто-то. — У него повсюду свои люди, даже в ментовке. Щас он с ними свяжется, да разведает, что и как…
Толпа потихоньку редела.
— Слышь, народ, — солидно рассуждал чей-то бас среди оставшихся. — Уж больно это на киношку похоже. Может, тут видюху снимают — а мы, как дети, хлебала раззявили и ждем, верим во всю эту лабуду, как лохи?
— А куда, ты скажи, нас переселят? — нервно вопрошал другой голос. — Где там жить будем, на той планете? Что жрать? А машину куда? Я ж её вчистую купил, без кредитов… хорошо бы её с собой, а тещу — оставить…
— В комфортабельные условия! — надрывался сверху инопланетянин. — Вас переселят в комфортабельные условия, которые для вас создадут! А сейчас расходитесь по домам, собирайте вещи в дорогу!
— Сначала бы в банк забежать, деньги снять… — продолжал рассуждать голос за спиной у Тимофея. — И что не в баксах — обменять, на всякий случай. А насчет квартиры…
— Тихо! — рыкнул Тимофей, разворачиваясь к тем, кто обсуждал баксы и жилплощадь на другой планете, которую вроде как обещают. — Дайте спросить!
— Да спрашивай, братан, — снисходительно разрешил крепкий мужик, стоявший у него за спиной. — Планета все одно погибнет, чего уж там… не стесняйся!
— Планета не погибнет, — буркнул Тимофей, разворачиваясь к тарелке. — Это мы можем гакнуться… слышь, инопланетное! А где гарантии, что все сказанное правда?
— Пацан дело говорит, — солидно поддержали его сзади.
— Расходитесь! — зычно крикнул инопланетянин, вскидывая одну клешню.
И улица внезапно исчезла.
А в следующее мгновенье Тимофей вдруг очутился дома — попав туда неизвестно как. И судя по часам на запястье, из его памяти бесследно пропали где-то три часа жизни. Словно Тимофей все это время провалялся в отключке.
Голова дико болела, воспоминаний о том, как он оказался дома, не было. Несколько часов Тимофей ходил по своей однокомнатной хрущевке, разглядывая пейзажи за окном. Пытался позвонить знакомым, родне, которая у него ещё осталась — но все телефоны отвечали долгими гудками. Соседи, с утра ушедшие на работу, дверей не открывали. Телевизор не работал, интернет пропал…
И электричество исчезло. Зато в отдалении, между домами, то и дело маршировали группы сограждан.
Тимофей, морщась от боли, угрюмо смотрел на людей, пока те не исчезали из виду. Затем отпивал очередной глоток из упаковки с позавчерашним кефиром и вновь слонялся по дому, поглядывая в окна — благо их имелось аж два, одно на кухне и другое в зале.
Дружно идущие компании, с детьми и чемоданами, подтверждали слова инопланетного рака. На Земле полным ходом шла эвакуация. И ему, Тимофею, нужно было просто дождаться часа, когда придут и за ним.
Неизвестным оставалось другое — как он очутился дома? Тимофей то и дело задумывался над этим, но от раздумий всякий раз начиналась головная боль. Сильная, как с бодуна.
И он переключался на заветный кефир, закусывая его аспирином.
Следующее странное событие этого дня случилось, когда он любовался ещё одной процессией, целеустремленно шагавшей в светлое инопланетное будущее.
За спиной вдруг зашуршало и на правое плечо навалилась какая-то тяжесть. Тимофей озадаченно глянул вбок.
С плеча свисали крохотные ножки. Босые, поросшие шерстью. Сам хозяин ножек оказался субъектом с маленьким тельцем и головой в форме луковицы. Длиннющая, как у Будды, мочка уха, свисала на крохотное плечико.
— Чур меня, — на всякий случай сказал Тимофей. И попытался смахнуть длинноухого с плеча.
Но тот, вместо того, чтобы упасть, взмыл вверх — и отлетел к холодильнику, растопырившись в воздухе крабиком. Уселся на него сверху, отодвинув хлебницу.
Галлюцинация, решил Тимофей. Только с чего бы? Пить вроде бы не пил, головой в последнее время не ударялся…
Он глубоко вдохнул и выдохнул — медленно, до упора, как положено в тюк-до. Внутренности понемногу успокаивались, обилие кислорода выжигало бурлящий внутри тошнотворный страх. После четырех вздохов Тимофей добрел до шкафа в углу кухни, открыл косо висящие створки и пошарил в темной глубине.
