Кир и Мэри даже не обратили внимания на то, что отправились гулять по Ретару в своей обычной одежде. Кир – в домашних штанах, футболке и тапочках. Мэри – в простом платье с длинной юбкой и оборками нежно-бежевого цвета.
– Опять галлюцинации… – разочарованно проговорил Рольф, зажмуриваясь и тряся головой. – Но почему? Почему?! Стал спокойнее, высыпаюсь, моё сердце, - он положил руку на мигающие лампочки, просвечивающие сквозь рубашку, – работает бесперебойно. Я не схожу с ума! Я в этом уверен! Три-четыре года всё было нормально. А теперь, опять…
– Конечно, вы не сумасшедший, мистер де Хераган, – произнесла Мэри.
– Откуда тогда вы знаете моё имя?.. Постой, я тебя помню, – с интересом уставился на неё Рольф. – Моё видение года четыре назад!.. Внезапно появилась и внезапно исчезла… Всё-таки вы галлюцинация…
– Нет. Это будет, конечно, сложно для вас, но мы всё объясним, - прервал его рассуждения Кир. – Тут замешана магия! Тор Сатер не рассказывал вам про неё?
– Голограмма? – удивился Рольф. – Вы и его знаете?.. Тор Сатер – робототехник… То есть был им. Его голограмма мне много чего рассказывала об устройстве Ретара и об их технологиях, обучала меня созданию различных механизмов… Но вот магия – это явно не то, чем владел последний Повелитель Ретара.
– Вот прохвост! – тихо обругал Тора Кир. – Вы даже не представляете, насколько ошибаетесь! Последний Повелитель Ретара в первую очередь маг, а уж потом робототехник.
Рольф уставился на парня с недоумением:
– А как вы можете его знать? Кто вы вообще такие? Откуда вы взялись? – спросил он.
– Ох, - вздохнул Кирилл. – Мы из другого мира. Тор Сатер – маг времени. Нет здесь его голограммы! Он всегда являлся к вам собственной персоной.
Взгляд Рольфа стал ещё более недоумённым и подозрительным, но Кир продолжал:
– Да-да! Голограмма – это и есть он сам. Тот самый, который жил тысячу лет назад, построил этот ваш космический мост и переселил свой народ на Кедар… Вы взорвали мост…
– Что-что? – поразился молодой де Хераган. – Я собираюсь его взорвать, но ещё не взорвал. Я надеюсь, что это сделает моя мать и этим искупит свою вину передо мной.
– Я понимаю, что для вас это странно, – вмешалась Мэри. – Для нас тоже. Мы вообще из другого мира, и у нас нет магии.
– Магия! – вскинул брови Рольф. – Вы хотите сказать, что маги способны не только запираться в своих поселениях, но и творить что-то невероятное? На Кедаре есть маги, но они ничем себя не проявляют.
– Потому что с головой не дружат! – раздражённо бросил Кир. – В общем, так: давайте по порядку. На Ретаре были учёные и маги, а кто-то сочетал в себе и то и другое. Вы знали об этом?
– Тор Сатер вскользь говорил, но я не придавал этому значения, - ответил Рольф. – Думал, маги были такие же, как у нас – тихие и незаметные чудаки.
– У вас они решили, что магия опасна и вредит миру, поэтому самоизолировались, сидят тихо и занимаются подавлением своих способностей. Но их много. Некоторые из них даже управляют вашей планетой. Герцог де Сатор, например…
– Герцог де Сатор – маг?! – удивился Рольф.
– Да, причём, похоже, вообще предводитель всех ваших магов, - подтвердил Кир. – Но это не так важно сейчас… Итак, на Ретаре были маги и учёные, но были и те, кто совмещал в себе и то и другое. Тор Сатер, например. Он вообще уникальная личность. Он не просто чародей, а маг времени, причём какой-то редкой разновидности. Может перемещаться во времени и пространстве. И он переместился сюда шесть лет назад и встретил вас. После того как вы остались один, и ваше сердце не выдержало этого, Сатер спас вас. Но зачем-то представился голограммой, став полупрозрачным благодаря магии.
– Удивительно! – проговорил Рольф. – В это было бы сложно поверить, если бы он не казался мне всегда таким живым… Если это правда, я безмерно рад! За эти шесть лет он стал мне верным другом, учителем, и даже в чём-то заменил отца, который погиб, когда мне было лет пять… Но почему он не рассказал мне об этом? Зачем изображал голограмму? И какое отношение ко всему этому имеете вы?
– Терпение… Всё расскажу. Но я бы на вашем месте не спешил радоваться, – мрачно проговорил Кир.
Мэри тут же дёрнула его за футболку, пытаясь остановить, но парень продолжал:
– Тор Сатер мог вытащить вас с Ретара в любое время, но почему-то не сделал этого. У него ведь был космический корабль!
– Кир! – укоризненно воскликнула Мэри. – Зачем ты сказал?!
Но Рольф только грустно вздохнул и проговорил:
– Знаете, я часто здесь думал о том, как пройдёт моя первая встреча с людьми. Иногда мне казалось, что я кинусь их обнимать – неважно знакомые они будут или нет, иногда думал, что просто не найду слов, застыну в ступоре, словно бы разучился говорить… И вот, я вижу перед собой людей… И разговариваю так, словно бы ничего не произошло. Словно не было этих шести лет одиночества…
– Вы услышали меня? – спросил его Кир. – У Тора Сатера была возможность забрать вас отсюда, но он этого не сделал!
– Да, услышал, – спокойно ответил Рольф, но лампочки в его механическом сердце замигали быстрее. – Пару лет назад я нашёл здесь космический корабль. Отремонтировать его было довольно легко. Я быстро с этим справился. Тор знал. Уже около двух лет я могу покинуть Ретар в любое время, но не хочу этого делать.
– Почему? – одновременно удивлённо спросили Мэри и Кир.
– Там на Кедаре я был неудачником, – просто сказал Рольф, присаживаясь на камень. – Но не понимал этого… Вернее, понимал, но не желал в это верить – пытался доказать всем, и в первую очередь самому себе, что я на что-то гожусь. Из кожи вон лез, чтобы когда-нибудь стать лучше Херсена, лучше матери. На меньшее я не был согласен. Мною владели чувство неполноценности, неуверенность и зависть. Но тогда я этого не понимал. И всё готов был отдать за то, чтобы доказать, что я могу быть лучше других. Даже любовь… Там, на Кедаре, я любил одну девушку – дочь герцога де Сатора – Лилиан, и, кажется, она отвечала взаимностью… Теперь я думаю о ней каждый день… Но должно быть, она уже давно вышла замуж…
– Мы знаем её! – воскликнула Мэри. – Нет, не вышла! Она вас не забыла! Очень скоро вы с ней увидитесь!
– Правда?! – Рольф закрыл глаза, и его механическое сердце забилось чаще. – Если судьба даст мне второй шанс, я его не упущу.
– Так почему же вы не улетели отсюда, если могли? – напомнил Кир.
– Я хочу посмотреть в глаза своей матери в тот момент, когда она явится сюда во время очередной стыковки моста… – Рольф весь напрягся, казалось, из его глаз вот-вот польются слёзы, слова давались ему тяжело. – Я должен понять, почему она оставила МЕНЯ – не сама осталась, не оставила Херсена, не кинула жребий или ещё что-нибудь… Почему я?!.. Как она могла так со мной поступить?!
Слёзы из глаз Рольфа всё-таки полились.
– Я ненавидел её все эти годы! – продолжал он. – Собственную мать ненавидел! Я жажду мести! Я хочу, чтобы она почувствовала то, что чувствую я. Испытала бы отчаяние, одиночество, предательство родного человека! Я всё продумал! Я оставлю её здесь… Я понимаю, что это плохо – мерзко мстить, мерзко ненавидеть свою мать. Но ничего не могу с собой поделать!
Рольф согнулся в рыданиях не в силах сдержать эмоции.
– Мистер де Хераган, ваша мать раскаивается, она сожалеет о том, что сделала, - мягко произнесла Мэри, подходя поближе к рыдающему мужчине. – Все эти годы она пыталась найти способ вернуться сюда за вами…
– Вы и её знаете?! – мрачно спросил Рольф, приходя в себя. – Да кто вы, чёрт вас возьми, такие?!
– Это мы и пытаемся вам рассказать, – ответил Кир. – Если вы взорвёте мост, вместе с ним взорвётся и Кедар. Вы это уже сделали однажды. Но Тор дал вам магический амулет. Вот этот, - с этими словами Кир показал Рольфу висящую у него на шее половинку золотистого диска. – Этот амулет способен поворачивать время вспять и призывать помощников из другого мира, для того чтобы они изменили ход истории. Мы и есть эти самые помощники. Наша задача вас остановить – не дать вам уничтожить космический мост.
– Но как такое возможно?! – качал головой Рольф. – Я не собираюсь трогать ту часть моста, которая находится на Кедаре. Уничтожение ретарской части никак не может привести к разрушению другой планеты!
– Понятия не имею как, но это произошло, – вздохнул Кир. – Амулет показал нам Кедар, покрытый лавой, после того как вы уничтожили мост. Это было первое, что он показал…
– Что это? – неожиданно воскликнул молодой де Хераган, всматриваясь в небо – космический корабль яркой вспышкой входил в верхние слои атмосферы.
Лилиан первой выскочила из звездолёта, после его приземления.
– Рольф, как я счастлива видеть тебя живым! – воскликнула девушка.
– Ты здесь! Мне кажется, я сплю, – проговорил молодой де Хераган, заключая Лилиан в объятия. – Все эти годы я думал о тебе каждый день. Каким же я слепым идиотом был, когда не замечал собственных чувств к тебе! Но когда остаёшься один, всё лишнее и незначительное тут же уходит, обнажая то, что действительно было важно… Так значит, ты не забыла меня?
– Как видишь – нет. Мне не дали этого сделать, – усмехнулась девушка, проводя рукой по металлической пластине с сияющими лампочками, накрытой тонкой тканью рубашки.
– Да, – вздохнул Рольф. – Сердце у меня теперь неживое…
– Это просто орган, – заметила Лилиан, заглядывая мужчине в глаза. – Твоя душа стала гораздо более живой, чем была раньше.
Тем временем из звездолёта вышли Тор Сатер во плоти и леди де Хераган. Рольф помрачнел.
– Тор, надеюсь, ты объяснишь мне, что происходит? – обратился он к магу. – К чему было все эти годы изображать голограмму, если ты живой человек?
– Конечно, объясню, куда же я денусь, – ответил Сатер, подавая молодому де Хераган руку. Рольф пожал её – обычная, тёплая человеческая рука. Было очень странно видеть наставника живым.
– Шесть лет назад, оставшись здесь один, ты был шокирован, – продолжил чародей. – Может быть, я и ошибался тогда, считая, что поверить в голограмму тебе было проще, чем в человека с помощью непостижимых сил мгновенно перемещающегося во времени и пространстве, но, как обычно – хотел сделать как лучше. Боялся тебя травмировать ещё больше. А кроме этого, поначалу считал себя не вправе активно вмешиваться в ход событий, но потом, конечно, вся эта история меня совсем затянула…
– Но ты мог рассказать мне обо всём потом! – возразил Рольф.
– Да, мог, – согласился Тор. – И даже пару раз хотел это сделать. Но, понимаешь, когда начинаешь врать, очень сложно потом раскрыть правду. И теперь я малодушно рад, что тебе обо всём рассказали Кир и Мэри, а не я.
Все тут же повернули головы в направлении молодых людей. Они стояли рядом, крепко держась за руки, и напряжённо ожидали, когда начнётся объединение половинок амулета, за которым их ждёт вечная разлука.
– Расслабьтесь, – обратился к ним Тор Сатер, правильно оценив состояние землян. – Я почти уверен, что эта история для вас ещё не закончена. Но всё же, на всякий случай надо проверить… Пойдёмте куда-нибудь в более удобное и располагающее для беседы место.
Всё это время леди де Хераган стояла в стороне, обливаясь слезами, но не решаясь подойти к сыну. Рольф же намеренно избегал мать и упорно не смотрел в её сторону. Когда все двинулись к его жилищу, леди де Хераган поплелась сзади. Мэри не выдержала, подбежала к ней, сжала руку женщины и тихо сказала:
– Я уверена, всё наладится. Дайте ему время. Он всё поймёт и простит вас.
Леди де Хераган, подавляя рвущиеся наружу рыдания, кивнула.
– Главное, что он жив, – проговорила она.
Тор предложил расположиться в гостиной когда-то его, а теперь дома Рольфа, для того чтобы всё обсудить. Нынешний хозяин жилища не возражал. В голубой гостиной и во всём доме с того времени, как Мэри там была, ничего не изменилось. Странный музыкальный инструмент, голубая обивка стен, мягкие диваны, картины с изображениями видов Ретара – всё было на месте.
Пока его подопечные рассаживались, Тор занял вертящееся кресло перед музыкальным инструментом, прикоснулся к клавишам и начал играть чудесную завораживающую мелодию. Никто не смел проронить ни звука, даже леди де Хераган перестала всхлипывать. Завершив композицию, Тор развернулся к своим слушателям.
– Ты прекрасно играешь, – обратился к нему Рольф. – Жаль, что раньше ты мне не показывал, тогда бы я смог научиться играть гораздо лучше.
– Брось, ты и сейчас прекрасно играешь! – возразил Тор. – Я же, обучая тебя, руководил каждым твоим действием, так не всё ли равно… Но не будем об этом сейчас. Раз всё заинтересованные лица в сборе, мне пора раскрыть карты.
Повисла напряжённая тишина. Тор, выдержав загадочную паузу, весело рассмеялся.
– Да не бойтесь! Ничего страшного я не скажу, – усмехнулся чародей. – Более тысячи лет назад стоя на центральной площади, здесь на Ретаре, я говорил о том, что мы – ретарцы – утратили душевность и духовность; что мы потерялись, запутались в своих технологиях и магии; перестали понимать, где главное, а где второстепенное; перестали чувствовать и понимать самих себя; вообще перестали что-либо чувствовать, стали похожи на собственных роботов. Потребовалось немало сил и времени, серьёзная встряска – переезд на другую планету - чтобы мы вновь научились быть людьми, для которых эмоции важнее логических измышлений… И что я вижу через тысячу лет? Наши потомки забыли о том, что нам так болезненно пришлось усваивать. Добравшись до руин Ретара, вместо того чтобы наслаждаться красотой, сохранённых магией зданий, вы стремились разобрать всё по винтикам, чтобы понять, как это устроено! Да, вы ещё не дошли до той степени бездуховности, до которой докатились мы, но тенденция проявилась налицо… За все годы, пока вы посещали Ретар, никто не догадался поговорить с роботами, зато скольких из них вы разобрали!..
– Но ведь это так естественно для людей – интересоваться природой вещей, разбирать, как всё устроено, и на основе этого творить… – подала голос леди де Хераган.
– Не стану с этим спорить, леди, я тоже учёный, и мною часто владеет любопытство, но повторюсь: за этой страстью нельзя позволять себе терять душевность и духовность. Человека в себе терять нельзя! Да, очень заманчиво исследовать мир, изменять его в соответствии со своими представлениями о комфорте, но природа, в том числе и наша собственная, всегда будет мудрее нас! Душевность и духовность исчезают тогда, когда нами овладевает гордыня!..
Повисла пауза, во время которой присутствующие осмысляли, сказанное Тором.
– Кстати, моя голограмма здесь действительно была, – рассеял тишину Сатер. – Она сохранена в памяти каждого из миллионов роботов, которые здесь обитают. Достаточно было попросить любого из них: «Расскажи о Ретаре», появился бы мой полупрозрачный образ, готовый поведать историю этого мира и ответить на любой вопрос, который мог возникнуть у потомков. Но никто не догадался это сделать… Наблюдая за вами, я был расстроен, но вмешиваться не хотел, не считал себя вправе, до тех пор, пока вы, леди де Хераган, меня окончательно не рассердили… Многие из присутствующих здесь уже знают, но ты, Рольф, ещё нет… Прошу понять меня, я никак не думал, что останешься ты… Это я приказал роботу сломать капсулу… Я сделал это импульсивно, не задумываясь о последствиях своего поступка…
– Опять галлюцинации… – разочарованно проговорил Рольф, зажмуриваясь и тряся головой. – Но почему? Почему?! Стал спокойнее, высыпаюсь, моё сердце, - он положил руку на мигающие лампочки, просвечивающие сквозь рубашку, – работает бесперебойно. Я не схожу с ума! Я в этом уверен! Три-четыре года всё было нормально. А теперь, опять…
– Конечно, вы не сумасшедший, мистер де Хераган, – произнесла Мэри.
– Откуда тогда вы знаете моё имя?.. Постой, я тебя помню, – с интересом уставился на неё Рольф. – Моё видение года четыре назад!.. Внезапно появилась и внезапно исчезла… Всё-таки вы галлюцинация…
– Нет. Это будет, конечно, сложно для вас, но мы всё объясним, - прервал его рассуждения Кир. – Тут замешана магия! Тор Сатер не рассказывал вам про неё?
– Голограмма? – удивился Рольф. – Вы и его знаете?.. Тор Сатер – робототехник… То есть был им. Его голограмма мне много чего рассказывала об устройстве Ретара и об их технологиях, обучала меня созданию различных механизмов… Но вот магия – это явно не то, чем владел последний Повелитель Ретара.
– Вот прохвост! – тихо обругал Тора Кир. – Вы даже не представляете, насколько ошибаетесь! Последний Повелитель Ретара в первую очередь маг, а уж потом робототехник.
Рольф уставился на парня с недоумением:
– А как вы можете его знать? Кто вы вообще такие? Откуда вы взялись? – спросил он.
– Ох, - вздохнул Кирилл. – Мы из другого мира. Тор Сатер – маг времени. Нет здесь его голограммы! Он всегда являлся к вам собственной персоной.
Взгляд Рольфа стал ещё более недоумённым и подозрительным, но Кир продолжал:
– Да-да! Голограмма – это и есть он сам. Тот самый, который жил тысячу лет назад, построил этот ваш космический мост и переселил свой народ на Кедар… Вы взорвали мост…
– Что-что? – поразился молодой де Хераган. – Я собираюсь его взорвать, но ещё не взорвал. Я надеюсь, что это сделает моя мать и этим искупит свою вину передо мной.
– Я понимаю, что для вас это странно, – вмешалась Мэри. – Для нас тоже. Мы вообще из другого мира, и у нас нет магии.
– Магия! – вскинул брови Рольф. – Вы хотите сказать, что маги способны не только запираться в своих поселениях, но и творить что-то невероятное? На Кедаре есть маги, но они ничем себя не проявляют.
– Потому что с головой не дружат! – раздражённо бросил Кир. – В общем, так: давайте по порядку. На Ретаре были учёные и маги, а кто-то сочетал в себе и то и другое. Вы знали об этом?
– Тор Сатер вскользь говорил, но я не придавал этому значения, - ответил Рольф. – Думал, маги были такие же, как у нас – тихие и незаметные чудаки.
– У вас они решили, что магия опасна и вредит миру, поэтому самоизолировались, сидят тихо и занимаются подавлением своих способностей. Но их много. Некоторые из них даже управляют вашей планетой. Герцог де Сатор, например…
– Герцог де Сатор – маг?! – удивился Рольф.
– Да, причём, похоже, вообще предводитель всех ваших магов, - подтвердил Кир. – Но это не так важно сейчас… Итак, на Ретаре были маги и учёные, но были и те, кто совмещал в себе и то и другое. Тор Сатер, например. Он вообще уникальная личность. Он не просто чародей, а маг времени, причём какой-то редкой разновидности. Может перемещаться во времени и пространстве. И он переместился сюда шесть лет назад и встретил вас. После того как вы остались один, и ваше сердце не выдержало этого, Сатер спас вас. Но зачем-то представился голограммой, став полупрозрачным благодаря магии.
– Удивительно! – проговорил Рольф. – В это было бы сложно поверить, если бы он не казался мне всегда таким живым… Если это правда, я безмерно рад! За эти шесть лет он стал мне верным другом, учителем, и даже в чём-то заменил отца, который погиб, когда мне было лет пять… Но почему он не рассказал мне об этом? Зачем изображал голограмму? И какое отношение ко всему этому имеете вы?
– Терпение… Всё расскажу. Но я бы на вашем месте не спешил радоваться, – мрачно проговорил Кир.
Мэри тут же дёрнула его за футболку, пытаясь остановить, но парень продолжал:
– Тор Сатер мог вытащить вас с Ретара в любое время, но почему-то не сделал этого. У него ведь был космический корабль!
– Кир! – укоризненно воскликнула Мэри. – Зачем ты сказал?!
Но Рольф только грустно вздохнул и проговорил:
– Знаете, я часто здесь думал о том, как пройдёт моя первая встреча с людьми. Иногда мне казалось, что я кинусь их обнимать – неважно знакомые они будут или нет, иногда думал, что просто не найду слов, застыну в ступоре, словно бы разучился говорить… И вот, я вижу перед собой людей… И разговариваю так, словно бы ничего не произошло. Словно не было этих шести лет одиночества…
– Вы услышали меня? – спросил его Кир. – У Тора Сатера была возможность забрать вас отсюда, но он этого не сделал!
– Да, услышал, – спокойно ответил Рольф, но лампочки в его механическом сердце замигали быстрее. – Пару лет назад я нашёл здесь космический корабль. Отремонтировать его было довольно легко. Я быстро с этим справился. Тор знал. Уже около двух лет я могу покинуть Ретар в любое время, но не хочу этого делать.
– Почему? – одновременно удивлённо спросили Мэри и Кир.
– Там на Кедаре я был неудачником, – просто сказал Рольф, присаживаясь на камень. – Но не понимал этого… Вернее, понимал, но не желал в это верить – пытался доказать всем, и в первую очередь самому себе, что я на что-то гожусь. Из кожи вон лез, чтобы когда-нибудь стать лучше Херсена, лучше матери. На меньшее я не был согласен. Мною владели чувство неполноценности, неуверенность и зависть. Но тогда я этого не понимал. И всё готов был отдать за то, чтобы доказать, что я могу быть лучше других. Даже любовь… Там, на Кедаре, я любил одну девушку – дочь герцога де Сатора – Лилиан, и, кажется, она отвечала взаимностью… Теперь я думаю о ней каждый день… Но должно быть, она уже давно вышла замуж…
– Мы знаем её! – воскликнула Мэри. – Нет, не вышла! Она вас не забыла! Очень скоро вы с ней увидитесь!
– Правда?! – Рольф закрыл глаза, и его механическое сердце забилось чаще. – Если судьба даст мне второй шанс, я его не упущу.
– Так почему же вы не улетели отсюда, если могли? – напомнил Кир.
– Я хочу посмотреть в глаза своей матери в тот момент, когда она явится сюда во время очередной стыковки моста… – Рольф весь напрягся, казалось, из его глаз вот-вот польются слёзы, слова давались ему тяжело. – Я должен понять, почему она оставила МЕНЯ – не сама осталась, не оставила Херсена, не кинула жребий или ещё что-нибудь… Почему я?!.. Как она могла так со мной поступить?!
Слёзы из глаз Рольфа всё-таки полились.
– Я ненавидел её все эти годы! – продолжал он. – Собственную мать ненавидел! Я жажду мести! Я хочу, чтобы она почувствовала то, что чувствую я. Испытала бы отчаяние, одиночество, предательство родного человека! Я всё продумал! Я оставлю её здесь… Я понимаю, что это плохо – мерзко мстить, мерзко ненавидеть свою мать. Но ничего не могу с собой поделать!
Рольф согнулся в рыданиях не в силах сдержать эмоции.
– Мистер де Хераган, ваша мать раскаивается, она сожалеет о том, что сделала, - мягко произнесла Мэри, подходя поближе к рыдающему мужчине. – Все эти годы она пыталась найти способ вернуться сюда за вами…
– Вы и её знаете?! – мрачно спросил Рольф, приходя в себя. – Да кто вы, чёрт вас возьми, такие?!
– Это мы и пытаемся вам рассказать, – ответил Кир. – Если вы взорвёте мост, вместе с ним взорвётся и Кедар. Вы это уже сделали однажды. Но Тор дал вам магический амулет. Вот этот, - с этими словами Кир показал Рольфу висящую у него на шее половинку золотистого диска. – Этот амулет способен поворачивать время вспять и призывать помощников из другого мира, для того чтобы они изменили ход истории. Мы и есть эти самые помощники. Наша задача вас остановить – не дать вам уничтожить космический мост.
– Но как такое возможно?! – качал головой Рольф. – Я не собираюсь трогать ту часть моста, которая находится на Кедаре. Уничтожение ретарской части никак не может привести к разрушению другой планеты!
– Понятия не имею как, но это произошло, – вздохнул Кир. – Амулет показал нам Кедар, покрытый лавой, после того как вы уничтожили мост. Это было первое, что он показал…
– Что это? – неожиданно воскликнул молодой де Хераган, всматриваясь в небо – космический корабль яркой вспышкой входил в верхние слои атмосферы.
***
Лилиан первой выскочила из звездолёта, после его приземления.
– Рольф, как я счастлива видеть тебя живым! – воскликнула девушка.
– Ты здесь! Мне кажется, я сплю, – проговорил молодой де Хераган, заключая Лилиан в объятия. – Все эти годы я думал о тебе каждый день. Каким же я слепым идиотом был, когда не замечал собственных чувств к тебе! Но когда остаёшься один, всё лишнее и незначительное тут же уходит, обнажая то, что действительно было важно… Так значит, ты не забыла меня?
– Как видишь – нет. Мне не дали этого сделать, – усмехнулась девушка, проводя рукой по металлической пластине с сияющими лампочками, накрытой тонкой тканью рубашки.
– Да, – вздохнул Рольф. – Сердце у меня теперь неживое…
– Это просто орган, – заметила Лилиан, заглядывая мужчине в глаза. – Твоя душа стала гораздо более живой, чем была раньше.
Тем временем из звездолёта вышли Тор Сатер во плоти и леди де Хераган. Рольф помрачнел.
– Тор, надеюсь, ты объяснишь мне, что происходит? – обратился он к магу. – К чему было все эти годы изображать голограмму, если ты живой человек?
– Конечно, объясню, куда же я денусь, – ответил Сатер, подавая молодому де Хераган руку. Рольф пожал её – обычная, тёплая человеческая рука. Было очень странно видеть наставника живым.
– Шесть лет назад, оставшись здесь один, ты был шокирован, – продолжил чародей. – Может быть, я и ошибался тогда, считая, что поверить в голограмму тебе было проще, чем в человека с помощью непостижимых сил мгновенно перемещающегося во времени и пространстве, но, как обычно – хотел сделать как лучше. Боялся тебя травмировать ещё больше. А кроме этого, поначалу считал себя не вправе активно вмешиваться в ход событий, но потом, конечно, вся эта история меня совсем затянула…
– Но ты мог рассказать мне обо всём потом! – возразил Рольф.
– Да, мог, – согласился Тор. – И даже пару раз хотел это сделать. Но, понимаешь, когда начинаешь врать, очень сложно потом раскрыть правду. И теперь я малодушно рад, что тебе обо всём рассказали Кир и Мэри, а не я.
Все тут же повернули головы в направлении молодых людей. Они стояли рядом, крепко держась за руки, и напряжённо ожидали, когда начнётся объединение половинок амулета, за которым их ждёт вечная разлука.
– Расслабьтесь, – обратился к ним Тор Сатер, правильно оценив состояние землян. – Я почти уверен, что эта история для вас ещё не закончена. Но всё же, на всякий случай надо проверить… Пойдёмте куда-нибудь в более удобное и располагающее для беседы место.
Всё это время леди де Хераган стояла в стороне, обливаясь слезами, но не решаясь подойти к сыну. Рольф же намеренно избегал мать и упорно не смотрел в её сторону. Когда все двинулись к его жилищу, леди де Хераган поплелась сзади. Мэри не выдержала, подбежала к ней, сжала руку женщины и тихо сказала:
– Я уверена, всё наладится. Дайте ему время. Он всё поймёт и простит вас.
Леди де Хераган, подавляя рвущиеся наружу рыдания, кивнула.
– Главное, что он жив, – проговорила она.
Тор предложил расположиться в гостиной когда-то его, а теперь дома Рольфа, для того чтобы всё обсудить. Нынешний хозяин жилища не возражал. В голубой гостиной и во всём доме с того времени, как Мэри там была, ничего не изменилось. Странный музыкальный инструмент, голубая обивка стен, мягкие диваны, картины с изображениями видов Ретара – всё было на месте.
Пока его подопечные рассаживались, Тор занял вертящееся кресло перед музыкальным инструментом, прикоснулся к клавишам и начал играть чудесную завораживающую мелодию. Никто не смел проронить ни звука, даже леди де Хераган перестала всхлипывать. Завершив композицию, Тор развернулся к своим слушателям.
– Ты прекрасно играешь, – обратился к нему Рольф. – Жаль, что раньше ты мне не показывал, тогда бы я смог научиться играть гораздо лучше.
– Брось, ты и сейчас прекрасно играешь! – возразил Тор. – Я же, обучая тебя, руководил каждым твоим действием, так не всё ли равно… Но не будем об этом сейчас. Раз всё заинтересованные лица в сборе, мне пора раскрыть карты.
Повисла напряжённая тишина. Тор, выдержав загадочную паузу, весело рассмеялся.
– Да не бойтесь! Ничего страшного я не скажу, – усмехнулся чародей. – Более тысячи лет назад стоя на центральной площади, здесь на Ретаре, я говорил о том, что мы – ретарцы – утратили душевность и духовность; что мы потерялись, запутались в своих технологиях и магии; перестали понимать, где главное, а где второстепенное; перестали чувствовать и понимать самих себя; вообще перестали что-либо чувствовать, стали похожи на собственных роботов. Потребовалось немало сил и времени, серьёзная встряска – переезд на другую планету - чтобы мы вновь научились быть людьми, для которых эмоции важнее логических измышлений… И что я вижу через тысячу лет? Наши потомки забыли о том, что нам так болезненно пришлось усваивать. Добравшись до руин Ретара, вместо того чтобы наслаждаться красотой, сохранённых магией зданий, вы стремились разобрать всё по винтикам, чтобы понять, как это устроено! Да, вы ещё не дошли до той степени бездуховности, до которой докатились мы, но тенденция проявилась налицо… За все годы, пока вы посещали Ретар, никто не догадался поговорить с роботами, зато скольких из них вы разобрали!..
– Но ведь это так естественно для людей – интересоваться природой вещей, разбирать, как всё устроено, и на основе этого творить… – подала голос леди де Хераган.
– Не стану с этим спорить, леди, я тоже учёный, и мною часто владеет любопытство, но повторюсь: за этой страстью нельзя позволять себе терять душевность и духовность. Человека в себе терять нельзя! Да, очень заманчиво исследовать мир, изменять его в соответствии со своими представлениями о комфорте, но природа, в том числе и наша собственная, всегда будет мудрее нас! Душевность и духовность исчезают тогда, когда нами овладевает гордыня!..
Повисла пауза, во время которой присутствующие осмысляли, сказанное Тором.
– Кстати, моя голограмма здесь действительно была, – рассеял тишину Сатер. – Она сохранена в памяти каждого из миллионов роботов, которые здесь обитают. Достаточно было попросить любого из них: «Расскажи о Ретаре», появился бы мой полупрозрачный образ, готовый поведать историю этого мира и ответить на любой вопрос, который мог возникнуть у потомков. Но никто не догадался это сделать… Наблюдая за вами, я был расстроен, но вмешиваться не хотел, не считал себя вправе, до тех пор, пока вы, леди де Хераган, меня окончательно не рассердили… Многие из присутствующих здесь уже знают, но ты, Рольф, ещё нет… Прошу понять меня, я никак не думал, что останешься ты… Это я приказал роботу сломать капсулу… Я сделал это импульсивно, не задумываясь о последствиях своего поступка…
