Откровение. В погоне за зверем.

15.05.2023, 17:38 Автор: Агата Рат

Закрыть настройки

Показано 3 из 19 страниц

1 2 3 4 ... 18 19


Но Шумский ждал моего ответа, в упор глядя прямо мне в лицо. Если его физиономия расплылась от побоев и на ней не проглядывалась ни одна эмоция, кроме боли, то вот по моей можно было прочитать: «Я в замешательстве». Чёрт, я, и вправду, не знала, что ему ответить и сказала первое, что пришло мне на ум.
       - В данный момент вытащить вас из тюрьмы, а потом уже навести порядок в Заболотинске.
       Шумский булькнул смехом.
       - А с чего бы это вдруг ГБ заинтересовалась убийствами у чёрта на куличках, точнее, за болотом? Тоже увидели в них заговоры или всё-таки диверсию? А может, происки врагов народа?
       Капитан открыто насмехался над ГБ и НКВД, не стесняясь ни меня, ни стоящих позади него сотрудников. Солдату от слов Шумского прям стало жарко и он потянул руку к воротничку, чтобы ослабить его. А вот лейтенант лишь удивлённо выпучил глаза, судорожно бегая ими то ко мне, то на, пока всё ещё арестованного, капитана милиции. Я даже успела поймать в огромных глазищах парня что-то на подобие надежды. Теперь-то Шумский точно не отвертится и понесёт заслуженное наказание за антисоветские высказывания.
       Нужно было как-то разрядить накалявшуюся обстановку и хоть как-то отвлечь лишних свидетелей от безрассудного капитана милиции. И я не придумала ничего лучше, как ответить ему в такой же полушуточной форме, но и не без таких же ноток сарказма.
       - Да нет. Просто у одного капитана слишком длинный язык. В вашем случае, руки. Пишете хорошо. Красноречиво и без ошибок.
       - Старался, - ерничал он.
       - Ну что ж, старательный мой, поехали домой, - хлестко закрыв папку, сказала я и резко встала из-за стола.
       Все присутствующие в камере, кроме капитана, сразу вытянулись. Этот же нахально ухмылялся щербатым ртом, даже не подал виду, что, вообще, собирается подниматься.
       - Стихи любите?
        Совсем не к месту спросил он и вроде бы попытался мне подмигнуть, но из-за синяков это у него плохо получалось.
       - Ненавижу, - на этот раз я не задержалась с ответом.
       - А жаль.
       - Если вы сейчас же не встанете и не пойдёте за мной, то пеняйте на себя, - громко, но без злости сказала я.
       Шумский выдохнул и неспешно поднялся со стула.
       - За вами хоть на край света.
       Я отвернулась и впервые в жизни повысила голос на оторопевшего от наглости Шумского лейтенанта.
       - Верните капитану его вещи!
        Бедолага уже стоял в дверном проёме, боясь поднимать глаза на гостью из Москвы. Не знаю о чём он думал, но точно пытался понять, чем так важен этот Шумский, что ему спустят с рук опасные высказывания. А ещё явное заигрывание с капитаном ГБ!
       Парень от неожиданности дёрнулся и чуть не в печатался лбом в выпирающий косяк. Что-то буркнул, отдавая честь, и умчался со всех ног по коридору. А я, не оборачиваясь на ковыляющего позади себя Шумского, направилась к выходу. Обратную дорогу я хорошо запомнила. Да и что там запоминать? Прямой коридор, потом лестница и снова коридор…
       На выходе нас уже встречали лейтенант Жданович и капитан Карпенков. Второй шипящим голосом отчитывал парня, но, увидев нас, тут же заткнулся. Подкатив своё шарообразное тело, представился по всем правилам. Вопросов он не задавал. Только протянул оставшиеся у него документы по делу Шумского.
       Да, как я заметила, с Пичугиным здесь не ссорятся. Видно было, что негодует старший следователь, но приказ хозяина есть приказ.
       И, казалось бы, пора бы нам всем на хорошей ноте распрощаться, но не тут-то было. Лейтенант Жданович трясущимися руками отдал Шумскому ремень с портупеей и содранные с него погоны. А капитан, выходя во двор, специально задевает плечом Карпенкова, вдавив его спиной в стену.
       - Я тебе припомню, сука, - прорычал Шумский ему на ухо.
       Тот огрызнулся: «Сам ты сука, вражий недобиток!» и кинул в мою сторону взгляд исподлобья, а я сделала вид, что ничего не услышала. То, что у этих двоих было что припомнить друг другу, я не сомневалась. Но вот кто из них отдаст долг первый я была не уверена. Если мы с Шумским найдём убийцу, а ещё попутно выведем на чистую воду всех виновных в этом запутанном деле, то все лавры победителей достанутся нам. Тогда можно и припомнить старые обиды. А вот, если у нас ничего не получится, то не с одного Шумского будут взимать долги. Мне тоже перепадёт. Врагов у меня в Москве хватало, а в Витебске я не собиралась заводить новых, поэтому промолчала. Пусть лучше они друг другу глотки рвут, но потом… потом, после дела.
       


       ГЛАВА 3.


       
       Уже в машине, относительно близко рассмотрев своего попутчика, я нашла его слабость и поняла причину агрессии в отношении Карпенкова. Капитанские пагоны. Евгений с такой силой сжимал их в кулаке, что костяшки его пальцев побелели. Похоже, старший следователь сорвал погоны с плеч капитана, чем задел его за живое. А такие мужчины, как Шумский, не прощают подобного рода оскорблений. Да, этот припомнит Карпенкову треск рвущихся ниток под своими капитанскими пагонами, тем более, что он их честно заслужил.
       - Вы безрассудный человек, Евгений Иванович. Открыто угрожать сотруднику НКВД...
       Без особого восхищения подметила я. Скорее, больше для того, чтобы раскачать Шумского на разговор. Сев в машину, он как-то странно приутих, провалившись в собственные мысли.
       - Я не крыса, чтобы шуршать под полом, - буркнул капитан.
       Явно настроение ему подпортила вполне ожидаемая встреча с Карпенковым. Признаюсь, мне он тоже не понравился. Скользкий тип и взгляд у него цепкий, будто крючком на удочку ловит, а не смотрит. Но в отличии от Шумского, я научилась держать свои эмоции при себе.
       - И всё-таки, это было глупо, - настояла я на своём, продолжая разглядывать попутчика в Заболотинск.
       - Глупо то, что мы с вами едем в одной машине, а вы до сих пор не назвали мне своего имени, - быстро переключил тему разговора Шумский и тон его голоса стал значительно мягче. Я бы даже сказала, что вернулась некая фривольность, как в камере тюрьмы. – К тому же, это несправедливо. Вы знаете обо мне намного больше, чем я о вас, - и он кивнул на мой портфель, лежащий на коленях.
       - Капитан ГБ Лисовская, - без улыбки представилась я, открывая застёжку портфеля и доставая из него дело Шумского. – Можно Алеся Яновна.
       - Леся, значит, - протянул довольно Евгений.
       - Алеся Яновна, - настоятельно поправила я и протянула ему папку.
       Он взял её и, прежде чем открыть, улыбнулся так широко насколько это было возможно в его состоянии.
       - Леся, - уперто сказал Шумский, - я буду обращаться к вам исключительно по имени. Капитан Лисовская - это уж слишком грубо для такой красивой девушки, как вы. А вы,… ты, - в одностороннем порядке определил он границы нашего общения на ближайшие будущее, - будто свет, ворвавшийся во тьму подземелья, и разгоняющий…
       - О, нет, Шумский, это уж слишком! – с трудом сдерживая смех, прервала я монолог доморощенного Казановы. – Хорошо, Леся так Леся, но избавь меня от этих слащавых соплей влюбленных мальчишек! Я не падка на пустую болтовню, пошлые комплименты, дешёвые ухаживания и шутки. И, кстати, цветы, как и стихи, я тоже не люблю.
       - Надо же, какие мы серьёзные.
       Без обид сказал Заболотинский Казанова и, открыв папку, зашуршал листочками, перекладывая их. С этого момента я будто перестала для него существовать. Всё внимание Шумского приковали к себе многочисленные доносы на него. Особенно тщательно он перечитывал шедевры стукачества некого Маслова, и каждый раз, когда доходил до последних строк с его требованиями, нецензурно ругался. Ругался так, что даже у меня, не слишком чувствительной к мужской брани, закладывало уши.
       - Вот сука, а! Тварь! – негодовал капитан, закрывая папку. – Убью мразь!
       - Убьёшь – сядешь, - предостерегла я пока ещё несостоявшегося убийцу.
       - Вот неймётся сволочи! Я ж его только раз по роже съездил, а он до сих пор помнит гад. Сам виноват! Вот нечего было к девке лезть! Ну не нравится он ей и всё тут!
       - А ты, значит, нравишься?
       Не знаю зачем я задала этот вопрос. Было что-то такое в Шумском, что сразу располагало к нему женщин. Даже я, разочаровавшаяся в мужской любви, испытала некую ревность, когда услышала про девку, честь которой он так яро защищал.
       - Да малая она совсем. Только школу окончила и к нам в секретари, а этот к ней полез. Она пищит, а Маслов в кабинете ей юбку задирает. Я тогда на дежурстве был. На крики прибежал. Ну и оттащил Маслова от Жанны и по морде ему съездил. За дело получил.
       Шумский говорил с таким возбуждением, будто переживал этот день заново. Настолько сильно было его впечатление от увиденного в кабинете подонка Маслова. Попадись он Шумскому сейчас в похожей ситуации, то точно бы убил. А меня застопорило знакомое имя… Жанна. Уж не та ли Жанна Новикова, которую Шумский потом и совратил в качестве благодарности за заступничество её чести? Сиюминутное восхищение благородством капитана тут же улетучилось, не оставив и следа. Значит, вместо работы они в своем отделение милиции девок делят, а потом письма комбригам пишут.
       И я снова поймала себя на … ревности? Совсем не знаю человека, если не считать доносов и его напористых попыток пофлиртовать, а уже испытываю что-то наподобие лёгкой увлечённости и, как следствие, злюсь, осознавая, что я не первая кому он вешает на уши лапшу из комплиментов. Муж под следствием, любовник сослал подальше от себя, а я, как вчерашняя школьница, ревную местного бабника к ограниченным бабенкам. Мысленно отругав себя за слабость, я зареклась себе это позволять и мешать чувства с работой. Я еду в Заболотинск не личную жизнь налаживать, а расследовать серию зверских убийств. По крайней мере, в тот момент я в это искренне верила.
       Мой попутчик, закончив полоскать мерзкую личность Маслова отборным матом, снова переключился на меня. В этот раз старался опускать в разговоре хвалебные оды моей красоте, от чего наше общение приобрело более сдержанные акценты. Мы просто ехали в машине, беседуя обо всём и ни о чём. Уже через час такого бестолково разговора я задала вопрос по делу, на что капитан резко ответил:
       - Завтра в отделении поговорим.
       Больше по убийствам я из него не вытянула ни слова. Видите ли бравого капитана Шумского утомило пребывание в гостях у НКВД. Как Евгений Иванович заявил: сытно кормили оплеухами, и, не скрывая раздражения, отвернулся к окну, закрыв глаза, изобразил сонливость. Теперь до Заболотинска мы ехали в полном молчании, не считая редкие еканья Доронина, когда машина подпрыгивала на очередном ухабе.
       


       ЧАСТЬ 4. Заболотинск


       


       ГЛАВА 1.


       
       Заболотинск - небольшой провинциальный городок, окруженный непроходимым лесом и болотом. Единственная дорога, которая вела в это захолустье среди болот по весне из-за дождей превращалась в жижу из грязи. По раскисшей колее, ведущей в город, до середины мая никто и ничто не могло проехать. Даже трактора на гусеничном ходу увязали по самые борта. В общем, город на болоте был настоящей крепостью.
       Нам повезло. Весенние ливни прошли, а устоявшаяся жаркая погода подсушила дорогу, поэтому в Заболотинск мы ехали по уже накатанной колее. Довольно-таки крепкой глубокой колее. Колёса не увязали в грязь, а вот днище машины скородило по земле. От чего Доронин без конца ругался, проклиная благим матом тех, кто построил этот город в центре лесного болота.
       Название, конечно, говорящее само за себя! Заболотинск! За болотом… В древности люди всегда селились там, где безопаснее и легче обороняться от недругов. Похоже, первые жители Заболотинска на это и рассчитывали, когда выбирали оседлое место.
       Этот, на первый взгляд, захудалый городишко нога врага почти никогда не топтала. О чём мне гордо похвастался Шумский, когда наша машина въезжала в город.
       Я сама из Беларуси. Привыкла к болотам, но то, что увидели мои глаза меня поразило! Нас встретил бесконечный частный сектор, утопающий в цветущих садах, аромат которых врывался сладковатым вкусом в открытые окна машины. Я глубоко и жадно задышала. Этот запах пьянил, наполняя лёгкие дурманящей радостью. А ещё и эти вечерние трели соловья… приносили умиротворение. Хотелось остановить машину и просто наслаждаться поющей тишиной природы. Небольшой провинциальный городок, но в дымке спускающихся сумерек такой сказочно-красивый. Домики, огороды и только в центре виднелись кирпичные постройки. Старые дореволюционные двухэтажные и трёхэтажные дома. Были и построенные на скорую руку деревянные бараки. Правда, они терялись в зелени, совсем не портя старинный колорит Заболотинска. Время будто само нарочно остановилось в мире забытых легенд. И если бы не красный флаг на шпиле бывшей земской управы, я ни за что бы не поверила, что вотчина панов Заболотинских теперь свободный советский город. От родовитых хозяев осталось только название и руины усадьбы. Жители Заболотинска сами сожгли её в отместку за предательство. Последний пан Заболотский сражался под командованием генерала Плисудского. Чего бывшие холопы не простили.
       «Да… гнев народа беспощаден», - подумала я, слушая краткий экскурс в историю Заболотинска от Шумского. Он, кстати, снова оживился, когда увидел на горизонте первые дома родного городка. А потом и вовсе огорошил:
       - Пан мне отцом был.
       Здесь я уже особой гордости не уловила. Если про город Шумский не хуже профессора истории лекцию читал, то в словах о родственнике предателе тоскливая боль.
       Вот, значит, что имел в виду старший следователь, когда бросал в спину капитану «вражий недобиток». Странно, что Шумский с такой биографией до сих пор служит в органах, да ещё и при звании. У нас и за меньшее на Колыму отправляли.
       - Я бы на твоём месте о таком особо не распространялась, - не скрывая удивления, посоветовала я.
       На что Евгений с улыбкой заявил:
       - А чего не распространятся? Всё равно узнаешь. Весь город знает, что пан мою мать изнасиловал. Она у него в услужении была. А потом жена его, пани Марыля, с позором её выгнала. Так что папаша он мне только формально. Я бы эту гниду сам придушил, если бы увидел.
       Вот тут уже в голосе панского сына слышался металл. И почему-то я ни сколько не усомнилась, что кровные узы его не остановили бы.
       - Так отец твой где? – просто из любопытства спросила я.
       Шумский напрягся. Тяжело вздохнул.
       - В Польше гнида.
       И это было так сказано, что больше мне ничего не захотелось спрашивать. В Польшей так в Польше. Главное, что у такой гниды получился такой правильный сын. И, наверное, здесь заслуга многострадальной матери. Не любят у нас женщин, осмелившихся родить без мужика, а опозоренных ещё сильнее недолюбливают. Будто у них на лбу клеймо паршивой овцы выжег тот, кто силой забрал честь.
       


       ГЛАВА 2.


       
       Петляя извилистыми улочками, мы не успели доехать до центра, как Евгений попросил свернуть немного сторону и отвезти его домой. Я не стала возражать. Во-первых, мой капитан и так чуть дышал, а во-вторых, темнело. В отделении местной милиции никого нет, разве что дежурный. Да и какие могут быть дела в погружающимся в сон городе? Это не столица и даже не областной центр, чтобы народ кутил до утра в ресторанах. Судя по домам, люди здесь простые, не избалованные излишествами беззаботной жизни. Так что сегодня меня ждёт казённая кровать, а не работа. Отдохнуть с дороги ещё никому не мешало, особенно перед знакомством с Заболотинским начальством.
       

Показано 3 из 19 страниц

1 2 3 4 ... 18 19