- Хорошо, - растерянно произнесла я. – Скажи только, чем дело кончилось? Насколько я поняла, ты он мага сбежал?
- Угу, - мотнул поникшей головой кот. – Прямо из дома того клиента, которого в последствии, мои бывшие… «друзья» убили. А вскоре встретил в столице Мату и она меня, прямо сказать, спасла. Ей, кстати, было тогда примерно столько же лет, как и тебе, Стася… Как мы с ней из города выбирались… - невесело усмехнулся Зеня. – Я до сих пор ей благодарен за то, что получил в жизни второй шанс… А потом она привезла меня сюда, к себе в дом.
- И на всякий случай усилила охранку, - облегченно выдохнула я, в тайне возрадуясь, что хоть одна моя загадка оказалась раскрытой. – Теперь мне все понятно.
- Значит, вы теперь поняли, кто мне этой ночью явился?
- Ну да. Это ведь был твой бывший столичный «друг»?
- Он, Стася… И как вы после всего услышанного будете ко мне… относиться? – перевел взгляд кот с меня на озадаченного услышанным Ветрана.
- Относиться?.. Да, нормально, Зигмунд, - неожиданно улыбнулся мужчина, после чего мне очень сильно захотелось прямо сейчас напрыгнуть на него с объятьями. Видимо, что-то в моем взгляде из желаемого Ветран, все ж заподозрил, потому что тут же встал из кресла. – В этом доме, насколько я понял, всем дается второй шанс. В том числе и мне самому. Так что…
- Ну, тогда вы должны обо мне знать и еще кое-что, - с неожиданным надрывом осадил его на место кот. – Потому что у меня… И может я об этом потом пожалею?.. Да, и хоб с ним! Я – не философ и не полноценный врачеватель!
- Что?! – ошалело открыла я рот.
- А кто ж ты? – не менее красноречиво отреагировал Ветран.
- Я – шарлатан!
- Зеня, ты что, валерьянки с утра намахнул? – прищурилась я на выкатившего глаза кота.
- Нет, Стася. Я – шарлатан. Я не хранилище знаний, а лишь писарь при нем. Не источник мудрости, а лишь ведро, которым из него черпают. Да и притчи мои, которыми я так горжусь. Они приходят ко мне извне, а я лишь вовремя разеваю свою пасть… Вот кто я, - закончил умник и уткнулся мордой в подушку. – Хепе ы сё оо мэ ваэте…
- Я тебя не поняла, Зеня.
- Теперь вы все обо мне знаете… Все, - рухнул он снова и мелко затрясся.
- Что? – встретилась я глазами с Ветраном и шепотом на него окрысилась. – Я не накладывала на него никаких знаков. Он сам.
- Послушай, Зигмунд, - перевел взгляд на кота мужчина. – Мне кажется, ты слишком к себе критичен. А это и есть первый признак настоящего… мудреца.
- Конечно, – оторвался от подушки кот. – Может, ты мне еще и Библию процитируешь по такому поводу?
- Не-ет, - с усмешкой покачал головой Ветран. – Признавший сам себя глупцом, считаться вправе мудрецом. А кто твердит, что он мудрец, тот именно и есть глупец…
- Себастьян Брант, - удивленно пролепетал умник. – Откуда ты его?
- Бередня ведь, молодое государство. Поэтому у нас еще сохранились кое-где прежние культурные сокровища. В том числе книги. Вот я и читал в монастырской библиотеке одну из таких, уцелевших.
- «Корабль дураков»? – шмыгнул носом Зеня.
- Угу… Автора этого уважаешь?
- Ну, так, - перевернулся к нам помятой физиономией кот. – Кто ж его не уважает из знающих то? Хотя, не каждому дано понять истинную суть, которую… - открыл он свою пасть, а потом, глядя на наши расплывшиеся в улыбках лица, вновь затрясся, только теперь уже в беззвучном котовьем смехе. – Значит, я – прозревший глупец?.. Ну-ну.
- Ты – бесценный глупец, много раз помогающий и не только мне в трудных жизненных случаях. А еще… - прищурилась я в нерешительности. – Может, я тоже… потом, об этом пожалею, но, ты знаешь, кто еще?
- И кто? – прошептал готовый на все диагнозы кот.
- Ты, Зеня, провидец. Да, не какой-то там, авгур, гадающий на бараньих костях, а самый настоящий. И не важно, откуда твои провидения приходят. Ведь приходят они в этот мир именно через тебя.
- Это когда они ко мне… приходили? – свел в кучу глаза умник.
- В твоих притчах… Я давно уже это поняла, да только говорить тебе не решалась. Вдруг, еще больше зазнаешься? А тут, раз такой откровенный разговор… Дело в том, что я… иногда тебя подслушивала. Видно сказок детских не хватало. Вот и внимала твоим. И, знаешь, что заметила? То, что они сбываются. Правда, не всегда, как добрые сказки. Но, ты же – провидец, а не корректировщик судьбы.
- Это я сейчас не понял? Конкретно по случаям, пожалуйста, обоснуй.
- По случаям? Да, пожалуйста. Вот, например, из моих любимых. Ты Дивине про кого рассказывал?
- Дивине? Пряхе? – лихорадочно заводил глазами кот. - Сейчас-сейчас…
А-а! Про жеребенка, который потом, неожиданно для хозяйки вырос в единорога… И что у нее сбылось? Единорога из Лазурного леса увела?
- Ну, уж нет, - покачала я головой. – Она мужа своего в единорога превратила – рог ему наставила. Впервые в жизни.
- А тебе не кажется, Анастэйс, что эта история притянута за уши? – скептически поднял бровь Ветран.
- За уши? – в ответ оскорбилась я. – Хорошо. Слушай дальше… Зеня, про кого ты нашему поэту повествовал?
- Аргусу? О-о, это я хорошо помню. Он мне так в унисон подсапывал, - сощурился кот. – Про соловья и воробья и как не плохо в жизни добиться успеха простым честным трудом, если ты на возвышенное пение не способен.
- Ну и?.. – нетерпеливо взмахнула я рукой.
- Он вскоре стал, наконец, зарабатывать на жизнь, правда, сложением незатейливых коммерческих стишков.
- Кстати, неплохо зарабатывать. А вспомни, какую ты историю нашей соседке напел, тетке Тиристине, в прошлом месяце?
- Соседке то? Так про злые языки и напел. Как они преследовали некого непризнанного таланта. Я это помню хорошо, потому что она, пока не уснула, все на меня подозрительно косилась. Думала, что лично о ней история. А что с Тиристиной то было?
- Ее в собственном предбаннике осы покусали. Она от них сначала между кустов резво носилась, в чем там и была и в сопровождении матов, а потом в огуречную гряду на всем скаку влетела. Всю ботву скосила. Я от смеха вдоль забора ползком возвращалась, - неприлично прыснула я и встретилась с осуждающим взглядом Ветрана. – А что? Я же ее потом и от укусов лечила. И даже заклятие против них наложила… на всю оставшуюся жизнь.
- Какая ты молодец, - с несоответствующим словам выражением выдавил мужчина. – А скажи мне, Зигмунд, что ты мне рассказывал в последний раз? Я только начало помню, к своему стыду. Потому что потом… Ну, как у тебя, обычно бывает.
- Я тоже, кстати. Только, потому, что уши заткнула, - заерзала я на кровати.
- Ветрану? Ну-у… - как то уж очень задумчиво протянул новоиспеченный специалист. – Про лебедицу и беркута, которые очень-очень друг с другом… сдружились, не смотря на то, что были совершенно разные. А потом… потом… Потом я не помню.
- Как это, «не помню»? – опешила я.
- Зигмунд, чем та история закончилась?
- Да не помню я, - дернул неожиданно хвостом кот. – Неужели я все должен помнить? И вообще, мне еще услышанное про самого себя надо усиленно обдумать. Это же такой неожиданный поворот во многовековой биографии… Что вы на меня так смотрите? Спасибо вам большое за поддержку, конечно, и за новые звания. Я теперь не философ и врачеватель, а мудрец и предсказатель, но… я, правда, не помню.
- Ну и Бог с ним, - встал на ноги Ветран. – Поживем, сами увидим, что со мной дальше будет. Ты-то идешь или дома останешься… осмысливать? – глянул он сверху вниз на умника.
- Конечно, иду, - мигом забрался к нему на плечо бывший философ. – Кто ж тебя насчет адреса гномьего свояка… умудрит?..
Дом накрыла тишина… Я стояла посреди огромной пустой комнаты и слушала… Слушала… Странно, я ведь раньше любила тишину? Тишина, подкравшись прямо к сердцу, шепнула: «Что, страшно? Я еще тебя навещу». Конечно, навестишь. Только… Почему же так тревожно то?.. ……… Я давно в силах распознавать, даже без помощи магии, когда мои близкие мне врут. Так вот, мне сегодня врали. И домовиха и кот. Каждый по-своему. И зачем я тогда заткнула уши?.. Да оттого что знать не могла, что единственным желанием моим сейчас будет даже не ежеминутное присутствие рядом этого человека, а то, чтобы он просто ЖИЛ…
- Груша!.. Груша!!!
- Хозяйка? – лицо домовихи, вынырнувшей прямо передо мной, преисполнено такой решимости, что только кочерги в лапках не хватает. – Что-то случилось?
- С чего ты взяла?.. Ты мне ответь, у тебя что случилось?
- С чего ты взяла? – тихим эхом повторила она.
- Ты опять плакала. Я же вижу. И не прячь глаза… Я знаю, Груша, к чему домовые плачут… Но, может, у тебя на то какая-то своя, личная причина? Скажи мне.
- Нет.
- Что, «нет»?
- Я не могу… сказать, хозяйка.
- Не можешь?.. Ну, спасибо, что хоть не врешь, как утром… - беспомощно вздохнула я. – Тогда объясни, по какому принципу работает наша охранка? Ведь ты – ключ к ней?
- Да, хозяйка. Я – ключ… А, зачем тебе? – вскинула на секунду свои глазки-бусины кроха и снова уперла их в пол.
- Что значит, зачем? Или мне тебе напомнить, что я здесь сама все решаю? – последняя фраза, пожалуй, прозвучала даже угрожающе. По крайней мере, на домовиху она впечатление произвела:
- Не надо. Я помню… хозяйка. Охрану ставили по заказу моей прежней хозяйки. После того, как она вернулась из… Ты сама теперь знаешь. А уже перед смертью она еще раз ее усложнила, уже собственноручно. Она считала, что тебе и Зигмунду нужна хорошая защита. Очень хорошая… защита.
- Защита от кого, Груша?
- От всех: от дикой нечисти и нежити, от плохих магов, от злых и нечестных людей.
- Ага… Так почему она подвела сегодня ночью? Почему пропустила чужую магию?.. Груша, что ты молчишь? – присела я перед крохой. – Или… она никого не пропускала?
- Хозяйка, - выдохнула домовиха и прихлопнула лицо ладошками. – Я не могу тебе сказать… Не могу.
- Почему, Груша? Если зло здесь, внутри, мы должны от него избавиться. Неужели ты сама того же не хочешь? Ведь ты - хранитель этого дома.
- Грундильда - плохой хранитель, - мотнуло создание головой, не отрывая ладоней. – Плохой. Плохой. Ты, хозяйка, вправе меня… изгнать.
- Да ты что? – чуть не села я на пол. – Ты что это несешь? Куда тебя изгнать?
- Туда, куда уходят все брошенные домашние духи. Туда, где им и место, где огонь жизни давно погас. Туда меня изгони.
- Груша… - прижала я к себе прохладное вздрагивающее тельце. – Я ведь люблю тебя и ни за что никуда и никогда… Ты чего это придумала? Тоже мне, изгнанница… А ну, давай, прекращай реветь. Не хочешь говорить, не говори. Только не реви… Собралась она в… - замерли мы вместе с домовихой и одновременно развернули головы в сторону садовой двери. – Похоже, к нам гость. И, похоже, по прежнему, безмозглый…
Полученное от Хоуна сообщение так меня вмиг взбодрило, что я, «перелопатила» кучу дел, действительно, давно скопившихся, включая: стирку, уборку, проветривание зимней одежды, а так же прополку единственной во дворе, с середины июля забытой клумбы. При этом попутно совершенно справедливо была выдергана и нахально разросшаяся у калитки бузина. Правда, пришлось красить обнаруженную не в лучшем виде лавку… и уж калитку заодно. Не забыла я и об обещанной Ветрану баньке. А очнулась лишь часа через четыре, плюхнувшись на стул перед пузатыми рядами вареников, разложенных на посыпанном мукой столе. Да-а… Это когда ж я их в последний раз лепила? По-моему, в нынешнее Солнцепутье, по спецзаказу отца… И куда ж их… столько?
- Груша!
- Что, хозяйка? - показалась из погреба домовиха, с совком, полным мусора, и веником. – Я закончила. И с побелкой тоже, - отрапортовала она (тоже, видно, «взбодрилась»).
- Ага, молодец… А ты не знаешь, куда мы теперь вот это… денем? – растерянно уставилась я на плоды своей кипучей деятельности. - Ведь не зима, в сени на мороз не вынесешь?
- О-о… Придется скормить, - уже со скамеечки, авторитетно заявила Груша. – Потому что, после твоего знака сохранности… Ну, ты сама знаешь, хозяйка.
- Ага… - в ответ лишь потерла я лоб рукой.
И не сказать, чтобы оно у меня не получалось, это бытовое, совершенно простенькое «подспорье хозяйке», высмотренное в тетушкиной книге «Образцовый магический дом». Просто специфика его, при всей полезности, совершенно исключала сохранение у продукта еще и вкуса. Отсюда ощущение складывалось, будто жуешь ты не пирог с мясом и капустой, например, а полотенце, в которое он, весь долгий месяц «сохранности» был завернут.
- И пора бы уже воду на плиту ставить.
- Что?.. А-а. Не минуло и драконьих сносей(7), - оторвала я взгляд от окна и вновь подорвалась со стула.
Зеня и Ветран вошли в мой «образцовый магический дом» молча и очень настороженно:
- Стася! Ты что, шустрых лилипутов в помощь нанимала? Или… Хобье коромысло! – порадовал кот пополнением бранного списка.
- Это почему же? Мы сами с Грушей все… Кратагусом меня накрой! – осталась я верной своему старому.
Ветран спрятал за спину правую ладонь:
- Я нечаянно, когда за нее брался, чтобы открыть. Просто, на лавочку… засмотрелся, - конфузливо скривился он. – Анастэйс, а ты что, гостей ждешь?
- Не-ет. Я вас жду, и уже очень давно жду. А раз вы вовремя меня не остановили… - оценивающе взглянула я на подтянутый живот мужчины, потом вздохнула и начала. – У нас в Ладмении есть такая традиция - показательные состязания «Кто съест больше вареников». Я тебя поздравляю, ты в них сегодня участвуешь.
- Хорошо, - беззаботно кивнул Ветран. – Я согласен – голодный очень. А с чем вареники?
- С черешней и творогом, - радостным дуэтом оповестили мы с домовихой.
Хотя, «участвовать» пришлось всем, включая и Грушу. Правда, кроха больше гоняла вареник по блюдцу, чем его в себя засовывала, но, два, все ж съела. Всех больше досталось, естественно, Ветрану. Он аж взмок, но на финиш пришел победителем, отодвинув от себя громадную миску с булькнувшим на дне бульоном:
- Фу-у… Ну, а какой теперь мне приз полагается? – отвалился несчастный на спинку стула.
- Как это, «какой»? Победная порция на ужин, – тоном, совершенно лишенным сострадательности, известила я. – А что это за взгляд у нас, сильно компрометирующий меня, как кухарку?.. Ну, ладно. Приз, при большом желании, может быть заменен на чистосердечный рассказ о том, где вас обоих столько времени носило. Доволен?
- В общем, да. Тем более, мы и сами все равно бы все рассказали.
- И без этих традиционных твоих пыток с пристрастием, - с трудом вскарабкался кот на свой трон.
- Ага… - встретила я перемазанную сметаной морду. – Я сейчас еще твою чашку проверю. Ты все пять съел?
- Да ты чего сегодня, Стася? – возопил удивленно умник. – Все съел. И это учитывая, что желудок кота при своих нормальных гастрономических потребностях вмещает гора-аздо меньше… Говорил я тебе Ветран, давай в Либряне пообедаем. Сейчас бы причина была отмазаться.
- Что?! – даже подкинуло меня на стуле. – Так вы в Либряне были? И без меня? Да что вы вообще там делали?
- Ну, беря во внимание, что первые два вопроса уже не требуют на себя ответов по причине отсутствия в таковых разумности, сконцентрируемся на третьем. Прошу вас, коллега.
- В следующий раз, я в тебя еще два, нет, три вареника засуну, - мстительно сощурилась я и перекинула взгляд на воина духа. – Очень внимательно слушаю.
- Угу, - мотнул поникшей головой кот. – Прямо из дома того клиента, которого в последствии, мои бывшие… «друзья» убили. А вскоре встретил в столице Мату и она меня, прямо сказать, спасла. Ей, кстати, было тогда примерно столько же лет, как и тебе, Стася… Как мы с ней из города выбирались… - невесело усмехнулся Зеня. – Я до сих пор ей благодарен за то, что получил в жизни второй шанс… А потом она привезла меня сюда, к себе в дом.
- И на всякий случай усилила охранку, - облегченно выдохнула я, в тайне возрадуясь, что хоть одна моя загадка оказалась раскрытой. – Теперь мне все понятно.
- Значит, вы теперь поняли, кто мне этой ночью явился?
- Ну да. Это ведь был твой бывший столичный «друг»?
- Он, Стася… И как вы после всего услышанного будете ко мне… относиться? – перевел взгляд кот с меня на озадаченного услышанным Ветрана.
- Относиться?.. Да, нормально, Зигмунд, - неожиданно улыбнулся мужчина, после чего мне очень сильно захотелось прямо сейчас напрыгнуть на него с объятьями. Видимо, что-то в моем взгляде из желаемого Ветран, все ж заподозрил, потому что тут же встал из кресла. – В этом доме, насколько я понял, всем дается второй шанс. В том числе и мне самому. Так что…
- Ну, тогда вы должны обо мне знать и еще кое-что, - с неожиданным надрывом осадил его на место кот. – Потому что у меня… И может я об этом потом пожалею?.. Да, и хоб с ним! Я – не философ и не полноценный врачеватель!
- Что?! – ошалело открыла я рот.
- А кто ж ты? – не менее красноречиво отреагировал Ветран.
- Я – шарлатан!
- Зеня, ты что, валерьянки с утра намахнул? – прищурилась я на выкатившего глаза кота.
- Нет, Стася. Я – шарлатан. Я не хранилище знаний, а лишь писарь при нем. Не источник мудрости, а лишь ведро, которым из него черпают. Да и притчи мои, которыми я так горжусь. Они приходят ко мне извне, а я лишь вовремя разеваю свою пасть… Вот кто я, - закончил умник и уткнулся мордой в подушку. – Хепе ы сё оо мэ ваэте…
- Я тебя не поняла, Зеня.
- Теперь вы все обо мне знаете… Все, - рухнул он снова и мелко затрясся.
- Что? – встретилась я глазами с Ветраном и шепотом на него окрысилась. – Я не накладывала на него никаких знаков. Он сам.
- Послушай, Зигмунд, - перевел взгляд на кота мужчина. – Мне кажется, ты слишком к себе критичен. А это и есть первый признак настоящего… мудреца.
- Конечно, – оторвался от подушки кот. – Может, ты мне еще и Библию процитируешь по такому поводу?
- Не-ет, - с усмешкой покачал головой Ветран. – Признавший сам себя глупцом, считаться вправе мудрецом. А кто твердит, что он мудрец, тот именно и есть глупец…
- Себастьян Брант, - удивленно пролепетал умник. – Откуда ты его?
- Бередня ведь, молодое государство. Поэтому у нас еще сохранились кое-где прежние культурные сокровища. В том числе книги. Вот я и читал в монастырской библиотеке одну из таких, уцелевших.
- «Корабль дураков»? – шмыгнул носом Зеня.
- Угу… Автора этого уважаешь?
- Ну, так, - перевернулся к нам помятой физиономией кот. – Кто ж его не уважает из знающих то? Хотя, не каждому дано понять истинную суть, которую… - открыл он свою пасть, а потом, глядя на наши расплывшиеся в улыбках лица, вновь затрясся, только теперь уже в беззвучном котовьем смехе. – Значит, я – прозревший глупец?.. Ну-ну.
- Ты – бесценный глупец, много раз помогающий и не только мне в трудных жизненных случаях. А еще… - прищурилась я в нерешительности. – Может, я тоже… потом, об этом пожалею, но, ты знаешь, кто еще?
- И кто? – прошептал готовый на все диагнозы кот.
- Ты, Зеня, провидец. Да, не какой-то там, авгур, гадающий на бараньих костях, а самый настоящий. И не важно, откуда твои провидения приходят. Ведь приходят они в этот мир именно через тебя.
- Это когда они ко мне… приходили? – свел в кучу глаза умник.
- В твоих притчах… Я давно уже это поняла, да только говорить тебе не решалась. Вдруг, еще больше зазнаешься? А тут, раз такой откровенный разговор… Дело в том, что я… иногда тебя подслушивала. Видно сказок детских не хватало. Вот и внимала твоим. И, знаешь, что заметила? То, что они сбываются. Правда, не всегда, как добрые сказки. Но, ты же – провидец, а не корректировщик судьбы.
- Это я сейчас не понял? Конкретно по случаям, пожалуйста, обоснуй.
- По случаям? Да, пожалуйста. Вот, например, из моих любимых. Ты Дивине про кого рассказывал?
- Дивине? Пряхе? – лихорадочно заводил глазами кот. - Сейчас-сейчас…
А-а! Про жеребенка, который потом, неожиданно для хозяйки вырос в единорога… И что у нее сбылось? Единорога из Лазурного леса увела?
- Ну, уж нет, - покачала я головой. – Она мужа своего в единорога превратила – рог ему наставила. Впервые в жизни.
- А тебе не кажется, Анастэйс, что эта история притянута за уши? – скептически поднял бровь Ветран.
- За уши? – в ответ оскорбилась я. – Хорошо. Слушай дальше… Зеня, про кого ты нашему поэту повествовал?
- Аргусу? О-о, это я хорошо помню. Он мне так в унисон подсапывал, - сощурился кот. – Про соловья и воробья и как не плохо в жизни добиться успеха простым честным трудом, если ты на возвышенное пение не способен.
- Ну и?.. – нетерпеливо взмахнула я рукой.
- Он вскоре стал, наконец, зарабатывать на жизнь, правда, сложением незатейливых коммерческих стишков.
- Кстати, неплохо зарабатывать. А вспомни, какую ты историю нашей соседке напел, тетке Тиристине, в прошлом месяце?
- Соседке то? Так про злые языки и напел. Как они преследовали некого непризнанного таланта. Я это помню хорошо, потому что она, пока не уснула, все на меня подозрительно косилась. Думала, что лично о ней история. А что с Тиристиной то было?
- Ее в собственном предбаннике осы покусали. Она от них сначала между кустов резво носилась, в чем там и была и в сопровождении матов, а потом в огуречную гряду на всем скаку влетела. Всю ботву скосила. Я от смеха вдоль забора ползком возвращалась, - неприлично прыснула я и встретилась с осуждающим взглядом Ветрана. – А что? Я же ее потом и от укусов лечила. И даже заклятие против них наложила… на всю оставшуюся жизнь.
- Какая ты молодец, - с несоответствующим словам выражением выдавил мужчина. – А скажи мне, Зигмунд, что ты мне рассказывал в последний раз? Я только начало помню, к своему стыду. Потому что потом… Ну, как у тебя, обычно бывает.
- Я тоже, кстати. Только, потому, что уши заткнула, - заерзала я на кровати.
- Ветрану? Ну-у… - как то уж очень задумчиво протянул новоиспеченный специалист. – Про лебедицу и беркута, которые очень-очень друг с другом… сдружились, не смотря на то, что были совершенно разные. А потом… потом… Потом я не помню.
- Как это, «не помню»? – опешила я.
- Зигмунд, чем та история закончилась?
- Да не помню я, - дернул неожиданно хвостом кот. – Неужели я все должен помнить? И вообще, мне еще услышанное про самого себя надо усиленно обдумать. Это же такой неожиданный поворот во многовековой биографии… Что вы на меня так смотрите? Спасибо вам большое за поддержку, конечно, и за новые звания. Я теперь не философ и врачеватель, а мудрец и предсказатель, но… я, правда, не помню.
- Ну и Бог с ним, - встал на ноги Ветран. – Поживем, сами увидим, что со мной дальше будет. Ты-то идешь или дома останешься… осмысливать? – глянул он сверху вниз на умника.
- Конечно, иду, - мигом забрался к нему на плечо бывший философ. – Кто ж тебя насчет адреса гномьего свояка… умудрит?..
Дом накрыла тишина… Я стояла посреди огромной пустой комнаты и слушала… Слушала… Странно, я ведь раньше любила тишину? Тишина, подкравшись прямо к сердцу, шепнула: «Что, страшно? Я еще тебя навещу». Конечно, навестишь. Только… Почему же так тревожно то?.. ……… Я давно в силах распознавать, даже без помощи магии, когда мои близкие мне врут. Так вот, мне сегодня врали. И домовиха и кот. Каждый по-своему. И зачем я тогда заткнула уши?.. Да оттого что знать не могла, что единственным желанием моим сейчас будет даже не ежеминутное присутствие рядом этого человека, а то, чтобы он просто ЖИЛ…
- Груша!.. Груша!!!
- Хозяйка? – лицо домовихи, вынырнувшей прямо передо мной, преисполнено такой решимости, что только кочерги в лапках не хватает. – Что-то случилось?
- С чего ты взяла?.. Ты мне ответь, у тебя что случилось?
- С чего ты взяла? – тихим эхом повторила она.
- Ты опять плакала. Я же вижу. И не прячь глаза… Я знаю, Груша, к чему домовые плачут… Но, может, у тебя на то какая-то своя, личная причина? Скажи мне.
- Нет.
- Что, «нет»?
- Я не могу… сказать, хозяйка.
- Не можешь?.. Ну, спасибо, что хоть не врешь, как утром… - беспомощно вздохнула я. – Тогда объясни, по какому принципу работает наша охранка? Ведь ты – ключ к ней?
- Да, хозяйка. Я – ключ… А, зачем тебе? – вскинула на секунду свои глазки-бусины кроха и снова уперла их в пол.
- Что значит, зачем? Или мне тебе напомнить, что я здесь сама все решаю? – последняя фраза, пожалуй, прозвучала даже угрожающе. По крайней мере, на домовиху она впечатление произвела:
- Не надо. Я помню… хозяйка. Охрану ставили по заказу моей прежней хозяйки. После того, как она вернулась из… Ты сама теперь знаешь. А уже перед смертью она еще раз ее усложнила, уже собственноручно. Она считала, что тебе и Зигмунду нужна хорошая защита. Очень хорошая… защита.
- Защита от кого, Груша?
- От всех: от дикой нечисти и нежити, от плохих магов, от злых и нечестных людей.
- Ага… Так почему она подвела сегодня ночью? Почему пропустила чужую магию?.. Груша, что ты молчишь? – присела я перед крохой. – Или… она никого не пропускала?
- Хозяйка, - выдохнула домовиха и прихлопнула лицо ладошками. – Я не могу тебе сказать… Не могу.
- Почему, Груша? Если зло здесь, внутри, мы должны от него избавиться. Неужели ты сама того же не хочешь? Ведь ты - хранитель этого дома.
- Грундильда - плохой хранитель, - мотнуло создание головой, не отрывая ладоней. – Плохой. Плохой. Ты, хозяйка, вправе меня… изгнать.
- Да ты что? – чуть не села я на пол. – Ты что это несешь? Куда тебя изгнать?
- Туда, куда уходят все брошенные домашние духи. Туда, где им и место, где огонь жизни давно погас. Туда меня изгони.
- Груша… - прижала я к себе прохладное вздрагивающее тельце. – Я ведь люблю тебя и ни за что никуда и никогда… Ты чего это придумала? Тоже мне, изгнанница… А ну, давай, прекращай реветь. Не хочешь говорить, не говори. Только не реви… Собралась она в… - замерли мы вместе с домовихой и одновременно развернули головы в сторону садовой двери. – Похоже, к нам гость. И, похоже, по прежнему, безмозглый…
Полученное от Хоуна сообщение так меня вмиг взбодрило, что я, «перелопатила» кучу дел, действительно, давно скопившихся, включая: стирку, уборку, проветривание зимней одежды, а так же прополку единственной во дворе, с середины июля забытой клумбы. При этом попутно совершенно справедливо была выдергана и нахально разросшаяся у калитки бузина. Правда, пришлось красить обнаруженную не в лучшем виде лавку… и уж калитку заодно. Не забыла я и об обещанной Ветрану баньке. А очнулась лишь часа через четыре, плюхнувшись на стул перед пузатыми рядами вареников, разложенных на посыпанном мукой столе. Да-а… Это когда ж я их в последний раз лепила? По-моему, в нынешнее Солнцепутье, по спецзаказу отца… И куда ж их… столько?
- Груша!
- Что, хозяйка? - показалась из погреба домовиха, с совком, полным мусора, и веником. – Я закончила. И с побелкой тоже, - отрапортовала она (тоже, видно, «взбодрилась»).
- Ага, молодец… А ты не знаешь, куда мы теперь вот это… денем? – растерянно уставилась я на плоды своей кипучей деятельности. - Ведь не зима, в сени на мороз не вынесешь?
- О-о… Придется скормить, - уже со скамеечки, авторитетно заявила Груша. – Потому что, после твоего знака сохранности… Ну, ты сама знаешь, хозяйка.
- Ага… - в ответ лишь потерла я лоб рукой.
И не сказать, чтобы оно у меня не получалось, это бытовое, совершенно простенькое «подспорье хозяйке», высмотренное в тетушкиной книге «Образцовый магический дом». Просто специфика его, при всей полезности, совершенно исключала сохранение у продукта еще и вкуса. Отсюда ощущение складывалось, будто жуешь ты не пирог с мясом и капустой, например, а полотенце, в которое он, весь долгий месяц «сохранности» был завернут.
- И пора бы уже воду на плиту ставить.
- Что?.. А-а. Не минуло и драконьих сносей(7), - оторвала я взгляд от окна и вновь подорвалась со стула.
Зеня и Ветран вошли в мой «образцовый магический дом» молча и очень настороженно:
- Стася! Ты что, шустрых лилипутов в помощь нанимала? Или… Хобье коромысло! – порадовал кот пополнением бранного списка.
- Это почему же? Мы сами с Грушей все… Кратагусом меня накрой! – осталась я верной своему старому.
Ветран спрятал за спину правую ладонь:
- Я нечаянно, когда за нее брался, чтобы открыть. Просто, на лавочку… засмотрелся, - конфузливо скривился он. – Анастэйс, а ты что, гостей ждешь?
- Не-ет. Я вас жду, и уже очень давно жду. А раз вы вовремя меня не остановили… - оценивающе взглянула я на подтянутый живот мужчины, потом вздохнула и начала. – У нас в Ладмении есть такая традиция - показательные состязания «Кто съест больше вареников». Я тебя поздравляю, ты в них сегодня участвуешь.
- Хорошо, - беззаботно кивнул Ветран. – Я согласен – голодный очень. А с чем вареники?
- С черешней и творогом, - радостным дуэтом оповестили мы с домовихой.
Хотя, «участвовать» пришлось всем, включая и Грушу. Правда, кроха больше гоняла вареник по блюдцу, чем его в себя засовывала, но, два, все ж съела. Всех больше досталось, естественно, Ветрану. Он аж взмок, но на финиш пришел победителем, отодвинув от себя громадную миску с булькнувшим на дне бульоном:
- Фу-у… Ну, а какой теперь мне приз полагается? – отвалился несчастный на спинку стула.
- Как это, «какой»? Победная порция на ужин, – тоном, совершенно лишенным сострадательности, известила я. – А что это за взгляд у нас, сильно компрометирующий меня, как кухарку?.. Ну, ладно. Приз, при большом желании, может быть заменен на чистосердечный рассказ о том, где вас обоих столько времени носило. Доволен?
- В общем, да. Тем более, мы и сами все равно бы все рассказали.
- И без этих традиционных твоих пыток с пристрастием, - с трудом вскарабкался кот на свой трон.
- Ага… - встретила я перемазанную сметаной морду. – Я сейчас еще твою чашку проверю. Ты все пять съел?
- Да ты чего сегодня, Стася? – возопил удивленно умник. – Все съел. И это учитывая, что желудок кота при своих нормальных гастрономических потребностях вмещает гора-аздо меньше… Говорил я тебе Ветран, давай в Либряне пообедаем. Сейчас бы причина была отмазаться.
- Что?! – даже подкинуло меня на стуле. – Так вы в Либряне были? И без меня? Да что вы вообще там делали?
- Ну, беря во внимание, что первые два вопроса уже не требуют на себя ответов по причине отсутствия в таковых разумности, сконцентрируемся на третьем. Прошу вас, коллега.
- В следующий раз, я в тебя еще два, нет, три вареника засуну, - мстительно сощурилась я и перекинула взгляд на воина духа. – Очень внимательно слушаю.
