- А вот мне совсем непонятно, - хлопнула я перед ним полную чая кружку.
- Мне и это… вполне понятно. Анастэйс, сядь, пожалуйста.
- Села…
- Рассказываю.
- Внимаем, - вставил, притрусивший от чашки с молоком умник. И как еще от «Покайся, грешник» удержался?
- Рассказываю… - по взгляду Ветрана я поняла, что примерно того же ожидал и он. – Я уже уснул, довольно крепко, потому что сообразил не сразу, когда… В общем, когда очнулся, передо мной стояла дрибза(3).
- Кто перед тобой стояла? – недоуменно переспросила я.
- Дрибза, - до побеления сжал мужчина пальцы. – Это исчадье ада, каким-то непонятным образом просочившееся в наш мир из старого. С виду – обычная женщина, а по духу своему – чистая демоница.
- Ну-у, - с непонятным мне выражением протянул умник. – Я бы на вашем месте, коллега, не стал так сгущать краски.
- А ты уверен, Зигмунд, что мог бы когда-нибудь оказаться на моем месте? – с не менее непонятным мне гневом произнес Ветран.
- Я вам больше скажу, с одной из них я был лично знаком… в свою бытность в столице, а ее – под попечительством одного знатного господина. И все дело вовсе не в связи с демонами, а в афродизиаках, которые дрибзы очень умело используют. Да еще, пожалуй, в их обязательном ритуале соприкасания надрезами и обмена кровью, после чего все процессы в организме ускоряются, включая…
- Твои познания, я смотрю, очень глубоки во всех… областях жизни, - глухо произнес мужчина. – Однако, я бы не советовал тебе, Зигмунд, в следующий раз, так искушать судьбу, окажись вы с ней на ЕЕ территории… Как я когда-то.
- Послушайте, коллеги, может, обмен опытом вы продолжите в другой раз? – не менее выразительно вступила в беседу я. – Ведь, насколько я поняла, ты не эту… дризбу убил, а меня? Я-то здесь причем? Не вовремя появилась?
- Продолжаю… Она… дрибза, стояла передо мной, как живая, то есть, вполне реальная, как вы сейчас. И держала в руке свой ритуальный нож.
- Ты тогда в первый раз закричал? – ехидно уточнил кот.
- Не-ет. Я просто незаметно вытянул из под подушки стилет и приготовился к броску.
- Лихо!
- Зеня! Ты можешь заткнуться? Иначе мы до моего убийства только к обеду доберемся.
- А потом… - и без котовьих дополнений, вдруг, замолчал Ветран. – Потом, она качнулась в мою сторону и я на нее прыгнул. А когда уже воткнул ей в сердце стилет… - потрясенно поднял он на меня глаза. – Подо мной лежала ты.
- Что? – перехватившим голосом выдохнула я и тут же закашлялась. Потом отхлебнула из кружки чай, боясь снова поднять глаза. – Она превратилась в меня? Я правильно поняла?
- Да, Анастэйс, - разжал он, наконец, свои пальцы, и тоже схватился за кружку.
- Какие интересные у нас по дому гуляют иллюзии, - сдавленно пробормотал умник. – Прямо, иллюстрации к мемуарам, если бы мы с тобой, Ветран, за таковые сели. Хотя, я не понимаю, Стася то здесь, действительно, причем? Ну, мой маг – из моего темного прошлого. Твоя красавица тоже, явно имела место в твоем, боевом, а наша то мыльная фея, она из самого, что ни на есть, настоящего?
- Ветран, - не только подняла я на него глаза, но и встала со стула.
- Угу, - удивленно кивнул он в ответ.
- Накапать тебе… валерьянки?
- Зачем? – один с завистью, другой с недоумением, вопросили сидящие.
- Затем, что тебе надо успокоиться, а я… я иду спать. Так накапать?
- Не надо… Анастэйс, погоди!
- Спокой-ного утра!..
Самообман… Он заранее обречен на проигрыш, потому что реальность всегда разрушает наши заблуждения. Неминуемо. Но, можно просто на время спрятаться от нее, этой разрушающей реальности, сделать вид, что ты и дальше продолжаешь верить в лучший исход. Хотя бы на время, всего на чуть-чуть оттянуть неизбежное…
- Мне еще немного осталось! Я скоро уже закончу!
- Угу… - вздохнул за дверью Ветран. – Ты, хотя бы пообедать выйди.
- Нет! – категорично отрезала я. – Много дел. Давайте без меня.
- Так мы-то пообедали… Я ж в третий раз сюда прихожу, - по голосу было понятно, что последние слова мужчина бросил уже удаляясь. Но, далеко не ушел. У него тоже «нашлись срочные дела», и совсем рядом – у навеса. Именно с той стороны возобновились сильно характерные звуки: «Йэх! Хрясь…» Чурбашки то тут причем? За меня от колуна(4) страдают… За мой самообман.
Я даже в окно глядеть не стала. И так понятно – бдит. Хотя, с моими-то способностями, риск все равно есть. Но, видно, ему самому так спокойнее. Что же касается моих дел, так их у меня попросту не было. Мыло свое последнее я отдала господину Трушу еще вчера, выпросив взамен двухнедельный перерыв. Вот он удивился. Хотя, раз то за шесть лет – имею полное право. А уборку в избушке закончила еще часа два назад. Сейчас же, просто сидела на скрипучем, как и большинство тетушкиной старой мебели, диванчике и просто пялилась в одну точку. Точкой была клякса на противоположной стене, ярко синим толстым паучком притаившаяся на беленом, как снег пространстве. Это я так волосами тряхнула, еще длинными, когда, не веря в собственное «счастье», с зеркальцем наперевес, выскакивала на улицу… Возвращалась, правда, уже гораздо спокойнее… и с ножницами. Да что там волосы? И почему именно они мне сейчас на ум пришли?.. Наверное, потому что одного с Грушей цвета… Хотя, могла бы подумать и еще о чем-нибудь. Например, о том, что за ахирантес и зачем запечатал фонарь дураков в колодце… А вот это уже совсем анализировать не хотелось. Потому что, как и в случае с домовихой, ответ я знала с большой долей вероятности. Да и радовал он меня не больше… А, если о Ветране?.. И опять – тупик… Кругом тупики.
- Стася… Стася, впусти меня… пожалуйста.
Ну, раз «пожалуйста». Я и не помню, когда умник это слово в последний раз употреблял:
- Заходи.
- Трудишься? – после беглого обзора, запрыгнул кот в аккурат на мое нагретое место. – Трудишься, вижу.
- Так уж и видишь? – с вызовом скрестила я на груди руки. – Зачем пришел?
- Мы с Ветраном сейчас по лавкам пойдем.
- Ну, надо же, какие «хозяюшки».
- Так вот, - стойко усилил нажим умник. – Возможно, опять до Либряны махнем.
- До Либряны? – тут же «сдулась» я. – Туда-то зачем?
- Да, мало ли?.. Мне, например, очень сыр понравился, который Берта вчера приносила. Ты не знаешь, в каком именно магазине она его купила?
- В «магазине гостинцев», по всей видимости. Сыр можно и здесь найти. Я знаю одну лавку, недалеко от нас. И нечего вам в Либряне делать, если только не по следственным интересам.
- А это уже нам с Ветраном решать. Ты-то от дел отстранилась. У тебя сегодня опять свои заботы… Стася.
- Что еще?
- Зря ты так.
- Это, по какому поводу?
- Подумаешь, убил он тебя. Ведь хотел то убить совсем другую.
- Много ты понимаешь, - тяжко вздохнула я и отвернулась к окну.
- Я же – мудрец… И, если рассматривать данный факт с психологической точки зрения, то…
- Зеня, иллюзии, явившиеся к вам с Ветраном, конечно, имеют к психологии отношение, но не на столько, как ты считаешь.
- Так объясни мне! – с воодушевлением воскликнул кот и даже хвостом обернулся. Видно, для лучшего усвоения материала.
- Объяснить? – прищурилась я в ответ. – Объяснить… Боюсь, что все вкусные сыры закончатся. Так что, спрыгивай с диванчика, пошли…
Хозяин нужной нам лавки был человеком, по всей видимости, с редкостным чувством юмора. Потому что в стеклянных дверях сейчас красовалась, подвешенная изнутри картонка «Я вкушаю. Медленно досчитайте до ста и вам воздастся». К тому же, не смотря на наличие государственных расцветок в ленте, новая его вывеска, реющая поперек тротуара, сильно напоминала траурный венок с сырным кругом ровно по центру.
- Да-а… - задрав голову, залюбовалась я на сей жестяной шедевр. – Я бы на вашем месте не стояла прямо под ней.
- Это почему же? – напрягся на плече Ветрана умник.
- Еще неизвестно что лавочник имел в виду под словом «воздастся». Вдруг, вывеской. С ней на шее и похоронят.
- Ну и шутки у тебя сегодня, Стася, - фыркнул кот, а мужчина, все ж сделал шаг в сторону:
- Может, не будем считать, а сходим пока в другие места? А, Анастэйс? – щурясь от солнца, посмотрел он на меня. Я же в ответ лишь пожала плечами:
- Да, пожалуйста. Дальше по улице еще одна будет…
Постепенно, от лавки к лавке, дойдя до самого центра Мэзонружа, мы так же постепенно набрали корзину. Работали они здесь без перерывов на «вкушения», да и на улицах было гораздо веселей от людей, развлекающих себя нарядным воскресным променадом. Нечто подобное позволили себе и мы. Правда, с тяжелой ношей и котом на плече беспечно прогуливаться было как-то странновато. Поэтому, предпочли для себя «сидячий» вариант. Благо, было где – как раз напротив единственного в деревне банка, точнее, его местного представительства, в маленьком скверике, отвоеванном у соседнего постоялого двора. По-моему, Зеня сейчас про эту знаменитую судебную тяжбу Ветрану и рассказывал. По крайней мере, слова «а столб потом прямо в зал, как доказательство» и «два раза Дозирона его же картой местности», там точно присутствовали. Я же сидела в сторонке от них и, закрыв глаза, отдала лицо солнцу и ветру.
- Анастэйс… - дошла очередь и до моей персоны.
- Да-а.
- Ты ведь голодная.
Очень захотелось ответить, что на людей пока бросаться по этой причине не собираюсь, пусть не тревожится, но, больно уж глупо это, да и ни к чему уже:
- Так ведь, сама виновата.
- Здесь рядом, я видел, когда мимо проходили, пирожками торгуют. Хочешь пирожок?
- Ага… Спасибо.
- Я сейчас, - поднялся со скамейки Ветран. – Только…
- Я буду здесь.
- Хорошо. Зигмунд с тобой останется…
- Стася, ну за что ты с ним так? – проводили мы с котом взглядами завернувшего за угол Ветрана.
- Зеня, прекрати свои копания. Я что, обидела его чем-то? Наорала? Оскорбила? По-моему, все у нас тихо - мирно.
- Уж лучше бы наорала.
- Что?
- Так, хоть какие-то эмоции, а не полная отчужденность. И как мы вообще будем дальше работать в такой ненормальной обстановке?
- Нормально будем работать. Вот сейчас пирожок съем и сразу резво подскочим нормально работать… Лишь, с направлением определимся.
- Ну-ну…
- Я тебе сейчас усы повыдергиваю за эти твои многозначительные «ну-ну», - развернулась я к коту. – Суешь свой мудрый нос во все дыры. Лучше бы своими делами занимался. Ты почему сегодня клиенту в приеме отказал?
- Я? – опешил от такого неожиданного поворота «миротворец». – Так он… он. Стася, я боюсь.
- Чего ты боишься?
- Что расскажу ему что-нибудь совсем неподобающее, а оно потом… сбудется, - тоскливо насупился умник.
- Да?.. Вот я Трахиния, - ошеломленно обхватила я голову руками. – Точно, исчадье…
- Добрый день! Надеюсь, я вам не помешал? – вопрос прозвучал, как нельзя, кстати…
Приятельницу свою, Алену я знала вот уже долгих пять лет. И из нашего с ней общения извлекла для себя два достаточно ценных урока. Урок первый: есть вещи, понять которые мы не в состоянии (под каким углом на них не пялься), но от этого они свою ценность для других не теряют. И урок второй: есть женщины, для которых мужчины – всего лишь приятные, но временные ухажеры. Однако женщины эти вполне заслуживают уважения. Поэтому, на картины аленины я старалась совсем не смотреть, а кавалеров ее многочисленных – просто не запоминать. Хотя, господин Горст Фенербак мне, почему то, запомнился.
- Здравствуйте, - спешно опустила я руки, а потом подумала, что к этому еще что-то, наверное, полагается добавить. – Как ваше здоровье?
- Вашими молитвами, - жизнерадостно расплылся ветеран и без приглашения уселся рядом.
- Что, извините? – прищурилась я.
- Я сейчас не то сказал? Так у людей обычно, принято отвечать, - замер он, а потом рассмеялся. – Спасибо, иду на поправку. А вот вы, госпожа маг, и сегодня прекрасны, как небеса обетованные.
- Скажите, - косясь на мой окончательно потерянный вид, влез умник. – вы свои фразы заранее репетируете или экспромтом выдаете?
- Это сейчас про что, уважаемый Зигмунд? – перегнулся к нему господин Фенербак.
- Да хоть про ваш сомнительный комплимент, - вкрадчиво пояснил кот.
- Сомнительный комплимент?.. Хм-м. А хотите анекдот про аналогичный же? – сам у себя поинтересовался ветеран, потому что тут же продолжил. – Встречаются пожилая дама и статист, помешанный на процентах. И мужчина решает сделать даме приятное. Он восклицает: «Как вы прекрасно выглядите!» Дама, зардевшись, кокетливо у него спрашивает: «И насколько прекрасно?» Специалист, недолго думая, уточняет: «На все сто».
- Действительно, сомнительный, - великодушно хмыкнул Зеня, а я решила свернуть со скользкой дорожки юмора:
- Как поживает Алена, господин Фенербак? Я ее не видела со дня рождения Колина.
- Алена?.. – пригладил мужчина свои флибустьерские усы и бородку. – Алена, к сожалению, бросила меня на произвол судьбы. Видите, в воскресный день слоняюсь один, коротаю время.
- Да что вы говорите? – привычно не удивилась я.
- Она все пишет свои странные картины. То рассвет в курятнике, то закат, отражающийся в…
- Надеюсь, не в Чилимском пруду? – вспомнив боевой настрой приятельницы, невольно напряглась я.
- Не-ет, - тоже, на миг насторожился ветеран. – Она водоемы поменьше использует. Те, что, обычно, после дождя бывают.
- Ясно.
- А вам, по всей видимости, абстракционизм в живописи не импонирует? – решил углубиться и в эту тематику кот, но, я уже встревать не стала.
Мало того, откинувшись на спинку скамейки, вообще ощутила сильное желание слиться с деревяшкой – к нам приближался Ветран.
- Здравствуйте, - не отрывая взгляда от нашего собеседника, буркнул он. – Анастэйс, Зигмунд, нам пора, - и всучил мне, еще горячий, наполовину обвернутый бумагой, пирожок.
- Уже? – привстал для рукопожатия господин Фенербак. – Хотя… у всех, я понял, кроме меня есть дела даже в этот день. Анастэйс, я надеюсь, мы с вами еще увидимся? Уважаемый Зигмунд, Ветран, всего доброго…
Обратно бежали молча и чуть ли не вприпрыжку. Я сначала старалась поспевать, безрезультатно подстраиваясь под широкий, неожиданно нервный шаг воина духа, а потом, будто, в ступор впала. Мне, вдруг, все вокруг показалось огромной каруселью: улица с людьми, деревьями и домами и небо над ними кружились вокруг меня. И я даже музыку уловила, какая обычно бывает вблизи подобных ярмарочных забав. Одна лишь я столбом торчала посреди всего этого разноцветного хоровода и совершенно не знала, что мне делать дальше. Ведь, куда не ступи, тут же закружит и выбросит без опоры… А потом я приняла единственно верное, на мой теперешний взгляд, решение: черкнула привычными пальцами знак и сделала шаг вперед… уже без риска упасть…
- Скажи, что мне делать?!.. Скажи! Скажи!.. Сыскарь из меня плохой! Любви я недостойна! Друзьям причиняю боль да и хозяйка… - на мгновение задумалась я. – Трахиния я, а не хозяйка! Скажи, куда идти, что спасать?! - ветер потрепал мои волосы, перебросив челку на глаза, а потом и вовсе затих. – Во-от… Даже ты во мне разочаровался, - угрюмо протянула я, спустив глаза от облаков.
В левой руке моей был по-прежнему зажат купленный Ветраном пирожок. Он давно остыл, а под пальцами, на серо желтой, неровно оборванной бумаге, проступили масляные отпечатки.
- Мне и это… вполне понятно. Анастэйс, сядь, пожалуйста.
- Села…
- Рассказываю.
- Внимаем, - вставил, притрусивший от чашки с молоком умник. И как еще от «Покайся, грешник» удержался?
- Рассказываю… - по взгляду Ветрана я поняла, что примерно того же ожидал и он. – Я уже уснул, довольно крепко, потому что сообразил не сразу, когда… В общем, когда очнулся, передо мной стояла дрибза(3).
- Кто перед тобой стояла? – недоуменно переспросила я.
- Дрибза, - до побеления сжал мужчина пальцы. – Это исчадье ада, каким-то непонятным образом просочившееся в наш мир из старого. С виду – обычная женщина, а по духу своему – чистая демоница.
- Ну-у, - с непонятным мне выражением протянул умник. – Я бы на вашем месте, коллега, не стал так сгущать краски.
- А ты уверен, Зигмунд, что мог бы когда-нибудь оказаться на моем месте? – с не менее непонятным мне гневом произнес Ветран.
- Я вам больше скажу, с одной из них я был лично знаком… в свою бытность в столице, а ее – под попечительством одного знатного господина. И все дело вовсе не в связи с демонами, а в афродизиаках, которые дрибзы очень умело используют. Да еще, пожалуй, в их обязательном ритуале соприкасания надрезами и обмена кровью, после чего все процессы в организме ускоряются, включая…
- Твои познания, я смотрю, очень глубоки во всех… областях жизни, - глухо произнес мужчина. – Однако, я бы не советовал тебе, Зигмунд, в следующий раз, так искушать судьбу, окажись вы с ней на ЕЕ территории… Как я когда-то.
- Послушайте, коллеги, может, обмен опытом вы продолжите в другой раз? – не менее выразительно вступила в беседу я. – Ведь, насколько я поняла, ты не эту… дризбу убил, а меня? Я-то здесь причем? Не вовремя появилась?
- Продолжаю… Она… дрибза, стояла передо мной, как живая, то есть, вполне реальная, как вы сейчас. И держала в руке свой ритуальный нож.
- Ты тогда в первый раз закричал? – ехидно уточнил кот.
- Не-ет. Я просто незаметно вытянул из под подушки стилет и приготовился к броску.
- Лихо!
- Зеня! Ты можешь заткнуться? Иначе мы до моего убийства только к обеду доберемся.
- А потом… - и без котовьих дополнений, вдруг, замолчал Ветран. – Потом, она качнулась в мою сторону и я на нее прыгнул. А когда уже воткнул ей в сердце стилет… - потрясенно поднял он на меня глаза. – Подо мной лежала ты.
- Что? – перехватившим голосом выдохнула я и тут же закашлялась. Потом отхлебнула из кружки чай, боясь снова поднять глаза. – Она превратилась в меня? Я правильно поняла?
- Да, Анастэйс, - разжал он, наконец, свои пальцы, и тоже схватился за кружку.
- Какие интересные у нас по дому гуляют иллюзии, - сдавленно пробормотал умник. – Прямо, иллюстрации к мемуарам, если бы мы с тобой, Ветран, за таковые сели. Хотя, я не понимаю, Стася то здесь, действительно, причем? Ну, мой маг – из моего темного прошлого. Твоя красавица тоже, явно имела место в твоем, боевом, а наша то мыльная фея, она из самого, что ни на есть, настоящего?
- Ветран, - не только подняла я на него глаза, но и встала со стула.
- Угу, - удивленно кивнул он в ответ.
- Накапать тебе… валерьянки?
- Зачем? – один с завистью, другой с недоумением, вопросили сидящие.
- Затем, что тебе надо успокоиться, а я… я иду спать. Так накапать?
- Не надо… Анастэйс, погоди!
- Спокой-ного утра!..
Самообман… Он заранее обречен на проигрыш, потому что реальность всегда разрушает наши заблуждения. Неминуемо. Но, можно просто на время спрятаться от нее, этой разрушающей реальности, сделать вид, что ты и дальше продолжаешь верить в лучший исход. Хотя бы на время, всего на чуть-чуть оттянуть неизбежное…
- Мне еще немного осталось! Я скоро уже закончу!
- Угу… - вздохнул за дверью Ветран. – Ты, хотя бы пообедать выйди.
- Нет! – категорично отрезала я. – Много дел. Давайте без меня.
- Так мы-то пообедали… Я ж в третий раз сюда прихожу, - по голосу было понятно, что последние слова мужчина бросил уже удаляясь. Но, далеко не ушел. У него тоже «нашлись срочные дела», и совсем рядом – у навеса. Именно с той стороны возобновились сильно характерные звуки: «Йэх! Хрясь…» Чурбашки то тут причем? За меня от колуна(4) страдают… За мой самообман.
Я даже в окно глядеть не стала. И так понятно – бдит. Хотя, с моими-то способностями, риск все равно есть. Но, видно, ему самому так спокойнее. Что же касается моих дел, так их у меня попросту не было. Мыло свое последнее я отдала господину Трушу еще вчера, выпросив взамен двухнедельный перерыв. Вот он удивился. Хотя, раз то за шесть лет – имею полное право. А уборку в избушке закончила еще часа два назад. Сейчас же, просто сидела на скрипучем, как и большинство тетушкиной старой мебели, диванчике и просто пялилась в одну точку. Точкой была клякса на противоположной стене, ярко синим толстым паучком притаившаяся на беленом, как снег пространстве. Это я так волосами тряхнула, еще длинными, когда, не веря в собственное «счастье», с зеркальцем наперевес, выскакивала на улицу… Возвращалась, правда, уже гораздо спокойнее… и с ножницами. Да что там волосы? И почему именно они мне сейчас на ум пришли?.. Наверное, потому что одного с Грушей цвета… Хотя, могла бы подумать и еще о чем-нибудь. Например, о том, что за ахирантес и зачем запечатал фонарь дураков в колодце… А вот это уже совсем анализировать не хотелось. Потому что, как и в случае с домовихой, ответ я знала с большой долей вероятности. Да и радовал он меня не больше… А, если о Ветране?.. И опять – тупик… Кругом тупики.
- Стася… Стася, впусти меня… пожалуйста.
Ну, раз «пожалуйста». Я и не помню, когда умник это слово в последний раз употреблял:
- Заходи.
- Трудишься? – после беглого обзора, запрыгнул кот в аккурат на мое нагретое место. – Трудишься, вижу.
- Так уж и видишь? – с вызовом скрестила я на груди руки. – Зачем пришел?
- Мы с Ветраном сейчас по лавкам пойдем.
- Ну, надо же, какие «хозяюшки».
- Так вот, - стойко усилил нажим умник. – Возможно, опять до Либряны махнем.
- До Либряны? – тут же «сдулась» я. – Туда-то зачем?
- Да, мало ли?.. Мне, например, очень сыр понравился, который Берта вчера приносила. Ты не знаешь, в каком именно магазине она его купила?
- В «магазине гостинцев», по всей видимости. Сыр можно и здесь найти. Я знаю одну лавку, недалеко от нас. И нечего вам в Либряне делать, если только не по следственным интересам.
- А это уже нам с Ветраном решать. Ты-то от дел отстранилась. У тебя сегодня опять свои заботы… Стася.
- Что еще?
- Зря ты так.
- Это, по какому поводу?
- Подумаешь, убил он тебя. Ведь хотел то убить совсем другую.
- Много ты понимаешь, - тяжко вздохнула я и отвернулась к окну.
- Я же – мудрец… И, если рассматривать данный факт с психологической точки зрения, то…
- Зеня, иллюзии, явившиеся к вам с Ветраном, конечно, имеют к психологии отношение, но не на столько, как ты считаешь.
- Так объясни мне! – с воодушевлением воскликнул кот и даже хвостом обернулся. Видно, для лучшего усвоения материала.
- Объяснить? – прищурилась я в ответ. – Объяснить… Боюсь, что все вкусные сыры закончатся. Так что, спрыгивай с диванчика, пошли…
Хозяин нужной нам лавки был человеком, по всей видимости, с редкостным чувством юмора. Потому что в стеклянных дверях сейчас красовалась, подвешенная изнутри картонка «Я вкушаю. Медленно досчитайте до ста и вам воздастся». К тому же, не смотря на наличие государственных расцветок в ленте, новая его вывеска, реющая поперек тротуара, сильно напоминала траурный венок с сырным кругом ровно по центру.
- Да-а… - задрав голову, залюбовалась я на сей жестяной шедевр. – Я бы на вашем месте не стояла прямо под ней.
- Это почему же? – напрягся на плече Ветрана умник.
- Еще неизвестно что лавочник имел в виду под словом «воздастся». Вдруг, вывеской. С ней на шее и похоронят.
- Ну и шутки у тебя сегодня, Стася, - фыркнул кот, а мужчина, все ж сделал шаг в сторону:
- Может, не будем считать, а сходим пока в другие места? А, Анастэйс? – щурясь от солнца, посмотрел он на меня. Я же в ответ лишь пожала плечами:
- Да, пожалуйста. Дальше по улице еще одна будет…
Постепенно, от лавки к лавке, дойдя до самого центра Мэзонружа, мы так же постепенно набрали корзину. Работали они здесь без перерывов на «вкушения», да и на улицах было гораздо веселей от людей, развлекающих себя нарядным воскресным променадом. Нечто подобное позволили себе и мы. Правда, с тяжелой ношей и котом на плече беспечно прогуливаться было как-то странновато. Поэтому, предпочли для себя «сидячий» вариант. Благо, было где – как раз напротив единственного в деревне банка, точнее, его местного представительства, в маленьком скверике, отвоеванном у соседнего постоялого двора. По-моему, Зеня сейчас про эту знаменитую судебную тяжбу Ветрану и рассказывал. По крайней мере, слова «а столб потом прямо в зал, как доказательство» и «два раза Дозирона его же картой местности», там точно присутствовали. Я же сидела в сторонке от них и, закрыв глаза, отдала лицо солнцу и ветру.
- Анастэйс… - дошла очередь и до моей персоны.
- Да-а.
- Ты ведь голодная.
Очень захотелось ответить, что на людей пока бросаться по этой причине не собираюсь, пусть не тревожится, но, больно уж глупо это, да и ни к чему уже:
- Так ведь, сама виновата.
- Здесь рядом, я видел, когда мимо проходили, пирожками торгуют. Хочешь пирожок?
- Ага… Спасибо.
- Я сейчас, - поднялся со скамейки Ветран. – Только…
- Я буду здесь.
- Хорошо. Зигмунд с тобой останется…
- Стася, ну за что ты с ним так? – проводили мы с котом взглядами завернувшего за угол Ветрана.
- Зеня, прекрати свои копания. Я что, обидела его чем-то? Наорала? Оскорбила? По-моему, все у нас тихо - мирно.
- Уж лучше бы наорала.
- Что?
- Так, хоть какие-то эмоции, а не полная отчужденность. И как мы вообще будем дальше работать в такой ненормальной обстановке?
- Нормально будем работать. Вот сейчас пирожок съем и сразу резво подскочим нормально работать… Лишь, с направлением определимся.
- Ну-ну…
- Я тебе сейчас усы повыдергиваю за эти твои многозначительные «ну-ну», - развернулась я к коту. – Суешь свой мудрый нос во все дыры. Лучше бы своими делами занимался. Ты почему сегодня клиенту в приеме отказал?
- Я? – опешил от такого неожиданного поворота «миротворец». – Так он… он. Стася, я боюсь.
- Чего ты боишься?
- Что расскажу ему что-нибудь совсем неподобающее, а оно потом… сбудется, - тоскливо насупился умник.
- Да?.. Вот я Трахиния, - ошеломленно обхватила я голову руками. – Точно, исчадье…
- Добрый день! Надеюсь, я вам не помешал? – вопрос прозвучал, как нельзя, кстати…
Приятельницу свою, Алену я знала вот уже долгих пять лет. И из нашего с ней общения извлекла для себя два достаточно ценных урока. Урок первый: есть вещи, понять которые мы не в состоянии (под каким углом на них не пялься), но от этого они свою ценность для других не теряют. И урок второй: есть женщины, для которых мужчины – всего лишь приятные, но временные ухажеры. Однако женщины эти вполне заслуживают уважения. Поэтому, на картины аленины я старалась совсем не смотреть, а кавалеров ее многочисленных – просто не запоминать. Хотя, господин Горст Фенербак мне, почему то, запомнился.
- Здравствуйте, - спешно опустила я руки, а потом подумала, что к этому еще что-то, наверное, полагается добавить. – Как ваше здоровье?
- Вашими молитвами, - жизнерадостно расплылся ветеран и без приглашения уселся рядом.
- Что, извините? – прищурилась я.
- Я сейчас не то сказал? Так у людей обычно, принято отвечать, - замер он, а потом рассмеялся. – Спасибо, иду на поправку. А вот вы, госпожа маг, и сегодня прекрасны, как небеса обетованные.
- Скажите, - косясь на мой окончательно потерянный вид, влез умник. – вы свои фразы заранее репетируете или экспромтом выдаете?
- Это сейчас про что, уважаемый Зигмунд? – перегнулся к нему господин Фенербак.
- Да хоть про ваш сомнительный комплимент, - вкрадчиво пояснил кот.
- Сомнительный комплимент?.. Хм-м. А хотите анекдот про аналогичный же? – сам у себя поинтересовался ветеран, потому что тут же продолжил. – Встречаются пожилая дама и статист, помешанный на процентах. И мужчина решает сделать даме приятное. Он восклицает: «Как вы прекрасно выглядите!» Дама, зардевшись, кокетливо у него спрашивает: «И насколько прекрасно?» Специалист, недолго думая, уточняет: «На все сто».
- Действительно, сомнительный, - великодушно хмыкнул Зеня, а я решила свернуть со скользкой дорожки юмора:
- Как поживает Алена, господин Фенербак? Я ее не видела со дня рождения Колина.
- Алена?.. – пригладил мужчина свои флибустьерские усы и бородку. – Алена, к сожалению, бросила меня на произвол судьбы. Видите, в воскресный день слоняюсь один, коротаю время.
- Да что вы говорите? – привычно не удивилась я.
- Она все пишет свои странные картины. То рассвет в курятнике, то закат, отражающийся в…
- Надеюсь, не в Чилимском пруду? – вспомнив боевой настрой приятельницы, невольно напряглась я.
- Не-ет, - тоже, на миг насторожился ветеран. – Она водоемы поменьше использует. Те, что, обычно, после дождя бывают.
- Ясно.
- А вам, по всей видимости, абстракционизм в живописи не импонирует? – решил углубиться и в эту тематику кот, но, я уже встревать не стала.
Мало того, откинувшись на спинку скамейки, вообще ощутила сильное желание слиться с деревяшкой – к нам приближался Ветран.
- Здравствуйте, - не отрывая взгляда от нашего собеседника, буркнул он. – Анастэйс, Зигмунд, нам пора, - и всучил мне, еще горячий, наполовину обвернутый бумагой, пирожок.
- Уже? – привстал для рукопожатия господин Фенербак. – Хотя… у всех, я понял, кроме меня есть дела даже в этот день. Анастэйс, я надеюсь, мы с вами еще увидимся? Уважаемый Зигмунд, Ветран, всего доброго…
Обратно бежали молча и чуть ли не вприпрыжку. Я сначала старалась поспевать, безрезультатно подстраиваясь под широкий, неожиданно нервный шаг воина духа, а потом, будто, в ступор впала. Мне, вдруг, все вокруг показалось огромной каруселью: улица с людьми, деревьями и домами и небо над ними кружились вокруг меня. И я даже музыку уловила, какая обычно бывает вблизи подобных ярмарочных забав. Одна лишь я столбом торчала посреди всего этого разноцветного хоровода и совершенно не знала, что мне делать дальше. Ведь, куда не ступи, тут же закружит и выбросит без опоры… А потом я приняла единственно верное, на мой теперешний взгляд, решение: черкнула привычными пальцами знак и сделала шаг вперед… уже без риска упасть…
- Скажи, что мне делать?!.. Скажи! Скажи!.. Сыскарь из меня плохой! Любви я недостойна! Друзьям причиняю боль да и хозяйка… - на мгновение задумалась я. – Трахиния я, а не хозяйка! Скажи, куда идти, что спасать?! - ветер потрепал мои волосы, перебросив челку на глаза, а потом и вовсе затих. – Во-от… Даже ты во мне разочаровался, - угрюмо протянула я, спустив глаза от облаков.
В левой руке моей был по-прежнему зажат купленный Ветраном пирожок. Он давно остыл, а под пальцами, на серо желтой, неровно оборванной бумаге, проступили масляные отпечатки.
