– Но, позвольте... Я не понимаю. – Голос Анны предательски дрогнул, и на мгновение Агате даже решила, что вампирша встанет на защиту Эндрю. – Почему мой брат, после всего что натворил, все еще жив? И неужели кровь, которую вы велели принести, будет использована для его исцеления?
Клауд лаконично приподнял бровь.
– Отец, он поставил под угрозу наше мирное сосуществование с людьми. Если кто-то узнает о случившемся, нам придется покинуть наш дом. И Эндрю напал не на случайную женщину, а ... – уверенно говорившая вампирша вдруг запнулась. – Я имею в виду... Его неповиновение не что иное, как вызов вам...
Господин Шер не шевельнулся, но Анна вдруг покачнулась и как подкошенная рухнула на колени.
– Делай... что тебе велено, – глухо прорычал Клауд, вставая. Его голос усилился, охватив всю библиотеку, и эхом отозвался в ушах. – Я уже ввел тебя в курс дела, так чего еще тебе нужно?! Или ты решила, что в своем праве требовать объяснений моей воли?!
– Нет... Конечно, нет. Я бы не посмела, – испуганно пробормотала Анна.
Агата, ошеломленная поведением вампиров, со сложной смесью чувств взглянула на Клауда. Она начинала жалеть о резкости своих недавних слов. Ей не хотелось бы стать врагом для кого-то вроде господина Шер.
– Я отвратительно воспитал всех вас троих, – бросил Клауд, возвращаясь на кресло. – Моя излишняя доброта развратила вас. Ни один не научился манерам и не обрел ума. А где этот слабохарактерный болван?..
– Томас остался с гостями, – Анна наклонила голову ниже, и ее светлые волосы беспорядочно легли на пол. – Следит за тем, чтобы никто не стал искать Эндрю.
– Хоть на что-то он годиться... Давай. Приведи уже брата в сознание.
Вампирша с трудом встала. Ее итак бледное лицо сравнялось цветом с мелом, будто один гнев Клауда только что заставил ее пережить первобытный ужас.
Подрагивающие пальцы Анны шевельнулись. Голова Эндрю приподнялась в воздухе, а с бутылок слетели пробки. Первая порция крови небрежно плеснулась на лицо избитого вампира, его губы дрогнули. Нестерпимо пахнуло железом, и Агата, прижав рукав к носу, постаралась смотреть немного в сторону
Глаза вампирши сузились, когда она заметила темное навершие, торчавшее из груди Эндрю.
– Вы кое-что здесь забыли, госпожа Вайзовски, – едва заметно ощерилась Анна. – И вам стоило целиться немного выше и левее.
Клауда мрачно посмотрел на нее, и спина Анны мелко задрожала. Она со вздохом прикусила губу, словно боясь вот-вот потерять сознание.
– Агата прекрасно знает, где расположено сердце. – Себастьян поднял руку, и шпилька с неприятным звуком покинула грудь Эндрю, вырвал из вампира короткий стон, и скользнула в ладонь некроманта.
Анна чуть наклонила голову, но не стала никак комментировать происходящее, помятуя о плохом настроении отца.
Себастьян движением скинул с острия темную кровь и аккуратно вернул шпильку в волосы замершей Агаты. Сама она предпочла бы хотя бы хорошенько промыть ее, но девушка оставила свои мысли при себе, не имея ни малейшего желания акцентировать внимание на украшении.
Это немного сбивало с толку и саму Агату. Но жест Себастьяна, выглядевший для нее еще в номере естественным, отчего-то теперь показался чересчур интимным, стоило ему повториться, но уже под наблюдением посторонних глаз.
Клауд с раздражением резко встал.
– Хватит, Анна! Этого должно быть достаточно, – он оглянулся на некромантов, уделив шпильке в волосах Агаты несколько больше внимание, чем она того требовала. – Время задать несколько вопросов этому недоноску.
Анна жестом заставила Эндрю сесть и неестественно выпрямить спину. Его лицо до неузнаваемости потемнело от подтеков крови, а глаза тускло мерцали сквозь слипшиеся бурые пряди волос.
Клауд плавно опустился рядом.
Эндрю замер, как зверь перед крупным хищником. Он по-прежнему был скован кусками льда, но и без них не осмелился бы двинуться с места.
– Для начала расскажи мне, куда вел вот этот телепорт. – Вкрадчиво сказал господин Шер, кивая на выжженный круг. – Я жду.
Эндрю с трудом разлепил слипшиеся губы.
– Не тратьте на меня свое время, отец. Я ничего не скажу.
Для существа в его положении, он говорил удивительно убежденно и дерзко.
Себастьян шагнул вперед, но Клауд лишь раздраженно махнул рукой. Он несколько мгновений рассматривал свое дитя по проклятой крови, будто видел его в первый раз.
– Эндрю, – неожиданно мягко сказал он. Красивые бледные пальцы вампира непринужденно убрали грязные пряди со лба его отпрыска. – Ты ведь очень хорошо знаешь, что изначально я не собирался тебя обращать.
– Да, – едва слышно откликнулся Эндрю. Его шея напряглась.
Господин Шер усмехнулся.
– Мы были едва знакомы, когда я наткнулся на тебя в том грязном переулке, где ты уже умирал от шального ножа. Я решил утолить жажду, но ты... ты умолял спаси тебя.
– Я понятия не имел, о чем прошу, – глухо ответил молодой вампир.
– Так и есть, – легко согласился Клауд. – Что ж... Мне не стоило проявлять милосердие. И сегодня я, наконец, исправлю свою ошибку тридцатилетней давности.
– Как пожелаете, отец. – Эндрю криво улыбнулся, не сводя глаз со старого вампира. – Я устал бояться вас. Делайте, что хотите. Вы ничего от меня не добьетесь.
– Хорошо. – Клауд встал, заставив Эндрю смотреть на него снизу вверх. – Вижу, ты ценишь своих новых друзей значительно выше, чем мой щедрый дар. Тогда я охотно расскажу тебе, что будет дальше.
Старый вампир заложил руки за спину и пошел вдоль книжных стеллажей.
– Я, может Анна или этот некромант, у которого, кажется, уже чешутся руки, все равно выбьем из тебя все, что хотим узнать. Есть много способов причинить боль такому юному вампиру. И мы тщательно попробуем каждый из них, пока ты не заговоришь. А потом... – Он тронул один из корешков и оглянулся на Эндрю. Тот казался безучастен. – Так ненавистные тебе кровные узы не сделали тебя верным мне. Они даже не в силах развязать тебе язык. Но благодаря остаткам моей крови в твоем теле, которая некогда подарила тебе новую жизнь, я прикажу тебе подняться на башню и с улыбкой ждать рассвета. И ты смиренно пойдешь. Сделаешь это. С самой широкой улыбкой на губах, на которую только способен. Даже осыпаясь пеплом, ты до последнего продолжишь исполнять мою волю, от которой так жаждешь освободиться. Не так ли?
На последний словах Клауда уверенность Эндрю дала ощутимую трещину. Он заметно дрогнул и поменялся в лице.
– Тебя не обременяла жизнь вампира. О, нет, очевидно, ты наслаждался ей. Но моя власть над тобой... Вот что тебя страшит по-настоящему, Эндрю, и вот от чего ты так устал. Поэтому ты пошел мне наперекор. Какая жалость, что все это время, пока ты копил злобу, я в любой момент мог дать тебе свободу...
Глаза Эндрю расширились.
– С-свободу?..
Вампирша, с видом каменной статуи наблюдающая за происходящем, помрачнела.
– Отец!.. Не слишком ли это жестоко...
– Еще одно слово, и я пожалею, что обратил и тебя, Анна, – бросил Клауд и снова повернулся к Эндрю. – Все верно. Все это время я мог бы дать тебе свободу. Достаточно было всего лишь попросить. Конечно, ты лишился бы моего покровительства, защиты и даже тех сил, что давало наше родство... Тебе бы пришлось покинуть Рэймон и стараться больше никогда не попадаться мне на глаза. Уничтожение остатков моей крови в твоих венах было бы крайне болезненно, но ты прожил достаточно, чтобы это тебя не убило. Ты же не думал, что не существует способов изгнать из семьи вампира? Когда-то это было наказанием, что хуже смерти... Но вижу, в твоем случае это стало бы благом. Жаль, что ты так и не пришел ко мне, Эндрю.
Господин Шер вернулся в кресло.
– Он стал бы изгоем, слабейшим вампиришкой, удел которого – прятаться по углам. Кто вообще добровольно согласиться влачить такое жалкое существование? – В полном смятении воскликнула Анна.
– Я согласен! – Быстро проговорил Эндрю. – Я согласен, отец!
Клауд коротко рассмеялся. От его ледяного смеха в зале похолодел воздух.
– А разве я это предлагал? – С легкой улыбкой, больше напоминающей оскал, спросил он. – Не слишком ли поздно, Эндрю?
– Пожалуйста! Я все расскажу! Этот человек... Он сам пришел ко мне и сказал, что знают способ, как мне избавиться от кровных вампирских уз!..
– Как интересно, без моей на то воли это невозможно. – Клауд выразительно приподнял бровь. Его глаза сузились. – Или тебе пообещали мою смерть?
– Нет! Отец, поверьте мне, я...
– Эндрю! Немедленно собери остатки своего достоинства. Не забывай, у нас гости, – оборвал молодого вампира господин Шер. Он устроился в кресле поудобнее, и едва ли не со скучающим видом оперся подбородком на руку. – А теперь расскажи все последовательно и оставь при себе свои эмоции. Если твои слова окажутся действительно полезны... Я исполню твое желание. Поэтому, будь так добр, постарайся не пропустить ничего важного.
Себастьян с ухмылкой едва слышно пробормотал что-то ругательное на древнем языке, возможно, напрямую касающееся изменчивости вампирской натуры, а Агата с широко распахнутыми глазами уставилась на Клауда.
Тот улыбнулся ей одним уголком губ.
– ... Я не знаю, почему он пришел ко мне именно с тем предложением, от которого я не смог отказаться. Это случилось после ужина в особняке господина Корц. Тот позвал меня для личного знакомства сразу же, как я сделал первый взнос. Мы обсудили ремонт больницы и говорили о всякой светской ерунде... И этой же ночью появился он. Этот странный человек. Он окликнул меня в городе, когда я уже собирался вернуться домой.
– У странного человека есть имя? – Нетерпеливо спросил Клауд. – Как он выглядит?
– Я не знаю, как его по-настоящему зовут. Он представился Мышью. – Эндрю выдавил глухой смешок. – Звучит почти нелепо, правда? К тому же, на вид я бы не дал ему и восемнадцати лет. С начала я подумал, что малец смеется надо мной. Но его манера речи не соответствовала ни его внешности, ни своеобразной.... кличке. Как же сказать? Ощущение схоже с тем, как это бывает, когда имеешь дело с рано обращенным вампиром. Со зрелым в молодом теле. Мышь заговорил о таких вещах, что его было сложно не воспринять всерьез. Он много знал о природе вампиров. О таких вещах, о которых понятия не имеют простые люди. А еше в нем было что-то... очень неправильное.
Отпрыск Клауда ненадолго замолк, пытаясь подобрать подходящие слова.
– Он выглядел как человек. Пах как человек. Но... – Эндрю бросил тоскливый взгляд на Агату и Себастьяна, и в его голосе зазвучали оправдывающиеся нотки. – Все-таки я молод и у меня есть потребности. Моя жажда... не избирательна. Мышь же юн и приятен на вид, но одна только мысль о том, чтобы выпить его крови, вызвала у меня сильнейшее отвращение.
– Такой мелкий вампиреныш, а с тонким чутьем, – хмыкнул Себастьян.
– О чем ты? – С недоумением посмотрела на него Агата. – Ты понял, что это значит?
– Именно так вампирское племя и чувствует замаскированную нежить. Не так ли, Клауд?
Господин Шер медленно кивнул.
– Да. Возможно, это был еще один повод для зуккарийских личей, чтобы уничтожать нас. Не все эти твари действовали открыто. – Он вдруг ухмыльнулся. – И эта единственная веская причина, по которой я еще допускаю, что ты, Себастьян, и правда человек.
Агата с изумлением взглянула на Клауда.
– Только мертвый некромант по-настоящему силен, – пожал плечами вампир. – У любого бы на моем месте возникли вопросы. К счастью, я нахожу Себастьяна... умеренно аппетитным.
Девушка поперхнулась воздухом, а ее напарник побагровел.
– Значит, мы выяснили, что этот... Мышь – нежить. – Как не в чем не бывало подвел итог Клауд. – Хорошо. Эндрю, можешь продолжать.
Молодой вампир удивленно моргнул, явно что-то заново переосмысливая, но покорно заговорил дальше.
– Мышь сказал, что знает тех, кто разбирается в древних магических искусствах. Что они смогут помочь мне... избавится от кровных уз. – Эндрю сглотнул, отводя глаза. – В обмен от меня требовалось выполнить несколько их просьб. И... так как эта магия тесно связана со жреческими практиками, то Мышь настоял, чтобы я приходил на их служения.
– Что?.. – Клауд скорчил презрительную гримасу. – Так вот значит, где ты пропадал. Я то думал, ты завел себе любовницу... Ты окончательно сошел с ума, что будучи вампиром, вдруг решил поклоняться зуккарийским богам? Ты знаешь, сколько твоих сородичей погибло от рук зуккарийцев?
– Это было простой формальностью, – пробормотал Эндрю и вздрогнул. – Демоны, я никогда не отличался религиозностью. Но на этих собраниях я мог лично встретиться с Мышью... Постойте. Так вы знаете, что Паучья лилия поклоняется богам Зуккар?
– Паучья лилия? – Мягко переспросил господин Шер. – Они так себя и называют?
– Да. И на брошах всех членов Паучьей лилии господин Корц сделал этот цветок... – молодой вампир взглянул на свою грудь, но не увидел искомого. – А где моя...
– Она у меня, – улыбнулся Клауд. – У меня и останется. Так почему эта Паучья лилия использует броши фонда?
– Я только знаю, что господин Корц регулярно посещает служения, – растерянно пробормотал Эндрю. – И что большинство тех, кто приходил туда, больше похожи на скучающих богатеев, которым захотелось чего-то этакого. Все они и правда делали крупные пожертвования в фонд.
– Зачем фонд имени Амелии Корц связался с культистами? – С нажимом спросил Клауд. – И зачем семье Корц мараться кровью? Они так глубоко фанатичны? Эта Паучья лилия организовала отвратительные в своем исполнении нападения нежити в Рэймоне, а ты, Эндрю, продолжил исполнять их приказы?
– Что?.. – В полном ошеломлении прошептал молодой вампир. – Но эти нападения просто дело рук какого-то маньяка-некроманта...
– Вот как. И что же ты делал для Паучьей лилии?
– Поначалу ничего серьезного. Всего-то передал пару писем и какие-то документы в городскую больницу одному врачу, когда ездил за донорской кровью. А в ночь дня, когда госпожа Вайзовски и господин Лоуд приехали в Рэймон, Мышь просил выяснить, где они остановились. Я удивился, но решил, что он заинтересовался орденом святой Франциски... Как я и говорил, Мышь показался мне странным. Я подозревал, что он, может, и не человек. А орден как раз специализируется на делах нечеловеческих существ. Но нападения нежити... Это уже какое-то безумие.
– Так как же так вышло, что в итоге ты хотел затащить меня к телепорту? – Не выдержала Агата. – И как последний фанатик этой проклятой Паучьей лилии собирался хранить свое молчание даже под угрозой смерти? Что-то не похоже, чтобы ты говорил нам правду.
– Я не фанатик! Я желал только избавиться от контроля отца! А когда оказался пойман с поличным, да еще после того, как укусил вас... Мое признание разве что сделало бы только хуже. – Эндрю хмуро подобрался. – Конечно, то, о чем вдруг попросил Мышь, было уже чересчур. Но он обещал, что после того, как я помогу ему, он наконец выполнит свою часть сделки.
– И как же он объяснил, что ему понадобилось выкрасть члена ордена прямо с приема фонда? – Холодно спросила Агата.
Эндрю прямо взглянул на нее.
– Мышь сказал, что вы, Агата, украли у них что-то очень важное. – Он сдержанно улыбнулся. – Если он не солгал, то вы, наверное, и сами должны понимать, что он имел в виду.
– Понятия не имею, – зло выдохнула Агата.
Клауд лаконично приподнял бровь.
– Отец, он поставил под угрозу наше мирное сосуществование с людьми. Если кто-то узнает о случившемся, нам придется покинуть наш дом. И Эндрю напал не на случайную женщину, а ... – уверенно говорившая вампирша вдруг запнулась. – Я имею в виду... Его неповиновение не что иное, как вызов вам...
Господин Шер не шевельнулся, но Анна вдруг покачнулась и как подкошенная рухнула на колени.
– Делай... что тебе велено, – глухо прорычал Клауд, вставая. Его голос усилился, охватив всю библиотеку, и эхом отозвался в ушах. – Я уже ввел тебя в курс дела, так чего еще тебе нужно?! Или ты решила, что в своем праве требовать объяснений моей воли?!
– Нет... Конечно, нет. Я бы не посмела, – испуганно пробормотала Анна.
Агата, ошеломленная поведением вампиров, со сложной смесью чувств взглянула на Клауда. Она начинала жалеть о резкости своих недавних слов. Ей не хотелось бы стать врагом для кого-то вроде господина Шер.
– Я отвратительно воспитал всех вас троих, – бросил Клауд, возвращаясь на кресло. – Моя излишняя доброта развратила вас. Ни один не научился манерам и не обрел ума. А где этот слабохарактерный болван?..
– Томас остался с гостями, – Анна наклонила голову ниже, и ее светлые волосы беспорядочно легли на пол. – Следит за тем, чтобы никто не стал искать Эндрю.
– Хоть на что-то он годиться... Давай. Приведи уже брата в сознание.
Вампирша с трудом встала. Ее итак бледное лицо сравнялось цветом с мелом, будто один гнев Клауда только что заставил ее пережить первобытный ужас.
Подрагивающие пальцы Анны шевельнулись. Голова Эндрю приподнялась в воздухе, а с бутылок слетели пробки. Первая порция крови небрежно плеснулась на лицо избитого вампира, его губы дрогнули. Нестерпимо пахнуло железом, и Агата, прижав рукав к носу, постаралась смотреть немного в сторону
Глаза вампирши сузились, когда она заметила темное навершие, торчавшее из груди Эндрю.
– Вы кое-что здесь забыли, госпожа Вайзовски, – едва заметно ощерилась Анна. – И вам стоило целиться немного выше и левее.
Клауда мрачно посмотрел на нее, и спина Анны мелко задрожала. Она со вздохом прикусила губу, словно боясь вот-вот потерять сознание.
– Агата прекрасно знает, где расположено сердце. – Себастьян поднял руку, и шпилька с неприятным звуком покинула грудь Эндрю, вырвал из вампира короткий стон, и скользнула в ладонь некроманта.
Анна чуть наклонила голову, но не стала никак комментировать происходящее, помятуя о плохом настроении отца.
Себастьян движением скинул с острия темную кровь и аккуратно вернул шпильку в волосы замершей Агаты. Сама она предпочла бы хотя бы хорошенько промыть ее, но девушка оставила свои мысли при себе, не имея ни малейшего желания акцентировать внимание на украшении.
Это немного сбивало с толку и саму Агату. Но жест Себастьяна, выглядевший для нее еще в номере естественным, отчего-то теперь показался чересчур интимным, стоило ему повториться, но уже под наблюдением посторонних глаз.
Клауд с раздражением резко встал.
– Хватит, Анна! Этого должно быть достаточно, – он оглянулся на некромантов, уделив шпильке в волосах Агаты несколько больше внимание, чем она того требовала. – Время задать несколько вопросов этому недоноску.
Анна жестом заставила Эндрю сесть и неестественно выпрямить спину. Его лицо до неузнаваемости потемнело от подтеков крови, а глаза тускло мерцали сквозь слипшиеся бурые пряди волос.
Клауд плавно опустился рядом.
Эндрю замер, как зверь перед крупным хищником. Он по-прежнему был скован кусками льда, но и без них не осмелился бы двинуться с места.
– Для начала расскажи мне, куда вел вот этот телепорт. – Вкрадчиво сказал господин Шер, кивая на выжженный круг. – Я жду.
Эндрю с трудом разлепил слипшиеся губы.
– Не тратьте на меня свое время, отец. Я ничего не скажу.
Для существа в его положении, он говорил удивительно убежденно и дерзко.
Себастьян шагнул вперед, но Клауд лишь раздраженно махнул рукой. Он несколько мгновений рассматривал свое дитя по проклятой крови, будто видел его в первый раз.
– Эндрю, – неожиданно мягко сказал он. Красивые бледные пальцы вампира непринужденно убрали грязные пряди со лба его отпрыска. – Ты ведь очень хорошо знаешь, что изначально я не собирался тебя обращать.
– Да, – едва слышно откликнулся Эндрю. Его шея напряглась.
Господин Шер усмехнулся.
– Мы были едва знакомы, когда я наткнулся на тебя в том грязном переулке, где ты уже умирал от шального ножа. Я решил утолить жажду, но ты... ты умолял спаси тебя.
– Я понятия не имел, о чем прошу, – глухо ответил молодой вампир.
– Так и есть, – легко согласился Клауд. – Что ж... Мне не стоило проявлять милосердие. И сегодня я, наконец, исправлю свою ошибку тридцатилетней давности.
– Как пожелаете, отец. – Эндрю криво улыбнулся, не сводя глаз со старого вампира. – Я устал бояться вас. Делайте, что хотите. Вы ничего от меня не добьетесь.
– Хорошо. – Клауд встал, заставив Эндрю смотреть на него снизу вверх. – Вижу, ты ценишь своих новых друзей значительно выше, чем мой щедрый дар. Тогда я охотно расскажу тебе, что будет дальше.
Старый вампир заложил руки за спину и пошел вдоль книжных стеллажей.
– Я, может Анна или этот некромант, у которого, кажется, уже чешутся руки, все равно выбьем из тебя все, что хотим узнать. Есть много способов причинить боль такому юному вампиру. И мы тщательно попробуем каждый из них, пока ты не заговоришь. А потом... – Он тронул один из корешков и оглянулся на Эндрю. Тот казался безучастен. – Так ненавистные тебе кровные узы не сделали тебя верным мне. Они даже не в силах развязать тебе язык. Но благодаря остаткам моей крови в твоем теле, которая некогда подарила тебе новую жизнь, я прикажу тебе подняться на башню и с улыбкой ждать рассвета. И ты смиренно пойдешь. Сделаешь это. С самой широкой улыбкой на губах, на которую только способен. Даже осыпаясь пеплом, ты до последнего продолжишь исполнять мою волю, от которой так жаждешь освободиться. Не так ли?
На последний словах Клауда уверенность Эндрю дала ощутимую трещину. Он заметно дрогнул и поменялся в лице.
– Тебя не обременяла жизнь вампира. О, нет, очевидно, ты наслаждался ей. Но моя власть над тобой... Вот что тебя страшит по-настоящему, Эндрю, и вот от чего ты так устал. Поэтому ты пошел мне наперекор. Какая жалость, что все это время, пока ты копил злобу, я в любой момент мог дать тебе свободу...
Глаза Эндрю расширились.
– С-свободу?..
Вампирша, с видом каменной статуи наблюдающая за происходящем, помрачнела.
– Отец!.. Не слишком ли это жестоко...
– Еще одно слово, и я пожалею, что обратил и тебя, Анна, – бросил Клауд и снова повернулся к Эндрю. – Все верно. Все это время я мог бы дать тебе свободу. Достаточно было всего лишь попросить. Конечно, ты лишился бы моего покровительства, защиты и даже тех сил, что давало наше родство... Тебе бы пришлось покинуть Рэймон и стараться больше никогда не попадаться мне на глаза. Уничтожение остатков моей крови в твоих венах было бы крайне болезненно, но ты прожил достаточно, чтобы это тебя не убило. Ты же не думал, что не существует способов изгнать из семьи вампира? Когда-то это было наказанием, что хуже смерти... Но вижу, в твоем случае это стало бы благом. Жаль, что ты так и не пришел ко мне, Эндрю.
Господин Шер вернулся в кресло.
– Он стал бы изгоем, слабейшим вампиришкой, удел которого – прятаться по углам. Кто вообще добровольно согласиться влачить такое жалкое существование? – В полном смятении воскликнула Анна.
– Я согласен! – Быстро проговорил Эндрю. – Я согласен, отец!
Клауд коротко рассмеялся. От его ледяного смеха в зале похолодел воздух.
– А разве я это предлагал? – С легкой улыбкой, больше напоминающей оскал, спросил он. – Не слишком ли поздно, Эндрю?
– Пожалуйста! Я все расскажу! Этот человек... Он сам пришел ко мне и сказал, что знают способ, как мне избавиться от кровных вампирских уз!..
– Как интересно, без моей на то воли это невозможно. – Клауд выразительно приподнял бровь. Его глаза сузились. – Или тебе пообещали мою смерть?
– Нет! Отец, поверьте мне, я...
– Эндрю! Немедленно собери остатки своего достоинства. Не забывай, у нас гости, – оборвал молодого вампира господин Шер. Он устроился в кресле поудобнее, и едва ли не со скучающим видом оперся подбородком на руку. – А теперь расскажи все последовательно и оставь при себе свои эмоции. Если твои слова окажутся действительно полезны... Я исполню твое желание. Поэтому, будь так добр, постарайся не пропустить ничего важного.
Себастьян с ухмылкой едва слышно пробормотал что-то ругательное на древнем языке, возможно, напрямую касающееся изменчивости вампирской натуры, а Агата с широко распахнутыми глазами уставилась на Клауда.
Тот улыбнулся ей одним уголком губ.
– ... Я не знаю, почему он пришел ко мне именно с тем предложением, от которого я не смог отказаться. Это случилось после ужина в особняке господина Корц. Тот позвал меня для личного знакомства сразу же, как я сделал первый взнос. Мы обсудили ремонт больницы и говорили о всякой светской ерунде... И этой же ночью появился он. Этот странный человек. Он окликнул меня в городе, когда я уже собирался вернуться домой.
– У странного человека есть имя? – Нетерпеливо спросил Клауд. – Как он выглядит?
– Я не знаю, как его по-настоящему зовут. Он представился Мышью. – Эндрю выдавил глухой смешок. – Звучит почти нелепо, правда? К тому же, на вид я бы не дал ему и восемнадцати лет. С начала я подумал, что малец смеется надо мной. Но его манера речи не соответствовала ни его внешности, ни своеобразной.... кличке. Как же сказать? Ощущение схоже с тем, как это бывает, когда имеешь дело с рано обращенным вампиром. Со зрелым в молодом теле. Мышь заговорил о таких вещах, что его было сложно не воспринять всерьез. Он много знал о природе вампиров. О таких вещах, о которых понятия не имеют простые люди. А еше в нем было что-то... очень неправильное.
Отпрыск Клауда ненадолго замолк, пытаясь подобрать подходящие слова.
– Он выглядел как человек. Пах как человек. Но... – Эндрю бросил тоскливый взгляд на Агату и Себастьяна, и в его голосе зазвучали оправдывающиеся нотки. – Все-таки я молод и у меня есть потребности. Моя жажда... не избирательна. Мышь же юн и приятен на вид, но одна только мысль о том, чтобы выпить его крови, вызвала у меня сильнейшее отвращение.
– Такой мелкий вампиреныш, а с тонким чутьем, – хмыкнул Себастьян.
– О чем ты? – С недоумением посмотрела на него Агата. – Ты понял, что это значит?
– Именно так вампирское племя и чувствует замаскированную нежить. Не так ли, Клауд?
Господин Шер медленно кивнул.
– Да. Возможно, это был еще один повод для зуккарийских личей, чтобы уничтожать нас. Не все эти твари действовали открыто. – Он вдруг ухмыльнулся. – И эта единственная веская причина, по которой я еще допускаю, что ты, Себастьян, и правда человек.
Агата с изумлением взглянула на Клауда.
– Только мертвый некромант по-настоящему силен, – пожал плечами вампир. – У любого бы на моем месте возникли вопросы. К счастью, я нахожу Себастьяна... умеренно аппетитным.
Девушка поперхнулась воздухом, а ее напарник побагровел.
– Значит, мы выяснили, что этот... Мышь – нежить. – Как не в чем не бывало подвел итог Клауд. – Хорошо. Эндрю, можешь продолжать.
Молодой вампир удивленно моргнул, явно что-то заново переосмысливая, но покорно заговорил дальше.
– Мышь сказал, что знает тех, кто разбирается в древних магических искусствах. Что они смогут помочь мне... избавится от кровных уз. – Эндрю сглотнул, отводя глаза. – В обмен от меня требовалось выполнить несколько их просьб. И... так как эта магия тесно связана со жреческими практиками, то Мышь настоял, чтобы я приходил на их служения.
– Что?.. – Клауд скорчил презрительную гримасу. – Так вот значит, где ты пропадал. Я то думал, ты завел себе любовницу... Ты окончательно сошел с ума, что будучи вампиром, вдруг решил поклоняться зуккарийским богам? Ты знаешь, сколько твоих сородичей погибло от рук зуккарийцев?
– Это было простой формальностью, – пробормотал Эндрю и вздрогнул. – Демоны, я никогда не отличался религиозностью. Но на этих собраниях я мог лично встретиться с Мышью... Постойте. Так вы знаете, что Паучья лилия поклоняется богам Зуккар?
– Паучья лилия? – Мягко переспросил господин Шер. – Они так себя и называют?
– Да. И на брошах всех членов Паучьей лилии господин Корц сделал этот цветок... – молодой вампир взглянул на свою грудь, но не увидел искомого. – А где моя...
– Она у меня, – улыбнулся Клауд. – У меня и останется. Так почему эта Паучья лилия использует броши фонда?
– Я только знаю, что господин Корц регулярно посещает служения, – растерянно пробормотал Эндрю. – И что большинство тех, кто приходил туда, больше похожи на скучающих богатеев, которым захотелось чего-то этакого. Все они и правда делали крупные пожертвования в фонд.
– Зачем фонд имени Амелии Корц связался с культистами? – С нажимом спросил Клауд. – И зачем семье Корц мараться кровью? Они так глубоко фанатичны? Эта Паучья лилия организовала отвратительные в своем исполнении нападения нежити в Рэймоне, а ты, Эндрю, продолжил исполнять их приказы?
– Что?.. – В полном ошеломлении прошептал молодой вампир. – Но эти нападения просто дело рук какого-то маньяка-некроманта...
– Вот как. И что же ты делал для Паучьей лилии?
– Поначалу ничего серьезного. Всего-то передал пару писем и какие-то документы в городскую больницу одному врачу, когда ездил за донорской кровью. А в ночь дня, когда госпожа Вайзовски и господин Лоуд приехали в Рэймон, Мышь просил выяснить, где они остановились. Я удивился, но решил, что он заинтересовался орденом святой Франциски... Как я и говорил, Мышь показался мне странным. Я подозревал, что он, может, и не человек. А орден как раз специализируется на делах нечеловеческих существ. Но нападения нежити... Это уже какое-то безумие.
– Так как же так вышло, что в итоге ты хотел затащить меня к телепорту? – Не выдержала Агата. – И как последний фанатик этой проклятой Паучьей лилии собирался хранить свое молчание даже под угрозой смерти? Что-то не похоже, чтобы ты говорил нам правду.
– Я не фанатик! Я желал только избавиться от контроля отца! А когда оказался пойман с поличным, да еще после того, как укусил вас... Мое признание разве что сделало бы только хуже. – Эндрю хмуро подобрался. – Конечно, то, о чем вдруг попросил Мышь, было уже чересчур. Но он обещал, что после того, как я помогу ему, он наконец выполнит свою часть сделки.
– И как же он объяснил, что ему понадобилось выкрасть члена ордена прямо с приема фонда? – Холодно спросила Агата.
Эндрю прямо взглянул на нее.
– Мышь сказал, что вы, Агата, украли у них что-то очень важное. – Он сдержанно улыбнулся. – Если он не солгал, то вы, наверное, и сами должны понимать, что он имел в виду.
– Понятия не имею, – зло выдохнула Агата.
