Как и в тот раз в ущелье, стоило Себастьяну разрушить обманчиво похожий на окружение материал, он, спустя несколько мгновений, начал восстанавливаться. Темные ступени под ним появились, только чтобы снова исчезнуть.
– Оборотный камень пустоты на рынке теперь большая редкость из-за низкого спроса. В Мольхар им интересуются разве что исследователи. Мало кто из нынешних смертных комфортно бы чувствовал себя в присутствии такого странного создания, как этот камень, чтобы использовать его в практических целях. – Со вздохом сказал Клауд.
Никто из присутствующих так и не высказал пожелания спуститься в подземный ход. И без траты времени на тщательную проверку всем было ясно, что он может вести только к лабиринту туннелей под Рэймоном.
Вампир заложил руки за спину и прошелся по прозекторской.
– С недавних пор мы с вами знаем и о факте существования Паучьей лилии, и о том, кому поклоняются ее последователи. – Пространственно заговорил он. – Так же мы можем с большой долей уверенности предположить, что наш некромант – тот самый Мышь, который имеет непосредственное отношение к этой секте. Несложно догадаться, чьи именно обряды пытается изобразить ублюдок в своем живописном творчества, которое поначалу легко было принять за работу серийного убийцы с даром мага смерти и непростительно богатой фантазией.
Клауд ненадолго остановился, чтобы бросить рассеянный взгляд на мертвецов.
– Считается, ритуалы Зуккар в своем первоначальном виде просто не дожили до сегодняшнего дня. И любая попытка повторить их – всего лишь импровизация, если угодно. А в нашем случае, так абсолютно декоративная композиция из мертвых тел, лишенная главного содержания ритуала – направленной магической силы на достижение результата. Я все думаю, чего же добивается этот Мышь? Согласитесь, есть серьезное противоречие в том, что пока господин Корц активно собирает вокруг себя цвет Мольхар, и пытается заманить новых людей в свое тайное религиозное общество, его подручный устраивает подобные пугающие демонстрации.
– Эндрю, если верить его словам, понятия не имел о связи убийств и Паучьей лилии. – Заметила Агата. – Вряд ли об этом и правда широко известно среди их сообщества.
– Но зачем Мыши вообще публичность? – С нажимом продолжил вампир. – При его смекалке можно удовлетворять свои темные желания, не будоража общественность.
– Бессмысленно искать логику в действиях сумасшедших, все глубже погружающихся в свои иллюзии, – пожал плечами Себастьян.
– Таких ли сумасшедших? – Лаконично спросил Клауд.
Агата вышла из кабинета заведующего больницей, который, с легкой руки полиции и вопреки всем известным протоколам, превратился в место для допроса.
Это было куда лучше, чем поехать в участок и застрять там на долгие часы. Некромантка не знала, какие именно связи и рычаги давления были у Клауда в полиции, но лишь благодаря им удалось избежать всей бюрократической волокиты, неизбежной для любого на месте некромантов и вампира. Особенно с учетом того, что для Агаты и Себастьяна это был уже второй раз, когда они в Рэймоне оказывались на месте убийства рядом с еще теплыми трупами.
Себастьян и вампир ждали в небольшом пустующем холле, где заботливая медсестра из приемного отделения принесла им горячий кофе.
– Представители закона к вам исключительно благосклонны, – сказала Агата вампиру, нарушая тяжелую тишину, повисшую между ним и ее напарником. – Если бы так допрашивали всех подозреваемых, Мольхар не имел бы причин содержать суды и тюрьмы. А если у вас есть значимые друзья и в прессе, то с трудом верится, что для сохранения репутации вам и правда нужна помощь ордена.
– Вы преувеличивайте, – ответил Клауд. Он грациозно откинулся на кожаном диване, с аристократической утонченности держа небольшую чашку. – Во-первых, мы никакие не подозреваемые. А свидетели. Во-вторых, пока убийства продолжаются, от моих связей и обаяния нет большого толку. Обыкновенные люди консервативнее, чем вы думаете. Несколько хвалебных статей ничего мне не дадут.
– Ты многое поставил на этот курортный городок, – усмехнулся Себастьян.
– Меня беспокоит далеко не прибыль от моих предприятий в Рэймоне. Даже если туристы навсегда покинут город, мое общее благосостояние не сильно покачнется. – Неожиданно откровенно заявил господин Шер, слегка пожимая плечами. – Поверьте, я достаточно для этого богат. А еще в любой момент я могу исчезнуть из Рэймона и инкогнито обосноваться где угодно, не жертвуя комфортом. Но, увы, настолько открыто я могу жить только здесь. И при обязательном условии, что смертные мирятся с моим соседством и не желают дотла спалить мой замок. Так что соберитесь. Узнайте, кто такой Мышь и найдите доказательства против тех, кто за ним стоит.
Вампир аккуратно поставил чашку.
– А после я сделаю все возможное, чтобы их смерть не имела для нас последствий.
– Вы не собирайтесь передавать семью Корц полиции? – Негромко спросила Агата.
Клауд тихо рассмеялся.
– Только что вы сами видели небольшую демонстрацию, какую власть в Мольхар дают положение и деньги. А мы имеем дело ни с чем иным, как с зуккарийской заразой. Рану следует хорошенько прижечь, прежде чем она воспалится. Здесь не может быть компромиссов.
Уголок губ Себастьяна растянулся в подобии улыбки, но, к облегчению Агаты, он никак не прокомментировал слова вампира.
– Надеюсь, орден разделяет мою точку зрения? – Обратился к девушке господин Шер.
Она кивнула, как того и ожидал вампир, в действительности не имея ни малейшего понятия об истинных планах ордена.
Хотела бы Агата и сама их знать.
Они втроем спустились в приемным зал. Клауд собирался пока остаться в больнице, чтобы не отклоняться от легенды о донорской крови. Он уже связался с помощниками, которые займутся перевозкой.
– Где бы вы не обосновались, рекомендую перебраться в мой замок. Я пересмотрел свой подход к безопасности. Ситуация с Мышью больше не повторится. – Вампир повернулся к некромантке, и, игнорируя Себастьяна, мягко улыбнулся. – Берегите себя, Агата.
Напарник девушки ужалил вампира недовольным взглядом, и девушка поспешила попрощаться.
Небо уже светлело. Уходящая темнота обнажила пелену облаков. Агата и Себастьян шли по пустующей улице. Сегодня напарники планировали вылазку к поместью Корц. Им было что обсудить, но оба они молчали.
После визита в морг у Агаты было крайне гадко на душе. Она пыталась отстраниться от эмоций и сосредоточиться на сути, но стало только хуже. Девушка сразу вспомнила то странное ощущение, когда только зашла в помещение для вскрытий.
Чувство близкого узнавания.
Глубоко втянув прохладный воздух, девушка постаралась избавиться от лишнего напряжения и, наконец, позволила себе зайти немного дальше.
Конечно. Это дежавю было связано с ее последним сном. Клинок, пронзивший грудь и густой аромат цветов, – все точно так же, как в морге. Но вместо паучьих лилий на мертвецах лежали не такие редкие бутоны. Да и были ли в ее сне тела?
В нем восприятие Агаты ограничивалось ощущениями Алэйра, а в конце ее сна он так и не открыл глаза. Возрождение в форме высшей нежити требовало жертвоприношений, но даже предполагаемый исход ритуала, который прошел адепт, и тот оставался догадкой.
Слишком мало, чтобы собрать картину воедино.
Когда Агата и Себастьяном ступили на парковую аллею, под ногами отчетливо скрипел гравий.
Агата украдкой взглянула на напарника. Он наверняка знал все о подобных ритуалах. Более того, Себастьян пришел в ярость, когда увидел жуткую композицию из мертвецов. Но почему?
Девушке надоело задавать себе вопросы, на которые не находила ответов, когда рядом всегда был тот, кто мог их дать.
Несмотря на отсутствие людей поблизости, девушка взяла Себастьяна под руку, и шепот сорвались с ее губ прежде, чем она успела хорошо подумать о последствиях.
– Так ты объяснишь мне, какой демон укусил тебя этой ночью?
Себастьян остановился так неожиданно, что Агата едва не наткнулась на него. Его свободная рука легла поверх ее пальцев, сжимающих рукав плаща, и некромантка вздрогнула.
– ... Разве мои действия не говорили сами за себя? – Себастьян с усмешкой наклонил голову и неуловимо прищурился. – Подумай. Ночь. Мужчина заходит в спальню к женщине и...
Агата в смятении вырвала руку, густо покраснев. Она моментально пожалела, что подняла эту тему.
– Как обычно шутишь, да?.. Ты и до этого уже раз спал со мной в одной кровати, демоны тебя раздери, – пробормотала она, с трудом сдерживая дрожь. – Ты бы не стал...
– Я бы не стал?.. Но ты же не будешь отрицать, что в этот раз все было как-то иначе, верно? – Вкрадчиво произнес Себастьян.
Агата прикусила губу.
– Не играй так со мной, – проговорила девушка. – Это не делает тебе чести.
Как то, что она видела про Алэйра, соотносилось с самим Себастьяном? Мог ли быть он сам Алэйром? Или же сны – часть некой мозаики, лишь косвенно имеющей отношение к ее напарнику, но знания о которых приведут ее к беде?
Печать сдерживала Себастьяна, но Агата имело дело с древним могущественным существом, скорее по своей прихоти покорно играющим согласно правилам, установленным орденом. По договору Агата не имела права получать доступ к тайнам Себастьяна против его желания, а сила печати поддерживалась не только ее волей, но и самим соглашением.
Возможно уже сейчас Себастьян способен сопротивляться ее приказам. Что он сделает, если убедиться, что его напарница и правда что-то видела этой ночью?
Девушка сглотнула.
– Знаешь, а мне ведь тоже совсем не нравится, когда кто-то переходит границы дозволенного. – Сказал Себастьян, шагнув к Агате.
Она заставила себя остаться на месте и выдержать тяжелый взгляд.
– Я почти уверен, что это именно ты играешь со мной, Агата. И если я прав, то ты ни чуть не лучше, чем весь твой прогнивший до основания орден.
Девушка побледнела. Все заготовленные слова застряли в ее горле, и она молча смотрела на Себастьяна, на лице которого все четче проступало презрение.
Словно сдерживаясь, некромант, наконец, отвернулся.
– Да плевать, – негромко сказал он. – Но впредь держись от меня подальше со своими фокусами, Агата.
Не дожидаясь реакции девушки, он пошел дальше по аллее.
– Я знаю, что ты зуккариец, – бросила она ему вслед, решаясь. – Знаю, что ты был частью культа смерти.
Себастьян резко обернулся.
14.06
В его глазах зажглось злое веселье.
– Если это единственное, что ты сумела выудить из моей головы, – то это даже как-то разочаровывает, Агата.
Воздух сгустился, наполняясь магией. Краски свежей листвы поблизости стали неестественно ярче, их контур – четче, свидетельствуя о том, что покров заклятья отрезал их от окружающего мира. Подобное заклинание использовал отец Измаил, когда, поддерживаемый силой святыни, без видимых усилий скрыл молельный зал от посторонних глаз и ушей и лишил напарников возможности бежать.
Девушка прикусила губу, напоминая себе, что в любой может приказать снять заклинание. И искушение сделать было крайне велико.
Но интуиция подсказывала, что если сейчас обратиться к силе печати, чтобы усмирить Себастьяна, то Агата что-то безвозвратно сломает в хрупких человеческих взаимоотношениях, которые установились между ними.
– Орден святой Франциски получил уникальное оружие в моем лице, – шепнул Себастьян прямо в ухо оцепеневшей некромантки. Он переместился за ее спину так быстро, что ее глаза не уловили самого движения. – Но почему же смертным вечно мало?..
Гравий под ногами Себастьяна стремительно темнел, жухлые пятна расползались по молодой траве. Легкая вибрация ожерелья на шее Агаты, жадно впитывающего короткие выплески ауру смерти, вызвала ответную дрожь в теле.
Пластины из темной, похожей на стекло кости, казались слишком ненадежны.
– Скажи, что же орден так отчаянно хотел узнать? – Вкрадчиво продолжил напарник Агаты. – И что за магию вплели в печать, раз ты сумела ловко и беспрепятственно проникнуть в мой разум?
– Ты ошибаешься, Себастьян. – Тихо, но твердо сказала Агата. – Орден здесь не причем. И у меня нет и не было цели выведать твои секреты.
– Неужели?
Девушка обернулась, желая видеть его лицо.
Себастьян бесстрастно смотрел сверху вниз, но в его глазах явственно плескалась колдовская зелень.
– Так все дело в снах, верно?.. Себастьян, я же тебе не враг. – Вопреки чувству самосохранения Агата осторожно положила ладонь ему на грудью. Всполохи в радужках напарника вспыхнули ярче. Опаснее. – С тех пор, как мы приехали в Рэймон, мне действительности снятся странные вещи. Что-то вроде сцен из очень далекого прошлого. Признаю, я подозревала, но не была до конца уверена, что они как-то связаны с тобой. И то, что ты зуккариец я поняла далеко не из снов. Если бы этой ночью ты не повел себя подобным образом, я по-прежнему терялась бы в догадках.
Себастьян молчал.
Голос Агаты дрогнул.
– Да и в интересах ли ордена грубо нарушать соглашение и тем самым ослаблять печать?..
– Смотря, что именно он задумал, – упрямо приподнял уголок губ Себастьян.
Он отстранился, и ладонь девушки повисла в прохладном воздухе. Взгляд ее напарника стал холоднее, а в голосе проступила сталь.
– Это почти мило Агата – твой тон и напускная честность. А теперь внимательно послушай меня. Какими бы иллюзиями ты не тешила свое самолюбие, но ты всегда походила не более чем на разменную монету. Со стороны ордена это было почти что оскорблением – передать власть надо мной кому-то вроде тебя. Ты не только молода и неопытна даже по меркам смертных. Но и до смешного слаба. Твое тело не выдержало бы долго одну ауру моего присутствия, будь я в своей истинной форме.
Он коротко рассмеялся, а Агата дернулась, как от пощечины.
Хуже было только то, что его слова ранили столько же, сколько походили на невыносимую правду, которую некромантка упорно старалась избегать.
– Орден запечатал мою силу, подозрительно довольствуясь малым. А затем мы потратили некоторое время, как оголтелые юнцы, бегая по всему Мольхар и упокаивая жалких мертвяков. Это было.. по-своему занимательно, не спорю. Но вызывало определенные вопросы. Однако если настоящей целью было не использовать мои силы, а выведать то, что мне известно, то многое встает на свои места. Личное могущество дорогого стоит, пусть мой путь – скорее уникален, но и его можно повторить. Ты говоришь об ослаблении печати, но какое дело этим жалким людишкам до тебя, если договор будет нарушен и меня больше ничего не будет сдерживать? Если орден готов пожертвовать даже контролем надо мной, то что им до смерти какой-то девчонки? Неужели оно стоило того, Агата? На что ты вообще рассчитывала, соглашаясь на это? Что я не восприму тебя всерьез? Утрачу бдительность?..
Себастьян нехорошо усмехнулся. Он говорил так уверенно, что девушка была бы готова согласится с его доводами, если бы речь шла не о ней самой.
– Орден не отдавал подобного приказа. – Процедила Агата. – Не я создала печать. Допускаю, с ней что-то не так. Как и не так и с тем, что мы по воле ордена оказались в этом треклятом городе с его зуккарийским прошлым и высшей нежитью, недавно вырвавшейся из плена... Мы должны вместе разобраться со всем этим. А если мне и правда отведена роль разменной монеты – орден может катиться в бездну!
– Оборотный камень пустоты на рынке теперь большая редкость из-за низкого спроса. В Мольхар им интересуются разве что исследователи. Мало кто из нынешних смертных комфортно бы чувствовал себя в присутствии такого странного создания, как этот камень, чтобы использовать его в практических целях. – Со вздохом сказал Клауд.
Никто из присутствующих так и не высказал пожелания спуститься в подземный ход. И без траты времени на тщательную проверку всем было ясно, что он может вести только к лабиринту туннелей под Рэймоном.
Вампир заложил руки за спину и прошелся по прозекторской.
– С недавних пор мы с вами знаем и о факте существования Паучьей лилии, и о том, кому поклоняются ее последователи. – Пространственно заговорил он. – Так же мы можем с большой долей уверенности предположить, что наш некромант – тот самый Мышь, который имеет непосредственное отношение к этой секте. Несложно догадаться, чьи именно обряды пытается изобразить ублюдок в своем живописном творчества, которое поначалу легко было принять за работу серийного убийцы с даром мага смерти и непростительно богатой фантазией.
Клауд ненадолго остановился, чтобы бросить рассеянный взгляд на мертвецов.
– Считается, ритуалы Зуккар в своем первоначальном виде просто не дожили до сегодняшнего дня. И любая попытка повторить их – всего лишь импровизация, если угодно. А в нашем случае, так абсолютно декоративная композиция из мертвых тел, лишенная главного содержания ритуала – направленной магической силы на достижение результата. Я все думаю, чего же добивается этот Мышь? Согласитесь, есть серьезное противоречие в том, что пока господин Корц активно собирает вокруг себя цвет Мольхар, и пытается заманить новых людей в свое тайное религиозное общество, его подручный устраивает подобные пугающие демонстрации.
– Эндрю, если верить его словам, понятия не имел о связи убийств и Паучьей лилии. – Заметила Агата. – Вряд ли об этом и правда широко известно среди их сообщества.
– Но зачем Мыши вообще публичность? – С нажимом продолжил вампир. – При его смекалке можно удовлетворять свои темные желания, не будоража общественность.
– Бессмысленно искать логику в действиях сумасшедших, все глубже погружающихся в свои иллюзии, – пожал плечами Себастьян.
– Таких ли сумасшедших? – Лаконично спросил Клауд.
Глава 12. Хаос в Рэймоне
Агата вышла из кабинета заведующего больницей, который, с легкой руки полиции и вопреки всем известным протоколам, превратился в место для допроса.
Это было куда лучше, чем поехать в участок и застрять там на долгие часы. Некромантка не знала, какие именно связи и рычаги давления были у Клауда в полиции, но лишь благодаря им удалось избежать всей бюрократической волокиты, неизбежной для любого на месте некромантов и вампира. Особенно с учетом того, что для Агаты и Себастьяна это был уже второй раз, когда они в Рэймоне оказывались на месте убийства рядом с еще теплыми трупами.
Себастьян и вампир ждали в небольшом пустующем холле, где заботливая медсестра из приемного отделения принесла им горячий кофе.
– Представители закона к вам исключительно благосклонны, – сказала Агата вампиру, нарушая тяжелую тишину, повисшую между ним и ее напарником. – Если бы так допрашивали всех подозреваемых, Мольхар не имел бы причин содержать суды и тюрьмы. А если у вас есть значимые друзья и в прессе, то с трудом верится, что для сохранения репутации вам и правда нужна помощь ордена.
– Вы преувеличивайте, – ответил Клауд. Он грациозно откинулся на кожаном диване, с аристократической утонченности держа небольшую чашку. – Во-первых, мы никакие не подозреваемые. А свидетели. Во-вторых, пока убийства продолжаются, от моих связей и обаяния нет большого толку. Обыкновенные люди консервативнее, чем вы думаете. Несколько хвалебных статей ничего мне не дадут.
– Ты многое поставил на этот курортный городок, – усмехнулся Себастьян.
– Меня беспокоит далеко не прибыль от моих предприятий в Рэймоне. Даже если туристы навсегда покинут город, мое общее благосостояние не сильно покачнется. – Неожиданно откровенно заявил господин Шер, слегка пожимая плечами. – Поверьте, я достаточно для этого богат. А еще в любой момент я могу исчезнуть из Рэймона и инкогнито обосноваться где угодно, не жертвуя комфортом. Но, увы, настолько открыто я могу жить только здесь. И при обязательном условии, что смертные мирятся с моим соседством и не желают дотла спалить мой замок. Так что соберитесь. Узнайте, кто такой Мышь и найдите доказательства против тех, кто за ним стоит.
Вампир аккуратно поставил чашку.
– А после я сделаю все возможное, чтобы их смерть не имела для нас последствий.
– Вы не собирайтесь передавать семью Корц полиции? – Негромко спросила Агата.
Клауд тихо рассмеялся.
– Только что вы сами видели небольшую демонстрацию, какую власть в Мольхар дают положение и деньги. А мы имеем дело ни с чем иным, как с зуккарийской заразой. Рану следует хорошенько прижечь, прежде чем она воспалится. Здесь не может быть компромиссов.
Уголок губ Себастьяна растянулся в подобии улыбки, но, к облегчению Агаты, он никак не прокомментировал слова вампира.
– Надеюсь, орден разделяет мою точку зрения? – Обратился к девушке господин Шер.
Она кивнула, как того и ожидал вампир, в действительности не имея ни малейшего понятия об истинных планах ордена.
Хотела бы Агата и сама их знать.
Они втроем спустились в приемным зал. Клауд собирался пока остаться в больнице, чтобы не отклоняться от легенды о донорской крови. Он уже связался с помощниками, которые займутся перевозкой.
– Где бы вы не обосновались, рекомендую перебраться в мой замок. Я пересмотрел свой подход к безопасности. Ситуация с Мышью больше не повторится. – Вампир повернулся к некромантке, и, игнорируя Себастьяна, мягко улыбнулся. – Берегите себя, Агата.
Напарник девушки ужалил вампира недовольным взглядом, и девушка поспешила попрощаться.
Небо уже светлело. Уходящая темнота обнажила пелену облаков. Агата и Себастьян шли по пустующей улице. Сегодня напарники планировали вылазку к поместью Корц. Им было что обсудить, но оба они молчали.
После визита в морг у Агаты было крайне гадко на душе. Она пыталась отстраниться от эмоций и сосредоточиться на сути, но стало только хуже. Девушка сразу вспомнила то странное ощущение, когда только зашла в помещение для вскрытий.
Чувство близкого узнавания.
Глубоко втянув прохладный воздух, девушка постаралась избавиться от лишнего напряжения и, наконец, позволила себе зайти немного дальше.
Конечно. Это дежавю было связано с ее последним сном. Клинок, пронзивший грудь и густой аромат цветов, – все точно так же, как в морге. Но вместо паучьих лилий на мертвецах лежали не такие редкие бутоны. Да и были ли в ее сне тела?
В нем восприятие Агаты ограничивалось ощущениями Алэйра, а в конце ее сна он так и не открыл глаза. Возрождение в форме высшей нежити требовало жертвоприношений, но даже предполагаемый исход ритуала, который прошел адепт, и тот оставался догадкой.
Слишком мало, чтобы собрать картину воедино.
Когда Агата и Себастьяном ступили на парковую аллею, под ногами отчетливо скрипел гравий.
Агата украдкой взглянула на напарника. Он наверняка знал все о подобных ритуалах. Более того, Себастьян пришел в ярость, когда увидел жуткую композицию из мертвецов. Но почему?
Девушке надоело задавать себе вопросы, на которые не находила ответов, когда рядом всегда был тот, кто мог их дать.
Несмотря на отсутствие людей поблизости, девушка взяла Себастьяна под руку, и шепот сорвались с ее губ прежде, чем она успела хорошо подумать о последствиях.
– Так ты объяснишь мне, какой демон укусил тебя этой ночью?
Себастьян остановился так неожиданно, что Агата едва не наткнулась на него. Его свободная рука легла поверх ее пальцев, сжимающих рукав плаща, и некромантка вздрогнула.
– ... Разве мои действия не говорили сами за себя? – Себастьян с усмешкой наклонил голову и неуловимо прищурился. – Подумай. Ночь. Мужчина заходит в спальню к женщине и...
Агата в смятении вырвала руку, густо покраснев. Она моментально пожалела, что подняла эту тему.
– Как обычно шутишь, да?.. Ты и до этого уже раз спал со мной в одной кровати, демоны тебя раздери, – пробормотала она, с трудом сдерживая дрожь. – Ты бы не стал...
– Я бы не стал?.. Но ты же не будешь отрицать, что в этот раз все было как-то иначе, верно? – Вкрадчиво произнес Себастьян.
Агата прикусила губу.
– Не играй так со мной, – проговорила девушка. – Это не делает тебе чести.
Как то, что она видела про Алэйра, соотносилось с самим Себастьяном? Мог ли быть он сам Алэйром? Или же сны – часть некой мозаики, лишь косвенно имеющей отношение к ее напарнику, но знания о которых приведут ее к беде?
Печать сдерживала Себастьяна, но Агата имело дело с древним могущественным существом, скорее по своей прихоти покорно играющим согласно правилам, установленным орденом. По договору Агата не имела права получать доступ к тайнам Себастьяна против его желания, а сила печати поддерживалась не только ее волей, но и самим соглашением.
Возможно уже сейчас Себастьян способен сопротивляться ее приказам. Что он сделает, если убедиться, что его напарница и правда что-то видела этой ночью?
Девушка сглотнула.
– Знаешь, а мне ведь тоже совсем не нравится, когда кто-то переходит границы дозволенного. – Сказал Себастьян, шагнув к Агате.
Она заставила себя остаться на месте и выдержать тяжелый взгляд.
– Я почти уверен, что это именно ты играешь со мной, Агата. И если я прав, то ты ни чуть не лучше, чем весь твой прогнивший до основания орден.
Девушка побледнела. Все заготовленные слова застряли в ее горле, и она молча смотрела на Себастьяна, на лице которого все четче проступало презрение.
Словно сдерживаясь, некромант, наконец, отвернулся.
– Да плевать, – негромко сказал он. – Но впредь держись от меня подальше со своими фокусами, Агата.
Не дожидаясь реакции девушки, он пошел дальше по аллее.
– Я знаю, что ты зуккариец, – бросила она ему вслед, решаясь. – Знаю, что ты был частью культа смерти.
Себастьян резко обернулся.
14.06
В его глазах зажглось злое веселье.
– Если это единственное, что ты сумела выудить из моей головы, – то это даже как-то разочаровывает, Агата.
Воздух сгустился, наполняясь магией. Краски свежей листвы поблизости стали неестественно ярче, их контур – четче, свидетельствуя о том, что покров заклятья отрезал их от окружающего мира. Подобное заклинание использовал отец Измаил, когда, поддерживаемый силой святыни, без видимых усилий скрыл молельный зал от посторонних глаз и ушей и лишил напарников возможности бежать.
Девушка прикусила губу, напоминая себе, что в любой может приказать снять заклинание. И искушение сделать было крайне велико.
Но интуиция подсказывала, что если сейчас обратиться к силе печати, чтобы усмирить Себастьяна, то Агата что-то безвозвратно сломает в хрупких человеческих взаимоотношениях, которые установились между ними.
– Орден святой Франциски получил уникальное оружие в моем лице, – шепнул Себастьян прямо в ухо оцепеневшей некромантки. Он переместился за ее спину так быстро, что ее глаза не уловили самого движения. – Но почему же смертным вечно мало?..
Гравий под ногами Себастьяна стремительно темнел, жухлые пятна расползались по молодой траве. Легкая вибрация ожерелья на шее Агаты, жадно впитывающего короткие выплески ауру смерти, вызвала ответную дрожь в теле.
Пластины из темной, похожей на стекло кости, казались слишком ненадежны.
– Скажи, что же орден так отчаянно хотел узнать? – Вкрадчиво продолжил напарник Агаты. – И что за магию вплели в печать, раз ты сумела ловко и беспрепятственно проникнуть в мой разум?
– Ты ошибаешься, Себастьян. – Тихо, но твердо сказала Агата. – Орден здесь не причем. И у меня нет и не было цели выведать твои секреты.
– Неужели?
Девушка обернулась, желая видеть его лицо.
Себастьян бесстрастно смотрел сверху вниз, но в его глазах явственно плескалась колдовская зелень.
– Так все дело в снах, верно?.. Себастьян, я же тебе не враг. – Вопреки чувству самосохранения Агата осторожно положила ладонь ему на грудью. Всполохи в радужках напарника вспыхнули ярче. Опаснее. – С тех пор, как мы приехали в Рэймон, мне действительности снятся странные вещи. Что-то вроде сцен из очень далекого прошлого. Признаю, я подозревала, но не была до конца уверена, что они как-то связаны с тобой. И то, что ты зуккариец я поняла далеко не из снов. Если бы этой ночью ты не повел себя подобным образом, я по-прежнему терялась бы в догадках.
Себастьян молчал.
Голос Агаты дрогнул.
– Да и в интересах ли ордена грубо нарушать соглашение и тем самым ослаблять печать?..
– Смотря, что именно он задумал, – упрямо приподнял уголок губ Себастьян.
Он отстранился, и ладонь девушки повисла в прохладном воздухе. Взгляд ее напарника стал холоднее, а в голосе проступила сталь.
– Это почти мило Агата – твой тон и напускная честность. А теперь внимательно послушай меня. Какими бы иллюзиями ты не тешила свое самолюбие, но ты всегда походила не более чем на разменную монету. Со стороны ордена это было почти что оскорблением – передать власть надо мной кому-то вроде тебя. Ты не только молода и неопытна даже по меркам смертных. Но и до смешного слаба. Твое тело не выдержало бы долго одну ауру моего присутствия, будь я в своей истинной форме.
Он коротко рассмеялся, а Агата дернулась, как от пощечины.
Хуже было только то, что его слова ранили столько же, сколько походили на невыносимую правду, которую некромантка упорно старалась избегать.
– Орден запечатал мою силу, подозрительно довольствуясь малым. А затем мы потратили некоторое время, как оголтелые юнцы, бегая по всему Мольхар и упокаивая жалких мертвяков. Это было.. по-своему занимательно, не спорю. Но вызывало определенные вопросы. Однако если настоящей целью было не использовать мои силы, а выведать то, что мне известно, то многое встает на свои места. Личное могущество дорогого стоит, пусть мой путь – скорее уникален, но и его можно повторить. Ты говоришь об ослаблении печати, но какое дело этим жалким людишкам до тебя, если договор будет нарушен и меня больше ничего не будет сдерживать? Если орден готов пожертвовать даже контролем надо мной, то что им до смерти какой-то девчонки? Неужели оно стоило того, Агата? На что ты вообще рассчитывала, соглашаясь на это? Что я не восприму тебя всерьез? Утрачу бдительность?..
Себастьян нехорошо усмехнулся. Он говорил так уверенно, что девушка была бы готова согласится с его доводами, если бы речь шла не о ней самой.
– Орден не отдавал подобного приказа. – Процедила Агата. – Не я создала печать. Допускаю, с ней что-то не так. Как и не так и с тем, что мы по воле ордена оказались в этом треклятом городе с его зуккарийским прошлым и высшей нежитью, недавно вырвавшейся из плена... Мы должны вместе разобраться со всем этим. А если мне и правда отведена роль разменной монеты – орден может катиться в бездну!
