Перуновы воины

26.06.2024, 12:00 Автор: Эринэль

Закрыть настройки

Показано 105 из 110 страниц

1 2 ... 103 104 105 106 ... 109 110



       – Вот ты говоришь, что не нежить он, – он кивнул на сына. – Так а чего с ним было-то? И с другими, кто… вот так же…
       
       – Да был тут чародей один… не в наших землях, за Межицей. Приладился из людей души вытягивать да себе на службу ставить. Ну, а тело, без души оставшись, понятно, ровно неживое лежит. Ну, вот как с чародеем тем сладить удалось, так и души, им пленённые, к своим телам вернулись… Ты лучше скажи, много ли таких по нашим-то местам.
       
       – Да вроде нет, – Притыка силился припомнить все ближние займища.
       
       Получалось, что их и впрямь едва зацепило: кроме его сына, со всей округи было, пожалуй, ещё человека два или три, кто несколько месяцев пролежал пластом. Да и то – одна-то бабёнка с соседнего займища ещё по весне опамятовалась. Она, сколь знал Притыка, пошла на речку – рубахи в проруби полоскать. А потом родовичи спохватились, что больно долго нету, пошли искать – а она, до реки не дойдя, лежит возле корзины своей и спит… Как она опамятовалась, родовичи её сразу к волхвам пошли, а их в Славиград отправили, кто-то из волхвов, сказывали, с ними туда ездил. А уж как там с остальными – этого Притыка, при всей его дотошности, не знал. Не до того покамест было, чтобы выяснять.
       
       Выслушав его рассказ, Темнята кивнул. Потом негромко заметил:
       
       – К слову, Всевид, что в нашем-то святилище за старшего, в Славиграде в тамошнем святилище обучался. Да и имя своё, сколь мне ведомо, не зазря получил… Ладно, давай-ка покуда спать.
       
       Притыка с сыном устроились в телеге, зарывшись в сено и укутавшись прихваченными нарочно для таких ночёвок одеялами. Темнята, завернувшись в плащ, привычно улёгся возле костра. Перед этим он, как водится, проверил лошадей. А ещё положил на пенёк у опушки краюшку хлеба, негромко шепнул:
       
       – Отведай, лесной хозяин, хлебушка да пригляди, чтоб нам спокойно ночь провести.
       
       Вскоре над маленьким лагерем повисла сонная тишина.
       
       
       

***


       Жар спал на третий день. Купец уже пытался вставать, но пока ещё был слаб. Ведорад успокоил:
       
       – Ничего, силы вернутся. Главное, впредь поберегись.
       
       Купец откликнулся:
       
       – Сдаётся мне, прав был Закром, не стоило мне ту книгу открывать…
       
       Помолчав, ведун сдержанно пояснил:
       
       – На книги эти прежним хозяином чары были наложены. От чужих рук. Не ведаю уж, кого он опасался. А только чары те с тебя силы тянули, и для первой же лихоманки ты лёгкой добычей стал. Чары я снял, впредь спокойно читать их можешь.
       
       Однако купец махнул рукой:
       
       – Да мне и того хватило, что успел прочитать. Я ж половину трав, что там описаны, и знать-то не знаю! А что до оберегов – так в этом любая бабка из глухой веси больше меня смыслит. Ты лучше себе их забери, глядишь, у тебя они хоть пользу принесут.
       
       Его напарник Закром согласно кивнул. В самом деле, коли уж ведун сумел чары с книг снять – стало быть, ему и владеть ими! Почему-то не хотелось нести их в ближайшее Велесово святилище, тут же, в городце. Как не хотелось и возить с собой – поди знай, чего там в них ещё таиться может!
       
       Ведорад благодарно склонил голову, стараясь ничем не выдать свою радость. До сих пор ему приходилось довольствоваться только теми знаниями, что успел за восемь лет передать ему Велемысл. Что ни говори, а это всё же было не так и мало. К тому же наставник обучил его и некоторым вещам, про какие в книгах не говорилось. Например, с первого раза запоминать услышанное или прочитанное. Да только до конца прочесть эти книги у него тогда времени не хватило.
       
       Из разговоров с купцами он узнал, что здесь они собираются остаться до самых Дожинок, после которых из окрестных займищ повезут на продажу зерно и мёд. Само собой, отложив часть для будущей дани, часть на семена и сколько надобно себе на прокорм. А потом – вниз по Росаве. Ежели повезёт, зима будет не шибко ранняя, то зимовать будут у «морского народа».
       
       Ведорад, слушая их, перебирал мешочки с травами. Он-то, когда брал их, никак не думал, что это и впрямь понадобится, просто уж по привычке в суму сложил. А вот поди ж ты – пригодились. И часть он собирался оставить купцам. Уж заварить-то, чай, сумеют, дело нехитрое, а едва избывшему хворь пить их ещё какое-то время. Не то болезнь вернётся – и всё будет куда хуже. Оставаться в Росянце до того, как купец полностью поправится, он не собирался. Ему ещё до дома добираться, путь-то не ближний, не в соседнюю весь.
       
       Впрочем, ещё на несколько дней он всё же задержался – хотел убедиться, что его подопечный и впрямь пошёл на поправку. Когда же всё-таки засобирался в путь, оставил Закрому несколько мешочков с травами и рассказал, что с ними делать. Его наставления были выслушаны со всем вниманием. На всякий случай Ведорад записал их для купцов на куске пергамента, а в каждый из мешочков вложил малый свиточек с названием травы и указаниями, как её заваривать да как принимать.
       
       На прощание его долго благодарили и вручили вдобавок к книгам ещё кусок шёлка. Закром сам настоял на этом, решительно заявил:
       
       – Книги-то нам самим ничего не стоили, так и говорить о них нечего. А так заодно жену порадуешь. Ну, и от нас ей вроде как извинения, что тебе здесь дольше задержаться пришлось, чем думал.
       
       Расстались по-дружески. Купцы обещали, ежели когда окажутся в их местах, непременно зайти повидаться. На том и распростились, и вскоре Ведорад уже шагал по дороге к восходу. Сума его заметно потяжелела, но эта тяжесть радовала сердце, пожалуй, не меньше, чем скорая встреча с семьёй.
       
       
       

***


       До Истока побратимы добрались без приключений. И то сказать – дорога знакомая, если с неё и свернёшь, просто держись так, чтобы озеро всегда оставалось по левую руку. А хищного зверья либо разбойного люда в здешних местах не водилось.
       
       Князь Прияслав, упреждённый гонцом росянецкого посадника, ждал их и искренне обрадовался появлению таких гостей. На княжьем дворе уже готовились к пиру, и отроки были сразу отправлены созывать бояр и воевод.
       
       Сразу расспрашивать об их походе Прияслав всё ж таки не стал, отложил разговоры на следующий день. Зато, не удержавшись, снова заговорил о том, что неплохо бы им породниться, обручив детей.
       
       – И рад бы, да у меня одни парни, – рассмеялся Воеслав. – Даже боюсь жену просить ещё родить – того гляди, четвёртый будет! Вот разве что дочку братца моего с кем из твоих старших обручить? Обернись всё иначе, она бы княжной была, а не боярышней…
       
       – Обернись всё иначе, – в тон ему хмыкнул Прияслав, – мы бы с тобой сейчас не пировали, а воевали!
       
       – Тоже верно…
       
       Молнеслав, отставив кубок, прищурился:
       
       – Ну, глядишь, и моей младшенькой тут жених найдётся. Ей, правда, пока не то что о женихах – даже и о подружках-то задумываться рановато, да время-то быстро пробежит. Вон братец мой – вроде недавно отроком был, а нынче уж пора и невесту искать…
       
       – Взрослый уже, говоришь? – Прияслав заинтересованно взглянул на него.
       
       – Шестнадцать минуло.
       
       – Так, может, и обручить их с моей старшей? Годами как раз друг другу подходят, ей по осени пятнадцать будет. Вон какая выросла – совсем невеста! – с законной отцовской гордостью он кивнул на дочь, сидевшую рядом с княгиней – её уже считали достаточно взрослой, чтобы присутствовать на пиру. – Глядишь, через годик-другой и свадьбу бы сыграли. А там и меньшие подрастут.
       
       – Доброе дело! – кивнул Молнеслав.
       
       На самом деле именно ради этого он и решил удлинить путь, не поехал домой сразу. С отцом он говорил об этом ещё прошлой осенью, перед полюдьем. Думали нынче и сватов в Исток засылать, да вон как всё обернулось… хотя, может, и к лучшему так-то. Коли Прияслав сам о том заговорил, так уж точно сватовство сладится.
       
       К разговору этому вернулись на следующий день, обсудили, когда примерно раденичи пришлют сватов. Потому как между собой сговориться – это одно, а чтоб всё как положено было, да обговорить, какое вено, какое приданое, да жених за невестой едет али её к нему везут… Как же без этого?
       
       Прияслав не стал рассказывать, что успел уже поговорить об этом и с женой, и с дочерью. Чадонега поохала, поахала, но согласилась, что пора уже подыскивать старшенькой жениха, а раденический княжич для неё самая подходящая пара. А вот сама Радосвета, узнав, что княгиней она с этим браком не станет, поначалу наморщила нос. Однако князь неумолимо напомнил:
       
       – Тебе, коли хочешь княгиней быть, надо за горянического княжича идти… да он к тебе покамест не сватается, да и вообще ни к кому – ему ж годов… двенадцать-то есть ли, не знаю. Ну, или за какого князя-вдовца выходить, в подвосходных землях таких двое-трое найдётся. Этого хочешь?
       
       Подумав, княжна согласилась, что лучше уж за княжича-ровесника выйти, чем вовсе невесть за кого да в дальние края. Раденичи-то, почитай, по соседству живут, случись что – весточку прислать, а то и приехать всегда можно. Да и княгиня, уловив перемену в настроении дочери, вовремя шепнула, что наверняка ведь княжич обличьем-то со старшим братом схож, а на того девки да молодухи засматриваются. Даром что женат и детишек уже трое.
       
       – А к тому же, – Прияслав не сдержал усмешку, – у вас и имена ровно нарочно друг другу подстать. Княжича-то Радиславом зовут.
       
       
       Так и получилось, что ко времени разговора с Молнеславом и будущая невеста, и её мать были полностью согласны, что этот брак и впрямь самый подходящий.
       
       Про другие браки, что могли скрепить союз твердичей с раденичами и войнаричами, Прияслав пока говорить не спешил. Просто потому, что все остальные женихи и невесты были ещё слишком малы. Это, правда, не помешало двум князьям и княжичу хоть примерно сговориться, кого с кем обручать станут, когда время придёт.
       
       Когда эти дела, наконец, обсудили, пришло время и для рассказов об их походе. Князь послал отрока за Кремнеславом, справедливо полагая, что волхву тоже будет интересно это услышать.
       
       Вообще-то Прияслав с самого начала признался, что, едва проезжие купцы принесли вести о происходящем у могутичей, первое, что пришло ему в голову – с таким только Перуновым воинам совладать. И вот теперь убеждался, что не ошибся. И сам он, и Кремнеслав не раз удивлённо качали головой, слушая рассказ побратимов. Хватало и вопросов, и причин встревожиться или порадоваться.
       
       Когда рассказ был окончен, Кремнеслав усмехнулся в усы:
       
       – Ох, прознают кощунники – явятся вас расспрашивать, что да как!
       
       – Лучше уж пусть расспрашивают, – ответно усмехнулся Молнеслав, – чем из слухов да досужих домыслов кощуну сотворят!
       
       – Сдаётся мне, и таких тоже довольно будет.
       
       Ещё больше твердичей порадовало, что и произошедшее, и то, от кого пришло спасение всей могутической земле, похоже, заставило князя Грозномира призадуматься. Во всяком случае, была надежда, что в походы на соседей он теперь соберётся не скоро, да и те, вернее всего, в ближайшие годы ограничит горяничами. Потому как раденическому княжичу он теперь, выходит, обязан, а твердичи раденичам друзья и союзники. Вот и остаются только горяничи, земли которых лежат на полудень, выше по течению Межицы.
       
       Уже вечерело, когда разговор был, наконец, закончен. Назавтра побратимам предстояло распроститься и отправиться в свои земли, раденичам – на восход, войнаричам – на полуночь.
       
       Молнеслав с самого начала думал по пути домой заглянуть к сестрёнке в Быстренец. А оттуда уж до Светлояра дорога прямая. А что ехать всего-то втроём, он да два гридя, – так и что такого?
       
       Воеславу добраться к себе было ещё проще. В Истоке хватало купцов, что всё едино вниз по Росаве идут, так что взять с собой троих людей, пусть и с конями, желающие найдутся. Если понадобится, Прияслав обещал сам подыскать таких.
       


       Глава 22


       Гости с низовьев Росавы появились, как обычно, неожиданно. Войнаричи, в отличие от них, хоть и держали близ межи стражу, гостей к князю не провожали. Незачем – по реке мимо Велегостья не пройдёшь, это не в шхерах усадьбу конунга искать!
       
       Как обычно, дреки Хальвора конунга дозорные увидели издали – когда они едва появились из-за поворота реки. Понятно, об этом сразу известили княгиню и бояр. Гостей этих в Велегостье хорошо знали, потому Свиряте даже не требовалось никаких указаний. Челядь тащила в малый дружинный дом, где обычно размещались хирдманы Хальвора конунга, охапки свежего сена. Другие топили баню, волокли на поварню то, что могло потребоваться к вечернему пиру – сверх того, что уже готовилось там. Ратша, взяв два десятка гридей и прихватив заводных коней, отправился к пристани – встречать гостей.
       
       Княгиня встретила Хальвора на княжьем дворе, как положено, поднесла чашу с мёдом.
       
       О том, что князь в походе, да ещё таком, куда дружина за ним последовать не могла, Ратша рассказал гостям ещё по дороге. Потому Хальвор не спрашивал, где он. Однако Потвора понимала, что ему это интересно, и негромко проговорила:
       
       – Ты всё узнаешь, но чуть позже.
       
       Хальвор наклонил голову, принимая её слова.
       
       Вечером был пир, ничем не отличавшийся от множества таких же. Бояре, как водится, поднимали чаши, возглашали здравицы. Княгиня следила, чтобы угощения на столах было в достатке, но сама помалкивала и отвечала на обращённые к ней здравицы и пожелания лишь улыбкой и лёгким наклоном головы.
       
       Разговор с Хальвором состоялся на другой день в гриднице в присутствии бояр и дружины. Северяне привезли новости из своих краёв, однако княгиня неожиданно предложила:
       
       – Коли не спешите в обратный путь, повремени пока что с рассказами. Князь вернётся – тогда и расскажешь.
       
       – Да когда ещё он вернётся, – вздохнул боярин Радень.
       
       Потвора взглянула на него и спокойно откликнулась:
       
       – Я давеча в чаше смотрела – у Прияслава они нынче. Стало быть, дома будут через седмицу, не более.
       
       Бояре зашумели. О ведовских умениях княгини они давно знали, потому удивились разве что тому, где вдруг объявился князь Воеслав. Ратша и Сувор Добронежич помнили, что уходили-то Перуновы воины вовсе в другую сторону. А впрочем, возвращаться через твердичей было, пожалуй что, ближе, чем добираться к раденичам да после оттуда к себе поворачивать.
       
       Хальвор, которому Воеслав ещё несколько лет назад сам рассказал про Перунов знак, эти слова принял спокойно. Вести его спешными не были, да и с возвращением домой можно было не торопиться. Всё едино до ледостава ещё далеко, хватит времени и родича дождаться, и наговориться с ним, всеми новостями обменяться, и снова спуститься по Росаве к морю задолго до того, как её скуёт ледяной крышей мороз. Потому, выслушав предложение Потворы, он согласно наклонил голову:
       
       – Когда так, нам и правда лучше дождаться его, чтобы не рассказывать два раза.
       
       Потому пока беседа сводилась к делам не слишком важным вроде здоровья родни, о которой Потвора была наслышана.
       
       Для Хальвора новостью было то, что княгиня Хедвига умерла ещё по осени, однако не удивило – он помнил, что сестра его деда была уже очень стара. Да и в том, что никто не сообщил об этом её северной родне, ничего особенного он не видел. По осени Воеславу наверняка и не до того было, когда надо готовиться к полюдью, зимой кого-то отправлять не с руки, да и поди знай, в какой из усадеб нынче зимует конунг. Ну, а позже об этом просто никто не подумал, а князь в поход ушёл.
       
       Хальвор попросил, чтобы кто-нибудь показал ему могилу княгини, чтобы конунг мог почтить её, как надлежит родичу. Тем более что это позволяло хоть чем-то заняться в ожидании Воеслава.
       

Показано 105 из 110 страниц

1 2 ... 103 104 105 106 ... 109 110