— Меня это совершенно не беспокоит, — сухо ответила Гассила, хотя ей была приятна забота Ирилла.
С этого дня она работала с большим усердием, и вскоре случилось то, о чём она и не подозревала. Однажды в шахте её окружила толпа мужчин. Гассила замахнулась киркой и приготовилась отбиваться от них. Но вперёд вышел Ирилл и вручил ей каменный сосуд, наполненный монетами.
— Что это? — удивлённо глянула на него Гассила.
— Признание! — с улыбкой ответил Ирилл.
Она даже и не знала, что здесь все соревнуются друг с другом за приз. Ирилл объяснил, что Гассила выиграла кубок шахты, и пригласил её в трактир, отметить победу.
В компании мужчин Гассила впервые оказалась в подобном заведении. Там вкусно пахло едой, и местные музыканты наигрывали весёлые мелодии. Стройные, как лезвия, девушки в коротких фартуках порхали между многочисленными столиками, удерживая в обеих руках по четыре каменные кружки, наполненные до краёв пенистым напитком. Трактир был полон шумных гостей, они как будто старались перекричать музыку. Ириллу сразу нашли свободный столик возле квадратного возвышения, на котором играли музыканты. В углах этой сцены, на резных столбах блестели железные чаши, в которых полыхал огонь.
— Не знаю, хотела ли, но ты превзошла всех! — сказал Ирилл, поднимая тяжёлую каменную кружку. — И те, кто косо на тебя смотрят, просто завидуют!
Он глянул на сидевших возле неё мужчин, и те в знак согласия живо подняли кружки. Гассила никогда не пила ничего горячительного, и фалидарская настойка обожгла ей горло так, что дыхание перехватило, а из глаз потекли слёзы. Горлодёрка мигом ударила ей в голову. На душе у Гассилы потеплело, она расправила плечи и откинулась на спинку стула.
— А мне даже нравится видеть их недовольные морды, — сказала она, — ведь подойти ко мне они боятся…
— Наверно, думают, что ты легко загонишь кирку им в глотку! — подхватил Ирилл.
— Думаешь, я не смогла бы? — захмелевшим голосом проговорила Гассила. — Не представляешь, как часто мне хочется это сделать!
— С таким желанием ты легко можешь оказаться на турнире!
Гассила удивлённо уставилась на Ирилла.
— Ты ничего об этом не слышала? — изумился Ирилл.
Гассила замотала головой. Тогда он долил в её бокал горлодёрки и поведал, указывая на сцену, о поединках, которые устраивают здесь каждую неделю. И сегодня как раз был такой вечер.
Когда музыканты закончили развлекать гостей, хозяин трактира быстро натянул верёвки между столбами на сцене, словно боялся, что с неё кто-то может упасть. Затем он взял извитой рог и, протрубив в него, открыл состязания. Зрители подступили к сцене, на которую вышли два бойца.
Гассила с таким интересом наблюдала за состязанием, что вместе с остальными стала выкрикивать фразы, которые раньше постеснялась бы произнести даже шёпотом. Но тот, кого она не щадя горла, поддерживала криками, проиграл. Противник применил подлый приём, и зрители загудели, а вместе с ними и Гассила. В какой-то момент победитель заметил её, ткнул в неё жирным пальцем и прокричал:
— Может, сама выйдешь сюда и покажешь, как надо биться?!
— А вот возьму и выйду! — с вызовом ответила Гассила.
Ирилл перепугался и начал отговаривать её:
— Лучше не надо. Пойдём отсюда.
Гассила нехотя зашагала прочь, увлекаемая Ириллом, но тут ей в спину прилетели слова:
— Всё верно! Иди пожуй овса, кобылина!
Гассила резко остановилась, её лицо побагровело от злости, и она прорычала сквозь зубы:
— А ты попробуй меня оседлай!
Раскидывая в стороны гостей, она метнулась к сцене. Ирилл кричал ей что-то вслед, но она его уже не слышала. С обезумевшим видом Гассила разорвала верёвки, мешавшие ей взобраться на сцену. Одна пылающая чаша упала со столба и облила горячим маслом зрителей. Не обращая внимания на их крики, она шагнула на сцену.
Победитель, бросивший ей вызов, уже не выглядел таким грозным. Он побледнел и предупредительно поднял руки.
— Я был не прав, погорячился, — пробормотал он.
— Зато я не передумала!
Гассила с размаху врезала ему кулаком в челюсть. На мгновение в трактире воцарилась тишина, а затем послышался грохот падающего тела.
— Не думал, что ты умеешь драться! — шепнул Ирилл, стягивая её со сцены.
— А я и не умею, — пробормотала Гассила. — Просто накопилось…
С тех пор её начали приветствовать все, кто встречался на улице, особенно работники шахты. Вот только дядя Вражен указал ей на дверь, заявив, что она больше не нуждается в его покровительстве. Гассила не огорчилась, она сняла себе комнату в том же трактире, наняла учителя и стала брать уроки рукопашного боя. Каждую неделю выходила на поединок с мужчинами.
Скоро имя Гассилы стало известно далеко за пределами Рардиса. Её начали приглашать на турниры по всему Фалидару. Гассила соглашалась, ведь за победу в поединке щедро платили. Она перестала появляться в шахте и всё время проводила в тренировках и разъездах.
Так она оказалась в Риштене — самом северном городке Хильтерана. Почва там была каменистая, бесплодная, жители не видели зелени бескрайних пахотных полей и цветущих садов и вынуждены были питаться рыбой, которую добывали в океане, и охотились на огромных китов. Их любимым развлечением были рукопашные бои.
Гассила не проиграла ни одного боя. И в последний день на арену вышел противник, перед которым она растерялась. Это была женщина, во всём похожая на неё, даже коротко остриженные волосы отливали медью. Под взглядом её хитро прищуренных зелёных глаз, словно обладающих магией, у Гассилы по спине пробежался неприятный холодок. Соперница поправила длинные перчатки под цвет глаз и приготовилась атаковать. С первого же удара Гассила почувствовала, что на тыльной стороне перчаток есть металлические пластинки, а ещё она заметила острые, как когти, лезвия на каждом пальце. Это не запрещалось правилами. Гассила пропустила пару следующих ударов и едва не потеряла сознание, но удержалась на ногах.
— Нападай, выскочка! — хищно улыбнулась соперница, жестом призывая к себе Гассилу.
Но как ни скандировала толпа её имя, Гассила не атаковала. Она и защищалась так, будто забыла всё, чему её учили. Очень скоро она рухнула к ногам новой фаворитки Риштены.
Когда туман в голове и красные круги перед глазами рассеялись, Гассила увидела деревянные перекладины высокого потолка, глянула в сторону и поняла, что лежит на полу. Это точно была не арена. Видно, её перетащили в какое-то помещение и уложили на пол, только вот она ощущала под спиной не твёрдые доски, а мягкий мех. «Шкура снежного буйвола», — поняла она, приглядевшись. Казалось, уши точно заложило — такая тишина стояла вокруг. И тут слева послышался шорох. Вздрогнув, Гассила резко повернула голову и увидела свою недавнюю соперницу. Та сидела на корточках и, чуть склонив голову набок, смотрела на неё. Гасила заметила у той в руке флакон с нюхательной солью. От резкого движения её замутило, и она болезненно поморщилась. Женщина криво усмехнулась и сказала:
— Очухалась. — Она убрала флакон и, когда Гассила с трудом приподнялась, протянула руку для приветствия. — Меня зовут Хельга.
Гассила пробормотала своё имя и поинтересовалась, как оказалась тут.
— Это я велела перетащить тебя сюда, — ответила Хельга. — И у меня два вопроса. Первый: почему кроме растерянной медведицы я никого перед собой не увидела? Слухи о твоей непобедимости преувеличены?
— Обычно я побеждаю. — Гассиле удалось сесть, хотя голова ещё кружилась. — Не знаю, что произошло…
— Ты никогда не боролась с женщиной?
— Да, я не ожидала увидеть кого-то вроде тебя.
— Сильную и дерзкую? — вновь хищно улыбнулась Хельга.
— Я всегда представляла на месте соперника конкретного человека, и это помогало! Но сегодня не вышло…
— Представляешь супружника? — усмехнулась Хельга.
Гассила кивнула.
— Тогда второй вопрос. — Цепкий взгляд колдовских глаз Хельги прожигал насквозь. — Готова ли ты забыть свою прежнюю жизнь и присоединиться к моей банде отчаянных смельчаков, которым плевать на запреты и глупые указы жалких правителей?
— Ты что, предлагаешь мне стать разбойницей? — Гассила ощутила, как неприятно сжался желудок.
— Ну, если тебе так будет угодно… — На губах Хельги появилась опасная, кривая ухмылка. — Впрочем, мы обычно не называем себя разбойниками, ведь мы не делаем ничего плохого.
— А как же вы себя зовёте?
— Вольные воины. — Она наконец отвела взгляд, и её улыбка стала мягче. — И знаешь, что? Люди нас уважают.
— Зачем тебе нужна та, которая проиграла в бою?
— Ты сильная, — Хельга окинула Гассилу оценивающим взглядом. — К тому же ещё не родился воин, который смог бы одолеть меня в честном поединке, и твой проигрыш ничего не значит. Ну так что, хочешь присоединиться к моему отряду? Обещаю кров над головой, хорошую пищу и много-много золота. Если ты слышала обо мне, то знаешь: я никогда не скуплюсь на оплату своим ребятам.
— Предположим, я соглашусь. А что дальше? — Гассила всё ещё сомневалась, но предложение звучало заманчиво. Она понимала, что не сможет бесконечно зарабатывать боями и что ей нужно найти себе другое занятие.
— А дальше… — Хельга махнула рукой. — Мы отправимся с тобой в Саматронию, я здесь присматриваю людей в свою команду, и большая удача, что мы повстречались. Соглашайся, подруга, никто никогда не предложит тебе то же, что я.
Чуть подумав, Гасилла кивнула. Бандиты они или нет, но ей позарез требовались деньги, а возвращаться назад, к работе в шахте не было никакого желания.
Хельга не солгала: она, и правда, была щедра и никогда не скупилась дать монету-другую, чтобы поселиться не в грязном трактире, где останавливалась чернь, а на приличном постоялом дворе, где не кусали клопы и на кроватях лежали матрасы, набитые не соломой, а пухом. Вечерами она закатывала настоящие пиры, заказывая самые дорогие вина и кушанья и не скупясь на чаевые подавальщицам. Её обожали кучера, ведь она никогда не торговалась и платила даже больше, лишь бы ехать быстрее, а служанки на постоялых дворах суетились вокруг них, зная, что получат за свой труд куда больше, чем обычно. В одном крупном городе, где они остановились на несколько дней из-за дождя, размывшего дороги, Хельга отвела Гассилу к портному, и тот сшил ей богатый наряд, расшитый золотой нитью и лентами. Себе же она купила накидку из тонкого шёлка и широкополую шляпу, украшенную яркими перьями тропических птиц.
Рядом с Хельгой Гасилла ощущала себя по меньше мере королевской особой. Ведь она успела позабыть, как ей прислуживали в доме Таласа, расчесывали волосы, таскали горячую воду, чтобы она могла принять ванну, и смотрели как на высокородную бантолианку. Ей опять начало это нравиться, и она забыла, откуда берутся все эти богатства.
Хельга с такой лёгкостью сорила деньгами, словно была самым богатым человеком на Алории. Гассилу подкупала её щедрость и забота. Они до упаду кутили в тавернах и трактирах, расслаблялись в жарких банях и отдыхали на привале под шёлковым шатром. Вокруг них, будто королевские пажи, всегда суетились молодые крепкие парни: подносили еду, разминали ноги, массировали спину, расчёсывали и укладывали волосы. Они исполняли любые прихоти, за что получали вознаграждение.
Они прибыли в Саматронию около полудня и, изнывая от одуряющей жары в непроветриваемой карете, направились прямиком к логову Вольных воинов, как звала их Хельга. По дороге Гассила с интересом разглядывала из окна кареты блеклый, точно выцветший на солнце город с безлюдными улицами и домами, окна которых закрывали белые непрозрачные ставни. Дворы тут были просторные, и в них густо росли незнакомые жительнице Бантолии деревья и кустарники с крупными яркими цветами. Гассиле хотелось узнать, как выглядит дом Хельги и растут ли в её саду такие же цветы, но Хельга спала, и она не решилась разбудить её, чтобы спросить. Она лишь представляла себе просторные комнаты, залитые солнечным светом, с резной мебелью, гобеленами на стенах, какие она видела на постоялом дворе в соседнем городке, и кучей слуг. Каково же было её изумление, когда они проехали город насквозь и остановились перед невзрачным разрушенным строением!
— Мы приехали, — Хельга сладко потянулась и первая вышла наружу.
Выбравшись из кареты, Гасилла вдохнула влажный жаркий воздух и ощутила, как спина мгновенно покрылась липким потом.
— Ты живёшь тут? — Она с ужасом глядела на дом без крыши и сухие чахлые кустики, торчащие то тут, то там. От дома остались лишь обломки, и они даже не давали тени, чтобы можно было скрыться от палящего солнца.
— Сейчас всё увидишь, — лукаво улыбнулась Хельга из-под шляпы и, расплатившись с кучером, отпустила его. Когда карета скрылась в клубах дорожной пыли, она объяснила: — Мы живём под землёй, там прохладно и безопасно.
— Под землёй? — ошарашенно повторила Гасилла: поверить словам Хельги оказалось не так просто. — В норах?!
— Нет, конечно! — рассмеялась Хельга. — Да не пугайся ты так, это только звучит страшно, а на деле мы заняли заброшенный пещерный город, он там. — Она указала на возвышающееся холмы, начинающиеся сразу за разрушенном домом. — Придётся немного пройтись пешком, подруга.
— И, подмигнув Гассиле, первая ступила на пыльную дорогу.
Гассилу удивила величина пещерного города, где разместилась банда Хельги, но ещё больше её поразило то, какими головорезами выглядели Вольные воины. Только тут она осознала всю правду: если она присоединится к ним, то ей до конца жизни придётся заниматься самым настоящим разбоем и скрываться от стражи. Замаравшись, она уже не сможет снова стать прежней, и Гассила поняла, что хочет как можно быстрее сбежать отсюда. Поспрашивав людей, она убедилась в том, что Вольные воины самые настоящие бандиты и деньги, которыми сорила Хельга по дороге, добыты нечестным путём. Когда она поделилась сомнениями с Хельгой, та ответила равнодушно:
— Ты не ребёнок и наверняка давно поняла, как несправедлива жизнь. Такие, как мы, никому не нужны. Только от тебя зависит, будешь ли ты жить в нищете и пресмыкаться перед правителями, ожидая чуда, или возьмёшь всё в свои руки. Здесь… — Она обвела широким жестом помещение с низким каменным потолком. — У тебя есть шанс стать кем-то большим, чем простолюдинка, получить богатство и уважение
— Ты предлагаешь мне грабить и убивать! — возмутилась она. — Делать других людей несчастными!
— Удивительно, тебе есть дело до людей, которым на тебя наплевать! — усмехнулась Хельга. — Я не буду тебя останавливать, но когда тебе не протянут руку, чтобы помочь подняться, когда не разделят с тобой последнюю корку хлеба, вспомни о том, что здесь тебя ждут…
Гассила ушла.
Она пыталась забыть Хельгу и совместное путешествие, но чем сильнее старалась жить по совести и честно трудиться, тем чаще вспоминала её слова. Ей каждую ночь снились все те радости, которые окружали её в пути до Саматронии.
Она отказалась от кулачных боёв и зарабатывала тем, что перемывала горы посуды в таверне на окраине Тубирана и полночи натирала там пол после ухода последних посетителей. Насмешки и косые взгляды преследовали её почти каждый день.
Однажды хозяин таверны отправил её убирать со стола, на который вытошнило посетителя. Гассила поморщилась, но не отказалась. Она старательно соскребла со стола в помойное ведро склизкую массу с кусками пережёванного мяса и овощей. От вони её саму чуть не стошнило.
С этого дня она работала с большим усердием, и вскоре случилось то, о чём она и не подозревала. Однажды в шахте её окружила толпа мужчин. Гассила замахнулась киркой и приготовилась отбиваться от них. Но вперёд вышел Ирилл и вручил ей каменный сосуд, наполненный монетами.
— Что это? — удивлённо глянула на него Гассила.
— Признание! — с улыбкой ответил Ирилл.
Она даже и не знала, что здесь все соревнуются друг с другом за приз. Ирилл объяснил, что Гассила выиграла кубок шахты, и пригласил её в трактир, отметить победу.
***
В компании мужчин Гассила впервые оказалась в подобном заведении. Там вкусно пахло едой, и местные музыканты наигрывали весёлые мелодии. Стройные, как лезвия, девушки в коротких фартуках порхали между многочисленными столиками, удерживая в обеих руках по четыре каменные кружки, наполненные до краёв пенистым напитком. Трактир был полон шумных гостей, они как будто старались перекричать музыку. Ириллу сразу нашли свободный столик возле квадратного возвышения, на котором играли музыканты. В углах этой сцены, на резных столбах блестели железные чаши, в которых полыхал огонь.
— Не знаю, хотела ли, но ты превзошла всех! — сказал Ирилл, поднимая тяжёлую каменную кружку. — И те, кто косо на тебя смотрят, просто завидуют!
Он глянул на сидевших возле неё мужчин, и те в знак согласия живо подняли кружки. Гассила никогда не пила ничего горячительного, и фалидарская настойка обожгла ей горло так, что дыхание перехватило, а из глаз потекли слёзы. Горлодёрка мигом ударила ей в голову. На душе у Гассилы потеплело, она расправила плечи и откинулась на спинку стула.
— А мне даже нравится видеть их недовольные морды, — сказала она, — ведь подойти ко мне они боятся…
— Наверно, думают, что ты легко загонишь кирку им в глотку! — подхватил Ирилл.
— Думаешь, я не смогла бы? — захмелевшим голосом проговорила Гассила. — Не представляешь, как часто мне хочется это сделать!
— С таким желанием ты легко можешь оказаться на турнире!
Гассила удивлённо уставилась на Ирилла.
— Ты ничего об этом не слышала? — изумился Ирилл.
Гассила замотала головой. Тогда он долил в её бокал горлодёрки и поведал, указывая на сцену, о поединках, которые устраивают здесь каждую неделю. И сегодня как раз был такой вечер.
Когда музыканты закончили развлекать гостей, хозяин трактира быстро натянул верёвки между столбами на сцене, словно боялся, что с неё кто-то может упасть. Затем он взял извитой рог и, протрубив в него, открыл состязания. Зрители подступили к сцене, на которую вышли два бойца.
Гассила с таким интересом наблюдала за состязанием, что вместе с остальными стала выкрикивать фразы, которые раньше постеснялась бы произнести даже шёпотом. Но тот, кого она не щадя горла, поддерживала криками, проиграл. Противник применил подлый приём, и зрители загудели, а вместе с ними и Гассила. В какой-то момент победитель заметил её, ткнул в неё жирным пальцем и прокричал:
— Может, сама выйдешь сюда и покажешь, как надо биться?!
— А вот возьму и выйду! — с вызовом ответила Гассила.
Ирилл перепугался и начал отговаривать её:
— Лучше не надо. Пойдём отсюда.
Гассила нехотя зашагала прочь, увлекаемая Ириллом, но тут ей в спину прилетели слова:
— Всё верно! Иди пожуй овса, кобылина!
Гассила резко остановилась, её лицо побагровело от злости, и она прорычала сквозь зубы:
— А ты попробуй меня оседлай!
Раскидывая в стороны гостей, она метнулась к сцене. Ирилл кричал ей что-то вслед, но она его уже не слышала. С обезумевшим видом Гассила разорвала верёвки, мешавшие ей взобраться на сцену. Одна пылающая чаша упала со столба и облила горячим маслом зрителей. Не обращая внимания на их крики, она шагнула на сцену.
Победитель, бросивший ей вызов, уже не выглядел таким грозным. Он побледнел и предупредительно поднял руки.
— Я был не прав, погорячился, — пробормотал он.
— Зато я не передумала!
Гассила с размаху врезала ему кулаком в челюсть. На мгновение в трактире воцарилась тишина, а затем послышался грохот падающего тела.
— Не думал, что ты умеешь драться! — шепнул Ирилл, стягивая её со сцены.
— А я и не умею, — пробормотала Гассила. — Просто накопилось…
С тех пор её начали приветствовать все, кто встречался на улице, особенно работники шахты. Вот только дядя Вражен указал ей на дверь, заявив, что она больше не нуждается в его покровительстве. Гассила не огорчилась, она сняла себе комнату в том же трактире, наняла учителя и стала брать уроки рукопашного боя. Каждую неделю выходила на поединок с мужчинами.
***
Скоро имя Гассилы стало известно далеко за пределами Рардиса. Её начали приглашать на турниры по всему Фалидару. Гассила соглашалась, ведь за победу в поединке щедро платили. Она перестала появляться в шахте и всё время проводила в тренировках и разъездах.
Так она оказалась в Риштене — самом северном городке Хильтерана. Почва там была каменистая, бесплодная, жители не видели зелени бескрайних пахотных полей и цветущих садов и вынуждены были питаться рыбой, которую добывали в океане, и охотились на огромных китов. Их любимым развлечением были рукопашные бои.
Гассила не проиграла ни одного боя. И в последний день на арену вышел противник, перед которым она растерялась. Это была женщина, во всём похожая на неё, даже коротко остриженные волосы отливали медью. Под взглядом её хитро прищуренных зелёных глаз, словно обладающих магией, у Гассилы по спине пробежался неприятный холодок. Соперница поправила длинные перчатки под цвет глаз и приготовилась атаковать. С первого же удара Гассила почувствовала, что на тыльной стороне перчаток есть металлические пластинки, а ещё она заметила острые, как когти, лезвия на каждом пальце. Это не запрещалось правилами. Гассила пропустила пару следующих ударов и едва не потеряла сознание, но удержалась на ногах.
— Нападай, выскочка! — хищно улыбнулась соперница, жестом призывая к себе Гассилу.
Но как ни скандировала толпа её имя, Гассила не атаковала. Она и защищалась так, будто забыла всё, чему её учили. Очень скоро она рухнула к ногам новой фаворитки Риштены.
***
Когда туман в голове и красные круги перед глазами рассеялись, Гассила увидела деревянные перекладины высокого потолка, глянула в сторону и поняла, что лежит на полу. Это точно была не арена. Видно, её перетащили в какое-то помещение и уложили на пол, только вот она ощущала под спиной не твёрдые доски, а мягкий мех. «Шкура снежного буйвола», — поняла она, приглядевшись. Казалось, уши точно заложило — такая тишина стояла вокруг. И тут слева послышался шорох. Вздрогнув, Гассила резко повернула голову и увидела свою недавнюю соперницу. Та сидела на корточках и, чуть склонив голову набок, смотрела на неё. Гасила заметила у той в руке флакон с нюхательной солью. От резкого движения её замутило, и она болезненно поморщилась. Женщина криво усмехнулась и сказала:
— Очухалась. — Она убрала флакон и, когда Гассила с трудом приподнялась, протянула руку для приветствия. — Меня зовут Хельга.
Гассила пробормотала своё имя и поинтересовалась, как оказалась тут.
— Это я велела перетащить тебя сюда, — ответила Хельга. — И у меня два вопроса. Первый: почему кроме растерянной медведицы я никого перед собой не увидела? Слухи о твоей непобедимости преувеличены?
— Обычно я побеждаю. — Гассиле удалось сесть, хотя голова ещё кружилась. — Не знаю, что произошло…
— Ты никогда не боролась с женщиной?
— Да, я не ожидала увидеть кого-то вроде тебя.
— Сильную и дерзкую? — вновь хищно улыбнулась Хельга.
— Я всегда представляла на месте соперника конкретного человека, и это помогало! Но сегодня не вышло…
— Представляешь супружника? — усмехнулась Хельга.
Гассила кивнула.
— Тогда второй вопрос. — Цепкий взгляд колдовских глаз Хельги прожигал насквозь. — Готова ли ты забыть свою прежнюю жизнь и присоединиться к моей банде отчаянных смельчаков, которым плевать на запреты и глупые указы жалких правителей?
— Ты что, предлагаешь мне стать разбойницей? — Гассила ощутила, как неприятно сжался желудок.
— Ну, если тебе так будет угодно… — На губах Хельги появилась опасная, кривая ухмылка. — Впрочем, мы обычно не называем себя разбойниками, ведь мы не делаем ничего плохого.
— А как же вы себя зовёте?
— Вольные воины. — Она наконец отвела взгляд, и её улыбка стала мягче. — И знаешь, что? Люди нас уважают.
— Зачем тебе нужна та, которая проиграла в бою?
— Ты сильная, — Хельга окинула Гассилу оценивающим взглядом. — К тому же ещё не родился воин, который смог бы одолеть меня в честном поединке, и твой проигрыш ничего не значит. Ну так что, хочешь присоединиться к моему отряду? Обещаю кров над головой, хорошую пищу и много-много золота. Если ты слышала обо мне, то знаешь: я никогда не скуплюсь на оплату своим ребятам.
— Предположим, я соглашусь. А что дальше? — Гассила всё ещё сомневалась, но предложение звучало заманчиво. Она понимала, что не сможет бесконечно зарабатывать боями и что ей нужно найти себе другое занятие.
— А дальше… — Хельга махнула рукой. — Мы отправимся с тобой в Саматронию, я здесь присматриваю людей в свою команду, и большая удача, что мы повстречались. Соглашайся, подруга, никто никогда не предложит тебе то же, что я.
Чуть подумав, Гасилла кивнула. Бандиты они или нет, но ей позарез требовались деньги, а возвращаться назад, к работе в шахте не было никакого желания.
***
Хельга не солгала: она, и правда, была щедра и никогда не скупилась дать монету-другую, чтобы поселиться не в грязном трактире, где останавливалась чернь, а на приличном постоялом дворе, где не кусали клопы и на кроватях лежали матрасы, набитые не соломой, а пухом. Вечерами она закатывала настоящие пиры, заказывая самые дорогие вина и кушанья и не скупясь на чаевые подавальщицам. Её обожали кучера, ведь она никогда не торговалась и платила даже больше, лишь бы ехать быстрее, а служанки на постоялых дворах суетились вокруг них, зная, что получат за свой труд куда больше, чем обычно. В одном крупном городе, где они остановились на несколько дней из-за дождя, размывшего дороги, Хельга отвела Гассилу к портному, и тот сшил ей богатый наряд, расшитый золотой нитью и лентами. Себе же она купила накидку из тонкого шёлка и широкополую шляпу, украшенную яркими перьями тропических птиц.
Рядом с Хельгой Гасилла ощущала себя по меньше мере королевской особой. Ведь она успела позабыть, как ей прислуживали в доме Таласа, расчесывали волосы, таскали горячую воду, чтобы она могла принять ванну, и смотрели как на высокородную бантолианку. Ей опять начало это нравиться, и она забыла, откуда берутся все эти богатства.
Хельга с такой лёгкостью сорила деньгами, словно была самым богатым человеком на Алории. Гассилу подкупала её щедрость и забота. Они до упаду кутили в тавернах и трактирах, расслаблялись в жарких банях и отдыхали на привале под шёлковым шатром. Вокруг них, будто королевские пажи, всегда суетились молодые крепкие парни: подносили еду, разминали ноги, массировали спину, расчёсывали и укладывали волосы. Они исполняли любые прихоти, за что получали вознаграждение.
Они прибыли в Саматронию около полудня и, изнывая от одуряющей жары в непроветриваемой карете, направились прямиком к логову Вольных воинов, как звала их Хельга. По дороге Гассила с интересом разглядывала из окна кареты блеклый, точно выцветший на солнце город с безлюдными улицами и домами, окна которых закрывали белые непрозрачные ставни. Дворы тут были просторные, и в них густо росли незнакомые жительнице Бантолии деревья и кустарники с крупными яркими цветами. Гассиле хотелось узнать, как выглядит дом Хельги и растут ли в её саду такие же цветы, но Хельга спала, и она не решилась разбудить её, чтобы спросить. Она лишь представляла себе просторные комнаты, залитые солнечным светом, с резной мебелью, гобеленами на стенах, какие она видела на постоялом дворе в соседнем городке, и кучей слуг. Каково же было её изумление, когда они проехали город насквозь и остановились перед невзрачным разрушенным строением!
— Мы приехали, — Хельга сладко потянулась и первая вышла наружу.
Выбравшись из кареты, Гасилла вдохнула влажный жаркий воздух и ощутила, как спина мгновенно покрылась липким потом.
— Ты живёшь тут? — Она с ужасом глядела на дом без крыши и сухие чахлые кустики, торчащие то тут, то там. От дома остались лишь обломки, и они даже не давали тени, чтобы можно было скрыться от палящего солнца.
— Сейчас всё увидишь, — лукаво улыбнулась Хельга из-под шляпы и, расплатившись с кучером, отпустила его. Когда карета скрылась в клубах дорожной пыли, она объяснила: — Мы живём под землёй, там прохладно и безопасно.
— Под землёй? — ошарашенно повторила Гасилла: поверить словам Хельги оказалось не так просто. — В норах?!
— Нет, конечно! — рассмеялась Хельга. — Да не пугайся ты так, это только звучит страшно, а на деле мы заняли заброшенный пещерный город, он там. — Она указала на возвышающееся холмы, начинающиеся сразу за разрушенном домом. — Придётся немного пройтись пешком, подруга.
— И, подмигнув Гассиле, первая ступила на пыльную дорогу.
Гассилу удивила величина пещерного города, где разместилась банда Хельги, но ещё больше её поразило то, какими головорезами выглядели Вольные воины. Только тут она осознала всю правду: если она присоединится к ним, то ей до конца жизни придётся заниматься самым настоящим разбоем и скрываться от стражи. Замаравшись, она уже не сможет снова стать прежней, и Гассила поняла, что хочет как можно быстрее сбежать отсюда. Поспрашивав людей, она убедилась в том, что Вольные воины самые настоящие бандиты и деньги, которыми сорила Хельга по дороге, добыты нечестным путём. Когда она поделилась сомнениями с Хельгой, та ответила равнодушно:
— Ты не ребёнок и наверняка давно поняла, как несправедлива жизнь. Такие, как мы, никому не нужны. Только от тебя зависит, будешь ли ты жить в нищете и пресмыкаться перед правителями, ожидая чуда, или возьмёшь всё в свои руки. Здесь… — Она обвела широким жестом помещение с низким каменным потолком. — У тебя есть шанс стать кем-то большим, чем простолюдинка, получить богатство и уважение
— Ты предлагаешь мне грабить и убивать! — возмутилась она. — Делать других людей несчастными!
— Удивительно, тебе есть дело до людей, которым на тебя наплевать! — усмехнулась Хельга. — Я не буду тебя останавливать, но когда тебе не протянут руку, чтобы помочь подняться, когда не разделят с тобой последнюю корку хлеба, вспомни о том, что здесь тебя ждут…
Гассила ушла.
***
Она пыталась забыть Хельгу и совместное путешествие, но чем сильнее старалась жить по совести и честно трудиться, тем чаще вспоминала её слова. Ей каждую ночь снились все те радости, которые окружали её в пути до Саматронии.
Она отказалась от кулачных боёв и зарабатывала тем, что перемывала горы посуды в таверне на окраине Тубирана и полночи натирала там пол после ухода последних посетителей. Насмешки и косые взгляды преследовали её почти каждый день.
Однажды хозяин таверны отправил её убирать со стола, на который вытошнило посетителя. Гассила поморщилась, но не отказалась. Она старательно соскребла со стола в помойное ведро склизкую массу с кусками пережёванного мяса и овощей. От вони её саму чуть не стошнило.
