Протянула обе руки к камню и толкнула магией. Почувствовала движение энергии, но камень не шелохнулся. Повторила, толкнув сильнее, и камень улетел в листву так, как будто я кинула его руками со всей силы. Нужно привыкнуть к этим ощущениям, чтобы я точно знала, чего ожидать. Полдня, пока солнце не начало снижаться, я упражнялась. Выходило так себе. Либо слишком слабо, либо слишком сильно, а в раздражении всегда выходил взрыв. В итоге я взорвала все камни, какие нашла на поляне, и сухие деревья на земле.
После того, как я передохнула немного в доме, попив воды, решила попробовать что-то другое. Помимо отталкивания, может быть получиться притягивать. Я видела, как Сай иногда так делал, когда рядом не было Роти, а ему нужен был срочно какой-то предмет. Он протягивал руку и предмет плыл к нему, или быстро летел. Так же он удерживал что-нибудь в воздухе.
Итак, когда я хочу оттолкнуть что-то, то это похоже на поток, идущий из руки вперед. Значит, если хочу притянуть, то поток должен идти не от меня, а ко мне. На чем попробовать? Камней за домом уже не осталось, в доме всё большое. О, книги! Как же я забыла. Есть ведь книги. Что же я до сих пор не попробовала почитать что-нибудь.
Весь остаток дня я просматривала книги, стоящие в шкафу у очага. Некоторые можно было счесть полезными, например, справочник растений или болезней, но большинство для меня были бесполезны. Они содержали слишком сложные пояснения не понятно к чему, больше половины слов я просто не понимала. Я подозревала, что там говорится о магии, о заклинаниях, как что устроено и как работает, но что мне с того. Также я обнаружила несколько карт каких-то местностей, на некоторых были сделаны пометки от руки и записи. Еще две книги содержали совершенно пустые страницы от начала до конца, но, когда я вертела их в руках, в отсветах мне чудилось, что текст есть. Для чего точно сгодится любая из этих книг, так это помочь мне разжечь огонь, когда солома закончится. Поздно вечером я сварила снова зерно, но на этот раз положила не соль, а сахар. Интересный вкус, было приятно. Оставила немного на завтрак и легла спать.
Весь следующий день я тренировалась притягивать на книгах и посуде. Сначала ничего не выходило, потом я заполучила несколько синяков от внезапно прилетевших в меня предметов. Кружкой больно получила по пальцам, а большая книга попала мне в бровь, мало что не разбив её до крови. Почему-то предметы летели не прямо мне в руки, а куда попало. И замедлить их у меня не получалось. Никакого плавного скольжения и парения в воздухе. К обеду я была выжата физически и умственно. Голова болела, и я вдруг почувствовала, что надо бы помыться. В ванной наверху две больших лохани. В одну я натаскала снизу подогретой на огне воды, в другую холодной. На это ушло много времени, и помылась я только к вечеру. В кладовке нашелся небольшой кусок серого мыла. На ужин сварила рис с мясом, покушала и легла спать.
На следующий день я снова тренировалась, зажигала огонь, отталкивала и притягивала предметы. На утро следующего дня с ужасом осознала, что еда почти закончилась. Осталось на один-два раза от силы. Я должна найти способ добыть еду или придется уходить. Опять скитаться, рискуя попасть в неприятности, не хотелось, но сидеть в доме, умирая от голода, тоже глупо. Можно попробовать наловить насекомых и сварить суп, хотя звучит сомнительно. Животных, вроде свиней или коров, я не видела в лесу ни разу. Кроме того случая с медведем вообще крупных животных не видела. Мелкие, типа мышей или белок, встречаются, но не часто. Птиц много, нужно попробовать поймать.
Весь день я пробовала ловить птиц, притягивая их к себе. Ровным счетом ничего не вышло. Если птица была в движении, то попасть в неё совсем не получалось. Если сидела, то было высоко или далеко для меня, я пыталась притянуть, но птица, видимо, чувствовала, и сразу улетала. В расстроенных чувствах я съела вечером половину из того что осталось и побрела в спальню.
Утром, чуть свет, пошла на охоту. Чтобы не заблудиться, решила идти всё время прямо, то и дело оглядываясь и проверяя, помню ли я как вернуться домой. Под раскидистым кустом присела отдохнуть и вдруг услышала какой-то писк. Кто-то пищал пять раз, потом молчал и снова пищал пять раз. Огляделась и заметила неподалеку среднего размера серо-коричневую птицу. Она бегала в траве и издавала эти звуки. Прижавшись к земле, на коленях, я стала медленно приближаться к ней. Когда мне показалось, что уже достаточно близко, я вытянула обе руки в её сторону и с силой потянула на себя. Птица так резко оказалась у меня в руках, что от неожиданности мы застыли, смотря друг на друга. Первой очнулась она и начала вырываться, быстро хлопая крыльями. Я сжала пальцы, думая только о том, чтобы не упустить. Навалилась, придавив её своим весом, сжала птице горло. Оно было тонким, и я чувствовала пульсацию под кожей.
Вскоре всё было кончено, птица умерла. Я огляделась по сторонам, прислушалась, но больше никого не увидела и не услышала. Вернувшись в дом, стала думать, как готовить. Можно сварить, но птица займет почти весь небольшой котелок. Есть еще другой котелок, но он, наоборот, слишком большой. Можно пожарить, но сковороды нет. Испугавшись, я села на пол и закрыла глаза. Спокойно, я знаю, что делать. Я видела это в замке, и позже. Первое, тушку нужно выпотрошить, отрезать голову и подвесить, чтобы кровь стекла. Второе, птицу нужно ощипать. Я видела в замке, как это делали женщины на кухне. Сидели на лавке, держа птицу внизу между колен, и вырывали перья в корзину внизу. Выглядело несложно. После этого её можно сварить или пожарить, или запечь в духовке. Повар в лагере надевал птицу на длинный прямой прут и жарил над огнем, поворачивая.
На кухне есть несколько ножей, я взяла все и вышла наружу. Отрезать голову было просто, а дальше начались сложности. Вспороть брюхо получилось, но перья и пух лезли внутрь. Вытащить внутренности тоже оказалось непросто. Я почему-то ожидала, что разрежу брюхо птице, переверну и всё выпадет само, но выпали только кишки, мерзко повиснув. И еще птица неприятно пахла. Скривившись, я выскребла внутренности и отрезала лапки. Всё это я сложила в траву в одном месте и попробовала выдергивать перья. Ничего не вышло. А как же это делают? То есть, если сильно постараться, то перья выдираются, и пух тоже, но это тяжело. Чего-то я не знаю. Нужно было внимательнее смотреть или спросить, когда была возможность. Почему мне не пришло это раньше в голову? Потому что я не думала никогда, что буду жить одна в лесу.
Между тем уже полдень, а я с утра не ела ничего, и до еды еще далеко, судя по моим успехам. Я оставила тушку, сходила помыть руки и попить. И тут меня осенило. Огонь! У меня же есть огонь в руках. Я просто сожгу перья прямо на тушке. Радостно я приступила к этому занятию. Зажгла огонь в обеих ладонях и держала птицу, пока валил едкий горький дым. Время от времени я встряхивала её, чтобы отлетали обгоревшие перья. Запах стоял ужасный. Ни в замке, ни в лагере я такого не помню, значит я что-то делаю не так.
Ну да ладно, пока ничего другого я не придумала. Все большие перья и пух сгорели, и птица теперь представляла собой черный вонючий комок. Оказывается, готовить так тяжело. Раньше я об этом не задумывалась. Разрезала тушку на две половины и помыла, разожгла в доме огонь. Осталось самое простое: пожарить или сварить половинку. Вторую оставлю на завтра. У большого котла есть крышка, я положу туда мясо, сверху прижму поленом, чтобы мыши не утащили ночью.
Как варить мясо я понятия не имела, но дождалась сначала, когда вода закипит. Повар всегда так делал. Не клал ничего сразу в холодную воду, только в кипящую. В кипяток положила мясо, разрубив его еще пополам, и оставшийся рис. Смотрела в бурлящую воду, на огонь, и размышляла, что делать дальше. Мне просто повезло, что удалось поймать эту птицу. Не понятно, откуда у меня магия, но пользоваться получается плохо. Дрова тоже заканчиваются. Вместо них можно жечь большие ветки, поломав на части, но и сухих веток вокруг дома тоже немного.
Рис разварился, а кусочки мяса распухли. Я сняла котелок с огня и ложкой попробовала. Получилось вроде супа. Бульон чуть жирный и горчит, мясо жесткое. Я съела всё, так как на завтра был еще кусочек мяса, а супа и так немного.
Ночью снилось, как я ощипываю птицу. Только она большая, с меня ростом. Чтобы опалить её, захожу вместе с ней в огромный костер. Я не горю и птица тоже, смотрим друг на друга, потом она улетает. Хотя я вроде ей голову отрезала... Чушь какая-то.
Утром меня ждал неприятный сюрприз. Кусок тушки, который я положила в большой котелок, немного засох и стал чуть попахивать. Может быть нужно было залить его водой? Я тяжело вздохнула. Сколького я еще не знаю. Будь здесь Шейла, например, она наверняка смеялась бы надо мной. В этот момент я остро почувствовала недостаток кого-нибудь рядом. Кого-нибудь, кто подсказал бы, помог, с кем можно поговорить и посоветоваться. Вот бы здесь была Рима, она всё знает. Интересно, жива ли она.
Весь день я грустила, ходила по дому, рассматривая всё в десятый раз. Перебрала одежду, посуду, посчитала, сколько осталось дров, еще раз просмотрела книги. В обед пожарила заветренное мясо на огне на палочке.
За последние два дня я не смогла поймать никакой живности. Пью кипяченую воду с сахаром. Оставаться здесь нет смысла, нужно идти дальше. Может быть в пути поймаю кого-нибудь или найду речку с рыбой. В дорогу нужно взять полезные вещи. Смену одежды, котелок, соль, одеяло, пару ножей. Мыло и расческу решила не брать. Такие короткие волосы расчешу руками, а помыться можно и без мыла. В кладовке нужно подобрать мешок, сложу всё в него и пойду куда глаза глядят. И тут я вспомнила, как с башни в замке было хорошо и далеко видно. Можно попробовать залезть на большое дерево и осмотреться.
Побродив вокруг дома, я выбрала среднее по толщине высокое дерево. Притащила из дома лавку, чтобы было удобнее залезать. С трудом, ободрав до крови руки, смогла влезть на толстую ветку. Дальше было проще. Долезла до верха и выглянула поверх листвы. С первого взгляда повсюду расстилались только леса и поля. Почувствовала укол разочарования. Ну пусть нет деревень, но хоть дорога то должна быть. Просмотрела всё вокруг еще раз, кроме той стороны, где был лагерь. В ту сторону я даже смотреть не могу. И точно, за этим лесом, где я сейчас, и дальше за полем видно светлую полосу, уходящую в следующий лес. Запомнив примерно куда идти, я сделала пару шагов вниз. И посмотрела. Ого, как высоко! Расстояния между ветками теперь кажутся такими большими. С бьющимся сердцем, сопя, я прижалась к стволу и начала медленно спускаться. В некоторых местах пришлось ложиться на сук животом и вслепую спускать вниз ноги. Как страшно. Как я сюда так быстро залезла, не пойму. Мелькнула даже мысль, может быть просто спрыгнуть, но страх боли от сломанных ног удержал. Дрожа от страха и напряжения, достигла самой низкой ветки и спрыгнула на траву, повиснув на руках. Я хорошо подумаю прежде чем соберусь проделать такое еще раз.
Вечером, собрав вещи, легла спать. В кладовке нашла мешок с двумя веревками, привязанными к углам. Вторые концы привязывают к горловине и надевают мешок на спину. Я видела такие в лагере.
Утром, чуть свет, отправилась в путь. Воду взять с собой было не во что, флягу я нигде в доме не видела. Просто вдоволь напилась перед выходом.
К полудню я вышла к дороге. По пути мне не встретилось ничего: ни зверя, ни человека, ни реки или ручья. Сразу выйти на дорогу я не решилась. Сидела в кустах, смотрела во все стороны и гадала, в какую сторону по ней идти. Наконец собралась с духом и вышла. Смотрела себе под ноги, пытаясь понять, есть там следы какие-нибудь или нет. Медленно пошла в сторону леса.
Дорога шла почти прямо через леса, иногда сменяющиеся лугами. Есть хотелось очень, и я грызла разные травинки и цветочки, попадавшиеся на пути. Я и раньше так делала, и запоминала, какие горькие или противные, а какие более-менее можно пожевать. С мешком ходить тяжело, но бросить не решалась. Когда солнце стало клониться к горизонту пришло время искать место для ночлега. Я сошла с дороги в не очень густые заросли и под кустами нашла место с мягкой травой. Мешок положила под голову, завернулась в покрывало, взятое из дома, и уснула.
Итан.
Утром меня разбудил странный звук. Какой-то резкий стук. Животные не издают таких звуков. Пошла на шум и вскоре вышла на поляну, на другой стороне которой мужчина топором стучал по дереву. Сердце взволнованно забилось. Человек. Что делать? Подойти? Что потом?
Я сделала несколько шагов к нему и застыла, смотря ему в спину. На нем коричневые штаны и зеленая рубаха с поясом, на голове шапка. Мужчина замахивался большим топором и наносил по дереву удары, потом резко опустил топор и повернулся ко мне.
- Утро доброе. - громко произнес мужчина.
Я продолжила молча стоять, а он, смахнув пот со лба, направился ко мне. У него усы, и борода светлого цвета, и глаза смотрят на меня с легким прищуром. Остановился за несколько шагов до меня и начал рассматривать. Я напряглась.
- Утро доброе, говорю. Ты что, заблудилась? Ты здесь одна?
Я молча кивнула.
- Ты это, одна тут особо не ходи. - нахмурился мужчина, часто дыша. - Здесь могут быть разбойники и медведи. В прошлом месяце лесник с сыном пропали.
- А куда мне идти?
- Ну, а куда тебе надобно? Я все деревни вокруг знаю, подскажу.
Я помолчала и уверенно ответила:
- В ближайшую.
Мужчина усмехнулся и пояснил.
- Тогда вон иди откуда пришла, там дорога. Иди прямо по ней туда, - махнул рукой, - никуда не сворачивая, и скоро придешь в деревню. Сепуха называется.
Я кивнула и, развернувшись, быстро пошла в лес. Обернулась - стоит, смотрит.
- Спасибо. - произнесла я негромко, не знаю, услышал или нет.
Сделала всё как он велел. Пошла по дороге, куда махнул рукой, и, действительно, скоро увидела деревню. Сначала куски земли, засаженные чем-то, потом коров и коз кое-где. Затем показались дома. Я шла медленно, во все глаза смотря по сторонам. Сердце трепетало от страха и неизвестности. Здесь много людей, я вижу их тут и там. Некоторые занимаются делами: стирают, убираются, копаются в земле. Некоторые просто сидят на лавочках у дома или разговаривают друг с другом. Мужчины, женщины, старые и молодые, и даже дети. Никогда прежде не видела детей. Бегают, прыгают, дерутся в пыли. Кто-то на заборе сидит. Кто-то что-то ест. Некоторые смотрели на меня, показывая пальцем.
Я всё шла по дороге прямо. Цели то у меня, по сути, нет. Я хотела прийти куда-нибудь к людям, но теперь не знаю, что делать дальше. Нужно попросить еды или найти где-нибудь. По обе стороны дороги тянутся дома с садами, а когда я вышла на перекресток, то увидела, что в две другие стороны тянутся такие же дороги с домами по бокам. На перекрестке стояли две женщины. Не молодые и не старые, в свободных платьях до земли, с длинными рукавами, и платки на головах. Они о чем-то тихо переговаривались, смотря на меня, потом одна громко произнесла:
- Доброй дороги, путница. Если ищешь ночлег, то я пускаю на постой. Два медяка за ночь.
После того, как я передохнула немного в доме, попив воды, решила попробовать что-то другое. Помимо отталкивания, может быть получиться притягивать. Я видела, как Сай иногда так делал, когда рядом не было Роти, а ему нужен был срочно какой-то предмет. Он протягивал руку и предмет плыл к нему, или быстро летел. Так же он удерживал что-нибудь в воздухе.
Итак, когда я хочу оттолкнуть что-то, то это похоже на поток, идущий из руки вперед. Значит, если хочу притянуть, то поток должен идти не от меня, а ко мне. На чем попробовать? Камней за домом уже не осталось, в доме всё большое. О, книги! Как же я забыла. Есть ведь книги. Что же я до сих пор не попробовала почитать что-нибудь.
Весь остаток дня я просматривала книги, стоящие в шкафу у очага. Некоторые можно было счесть полезными, например, справочник растений или болезней, но большинство для меня были бесполезны. Они содержали слишком сложные пояснения не понятно к чему, больше половины слов я просто не понимала. Я подозревала, что там говорится о магии, о заклинаниях, как что устроено и как работает, но что мне с того. Также я обнаружила несколько карт каких-то местностей, на некоторых были сделаны пометки от руки и записи. Еще две книги содержали совершенно пустые страницы от начала до конца, но, когда я вертела их в руках, в отсветах мне чудилось, что текст есть. Для чего точно сгодится любая из этих книг, так это помочь мне разжечь огонь, когда солома закончится. Поздно вечером я сварила снова зерно, но на этот раз положила не соль, а сахар. Интересный вкус, было приятно. Оставила немного на завтрак и легла спать.
Весь следующий день я тренировалась притягивать на книгах и посуде. Сначала ничего не выходило, потом я заполучила несколько синяков от внезапно прилетевших в меня предметов. Кружкой больно получила по пальцам, а большая книга попала мне в бровь, мало что не разбив её до крови. Почему-то предметы летели не прямо мне в руки, а куда попало. И замедлить их у меня не получалось. Никакого плавного скольжения и парения в воздухе. К обеду я была выжата физически и умственно. Голова болела, и я вдруг почувствовала, что надо бы помыться. В ванной наверху две больших лохани. В одну я натаскала снизу подогретой на огне воды, в другую холодной. На это ушло много времени, и помылась я только к вечеру. В кладовке нашелся небольшой кусок серого мыла. На ужин сварила рис с мясом, покушала и легла спать.
На следующий день я снова тренировалась, зажигала огонь, отталкивала и притягивала предметы. На утро следующего дня с ужасом осознала, что еда почти закончилась. Осталось на один-два раза от силы. Я должна найти способ добыть еду или придется уходить. Опять скитаться, рискуя попасть в неприятности, не хотелось, но сидеть в доме, умирая от голода, тоже глупо. Можно попробовать наловить насекомых и сварить суп, хотя звучит сомнительно. Животных, вроде свиней или коров, я не видела в лесу ни разу. Кроме того случая с медведем вообще крупных животных не видела. Мелкие, типа мышей или белок, встречаются, но не часто. Птиц много, нужно попробовать поймать.
Весь день я пробовала ловить птиц, притягивая их к себе. Ровным счетом ничего не вышло. Если птица была в движении, то попасть в неё совсем не получалось. Если сидела, то было высоко или далеко для меня, я пыталась притянуть, но птица, видимо, чувствовала, и сразу улетала. В расстроенных чувствах я съела вечером половину из того что осталось и побрела в спальню.
Утром, чуть свет, пошла на охоту. Чтобы не заблудиться, решила идти всё время прямо, то и дело оглядываясь и проверяя, помню ли я как вернуться домой. Под раскидистым кустом присела отдохнуть и вдруг услышала какой-то писк. Кто-то пищал пять раз, потом молчал и снова пищал пять раз. Огляделась и заметила неподалеку среднего размера серо-коричневую птицу. Она бегала в траве и издавала эти звуки. Прижавшись к земле, на коленях, я стала медленно приближаться к ней. Когда мне показалось, что уже достаточно близко, я вытянула обе руки в её сторону и с силой потянула на себя. Птица так резко оказалась у меня в руках, что от неожиданности мы застыли, смотря друг на друга. Первой очнулась она и начала вырываться, быстро хлопая крыльями. Я сжала пальцы, думая только о том, чтобы не упустить. Навалилась, придавив её своим весом, сжала птице горло. Оно было тонким, и я чувствовала пульсацию под кожей.
Вскоре всё было кончено, птица умерла. Я огляделась по сторонам, прислушалась, но больше никого не увидела и не услышала. Вернувшись в дом, стала думать, как готовить. Можно сварить, но птица займет почти весь небольшой котелок. Есть еще другой котелок, но он, наоборот, слишком большой. Можно пожарить, но сковороды нет. Испугавшись, я села на пол и закрыла глаза. Спокойно, я знаю, что делать. Я видела это в замке, и позже. Первое, тушку нужно выпотрошить, отрезать голову и подвесить, чтобы кровь стекла. Второе, птицу нужно ощипать. Я видела в замке, как это делали женщины на кухне. Сидели на лавке, держа птицу внизу между колен, и вырывали перья в корзину внизу. Выглядело несложно. После этого её можно сварить или пожарить, или запечь в духовке. Повар в лагере надевал птицу на длинный прямой прут и жарил над огнем, поворачивая.
На кухне есть несколько ножей, я взяла все и вышла наружу. Отрезать голову было просто, а дальше начались сложности. Вспороть брюхо получилось, но перья и пух лезли внутрь. Вытащить внутренности тоже оказалось непросто. Я почему-то ожидала, что разрежу брюхо птице, переверну и всё выпадет само, но выпали только кишки, мерзко повиснув. И еще птица неприятно пахла. Скривившись, я выскребла внутренности и отрезала лапки. Всё это я сложила в траву в одном месте и попробовала выдергивать перья. Ничего не вышло. А как же это делают? То есть, если сильно постараться, то перья выдираются, и пух тоже, но это тяжело. Чего-то я не знаю. Нужно было внимательнее смотреть или спросить, когда была возможность. Почему мне не пришло это раньше в голову? Потому что я не думала никогда, что буду жить одна в лесу.
Между тем уже полдень, а я с утра не ела ничего, и до еды еще далеко, судя по моим успехам. Я оставила тушку, сходила помыть руки и попить. И тут меня осенило. Огонь! У меня же есть огонь в руках. Я просто сожгу перья прямо на тушке. Радостно я приступила к этому занятию. Зажгла огонь в обеих ладонях и держала птицу, пока валил едкий горький дым. Время от времени я встряхивала её, чтобы отлетали обгоревшие перья. Запах стоял ужасный. Ни в замке, ни в лагере я такого не помню, значит я что-то делаю не так.
Ну да ладно, пока ничего другого я не придумала. Все большие перья и пух сгорели, и птица теперь представляла собой черный вонючий комок. Оказывается, готовить так тяжело. Раньше я об этом не задумывалась. Разрезала тушку на две половины и помыла, разожгла в доме огонь. Осталось самое простое: пожарить или сварить половинку. Вторую оставлю на завтра. У большого котла есть крышка, я положу туда мясо, сверху прижму поленом, чтобы мыши не утащили ночью.
Как варить мясо я понятия не имела, но дождалась сначала, когда вода закипит. Повар всегда так делал. Не клал ничего сразу в холодную воду, только в кипящую. В кипяток положила мясо, разрубив его еще пополам, и оставшийся рис. Смотрела в бурлящую воду, на огонь, и размышляла, что делать дальше. Мне просто повезло, что удалось поймать эту птицу. Не понятно, откуда у меня магия, но пользоваться получается плохо. Дрова тоже заканчиваются. Вместо них можно жечь большие ветки, поломав на части, но и сухих веток вокруг дома тоже немного.
Рис разварился, а кусочки мяса распухли. Я сняла котелок с огня и ложкой попробовала. Получилось вроде супа. Бульон чуть жирный и горчит, мясо жесткое. Я съела всё, так как на завтра был еще кусочек мяса, а супа и так немного.
Ночью снилось, как я ощипываю птицу. Только она большая, с меня ростом. Чтобы опалить её, захожу вместе с ней в огромный костер. Я не горю и птица тоже, смотрим друг на друга, потом она улетает. Хотя я вроде ей голову отрезала... Чушь какая-то.
Утром меня ждал неприятный сюрприз. Кусок тушки, который я положила в большой котелок, немного засох и стал чуть попахивать. Может быть нужно было залить его водой? Я тяжело вздохнула. Сколького я еще не знаю. Будь здесь Шейла, например, она наверняка смеялась бы надо мной. В этот момент я остро почувствовала недостаток кого-нибудь рядом. Кого-нибудь, кто подсказал бы, помог, с кем можно поговорить и посоветоваться. Вот бы здесь была Рима, она всё знает. Интересно, жива ли она.
Весь день я грустила, ходила по дому, рассматривая всё в десятый раз. Перебрала одежду, посуду, посчитала, сколько осталось дров, еще раз просмотрела книги. В обед пожарила заветренное мясо на огне на палочке.
За последние два дня я не смогла поймать никакой живности. Пью кипяченую воду с сахаром. Оставаться здесь нет смысла, нужно идти дальше. Может быть в пути поймаю кого-нибудь или найду речку с рыбой. В дорогу нужно взять полезные вещи. Смену одежды, котелок, соль, одеяло, пару ножей. Мыло и расческу решила не брать. Такие короткие волосы расчешу руками, а помыться можно и без мыла. В кладовке нужно подобрать мешок, сложу всё в него и пойду куда глаза глядят. И тут я вспомнила, как с башни в замке было хорошо и далеко видно. Можно попробовать залезть на большое дерево и осмотреться.
Побродив вокруг дома, я выбрала среднее по толщине высокое дерево. Притащила из дома лавку, чтобы было удобнее залезать. С трудом, ободрав до крови руки, смогла влезть на толстую ветку. Дальше было проще. Долезла до верха и выглянула поверх листвы. С первого взгляда повсюду расстилались только леса и поля. Почувствовала укол разочарования. Ну пусть нет деревень, но хоть дорога то должна быть. Просмотрела всё вокруг еще раз, кроме той стороны, где был лагерь. В ту сторону я даже смотреть не могу. И точно, за этим лесом, где я сейчас, и дальше за полем видно светлую полосу, уходящую в следующий лес. Запомнив примерно куда идти, я сделала пару шагов вниз. И посмотрела. Ого, как высоко! Расстояния между ветками теперь кажутся такими большими. С бьющимся сердцем, сопя, я прижалась к стволу и начала медленно спускаться. В некоторых местах пришлось ложиться на сук животом и вслепую спускать вниз ноги. Как страшно. Как я сюда так быстро залезла, не пойму. Мелькнула даже мысль, может быть просто спрыгнуть, но страх боли от сломанных ног удержал. Дрожа от страха и напряжения, достигла самой низкой ветки и спрыгнула на траву, повиснув на руках. Я хорошо подумаю прежде чем соберусь проделать такое еще раз.
Вечером, собрав вещи, легла спать. В кладовке нашла мешок с двумя веревками, привязанными к углам. Вторые концы привязывают к горловине и надевают мешок на спину. Я видела такие в лагере.
Утром, чуть свет, отправилась в путь. Воду взять с собой было не во что, флягу я нигде в доме не видела. Просто вдоволь напилась перед выходом.
К полудню я вышла к дороге. По пути мне не встретилось ничего: ни зверя, ни человека, ни реки или ручья. Сразу выйти на дорогу я не решилась. Сидела в кустах, смотрела во все стороны и гадала, в какую сторону по ней идти. Наконец собралась с духом и вышла. Смотрела себе под ноги, пытаясь понять, есть там следы какие-нибудь или нет. Медленно пошла в сторону леса.
Дорога шла почти прямо через леса, иногда сменяющиеся лугами. Есть хотелось очень, и я грызла разные травинки и цветочки, попадавшиеся на пути. Я и раньше так делала, и запоминала, какие горькие или противные, а какие более-менее можно пожевать. С мешком ходить тяжело, но бросить не решалась. Когда солнце стало клониться к горизонту пришло время искать место для ночлега. Я сошла с дороги в не очень густые заросли и под кустами нашла место с мягкой травой. Мешок положила под голову, завернулась в покрывало, взятое из дома, и уснула.
Глава 22.
Итан.
Утром меня разбудил странный звук. Какой-то резкий стук. Животные не издают таких звуков. Пошла на шум и вскоре вышла на поляну, на другой стороне которой мужчина топором стучал по дереву. Сердце взволнованно забилось. Человек. Что делать? Подойти? Что потом?
Я сделала несколько шагов к нему и застыла, смотря ему в спину. На нем коричневые штаны и зеленая рубаха с поясом, на голове шапка. Мужчина замахивался большим топором и наносил по дереву удары, потом резко опустил топор и повернулся ко мне.
- Утро доброе. - громко произнес мужчина.
Я продолжила молча стоять, а он, смахнув пот со лба, направился ко мне. У него усы, и борода светлого цвета, и глаза смотрят на меня с легким прищуром. Остановился за несколько шагов до меня и начал рассматривать. Я напряглась.
- Утро доброе, говорю. Ты что, заблудилась? Ты здесь одна?
Я молча кивнула.
- Ты это, одна тут особо не ходи. - нахмурился мужчина, часто дыша. - Здесь могут быть разбойники и медведи. В прошлом месяце лесник с сыном пропали.
- А куда мне идти?
- Ну, а куда тебе надобно? Я все деревни вокруг знаю, подскажу.
Я помолчала и уверенно ответила:
- В ближайшую.
Мужчина усмехнулся и пояснил.
- Тогда вон иди откуда пришла, там дорога. Иди прямо по ней туда, - махнул рукой, - никуда не сворачивая, и скоро придешь в деревню. Сепуха называется.
Я кивнула и, развернувшись, быстро пошла в лес. Обернулась - стоит, смотрит.
- Спасибо. - произнесла я негромко, не знаю, услышал или нет.
Сделала всё как он велел. Пошла по дороге, куда махнул рукой, и, действительно, скоро увидела деревню. Сначала куски земли, засаженные чем-то, потом коров и коз кое-где. Затем показались дома. Я шла медленно, во все глаза смотря по сторонам. Сердце трепетало от страха и неизвестности. Здесь много людей, я вижу их тут и там. Некоторые занимаются делами: стирают, убираются, копаются в земле. Некоторые просто сидят на лавочках у дома или разговаривают друг с другом. Мужчины, женщины, старые и молодые, и даже дети. Никогда прежде не видела детей. Бегают, прыгают, дерутся в пыли. Кто-то на заборе сидит. Кто-то что-то ест. Некоторые смотрели на меня, показывая пальцем.
Я всё шла по дороге прямо. Цели то у меня, по сути, нет. Я хотела прийти куда-нибудь к людям, но теперь не знаю, что делать дальше. Нужно попросить еды или найти где-нибудь. По обе стороны дороги тянутся дома с садами, а когда я вышла на перекресток, то увидела, что в две другие стороны тянутся такие же дороги с домами по бокам. На перекрестке стояли две женщины. Не молодые и не старые, в свободных платьях до земли, с длинными рукавами, и платки на головах. Они о чем-то тихо переговаривались, смотря на меня, потом одна громко произнесла:
- Доброй дороги, путница. Если ищешь ночлег, то я пускаю на постой. Два медяка за ночь.
