И младшая сестренка тоже умерла от побоев отца. Он рассказывал это всё легко и, кажется, даже весело. Меня это смущало. Я не знаю своего прошлого, но не раз пыталась представить себя ребенком или что у меня есть родные. Как бы я себя вела, как они бы ко мне относились. Сейчас в деревне я много наблюдала за семьями. У таких людей особые отношения. Обращаются друг к другу иначе, держатся за руки или обнимаются, детей водят за руку, целуют, обнимают и тому подобное. Проявляют любовь. Не все, конечно, я видела и как ругаются взрослые между собой, и как лупят детей пониже спины за какие-то провинности, но эти люди всё равно шли в свои дома вместе, не убивали друг друга, не калечили, не выгоняли. Я не испытывала ничего особенного, кроме любопытства, когда наблюдала за ними. Я не знаю, что такое подобная любовь, поэтому мне не жалко, что её у меня нет, но то, что между людьми бывают разные отношения, мне очень интересно.
Когда Итан закончил школу, то сразу ушел из дома, решив наняться к кому-нибудь в подмастерья. Учился плотницкому делу, нашел хорошую девушку, хотел жениться, но судьба повернулась иначе. Налетел мор, и невеста умерла от болезни. Итан был несчастен и очень зол, ненавидел весь свет, начал пить. Однажды, валяясь пьяным в канаве, увидел фигуру в черной рясе. Она светилась. Он пошел за этим чудом и попал в храм Великой Матери. Так и остался там, став монахом, и очень этому счастлив. В конце рассказа Итан отметил, что рад, что всё в его жизни сложилось именно так и, если бы была возможность что-то изменить, он бы не поменял ничего.
Я недоумевала:
- Как же так? Отец бил тебя и убил мать, невеста умерла, ты не стал тем, кем хотел - и ты всем доволен?
- Всё сложилось так, как должно было. Я не виню отца или судьбу.
- Не понимаю, почему ты не винишь отца? Он поступал плохо, сотворил зло - и он не виноват? Разве он не должен понести наказание, заплатить за грехи?
- Наказывать имеет право тот, кто наделен такой властью. Я судить права не имею. Кто я такой для этого. Великая Мать всё видит и, если так всё произошло, значит так было ей угодно. Покарать в её власти, не в моей, а платить злом в ответ на зло - это значит плодить еще больше зла.
Я запуталась в конец. Выходит, что если всё в мире происходит по велению Великой Матери, то всё плохое тоже. Беш тут не причем? А если кто-то сделал тебе плохо, ты не должен отвечать? Почему? Итан, видя мое нахмуренное лицо и задумчивость, улыбнулся и продолжил:
- В мире должна быть гармония и равновесие. Если кто-то сделал зло, то кто-то должен сделать добро. Плохие люди, грешники, чьими душами завладел Беш, творят зло, но если в твоей душе Беша нет, твори добро. Так ты поддержишь мировой порядок и поможешь Матери, которая и так неустанно всё делает для нас, неразумных детей своих.
- Вот, например, есть плохой человек, который убивает хороших людей. Разве убить его и предотвратить дальнейшие убийства - это плохо? Разве это не благо?
- Убийство не может быть благом никогда. - подняв палец вверх медленно пояснил Итан. - Любую жизнь сотворила Великая Мать. Не ты, а она. Какое право ты имеешь убить её создание? И потом, откуда ты знаешь, что он совершит еще преступления? Знать ты этого не можешь наверняка никогда. Исправиться может любой. Может быть Великая Мать наставит его на путь истинный, и он сотворит столько добра, что покроет всё то зло, которое он совершил.
От этих сложных размышлений у меня даже голова заболела, а у Итана так всё легко объясняется. Я решила пока не продолжать этот разговор, а сначала спокойно подумать обо всем. Что-то в этом объяснении мне не нравится, но не могу понять, что именно. Не лежит у меня душа к тому, чтобы терпеть зло и не отвечать на него, имея при этом такую возможность.
Ярмарка.
Через четыре дня Итан, Арти и я выехали на телеге в город очень рано, еле светать начало, чтобы к полудню быть в городе на ярмарке. Итан правил пегой кобылой, а я сидела на конце телеги и болтала ногами. Арти присел рядом, улыбаясь как обычно. Сидит и смотрит на меня своими сальными глазками. Как же это неприятно, но деться некуда. Я решила завести разговор, чтобы как-то уменьшить неловкость, и спросила, как Арти стал монахом. Он рассказал, что раньше был солдатом, служил в небольшой армии одного города, но недолго. В одном из боев его ранили в спину и теперь у него правая рука до конца не поднимается, поэтому из армии он ушел.
- Интересно было там? - спросила я.
- Ну так, по-разному. В общем муштра, это скучно. В бою было весело. И когда победа и гулянка, тоже. - ответил он, закатив глаза и улыбаясь еще шире.
- Ты видел гномов или темных эльфов?
- Пфф, конечно. Сто раз.
- Расскажи какие они, не люди? Итан очень мало мне рассказал. - попросила я, понизив голос.
И Арти рассказал. Было видно, что ему нравится делиться знаниями, приятно, что я так внимательно слушаю. Я слушала внимательно, стараясь избегать его неприятного взгляда.
- Ну, давай сначала про светлых эльфов тебе расскажу. Они по виду почти как люди, но не бывают никогда толстыми, всегда стройные и худые. У них длинные острые уши и всегда зеленые глаза и светлые волосы. Их обычно зовут просто эльфы, а когда имеют в виду темного эльфа, говорят "темный". Светлые не едят мяса животных, редко рыбу. В основном едят хлеб, овощи и фрукты. - говоря это, Арти презрительно скривился. - Часто обладают магией, а когда эльф не маг, то обязательно талантлив в чем-то. Поет прекрасно или играет, шьет или лечит, в общем мастер в каком-то деле. Светлые прекрасные разведчики, лучники и дипломаты.
Согнав с рукава какую-то букашку, Арти продолжил:
- Про гномов вообще нечего особенно сказать. Они редко служат. В основном пекари, фермеры или торговцы. А вот темные - это жуть. - Арти понизил голос и взгляд его стал жестче. Мне показалось, что он специально хочет меня напугать. - Они крупны и сильны. Все как один маги. Хотя это не из-за милости природы, а просто детей без магии убивают еще в младенчестве. Вскоре после рождение отец проверяет наличие у ребенка способности к магии и в случае её отсутствия, судьба ребенка печальна. Мать, родившая такое дитя, считается опозорившей мужа и семью. Ребенка такого называют пустышка или пустоцвет. Все темные эльфы делятся на 3 класса по силе магии. Прямым показателем её является цвет глаз. Темные с черными глазами самые сильные. Все главы родов такие. Со средней магией существа с красными глазами. Самые слабые с фиолетовым цветом глаз. Таких называют фиалками. Не смотря на то что такая фиалка может за пару секунд разорвать на куски человека или животное, используя только когти и клыки.
- Откуда ты всё это знаешь?
- Ну, нас учили. О противнике нужно всё знать. Так вот. Есть еще интересный момент. У других рас с людьми бывают дети, а у темных эльфов нет. Они только между собой детей могут иметь и еще иногда от светлых, но это очень редко и вообще ужасно.
Арти посмотрел на меня и, увидев мой вопросительный и заинтересованный взгляд, с удовольствием продолжил:
- Если светлая понесет от темного, что само по себе редкость, потому что, сама понимаешь, разница в размерах между ними большая, - тут он смущенно хохотнул и хитро посмотрел на меня, - то постарается избавиться от плода.
- Почему?
- Ну потому что он слишком крупный. И при родах в 9 случаях из 10 женщина гибнет. Поэтому либо избавляются от плода, либо морят себя и его голодом, чтобы был поменьше. Если всё же ребенок родился и выжил, вырос, то это почти не убиваемая штука. Полукровка. Сильный маг, хорошая регенерация и яды не берут. Никто таких не любит, ни светлые, ни темные. Я не видел таких ни разу, но командир наш рассказывал, что при дворе видал такого однажды. Высокий, бледный, а на лице черным обведены глаза и рот. Жуть.
У меня перехватило дыхание. Это же Сай, он полукровка.
- Ну вот. Как тебе?
Я неуверенно улыбнулась.
- Постой, это не всё. А демоны?
- А, да, демоны еще. О них мало что известно. Я видел несколько. Отличные войны, сильные маги. Живут очень долго и очень живучи. Представляешь, демон может руку себе прирастить на место, если оторвали и немного времени прошло. Я сам видел. Так что их очень ценят на службе. Но я считаю, что все они высокомерные, жестокосердные и хладнокровные. Как будто из льда или камня. Редко проявляют эмоции. С одинаковым лицом демон оторвет сопернику голову и понюхает ромашку на лугу.
Тут Арти захохотал, я тоже улыбнулась, хотя это было не очень смешно.
- А об улыбке демона вообще слагают пословицы и анекдоты. Демоны женятся раз в жизни и живут с парой всю жизнь, дети у них рождаются редко. Ну вот, про всех тебе рассказал. - закончил он со вздохом.
Я услышала так много нового, что сразу даже тяжело всё в голове удержать. Глухо поблагодарила его и погрузилась в свои мысли, повторяя про себя услышанное, чтобы лучше запомнить.
Ближе к городу на пути стали появляться повозки, кареты и пешие. Среди кучки бредущих я увидела низкого плотного мужчину с косматой бородой. Спросила Арти, и он подтвердил, что это гном.
Город называется Годунец. Это первый город, который я увидела. Каменные стены, большие ворота для проезда и прохода, стража. Внутри каменного кольца поле без домов, кое-где пасутся лошади. Потом снова каменное кольцо и стража, и там уже улицы с домами. Некоторые дома до трех этажей в высоту. Очень много людей, даже пройти иной раз сложно. Шумно, крики, брать, разные звуки, разговоры, смех - всё слилось для меня в один единый гвалт, где я не могла ничего разобрать.
Широкая улица, по которой мы сначала шли, изобиловала переулками, уходящими с обеих сторон так часто, как листья на ветке. Пока мы шли прямо, я не особо волновалась, но, когда начали сворачивать, меня охватил страх заблудиться. Итан велел всегда держаться рядом с ним и сказал, что нужно зайти в несколько мест, поэтому мы не сразу идем на ярмарку. Тем более что приехали мы немного рано, там всё только начинается.
Мы заходили в разные лавки, Арти то ходил с Итаном, то оставался со мной снаружи. В одном месте Итан получил целую кипу небольших листков бумаги. Дал мне один почитать.
"Братья и Сестры, славные дети Великой Матери Милосердия!
Храм Великой Матери в Дербе принимает пожертвования на благие дела. Да ниспошлет Великая Матерь вам здоровье, счастье и исполнение задуманного благого дела. Да минуют вас думы грешные, уныние и печаль. В Храме Великой Матери и в печатной лавке Годунца вы можете приобрести образа, обереги и другие товары храма.
Не поддавайтесь греху и несите свет Матери, творя добро!"
- Вот эти листовки нужно на ярмарке людям раздавать. - объяснил Итан. - Кто-то может сразу дать денег на Храм, неси тогда сразу мне или Арти. Если кто будет себя плохо вести или ругаться, просто уходи. Люди разные бывают, некоторым трудно свет в душу пустить. Всё поняла?
Я кивнула. Мы пришли на большую площадь. В центре высокий деревянный помост, на нем группа мужчин и женщин играет на инструментах. У меня глаза разбежались, сколько здесь было людей. Все в разных одеждах, некоторые в шляпах, кто с сумками, кто с охраной, кто с детьми. Повсюду торговые ряды с разнообразными товарами. В одном месте подросток показывал волшебство. Вращал в воздухе, не касаясь руками, разноцветные шары. Они то появлялись, то исчезали, то загорались огнем, то превращались в фрукты. Потом, ведомые его рукой, кружили вокруг него, выделывая фигуры в воздухе. В конце он подбросил их все вверх, запрокинул голову, открыл рот и все шары проглотил, один за другим. Дети вокруг смеялись, хлопали в ладоши, некоторые люди бросали мелкие монетки к его ногам.
В другом месте стригли и брили всех желающих прямо на улице, очень быстро и ловко. Сначала мне показалось, что здесь царит хаос, но скоро я поняла, что лотки с одеждой и обувью все примерно в одном месте, с едой в другом. По одной стороне продают животных, по другой оказывают услуги. Я подошла посмотреть на животных, и мое внимание привлек закрытый шатер, заглянула внутрь. У стены стоят полуголые мужчины и женщины в цепях, а напротив на лавках сидят, и просто стоят, люди. Итан тихо подошел сбоку и хмуро сказал:
- Здесь рабов продают. Пойдем отсюда. Позор какой.
- Почему?
- Это плохо, что один человек владеет другим и делает с ним всё что хочет. Великой Матери это неугодно.
Положил мне руку на плечо и увел. Раз уж речь зашла об этом, я решила спросить:
- Итан, а ты знаешь про рабские ошейники?
Он нахмурился:
- Откуда такой вопрос?
Я уклончиво ответила, что слышала просто в толпе. Он тяжело вздохнул.
- Пару тысяч лет назад рабские ошейники изобрели темные эльфы. Тогда рабство процветало и ими пользовались повсеместно. После Катаклизма, когда в Светлом мире сформировалось свое правительство, они были запрещены. Со временем они попали под запрет везде и их уничтожали. Эти штуки - великое зло. Сейчас пользоваться ими запрещено, за это можно попасть в тюрьму.
Я очень благодарна Итану за то, что отвечает на все мои вопросы, и я сообщила ему об этом. Он улыбнулся и сказал, что пора работать. Разделил все листовки на три части, и мы разошлись в разные стороны. Мне велели раздавать в рядах тканей, одежды и обуви. Я медленно ходила между людей, заглядывая в лица. Когда встречалась с кем-нибудь взглядом, то улыбалась и протягивала лист. Два раза мне дали по медной монете. Я первый раз держала деньги в руках. Мелкая круглая темная монетка размером с ноготь большого пальца. На одной стороне цифра один, на другой две ладони и между ними круг. Серебряные монеты я видела у прилавка в руках покупателей. Это серая монета побольше в два раза, на одной стороне цифра пять, на другой так же две ладони и между ними круг и еще что-то мелко написано. Отнесла монетки Итану и вернулась. Раздав почти всё, я получила еще четыре медные монетки и одну серебряную. Её протянула мне очень пожилая хорошо одетая женщина.
Солнце уже начало опускаться, когда я прошла вдоль всех тканевых рядов до конца и увидела трактир. Он выделялся на фоне остальных домов красным цветом. Изнутри тянуло такими соблазнительными запахами, и слышалось пение. При входе стоял высокий крупный мужчина. Он грозно оглядел меня, дав понять, что мне лучше не пытаться попасть внутрь. В открытую дверь я видела на сцене девушку в облегающем красном платье. Она кружилась и танцевала так естественно и грациозно, что я невольно залюбовалась. В этот момент к выходу изнутри быстро подошли двое и, выходя, столкнулись со мной. Я подняла глаза, они тоже уставились на меня. Выражение их лиц менялось каждую секунду и мое, наверное, тоже. Я обмерла. Не может быть. Нет.
Пестел.
На меня смотрели две пары красивых зеленых глаз. Мико и Раш. Они явно узнали меня, в недоумении переглянулись. И тут у меня сработала привычка. Как будто внутри лопнула туго натянутая струна. Развернулась и бросилась наутек, что было сил. Я петляла и толкала людей, в безумии не разбирала дороги, не чувствовала ничего, кроме всепоглощающего страха. Перед глазами всё мелькало и смазывалось в одну цветную пелену. Очнулась только когда упала. Огляделась, никто не бежит за мной. Сижу в небольшой канаве за городом. Сердце бьется как бешеное и с каждым ударом кричит "Бежать!". Бежать и прятаться.
Когда Итан закончил школу, то сразу ушел из дома, решив наняться к кому-нибудь в подмастерья. Учился плотницкому делу, нашел хорошую девушку, хотел жениться, но судьба повернулась иначе. Налетел мор, и невеста умерла от болезни. Итан был несчастен и очень зол, ненавидел весь свет, начал пить. Однажды, валяясь пьяным в канаве, увидел фигуру в черной рясе. Она светилась. Он пошел за этим чудом и попал в храм Великой Матери. Так и остался там, став монахом, и очень этому счастлив. В конце рассказа Итан отметил, что рад, что всё в его жизни сложилось именно так и, если бы была возможность что-то изменить, он бы не поменял ничего.
Я недоумевала:
- Как же так? Отец бил тебя и убил мать, невеста умерла, ты не стал тем, кем хотел - и ты всем доволен?
- Всё сложилось так, как должно было. Я не виню отца или судьбу.
- Не понимаю, почему ты не винишь отца? Он поступал плохо, сотворил зло - и он не виноват? Разве он не должен понести наказание, заплатить за грехи?
- Наказывать имеет право тот, кто наделен такой властью. Я судить права не имею. Кто я такой для этого. Великая Мать всё видит и, если так всё произошло, значит так было ей угодно. Покарать в её власти, не в моей, а платить злом в ответ на зло - это значит плодить еще больше зла.
Я запуталась в конец. Выходит, что если всё в мире происходит по велению Великой Матери, то всё плохое тоже. Беш тут не причем? А если кто-то сделал тебе плохо, ты не должен отвечать? Почему? Итан, видя мое нахмуренное лицо и задумчивость, улыбнулся и продолжил:
- В мире должна быть гармония и равновесие. Если кто-то сделал зло, то кто-то должен сделать добро. Плохие люди, грешники, чьими душами завладел Беш, творят зло, но если в твоей душе Беша нет, твори добро. Так ты поддержишь мировой порядок и поможешь Матери, которая и так неустанно всё делает для нас, неразумных детей своих.
- Вот, например, есть плохой человек, который убивает хороших людей. Разве убить его и предотвратить дальнейшие убийства - это плохо? Разве это не благо?
- Убийство не может быть благом никогда. - подняв палец вверх медленно пояснил Итан. - Любую жизнь сотворила Великая Мать. Не ты, а она. Какое право ты имеешь убить её создание? И потом, откуда ты знаешь, что он совершит еще преступления? Знать ты этого не можешь наверняка никогда. Исправиться может любой. Может быть Великая Мать наставит его на путь истинный, и он сотворит столько добра, что покроет всё то зло, которое он совершил.
От этих сложных размышлений у меня даже голова заболела, а у Итана так всё легко объясняется. Я решила пока не продолжать этот разговор, а сначала спокойно подумать обо всем. Что-то в этом объяснении мне не нравится, но не могу понять, что именно. Не лежит у меня душа к тому, чтобы терпеть зло и не отвечать на него, имея при этом такую возможность.
Глава 25.
Ярмарка.
Через четыре дня Итан, Арти и я выехали на телеге в город очень рано, еле светать начало, чтобы к полудню быть в городе на ярмарке. Итан правил пегой кобылой, а я сидела на конце телеги и болтала ногами. Арти присел рядом, улыбаясь как обычно. Сидит и смотрит на меня своими сальными глазками. Как же это неприятно, но деться некуда. Я решила завести разговор, чтобы как-то уменьшить неловкость, и спросила, как Арти стал монахом. Он рассказал, что раньше был солдатом, служил в небольшой армии одного города, но недолго. В одном из боев его ранили в спину и теперь у него правая рука до конца не поднимается, поэтому из армии он ушел.
- Интересно было там? - спросила я.
- Ну так, по-разному. В общем муштра, это скучно. В бою было весело. И когда победа и гулянка, тоже. - ответил он, закатив глаза и улыбаясь еще шире.
- Ты видел гномов или темных эльфов?
- Пфф, конечно. Сто раз.
- Расскажи какие они, не люди? Итан очень мало мне рассказал. - попросила я, понизив голос.
И Арти рассказал. Было видно, что ему нравится делиться знаниями, приятно, что я так внимательно слушаю. Я слушала внимательно, стараясь избегать его неприятного взгляда.
- Ну, давай сначала про светлых эльфов тебе расскажу. Они по виду почти как люди, но не бывают никогда толстыми, всегда стройные и худые. У них длинные острые уши и всегда зеленые глаза и светлые волосы. Их обычно зовут просто эльфы, а когда имеют в виду темного эльфа, говорят "темный". Светлые не едят мяса животных, редко рыбу. В основном едят хлеб, овощи и фрукты. - говоря это, Арти презрительно скривился. - Часто обладают магией, а когда эльф не маг, то обязательно талантлив в чем-то. Поет прекрасно или играет, шьет или лечит, в общем мастер в каком-то деле. Светлые прекрасные разведчики, лучники и дипломаты.
Согнав с рукава какую-то букашку, Арти продолжил:
- Про гномов вообще нечего особенно сказать. Они редко служат. В основном пекари, фермеры или торговцы. А вот темные - это жуть. - Арти понизил голос и взгляд его стал жестче. Мне показалось, что он специально хочет меня напугать. - Они крупны и сильны. Все как один маги. Хотя это не из-за милости природы, а просто детей без магии убивают еще в младенчестве. Вскоре после рождение отец проверяет наличие у ребенка способности к магии и в случае её отсутствия, судьба ребенка печальна. Мать, родившая такое дитя, считается опозорившей мужа и семью. Ребенка такого называют пустышка или пустоцвет. Все темные эльфы делятся на 3 класса по силе магии. Прямым показателем её является цвет глаз. Темные с черными глазами самые сильные. Все главы родов такие. Со средней магией существа с красными глазами. Самые слабые с фиолетовым цветом глаз. Таких называют фиалками. Не смотря на то что такая фиалка может за пару секунд разорвать на куски человека или животное, используя только когти и клыки.
- Откуда ты всё это знаешь?
- Ну, нас учили. О противнике нужно всё знать. Так вот. Есть еще интересный момент. У других рас с людьми бывают дети, а у темных эльфов нет. Они только между собой детей могут иметь и еще иногда от светлых, но это очень редко и вообще ужасно.
Арти посмотрел на меня и, увидев мой вопросительный и заинтересованный взгляд, с удовольствием продолжил:
- Если светлая понесет от темного, что само по себе редкость, потому что, сама понимаешь, разница в размерах между ними большая, - тут он смущенно хохотнул и хитро посмотрел на меня, - то постарается избавиться от плода.
- Почему?
- Ну потому что он слишком крупный. И при родах в 9 случаях из 10 женщина гибнет. Поэтому либо избавляются от плода, либо морят себя и его голодом, чтобы был поменьше. Если всё же ребенок родился и выжил, вырос, то это почти не убиваемая штука. Полукровка. Сильный маг, хорошая регенерация и яды не берут. Никто таких не любит, ни светлые, ни темные. Я не видел таких ни разу, но командир наш рассказывал, что при дворе видал такого однажды. Высокий, бледный, а на лице черным обведены глаза и рот. Жуть.
У меня перехватило дыхание. Это же Сай, он полукровка.
- Ну вот. Как тебе?
Я неуверенно улыбнулась.
- Постой, это не всё. А демоны?
- А, да, демоны еще. О них мало что известно. Я видел несколько. Отличные войны, сильные маги. Живут очень долго и очень живучи. Представляешь, демон может руку себе прирастить на место, если оторвали и немного времени прошло. Я сам видел. Так что их очень ценят на службе. Но я считаю, что все они высокомерные, жестокосердные и хладнокровные. Как будто из льда или камня. Редко проявляют эмоции. С одинаковым лицом демон оторвет сопернику голову и понюхает ромашку на лугу.
Тут Арти захохотал, я тоже улыбнулась, хотя это было не очень смешно.
- А об улыбке демона вообще слагают пословицы и анекдоты. Демоны женятся раз в жизни и живут с парой всю жизнь, дети у них рождаются редко. Ну вот, про всех тебе рассказал. - закончил он со вздохом.
Я услышала так много нового, что сразу даже тяжело всё в голове удержать. Глухо поблагодарила его и погрузилась в свои мысли, повторяя про себя услышанное, чтобы лучше запомнить.
Ближе к городу на пути стали появляться повозки, кареты и пешие. Среди кучки бредущих я увидела низкого плотного мужчину с косматой бородой. Спросила Арти, и он подтвердил, что это гном.
Город называется Годунец. Это первый город, который я увидела. Каменные стены, большие ворота для проезда и прохода, стража. Внутри каменного кольца поле без домов, кое-где пасутся лошади. Потом снова каменное кольцо и стража, и там уже улицы с домами. Некоторые дома до трех этажей в высоту. Очень много людей, даже пройти иной раз сложно. Шумно, крики, брать, разные звуки, разговоры, смех - всё слилось для меня в один единый гвалт, где я не могла ничего разобрать.
Широкая улица, по которой мы сначала шли, изобиловала переулками, уходящими с обеих сторон так часто, как листья на ветке. Пока мы шли прямо, я не особо волновалась, но, когда начали сворачивать, меня охватил страх заблудиться. Итан велел всегда держаться рядом с ним и сказал, что нужно зайти в несколько мест, поэтому мы не сразу идем на ярмарку. Тем более что приехали мы немного рано, там всё только начинается.
Мы заходили в разные лавки, Арти то ходил с Итаном, то оставался со мной снаружи. В одном месте Итан получил целую кипу небольших листков бумаги. Дал мне один почитать.
"Братья и Сестры, славные дети Великой Матери Милосердия!
Храм Великой Матери в Дербе принимает пожертвования на благие дела. Да ниспошлет Великая Матерь вам здоровье, счастье и исполнение задуманного благого дела. Да минуют вас думы грешные, уныние и печаль. В Храме Великой Матери и в печатной лавке Годунца вы можете приобрести образа, обереги и другие товары храма.
Не поддавайтесь греху и несите свет Матери, творя добро!"
- Вот эти листовки нужно на ярмарке людям раздавать. - объяснил Итан. - Кто-то может сразу дать денег на Храм, неси тогда сразу мне или Арти. Если кто будет себя плохо вести или ругаться, просто уходи. Люди разные бывают, некоторым трудно свет в душу пустить. Всё поняла?
Я кивнула. Мы пришли на большую площадь. В центре высокий деревянный помост, на нем группа мужчин и женщин играет на инструментах. У меня глаза разбежались, сколько здесь было людей. Все в разных одеждах, некоторые в шляпах, кто с сумками, кто с охраной, кто с детьми. Повсюду торговые ряды с разнообразными товарами. В одном месте подросток показывал волшебство. Вращал в воздухе, не касаясь руками, разноцветные шары. Они то появлялись, то исчезали, то загорались огнем, то превращались в фрукты. Потом, ведомые его рукой, кружили вокруг него, выделывая фигуры в воздухе. В конце он подбросил их все вверх, запрокинул голову, открыл рот и все шары проглотил, один за другим. Дети вокруг смеялись, хлопали в ладоши, некоторые люди бросали мелкие монетки к его ногам.
В другом месте стригли и брили всех желающих прямо на улице, очень быстро и ловко. Сначала мне показалось, что здесь царит хаос, но скоро я поняла, что лотки с одеждой и обувью все примерно в одном месте, с едой в другом. По одной стороне продают животных, по другой оказывают услуги. Я подошла посмотреть на животных, и мое внимание привлек закрытый шатер, заглянула внутрь. У стены стоят полуголые мужчины и женщины в цепях, а напротив на лавках сидят, и просто стоят, люди. Итан тихо подошел сбоку и хмуро сказал:
- Здесь рабов продают. Пойдем отсюда. Позор какой.
- Почему?
- Это плохо, что один человек владеет другим и делает с ним всё что хочет. Великой Матери это неугодно.
Положил мне руку на плечо и увел. Раз уж речь зашла об этом, я решила спросить:
- Итан, а ты знаешь про рабские ошейники?
Он нахмурился:
- Откуда такой вопрос?
Я уклончиво ответила, что слышала просто в толпе. Он тяжело вздохнул.
- Пару тысяч лет назад рабские ошейники изобрели темные эльфы. Тогда рабство процветало и ими пользовались повсеместно. После Катаклизма, когда в Светлом мире сформировалось свое правительство, они были запрещены. Со временем они попали под запрет везде и их уничтожали. Эти штуки - великое зло. Сейчас пользоваться ими запрещено, за это можно попасть в тюрьму.
Я очень благодарна Итану за то, что отвечает на все мои вопросы, и я сообщила ему об этом. Он улыбнулся и сказал, что пора работать. Разделил все листовки на три части, и мы разошлись в разные стороны. Мне велели раздавать в рядах тканей, одежды и обуви. Я медленно ходила между людей, заглядывая в лица. Когда встречалась с кем-нибудь взглядом, то улыбалась и протягивала лист. Два раза мне дали по медной монете. Я первый раз держала деньги в руках. Мелкая круглая темная монетка размером с ноготь большого пальца. На одной стороне цифра один, на другой две ладони и между ними круг. Серебряные монеты я видела у прилавка в руках покупателей. Это серая монета побольше в два раза, на одной стороне цифра пять, на другой так же две ладони и между ними круг и еще что-то мелко написано. Отнесла монетки Итану и вернулась. Раздав почти всё, я получила еще четыре медные монетки и одну серебряную. Её протянула мне очень пожилая хорошо одетая женщина.
Солнце уже начало опускаться, когда я прошла вдоль всех тканевых рядов до конца и увидела трактир. Он выделялся на фоне остальных домов красным цветом. Изнутри тянуло такими соблазнительными запахами, и слышалось пение. При входе стоял высокий крупный мужчина. Он грозно оглядел меня, дав понять, что мне лучше не пытаться попасть внутрь. В открытую дверь я видела на сцене девушку в облегающем красном платье. Она кружилась и танцевала так естественно и грациозно, что я невольно залюбовалась. В этот момент к выходу изнутри быстро подошли двое и, выходя, столкнулись со мной. Я подняла глаза, они тоже уставились на меня. Выражение их лиц менялось каждую секунду и мое, наверное, тоже. Я обмерла. Не может быть. Нет.
Глава 26.
Пестел.
На меня смотрели две пары красивых зеленых глаз. Мико и Раш. Они явно узнали меня, в недоумении переглянулись. И тут у меня сработала привычка. Как будто внутри лопнула туго натянутая струна. Развернулась и бросилась наутек, что было сил. Я петляла и толкала людей, в безумии не разбирала дороги, не чувствовала ничего, кроме всепоглощающего страха. Перед глазами всё мелькало и смазывалось в одну цветную пелену. Очнулась только когда упала. Огляделась, никто не бежит за мной. Сижу в небольшой канаве за городом. Сердце бьется как бешеное и с каждым ударом кричит "Бежать!". Бежать и прятаться.