- Мэд Кирус жаждет встречи с вами, - Линара хитро ухмыльнулась, заметив мою страдальческую гримасу.
Ингвар Кирус, студент третьего курса Механизации, председатель студенческого совета АСКи стал моим персональным кошмаром. Не знаю, как его терпел предыдущий ректор, но мне уже через неделю знакомства хотелось при звуках его голоса забиться в самый темный угол так, чтобы он меня не заметил. В первый же учебный день «защитник студенчества» явился ко мне в кабинет, размахивая толстой стопкой исписанных листов. Оказалось, все лето милый юноша ломал голову, как улучшить жизнь в АСКе, и теперь просто жаждал поделиться со мной своими измышлениями. Парень оказался на редкость педантичным и настырным, при этом искренне уверенным, что проблемы студентов волнуют меня в первую очередь. Нет, они меня, конечно, волнуют – как ректора. Но не в той мере, какой ждал от меня этот юный монстр!
- Линара, а давай его к Стэнгарду отправим? – я жалостливо посмотрела на секретаршу, и та рассмеялась. Кивнув, девушка вышла в приемную, плотно закрыв за собой дверь. Я с трудом подавила порыв подняться и вдобавок запереться на ключ.
Стэнгард Хадлер, в свое время также занимавший место председателя студсовета, был единственным, к кому Ингвар проявлял почтительность и буквально в рот заглядывал. Выяснилось это совершенно случайно – на мое счастье, мэд Хадлер решил уточнить кое-какие моменты по готовящейся обменной программе, и зашел именно в тот момент, когда не в меру ответственный студент уже довел меня до нервного тика. Как преобразился третьекурсник – словами не передать. Как удивился подобному отношению к себе бывший «нарушитель порядка» - та еще картина. Посему, я просто отправила молодых людей в приемную, поручив мэду Хадлеру выслушать его поклонника и дать обратную связь. Жаль, спустя неделю декан крафтерии также пресытился обществом восторженного студента и всеми силами старался его избегать. Не в это раз! Линара проследит, чтобы Ингвар настиг своего кумира.
Выдохнув, я подперла щеку рукой и потянулась к чашке мятного чая, успевшего остыть за время истерики предыдущей визитерши. Порой мне казалось, что я попала в оставшийся без управления мобиль, который теперь летит, куда фары глядят. События развивались слишком быстро, повороты оказывались слишком непредсказуемы. Пока что мне еще удается держать все под контролем, но… Я на Севере всего месяц с хвостиком, а уже успела и договор о неразглашении подписать, и в расследование какого-то заговора чуть ли не имперского масштаба влезть, и общины – цвет местного общества – против себя настроить. Многое, в общем, успела сделать. Кроме изначально запланированного. О визитах к северным достопримечательностям, как выяснилось, можно позабыть на полгода минимум. Не из-за подступающих ледников, вернее, не столько из-за них, сколько из-за возрастающей нагрузки. Работа не оставляет времени не то, что на развлечения, даже на сон иногда не хватает – столько еще необходимо сделать! А матушка, смешно вспомнить, при каждом звонке только и толкует, что о кавалерах и моей личной жизни. К чему она мне сейчас? Драгоценные минуты на себя бы выделить.
В кабинет проскользнул Ромель, очевидно, вызванный все той же Линарой. Замечательная мне секретарша досталась – чуткая, ответственная и исполнительная. Приподняв насмешливо бровь, мой охранник оглядел гору скомканных салфеток, оставленных маддой-как-ее-там. Я скривилась и отвела взгляд. Мужчина покачал головой и в следующий миг очутился у меня за спиной. Сильные пальцы впились в закостеневшие от напряжения плечи, разминая мышцы. Несмотря на вспыхивающую боль, я блаженно жмурилась, радуясь его присутствию.
После рассказа Князя о ледниках, грозящих проглотить Северный край максимум через три года, меня ждала встреча с охранниками, назначенными Княжеским оком для защиты «бедового ректора». Мужчины – Эрик и Ромель – явно тяготились полученным заданием, поскольку я почти безвылазно сидела в Академии, где и так наличествовала охрана. Мне же в принципе не нравилось такое повышенное внимание к моей персоне. Общины и так точат на меня зуб. Узнай они о выделенной Княжеским оком «парочке», совсем взбесятся. С другой стороны, полностью отказываться от защиты я не собиралась. Просто хотела сделать ее менее явной. Так, после разговора по душам с этими двумя, я сообщила маду Хольмквисту, что оформляю его парней в штат Академии. Ромель становился помощником казначея – мужчина до назначения в мою охрану успешно распутывал дела с финансовыми махинациями. А Эрик получил должность начальника службы безопасности АСКи. Тем более, что именно организацией охраны для вип-персон он и занимался. Мад Грегор повозмущался на тему моего самоуправства и…дал добро.
Насколько я могу судить, от этого выиграли все. Эрик в два счета построил расхлябанных доселе караульных, присовокупив к ним еще и патрули из студентов, получавших неуды на парах. Ромель моментально нашел общий язык с нашим казначеем – они уже готовили проект введения платного обучения в АСКе для тех, кто провалит семестровые тесты. Академия критически нуждалась в финансовой подпитке. Было бы справедливо черпать ее от тех, кто позволял себе так неуважительно относиться к нашему труду. Это я общины имею в виду. Пока же двоечников и их родителей пугали неминуемым отчислением по указу Князя, дабы после новость о введении платного обучения была принята более благосклонно.
- Вторник не задался? – Ромель, как никто другой, чувствовал, когда стоит задавать вопросы, а когда лучше помолчать.
- Переживем. – После визита очередной взбалмошной мамаши сил не было даже на легкую улыбку.
- Вам нужно тренировать тело, мэдда Дэго. – Теплое дыхание коснулось виска. Мужчина с силой провел пальцами вверх по линии позвоночника до самого затылка. - Не облегчайте работу охотникам.
По коже разбежались мурашки, и я едва удержалась от тихого стона – ощущения оказались на редкость приятными. Захотелось гордо расправить плечи, разогнать самолично всех обидчиков и скандалистов, переловить преступников… В общем, обычные такие ощущения, когда в замученном постоянным стрессом и сидячей работой теле восстанавливается кровоток.
- Спасибо большое за массаж. Будто удавку с шеи сняли. – Голос прозвучал неожиданно хрипло. Да и со стороны вся сцена явно виделась в некоем романтическом свете.
Я фыркнула. Ну и пусть. Те, кому нужно, о моей личной жизни знают. А сплетники всегда найдут повод языком почесать. Не объяснять же всем и каждому, что Ромель, помимо всех его талантов, оказался мастером массажа и доступ к ректорскому телу получил после соответствующего назначения лекаря. Накануне первого учебного дня в Академию вдруг нагрянула комиссия из столичной лечебницы, якобы проверять здоровье сотрудников и их готовность к работе. Пока не появился Грегор Хольмквист, вся эта братия в нежно-голубых халатах совершенно бесцеремонно сновала по Академии, заглядывая в каждый кабинет. В итоге осмотр прошли все сотрудники – мужчины в одной аудитории, женщины в другой. В присутствии людей из ведомства Княжьего ока эскулапы присмирели и действительно проверили здоровье всего трудового состава АСКи. Не знаю, чего хотели добиться этим внезапным осмотром патриархи (а кто, кроме них, мог такое учудить?), однако рекомендации лекарей мы учли. Так у меня появился личный массажист и тренер в лице Ромеля. К слову, он не особо противился такому дополнению своих обязанностей.
- Жду на занятие в восемь часов. Постарайтесь не опаздывать, как в прошлый раз. – Мужчина разворошил мою прическу, поочередно сжимая и оттягивая назад каждую прядь волос. По телу словно разряд тока прошел. Я глубоко вдохнула, прикрыв глаза, и пожала плечами. Вот я и готова к дальнейшим подвигам на благо Академии.
- Вы же понимаете, что это не от меня зависит. Однако я приложу все усилия, чтобы быть вовремя. - Подумаешь, задержалась в прошлый раз на полчаса. Его же записи по делам финансовым расшифровывала – почерк у моего охранника оказался ужасно неразборчивый.
Ромель хмыкнул и, дернув за последнюю прядь сильнее обычного, вышел из кабинета. В дверях он чуть не столкнулся с каким-то мальчишкой. Тот, окинув мужчину странным взглядом, нахмурился. С таким вот недовольным лицом в кабинет и ввалился. Я бросила взгляд на часы.
- Приемное время еще не закончилось, - хмуро уведомил меня юноша, проследив направление взгляда.
- В таком случае, у вас есть пятнадцать минут на изложение своего дела. После я ухожу.
- Мне хватит, - заверил меня посетитель.
Он уложился в гораздо меньшее время. Всего-то вытащил из студенческой сумки бархатно-синий конверт с оттиском чьей-то печати и положил (больше подошло бы слово «швырнул») мне на стол. После развернулся и направился к выходу. Смешной мальчик. Драматизм так и плещет.
- Не так быстро, молодой человек. – Мне вовсе не хотелось принимать сегодня еще кого-то. Хватит с меня неприятных встреч. – Вы забыли представиться и пояснить, чем таким интересным решили порадовать ректора в начале года.
Мои надежды оправдались. Отчасти. Других посетителей я не успела сегодня принять. Проблем с лихвой принес и этот щуплый, но очень гордый паренек.
В конверте меня поджидало следующее: копия договора шаперонства между Конрадом Зольдом (мой посетитель) и неким Зигфридом Риксонном, письмо на мелованной бумаге от отца Зигфрида Риксонна и листы с контрольными обоих мальчишек. В письме Бергорий Риксонн уведомлял меня, что произошло недоразумение, и высший балл заслужил именно Зигфрид, а не Конрад. И списывал ответы шаперон, никак иначе. Уж слову отпрыска самой известной в среде Механизаторов семьи можно верить, в чем заверял меня жаждущий справедливости отец.
Глупость какая, избалованному отпрыску верить.
- С содержанием конверта вы знакомы, мэд Зольд? – Я внимательно рассматривала студента. Эрик должен был подойти с минуты на минуту, после прочтения письма я нажала кнопку вызова.
- Знаком, - последовал ответ.
- Вину признаешь?
- Признаю. – А взгляд-то какой обреченный, кошмар.
- Курс, факультет…
- Второй курс, Механизация.
- Пары еще идут?
Кивнул. Отлично.
- Значит, пошли разбираться.
И мы пошли. Понурый студент, указывающий путь. Одетая в темно-сиреневое платье ректор. И Эрик в качестве замыкающего, на ходу изучающий документы. В конце концов, собирались же мы на обход Академии? Почему не начать его с Механизации, право слово…
Больше всего в Северной Академии мне нравились воздушные переходы. Широкие коридоры-трубы из полупрозрачного серебристого материала создавали у идущего иллюзию полета. Будто идешь по легким облакам, ради забавы спустившимся пониже к людям. Вечерами стенки переходов начинали светиться нежно-перламутровым светом, создавая поистине невероятную обстановку. Когда на закате удавалось выкроить минутку, я уходила в один из переходов и с замирающим сердцем наблюдала, как солнце прячется за горизонтом, разукрашивая мир всеми оттенками красного. Увы, с началом учебного года придется попрощаться с этой привычкой. По крайней мере, в будние дни.
Факультет Механизации находился в корпусе, который стоял ближе всех к пустырю. За годы простоя предприимчивые преподаватели и студенты оформили кусок ненужной никому земли под испытательный полигон для своих опытов. Стоит подумать, как теперь изменить проект общежития – мало кому понравится пробираться на занятия через потенциально опасный участок дороги. Может, через парк тропинку проложить? Или надземный переход заказать – если удастся доказать, что деньги на строительство общежития «зависли» по вине кого-то из имперских чиновников, Сход явно добавит средства, лишь бы замять эту историю.
- Студент Зольд, вы хорошо ориентируетесь в корпусе?
Парень, не оборачиваясь, кивнул. Воспитание, как говорится, на высоте у подрастающего поколения.
- Студент Зольд, в таком случае, проведите нам, пожалуйста, экскурсию по корпусу. Заодно пригласим к декану вашего товарища. – По крайней мере, сравню впечатления от «преподавательской» прогулки по факультету и студенческого ее варианта. Мало ли, найдутся какие-то отличия или новые, молодежные способы использования помещений.
Невезучий шаперон споткнулся на ровном месте и обернулся, недоверчиво меня разглядывая. Эрик тихо хмыкнул, я же бесстрастно смотрела на студента, тщательно стараясь сдержать хитрую ухмылку, упрямо лезущую наружу.
- Как вам угодно, мэдда ректор. – Очевидно, парень что-то задумал, поскольку в последний момент тень злорадства мелькнула на его лице. Любопытно, кому оно адресовано? Мне или его обидчикам?
Все-таки как бы ни нахваливали свою систему «личных помощников» северяне, изъяны бросались в глаза. За неделю я успела это заметить. Далеко не все дворяне относились к своим шаперонам с уважением, чаще использовали их как мальчиков на побегушках. А то и выставляли виноватыми, когда сами нарушали правила Академии. Чего проще – заставить и так подчиняющегося тебе человека взять на себя чужие грешки. Тех, кто сопротивлялся, «воспитывали» кулаками. Мерзость. А в случае с Зольдом и Риксонном еще и странно – как правило, шапероны были младше своего нанимателя минимум на два года. Как вышло, что эти юноши вдруг учатся на одном курсе?
- Эрик, скажи-ка, а на патрулирование к тебе приходят действительно наказанные или их шапероны? – Я вдруг осознала, что эту грань отношений северян устав Академии обходит стороной. Можно ли толковать это, как отсутствие всяческих различий между шаперонами и их «хозяевами» на время обучения в АСКе?
- Не в этом семестре, мэдда ректор. Князь не одобрит. - Эрик, похоже, уловил направление моих мыслей и скрипнул зубами.
- А все же? – Поняв, что от охранника толку мало, я обратилась к студенту. – Мэд Зольд, скажите честно, кто обычно попадает на общественные работы и патрулирование – действительно виноватые или их шапероны?
Парень замялся и отвел взгляд. Понятно. Я оскалилась. Похоже, Север ждут большие перемены. И обменная программа среди них – такая мелочь, право слово…
Андрус Вальдерсонн, декан сего факультета, помимо нескончаемой вереницы любовниц славился изрядным рационализмом. Так что прогулка по корпусу механизаторов оказалась нескучной. Четвертый этаж, например, по архитектурному плану предназначен только для лекций, здесь во всех корпусах одинаково просторные аудитории, больше похожие на южные амфитеатры. Доска, преподавательский стол – и убегающая вверх «лесенка» ученических скамеек со складывающимися столами-«пюпитрами». Наверное, можно увеличить количество студентов втрое – и все равно найдутся свободные места в аудиториях, настолько мизерной была численность «обитателей» АСКи на сегодняшний день. Так вот, если аудитории выглядели точно так же, как и в других корпусах, то коридоры явно отводились для практических занятий. Мэд Зольд продемонстрировал нам парочку «сюрпризов»: при нажатии ногой на покрашенную зеленым плитку в стене открывалась, будто дверца шкафа, отдельная рабочая панель – нагревательная спираль, газовый рожок, ответвление водопровода, зев мусоросборника, какие-то тревожно мигающие кнопки и разноцветные подставки.
- Сколько таких мест на этаже? – Увы, я ничего не смыслила в механизации, посему назначение кнопок и прочего оборудования мне было непонятно.
Ингвар Кирус, студент третьего курса Механизации, председатель студенческого совета АСКи стал моим персональным кошмаром. Не знаю, как его терпел предыдущий ректор, но мне уже через неделю знакомства хотелось при звуках его голоса забиться в самый темный угол так, чтобы он меня не заметил. В первый же учебный день «защитник студенчества» явился ко мне в кабинет, размахивая толстой стопкой исписанных листов. Оказалось, все лето милый юноша ломал голову, как улучшить жизнь в АСКе, и теперь просто жаждал поделиться со мной своими измышлениями. Парень оказался на редкость педантичным и настырным, при этом искренне уверенным, что проблемы студентов волнуют меня в первую очередь. Нет, они меня, конечно, волнуют – как ректора. Но не в той мере, какой ждал от меня этот юный монстр!
- Линара, а давай его к Стэнгарду отправим? – я жалостливо посмотрела на секретаршу, и та рассмеялась. Кивнув, девушка вышла в приемную, плотно закрыв за собой дверь. Я с трудом подавила порыв подняться и вдобавок запереться на ключ.
Стэнгард Хадлер, в свое время также занимавший место председателя студсовета, был единственным, к кому Ингвар проявлял почтительность и буквально в рот заглядывал. Выяснилось это совершенно случайно – на мое счастье, мэд Хадлер решил уточнить кое-какие моменты по готовящейся обменной программе, и зашел именно в тот момент, когда не в меру ответственный студент уже довел меня до нервного тика. Как преобразился третьекурсник – словами не передать. Как удивился подобному отношению к себе бывший «нарушитель порядка» - та еще картина. Посему, я просто отправила молодых людей в приемную, поручив мэду Хадлеру выслушать его поклонника и дать обратную связь. Жаль, спустя неделю декан крафтерии также пресытился обществом восторженного студента и всеми силами старался его избегать. Не в это раз! Линара проследит, чтобы Ингвар настиг своего кумира.
Выдохнув, я подперла щеку рукой и потянулась к чашке мятного чая, успевшего остыть за время истерики предыдущей визитерши. Порой мне казалось, что я попала в оставшийся без управления мобиль, который теперь летит, куда фары глядят. События развивались слишком быстро, повороты оказывались слишком непредсказуемы. Пока что мне еще удается держать все под контролем, но… Я на Севере всего месяц с хвостиком, а уже успела и договор о неразглашении подписать, и в расследование какого-то заговора чуть ли не имперского масштаба влезть, и общины – цвет местного общества – против себя настроить. Многое, в общем, успела сделать. Кроме изначально запланированного. О визитах к северным достопримечательностям, как выяснилось, можно позабыть на полгода минимум. Не из-за подступающих ледников, вернее, не столько из-за них, сколько из-за возрастающей нагрузки. Работа не оставляет времени не то, что на развлечения, даже на сон иногда не хватает – столько еще необходимо сделать! А матушка, смешно вспомнить, при каждом звонке только и толкует, что о кавалерах и моей личной жизни. К чему она мне сейчас? Драгоценные минуты на себя бы выделить.
В кабинет проскользнул Ромель, очевидно, вызванный все той же Линарой. Замечательная мне секретарша досталась – чуткая, ответственная и исполнительная. Приподняв насмешливо бровь, мой охранник оглядел гору скомканных салфеток, оставленных маддой-как-ее-там. Я скривилась и отвела взгляд. Мужчина покачал головой и в следующий миг очутился у меня за спиной. Сильные пальцы впились в закостеневшие от напряжения плечи, разминая мышцы. Несмотря на вспыхивающую боль, я блаженно жмурилась, радуясь его присутствию.
После рассказа Князя о ледниках, грозящих проглотить Северный край максимум через три года, меня ждала встреча с охранниками, назначенными Княжеским оком для защиты «бедового ректора». Мужчины – Эрик и Ромель – явно тяготились полученным заданием, поскольку я почти безвылазно сидела в Академии, где и так наличествовала охрана. Мне же в принципе не нравилось такое повышенное внимание к моей персоне. Общины и так точат на меня зуб. Узнай они о выделенной Княжеским оком «парочке», совсем взбесятся. С другой стороны, полностью отказываться от защиты я не собиралась. Просто хотела сделать ее менее явной. Так, после разговора по душам с этими двумя, я сообщила маду Хольмквисту, что оформляю его парней в штат Академии. Ромель становился помощником казначея – мужчина до назначения в мою охрану успешно распутывал дела с финансовыми махинациями. А Эрик получил должность начальника службы безопасности АСКи. Тем более, что именно организацией охраны для вип-персон он и занимался. Мад Грегор повозмущался на тему моего самоуправства и…дал добро.
Насколько я могу судить, от этого выиграли все. Эрик в два счета построил расхлябанных доселе караульных, присовокупив к ним еще и патрули из студентов, получавших неуды на парах. Ромель моментально нашел общий язык с нашим казначеем – они уже готовили проект введения платного обучения в АСКе для тех, кто провалит семестровые тесты. Академия критически нуждалась в финансовой подпитке. Было бы справедливо черпать ее от тех, кто позволял себе так неуважительно относиться к нашему труду. Это я общины имею в виду. Пока же двоечников и их родителей пугали неминуемым отчислением по указу Князя, дабы после новость о введении платного обучения была принята более благосклонно.
- Вторник не задался? – Ромель, как никто другой, чувствовал, когда стоит задавать вопросы, а когда лучше помолчать.
- Переживем. – После визита очередной взбалмошной мамаши сил не было даже на легкую улыбку.
- Вам нужно тренировать тело, мэдда Дэго. – Теплое дыхание коснулось виска. Мужчина с силой провел пальцами вверх по линии позвоночника до самого затылка. - Не облегчайте работу охотникам.
По коже разбежались мурашки, и я едва удержалась от тихого стона – ощущения оказались на редкость приятными. Захотелось гордо расправить плечи, разогнать самолично всех обидчиков и скандалистов, переловить преступников… В общем, обычные такие ощущения, когда в замученном постоянным стрессом и сидячей работой теле восстанавливается кровоток.
- Спасибо большое за массаж. Будто удавку с шеи сняли. – Голос прозвучал неожиданно хрипло. Да и со стороны вся сцена явно виделась в некоем романтическом свете.
Я фыркнула. Ну и пусть. Те, кому нужно, о моей личной жизни знают. А сплетники всегда найдут повод языком почесать. Не объяснять же всем и каждому, что Ромель, помимо всех его талантов, оказался мастером массажа и доступ к ректорскому телу получил после соответствующего назначения лекаря. Накануне первого учебного дня в Академию вдруг нагрянула комиссия из столичной лечебницы, якобы проверять здоровье сотрудников и их готовность к работе. Пока не появился Грегор Хольмквист, вся эта братия в нежно-голубых халатах совершенно бесцеремонно сновала по Академии, заглядывая в каждый кабинет. В итоге осмотр прошли все сотрудники – мужчины в одной аудитории, женщины в другой. В присутствии людей из ведомства Княжьего ока эскулапы присмирели и действительно проверили здоровье всего трудового состава АСКи. Не знаю, чего хотели добиться этим внезапным осмотром патриархи (а кто, кроме них, мог такое учудить?), однако рекомендации лекарей мы учли. Так у меня появился личный массажист и тренер в лице Ромеля. К слову, он не особо противился такому дополнению своих обязанностей.
- Жду на занятие в восемь часов. Постарайтесь не опаздывать, как в прошлый раз. – Мужчина разворошил мою прическу, поочередно сжимая и оттягивая назад каждую прядь волос. По телу словно разряд тока прошел. Я глубоко вдохнула, прикрыв глаза, и пожала плечами. Вот я и готова к дальнейшим подвигам на благо Академии.
- Вы же понимаете, что это не от меня зависит. Однако я приложу все усилия, чтобы быть вовремя. - Подумаешь, задержалась в прошлый раз на полчаса. Его же записи по делам финансовым расшифровывала – почерк у моего охранника оказался ужасно неразборчивый.
Ромель хмыкнул и, дернув за последнюю прядь сильнее обычного, вышел из кабинета. В дверях он чуть не столкнулся с каким-то мальчишкой. Тот, окинув мужчину странным взглядом, нахмурился. С таким вот недовольным лицом в кабинет и ввалился. Я бросила взгляд на часы.
- Приемное время еще не закончилось, - хмуро уведомил меня юноша, проследив направление взгляда.
- В таком случае, у вас есть пятнадцать минут на изложение своего дела. После я ухожу.
- Мне хватит, - заверил меня посетитель.
Он уложился в гораздо меньшее время. Всего-то вытащил из студенческой сумки бархатно-синий конверт с оттиском чьей-то печати и положил (больше подошло бы слово «швырнул») мне на стол. После развернулся и направился к выходу. Смешной мальчик. Драматизм так и плещет.
- Не так быстро, молодой человек. – Мне вовсе не хотелось принимать сегодня еще кого-то. Хватит с меня неприятных встреч. – Вы забыли представиться и пояснить, чем таким интересным решили порадовать ректора в начале года.
Мои надежды оправдались. Отчасти. Других посетителей я не успела сегодня принять. Проблем с лихвой принес и этот щуплый, но очень гордый паренек.
В конверте меня поджидало следующее: копия договора шаперонства между Конрадом Зольдом (мой посетитель) и неким Зигфридом Риксонном, письмо на мелованной бумаге от отца Зигфрида Риксонна и листы с контрольными обоих мальчишек. В письме Бергорий Риксонн уведомлял меня, что произошло недоразумение, и высший балл заслужил именно Зигфрид, а не Конрад. И списывал ответы шаперон, никак иначе. Уж слову отпрыска самой известной в среде Механизаторов семьи можно верить, в чем заверял меня жаждущий справедливости отец.
Глупость какая, избалованному отпрыску верить.
- С содержанием конверта вы знакомы, мэд Зольд? – Я внимательно рассматривала студента. Эрик должен был подойти с минуты на минуту, после прочтения письма я нажала кнопку вызова.
- Знаком, - последовал ответ.
- Вину признаешь?
- Признаю. – А взгляд-то какой обреченный, кошмар.
- Курс, факультет…
- Второй курс, Механизация.
- Пары еще идут?
Кивнул. Отлично.
- Значит, пошли разбираться.
И мы пошли. Понурый студент, указывающий путь. Одетая в темно-сиреневое платье ректор. И Эрик в качестве замыкающего, на ходу изучающий документы. В конце концов, собирались же мы на обход Академии? Почему не начать его с Механизации, право слово…
Больше всего в Северной Академии мне нравились воздушные переходы. Широкие коридоры-трубы из полупрозрачного серебристого материала создавали у идущего иллюзию полета. Будто идешь по легким облакам, ради забавы спустившимся пониже к людям. Вечерами стенки переходов начинали светиться нежно-перламутровым светом, создавая поистине невероятную обстановку. Когда на закате удавалось выкроить минутку, я уходила в один из переходов и с замирающим сердцем наблюдала, как солнце прячется за горизонтом, разукрашивая мир всеми оттенками красного. Увы, с началом учебного года придется попрощаться с этой привычкой. По крайней мере, в будние дни.
Факультет Механизации находился в корпусе, который стоял ближе всех к пустырю. За годы простоя предприимчивые преподаватели и студенты оформили кусок ненужной никому земли под испытательный полигон для своих опытов. Стоит подумать, как теперь изменить проект общежития – мало кому понравится пробираться на занятия через потенциально опасный участок дороги. Может, через парк тропинку проложить? Или надземный переход заказать – если удастся доказать, что деньги на строительство общежития «зависли» по вине кого-то из имперских чиновников, Сход явно добавит средства, лишь бы замять эту историю.
- Студент Зольд, вы хорошо ориентируетесь в корпусе?
Парень, не оборачиваясь, кивнул. Воспитание, как говорится, на высоте у подрастающего поколения.
- Студент Зольд, в таком случае, проведите нам, пожалуйста, экскурсию по корпусу. Заодно пригласим к декану вашего товарища. – По крайней мере, сравню впечатления от «преподавательской» прогулки по факультету и студенческого ее варианта. Мало ли, найдутся какие-то отличия или новые, молодежные способы использования помещений.
Невезучий шаперон споткнулся на ровном месте и обернулся, недоверчиво меня разглядывая. Эрик тихо хмыкнул, я же бесстрастно смотрела на студента, тщательно стараясь сдержать хитрую ухмылку, упрямо лезущую наружу.
- Как вам угодно, мэдда ректор. – Очевидно, парень что-то задумал, поскольку в последний момент тень злорадства мелькнула на его лице. Любопытно, кому оно адресовано? Мне или его обидчикам?
Все-таки как бы ни нахваливали свою систему «личных помощников» северяне, изъяны бросались в глаза. За неделю я успела это заметить. Далеко не все дворяне относились к своим шаперонам с уважением, чаще использовали их как мальчиков на побегушках. А то и выставляли виноватыми, когда сами нарушали правила Академии. Чего проще – заставить и так подчиняющегося тебе человека взять на себя чужие грешки. Тех, кто сопротивлялся, «воспитывали» кулаками. Мерзость. А в случае с Зольдом и Риксонном еще и странно – как правило, шапероны были младше своего нанимателя минимум на два года. Как вышло, что эти юноши вдруг учатся на одном курсе?
- Эрик, скажи-ка, а на патрулирование к тебе приходят действительно наказанные или их шапероны? – Я вдруг осознала, что эту грань отношений северян устав Академии обходит стороной. Можно ли толковать это, как отсутствие всяческих различий между шаперонами и их «хозяевами» на время обучения в АСКе?
- Не в этом семестре, мэдда ректор. Князь не одобрит. - Эрик, похоже, уловил направление моих мыслей и скрипнул зубами.
- А все же? – Поняв, что от охранника толку мало, я обратилась к студенту. – Мэд Зольд, скажите честно, кто обычно попадает на общественные работы и патрулирование – действительно виноватые или их шапероны?
Парень замялся и отвел взгляд. Понятно. Я оскалилась. Похоже, Север ждут большие перемены. И обменная программа среди них – такая мелочь, право слово…
Глава 10. Издержки механизации
Андрус Вальдерсонн, декан сего факультета, помимо нескончаемой вереницы любовниц славился изрядным рационализмом. Так что прогулка по корпусу механизаторов оказалась нескучной. Четвертый этаж, например, по архитектурному плану предназначен только для лекций, здесь во всех корпусах одинаково просторные аудитории, больше похожие на южные амфитеатры. Доска, преподавательский стол – и убегающая вверх «лесенка» ученических скамеек со складывающимися столами-«пюпитрами». Наверное, можно увеличить количество студентов втрое – и все равно найдутся свободные места в аудиториях, настолько мизерной была численность «обитателей» АСКи на сегодняшний день. Так вот, если аудитории выглядели точно так же, как и в других корпусах, то коридоры явно отводились для практических занятий. Мэд Зольд продемонстрировал нам парочку «сюрпризов»: при нажатии ногой на покрашенную зеленым плитку в стене открывалась, будто дверца шкафа, отдельная рабочая панель – нагревательная спираль, газовый рожок, ответвление водопровода, зев мусоросборника, какие-то тревожно мигающие кнопки и разноцветные подставки.
- Сколько таких мест на этаже? – Увы, я ничего не смыслила в механизации, посему назначение кнопок и прочего оборудования мне было непонятно.
