– А-а-а, понятно, – шут сложил руки на груди, – значит, она мошенница. Я слышал про странного торговца Никто. Говорили, что он колдун и продаёт какой-то волшебный хлам. Враньё, конечно, но люди в такую чепуху охотно верят. Видимо, девчонка прослышала про это, напялила на себя такой же полосатый балахон и решила подзаработать на продаже мусора. Поделом ей досталось – нечего обманом заниматься. Вот пусть теперь тут и остаётся. Жаль, что мы торопимся и поблизости нет стражей порядка. Её бы в кандалы…
– Что ты так разошёлся? – удивился я. – Она не сделала тебе ничего плохого.
– Все эти бродячие торгаши, музыканты и актёры – негодяи, – Киро раскраснелся и чуть ли не кричал. – Все они трясутся в своих грязных кибитках, попрошайничают, бросают своих детей. Меня тоже мать-цыганка бросила умирать, оставила для опытов какому-то лекарю и даже ни разу не вернулась!
Я даже растерялся. Как успокоить его? Наверное, если бы в детстве со мной поступили так же, я орал бы и злился ещё сильнее.
– Не все ведь такие, – как можно мягче сказал я. – Посмотри на эту девушку… на её невинное лицо… не может она быть мошенницей. И оставлять беззащитного человека ночью на дороге мы не можем. Надо отвезти её на постоялый двор.
Киро недовольно засопел, но спорить не стал. Я поднял девушку на руки, удивляясь тому, какая она лёгкая, аккуратно уложил на спину драконихи. Странное дело, но Мутана не любит чужаков, а тут даже слегка присела, помогая мне…
… До постоялого двора «Ивен и сын» мы добрались, когда солнце уже скрылось. Хорошо, что сегодня небо был чистым, без облаков. Сильмарин освещал всё вокруг своим таинственным бледным светом.
Первым делом мы увидели впереди арку, освещённую фонарями с болотными огоньками. За аркой уже просматривались покосившиеся ворота и высокий трёхэтажный дом. Постоялый двор находился возле перекрёстка. Одна дорога вела в столицу Ортагельса, другая – проходила мимо Чернолесья и заканчивалась где-то у восточной границы Стаземелья.
Постоялый двор производил странное впечатление. Видно было, что хозяева приложили много сил, чтобы сделать это место красивым и уютным, чтобы путников тянуло остановиться здесь отдохнуть, но одновременно в глаза бросались и следы запустения. Ровные квадратные плиты, образующие широкую площадку перед воротами, были местами расколоты, между ними пробивалась трава. Деревянная резная арка, возвышающаяся на этой площадке, тоже была оплетена вьющимися сорняками и облеплена у основания мхом.
Возле арки, справа, стояла высокая, в полтора человеческих роста, нелепая скульптура из глины. Создавалось впечатление, что кто-то начал лепить фигуру то ли рыцаря, то ли стражника, а потом, не доделав, забросил. На груди у глиняного великана криво висела табличка: «Ивен и сын». Наверное, раньше вывеска крепилась на арке, чтобы её видели издалека, но потом она упала и её поленились вешать на место.
Мы преодолели арку и подъехали к дубовым воротам, украшенным резьбой. Я отважно начал стучать деревянной колотушкой, висевшей на веревке. Стучаться пришлось долго. Наконец, послышались приближающийся лай и шаркающие шаги. Покосившаяся створка ворот с трудом и скрипом отворилась. В образовавшемся проёме показалась женщина в чепце, закутанная в вязанную шаль. В одной руке она держала склянку с болотными огоньками, другой – придерживала за ошейник лохматого большого пса. Увидев нашу процессию, она сначала нахмурилась, но потом её взгляд остановился на моём медальоне с гербом…
– Лэгэнд?! – женщина едва не выронила склянку из рук. – Принц Эндориан?
Она проворно юркнула за створку, чем-то загремела и крикнула:
– Подождите секунду, я привяжу собаку и впущу вас!
– Не нравится мне это, - Киро подозрительно сощурил глаза. – Откуда она вас знает?
Я не успел ответить, как ворота распахнулись, и хозяйка пригласила нас во двор. Тут тоже была дорожка, выложенная серыми плитами, остальное скрывалось в полумраке. Разглядеть удалось только какие-то плодовые деревья, на которых висели маленькие фонарики, силуэты невысоких построек и большой дом, где светились пара окон.
– Рада приветствовать ваше высочество в нашей скромной обители, – поклонилась хозяйка. – Меня зовут Талла. Я помню вас ещё совсем маленьким. Король Микаэл не раз бывал у нас, когда путешествовал, а однажды приезжал с вами. Он был прекрасным человеком и правителем. То, что с ним произошло… это так ужасно…
Тут Талла заметила, что на спине моей драконихи лежит девушка, и всплеснула руками:
– О, боги, что случилось с бедняжкой?!
– Ничего страшного, - я спрыгнул на землю и взял девушку, которую назвал Этали, на руки. – Она случайно надышалась сонного порошка. У вас найдётся для неё комната?
– Конечно, найдется! – хозяйка повела меня в дом.
Навстречу нам попался высокий сутулый мужчина угрюмого вида и худенькая молодая девушка с длиной чёрной косой.
– Это мой муж Ивен и дочка Никса, – представила нас на ходу Талла. – Они отведут ваших животных в стойло и помогут занести вещи. Сейчас мы в доме обитаем втроём, раньше тут народу было больше. У меня и прачки были, и поломойки, и подавальщицы, а теперь всё я одна делаю… только Никса помогает. Вы уж простите нас, ваше высочество, за неподобающий приём. Последнее время гостей почти не принимаем. Муж подумывает продать наш постоялый двор…
Вслед за хозяйкой я прошел в дом. Талла старалась держать светильник так, чтобы видны были и стены, и пол. Я осторожно нёс девушку и, как ни странно, даже ни разу не споткнулся и ничего не задел. Наконец, мы добрались до небольшой комнаты. Стены тут были обиты светлыми деревянными панелями, на полу лежал самотканый ковер, на окне висели белые занавески с вышивкой, из мебели: кровать, платяной шкаф и низкий столик – всё простое, прочное и без изысков.
Я опустил Этали на кровать и невольно опять залюбовался ею. Серебристые локоны разметались по подушке, щеки раскраснелись, губы были слегка приоткрыты. Она казалась такой беззащитной и хрупкой. Тонкие пальцы до сих пор сжимали чёрный шар. Вроде она хотела отдать это мне? Я попытался взять его, но хватка у девушки оказалась на удивление крепкой. Пришлось оставить свои попытки.
Талла потянула меня за рукав.
– Пойдемте, я вас покормлю. Наверняка проголодались с дороги…
Через несколько минут мы оказались в обеденном зале, где меня уже ждал Киро.
Видимо, раньше в этом помещении трапезничало много людей – это было видно по количеству столов и скамей, сваленных в углу. Сейчас посреди зала стоял только один широкий стол и четыре стула. На одном восседал мой шут и уплетал что-то с невероятной скоростью. Бедная Никса едва успевала подносить ему тарелки с едой из кухни. Запах был очень аппетитным. Я тут же опустился на свободное место и получил плошку с тушеными овощами и мясом.
Никса оказалась проворной девушкой, успевала убирать пустые тарелки, наполнять кружки ядрёным ягодным отваром, подносить хлеб. Она казалась совсем юной, наверное, ей было не больше шестнадцати лет. Я заметил, что с матерью Никса общается с помощью знаков, и за время нашей трапезы она не произнесла ни звука. Видимо, девушка была немой. Зато хозяйка болтала за двоих.
– Простите, ваше высочество, что лезу не в своё дело, но молчать не могу… Я догадалась, что вы собираетесь в замок Ортагельс, и знаю, зачем. У нас тут останавливалась пара рыцарей. Они были уверены, что победят чудовище, удерживающее принцессу Горлушку, но погибли. Этот монстр не просто какое-то животное – он обладает магией. Некоторые думают, что это сам Дьябол… Ваш батюшка сделал для нас много добра. Я не могу смотреть, как его сын отправляется на верную смерть. Умоляю вас, одумайтесь.
Она говорила от чистого сердца. Глаза Таллы смотрели на меня с глубокой грустью и печалью. Так может смотреть только человек, потерявший кого-то очень близкого и долго страдающий.
– Если бы я мог, – вздохнул я, – но это единственная возможность сохранить наш трон. Мой отец знал пару хитростей, чтобы справлялся с нечистью, надеюсь, что и у меня получится.
– Буду молиться за вас защитнице нашей Альяс. – Талла промокнула глаза краем белого передника. – Ваш батюшка и нам когда-то подсказал, как отпугивать от дома созданий Тьмы…
– И как? – оживился я. – Может, и мне это поможет?
– Есть растения, которые отпугивают нечисть – это чеснок, полынь, чертополох. А осина, срезанная в ночь единения Сильмарина и Силии, насыщена силой, развеивающей магию. Очень надёжное средство. Чернолесье-то от нас не так далеко, бывает, что лешие забредают, кикиморы, огневушки. Год назад я не стала сажать чеснок вдоль забора, решила цветами себя порадовать – так все лето к нам упырники лазили, все деревья и кусты поломали. Даже пару раз мракобесов видела. Потом я полынь и чеснок посеяла, да осиновых кольев «насыщенных» в ограждение понатыкала, и сразу безобразия прекратились. Недавно, правда, черноволки ночью у ворот крутились, но внутрь попасть не смогли – осина защитила. Мы этих страшилищ с утра нашли мёртвыми.
– Странно, – удивился я, – отчего же черноволки умерли, если они за ограждение не попали?
– Это нас Грязный Великан, видимо, спас, – похвасталась Талла, но видя, что я не понимаю, стала объяснять. – Вы же видели у нашей арки возле ворот недоделанную глиняную скульптуру? Мы её Грязным Великаном называем. Он появился у нас где-то с полгода назад. Просто за одну ночь вырос. Я сначала думала, что это нам просто кучу глины скинули с телеги, когда с болота везли. Бывало, что соседи нам и не такое подбрасывали. Но после того, как мы целую стаю черноволков мёртвых нашли, и они перемазаны в глине были… я стала подозревать, что это нам Грязного Великана добрая богиня Альяс послала для защиты. Я ведь ей каждый день молюсь. И в Храм хожу часто. Вот уже пять лет прошло с тех пор, как наш сын пропал…
Хозяйка смутилась. Видимо, ей было неудобно жаловаться на жизнь перед постояльцами, тем более один из них был королевских кровей. Но мне с детства внушали, что нужно проявлять уважение и сострадание даже к самым бедным. Ведь совсем не сложно просто выслушать человека. Как знать, вдруг он когда-нибудь сыграет важную роль в твоей жизни.
– Что же случилось с вашим сыном? – задал я вопрос. – Ваш постоялый двор и сейчас называется «Ивен и сын», наверное, вы до сих пор надеетесь на его возвращение.
– Уже почти не надеемся… – Талла всхлипнула и снова принялась промокать глаза фартуком. – Наша история печальна. Мы сами виноваты. Когда появляются дети, то думаешь, что они будут такими, как ты захочешь. Это не так…
Когда родился наш сын Найвен, мой муж был самым счастливым человеком. Он мечтал, что наследник станет во всём похож на него, и в будущем с радостью примет управление постоялым двором, но Найвену это было не интересно. Сын мечтал о сражениях, путешествиях. Он втайне занимался фехтованием и читал книги. Я понимала обоих: один хотел повидать мир, проявить себя, добиться успеха, а другой считал, что главные ценности в жизни – это семья, стабильный доход, семейное дело. Я как могла пыталась примирить их, но они, как два барана отстаивали свою правду. Мужу было тяжело – хозяйство-то большое, много приезжих гостей, наёмных рабочих. Найвену тоже приходилось не сладко – он с утра до поздней ночи выполнял поручения отца и часто заговаривал о том, что хочет сбежать в армию. Наверное, я мало уделяла ему внимания, не смогла понять, объяснить… Слишком много работы было. А ещё Никса. Она росла капризным и болезненным ребёнком… И упрямой, как её отец и брат…
А Найвен…Он всё чаще общался с заезжими нанимателями из Шаншальвена. Вы же знаете, что на восточной границе Стаземелья идёт постоянная война с тёмными эльфами. Там нужна большая армия. Время от времени к нам заезжали переночевать зазывалы, приглашающие в армию Шаншальвена. Они предлагали записаться в рекруты на пять лет, предлагали большие деньги. Найвен мечтал отправиться с ними, но никогда не бросил бы нас… если бы не несчастье…
В тот день мимо постоялого двора проезжала карета нашей королевы Пины. Она торопилась в свой замок, но у колеса повредился обод, и пришлось остановиться. Муж пошел выяснять, что случилось с колесом. Я тоже решила узнать, не требуется ли что-нибудь Её Высочеству. Найвена я отправила на третий этаж, чтобы он присмотрел за сестрой, которая была тогда простужена и лежала в кровати.
Но какая девочка в десять лет улежит в постели, если возле дома остановилась карета самой королевы? Конечно, Никса высунулась в окно, чтобы увидеть это. Найвен пытался затащить сестру обратно в комнату, она вырывалась… Когда я уже подходила к дому, то увидела, как Никса оттолкнула от себя брата, но пошатнулась сама и вывалилась из окна. Сначала ее тело стукнулось о козырёк первого этажа, потом упало на землю. Наверное, это её и спасло.
Я подбежала к дочке. Она лежала без движения, на земле возле головы была кровь. Я так испугалась. Кричала на прибежавшего Найвена, что он убийца, трясла его за плечи, надавала пощёчин… Потом оказалось, что Никса жива, только говорить больше не может… Мы возили её к придворному лекарю Равалю, он сказал, что это сильный испуг, и когда-нибудь она снова заговорит… наверное. А Найвен тогда сбежал… ничего с собой не взял. Скорее всего, догнал обоз из Шаншальвена, который от нас с утра уехал… Думаю, он попал в армию, как и мечтал… А муж… когда пропал сын… ему и постоялый двор стал не нужен. Вы видели, как всё у нас приходит в запустение? Мой Ивен запретил пускать к нам зазывал из Шаншальвена, а с появлением в замке чудовища теперь и в Ортагельс почти никто не ездит. Я каждый день молюсь богине Альяс, чтобы она уберегла нашего мальчика и сохранила наш постоялый двор. Но прошло пять лет. Найвен не вернулся. Никто так долго не служил на границе…
– Зато богиня вам послала Грязного Великана из глины, – как всегда не к месту влез Киро. – Он защитил вас от черноволков.
Никса, до сих пор тенью стоявшая возле стены, всхлипнула, закрыла лицо ладонями и выбежала из зала.
– Она больше всех переживает потерю брата, – вздохнула Талла. – Считает себя виноватой в том, что он сбежал.
Я осуждающе посмотрел на Киро, но он отвернулся, делая вид, что рассматривает деревянные панели на стенах.
И тут вдруг со стороны улицы раздался крик… или рёв… человеческий и звериный одновременно. В этом звуке смешались ненависть, боль и отчаянье. От страха у меня зашевелились волосы на затылке, а по спине побежали мурашки. Это был голос самой смерти. Он стих так же внезапно, как и появился.
Киро замер и готов был спрятаться под стол. Талла, побледнев и прижав руки к груди, прошептала:
– Опять какая-то нечисть из Чернолесья сбежала. Чеснок, осина и полынь не дадут проникнуть через забор, но огни лучше погасить, чтобы не дразнить это зло… Давайте, я провожу вас в комнату, где вы сможете отдохнуть…
Мы накрыли склянки с болотными огоньками колпаками и пошли вслед за хозяйкой.
– Не нравится мне этот жуткий крик с улицы, - тихо проговорил Киро, идущий за мной. – Так воют банши, предвещая скорую смерть…
… Мост будет новый над бурной рекою,
Сила волшебная сменится Тьмою,
– Что ты так разошёлся? – удивился я. – Она не сделала тебе ничего плохого.
– Все эти бродячие торгаши, музыканты и актёры – негодяи, – Киро раскраснелся и чуть ли не кричал. – Все они трясутся в своих грязных кибитках, попрошайничают, бросают своих детей. Меня тоже мать-цыганка бросила умирать, оставила для опытов какому-то лекарю и даже ни разу не вернулась!
Я даже растерялся. Как успокоить его? Наверное, если бы в детстве со мной поступили так же, я орал бы и злился ещё сильнее.
– Не все ведь такие, – как можно мягче сказал я. – Посмотри на эту девушку… на её невинное лицо… не может она быть мошенницей. И оставлять беззащитного человека ночью на дороге мы не можем. Надо отвезти её на постоялый двор.
Киро недовольно засопел, но спорить не стал. Я поднял девушку на руки, удивляясь тому, какая она лёгкая, аккуратно уложил на спину драконихи. Странное дело, но Мутана не любит чужаков, а тут даже слегка присела, помогая мне…
***
… До постоялого двора «Ивен и сын» мы добрались, когда солнце уже скрылось. Хорошо, что сегодня небо был чистым, без облаков. Сильмарин освещал всё вокруг своим таинственным бледным светом.
Первым делом мы увидели впереди арку, освещённую фонарями с болотными огоньками. За аркой уже просматривались покосившиеся ворота и высокий трёхэтажный дом. Постоялый двор находился возле перекрёстка. Одна дорога вела в столицу Ортагельса, другая – проходила мимо Чернолесья и заканчивалась где-то у восточной границы Стаземелья.
Постоялый двор производил странное впечатление. Видно было, что хозяева приложили много сил, чтобы сделать это место красивым и уютным, чтобы путников тянуло остановиться здесь отдохнуть, но одновременно в глаза бросались и следы запустения. Ровные квадратные плиты, образующие широкую площадку перед воротами, были местами расколоты, между ними пробивалась трава. Деревянная резная арка, возвышающаяся на этой площадке, тоже была оплетена вьющимися сорняками и облеплена у основания мхом.
Возле арки, справа, стояла высокая, в полтора человеческих роста, нелепая скульптура из глины. Создавалось впечатление, что кто-то начал лепить фигуру то ли рыцаря, то ли стражника, а потом, не доделав, забросил. На груди у глиняного великана криво висела табличка: «Ивен и сын». Наверное, раньше вывеска крепилась на арке, чтобы её видели издалека, но потом она упала и её поленились вешать на место.
Мы преодолели арку и подъехали к дубовым воротам, украшенным резьбой. Я отважно начал стучать деревянной колотушкой, висевшей на веревке. Стучаться пришлось долго. Наконец, послышались приближающийся лай и шаркающие шаги. Покосившаяся створка ворот с трудом и скрипом отворилась. В образовавшемся проёме показалась женщина в чепце, закутанная в вязанную шаль. В одной руке она держала склянку с болотными огоньками, другой – придерживала за ошейник лохматого большого пса. Увидев нашу процессию, она сначала нахмурилась, но потом её взгляд остановился на моём медальоне с гербом…
– Лэгэнд?! – женщина едва не выронила склянку из рук. – Принц Эндориан?
Она проворно юркнула за створку, чем-то загремела и крикнула:
– Подождите секунду, я привяжу собаку и впущу вас!
– Не нравится мне это, - Киро подозрительно сощурил глаза. – Откуда она вас знает?
Я не успел ответить, как ворота распахнулись, и хозяйка пригласила нас во двор. Тут тоже была дорожка, выложенная серыми плитами, остальное скрывалось в полумраке. Разглядеть удалось только какие-то плодовые деревья, на которых висели маленькие фонарики, силуэты невысоких построек и большой дом, где светились пара окон.
– Рада приветствовать ваше высочество в нашей скромной обители, – поклонилась хозяйка. – Меня зовут Талла. Я помню вас ещё совсем маленьким. Король Микаэл не раз бывал у нас, когда путешествовал, а однажды приезжал с вами. Он был прекрасным человеком и правителем. То, что с ним произошло… это так ужасно…
Тут Талла заметила, что на спине моей драконихи лежит девушка, и всплеснула руками:
– О, боги, что случилось с бедняжкой?!
– Ничего страшного, - я спрыгнул на землю и взял девушку, которую назвал Этали, на руки. – Она случайно надышалась сонного порошка. У вас найдётся для неё комната?
– Конечно, найдется! – хозяйка повела меня в дом.
Навстречу нам попался высокий сутулый мужчина угрюмого вида и худенькая молодая девушка с длиной чёрной косой.
– Это мой муж Ивен и дочка Никса, – представила нас на ходу Талла. – Они отведут ваших животных в стойло и помогут занести вещи. Сейчас мы в доме обитаем втроём, раньше тут народу было больше. У меня и прачки были, и поломойки, и подавальщицы, а теперь всё я одна делаю… только Никса помогает. Вы уж простите нас, ваше высочество, за неподобающий приём. Последнее время гостей почти не принимаем. Муж подумывает продать наш постоялый двор…
Вслед за хозяйкой я прошел в дом. Талла старалась держать светильник так, чтобы видны были и стены, и пол. Я осторожно нёс девушку и, как ни странно, даже ни разу не споткнулся и ничего не задел. Наконец, мы добрались до небольшой комнаты. Стены тут были обиты светлыми деревянными панелями, на полу лежал самотканый ковер, на окне висели белые занавески с вышивкой, из мебели: кровать, платяной шкаф и низкий столик – всё простое, прочное и без изысков.
Я опустил Этали на кровать и невольно опять залюбовался ею. Серебристые локоны разметались по подушке, щеки раскраснелись, губы были слегка приоткрыты. Она казалась такой беззащитной и хрупкой. Тонкие пальцы до сих пор сжимали чёрный шар. Вроде она хотела отдать это мне? Я попытался взять его, но хватка у девушки оказалась на удивление крепкой. Пришлось оставить свои попытки.
Талла потянула меня за рукав.
– Пойдемте, я вас покормлю. Наверняка проголодались с дороги…
Через несколько минут мы оказались в обеденном зале, где меня уже ждал Киро.
Видимо, раньше в этом помещении трапезничало много людей – это было видно по количеству столов и скамей, сваленных в углу. Сейчас посреди зала стоял только один широкий стол и четыре стула. На одном восседал мой шут и уплетал что-то с невероятной скоростью. Бедная Никса едва успевала подносить ему тарелки с едой из кухни. Запах был очень аппетитным. Я тут же опустился на свободное место и получил плошку с тушеными овощами и мясом.
Никса оказалась проворной девушкой, успевала убирать пустые тарелки, наполнять кружки ядрёным ягодным отваром, подносить хлеб. Она казалась совсем юной, наверное, ей было не больше шестнадцати лет. Я заметил, что с матерью Никса общается с помощью знаков, и за время нашей трапезы она не произнесла ни звука. Видимо, девушка была немой. Зато хозяйка болтала за двоих.
– Простите, ваше высочество, что лезу не в своё дело, но молчать не могу… Я догадалась, что вы собираетесь в замок Ортагельс, и знаю, зачем. У нас тут останавливалась пара рыцарей. Они были уверены, что победят чудовище, удерживающее принцессу Горлушку, но погибли. Этот монстр не просто какое-то животное – он обладает магией. Некоторые думают, что это сам Дьябол… Ваш батюшка сделал для нас много добра. Я не могу смотреть, как его сын отправляется на верную смерть. Умоляю вас, одумайтесь.
Она говорила от чистого сердца. Глаза Таллы смотрели на меня с глубокой грустью и печалью. Так может смотреть только человек, потерявший кого-то очень близкого и долго страдающий.
– Если бы я мог, – вздохнул я, – но это единственная возможность сохранить наш трон. Мой отец знал пару хитростей, чтобы справлялся с нечистью, надеюсь, что и у меня получится.
– Буду молиться за вас защитнице нашей Альяс. – Талла промокнула глаза краем белого передника. – Ваш батюшка и нам когда-то подсказал, как отпугивать от дома созданий Тьмы…
– И как? – оживился я. – Может, и мне это поможет?
– Есть растения, которые отпугивают нечисть – это чеснок, полынь, чертополох. А осина, срезанная в ночь единения Сильмарина и Силии, насыщена силой, развеивающей магию. Очень надёжное средство. Чернолесье-то от нас не так далеко, бывает, что лешие забредают, кикиморы, огневушки. Год назад я не стала сажать чеснок вдоль забора, решила цветами себя порадовать – так все лето к нам упырники лазили, все деревья и кусты поломали. Даже пару раз мракобесов видела. Потом я полынь и чеснок посеяла, да осиновых кольев «насыщенных» в ограждение понатыкала, и сразу безобразия прекратились. Недавно, правда, черноволки ночью у ворот крутились, но внутрь попасть не смогли – осина защитила. Мы этих страшилищ с утра нашли мёртвыми.
– Странно, – удивился я, – отчего же черноволки умерли, если они за ограждение не попали?
– Это нас Грязный Великан, видимо, спас, – похвасталась Талла, но видя, что я не понимаю, стала объяснять. – Вы же видели у нашей арки возле ворот недоделанную глиняную скульптуру? Мы её Грязным Великаном называем. Он появился у нас где-то с полгода назад. Просто за одну ночь вырос. Я сначала думала, что это нам просто кучу глины скинули с телеги, когда с болота везли. Бывало, что соседи нам и не такое подбрасывали. Но после того, как мы целую стаю черноволков мёртвых нашли, и они перемазаны в глине были… я стала подозревать, что это нам Грязного Великана добрая богиня Альяс послала для защиты. Я ведь ей каждый день молюсь. И в Храм хожу часто. Вот уже пять лет прошло с тех пор, как наш сын пропал…
Хозяйка смутилась. Видимо, ей было неудобно жаловаться на жизнь перед постояльцами, тем более один из них был королевских кровей. Но мне с детства внушали, что нужно проявлять уважение и сострадание даже к самым бедным. Ведь совсем не сложно просто выслушать человека. Как знать, вдруг он когда-нибудь сыграет важную роль в твоей жизни.
– Что же случилось с вашим сыном? – задал я вопрос. – Ваш постоялый двор и сейчас называется «Ивен и сын», наверное, вы до сих пор надеетесь на его возвращение.
– Уже почти не надеемся… – Талла всхлипнула и снова принялась промокать глаза фартуком. – Наша история печальна. Мы сами виноваты. Когда появляются дети, то думаешь, что они будут такими, как ты захочешь. Это не так…
Когда родился наш сын Найвен, мой муж был самым счастливым человеком. Он мечтал, что наследник станет во всём похож на него, и в будущем с радостью примет управление постоялым двором, но Найвену это было не интересно. Сын мечтал о сражениях, путешествиях. Он втайне занимался фехтованием и читал книги. Я понимала обоих: один хотел повидать мир, проявить себя, добиться успеха, а другой считал, что главные ценности в жизни – это семья, стабильный доход, семейное дело. Я как могла пыталась примирить их, но они, как два барана отстаивали свою правду. Мужу было тяжело – хозяйство-то большое, много приезжих гостей, наёмных рабочих. Найвену тоже приходилось не сладко – он с утра до поздней ночи выполнял поручения отца и часто заговаривал о том, что хочет сбежать в армию. Наверное, я мало уделяла ему внимания, не смогла понять, объяснить… Слишком много работы было. А ещё Никса. Она росла капризным и болезненным ребёнком… И упрямой, как её отец и брат…
А Найвен…Он всё чаще общался с заезжими нанимателями из Шаншальвена. Вы же знаете, что на восточной границе Стаземелья идёт постоянная война с тёмными эльфами. Там нужна большая армия. Время от времени к нам заезжали переночевать зазывалы, приглашающие в армию Шаншальвена. Они предлагали записаться в рекруты на пять лет, предлагали большие деньги. Найвен мечтал отправиться с ними, но никогда не бросил бы нас… если бы не несчастье…
В тот день мимо постоялого двора проезжала карета нашей королевы Пины. Она торопилась в свой замок, но у колеса повредился обод, и пришлось остановиться. Муж пошел выяснять, что случилось с колесом. Я тоже решила узнать, не требуется ли что-нибудь Её Высочеству. Найвена я отправила на третий этаж, чтобы он присмотрел за сестрой, которая была тогда простужена и лежала в кровати.
Но какая девочка в десять лет улежит в постели, если возле дома остановилась карета самой королевы? Конечно, Никса высунулась в окно, чтобы увидеть это. Найвен пытался затащить сестру обратно в комнату, она вырывалась… Когда я уже подходила к дому, то увидела, как Никса оттолкнула от себя брата, но пошатнулась сама и вывалилась из окна. Сначала ее тело стукнулось о козырёк первого этажа, потом упало на землю. Наверное, это её и спасло.
Я подбежала к дочке. Она лежала без движения, на земле возле головы была кровь. Я так испугалась. Кричала на прибежавшего Найвена, что он убийца, трясла его за плечи, надавала пощёчин… Потом оказалось, что Никса жива, только говорить больше не может… Мы возили её к придворному лекарю Равалю, он сказал, что это сильный испуг, и когда-нибудь она снова заговорит… наверное. А Найвен тогда сбежал… ничего с собой не взял. Скорее всего, догнал обоз из Шаншальвена, который от нас с утра уехал… Думаю, он попал в армию, как и мечтал… А муж… когда пропал сын… ему и постоялый двор стал не нужен. Вы видели, как всё у нас приходит в запустение? Мой Ивен запретил пускать к нам зазывал из Шаншальвена, а с появлением в замке чудовища теперь и в Ортагельс почти никто не ездит. Я каждый день молюсь богине Альяс, чтобы она уберегла нашего мальчика и сохранила наш постоялый двор. Но прошло пять лет. Найвен не вернулся. Никто так долго не служил на границе…
– Зато богиня вам послала Грязного Великана из глины, – как всегда не к месту влез Киро. – Он защитил вас от черноволков.
Никса, до сих пор тенью стоявшая возле стены, всхлипнула, закрыла лицо ладонями и выбежала из зала.
– Она больше всех переживает потерю брата, – вздохнула Талла. – Считает себя виноватой в том, что он сбежал.
Я осуждающе посмотрел на Киро, но он отвернулся, делая вид, что рассматривает деревянные панели на стенах.
И тут вдруг со стороны улицы раздался крик… или рёв… человеческий и звериный одновременно. В этом звуке смешались ненависть, боль и отчаянье. От страха у меня зашевелились волосы на затылке, а по спине побежали мурашки. Это был голос самой смерти. Он стих так же внезапно, как и появился.
Киро замер и готов был спрятаться под стол. Талла, побледнев и прижав руки к груди, прошептала:
– Опять какая-то нечисть из Чернолесья сбежала. Чеснок, осина и полынь не дадут проникнуть через забор, но огни лучше погасить, чтобы не дразнить это зло… Давайте, я провожу вас в комнату, где вы сможете отдохнуть…
Мы накрыли склянки с болотными огоньками колпаками и пошли вслед за хозяйкой.
– Не нравится мне этот жуткий крик с улицы, - тихо проговорил Киро, идущий за мной. – Так воют банши, предвещая скорую смерть…
глава 10
… Мост будет новый над бурной рекою,
Сила волшебная сменится Тьмою,
