Часть 1
Сердце тревожно забилось,
Предчувствуя неизбежное —
В саду распустились пионы.
Глава 1
«Только бы успеть! Великое Небо, пожалуйста, помоги мне прибежать вовремя!» — молилась я, пока мчалась по оживленным улочкам Гондаге.
А вот и Зеленый холм, откуда уже доносятся звуки барабанов!
Взлетела, перепрыгивая через ступени. Один раз даже споткнулась и едва не потеряла башмак. Ой, видела бы меня сейчас Матушка, похвалила бы за резвость и отчитала бы за недостойное поведение.
«Хорошая служанка не бегает по дому и улицам точно курица от кота! — прозвучал в голове строгий хрипловатый голос, ставший моей совестью за восемнадцать лет. — Она всегда знает, что может понадобиться ее благословенному хозяину, а потому готова к внезапностям и заранее находится в местах, где ожидают ее присутствия!»
И я хотела прийти в монастырь как подобает — к началу состязаний, но у Матушки закончились травы, и она перехватила меня, якобы спешившую в самый дальний павильон храма, наказав сходить в аптеку.
И я покорно ждала, стараясь ничем не выдать беспокойства, пока Матушка искала старый рецепт. Несколько раз порывалась сказать, что прекрасно помню все ингредиенты, которые покупаю уже лет восемь подряд и раз пять в год, и несколько раз прикусывала язык, так как «терпение и преданность — главные добродетели хорошей служанки». А еще жуть как не хотелось признаваться, что сегодня меня ждут в другом месте.
Вот и стояла, с улыбкой поглядывая то на небо, то на брусчатку. А время-то шло… Благо храм и монастырь располагались неподалеку друг от друга! Но мне же еще в аптеку надо успеть — и вернуться! Ох Великое Небо! За что же ты меня так «любишь»?!
Наконец я добралась до больших красных ворот, открытых для мужчин и женщин лишь один день в году. За ними находилась маленькая дубовая роща — символ силы, трудолюбия, смирения и усердия. А за толстыми деревьями вокруг площади уже собрался возбужденный народ. Еще бы! Такая потеха для горожан — испытание старших послушников, претендующих на звание мастера боевых искусств!
Когда я с трудом протиснулась в первые ряды, поединок был в самом разгаре. С тревогой посмотрела на бившихся мужчин — Минжа среди них не оказалось. Я облегченно выдохнула — ух, кажется, успела! И выбрав место у постамента, на котором громоздился каменный лев, приготовилась ждать.
Наконец бой закончился. Соперники поклонились друг другу, но не как учитель и ученик, а как равные, и разошлись.
Настала очередь моего друга. Он неторопливо пошел к центру площади, где был начерчен круг, пределы которого нельзя покидать во время битвы. Легкий ветерок теребил синюю рубаху и штаны свободного кроя, в то время как на лице Минжа не дрогнул ни один мускул.
Я с гордостью смотрела на парнишку — он был старше меня всего на год, но вот уже участвует в таких боях! Минж замер в боевой позе и приготовился отражать удары опытного монаха.
— Давай! Давай! — шептала, стараясь не кричать.
Не дай Небо заметят, расскажут настоятельнице, что я не прямиком к аптекарю пошла, а через монастырь… страшно представить, какое наказание за это последует, ведь «Хорошая служанка всегда слово в слово исполняет приказы и поручения своего господина!», а не занимается своими делами и тем более не глазеет на парней.
Просто Минжу важно, чтобы я присутствовала, а мне важно его поддержать!
Мы знали друг друга, кажется, с восьми лет. Я подметала храмовую дорожку у ограды, в резные щели которой увидела мальчика. Он стоял и оглядывался по сторонам, когда заметил меня, а я, почему-то не удержавшись, улыбнулась — совсем не как «хорошая служанка».
— У меня есть майский жук, показать? — спросил незнакомец.
Я воровато осмотрелась и подбежала к воротам. Мальчик открыл кулак, демонстрируя живое насекомое.
— А-а! — не смогла скрыть восторга, глазея на черное блестящее тельце, по преданию приносящее удачу.
— Дарю! — великодушно сказал незнакомец.
И в тот миг мое маленькое детское сердечко предательски дрогнуло. А мальчик, гордо вскинув подбородок, продолжал:
— Меня папа привел в монастырь Шуэнь. Я буду учиться боевым искусствам, а затем прославлюсь как великий воин.
Минж стал показывать мне приемы через ограду. Вначале я просто хлопала в ладоши, а затем, впечатленная, спрятала в карман жука, отбросила метлу и попыталась повторить за ним. Рука вперед, выпад, потеряла равновесие. Минж рассмеялся.
— Девчонка! — сказал он. — Тебе не стать такой как я!
Это было обидно.
— Когда-нибудь я тебя поколочу! — ответила, показывая язык.
Мальчик хмыкнул:
— Я стану величайшим воин…
Минж так и не договорил, потому как вернулся его отец и, схватив сына за ухо, принялся ругать за то, что тот отстал и потерялся.
Настала моя очередь смеяться. Правда недолго — уже в следующий миг меня постигла точно такая же участь от разгневанной Матушки, подобного настроения которой, как поговаривали, побаивались даже боги, что уж говорить о восьмилетней девочке?
— Сюин! — шипела Матушка, точно змея, однажды забравшаяся во двор храма. — Хорошая служанка много работает и не точит лясы!
Наверное, именно трепка и красные уши сделали из нас с этим мальчишкой друзей. А может, майский жук и лепешки, которые приносили в дар богине Гуинь, оставляли около ее статуи, находившейся за самым дальним павильоном в саду, и за воровством которых я застукала Минжа через месяц после знакомства.
— Как ты посмел забраться на священную землю!.. — выкрикнула я, чуть не задохнувшись от наглости и возмущения, но воришка даже глазом не моргнул!
— Тс-с, — невозмутимо перебил меня мальчик, ломая ароматную выпечку, в которую какая-то благородная дама приказала добавить барбарис и мед. — Будешь?
Я огляделась по сторонам, хотя знала, что в этой части храма в день «смотрин» никого не было, а охранять подношения богини… да кому в голову придет брать еду с алтаря?! Я ведь тоже прежде об этом не думала, но… запах от лепешек шел умопомрачительный, рот уже наполнился слюной и я, не выдержав искушения, кивнула. Тогда, спрятавшись в кустах у ограды, мы впервые попробовали кислые ягоды, которые привозили торговцы из далеких земель за Могулом.
— Ты не больно-то уважаешь богов, да? — спросила, слизывая с пальцев оставшуюся медовую сладость.
— Конечно, я их уважаю, — ответил Минж и добавил: — Просто есть хочется. А эти дары никуда не исчезают, только портятся со временем. Я дома проверял.
— Как ты умудрился сюда забраться? — поинтересовалась, когда от еды не осталось и крошки. — Здесь ведь такой высокий забор!
— Это? Высокий? — усмехнулся мой знакомый и равнодушно махнул рукой.
Я недоверчиво скривилась, решив, что мальчик просто хвалится, а затем спохватилась — воришка-то должен сейчас находиться в монастыре! Неужто сбежал? И я, совсем как Матушка, решила попробовать вернуть «нерадивого» на истинный путь, благо, что слышала подобные нравоучения почти каждый день:
— Послушай, — начала приняв самое серьезное выражение лица. — Воровать плохо…
— Эй! — попробовал возмутиться Минж, напоминая, что не только он ел дары. Но я шикнула на него и продолжила:
— И сбегать тоже плохо! Твоя семья надеется, что ты станешь «хорошим монахом»…
Вопреки моим ожиданиям мой новый знакомый неожиданно расхохотался.
— Я не сбегал. Меня отправили посыльным к чиновнику, потому что я умный, смышленый и расторопный! И вообще, когда я вырасту, то стану лучшим воином…
Я не выдержала, закатила глаза, и сама не поняла, как толкнула Минжа, который неожиданно потерял равновесие и упал, заставляя меня рассмеяться.
А может, нас сблизили персики, которые я временами таскала из запретной части сада, посвященной богине жизни, — несмотря на угрозы Матушки и «старших сестер» поймать вора и высечь «паршивца» всеми розгами, которые только имелись в Гондаге.
Однако меня не пугали слова настоятельницы, ведь я знала, что в Шуэне строго с едой. Мальчишки постились даже чаще, чем мы — будущие служанки, и пробегавший мимо храма, а иногда перебиравшийся через ограду у дальнего павильона Минж был постоянно голодным. И мне казалось, что богини не станут возражать, если часть их даров и фруктов достанется ребенку.
Когда мы временами встречались в городе, выполняя поручения настоятелей, или общались, разделенные стеной с узорчатой решеткой, он пытался показывать мне приемы, а я старалась отрабатывать их с метлой или тряпкой, спрятавшись за деревьями и храмовыми статуями. Отчего-то мне хотелось стать воином, не менее великим, чем Минж, но тот как в воду глядел — сколько я ни старалась, все бесполезно. Мои руки явно не были предназначены для нанесения ударов. Да что уж там, они и для защиты-то не очень годились.
— Это потому что ты девчонка, — сказал однажды Минж, поедая персик. — Твое это вон… метла.
Он с жадностью набил рот фруктовой мякотью, сладкий сок тек по подбородку, и весь он был такой… самодовольный, что я не выдержала, схватила метлу и шибанула самоуверенного парня!
— Сюин, ты чего?! — прохрипел чуть не подавившийся Минж обиженным голосом.
— Сам сказал, что метла — это мое! Ты оказался прав, теперь буду драться только ей!
Минж усмехнулся, заметив, что мне это не поможет, но больше не дразнил…
И сегодня был важный день — поединок, после которого Минж может получить звание мастера, а затем принять постриг и либо остаться в городе, вступив в ряды наставников Шуэньского монастыря, либо пополнить ряды боевых монахов при императорской страже в столице!
Я знала, как для него это важно. Не знаю почему, но у меня была уверенность, что сегодняшний день — особенный. И этот поединок будет решающим не только для Минжа, но и для меня.
Наконец-то битва закончилась. Минж победил — настоятель надел на него знак мастера и вручил посох. И я была счастлива. Мне очень хотелось кричать и прыгать от восторга, но я молча сжимала кулаки, опасаясь быть замеченной.
Довольная, пробиралась через толпу на выход, чтобы попасть вовремя в аптеку, когда меня окликнул знакомый голос — Минж стоял, спрятавшись за ствол дуба. И я решила, что если задержусь на пару мгновений — ничего страшного не произойдет, а потому подбежала к нему.
— Поздравляю! — затараторила по привычке. В храме у девушек было мало времени на разговоры, а потому, когда улучаешь мгновение — надо успеть рассказать обо всем, да еще и выслушать собеседника. — Ты такой молодец! Я постоянно просила Небо, чтобы оно даровало тебе победу, и оно услышало!..
— Сюин!
— Это так здорово…
— Сюин! — парень неожиданно притянул меня к себе и закрыл мне рот ладонью.
Я растерянно хлопнула глазами, потрясенная этим жестом, впервые осознавая, что Минж вообще-то уже не тот мальчик, стоявший около стены с резной решеткой, а взрослый, выше меня на целую голову, сильный… мужчина.
Я покраснела, но не успела ничего сказать, потому что парень воровато огляделся, словно собирался украсть лепешку, подаренную богине, и оттащил меня за широкий ствол дерева, на нижних ветвях которого колыхались разноцветные ленты.
— Я победил и собираюсь стать величайшим воином в истории Хорсы, — сказал Минж, продолжая закрывать мой рот. — Я собираюсь сегодня вечером уйти…
— Что?! — выдохнула, наконец-то придя в себя и оттолкнув его руку. — Ты с ума сошел? А как же постриг, как же императорс…
Но друг уже целовал меня, окончательно растерявшуюся и не понимавшую, что происходит. Это правда Минж? Это правда я? И мы…
— Сюин, ты пойдешь со мной? — прошептал он, отрываясь от моих губ.
— А-а-а…
— Я собираюсь отправиться на Север, где есть военные поселения. Ты могла бы жить там, работать, а я буду служить.
Я нахмурилась, что случалось со мной крайне редко, так как «хорошая служанка обязана иметь милое, добродушное, немного глуповатое выражение лица, чтобы не смущать своих хозяев, которые на ее фоне должны казаться не просто ученым людьми, но даже мудрецами!»
Голос Матушки все еще звучал в моей голове, когда Минж спросил:
— Ты будешь моей женой?
Пожалуй, впервые у меня не было слов. Я не ослышалась? Мой друг, мальчик, который подарил мне жука, предлагает выйти за него замуж?! Никогда не думала, что это случится со мной и с Минжем!
— Знаешь, меня Матушка ждет… и мне еще в аптеку надо, — пробормотала, делая шаг назад.
— Я зайду вечером, — сказал Минж, продолжая держать меня за руку и не желая отпускать. — Соглашайся, Сюин! Я стану лучшим воином, клянусь!
Я же резко дернулась, вырвавшись на свободу, а затем бросила:
— Много болтаешь! Вначале стань им!
И не давая парню прийти в себя, развернулась и убежала, услышав вслед:
— Я зайду вечером!
Но я уже мчалась в аптеку.
Глава 2
Улицы Гондаге оживленные. Здесь не протолкнуться. Чтобы быстро выполнить задание, надо знать каждый переулок, щелочку, где можно прошмыгнуть между домами, лавочками. И я всегда идеально справлялась с поручениями настоятельницы! Но сегодня все пошло наперекосяк.
Я мчалась по улицам, погруженная в собственные мысли, и не смотрела по сторонам. Подумать только! Минж решил отказаться от пострига! Минж собрался уйти на север! Минж поцеловал меня! Минж сделал мне предложение! Минж…
— Ай, — вскрикнула, неожиданно налетев на кого-то. Удар был ощутимым, а подол платья внезапно стал мокрым.
— Ах ты… — прошипел незнакомец, ведра которого оказались на мостовой.
Я застыла, с ужасом понимая, что за разлитую воду мне сейчас прилетит. И действительно водонос уже схватил хворостину, находившуюся в корзине около прилавка с овощами и фруктами, чтобы отпугивать насекомых, птиц и детей.
Он набросился на меня, но я сумела увернуться, сделать шаг по направлению к палкам и взяла одну из них. Действовала не разумом — инстинктами, а потому уже в следующий миг стояла перед мужчиной, представляя, что у меня в руках метла, и по привычке сделала выпад, чтобы нанести удар обидчику, но споткнулась о подножку, выставленную кем-то из собравшейся толпы.
Водонос выругался — видимо, я все-таки достала до него, а затем решительно подошел ко мне.
Я испуганно сглотнула, осознавая, что обиженный незнакомец зол. Оправдываться и просить прощения уже нет смысла. Надо бежать! Я собралась дать дёру, но не успела — мужчина схватил меня за руку. Я попыталась вырваться, как учил Минж, но водонос был сильнее, а потом кто-то из толпы стеганул меня по коленям, отчего ноги подкосились, а в глазах на мгновение потемнело.
«Кажется, Минж был прав, утверждая, что я не смогу себя защитить, — подумала, опускаясь на дорогу. — Минж… кажется, мы сегодня не встретимся».
— От Пиэня ещё никто не уходил! — донесся до меня голос, полный ярости.
— Отпустите! — взмолилась, корчась от боли, с которой жилистые пальцы стиснули мое запястье, однако нашла в себе силы посмотреть мужчине в глаза: — Пожалуйста, простите, это вышло слу…
— Что? — перебил водонос. — У тебя зелёные глаза?! Да ты лисица! — пробормотал ошарашенный мужчина и закричал, перебивая гомон толпы: — Лисица на улицах Гондаге!
— Я не лисица! — простонала, еле сдерживаясь, чтобы не разрыдаться от неприятных ощущений и обиды. — Клянусь! Я могу спокойно зайти в храм! Настоятельница отправила меня в аптеку…
— Тогда почему твои глаза зелёные? А-а-а… Так ты полукровка! — догадался водонос. — И чье же ты отродье? Эльгардское, форгардское, партолийское? Да хотя какая разница! Всё одно! Надо бить мразей и тех, кто ложится под них, а затем являет миру выродков!
