Что делать, если на замковых развалинах обнаружился котик? — Конечно, забрать домой.
Но что если котик — наиредчайшей породы? — Показать его специалистам.
Но что если после показа специалистам котика постоянно пытается кто-то украсть? — Взять исчезающий вид под свою защиту! Потому что рыжий рыжего в беде не бросает.
Но что если третий рыжий окажется в опасности, примеряя на себя лавры всезнающего бесстрашного героя? Пожалуй, пусть решает свои проблемы самостоятельно, потому как он не котик и лапок у него нет.
У котов есть такое свойство: стоит им появиться в доме, как оказывается, что они были здесь всегда — даже если час назад никаких котов у вас не было. Терри Пратчетт
Тропинка петляла между замшелыми валунами. Влажный утренний воздух был наполнен ароматами сосен и трав. Альнарина обожала этот запах, как и предрассветные сумерки, и сиреневатые облака, и подъем на вершину, где ее ожидало чудо.
Альнарина вдохнула поглубже и прибавила шагу, чтобы не пропустить начало дня.
Через несколько минут показались первые развалины — часть стены, некогда окружавшей эльфийский замок. Еще через несколько минут — останки цитадели и башен. Белоснежные камни, покрытые барельефами и письменами, уже приобрели розоватый оттенок.
Альнарина подошла к стене, на ходу пробежала пальцами по любимому изображению — вязь символов, внутри которой сияла звезда, — и поспешила к краю утеса. И вовремя.
Из-за розоватого горизонта показались золотистые лучи. Они осветили легкие облака, проплывавшие над долиной, осыпали искрами линию реки, полосу моря, видневшуюся вдали. Очертания хребтов на мгновение потемнели, а затем налились всеми цветами зелени. И только ледяную шапку спящего вулкана не тронули лиловые тени — в любое время суток она «умудрялась» оставаться белой.
Порыв ветра ударил в лицо, а Альнарина раскинула руки, представляя, будто она птица и парит над долиной, кружит между воздушных шаров, зависших рядом с городом, заглядывает в иллюминатор дирижабля, заходившего не посадку.
Альнарина бы полцарства отдала за возможность оказаться там, подняться под ярким разноцветным куполом к облакам или отправиться далеко-далеко, прильнув в кабине к стеклу, рассматривая пролетающих мимо птиц и пятна городов среди долин. Но не судьба…
Впереди только два дня, чтобы надышаться этим воздухом, насмотреться на эти виды и запастись силами перед возвращением в пансион к домоводству, этикету и прочим урокам в стиле «как из ничего сделать шляпку, салат и скандал». Но это будет потом, а сейчас она хотела наслаждаться и радоваться.
«Люблю, люблю, люблю!» — собиралась прокричать она. И уже открыла рот, когда…
— Мяу.
Альнарина обернулась, не опуская рук, и прислушалась. Тишина. Это время суток никогда не было оживленным — туристы еще не доехали, местные еще не проснулись, а потому посторонних и странных звуков не встречалось.
— Покажется же, — пробормотала девушка.
Она вернулась к виду. Солнце поднялось. Голубое небо радовало глаза. В прозрачном воздухе были четко видны каждое облачко, каждый контур хребта, каждый изгиб реки, каждая промелькнувшая птица. Альнарина задумалась, если бы она могла, в кого бы превратилась? В сокола, голубя или в малиновку? Размышляя над трудной задачей, Альнарина решила перекусить. Но завтрак, по ее задумке, должен был пройти в особенном месте — в саду.
Эльфы были теми еще затейниками, даже в крепостях выращивали цветы. И не абы какие, а розы, пионы, королевские лилии. Последние не сохранились, а вот сиреневые розы разрослись, опутав половину башни, арку, стены.
Она пристроилась на камне под аркой и залезла в дорожную сумочку за бутербродом. Хлеб, ветчина и сыр по-особенному вкусны на природе. Альнарина уже собиралась перекусить, когда вновь услышала «Мяу!».
Нет, все-таки не показалось. Альнарина достала салфетку, положила бутерброд, встала и огляделась.
— Кис-кис, — позвала девушка, прислушиваясь и всматриваясь в развалины.
— Мяу, мяу, мяу-у-у! — сомнений не осталось. Где-то здесь находился зверенок и, кажется, ему требовалась помощь. Не задумываясь, Альнарина пошла по садовой черной дорожке, усеянной белой галькой, напоминавшей следы.
— Киса-киса, — повторила Альнарина, останавливаясь у стены. — Где ты, котик?
— Мяу! — раздалось, будто из-под земли. Яму было трудно разглядеть из-за ветвистых роз, стелившихся по земле. Альнарина присела на колени и наклонилась. Глубина ямы оказалась не больше полуметра. Однако на дне «ловушки» сидел беспомощный рыжий котик.
— Мяу, — сказал котик, увидев незнакомку.
— Привет, мой хороший, — поздоровалась Альнарина с находкой. — Не можешь выбраться? Давай помогу.
И Альнарина протянула руку, желая ухватить зверя.
Котик заурчал, но в руки не дался. И чем ниже наклонялась Альнарина, тем настырнее котик вжимался в противоположную стену. А затем он сделал то, что не могло привидеться девушке даже в самом кошмарном кошмаре: кот запрыгнул на точку, что обычно находится пониже спины, но сейчас, в силу обстоятельств, возвышавшуюся над головой девушки, зацепился когтями за ткань и, карабкаясь по платью, задрал юбку, оголяя ноги Альнарины… и не только.
— Вот же! — пробормотала Альнарина, чувствуя непривычную прохладу выше лодыжек.
Она собиралась подниматься, когда поняла, что платье в районе лифа зацепилось за сучок, и, если она дернется слишком резко — порвет лиф в клочки. А еще домой возвращаться. А дома мама и папа…
«Значит надо действовать осторожно», — подумала девушка, а вслух сказала:
— Хорошо, мы одни. — Котик терся о ее плечо и мурлыкал. — Страшно представить…
— С вами все в порядке? — послышалось со стороны ног.
Альнарина дернулась, да так, что сама чуть не свалилась в яму.
— Вам помочь? — Рывок. Ткань треснула. «Спаситель» от резкого толчка завалился на землю, девушка, придерживая остатки одежды, — рядом с ним.
— Зачем вы это сделали?! — закричала Альнарина, поднимаясь.
— Я подумал, вы попали в беду… — незнакомец сел и оглядел пиджак, рубашку, брюки. — Целые, — пробормотал он.
— Конечно целые! Я же не просила! Я даже не успела ответить, нужна ли мне помощь! Ну как можно быть таким… — Альнарина замолчала, пытаясь подобрать нужное слово. Выбор был сложный — на ум приходили только грубости, надо было остановиться на чем-то относительно приличном.
— Но вы застряли, — попытался оправдаться незнакомец, отряхивая травинки с пиджака и банданы, скрывавшей его волосы. Лицо мужчины наполовину закрывала черная маска.
— Это была моя проблема!
— Мяу!
— Вы что, полезли туда за котом?
— А, по-вашему, я должна была его бросить?
— Да, — как ни в чем не бывало согласился незнакомец.
— Вы изверг!
— Может быть, вот только ваш питомец, уже доедает ваш бутерброд…
И правда! Рыжик умял и ветчину, и хлеб, подобрал крошки с салфетки, а теперь залез мордой в недра сумки Альнарины, вынюхивая, есть ли добавка. Добавки не было. Котик недоуменно уставился на людей.
— Я думала, он не может выбраться, — пробормотала Альнарина.
— Это кот. Он и из ямы может выпрыгнуть, и с дерева слезть, кстати, тоже может.
— А если не сможет?
— Ничего не поделаешь — естественный отбор.
Альнарина едва не задохнулась от возмущения. Но голоса приближавшихся туристов напомнили ей, что время близится к обеду.
— И как я теперь вернусь домой?
Незнакомец снял с себя пиджак и протянул ей.
— А как я вам его верну? — нахмурилась Альнарина.
— Считайте, это мой подарок, — махнул рукой незнакомец.
— Так не пойдет!
— Тогда вы идете домой почти голая.
— Но как же вы? — не сдавалась Альнарина, хоть и понимала, что этот странный человек в бандане и маске прав.
— Переживу.
Пришлось согласиться. Незнакомец же зашагал к тропе, на ходу помахав рукой. Альнарина некоторое время провожала взглядом его узкую спину, обтянутую белой рубашкой.
А котик терся у ног, надеясь на чудо появления второго бутерброда. Он потянулся лапкой к Альнарине, и по телу девушки разлилось успокаивающее тепло, вызывая улыбку, любовь к миру и желание сделать что-то хорошее.
— Рыжий рыжего не бросит, так? Пойдешь ко мне домой? Там куча бутербродов. Вот увидишь, тебе понравится. — Рыжие ушки дрогнули. Альнарина рассмеялась. — Ты как лисичка. Назову-ка я тебя Фокси. И не надо воротить мордочку. Так звали персонажа моей любимой книги в детстве. Там хитрый лис проводил расследования, а помогала ему лисичка Флокси.
И Альнарина, подхватив Фокси на руки, зашагала к тропе, чтобы вернуться в город.
Если вас “приютила” кошка, с этим ничего не поделать, можно только смириться. Т. С. Элиот.
Скрипнула дверь. Звякнул над дверью колокольчик. Альнарина вошла в просторную светлую прихожую — мама потратила на ее обустройство уйму времени, сил и миллиарды папиных нервных клеток.
Альнарина порядком подустала. Котик не казался тяжелым, более того — спокойно сидел на руках. Однако прогулка с утеса до трамвайной остановки, а затем от другой остановки до дома со зверенышем на руках оказалась утомительной. Небольшая передышка в трамвае не в счет. Многие глазели на нее, дети тыкали пальцем в кисю. Кися демонстративно спала, а вот Альнарину внимание раздражало.
Но наконец-то они дома! Альнарина поставила рыжика на пол и провела рукой по лбу.
— Уф, — выдохнула она. — Добрались.
Котик осмотрелся, принюхался и поточил когти о новенькую банкетку цвета слоновой кости, которую мама забрала вчера из модного мебельного салона.
— Кто-то будет в восторге, — пробормотала Альнарина, заметив появление зацепок. Но котик неправильно истолковал слова девушки, а потому повторил процедуру. Ему определенно понравилась «когтеточка».
— Мам, пап! Вы дома? — Из гостиной выплыла высокая белокурая женщина в светло-зеленом платье. Держалась она так, будто вот-вот поднимется на подиум. Сопровождал ее приземистый начинающий полнеть мужчина в темно-коричневом костюме-двойке. Его ярко-рыжие волосы торчали во все стороны, сколько владелец не пытался пригладить их кремами и муссами.
— Знакомьтесь! Это Фокси, — объявила Альнарина. — Он теперь будет жить у нас.
Судя по выражению лиц родителей, их новость озадачила. Правда мама лишь скептически поморщилась, разглядывая то ли котика, то ли банкетку, а вот папа… Он спрятал руки в карманы, поджал губы и чуть склонив на бок голову протянул:
— Ну вот и первая. Надеюсь, до сороковой я не доживу.
— Папа! — возмутилась Альнарина, все настроение которой было коту под хвост. — Мам, скажи ему! Чё он начинает?!
Тень раздражения промелькнула в глазах блондинки, поспешившей поправить белоснежные локоны — мама всегда прикасалась к волосам, когда хотела успокоиться.
— Дорогая, во-первых, ты вот-вот выпустишься из пансиона. Откуда у тебя эти «чё», «начинает»… — «Да все из того же пансиона», — подумала Альнарина. Там только перед преподами все до противности правильные и приличные, но стоит отойти в сторону и не такое можно услышать. — А, во-вторых, — продолжила мама, — будь добра, не кричи. У нас гости. Дорогой…
— Ничего, ничего, — проговорил мужчина, вытаскивая руки из карманов и поднимая их вверх, будто сдается. — Я так, мысли вслух. Не обращайте внимания. — Но судя по красным пятнам на щеках, в недрах его души дал трещину купол спящего вулкана.
Папа повернулся на каблуках и вернулся в гостиную, откуда послышался незнакомый голос.
— Мам, какая муха его укусила? Он целый месяц не поднимал эту тему, я почти расслабилась, и вдруг...
— Папа просто переживает, Альни. Весь твой выпуск уже помолвлен.
— Да нет! Анжела…
— Отец Анжелы утром прислал приглашение на обручение. Осталась только ты, милая.
— Но это же не проблема, мам? Мы же современные, правда? Нам важнее свобода, стремление к знаниям, да? Мам? Я просто жду писем из музея, библиотеки…
— И галереи, — закончила за Альни мама, избегая смотреть дочери в глаза. — Будем надеяться, до лета они придут. — Женщина вздохнула, улыбнулась и, наконец-то, посмотрела на дочь. — Ну и как назвала нашего нового жильца?
— Фокси, — пробормотала Альнарина, с трудом сдерживая слезы. В такие мгновения она почти ненавидела маму за деликатность. Лучше бы она как папа высказала все, что на душе.
Мама рассмеялась.
— Фокси нашла свою Флокси. Ты хоть отмой его. Кстати, сын папиного друга приехал в наши края на практику в заповедник. Кажется, он занимается изучением ре… извини, забыла. Что-то вроде редких растений и животных, оставшихся еще со времен эльфов.
— Реликтовые?
— Точно. Папа пригласил его пожить у нас.
Папа, сын папиного друга… Совпадение? Альнарина так не думала. Если бы Альни была огнем, уже спалила бы дом!
— Альни, успокойся. У Одера гранд от Министерства внутренних дел. Ему поручили составить каталог реликтовых зверей. В наших краях слишком много браконьеров, а учета нет. К тебе это не имеет никакого отношения.
Да, да, да, так она и поверила. Хотя слова мамы ее немного успокоили, но подозрения остались.
— Кстати, дорогая, не объяснишь, почему на тебе мужской пиджак?
Альнарина вкратце пересказала историю Фокси.
— В маске и ты даже не знаешь его имени… Если бы я не знала тебя, сказала бы, что звучит романтично. Но это ты. Надо порадоваться, что он ушел целый и невредимый. Переоденься, пожалуйста, и пойдем знакомиться с…
Мама не договорила. Из гостиной раздался грохот.
— Пшел вон! — заорал папа.
— Лаир Берт, не надо!
Альнарина и мама поспешили на крик. Увиденное не поддавалось описанию — на полу лежали осколки тарелки и бокала, на столе — опрокинутая ваза. Вода залила оставшиеся приборы, цветы угодили в блюдо с обожаемым папой запеченным судаком. Альнарина невольно подумала, что, если бы до рыбы докатилась пара яблок из перевернутой фруктовницы, получился бы симпатичный натюрморт.
А вот лаиру Берту было не до созерцания красоты. Папа с туфлей носился по комнате и кого-то выискивал.
— Где этот паршивец? — заметив дочь, лаир Берт остановился и сказал: — Еще раз увижу твоего кота на столе, сделаю из него воротник.
— Как ты можешь? — перебила отца Альнарина. — Это же маленький голодный…
— Я тебе сказал, чтоб духу его здесь не было! — проревел раскрасневшийся мужчина. Туфлю он опустил, но на место не вернул.
— Тогда я уйду за ним! — огрызнулась девушка.
— Извините, лаир Берт, — попытался вмешаться незнакомец.
— Подождите, Одер! — оборвал гостя хозяин дома.
Парень растерянно переводил взгляд с лаира Берта на его дочь. Но сочувствие нашел только в лице лаиры Берт. Возможно, потому что ее утомили крики, а возможно, потому что опасалась попасть под горячую туфлю, она покинула пост за спиной Альнарины.
— Одер, умоляю вас, не вмешивайтесь, — проговорила женщина, опускаясь в обитое пепельно-серебристым бархатом кресло.
— Но они же убьют друг друга, — возразил Одер.
Лаира Берт покачала головой.
— Вы уверены?
— Одер, милый, я живу в этой семье уже без малого двадцать один год. Двадцать из которых с двумя рыжими. Мой скромный опыт подсказывает, что, если рыжие ссорятся, лучше не вмешиваться. Это опасно для здоровья миротворца. Они же выпустят пар и пойдут пить чай с пирожными.
Одер на пару мгновений задумался.
— Лаира Берт, но я тоже рыжий.
Но что если котик — наиредчайшей породы? — Показать его специалистам.
Но что если после показа специалистам котика постоянно пытается кто-то украсть? — Взять исчезающий вид под свою защиту! Потому что рыжий рыжего в беде не бросает.
Но что если третий рыжий окажется в опасности, примеряя на себя лавры всезнающего бесстрашного героя? Пожалуй, пусть решает свои проблемы самостоятельно, потому как он не котик и лапок у него нет.
Глава 1, в которой рыжая девушка находит рыжего котика.
У котов есть такое свойство: стоит им появиться в доме, как оказывается, что они были здесь всегда — даже если час назад никаких котов у вас не было. Терри Пратчетт
Тропинка петляла между замшелыми валунами. Влажный утренний воздух был наполнен ароматами сосен и трав. Альнарина обожала этот запах, как и предрассветные сумерки, и сиреневатые облака, и подъем на вершину, где ее ожидало чудо.
Альнарина вдохнула поглубже и прибавила шагу, чтобы не пропустить начало дня.
Через несколько минут показались первые развалины — часть стены, некогда окружавшей эльфийский замок. Еще через несколько минут — останки цитадели и башен. Белоснежные камни, покрытые барельефами и письменами, уже приобрели розоватый оттенок.
Альнарина подошла к стене, на ходу пробежала пальцами по любимому изображению — вязь символов, внутри которой сияла звезда, — и поспешила к краю утеса. И вовремя.
Из-за розоватого горизонта показались золотистые лучи. Они осветили легкие облака, проплывавшие над долиной, осыпали искрами линию реки, полосу моря, видневшуюся вдали. Очертания хребтов на мгновение потемнели, а затем налились всеми цветами зелени. И только ледяную шапку спящего вулкана не тронули лиловые тени — в любое время суток она «умудрялась» оставаться белой.
Порыв ветра ударил в лицо, а Альнарина раскинула руки, представляя, будто она птица и парит над долиной, кружит между воздушных шаров, зависших рядом с городом, заглядывает в иллюминатор дирижабля, заходившего не посадку.
Альнарина бы полцарства отдала за возможность оказаться там, подняться под ярким разноцветным куполом к облакам или отправиться далеко-далеко, прильнув в кабине к стеклу, рассматривая пролетающих мимо птиц и пятна городов среди долин. Но не судьба…
Впереди только два дня, чтобы надышаться этим воздухом, насмотреться на эти виды и запастись силами перед возвращением в пансион к домоводству, этикету и прочим урокам в стиле «как из ничего сделать шляпку, салат и скандал». Но это будет потом, а сейчас она хотела наслаждаться и радоваться.
«Люблю, люблю, люблю!» — собиралась прокричать она. И уже открыла рот, когда…
— Мяу.
Альнарина обернулась, не опуская рук, и прислушалась. Тишина. Это время суток никогда не было оживленным — туристы еще не доехали, местные еще не проснулись, а потому посторонних и странных звуков не встречалось.
— Покажется же, — пробормотала девушка.
Она вернулась к виду. Солнце поднялось. Голубое небо радовало глаза. В прозрачном воздухе были четко видны каждое облачко, каждый контур хребта, каждый изгиб реки, каждая промелькнувшая птица. Альнарина задумалась, если бы она могла, в кого бы превратилась? В сокола, голубя или в малиновку? Размышляя над трудной задачей, Альнарина решила перекусить. Но завтрак, по ее задумке, должен был пройти в особенном месте — в саду.
Эльфы были теми еще затейниками, даже в крепостях выращивали цветы. И не абы какие, а розы, пионы, королевские лилии. Последние не сохранились, а вот сиреневые розы разрослись, опутав половину башни, арку, стены.
Она пристроилась на камне под аркой и залезла в дорожную сумочку за бутербродом. Хлеб, ветчина и сыр по-особенному вкусны на природе. Альнарина уже собиралась перекусить, когда вновь услышала «Мяу!».
Нет, все-таки не показалось. Альнарина достала салфетку, положила бутерброд, встала и огляделась.
— Кис-кис, — позвала девушка, прислушиваясь и всматриваясь в развалины.
— Мяу, мяу, мяу-у-у! — сомнений не осталось. Где-то здесь находился зверенок и, кажется, ему требовалась помощь. Не задумываясь, Альнарина пошла по садовой черной дорожке, усеянной белой галькой, напоминавшей следы.
— Киса-киса, — повторила Альнарина, останавливаясь у стены. — Где ты, котик?
— Мяу! — раздалось, будто из-под земли. Яму было трудно разглядеть из-за ветвистых роз, стелившихся по земле. Альнарина присела на колени и наклонилась. Глубина ямы оказалась не больше полуметра. Однако на дне «ловушки» сидел беспомощный рыжий котик.
— Мяу, — сказал котик, увидев незнакомку.
— Привет, мой хороший, — поздоровалась Альнарина с находкой. — Не можешь выбраться? Давай помогу.
И Альнарина протянула руку, желая ухватить зверя.
Котик заурчал, но в руки не дался. И чем ниже наклонялась Альнарина, тем настырнее котик вжимался в противоположную стену. А затем он сделал то, что не могло привидеться девушке даже в самом кошмарном кошмаре: кот запрыгнул на точку, что обычно находится пониже спины, но сейчас, в силу обстоятельств, возвышавшуюся над головой девушки, зацепился когтями за ткань и, карабкаясь по платью, задрал юбку, оголяя ноги Альнарины… и не только.
— Вот же! — пробормотала Альнарина, чувствуя непривычную прохладу выше лодыжек.
Она собиралась подниматься, когда поняла, что платье в районе лифа зацепилось за сучок, и, если она дернется слишком резко — порвет лиф в клочки. А еще домой возвращаться. А дома мама и папа…
«Значит надо действовать осторожно», — подумала девушка, а вслух сказала:
— Хорошо, мы одни. — Котик терся о ее плечо и мурлыкал. — Страшно представить…
— С вами все в порядке? — послышалось со стороны ног.
Альнарина дернулась, да так, что сама чуть не свалилась в яму.
— Вам помочь? — Рывок. Ткань треснула. «Спаситель» от резкого толчка завалился на землю, девушка, придерживая остатки одежды, — рядом с ним.
— Зачем вы это сделали?! — закричала Альнарина, поднимаясь.
— Я подумал, вы попали в беду… — незнакомец сел и оглядел пиджак, рубашку, брюки. — Целые, — пробормотал он.
— Конечно целые! Я же не просила! Я даже не успела ответить, нужна ли мне помощь! Ну как можно быть таким… — Альнарина замолчала, пытаясь подобрать нужное слово. Выбор был сложный — на ум приходили только грубости, надо было остановиться на чем-то относительно приличном.
— Но вы застряли, — попытался оправдаться незнакомец, отряхивая травинки с пиджака и банданы, скрывавшей его волосы. Лицо мужчины наполовину закрывала черная маска.
— Это была моя проблема!
— Мяу!
— Вы что, полезли туда за котом?
— А, по-вашему, я должна была его бросить?
— Да, — как ни в чем не бывало согласился незнакомец.
— Вы изверг!
— Может быть, вот только ваш питомец, уже доедает ваш бутерброд…
И правда! Рыжик умял и ветчину, и хлеб, подобрал крошки с салфетки, а теперь залез мордой в недра сумки Альнарины, вынюхивая, есть ли добавка. Добавки не было. Котик недоуменно уставился на людей.
— Я думала, он не может выбраться, — пробормотала Альнарина.
— Это кот. Он и из ямы может выпрыгнуть, и с дерева слезть, кстати, тоже может.
— А если не сможет?
— Ничего не поделаешь — естественный отбор.
Альнарина едва не задохнулась от возмущения. Но голоса приближавшихся туристов напомнили ей, что время близится к обеду.
— И как я теперь вернусь домой?
Незнакомец снял с себя пиджак и протянул ей.
— А как я вам его верну? — нахмурилась Альнарина.
— Считайте, это мой подарок, — махнул рукой незнакомец.
— Так не пойдет!
— Тогда вы идете домой почти голая.
— Но как же вы? — не сдавалась Альнарина, хоть и понимала, что этот странный человек в бандане и маске прав.
— Переживу.
Пришлось согласиться. Незнакомец же зашагал к тропе, на ходу помахав рукой. Альнарина некоторое время провожала взглядом его узкую спину, обтянутую белой рубашкой.
А котик терся у ног, надеясь на чудо появления второго бутерброда. Он потянулся лапкой к Альнарине, и по телу девушки разлилось успокаивающее тепло, вызывая улыбку, любовь к миру и желание сделать что-то хорошее.
— Рыжий рыжего не бросит, так? Пойдешь ко мне домой? Там куча бутербродов. Вот увидишь, тебе понравится. — Рыжие ушки дрогнули. Альнарина рассмеялась. — Ты как лисичка. Назову-ка я тебя Фокси. И не надо воротить мордочку. Так звали персонажа моей любимой книги в детстве. Там хитрый лис проводил расследования, а помогала ему лисичка Флокси.
И Альнарина, подхватив Фокси на руки, зашагала к тропе, чтобы вернуться в город.
Глава 2, в которой Фокси оказывается Флокси.
Если вас “приютила” кошка, с этим ничего не поделать, можно только смириться. Т. С. Элиот.
Скрипнула дверь. Звякнул над дверью колокольчик. Альнарина вошла в просторную светлую прихожую — мама потратила на ее обустройство уйму времени, сил и миллиарды папиных нервных клеток.
Альнарина порядком подустала. Котик не казался тяжелым, более того — спокойно сидел на руках. Однако прогулка с утеса до трамвайной остановки, а затем от другой остановки до дома со зверенышем на руках оказалась утомительной. Небольшая передышка в трамвае не в счет. Многие глазели на нее, дети тыкали пальцем в кисю. Кися демонстративно спала, а вот Альнарину внимание раздражало.
Но наконец-то они дома! Альнарина поставила рыжика на пол и провела рукой по лбу.
— Уф, — выдохнула она. — Добрались.
Котик осмотрелся, принюхался и поточил когти о новенькую банкетку цвета слоновой кости, которую мама забрала вчера из модного мебельного салона.
— Кто-то будет в восторге, — пробормотала Альнарина, заметив появление зацепок. Но котик неправильно истолковал слова девушки, а потому повторил процедуру. Ему определенно понравилась «когтеточка».
— Мам, пап! Вы дома? — Из гостиной выплыла высокая белокурая женщина в светло-зеленом платье. Держалась она так, будто вот-вот поднимется на подиум. Сопровождал ее приземистый начинающий полнеть мужчина в темно-коричневом костюме-двойке. Его ярко-рыжие волосы торчали во все стороны, сколько владелец не пытался пригладить их кремами и муссами.
— Знакомьтесь! Это Фокси, — объявила Альнарина. — Он теперь будет жить у нас.
Судя по выражению лиц родителей, их новость озадачила. Правда мама лишь скептически поморщилась, разглядывая то ли котика, то ли банкетку, а вот папа… Он спрятал руки в карманы, поджал губы и чуть склонив на бок голову протянул:
— Ну вот и первая. Надеюсь, до сороковой я не доживу.
— Папа! — возмутилась Альнарина, все настроение которой было коту под хвост. — Мам, скажи ему! Чё он начинает?!
Тень раздражения промелькнула в глазах блондинки, поспешившей поправить белоснежные локоны — мама всегда прикасалась к волосам, когда хотела успокоиться.
— Дорогая, во-первых, ты вот-вот выпустишься из пансиона. Откуда у тебя эти «чё», «начинает»… — «Да все из того же пансиона», — подумала Альнарина. Там только перед преподами все до противности правильные и приличные, но стоит отойти в сторону и не такое можно услышать. — А, во-вторых, — продолжила мама, — будь добра, не кричи. У нас гости. Дорогой…
— Ничего, ничего, — проговорил мужчина, вытаскивая руки из карманов и поднимая их вверх, будто сдается. — Я так, мысли вслух. Не обращайте внимания. — Но судя по красным пятнам на щеках, в недрах его души дал трещину купол спящего вулкана.
Папа повернулся на каблуках и вернулся в гостиную, откуда послышался незнакомый голос.
— Мам, какая муха его укусила? Он целый месяц не поднимал эту тему, я почти расслабилась, и вдруг...
— Папа просто переживает, Альни. Весь твой выпуск уже помолвлен.
— Да нет! Анжела…
— Отец Анжелы утром прислал приглашение на обручение. Осталась только ты, милая.
— Но это же не проблема, мам? Мы же современные, правда? Нам важнее свобода, стремление к знаниям, да? Мам? Я просто жду писем из музея, библиотеки…
— И галереи, — закончила за Альни мама, избегая смотреть дочери в глаза. — Будем надеяться, до лета они придут. — Женщина вздохнула, улыбнулась и, наконец-то, посмотрела на дочь. — Ну и как назвала нашего нового жильца?
— Фокси, — пробормотала Альнарина, с трудом сдерживая слезы. В такие мгновения она почти ненавидела маму за деликатность. Лучше бы она как папа высказала все, что на душе.
Мама рассмеялась.
— Фокси нашла свою Флокси. Ты хоть отмой его. Кстати, сын папиного друга приехал в наши края на практику в заповедник. Кажется, он занимается изучением ре… извини, забыла. Что-то вроде редких растений и животных, оставшихся еще со времен эльфов.
— Реликтовые?
— Точно. Папа пригласил его пожить у нас.
Папа, сын папиного друга… Совпадение? Альнарина так не думала. Если бы Альни была огнем, уже спалила бы дом!
— Альни, успокойся. У Одера гранд от Министерства внутренних дел. Ему поручили составить каталог реликтовых зверей. В наших краях слишком много браконьеров, а учета нет. К тебе это не имеет никакого отношения.
Да, да, да, так она и поверила. Хотя слова мамы ее немного успокоили, но подозрения остались.
— Кстати, дорогая, не объяснишь, почему на тебе мужской пиджак?
Альнарина вкратце пересказала историю Фокси.
— В маске и ты даже не знаешь его имени… Если бы я не знала тебя, сказала бы, что звучит романтично. Но это ты. Надо порадоваться, что он ушел целый и невредимый. Переоденься, пожалуйста, и пойдем знакомиться с…
Мама не договорила. Из гостиной раздался грохот.
— Пшел вон! — заорал папа.
— Лаир Берт, не надо!
Альнарина и мама поспешили на крик. Увиденное не поддавалось описанию — на полу лежали осколки тарелки и бокала, на столе — опрокинутая ваза. Вода залила оставшиеся приборы, цветы угодили в блюдо с обожаемым папой запеченным судаком. Альнарина невольно подумала, что, если бы до рыбы докатилась пара яблок из перевернутой фруктовницы, получился бы симпатичный натюрморт.
А вот лаиру Берту было не до созерцания красоты. Папа с туфлей носился по комнате и кого-то выискивал.
— Где этот паршивец? — заметив дочь, лаир Берт остановился и сказал: — Еще раз увижу твоего кота на столе, сделаю из него воротник.
— Как ты можешь? — перебила отца Альнарина. — Это же маленький голодный…
— Я тебе сказал, чтоб духу его здесь не было! — проревел раскрасневшийся мужчина. Туфлю он опустил, но на место не вернул.
— Тогда я уйду за ним! — огрызнулась девушка.
— Извините, лаир Берт, — попытался вмешаться незнакомец.
— Подождите, Одер! — оборвал гостя хозяин дома.
Парень растерянно переводил взгляд с лаира Берта на его дочь. Но сочувствие нашел только в лице лаиры Берт. Возможно, потому что ее утомили крики, а возможно, потому что опасалась попасть под горячую туфлю, она покинула пост за спиной Альнарины.
— Одер, умоляю вас, не вмешивайтесь, — проговорила женщина, опускаясь в обитое пепельно-серебристым бархатом кресло.
— Но они же убьют друг друга, — возразил Одер.
Лаира Берт покачала головой.
— Вы уверены?
— Одер, милый, я живу в этой семье уже без малого двадцать один год. Двадцать из которых с двумя рыжими. Мой скромный опыт подсказывает, что, если рыжие ссорятся, лучше не вмешиваться. Это опасно для здоровья миротворца. Они же выпустят пар и пойдут пить чай с пирожными.
Одер на пару мгновений задумался.
— Лаира Берт, но я тоже рыжий.
