– Не время для отдыха! Не время блуждать по системам, не время собирать безделушки! Вокруг идёт война! – воскликнул Кит, всплеснув руками.
– Да перестань, ты преувеличиваешь.
– Я солдат, Хард. Моё призвание — война. Мои руки по локоть в крови. И эта кровь разных цветов. Только не кривитесь так – произнёс он, обращаясь к Розе, которая не могла сдержать реакцию на его слова. – Вы что, совсем не смотрите новости? Не наблюдаете за тем, что происходит?
– Капитан прав. Мы не можем выпасть из правового поля – вновь сказала Гао. – Неправильно, что нас решили отправить тратить время на бессмысленные полёты, когда так много неразрешённых проблем и задач. Думаю, когда это станет известно, многие из этих прихвостней снова покажут свои противные морды.
– Она дело говорит.
Кит улыбнулся лейтенанту.
– Кто-нибудь еще желает высказаться? – спросил Скотт.
– Если будет весело, то я не против. Главное, чтобы получилось детку мою в дело пустить, – заявила Виво.
– Я, в общем-то, куда и капитан, – прогремел Аракс.
– Эти ваши заботы о цивилизациях и мирах, – произнесла лейтенант, – Рассвет, это, конечно, очень мило, но «Клевер» не для этого. Мне доложили о миссии, и, признаться, я восприняла это как некий сарказм, адмирала, но... Вы, очевидно, ошиблись, капитан. Нам следует вернуться. Я настроена на возвращение к нашим миссиям. Уверена, как только мы подадим жалобу, мы исправим эту ошибку.
– Ян, – сказал с мягкой улыбкой Скотт, – проблема в том, что уже всё решено. Наши желания, даже желания Кита, не имеют значения. Так ведь?
Скотт взглянул на капитана, который скрестил руки на груди.
– Что это значит, капитан? Вы позволили этому произойти? – Лейтенант казалась ошеломленной. Роза не могла точно прочитать эмоции, но недоумение явно проскальзывало в её голосе.
– Думаешь, если бы в его власти было это решение, он бы пустил сотрудника «ВечеНаук» на корабль? Будучи живым и при трезвой памяти?
– Хард прав. У нас действительно нет выхода. Мы обязаны, точнее, вынуждены, следовать правилам этих прихвостней. В противном случае нас расформируют, меня отправят на рудники, а «Клевер»… – голос Кита дрогнул, – разберут на запчасти и передадут её братьям, – капитан указал на неё пальцем, словно на воплощение зла. – Это моё поражение. Если вы не желаете быть на побегушках, я вас пойму. Вы можете подать в отставку.
Он обвел всех присутствующих тяжёлым взглядом, перескочив через Розу. Но никто не двинулся с места.
– Значит, нам предстоит стать учеными, – произнесла Виво. – Мне это совершенно безразлично. Я готова величественно расхаживать в халате целыми днями и размышлять о чем бы то ни было.
— Несомненно, — утвердительно произнёс Аракс.
— Да какие к черту ученые? Даже не смейте думать об этом! Сам пристрелю каждого— с гневом ударил кулаком по столу Кит, но Роза заметила, как хитро и довольно сощурилась Виво.
— Как скажешь, кэп. Ты же знаешь, мы с тобой хоть в чёрную дыру, — произнесла она.
— Это точно, — вновь подтвердил слова подруги здоровяк.
Такая сплоченность немного ослабила бурю в душе капитана, и он даже вроде по-доброму пригласил Розу к дальнейшему разговору.
— Какова твоя цель? — спросила Ян. — Можно ли более конкретно понять, зачем всё это, кроме расплывчатых фраз о Вселенском благе? И сколько наш «Клевер» будет находиться под эгидой «Вече»?
— Я не могу сказать точно. Я работаю над проектом, и…
— Хороша же ученая! — усмехнулся он. — Значит, не такие уж вы и умные, как о вас говорят. Лететь без цели и временных рамок — всё равно что не лететь вовсе. Так вы просто хотите проболтаться где-то там?
— Я знаю свою цель, но пока моё оборудование не установлено, я не могу представить точный план и не собираюсь обсуждать детали своей работы. То, что я уже сообщила, — это основная идея, и в том, чтобы созидать, нет ничего предосудительного, — резюмировала Роза, высоко задрав подбородок. — Что касается цели, то мы, учёные, строим планы, основываясь на данных, которые могут меняться. Мне казалось, военные поступают точно так же.
— А неважно, — махнул рукой Кит. — Значит, я просто продрыхну в своей каюте всё время.
Однако его игривые глаза говорили о другом. Вероятно, капитан Кит уже представлял и строил предположения, как именно он может испортить жизнь ей, Розе.
Уж не задумал ли он затоптать все следы на космических астероидах, он поломать редкие побеги нежной флоры, он истребить микроорганизмы и уникальных одноклеточных? Или, может быть, он решил устроить космический квест на выживание среди микробов?
— Всё это похоже на шутку, — вновь прозвучал холодный голос лейтенанта, которая до этого не отрывалась от своего «рукава». — Мы отправляемся в неясную миссию. Я просто не могу в это поверить. — Она устремила свой отрешённый взгляд на Розу. — Скажите, Рассвет, вы не дочь доктора наук Александры Рассвет?
— Это имеет какое-то значение? — спокойно спросила Роза, хотя почувствовала, как зарождается глубокая неприязнь к Гао.
— Имеет. В иной ситуации такой корабль, как «Клевер», даже не мог бы попасть в список научных экспедиций, а тесное сотрудничество «Эгиды» и «Вече» выглядит как нечто из сферы фантастики. И позвольте мне быть откровенным: вы не производите впечатления человека, способного вести какие-либо проекты, и вряд ли вам доверили бы такое. Разве что вы стремитесь к степени доктора наук, и связи вашего родителя могли бы ускорить этот процесс.
Краска ударила ей в лицо, и перед глазами Розы всё закружилось.
— Да как вы смеете? — её голос дрожал от негодования.
— Я смею. Это очевидно. Ваша миссия безопасна, проста и расплывчата. Ваши повествования о заметках о неизвестных цивилизациях неправдоподобны, поскольку подобными контактами занимается «Конклав Звезд». А тот факт, что вы находитесь под опекой, явно указывает на вашу зажатость и, безусловно, молодость. Мне понятно о вас всё.
Скотт заметил, как Роза побледнела и сжала тонкие пальцы в кулачок и решил вступиться.
— Лейтенант, откуда такая неприязнь? Ты слишком груба с Розой. Думаю, стоит извиниться.
— Я понимаю, как действуют политики, сержант. Кит мешает директорам, а отправить его на свалку — это был бы настоящий скандал. Поэтому они решили избавиться от «Клевера» таким образом, освободив место для денег и бизнеса. Так доктор наук Рассвет вступила в весьма выгодный союз, а также продвинула свою дочь. И извиняться я не намерена, Хард.
Скотт покачал головой, словно пытаясь показать, что не в силах изменить их мнение. Кит, похоже, был удовлетворён словами лейтенанта и тем впечатлением, которое они произвели на Розу.
– Не смейте бросать мерзкие обвинения в сторону доктора Александры. Вы ничего не знаете о ней и ее работе, и уж точно не способны понять ее цели.
Её тело сотрясало от гнева и отвращения, и она не отводила взгляда от лейтенанта. Роза желала завершить это бессмысленное совещание как можно скорее, и, к её облегчению, Кит поднялся.
— Что ж, у вас есть что ещё сказать? — произнёс он буднично, словно и не было обвинений.
– Нет.
– Тогда не буду вас отвлекать от важных ковыряний во всяком инопланетном. Всего доброго, сотрудник Рассвет, надеюсь, что наши пути на корабле будут пересекаться как можно реже.
Роза покачала головой и вышла прочь. Ученая, стиснув зубы, спускалась в свою каюту, решив настойчиво довести всё задуманное до логического завершения. А потом, когда она сойдёт с корабля, хорошенько съездить по лицу лейтенанта Ян Гао.
Ярость не долго преобладала в душе учёной. Роза осознавала, что всё сказанное лейтенантом не стоит и выеденного яйца. Тем не менее, ощущение заносчивости и высокомерия, исходящее от лейтенанта, осталось неприятным грузом на её душе. Она чувствовала, как его слова, полные презрения, отзываются в её сознании, вызывая не только обиду, но и досаду на саму себя. Роза не раз встречала таких людей в Вече: среди молодых учёных было множество тех, кто горел идеями и амбициями, считая себя выше других, часто готовых идти по головам и тыкать в недостатки.
Несмотря на частые ошибки, они умели легко справляться с трудностями и двигаться дальше, не зацикливаясь на неудачах. Роза понимала, что её собственная осторожность и самокритичность иногда мешали ей действовать. Она не могла не восхищаться тем, как эти люди шли к своим целям, не боясь провалов и не обращая внимания на мнения других.
Роза всегда испытывала колебания и сомнения относительно своей способности стать доктором наук и принести пользу научному сообществу. Она считала, что ей многого недостает: недостаточно знаний, недостаточно подготовки, недостаточно упорства. Однако однажды, устав от самоограничений и замкнутости, она решила, что также заслуживает признания и способна это доказать. Как только эта мысль укрепилась в её сознании, вокруг начали происходить события, открывающие новые перспективы и цели, достижение которых стало её личным делом. Стараясь не зацикливаться на страхах и сомнениях, ученая последовала за странным зовом своего ранее скрытого внутреннего ребёнка, способного мечтать и верить в свои силы. Но Роза не ожидала, что этот внутренний ребёнок приведёт её к капитану Киту и «Клеверу», и трудности начнутся ещё до того, как она покинет пределы Солнечной системы.
«Зато, – утешала себя Роза, – после встречи с капитаном ты определённо сможешь общаться с любым инопланетянином и любой личностью на всей Вселенной. Ведь ни одно живое существо не может быть столь ужасным и упрямым, как капитан.»
Как только учёная пересекла порог своей каюты, в помещении зажегся свет. Роза уселась на спальник и откинулась к стене. Ей пришлось отложить перенос вещей и подготовиться к совещанию, а также представить свою миссию команде. На этом судне всё казалось как-то неправильным, и она уже почувствовала эту дисгармонию. Прошло более семи часов, а она всё ещё занималась какой-то бесполезной ерундой, вроде попыток наладить диалог с капитаном. Она тряхнула головой. Пора бы уже, наконец, сосредоточиться на своём проекте и прекратить суетиться. Однако её вещи, которые втайне от капитана находились в грузовом отсеке, ещё не были распакованы. Главная задача заключалась в установке оборудования и компьютера, а затем можно было бы заняться и другими мелочами.
Удивительно, но она ощутила неожиданную усталость и тяжесть в голове несмотря на то, что, казалось, в общем-то ничего и не сделала. Переборов искушение забыть обо всем и погрузиться в сон, девушка поднялась и, медленно передвигая ставшие тяжелыми ноги, вышла из каюты.
Роза оказалась в недрах «Клевера». Просторное помещение, встретило её теплом и ароматом топлива. Она представляла себе, еще когда Кит провел ее впервой раз, что, оказавшись в трюме, столкнётся с мехами, самоходными орудиями и прочими смертоносными устройствами, способными привести капитана в восторг. Однако вместо этого её взору предстал лишь видавший виды вездеход, даже не последней модификации, с множеством вмятин, словно он не катился на огромных колёсах, а передвигался, кувыркаясь кубарем.
Также располагались несколько ремонтных станций: «Оникс 20Y», предназначенная для брони в полный рост, совместимая с любым классом защиты, и «Реморужие – ТУ30», оборудованная последними установками и модификациями, о существовании которых Роза даже не подозревала. За решетчатым ограждением её взору открылись генераторы, фильтры и самые современные комплексы для выживания, которые, несомненно, пригодятся им в пути. Кроме того, у решетки громоздились ящики с боеприпасами, каждый из которых имел свой индивидуальный знак.
Роза остановилась у самого шлюза, и именно здесь она обнаружила свой багаж. Некоторые вещи она уже извлекла, проверив их состояние. Всё было в порядке. Её взгляд задержался на станции «Элементрио – 2000», которую прикрывал защитный целлофан. Это был прибор для анализа и обработки любой материи, любого рода веществ, обеспечивающий высокую точность в 99,9%. Такой станции не было в «Вече», и Роза нарушила кодекс, приобретя её на чёрном рынке. Устройство отличалось простотой, компактностью и при этом эффективностью, превосходя сходные приборы своими возможностями, ведь чёрные инженеры избавились от лишнего, не несущего пользы, но по техническим правилам обязательного, и создали идеальный инструмент для любых задач.
Роза вспомнила, как она пришла в тёмный переулок, сжимая иглоукалыватель под халатом. Тогда ученая почти не сомневалась, что ей не уйти без проблем, но была готова идти на риск — это был тот самый шаг, который доказал бы её решительность. Перед ней предстал длинный галианец в тёмной одежде с сверкающим взором десятка глаз. Он сразу толкнул ей коробку, а потом на ««рукав»» пришел запрос о кредитах. Роза, не колеблясь, подтвердила.
— Сделка совершена. Всего доброго. Прощайте — произнёс он.
Она, на всякий случай, спросила:
— Вы отпускаете меня живой?
Галианец заморгал маленькими глазками и ухмыльнулся. Вроде это была ухмылка, а может и кровожадный оскал. Роза слабо понимала мимику галианцев. На всякий случай ещё крепче сжала оружие под халатом, заряженное «паралитик-101» и сывороткой «амнезия».
— Можешь идти мёртвой. Как угодно, юной учёной, — произнёс он, растворяясь в темноте переулка, оставив Розу с громко бьющимся сердцем и почти предобморочном состоянии. До дома она тогда добралась как в тумане, словно уколола себя сывороткой.
Роза закрыла глаза рукой и замычала, прогоняя видение такой идиотской оплошности.
— А я везде тебя искал, — раздался голос позади неё.
Она резко обернулась и увидела Скотта, движущегося к ней с удивительной легкостью и непринужденностью.
— О. Кажется, у Кита появится повод для беспокойства, — произнес он, окидывая взглядом её снаряжение.
Роза забеспокоилась и нервно начала тереть руки.
— Да это всего лишь шутка, — ответил Скотт. — Это всё оборудование? Многовато для одной хрупкой девушки. Я могу помочь.
— Мне не требуется помощь, у меня есть вот это, — произнесла Роза, вытаскивая из стоявшей среди прочей утвари сумки тщательно сложенные пластины.
Ученая бросила предмет на пол. Скотт наблюдал, как эти пластины мгновенно расправились, превращаясь в неромагнитную тележку. Два круга из темной материи плавно покачивали металлическую платформу.
– Неплохая штука! Сколько оно может поднять? — спросил он. — Килограммов сто?
— Пятьсот, и это без посторонней помощи, — ответила Роза.
Скотт удивленно хмыкнул.
– Правда? Я о такой не слышал.
– Это устройство находится только в стадии разработки.
– Но у тебя оно есть.
– Полевые испытания, – пожала плечами Роза.
Он легко рассмеялся и, подойдя к ящикам, взял один из них и опустил на тележку. Вместе со Скоттом они загрузили ящики и направились к каюте Розы. Она наслаждалась атмосферой лёгкости, которую он создавал. Его добродушные истории о детстве и мечтах о космосе помогали ей отвлечься от недавних переживаний. Он делился воспоминаниями о том, как в юности собирал модели космических кораблей и рисовал карты далеких планет, о том, как иногда мечтал о приключениях, которые могли бы ждать его на других мирах. Роза с интересом слушала его. Порой она тихонько хихикала, вспоминая забавные моменты, например, как однажды он решил сделать суперкостюм из носков и подушек. Он так гордился своим творением, когда вышел к матери, но за это удостоился хорошей взбучки от неё за порванные носки.
– Да перестань, ты преувеличиваешь.
– Я солдат, Хард. Моё призвание — война. Мои руки по локоть в крови. И эта кровь разных цветов. Только не кривитесь так – произнёс он, обращаясь к Розе, которая не могла сдержать реакцию на его слова. – Вы что, совсем не смотрите новости? Не наблюдаете за тем, что происходит?
– Капитан прав. Мы не можем выпасть из правового поля – вновь сказала Гао. – Неправильно, что нас решили отправить тратить время на бессмысленные полёты, когда так много неразрешённых проблем и задач. Думаю, когда это станет известно, многие из этих прихвостней снова покажут свои противные морды.
– Она дело говорит.
Кит улыбнулся лейтенанту.
– Кто-нибудь еще желает высказаться? – спросил Скотт.
– Если будет весело, то я не против. Главное, чтобы получилось детку мою в дело пустить, – заявила Виво.
– Я, в общем-то, куда и капитан, – прогремел Аракс.
– Эти ваши заботы о цивилизациях и мирах, – произнесла лейтенант, – Рассвет, это, конечно, очень мило, но «Клевер» не для этого. Мне доложили о миссии, и, признаться, я восприняла это как некий сарказм, адмирала, но... Вы, очевидно, ошиблись, капитан. Нам следует вернуться. Я настроена на возвращение к нашим миссиям. Уверена, как только мы подадим жалобу, мы исправим эту ошибку.
– Ян, – сказал с мягкой улыбкой Скотт, – проблема в том, что уже всё решено. Наши желания, даже желания Кита, не имеют значения. Так ведь?
Скотт взглянул на капитана, который скрестил руки на груди.
– Что это значит, капитан? Вы позволили этому произойти? – Лейтенант казалась ошеломленной. Роза не могла точно прочитать эмоции, но недоумение явно проскальзывало в её голосе.
– Думаешь, если бы в его власти было это решение, он бы пустил сотрудника «ВечеНаук» на корабль? Будучи живым и при трезвой памяти?
– Хард прав. У нас действительно нет выхода. Мы обязаны, точнее, вынуждены, следовать правилам этих прихвостней. В противном случае нас расформируют, меня отправят на рудники, а «Клевер»… – голос Кита дрогнул, – разберут на запчасти и передадут её братьям, – капитан указал на неё пальцем, словно на воплощение зла. – Это моё поражение. Если вы не желаете быть на побегушках, я вас пойму. Вы можете подать в отставку.
Он обвел всех присутствующих тяжёлым взглядом, перескочив через Розу. Но никто не двинулся с места.
– Значит, нам предстоит стать учеными, – произнесла Виво. – Мне это совершенно безразлично. Я готова величественно расхаживать в халате целыми днями и размышлять о чем бы то ни было.
— Несомненно, — утвердительно произнёс Аракс.
— Да какие к черту ученые? Даже не смейте думать об этом! Сам пристрелю каждого— с гневом ударил кулаком по столу Кит, но Роза заметила, как хитро и довольно сощурилась Виво.
— Как скажешь, кэп. Ты же знаешь, мы с тобой хоть в чёрную дыру, — произнесла она.
— Это точно, — вновь подтвердил слова подруги здоровяк.
Такая сплоченность немного ослабила бурю в душе капитана, и он даже вроде по-доброму пригласил Розу к дальнейшему разговору.
— Какова твоя цель? — спросила Ян. — Можно ли более конкретно понять, зачем всё это, кроме расплывчатых фраз о Вселенском благе? И сколько наш «Клевер» будет находиться под эгидой «Вече»?
— Я не могу сказать точно. Я работаю над проектом, и…
— Хороша же ученая! — усмехнулся он. — Значит, не такие уж вы и умные, как о вас говорят. Лететь без цели и временных рамок — всё равно что не лететь вовсе. Так вы просто хотите проболтаться где-то там?
— Я знаю свою цель, но пока моё оборудование не установлено, я не могу представить точный план и не собираюсь обсуждать детали своей работы. То, что я уже сообщила, — это основная идея, и в том, чтобы созидать, нет ничего предосудительного, — резюмировала Роза, высоко задрав подбородок. — Что касается цели, то мы, учёные, строим планы, основываясь на данных, которые могут меняться. Мне казалось, военные поступают точно так же.
— А неважно, — махнул рукой Кит. — Значит, я просто продрыхну в своей каюте всё время.
Однако его игривые глаза говорили о другом. Вероятно, капитан Кит уже представлял и строил предположения, как именно он может испортить жизнь ей, Розе.
Уж не задумал ли он затоптать все следы на космических астероидах, он поломать редкие побеги нежной флоры, он истребить микроорганизмы и уникальных одноклеточных? Или, может быть, он решил устроить космический квест на выживание среди микробов?
— Всё это похоже на шутку, — вновь прозвучал холодный голос лейтенанта, которая до этого не отрывалась от своего «рукава». — Мы отправляемся в неясную миссию. Я просто не могу в это поверить. — Она устремила свой отрешённый взгляд на Розу. — Скажите, Рассвет, вы не дочь доктора наук Александры Рассвет?
— Это имеет какое-то значение? — спокойно спросила Роза, хотя почувствовала, как зарождается глубокая неприязнь к Гао.
— Имеет. В иной ситуации такой корабль, как «Клевер», даже не мог бы попасть в список научных экспедиций, а тесное сотрудничество «Эгиды» и «Вече» выглядит как нечто из сферы фантастики. И позвольте мне быть откровенным: вы не производите впечатления человека, способного вести какие-либо проекты, и вряд ли вам доверили бы такое. Разве что вы стремитесь к степени доктора наук, и связи вашего родителя могли бы ускорить этот процесс.
Краска ударила ей в лицо, и перед глазами Розы всё закружилось.
— Да как вы смеете? — её голос дрожал от негодования.
— Я смею. Это очевидно. Ваша миссия безопасна, проста и расплывчата. Ваши повествования о заметках о неизвестных цивилизациях неправдоподобны, поскольку подобными контактами занимается «Конклав Звезд». А тот факт, что вы находитесь под опекой, явно указывает на вашу зажатость и, безусловно, молодость. Мне понятно о вас всё.
Скотт заметил, как Роза побледнела и сжала тонкие пальцы в кулачок и решил вступиться.
— Лейтенант, откуда такая неприязнь? Ты слишком груба с Розой. Думаю, стоит извиниться.
— Я понимаю, как действуют политики, сержант. Кит мешает директорам, а отправить его на свалку — это был бы настоящий скандал. Поэтому они решили избавиться от «Клевера» таким образом, освободив место для денег и бизнеса. Так доктор наук Рассвет вступила в весьма выгодный союз, а также продвинула свою дочь. И извиняться я не намерена, Хард.
Скотт покачал головой, словно пытаясь показать, что не в силах изменить их мнение. Кит, похоже, был удовлетворён словами лейтенанта и тем впечатлением, которое они произвели на Розу.
– Не смейте бросать мерзкие обвинения в сторону доктора Александры. Вы ничего не знаете о ней и ее работе, и уж точно не способны понять ее цели.
Её тело сотрясало от гнева и отвращения, и она не отводила взгляда от лейтенанта. Роза желала завершить это бессмысленное совещание как можно скорее, и, к её облегчению, Кит поднялся.
— Что ж, у вас есть что ещё сказать? — произнёс он буднично, словно и не было обвинений.
– Нет.
– Тогда не буду вас отвлекать от важных ковыряний во всяком инопланетном. Всего доброго, сотрудник Рассвет, надеюсь, что наши пути на корабле будут пересекаться как можно реже.
Роза покачала головой и вышла прочь. Ученая, стиснув зубы, спускалась в свою каюту, решив настойчиво довести всё задуманное до логического завершения. А потом, когда она сойдёт с корабля, хорошенько съездить по лицу лейтенанта Ян Гао.
Глава 13. Родственная душа среди звёзд
Ярость не долго преобладала в душе учёной. Роза осознавала, что всё сказанное лейтенантом не стоит и выеденного яйца. Тем не менее, ощущение заносчивости и высокомерия, исходящее от лейтенанта, осталось неприятным грузом на её душе. Она чувствовала, как его слова, полные презрения, отзываются в её сознании, вызывая не только обиду, но и досаду на саму себя. Роза не раз встречала таких людей в Вече: среди молодых учёных было множество тех, кто горел идеями и амбициями, считая себя выше других, часто готовых идти по головам и тыкать в недостатки.
Несмотря на частые ошибки, они умели легко справляться с трудностями и двигаться дальше, не зацикливаясь на неудачах. Роза понимала, что её собственная осторожность и самокритичность иногда мешали ей действовать. Она не могла не восхищаться тем, как эти люди шли к своим целям, не боясь провалов и не обращая внимания на мнения других.
Роза всегда испытывала колебания и сомнения относительно своей способности стать доктором наук и принести пользу научному сообществу. Она считала, что ей многого недостает: недостаточно знаний, недостаточно подготовки, недостаточно упорства. Однако однажды, устав от самоограничений и замкнутости, она решила, что также заслуживает признания и способна это доказать. Как только эта мысль укрепилась в её сознании, вокруг начали происходить события, открывающие новые перспективы и цели, достижение которых стало её личным делом. Стараясь не зацикливаться на страхах и сомнениях, ученая последовала за странным зовом своего ранее скрытого внутреннего ребёнка, способного мечтать и верить в свои силы. Но Роза не ожидала, что этот внутренний ребёнок приведёт её к капитану Киту и «Клеверу», и трудности начнутся ещё до того, как она покинет пределы Солнечной системы.
«Зато, – утешала себя Роза, – после встречи с капитаном ты определённо сможешь общаться с любым инопланетянином и любой личностью на всей Вселенной. Ведь ни одно живое существо не может быть столь ужасным и упрямым, как капитан.»
Как только учёная пересекла порог своей каюты, в помещении зажегся свет. Роза уселась на спальник и откинулась к стене. Ей пришлось отложить перенос вещей и подготовиться к совещанию, а также представить свою миссию команде. На этом судне всё казалось как-то неправильным, и она уже почувствовала эту дисгармонию. Прошло более семи часов, а она всё ещё занималась какой-то бесполезной ерундой, вроде попыток наладить диалог с капитаном. Она тряхнула головой. Пора бы уже, наконец, сосредоточиться на своём проекте и прекратить суетиться. Однако её вещи, которые втайне от капитана находились в грузовом отсеке, ещё не были распакованы. Главная задача заключалась в установке оборудования и компьютера, а затем можно было бы заняться и другими мелочами.
Удивительно, но она ощутила неожиданную усталость и тяжесть в голове несмотря на то, что, казалось, в общем-то ничего и не сделала. Переборов искушение забыть обо всем и погрузиться в сон, девушка поднялась и, медленно передвигая ставшие тяжелыми ноги, вышла из каюты.
Роза оказалась в недрах «Клевера». Просторное помещение, встретило её теплом и ароматом топлива. Она представляла себе, еще когда Кит провел ее впервой раз, что, оказавшись в трюме, столкнётся с мехами, самоходными орудиями и прочими смертоносными устройствами, способными привести капитана в восторг. Однако вместо этого её взору предстал лишь видавший виды вездеход, даже не последней модификации, с множеством вмятин, словно он не катился на огромных колёсах, а передвигался, кувыркаясь кубарем.
Также располагались несколько ремонтных станций: «Оникс 20Y», предназначенная для брони в полный рост, совместимая с любым классом защиты, и «Реморужие – ТУ30», оборудованная последними установками и модификациями, о существовании которых Роза даже не подозревала. За решетчатым ограждением её взору открылись генераторы, фильтры и самые современные комплексы для выживания, которые, несомненно, пригодятся им в пути. Кроме того, у решетки громоздились ящики с боеприпасами, каждый из которых имел свой индивидуальный знак.
Роза остановилась у самого шлюза, и именно здесь она обнаружила свой багаж. Некоторые вещи она уже извлекла, проверив их состояние. Всё было в порядке. Её взгляд задержался на станции «Элементрио – 2000», которую прикрывал защитный целлофан. Это был прибор для анализа и обработки любой материи, любого рода веществ, обеспечивающий высокую точность в 99,9%. Такой станции не было в «Вече», и Роза нарушила кодекс, приобретя её на чёрном рынке. Устройство отличалось простотой, компактностью и при этом эффективностью, превосходя сходные приборы своими возможностями, ведь чёрные инженеры избавились от лишнего, не несущего пользы, но по техническим правилам обязательного, и создали идеальный инструмент для любых задач.
Роза вспомнила, как она пришла в тёмный переулок, сжимая иглоукалыватель под халатом. Тогда ученая почти не сомневалась, что ей не уйти без проблем, но была готова идти на риск — это был тот самый шаг, который доказал бы её решительность. Перед ней предстал длинный галианец в тёмной одежде с сверкающим взором десятка глаз. Он сразу толкнул ей коробку, а потом на ««рукав»» пришел запрос о кредитах. Роза, не колеблясь, подтвердила.
— Сделка совершена. Всего доброго. Прощайте — произнёс он.
Она, на всякий случай, спросила:
— Вы отпускаете меня живой?
Галианец заморгал маленькими глазками и ухмыльнулся. Вроде это была ухмылка, а может и кровожадный оскал. Роза слабо понимала мимику галианцев. На всякий случай ещё крепче сжала оружие под халатом, заряженное «паралитик-101» и сывороткой «амнезия».
— Можешь идти мёртвой. Как угодно, юной учёной, — произнёс он, растворяясь в темноте переулка, оставив Розу с громко бьющимся сердцем и почти предобморочном состоянии. До дома она тогда добралась как в тумане, словно уколола себя сывороткой.
Роза закрыла глаза рукой и замычала, прогоняя видение такой идиотской оплошности.
— А я везде тебя искал, — раздался голос позади неё.
Она резко обернулась и увидела Скотта, движущегося к ней с удивительной легкостью и непринужденностью.
— О. Кажется, у Кита появится повод для беспокойства, — произнес он, окидывая взглядом её снаряжение.
Роза забеспокоилась и нервно начала тереть руки.
— Да это всего лишь шутка, — ответил Скотт. — Это всё оборудование? Многовато для одной хрупкой девушки. Я могу помочь.
— Мне не требуется помощь, у меня есть вот это, — произнесла Роза, вытаскивая из стоявшей среди прочей утвари сумки тщательно сложенные пластины.
Ученая бросила предмет на пол. Скотт наблюдал, как эти пластины мгновенно расправились, превращаясь в неромагнитную тележку. Два круга из темной материи плавно покачивали металлическую платформу.
– Неплохая штука! Сколько оно может поднять? — спросил он. — Килограммов сто?
— Пятьсот, и это без посторонней помощи, — ответила Роза.
Скотт удивленно хмыкнул.
– Правда? Я о такой не слышал.
– Это устройство находится только в стадии разработки.
– Но у тебя оно есть.
– Полевые испытания, – пожала плечами Роза.
Он легко рассмеялся и, подойдя к ящикам, взял один из них и опустил на тележку. Вместе со Скоттом они загрузили ящики и направились к каюте Розы. Она наслаждалась атмосферой лёгкости, которую он создавал. Его добродушные истории о детстве и мечтах о космосе помогали ей отвлечься от недавних переживаний. Он делился воспоминаниями о том, как в юности собирал модели космических кораблей и рисовал карты далеких планет, о том, как иногда мечтал о приключениях, которые могли бы ждать его на других мирах. Роза с интересом слушала его. Порой она тихонько хихикала, вспоминая забавные моменты, например, как однажды он решил сделать суперкостюм из носков и подушек. Он так гордился своим творением, когда вышел к матери, но за это удостоился хорошей взбучки от неё за порванные носки.
