Часть 1. Лариса.
1
Лариса, уставшая вошла в квартиру. Из комнаты брата доносилась звуки рекламы – громкие крикливые и яркий свет выбивался из-под закрытой двери, Лора толкнула ее и увидела Антон, развалившегося в потрёпанном кресле, на животе стояла глубокая пластмассовая тарелка с кукурузой.
– Тебе бы только бездельничать – сказала Лора.
Антон приподнялся и улыбнулся сестре, но не ответил так как начался Зомборепортаж. На экране мелькали кадры: крики, кровь, жуткие гримасы и множество трупов. Наконец, появился самый главный герой нашего времени — Ветеран. Надменный боец, которого можно было отличить от остальных по надписи на жилете: «Специалист по ночной смене» — на спине и груди, а на каске был изображён кривой череп. А еще потому насколько театрально он пробивает головы нежити.1
Он пафосно расхаживал и добивал разлагающиеся тела, которые уже были неопасны. Его движения были точными и расчётливыми, словно он выполнял хорошо отрепетированный танец смерти. Оператор лихорадочно крутил камерой, пытаясь поймать самые яркие моменты.
– Оооо – восхитился Антон, когда Ветеран красовался в отрезках из предыдущих выпусках – сегодня он набил свое рекорд за месяц! И ты пропустила как очередного оператора загрызли. Сам виноват нечего было лезть. Они просто тупни. Он им говорит, как работать, а они не понимают.
– Ты бы занялся делами – сказала Лора проходя к дивану и бросив надменный взгляд на бойца-звезду – ты сегодня был на занятиях?
– Да – коротко ответил Антон.
Но Лора сразу почуяла ложь. Она села рядом и взяла одну из кукурузин, терпеливо выдохнув, она, закинув сладость в рот
–Тебя выкинут.
– Лор, это все не то –ответил Антон.
– А что- то? – вспылила она – ты целые дни проводишь за этим чертовом монитором.
– И вообще-то и зарабатываю тоже – обижено буркну Антон и заверил – Я хочу вступить в отряд Очистителей, какой смысл во всей этой учебе? Курсы программного обеспечения. Что правда?
– О, быть в безопасности и стабильности для тебя не нормально? Там шоу и убивают. А программисты заняты настоящим делом: создают защиту нашему городу и связь с другими
Вновь показали бравого Ветерана, который стоял на фоне разрушенной фермы, где появилось гнездо и которое они теперь сжигали. Она всегда удивлялась как же любят нагонять пафос, но забывают, что за этой картинкой - смерть, страшная, грязная…
Лора с горечью смотрела на экран, где виднелась табличка с названием семьи и некоторые личные вещи, в том числе тлеющее фото пятерых человек обнимающих друг друга и улыбающихся. Это ж надо было найти и так картинно снять.
– Опять то же самое… Очередная семья, которая не смогла принять очевидное. Держат своего мертвеца в чулане, как какой-то проклятый антиквариат, надеясь накопить на это чёртово “преображало”.
Она отвернулась от экрана, глядя в окно на оживленные улицы города. “Преображало” – главная сказка и афера с тех пор, как началась прогрессия захвата города новыми волнами монстров. Лора знала это, потому что часто читала заметки матери-журналиста тех первых событий, тех первых выпусков “Репортажей жизни” – как раньше назывался этот выпуск.
Но сейчас – это “Зомборепортаж” – развлечение не о зомби, а для зомби! Когда-то Лора хотела стать журналистом, как мать, но стала лишь девушкой-опросчиком, которая шляется по городу, а ночами пытается сорвать эти самые шоу своими репортажами, в которых нет героизма, а только боль, горе и грязь. Правда, попытки большей частью были провальные.
– Я бы тоже попытался бы сделать все что возможно, если бы…
– Даже не думай. Если что-то случилось значит так тому и быть – говорит Лора холодно.
Антон бросил взгляд на фотографию матери, которая стояла у него на рабочем столе. Антон тряхнул головой, пытаясь отогнать мрачные мысли и вновь обратился к экрану и в само время.
– Он охрененно крут! – восхитился Антон – Ты видала?
– Напыщенный павлин! - проговорила Лора – Думаю, что он даже стрелять толком не умеет.
Антон покачал головой. Да знала она что умеет и конечно лучше многих, но черт, он просто бесил ее.
– Ладно я пойду монтировать…
– Думаешь этот репортаж им понадобится – вскинул бровь Антон – разве кто-то хочет знать правду?
– Надеюсь, что да.
Лора вошла на кухню, отодвинула захламленность на край стола, почувствовав в очередной раз как же ее бесит собственный брат, который не в состоянии убрать за собой. Открыла ноутбук. Очередной репортаж о том, что инъекции-блокиратора не доходят до нужного места, не просто отдельные личности, но целые семьи оставались без инъекций. Который это репортаж по счету? Пятый. Да кажется пятый, и он все еще не смог прорваться в эфир самый пик, когда люди собираются пред экранами целыми семьями. Эфиры в эти время, по-прежнему занимают только развлечение, похоть, музыка и реклама. Пять репортажей и только один попал в эфир, и то в предутреннее время и на повтор дневной не попал.
– Кому-то это точно надо – выдохнула она и начала работать.
Упрямство Ларисы - поразительная черта, унаследованная от отца. Подобно своему родителю, она обладала той же несгибаемой волей, которая делала её похожей на барана, упрямо стоящего на своём и идущей к цели несмотря на трудности.
Её отец, капитан ООГ (оборонительный отряд города), снискал глубокое уважение среди коллег, но вызвал лютую ненависть у вышестоящего командования. Причина была проста: он оставался неподкупным и никогда не шёл на компромиссы в вопросах чести и долга. В те времена «Зомборепортаж» только зарождался, и они запустили своё развлекательное шоу, пытаясь перетянуть его к себе. Но он оказался верен себе, и это стоило ему жизни.
Когда орды нежити прорвали западную стену, он не отступил ни на шаг. Оказавшись в окружении, отец продолжал сражаться до последнего дыхания, ведя за собой оставшихся бойцов и не позволяя им отступить понимая, что это даст мертвецам путь в город. Подкрепление прибыло слишком поздно – поле боя было усеяно телами. Докладывали, что останки невозможно идентифицировать, настолько жестокой была битва.
Ларисе не позволили даже попрощаться. Более того, ей запретили забрать единственное, что осталось бы от родителей – мамино кольцо, которое он всегда носил на безымянном пальце левой руки. Тело героя сожгли вместе с сотней побеждённых им мертвецов, словно у него не было ни семьи, ни друзей, ни славной истории службы в ООГ.
Позже его имя было стёрто из всех городских архивов, будто его никогда не существовало. А те самые мертвецы, с которыми он сражался до последнего вздоха, теперь стали героями популярных шоу, рекламы и клипов.
Лариса вздрогнула, услышав, как Антон завыл в тон громким голосам из экрана. “Знал бы отец, как его сын обожает эту дрянь”, – с горечью подумала она, и ее накрыло тоской.
В памяти всплыл сумрачный вечер, когда она стояла, глядя на дым, вырывавшийся из огромной трубы темными клубами. Маленький Антон, едва достававший ей до пояса, дрожал от холода, а ветер так и норовил сбить его с ног. По её лицу текли слезы, и она изо всех сил старалась не всхлипывать, чтобы не пугать брата. Антон, замерзший и голодный, капризно звал её домой, но Лариса словно окаменела от горя.
Она не заметила, как на крышу поднялся Алексей – стажер отца. Он молча взял её за руку и увел в дом. Именно он стал их спасителем в те трудные дни, заботясь о сиротах, помогая им встать на ноги. Когда Лариса начала работать, она сама попросила его прекратить помощь. Она видела, как меняется его отношение к ней по мере её взросления, и резко дала понять, что между ними ничего быть не может.
Алексей исчез из их жизни, и позже она узнала, что он стал капитаном и удачно женился на одной из директоров КАИ-ТВ (Киноакадемии искусств телевидения). Теперь он превратился в одного из самых влиятельных людей города оставив службу.
– А ведь он был втюрен в тебя! – вопил Антон, не отрывая глаз от экрана изображая страстные поцелуи в сторону Алексея – Кажется, ты поторопилась с отказом! Я бы ему точно не отказал.
– Ты идиот, Тоха, – Лариса со вздохом каждый раз намеревалась влепить подзатыльник брату, но тот всегда привычно уворачивался.
– Всё ещё сидишь? – спросил брат, открывая холодильник и демонстрируя его почти пустое содержимое.
– Да.
– Ты ж ничего не сделала? -заглянул он через плечо.
– Просто задумалась.
Антон сел на стол, рядом с ее ноутбуком, прикрыл крышку и открыл газировку. До носа Лоры, дошел запах клубники.
– Хватит – протянул он после глотка вытирая губы – Идем спать. Брось ты это все. Я слышал у знакомого, что рейтинг твоих репортажей, чуть ниже нуля.
– Ой, да ладно тебе, – Лариса шутливо пнула брата по ноге. – А кто будет платить по счетам? Без этого мы сможем позволить себе разве что картонную коробку во дворе. И то местный Вася-бомж, наверное, будет претендовать на неё как на семейную реликвию.
Брат тихонько засмеялся, а в глазах плясали чертики, эти чертики уже который день там. Но Лора не торопилась расспрашивать, хоть и понимала, что они ни к чему хорошему не приводят. Но она не торопила его и нужно было лишь подождать, так как знала, что брат не сможет держать что-либо в секрете от нее. Его язык словно помело, и настанет день, когда его мысли, тайны и великие планы становятся явью для нее. Он ей выбалтывает все не в силах сдержать эмоции от нее в секрете.
– Совсем скоро всё изменится, – заговорщически прошептал Антон, понизив голос до театрального шёпота. – Вот увидишь, и ты тогда будешь сидеть целый день дома, только спать и есть всё, что захочешь, и не париться.
– Вот как! – Лариса подняла бровь. – Хочешь, чтобы я стала круглой, как те банки клубничных газировок, которые ты поглощаешь литрами?
Она швырнула в брата скомканный лист бумаги, но Тоха, как всегда, оказался проворнее и юркнул в соседнюю комнату.
– Тебе бы не помешало! – крикнул он оттуда. – А то ходишь как скелет и костьми гремишь!
– Вот и съем я тебя как-нибудь, чтобы не надоедал!
В дверном проёме появилась голова брата – его синие глаза хитро прищурились, а улыбка, казалось, растянулась аж до затылка.
– Ты часом не покусанная? – протянул он. – А то тогда у меня появится отличный повод увидеться с Ветераном!
– Опять ты за своё! – воскликнула Лариса, бросая вслед брату всё, что было на столе: бумаги, упаковки, и даже недоеденную курицу в остром соусе.
Раздался характерный “чвак” – словно чья-то подошва впечаталась в грязь.
– А это, между прочим, был твой ужин, сестричка! – хохотнул Антон. – Приятного аппетита! А я спать.
Голова брата исчезла, а Лариса, наклонилась поднять несчастную курицу. Вытащив мясо из смятой бумаги, она положила его на тарелку. “Ну что ж, – подумала она, – всё ещё съедобно, хотя и неаппетитно выглядит”.
Её всё больше беспокоило их финансовое положение. Они едва сводили концы с концами, и порой приходилось по несколько дней обходиться скудными перекусами. Иногда она ловила себя на мысли: а стоит ли вся эта борьба того? Эти бесконечные жертвы ради того, чтобы противостоять системе, которая лишь развлекала народ?
Бросив взгляд на монитор, она увидела очередной рекламный ролик. Яркая картинка кружила голову: красивые девушки с идеальными улыбками манили сладкими голосами, обещая счастье и наслаждение. “Где только таких находят?” – с горечью подумала Лариса.
“А-а-а, чёрт!” – она закатила глаза, увидев в очередном ролике Ветерана. Этот персонаж появлялся в каждом втором шоу, становясь то героем-любовником, то спасителем мира, то непобедимым воином. “Герой хрен знает какой, – мысленно фыркнула она. – И главное, все его обожают, а мои репортажи о том, как эта индустрия разрушает общество их города, никто не смотрит.”
Отложив дела на завтрашнее утро, она выключила ноутбук. Завтра будет новый день, новые попытки достучаться до людей, новые разочарования и, возможно, новые идеи от неугомонного брата. А пока… пока можно хотя бы поесть остывшей курицы, которая, к счастью, всё ещё оставалась острой и вкусной, несмотря на своё путешествие на пол и обратно.
Глава 2
Шлем Ветерана съехал на нос, когда он, запыхавшись прислонился к потрескавшейся стене. Странные звуки из соседнего дома царапали нервы, словно когти по стеклу. Что-то здесь было не так…
– Мы уже идём? – пискляво спросил оператор, суетливо тыча микрофоном прямо в лицо и Ветеран устал его отводить раз за разом и едва сдерживался чтобы не погнуть его об коленку.
Внезапно яркая вспышка осветила заброшенный двор, ослепив не только Ветерана, но и тех, кто затаился в тени. Мерцающие огни камеры и резкий свет встроенного прожектора разорвали ночную темноту.
– Идиот! – прошипел Ветеран сквозь зубы, чувствуя, как адреналин обжигает вены.
Из темноты вырвался душераздирающий вой – первобытный крик существ, измученных вечным голодом. Их тела, искажённые мутацией, неуклюже переваливались в полумраке, словно ожившие кошмары. Чуя свежую плоть, они устремились к источнику света, их горящие глаза напоминали красные угольки в темноте.
Ветеран молниеносно вскинул оружие. Два точных выстрела – твари с грохотом рухнули на землю, разбрызгивая тёмную жижу.
Это место когда-то было детским центром – светлым, полным смеха и радости. Но теперь оно стало частью серой зоны, где реальность переплеталась с кошмаром. Больше всего на свете Ветеран не хотел, чтобы это место стало приютом для мелких отродий – тех, кто был ещё страшнее своих старших собратьев.
И словно в ответ на его мысли, над головой раздался писк будто котёнка. Невинный на первый взгляд, но для всех, кто с ним сталкивался и выживал, он вызывал ледяную дрожь, заставляя волоски на теле вставать дыбом. Ветеран знал – это предвестник настоящей беды.
В тени здания зашевелилось что-то ещё. Много. Слишком много…
Он отпрыгнул в сторону, но тут же угодил в объятия твари. Резким, точным движением всадил нож в голову монстра, даровав ему наконец вечный покой.
Ветеран продолжал стрелять, при этом старательно избегая попаданий в неуклюжего оператора. Тот, как последний идиот, всё ещё не расставался с тяжёлой камерой, которая болталась у него на плече вместе с микрофоном.
– Да брось ты эту чертову камеру! – проревел Ветеран, уворачиваясь от очередного прыжка.
– Мне потом полжизни платить за эту технику! – вопил оператор, спотыкаясь о собственные кабели.
– Идиот! – процедил сквозь зубы Ветеран, посылая пулю в летящую тварь.
В этот момент в наушнике раздался голос Аркадии:
– Ветеран, что у вас происходит? Я не могла с вами связаться.
– Все полегли! – крикнул он, перезаряжая оружие. – Мы выходим из зоны. Здесь Малышарики и ещё какая-то хрень.
Внезапно позади раздался крик. Ветеран резко обернулся – над головой оператора вспыхнули красные глаза, тело затряслось в конвульсиях. Через мгновение кожа начала сползать с черепа.
Ветеран, бросился в обратном направлении – туда, откуда они пришли. Его ботинки глухо стучали по бетонным плитам, а за спиной раздавался нарастающий вой голодных тварей, которые жаждали его плоти.
Через несколько часов он всё ещё сидел за столом, не снимая брони. Потёртый камуфляж пропитался кровью и грязью, а на столе в беспорядке валялись жетоны павших товарищей, не всех. Многие он просто не успел забрать.
Аркадия тяжело опустилась в кресло, потирая ноющий висок:
