— А ты хороший!
— Ну если верить тебе...
— А ты сильный!
— Не сказал бы сейчас этого о себе. Но это ненадолго. Надеюсь, что ненадолго.
— А ты нежный!
— Маринка!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
— Какой ты на фиг руководитель! Ты олигарх!
— С чего это такой вывод?
— Да вон домища какой, как на Рублевке.
— А здесь и хотят местную Рублевку сделать. Я участочек прикупил вовремя. А сейчас чего-то больше не выделяют землю на продажу. Ждут, наверное, пока цена на них повысится из-за статусности. Вот мы здесь три дома торчим пока, как три тополя на Плющихе.
— А чего же жена от тебя ушла? Или ты ее выгнал?
— Марин, давай не будем пока о личном. Что надо будет, я сам расскажу. Я же тебя ни о чем не спрашиваю.
— А я ничего скрывать не стану. Замужем. Дочь у нас. Но загулял мой милый. И уже давно гуляет. Все надеялась. Все ждала. Все верила. В командировку он уехал! А сам по городу мотается. А сегодня я его машину у того ресторана видела. Чего ему там делать? Он жадный, до безумия. Платок носовой не подарит. Пить не пьет. Заварную лапшу будет есть месяцами, а в столовку не пойдет, не то, чтобы в ресторан.
— Может банкет какой?
Она села в кровати. Сердито посмотрела на Евгения.
— Что? Ты чего сказал? Ты хоть понял, чего ты сейчас сказал? Я там ту, с которой он... Видела...
Помрачнел и Буянов.
— Это чего получается? Ты сейчас словно бы мстишь мужу со мной?
— А тебе, мой милый, не все равно как переспать со мной? Как с мстительницей или как со шлюхой? Первое, наверное, чище и приятнее.
Он рывком поднялся. Сел. Налил полный бокал коньяка. Выпил. Закурил. Она с интересом и вроде как с некоторым испугом наблюдала за ним. А он налил второй бокал коньяка.
— Жень! Женя!
— Что?
— Я не поняла. У тебя что, чувства какие ко мне что ли?
— Какая тебе разница? Отомстила? Ты до утра подождешь или прямо сейчас такси вызвать?
Она не поняла, то ли он пощечину влепил ей этими словами, то ли поцеловал. Она хотела в ответ матюгнуться позаковыристие, дать ему по лицу, и прости-прощай! Но что-то сдержало ее. Наверное, все-таки не пощечина была, а поцелуй, хотя и нервный, и не совсем любящий.
— Жень! Женя!
— Что?
— Не хлебай так. Не люблю алкашей.
— А тебе не все равно, кто я? Отомстила, уйдешь и забудешь.
— Послушай. Я взрослая, опытная, замужняя баба. Ты что хотел, чтобы после нескольких ни к чему не обязывающих встреч с тобой, я влюбилась бы в тебя, как девочка – малолеточка, на которую первый парень внимание обратил? Нет Женя, мне большего надо. Мне познать нужно мужика. В душу его заглянуть. Мне больше надо, чем несколько смешных историй – анекдотов и помощи на дороге. Мы в который раз встречаемся? Четвертый? А ты мне даже букетика не преподнес. Нет, я не меркантильная. Я привыкла довольствоваться малым. И не привыкла получать подарки от посторонних мне людей. Но... Но! Да! Прыгнула я к тебе сегодня в кровать без любви и каких бы то ни было вообще чувств к тебе. Позор мне! Клеймо на всю жизнь! А кто его знает, что завтра со мной будет? Посеял ты семечко в меня сегодня, а завтра оно может цветком прорасти. Был мне безразличен по приезду сюда, а сейчас вроде нет. Уже не безразличен как бы. И не наши физические упражнения в кровати виной тому. Что-то другое. Не знаю пока что. Такси вызовешь?
— Ладно. Извини, пожалуйста! У меня эти, как их, силы вроде немного появились. Может на посошок?
— Ну если посошок будет таким же, как прежние, то я не против.
***
Ей снилось что-то очень красивое и приятное, и главное, с неповторимо вкусным ароматом.
Она открыла глаза и испугалась. Чужая кровать, чужой дом.
Быстро все вспомнила и не расстроилась. Не испытала чувства отвращения к себе, не ощутила даже малого недовольства собою. Словно такое с ней происходило уже не впервые.
Она улыбнулась, потянулась, повернулась на другой бок, и улыбка ее стала еще жизнерадостнее и шире. Рядом с ней на кровати лежал не большой, а огромный букет белых роз. Она уткнулась в цветочные бутоны лицом. Вот он тот, неповторимый аромат из ее сна. И другой аромат примешивался к этому. В спальню проникал запах хорошего кофе.
В спальню заглянул Евгений. Она притворилась спящей. Он на цыпочках прошел к кровати, осторожно взял букет и хотел унести его.
— Мой! Не трожь! Не успел подарить, уже отнимаешь?
— Ну что ты! Я боялся ты уколешься во сне. Я думал ты спишь. Лежи, я сейчас тебе кофе принесу. Представляешь, отыскал старые запасы зернового. Прямо как специально тебя ждали зернышки.
Она уже привычным для него движением обхватила его голову, притянула к себе и крепко поцеловала.
А как не поцеловать. Первый в ее жизни такой огромный букет. Впервые в ее жизни цветы утром на подушку. Впервые в ее жизни кофе в постель. Она еще больше умилилась, когда увидела на тарелочке, поданной Евгением, вместе с кофе два ломтика поджаренного белого хлеба, посыпанных сверху сахарным песком.
— Круасанов и пирожных нет дома. Вот решил сам что-то ... Для тебя. Ничего больше, к сожалению, не умею.
Она хрустела ломтиком жаренного хлеба, пила кофе, ей было очень хорошо, но откуда-то издалека тянулось что-то серое, нехорошее, холодное. Словно вещее предупреждение о том, что все хорошее быстро кончается. И вполне возможно, такого второго утра уже не будет.
—Ты когда успел и кофе заварить, и пирожные испечь, — она улыбнулась, — И за букетом съездить?
— Хочется соврать, но не ездил я за букетом. Есть у меня цветовод. Давний знакомый. Я позвонил — он привез.
— Спасибо!
— Ты не уедешь сегодня?
— Ну ты даешь! Уеду, конечно. И достаточно скоро. Мама сама дочку в школу отведет, они учатся по субботам. Так мне надо нагоняй от мамы большой получить. По дому дел очень много. Потом дочь встретить, в музыкальное училище ее отвезти, затем забрать ее оттуда.
Евгений заметно погрустнел.
— А вечером? Вечером можно?
— А с кем я девочку оставлю?
Он поставил недопитую чашку кофе на журнальный столик. Отвернулся. Тупо уставился в одну точку.
— Жень! Женя!
— Что?
— Ты не оставишь меня без утренней зарядки? А то весь день буду вялая.
— Конечно нет!!!
Он прыгнул к ней в постель.
Потом она ушла в ванну. И довольно долго пробыла там. Где успела выплакаться, выгнать из себя появившуюся гадливость к своему поведению и наконец, раскинув по полочками все, что накопилось, успокоиться.
— Ну что? Вызывай такси?
— Зачем? Я сам тебя отвезу. Я уже в норме. После такой яркой зарядки десять минут на душ, и я молодцом.
Она просила остановить автомашину вдалеке от ее дома. Что он и сделал. Они сидели, держали друг друга за руки, смотрели друг другу в глаза и молчали.
— Ну все, хватит, а то еще увидит кто. Глаза знакомых зорки, глаза недоброжелателей вездесущи. Давай! Счастливо тебе и спасибо. Жаль букет было у тебя оставлять. Но не стоило, не надо домой его нести. Я не знаю, как жизнь дальше сложится.
— Мы когда снова увидимся?
— Не знаю. Но вот честное слово, можешь мне верить, мне очень хочется увидеться снова, очень! Значит мы должны увидеться. Обязательно.
Евгений поцеловал каждый из пальчиков ее рук.
Марина нежно погладила ладошкой его по щеке.
Она вышла.
Он дождался пока она скроется за углом.
Она пошла домой.
И он поехал в свой дом.
Сказки иногда бывают очень короткими.
***
Буянов весь день пробыл дома. Разбирался в гараже, убирался на участке, наводил порядок в доме.
Удивился. Он всегда с трудом заставлял себя делать что-то по хозяйству. А сегодня хотелось заниматься делами.
Звонили приятели, звали на очередной субботний вечер за город. Он, сославшись на здоровье, отказался.
В семь он закончил с уборкой на втором этаже. Принял душ. Пожарил яичницу, налил чая, сел с подносом на диван у телевизора.
И тут подал голос домофон. Он поднял трубку.
— Жень! Женя!
Сердце подпрыгнуло. И если бы не узкое горло, оно бы сейчас мячом скакало бы по паркету прихожей.
— Маринка!!!!
— Ты рад?
— Ну о чем ты говоришь? Маринка!
— Так. Я там немного приготовила тебе кое-чего. Надо тебя покормить. Вижу, готовить ты не особо мастер. Идем на кухню.
Она с удивлением смотрела с каким аппетитом он поглощает ее готовку. А она ведь обычна. Котлеты, картофель пюре, селедка с луком, простенький овощной салат. А он не был так голоден, он просто сильно соскучился по домашней пище. Все ему казалось удивительно вкусным.
Марина осталась на кухне убраться и помыть посуду, он пошел к своему подносу, чтобы забрать его из комнаты. Одна из новостей, что выдавал телевизор, заинтересовала его, он задержался. И тут раздался крик Марины:
— Женя! Что это?
Он бегом рванул в кухню, испуганная женщина вжалась в угол и показывала рукой на окно. Евгений приблизился к нему. За окном плясал человек с горящими глазами, из глаз его сыпались искры. И все это представление как-то подсвечивалось синеватым светом. Зрелище было не для нормальных людей.
— Ну все, суки, достали!
Он побежал в комнату к сейфу. Достал ружье, зарядил. Марина, увидав его с оружием, кинулась к нему.
— Ты куда, Женя? Не надо! Стой! Звони в полицию!
— Не мешай, Марина, иди в комнату и не бойся ничего.
На улице, в том месте, где пару минут назад плясало нечто, сейчас уже ничего не было. Лишь на земле вроде что-то тлело. Он подошел ближе. Нет. Показалось. Видимо блик света был.
— Суки! Что же это такое?
Он не верил в потусторонние силы. Кто занимается такой чушью, кому все это надо? Ни на один вопрос ответа не было. Хотя все-таки на один был. Яблоня...
— Что там, Женя?
Она была очень испугана. Он прижал ее к себе.
— А черт его знает. Кто-то играет в нехорошие игры со мной. Доиграется. Всегда всему приходит конец. Любым играм. Задвинь шторы. Пойдем чай попьем. А розы твои живы, тебя ждут, потом проведай их. Им будет приятно.
— Ой. Я так испугалась. Там машина моя во дворе...
— Не волнуйся, я все осмотрел, все в целости и сохранности.
Вечер был немного испорчен необычным происшествием, но это не помешало им доставить друг другу много человеческой радости на исходе субботнего дня.
И были больше наслаждения, были изысканней ласки и были откровеннее нежности. Уснули они, обнявшись почти абсолютно счастливыми.
***
Утро было добрым и радостным.
Хорошего кофе хватило всего на две вчерашние чашки, поэтому обошлись быстрорастворимым. На этот раз его в постель получил Евгений.
Они долго потом ласкались в кровати.
— Ты до каких сегодня?
— До вечера.
— А дочка?
— Мама забрала ее к себе.
— Ругалась вчера на тебя?
— Ты знаешь, нет. Поняла меня. Она ведь с отцом развелась, когда мне двенадцать лет было. История, вполне возможно, повторяется. А твои родители где?
— Далеко. В Москве.
— В Москве? И ты из Москвы уехал сюда?
— И не жалею. А уж теперь, после встречи с тобой...
— Ой, да ладно! Со мной! Живешь здесь, как барин. Дом какой. Машина. В деньгах, чувствуется, не испытываешь нужды. Не я, так другая на моем месте была бы. А дети у вас есть?
— Сын. Взрослый уже. Но он далеко. Работает по договору за полярным кругом. Престижная работа, хорошо оплачиваемая. Мы созваниваемся. Обычно он звонит. Да что-то очень давно не звонил. А я не могу. Там у них хитрая связь какая-то. По простому телефону не дозвонишься. Но вроде собирался приехать. Может и не беспокоит потому, что скоро приедет.
— Это хорошо. Увидитесь. Соскучились, наверное, друг по другу. Чего? Весь день в кровати проведем?
— Я не против.
Он засмеялся.
— Но если хочешь, можем сходить куда-нибудь, в зоопарк к примеру, или в кино. Как тебе такие мероприятия.
— Нееет! Хватит мне одного ресторана. Я пока замужняя женщина, мой дорогой. Мне разговоры ни к чему.
— А давай за город съездим. Я базу одну знаю. Там сейчас на лыжах и санках не покатаешься, а вот в боулинг поиграть можно. Как тебе?
— Нет, Женя, хочется, но не поедем. Я тебе сейчас бумажку распишу, список дам, поедешь в магазин, закупишь все. А я тебе здесь наготовлю, хоть дня на два-три. Конечно, вкуснее оно все с пылу с жару, но извини, пожалуйста, каждый день приходить к тебе кухарить я не смогу.
Он расплылся в довольной улыбке.
— Значит через два-три дня сможешь.
— Я этого не говорила и не обещаю. Все не так просто. Жизнь покажет. Ну что? Подъем, лежачая команда?!
Пройдя через душ, они оделись, Марина, провожая Евгения, поцеловала, удивляясь своему желанию его именно так, на пороге дома поцеловать. Он уехал, она на кухне проводила ревизию его продуктовых запасов.
Окно до сей поры еще ее пугало. Она боялась открывать штору.
Позвонил Евгений, извинился, сказал, что звонили с работы, надо заскочить туда на часок, есть небольшие проблемы. Велел не скучать одной без него. А ей в ожидании и не было скучно. Ей было интересно и с ним, и в ожидании его. Все как будто вновь и все словно откуда-то из прошлого возвратилось.
Больших неприятностей на заводе не было. Полетел один из дорогостоящих блоков на электроустановке, его надо было менять, а на получение такого блока со склада необходима была или его подпись, или одного из его замов. Главный инженер был в командировке, Шустова забрал Адиманян, заместитель по эксплуатации уехал к родителям за тридевять земель и приехать мог только к вечеру.
Подписав нужные бумаги, пройдя с небольшой инспекцией по цехам, Буянов собрался ехать домой.
Решил позвонить Марине, мол, все, еду. Но та трубку не взяла. Звонил без отклика еще трижды. Потом абонент оказался выключенным или вне доступа сети. Было понятно, Марина выключила телефон.
Дом был пуст. На кухне царил беспорядок. Дверцы шкафов были открытыми. На столе стояли емкости с какими-то крупами.
Сложилось такое впечатление, что Марину словно похитили. Она занималась своими делами, тут кто-то ворвался, схватил ее и увез. Вспомнился вчерашний танцующий гомункул перед окном. Буянов заревел и в бешенстве с размаху бросил сумки с покупками на пол. Разбилось стекло, что-то потекло, что-то посыпалось и покатилось по полу.
***
Неделю, ровно неделю в день по нескольку раз звонил Буянов Марине. Дозвониться так и не смог. Он дежурил у ее дома. Но не видел ее ни утром, ни вечером. Не видел он и ее машины. Марина попросту исчезла.
Что делать? Заявить в милицию? Он кроме ее имени и дома, где она живет, не знает ничего. Да и кто он такой для Марины? У нее есть мама, если пропала дочь, та наверняка давно уже шум подняла.
Марина исчезла из жизни Буянова, он впал в депрессию.
Удивительно, но ему стал противен его дом. Словно дом был виноват в том, что он потерял Марину, которую он полюбил. Он влюбился словно нецелованный юнец в эту миниатюрную женщину. Евгений уже не представлял себя в жизни без нее. И он возненавидел свой дом. Он и правда почему-то считал его виноватым в своей большой беде.
Он приезжал домой лишь для того, чтобы переночевать. Сидел допоздна на работе, катался без цели по городу. Таскался по торговым центрам. Засиживался часами в кафе. И дом, словно чувствуя отношение к нему его хозяина, становился холоднее, неприветливее, нечеловечнее.
И тут грянула еще одна беда.
Полетел снова тот же блок, который был недавно заменен, в тот день, когда исчезла Марина. Блок стоил огромных денег, и две серьезные поломки за короткий срок могли принести большие неприятности.
С Центрального Управления под председательством Адиманяна приехала комиссия.
