Налево, еще раз налево... не любила Алаис подвалов. Они ее нервировали и раздражали. Нависали, грозя сомкнуться, своды, собирался обрушиваться потолок, щерились оскалами двери...
Алаис отлично понимала, что это просто нервы. Что все тут укреплено и построено на совесть, что подвалы не обрушатся, что....
Все равно ей здесь не нравилось!
Но она мужественно углублялась в темницы, пока не увидела отблеск факела. Тьер Эфрон поднял голову и прищурился. Алаис остановилась достаточно далеко от мужчины.
- Монтьер Эфрон... монтьер Эфрон!
Услышал. Повернул голову и вгляделся, но не узнал. Это хорошо. Хотя Алаис и сама постаралась. Убрала волосы, разрисовала лицо морщинками, надела платье Тарлы поверх платья старухи, чтобы придать себе подобие фигуры.
- Я Тарла, я служу здесь. Монтьер, вы сможете идти?
Эфрон тряхнул головой. Видимо, не поверил себе.
- Что?!
- Я принесла вам кинжал. Вы сможете выбраться?
- Ты не видишь? Я прикован!
- Я не только кинжал принесла, - Алаис усмехнулась. – Смотрите!
Эфрон впился взглядом в связку ключей.
- Это... это что?
- Тут есть и ваши, - Алаис даже не сомневалась в этом.
Это же понятно!
Запирать подвалы – глупо, туда постоянно ходят слуги. То за продуктами, то за вином, то еще за чем! Значит, надо запирать темницы. Дверь решетчатая, чтобы кормить узника, ключи не нужны. Убирать за ним?
Это и раз в неделю можно, чай, не барин! И в дерьме посидит, авось, помягче будет! Метод воспитания – или ломки? Мало кто узнал бы в этом осунувшемся бородаче блестящего тьера, в которого была влюблена Алита...
- Я оставлю вам кинжал вот здесь, - Алаис показала место и положила острую железку. – А вот ключи.
Маркус впился в них глазами.
- Зачем тебе это?
Конечно же, ключи от камер Таламир хранил у себя, никому не доверяя. И от цепи – тоже. Это естественно. А Алаис обшарила его кабинет и нашла несколько связок.
Ключи Карнавона – первая. Знакомые ей ключи, которые она видела в руках у матери.
Ключи хозяйственные городские. Сама несколько раз брала и знала, какой ключ и что открывает.
Третья и четвертая связки.
Непонятные. Вот они и полетели тьеру Эфрону в камеру. Авось какой ключ да и подойдет?
- Мое имя Тарла, тьер Эфрон. И я хочу отомстить.
За что?
А, неважно! Сам придумает!
- Убирайтесь. А я пойду, разберусь с этой заносчивой гадиной Карнавон!
- Стой!
Эффрон лихорадочно перебирал ключи. Что-то у него не ладилось.
Алаис улыбнулась, и ушла. За поворотом на миг прислонилась к камням, вдохнула сырой воздух...
Блаженная прохлада растеклась по спине, проникла под платье, заставила передернуть лопатками, охладила пылающее тело.
Фууууу!
Но рано, рано расслабляться, все еще висит на волоске.
Бе-гом!
На кухне Алаис схватила полотенце, скрутила его в жгут и сунула в печь. Подождала, пока импровизированный факел начнет тлеть, и прошла обратно в дом. Там швырнула его в кладовку на первом этаже, под лестницей, и закрыла дверь. Заперла на ключ.
Так не сразу поймут, что происходит.
Остаток грима?
Черный платок на волосы, рюкзак на плечи, плащ накинуть сверху, взять посох – и сгорбиться, окончательно превращаясь в старую горбунью.
И – в сад. Прижаться к забору и ждать.
Теперь только ждать какое-то время.
Все, что зависело от Алаис, она сделала, а в этой части плана приходится полагаться на других людей. Теперь все зависит от тьера Эфрона, от того, как быстро обнаружат пожар, от скорости людей...
Арден, помоги!
Плевать, что я в бога не верю, ты все равно помоги, а? Будь человеком!
Знать бы, что там сейчас происходит!
Тьер Маркус Эфрон ни на минуту не поверил загадочной «Тарле». Мало ли кто там придет, что принесет и кем назовется. Может, это Таламир выбрал очередной способ поиздеваться над узником?
Вполне вероятно!
Первые минут десять Эфрон ничего не делал, ожидая появления врага и издевок.
Потом робко принялся пробовать ключи. И каково же было его изумление, когда восьмой ключ вошел в замок кандалов. Щелкнул, кракнул - и увесистая цепь соскользнула со щиколотки.
Маркус на миг замер, ожидая... чего?
Но кругом царила тишина. И мужчина принялся с энтузиазмом пробовать ключи на замке темницы.
А вдруг?!
Мало ли Таламир нажил себе врагов?
Мало ли их нажила Алаис?
Сам бы убил гадину! Своими руками раздавил бы! Может, и еще кто-то нашелся со схожими стремлениями? Мало ли?
Кинжал влажно поблескивал в рыжеватом свете факела. Манил, искушал, притягивал взгляд, так что на замке темницы Эфрон пробовал ключи с гораздо большим энтузиазмом.
И вновь ему повезло. Правда, на этот раз на одиннадцатом ключе, но ведь это мелочи! Ерунда! И кинжал удобно лег в руку и оказался острым и опасным.
Маркус сделал несколько движений и злорадно оскалился.
Что ж, Таламир! Теперь я обзавелся зубами и когтями – и живым ты меня не возьмешь! Только через мой труп! А лучше – через твой!
Маркус усмехнулся и направился к выходу, ежеминутно ожидая подвоха и держа кинжал наготове. Да, заключение подорвало его здоровье, но не сильно. Таламир не издевался над пленником больше необходимого, помня, что это королевский подарок, и доставить его надо целым и невредимым. Так что руки у Маркуса не дрожали. Он готов был убить любого, кто встанет между ним и свободой.
Только вот никого не было.
На кухне валялся связанный стражник без сознания, добивать его Маркус не собирался. А позаимствовать его одежду и оружие – вполне.
Маркус принялся обдирать с незадачливого бедняги оружие, но не успел.
Из дома потянуло дымом, раздались крики: «пожар!!!», «караул!!!», «горим!!!», затопали по лестницам люди...
Эфрон выругался, схватил меч и плащ – и припустил из кухни.
Чтобы на пороге столкнуться с двумя стражниками, спешившими в дом от задней калитки.
Алаис усмехнулась.
Повезло, как же ей повезло.
Калитки не закрывались на замок, только на засов изнутри, это было нормально. Мало ли кого и куда пошлют, мало ли что случится – ключ не наищешься, а засов можно отодвинуть только изнутри. Снаружи не получится.
Сейчас она видела, как убегают в сторону дома стражники, и как на пороге черного хода разыгрывается какое-то действие со звоном мечей.
Какое?
Да, неважно! Наверное, кто-то наткнулся на Эфрона, и Маркус принялся прорубать себе путь на свободу. Вот уж его судьба Алаис вовсе не интересовала. Выживет – хорошо, помрет – туда и дорога. Ей было важнее, что никто не остался у калитки. А еще, что во дворе не было собак.
Сторожевые собаки – особая категория. Их берут еще щенками, натаскивают, приучают к хозяевам, раньше у Таламира своего дома не было, значит, и собаки тоже были без надобности. А за пару месяцев ими не обзаведешься.
Алаис довольно улыбнулась и скользнула в калитке. В темноте никто не увидел, как она отодвинула засов. И как выскользнула – тоже. Все сосредоточились на пожаре, кто-то кричал, кто-то бежал с ведром, кто-то дрался с Эфроном... все были при деле. А Алаис скользнула в переплетение ночных улиц.
Первое, что она сделала, это стянула с себя платье служанки, не тратя времени на раздевание. Просто распорола кинжалом юбку, лиф и рукава. Тряпка упала на мостовую, впрочем, Алаис знала, что валяться ей там недолго. Ткань тут недешева, подберут, постирают и к делу приладят.
Платок сдвинуть пониже на глаза. На посох опереться – и заковылять по улицам.
Опасно ли это?
Да. Но так же, как опасно ходить по улицам города ночью, в двадцать первом веке. Примерно то же на то же.
И там и тут могут изнасиловать, ограбить, убить, ладно, изнасиловать – это не наш случай, геронтофилией тут не страдают, но ограбить или убить вполне. И здесь, и там надо соблюдать свои правила.. которые Алаис узнала из болтовни проституток.
Избегать переулков, избегать неосвещенных улиц, избегать темных подворотен, идти только по тем улицам, которые вымощены камнем – они главные. Те, которые мостились досками – не подходят, они быстро перейдут в переулки, а там и до грабителей недалеко. По освещенным улицам стража ходит, а по темным – нет.
Как выбрать таверну?
Надо выбирать ту, где в названии есть золото. Не «Золотой олень» или там «Золоченный петушок»,, а само название должно быть написано золотом. Это означает, что таверна дорогая, если уж хозяин расщедрился.
В таких тавернах вина покупают только с королевской печатью, следят, чтобы не было платяных зверей, стараются не обижать постояльцев... дерут три шкуры, да и ладно!
Деньги есть! Пока - есть.
Алаис, не долго думая, отправилась в первую же таверну, которая попалась на ее пути и отвечала заявленным требованиям. Толкнула дверь посильнее... заперто!
Сильно она не расстроилась. На худой конец, она могла переночевать на чьем-нибудь крыльце, или влезть на крышу, на это у нее сил хватит. Тут главное выбрать дом без собаки.
Но таких жертв не понадобилось.
Уже вторая таверна гостеприимно раскрыла перед ней свои двери. Пусть она уже готовилась закрываться, пусть хозяин одарил бабку с горбом и клюкой не самым дружелюбным взглядом – неважно!
Алаис проковыляла к стойке.
- Помоги, сыночек! Во имя Мелионы Милосердной, помоги?
- Не подаем, бабушка.
Трактирщик, матерущий мужик лет сорока, цепко глянул на Алаис, и ту аж дрожь пробрала.
Да, это вам не фольклорный персонаж, здесь трактирщики - ребята очень неглупые и хваткие. Три шкуры сдерут...
А выбора все равно нет.
На стол легла серебряная монета.
- Помоги, а, сынок? Я же в матери тебе гожусь, глядишь, и твоей бы маме кто помог?
- Обойдусь без таких мамаш, - любезности не стало больше, но монета со стойки пропала. – Чем помочь-то, бабуся?
- Переночевать бы мне? Сынок, не найдется ли у тебя комнатки?
- Комнатка найдется. А чего так поздно?
- Невестка из дома выгнала, змея подколодная! Гадина морская! Дочь Ирионова... – Алаис ругалась долго и без особого вкуса, повторялась, всхлипывала, история выходила душераздирающая.
Бедная-несчастная бабушка, приехала к сыну, а тот отлучился по торговым делам. А невестка ее и на порог не пустила.
Гадюка!
Алаис причитала, жаловалась, шмыгала носом, но не плакала. И не по возрасту, да и грим потечь может, и минут через десять увидела на лице трактирщика нечто вроде усталости. Поверил или нет, но особого отторжения у него история не вызвала, ему бы спать лечь…
Сговорились на небольшой комнатушке под лестницей. Конечно. Это было крайне непрестижно и неудобно, но Алаис заверила мужчину, что завтра-послезавтра ее сынок вернется, а тогда уж она и съедет. А на пару ночей переночевать – и ладно! Чай, она не королевская дочь – так деньгами сорить!
Предоплату трактирщик попросил вперед, получил несколько медяков за остаток ночи, а завтрак – отдельно, и Алаис оказалась в небольшой комнатушке. Крохотное окошко, узкая кровать, тюфяк, который набивали, не иначе как кирпичами, тощее одеяло, на которое шерсть пошла пополам с колючей проволокой, ночной горшок под кроватью и даже запах затхлости – все это не имело никакого значения.
Свободна!
Неужели она свободна?!
Э, нет…
Она сделала только первый шаг.
Удрать – полбеды, теперь важно не попасться. А еще…
Алаис обернулась вокруг, потом выскользнула из комнатки, нашла в углу зала старую метлу – и затащила ее в комнатушку. Подперла ей дверь, придвинула туда же ночной горшок – и вытянулась на кровати.
Неудобно?
Ничего, представим, что это ортопедический матрас. Или массажное кресло. И – спать. Завтра день будет еще тяжелее, а ведь никуда не денешься – надо. Пока она в столице – она в опасности. Ей надо выбраться из города, а лучше – и из страны, тогда можно будет перевести дыхание. Отсыпайся, девочка, отсыпайся пока можешь. А завтра, с новыми силами, начнется игра в прятки.
Завтра будет новый день.
Уже проваливаясь в сон, Алаис подумала о Маркусе Эфроне. Интересно, удалось ли ему вырваться?
А, неважно. Пусть удерет, пусть попадется - для ее плана и то, и другое в самый раз.
Маркус отбивался от наседающих стражников. Парировал удар, полоснул одного из них кинжалом поперек горла, мужик захрипел и упал на колени. Из-под пальцев показалась ярко-алая кровь.
Не жилец.
Остальные шавки, видя такое дело, замешкались.
Маркус бросил взгляд на дом – и заорал, что есть силы:
- ПОЖАР!!! ГОРИТЕ!!!
И это было чистой правдой – из распахнутой двери валили клубы дыма. Часть стражников обернулась – и тут же бросились тушить пожар. Не до сражений в такой-то миг, тут полгорода выгореть может.
Оставшиеся замешкались, растерялись, что делать – то ли к Маркусу, то ли помогать с пожаром - и мужчине этого хватило.
Оглянуться, броситься к калитке, благо, на заднем дворе всегда есть калитка. Засов?
Где он? Рука никак не нашаривает его, а стражники приближаются. Дичь опасна, только вот они в темноте не понимают, на кого охотятся. То ли грабитель забрался, то ли что еще? Вот его и не стараются схватить и скрутить, а ведь навались они всеми силами, могло бы получиться.
Маркус толкает дверцу плечом – и та легко поддается, распахиваясь наружу.
Маркус едва не упал, он-то толкал, что есть силы, а тут открыто! Темные улицы принимают его, скрывают следы, путают, позади шумит погоня, но мужчине это лишь добавляет сил. И в себя он приходит только в порту. Куча старых ящиков, нестерпимо воняющая рыбой, принимает его в себя, скрывает от противника, позволяет перевести дух.
Маркус знал столицу.
Он бывал здесь не раз, бывал с отцом, у них тут свои интересы, и… свои люди – тоже. Сейчас он переведет дух, подождет, пока затихнет погоня, и пойдет на кожевенную улицу. Там есть человек, который его и примет, и спрячет.
Таламир наверняка будет его искать, это и в воду не гляди, ближайший месяц ему придется отсиживаться где-нибудь в тайнике, но это и неплохо. Дать весточку отцу, чтобы тот не волновался, и – ждать. Выжидать подходящего момента.
Больше Эфроны в столице не появятся. Да и вообще – надо что-то решать. Ясно, что им при Лидии не жизнь, но что делать?
А что тут поделаешь?
Королева – девка продажная, взял ее король за красоту, а так там ничего нет. Ни благородства, ни древней крови – ничего. Только вот сына она родила, и править при нем будет еще долго, и трон под ней пошатывается. Вот и опирается на таких, как Таламир, на безродье, крестьянскую кровь…
Знает, что реши аристократы ее свергнуть…
Не удержится.
Нет, никак не удержится.
Мысль была страшноватой, но… чем Эфрон не король? Если уж эта девка на троне расселась, ноги раздвинув?
Древней крови в них, почитай, и побольше, чем в некоторых, а знамя восстания… да те же Карнавоны!
Уничтожен древний герцогский род, ни за что, подло, исподтишка… ах да, Алаис! Что ж, на вдове можно жениться не хуже, чем на невинной девушке. А и родится у нее отродье от Таламира – придавить, как щенка от беспородного пса.
Интересно, что сталось с женщиной, которая его выпустила. Тарла?
Маркус попробовал припомнить лицо. Нет, неясно. Морщины, седые волосы, платье служанки… может, она еще при Карнавонах была в доме? А когда их убили, возненавидела Таламира?
Вполне может быть.
И возненавидела, и постаралась ему отомстить, как смогла. Выпустила пленника, подожгла дом… интересно – это все, что она сделала, или он чего-то не знает?
Неважно! еще узнает.
Но сейчас ему надо добраться до своих.
Алаис отлично понимала, что это просто нервы. Что все тут укреплено и построено на совесть, что подвалы не обрушатся, что....
Все равно ей здесь не нравилось!
Но она мужественно углублялась в темницы, пока не увидела отблеск факела. Тьер Эфрон поднял голову и прищурился. Алаис остановилась достаточно далеко от мужчины.
- Монтьер Эфрон... монтьер Эфрон!
Услышал. Повернул голову и вгляделся, но не узнал. Это хорошо. Хотя Алаис и сама постаралась. Убрала волосы, разрисовала лицо морщинками, надела платье Тарлы поверх платья старухи, чтобы придать себе подобие фигуры.
- Я Тарла, я служу здесь. Монтьер, вы сможете идти?
Эфрон тряхнул головой. Видимо, не поверил себе.
- Что?!
- Я принесла вам кинжал. Вы сможете выбраться?
- Ты не видишь? Я прикован!
- Я не только кинжал принесла, - Алаис усмехнулась. – Смотрите!
Эфрон впился взглядом в связку ключей.
- Это... это что?
- Тут есть и ваши, - Алаис даже не сомневалась в этом.
Это же понятно!
Запирать подвалы – глупо, туда постоянно ходят слуги. То за продуктами, то за вином, то еще за чем! Значит, надо запирать темницы. Дверь решетчатая, чтобы кормить узника, ключи не нужны. Убирать за ним?
Это и раз в неделю можно, чай, не барин! И в дерьме посидит, авось, помягче будет! Метод воспитания – или ломки? Мало кто узнал бы в этом осунувшемся бородаче блестящего тьера, в которого была влюблена Алита...
- Я оставлю вам кинжал вот здесь, - Алаис показала место и положила острую железку. – А вот ключи.
Маркус впился в них глазами.
- Зачем тебе это?
Конечно же, ключи от камер Таламир хранил у себя, никому не доверяя. И от цепи – тоже. Это естественно. А Алаис обшарила его кабинет и нашла несколько связок.
Ключи Карнавона – первая. Знакомые ей ключи, которые она видела в руках у матери.
Ключи хозяйственные городские. Сама несколько раз брала и знала, какой ключ и что открывает.
Третья и четвертая связки.
Непонятные. Вот они и полетели тьеру Эфрону в камеру. Авось какой ключ да и подойдет?
- Мое имя Тарла, тьер Эфрон. И я хочу отомстить.
За что?
А, неважно! Сам придумает!
- Убирайтесь. А я пойду, разберусь с этой заносчивой гадиной Карнавон!
- Стой!
Эффрон лихорадочно перебирал ключи. Что-то у него не ладилось.
Алаис улыбнулась, и ушла. За поворотом на миг прислонилась к камням, вдохнула сырой воздух...
Блаженная прохлада растеклась по спине, проникла под платье, заставила передернуть лопатками, охладила пылающее тело.
Фууууу!
Но рано, рано расслабляться, все еще висит на волоске.
Бе-гом!
***
На кухне Алаис схватила полотенце, скрутила его в жгут и сунула в печь. Подождала, пока импровизированный факел начнет тлеть, и прошла обратно в дом. Там швырнула его в кладовку на первом этаже, под лестницей, и закрыла дверь. Заперла на ключ.
Так не сразу поймут, что происходит.
Остаток грима?
Черный платок на волосы, рюкзак на плечи, плащ накинуть сверху, взять посох – и сгорбиться, окончательно превращаясь в старую горбунью.
И – в сад. Прижаться к забору и ждать.
Теперь только ждать какое-то время.
Все, что зависело от Алаис, она сделала, а в этой части плана приходится полагаться на других людей. Теперь все зависит от тьера Эфрона, от того, как быстро обнаружат пожар, от скорости людей...
Арден, помоги!
Плевать, что я в бога не верю, ты все равно помоги, а? Будь человеком!
Знать бы, что там сейчас происходит!
***
Тьер Маркус Эфрон ни на минуту не поверил загадочной «Тарле». Мало ли кто там придет, что принесет и кем назовется. Может, это Таламир выбрал очередной способ поиздеваться над узником?
Вполне вероятно!
Первые минут десять Эфрон ничего не делал, ожидая появления врага и издевок.
Потом робко принялся пробовать ключи. И каково же было его изумление, когда восьмой ключ вошел в замок кандалов. Щелкнул, кракнул - и увесистая цепь соскользнула со щиколотки.
Маркус на миг замер, ожидая... чего?
Но кругом царила тишина. И мужчина принялся с энтузиазмом пробовать ключи на замке темницы.
А вдруг?!
Мало ли Таламир нажил себе врагов?
Мало ли их нажила Алаис?
Сам бы убил гадину! Своими руками раздавил бы! Может, и еще кто-то нашелся со схожими стремлениями? Мало ли?
Кинжал влажно поблескивал в рыжеватом свете факела. Манил, искушал, притягивал взгляд, так что на замке темницы Эфрон пробовал ключи с гораздо большим энтузиазмом.
И вновь ему повезло. Правда, на этот раз на одиннадцатом ключе, но ведь это мелочи! Ерунда! И кинжал удобно лег в руку и оказался острым и опасным.
Маркус сделал несколько движений и злорадно оскалился.
Что ж, Таламир! Теперь я обзавелся зубами и когтями – и живым ты меня не возьмешь! Только через мой труп! А лучше – через твой!
Маркус усмехнулся и направился к выходу, ежеминутно ожидая подвоха и держа кинжал наготове. Да, заключение подорвало его здоровье, но не сильно. Таламир не издевался над пленником больше необходимого, помня, что это королевский подарок, и доставить его надо целым и невредимым. Так что руки у Маркуса не дрожали. Он готов был убить любого, кто встанет между ним и свободой.
Только вот никого не было.
На кухне валялся связанный стражник без сознания, добивать его Маркус не собирался. А позаимствовать его одежду и оружие – вполне.
Маркус принялся обдирать с незадачливого бедняги оружие, но не успел.
Из дома потянуло дымом, раздались крики: «пожар!!!», «караул!!!», «горим!!!», затопали по лестницам люди...
Эфрон выругался, схватил меч и плащ – и припустил из кухни.
Чтобы на пороге столкнуться с двумя стражниками, спешившими в дом от задней калитки.
***
Алаис усмехнулась.
Повезло, как же ей повезло.
Калитки не закрывались на замок, только на засов изнутри, это было нормально. Мало ли кого и куда пошлют, мало ли что случится – ключ не наищешься, а засов можно отодвинуть только изнутри. Снаружи не получится.
Сейчас она видела, как убегают в сторону дома стражники, и как на пороге черного хода разыгрывается какое-то действие со звоном мечей.
Какое?
Да, неважно! Наверное, кто-то наткнулся на Эфрона, и Маркус принялся прорубать себе путь на свободу. Вот уж его судьба Алаис вовсе не интересовала. Выживет – хорошо, помрет – туда и дорога. Ей было важнее, что никто не остался у калитки. А еще, что во дворе не было собак.
Сторожевые собаки – особая категория. Их берут еще щенками, натаскивают, приучают к хозяевам, раньше у Таламира своего дома не было, значит, и собаки тоже были без надобности. А за пару месяцев ими не обзаведешься.
Алаис довольно улыбнулась и скользнула в калитке. В темноте никто не увидел, как она отодвинула засов. И как выскользнула – тоже. Все сосредоточились на пожаре, кто-то кричал, кто-то бежал с ведром, кто-то дрался с Эфроном... все были при деле. А Алаис скользнула в переплетение ночных улиц.
Первое, что она сделала, это стянула с себя платье служанки, не тратя времени на раздевание. Просто распорола кинжалом юбку, лиф и рукава. Тряпка упала на мостовую, впрочем, Алаис знала, что валяться ей там недолго. Ткань тут недешева, подберут, постирают и к делу приладят.
Платок сдвинуть пониже на глаза. На посох опереться – и заковылять по улицам.
Опасно ли это?
Да. Но так же, как опасно ходить по улицам города ночью, в двадцать первом веке. Примерно то же на то же.
И там и тут могут изнасиловать, ограбить, убить, ладно, изнасиловать – это не наш случай, геронтофилией тут не страдают, но ограбить или убить вполне. И здесь, и там надо соблюдать свои правила.. которые Алаис узнала из болтовни проституток.
Избегать переулков, избегать неосвещенных улиц, избегать темных подворотен, идти только по тем улицам, которые вымощены камнем – они главные. Те, которые мостились досками – не подходят, они быстро перейдут в переулки, а там и до грабителей недалеко. По освещенным улицам стража ходит, а по темным – нет.
Как выбрать таверну?
Надо выбирать ту, где в названии есть золото. Не «Золотой олень» или там «Золоченный петушок»,, а само название должно быть написано золотом. Это означает, что таверна дорогая, если уж хозяин расщедрился.
В таких тавернах вина покупают только с королевской печатью, следят, чтобы не было платяных зверей, стараются не обижать постояльцев... дерут три шкуры, да и ладно!
Деньги есть! Пока - есть.
Алаис, не долго думая, отправилась в первую же таверну, которая попалась на ее пути и отвечала заявленным требованиям. Толкнула дверь посильнее... заперто!
Сильно она не расстроилась. На худой конец, она могла переночевать на чьем-нибудь крыльце, или влезть на крышу, на это у нее сил хватит. Тут главное выбрать дом без собаки.
Но таких жертв не понадобилось.
Уже вторая таверна гостеприимно раскрыла перед ней свои двери. Пусть она уже готовилась закрываться, пусть хозяин одарил бабку с горбом и клюкой не самым дружелюбным взглядом – неважно!
Алаис проковыляла к стойке.
- Помоги, сыночек! Во имя Мелионы Милосердной, помоги?
- Не подаем, бабушка.
Трактирщик, матерущий мужик лет сорока, цепко глянул на Алаис, и ту аж дрожь пробрала.
Да, это вам не фольклорный персонаж, здесь трактирщики - ребята очень неглупые и хваткие. Три шкуры сдерут...
А выбора все равно нет.
На стол легла серебряная монета.
- Помоги, а, сынок? Я же в матери тебе гожусь, глядишь, и твоей бы маме кто помог?
- Обойдусь без таких мамаш, - любезности не стало больше, но монета со стойки пропала. – Чем помочь-то, бабуся?
- Переночевать бы мне? Сынок, не найдется ли у тебя комнатки?
- Комнатка найдется. А чего так поздно?
- Невестка из дома выгнала, змея подколодная! Гадина морская! Дочь Ирионова... – Алаис ругалась долго и без особого вкуса, повторялась, всхлипывала, история выходила душераздирающая.
Бедная-несчастная бабушка, приехала к сыну, а тот отлучился по торговым делам. А невестка ее и на порог не пустила.
Гадюка!
Алаис причитала, жаловалась, шмыгала носом, но не плакала. И не по возрасту, да и грим потечь может, и минут через десять увидела на лице трактирщика нечто вроде усталости. Поверил или нет, но особого отторжения у него история не вызвала, ему бы спать лечь…
Сговорились на небольшой комнатушке под лестницей. Конечно. Это было крайне непрестижно и неудобно, но Алаис заверила мужчину, что завтра-послезавтра ее сынок вернется, а тогда уж она и съедет. А на пару ночей переночевать – и ладно! Чай, она не королевская дочь – так деньгами сорить!
Предоплату трактирщик попросил вперед, получил несколько медяков за остаток ночи, а завтрак – отдельно, и Алаис оказалась в небольшой комнатушке. Крохотное окошко, узкая кровать, тюфяк, который набивали, не иначе как кирпичами, тощее одеяло, на которое шерсть пошла пополам с колючей проволокой, ночной горшок под кроватью и даже запах затхлости – все это не имело никакого значения.
Свободна!
Неужели она свободна?!
Э, нет…
Она сделала только первый шаг.
Удрать – полбеды, теперь важно не попасться. А еще…
Алаис обернулась вокруг, потом выскользнула из комнатки, нашла в углу зала старую метлу – и затащила ее в комнатушку. Подперла ей дверь, придвинула туда же ночной горшок – и вытянулась на кровати.
Неудобно?
Ничего, представим, что это ортопедический матрас. Или массажное кресло. И – спать. Завтра день будет еще тяжелее, а ведь никуда не денешься – надо. Пока она в столице – она в опасности. Ей надо выбраться из города, а лучше – и из страны, тогда можно будет перевести дыхание. Отсыпайся, девочка, отсыпайся пока можешь. А завтра, с новыми силами, начнется игра в прятки.
Завтра будет новый день.
Уже проваливаясь в сон, Алаис подумала о Маркусе Эфроне. Интересно, удалось ли ему вырваться?
А, неважно. Пусть удерет, пусть попадется - для ее плана и то, и другое в самый раз.
***
Маркус отбивался от наседающих стражников. Парировал удар, полоснул одного из них кинжалом поперек горла, мужик захрипел и упал на колени. Из-под пальцев показалась ярко-алая кровь.
Не жилец.
Остальные шавки, видя такое дело, замешкались.
Маркус бросил взгляд на дом – и заорал, что есть силы:
- ПОЖАР!!! ГОРИТЕ!!!
И это было чистой правдой – из распахнутой двери валили клубы дыма. Часть стражников обернулась – и тут же бросились тушить пожар. Не до сражений в такой-то миг, тут полгорода выгореть может.
Оставшиеся замешкались, растерялись, что делать – то ли к Маркусу, то ли помогать с пожаром - и мужчине этого хватило.
Оглянуться, броситься к калитке, благо, на заднем дворе всегда есть калитка. Засов?
Где он? Рука никак не нашаривает его, а стражники приближаются. Дичь опасна, только вот они в темноте не понимают, на кого охотятся. То ли грабитель забрался, то ли что еще? Вот его и не стараются схватить и скрутить, а ведь навались они всеми силами, могло бы получиться.
Маркус толкает дверцу плечом – и та легко поддается, распахиваясь наружу.
Маркус едва не упал, он-то толкал, что есть силы, а тут открыто! Темные улицы принимают его, скрывают следы, путают, позади шумит погоня, но мужчине это лишь добавляет сил. И в себя он приходит только в порту. Куча старых ящиков, нестерпимо воняющая рыбой, принимает его в себя, скрывает от противника, позволяет перевести дух.
Маркус знал столицу.
Он бывал здесь не раз, бывал с отцом, у них тут свои интересы, и… свои люди – тоже. Сейчас он переведет дух, подождет, пока затихнет погоня, и пойдет на кожевенную улицу. Там есть человек, который его и примет, и спрячет.
Таламир наверняка будет его искать, это и в воду не гляди, ближайший месяц ему придется отсиживаться где-нибудь в тайнике, но это и неплохо. Дать весточку отцу, чтобы тот не волновался, и – ждать. Выжидать подходящего момента.
Больше Эфроны в столице не появятся. Да и вообще – надо что-то решать. Ясно, что им при Лидии не жизнь, но что делать?
А что тут поделаешь?
Королева – девка продажная, взял ее король за красоту, а так там ничего нет. Ни благородства, ни древней крови – ничего. Только вот сына она родила, и править при нем будет еще долго, и трон под ней пошатывается. Вот и опирается на таких, как Таламир, на безродье, крестьянскую кровь…
Знает, что реши аристократы ее свергнуть…
Не удержится.
Нет, никак не удержится.
Мысль была страшноватой, но… чем Эфрон не король? Если уж эта девка на троне расселась, ноги раздвинув?
Древней крови в них, почитай, и побольше, чем в некоторых, а знамя восстания… да те же Карнавоны!
Уничтожен древний герцогский род, ни за что, подло, исподтишка… ах да, Алаис! Что ж, на вдове можно жениться не хуже, чем на невинной девушке. А и родится у нее отродье от Таламира – придавить, как щенка от беспородного пса.
Интересно, что сталось с женщиной, которая его выпустила. Тарла?
Маркус попробовал припомнить лицо. Нет, неясно. Морщины, седые волосы, платье служанки… может, она еще при Карнавонах была в доме? А когда их убили, возненавидела Таламира?
Вполне может быть.
И возненавидела, и постаралась ему отомстить, как смогла. Выпустила пленника, подожгла дом… интересно – это все, что она сделала, или он чего-то не знает?
Неважно! еще узнает.
Но сейчас ему надо добраться до своих.
