-К тому же бонус предусматривает риск, причем смертельный, мертвые даже с тремя четвертыми изначальной награды с возможностью получить еще столько же живее не станут.
-Согласен, - сказал Винсент, - и наконец-то появился повод померяться силами с Вальтером, даже если мечи не скрестим, увести у него добычу будет приятно.
Лоуренс кивнул. На том и порешили. Йеско решил, что собрал со своей стороны достаточно углей на голову Монье, а также от души пожелал, чтобы эти пауки в банке друг друга перебили. Кто-нибудь да должен привезти девушку в Тесанту. Повредить сути дела вся эта ватага не должна. Не будут же они девчонку тягать за разные руки как детскую игрушку. По крайней мере Губер хотел в это верить.
После ночи в “Грустном сердце”, так оказывается называлась таверна, Константин Вёргер “изъял” у еретика и преступника немного продуктов на завтрак, которые съели под открытым небом по дороге. Висельник был плохой компанией. Вёргеру было безразлично, но он понимал, что торговцу не по себе. Интересно от грусти ли хозяин таверны принял у себя ведьму? Он явно не был околдован, Константин в таком разбирается. Значит какой-то обычный мотив. Могла быть ему родственницей или любовницей. Также интересно что случилось с охраной. Не факт что их было двое, как сказал тот укрыватель ведьм, но они точно были. Весь вопрос состоял в том, отпустил ли их хозяин под каким-то предлогом, чтобы не видели ведьму, или их уже нет в живых. Ночью и утром никто, разумеется, не явился, опровергая слова хозяина. Константину нужно было в ближайший город, где есть отделение инквизиции, чтобы отчитаться и получить средства на расходы. Ближайшим городом была Мадина. Путь пролегал через деревню Малые горки, которая была незамысловато названа видимо из-за свойств местности, торговец изъявил желание идти с ним, так как это куда безопасней, чем одному, а также потому что ему тоже нужен был город. Он собирался обналичить часть средств со своего счета в банке. В Малых горках такое удовольствие предусмотрено не было. Клец обещал отблагодарить Вёргера. Тот ответил, что ему ничего не нужно, разве что возмещение затрат на питание, но торговец сказал, что все равно наградит за помощь щедрее. Заодно в Горках можно было узнать врал ли висельник или нет, и живы ли его охранники. Клец по пути предложил понести мушкет или сумку Вёргера, но тот от помощи отказался. Торговец хотел быть полезен, так как от Константина зависела его сытость и безопасность, но убийца ведьм привык держать свое при себе, а также он не до конца доверял любым незнакомым людям, кем бы они не казались. Эпизод в таверне показал, что Иоганн Клец, если его так зовут действительно, не пособник первой убитой Вёргером ведьмы, который поздновато подошел к пылающей хате, по крайней мере не активный и идейный пособник. Его действия и испуг не были наигранными, Вёргер разбирался в таком, но он вполне мог быть вором или мошенником. Про себя он рассказал много, подробно ответил про товар, который вез и про то, как намеревался на нем заработать, но это можно было сочинить, хорошо разбираясь в торговле, а мошенники часто в ней разбираются весьма неплохо. Также было непонятно почему разбойники его оставили в живых? Решили так пошутить? Или это были знакомые конкуренты. Клец сказал, что не знал этих людей, что они убили действительно опасных охранников, а его неопасного со связанными глазами попинали, привязали к кляче, от которой охотно избавился один из бандитов Он рассчитывал забрать одну лошадь из упряжки после того, как отвезут товар и продадут его где-нибудь. Причем Иоганн особенно убивался, что они продадут его дорогостоящие ткани с молотка каким-нибудь борделям или скупщикам краденного за десятую часть от их реальной стоимости. Потому что у него был выход на нужные ткацкие мастерские и магазины ткани, а у них разумеется нет. С полумертвой клячи он сверзился, когда она перемахнула через какую-то особенно высокую кочку, а веревка порвалась после того, как лошадь его протащила по земле, камням и веткам с кустами. Когда он пришел в себя и снял повязку, она разумеется убежала далеко, а понять где он тоже не смог, так как лежал поперек лошади, и та бежала и шла куда попало, часто меняя направление. А в лесу он ориентировался отвратно, пытался как-то определить где дорога, на которой его ограбили, по солнцу и луне, но так никуда и не вышел. Оказалось, что его ограбили не очень далеко от развилки, с которой можно было попасть на ту дорогу, по которой они сейчас шли. То есть он почти вышел к дороге, только не совсем к той. Но Вёргер не был уверен, что Клец вышел бы к дороге хотя бы вполовину так же быстро как с ним, после того как пришел на звук выстрела. Путь от хаты ведьмы до ближайшей дороги был не короткий, и Вёргер по нему туда шел порядочно, а обратно еще дольше из-за медленного торговца. Бросать человека он не хотел, да пожалуй и не мог, так как занимался защитой людей, именно для этого убивал чародеев, а не для того, чтобы просто сокращать их поголовье. Этому учили в самом начале обучения в академии Святого Рихарда. Но это и не отменяло того факта, что другие убийцы ведьм могли нарушать этот принцип. Он не питал иллюзий ни по поводу собратьев по делу, ни по поводу других клириков. Но предпочел бы отвечать за себя и при жизни и после нее.
В одном хозяин таверны не соврал. До Малых горок было действительно пешком около четырех часов. Привычный к долгим переходам на своих двоих Вёргер практически не устал. Клец же преодолел этот путь с большим трудом. Пот выступал на лбу вскоре после того, как тот его вытирал, отдышка спустя час не покидала его словно лучшая подруга, а ноги не успевали за убийцей ведьм, который не собирался замедляться ради случайного спутника, хоть тот и оказал какую-то помощь в таверне. Клец видимо был торговцем, который путешествует исключительно верхом или на телеге. По пути им попалось несколько пеших путников, идущих навстречу, один раз их обогнал всадник. Тем, кто шел в сторону “Грустного сердца” Вёргер ничего не сказал, хотя Иоганн на него вопросительно посмотрел в первый раз. Сами пусть все увидят. О чем тут говорить? Оба входа таверны перегораживают ленты с сигнумом инквизиции, внутри висельник, снаружи сожженная ведьма, посторонним тут делать нечего, а мародерам лезть на свой страх и риск. Константин слышал крайне редко про тех, кто был готов залезть в опечатанный инквизицией дом ради серебряных сервизов владельца, которого сожгли заживо, убили при задержании или забрали для допроса за оккультизм и магию. За очередным поворотом дороги и лесом, который подступал к ней справа, сменив товарища, который сопровождал путников последние два часа слева, обнаружилась небольшая деревня. Одноэтажные дома из дерева, двускатные крыши, заборы самое большее по грудь. В центре деревянная башенка церкви, растущая из высокого здания, с позолоченным крестом на вершине. Деревня стояла на невысоких холмах, отчего некоторые дома были выше других, церковь тоже стояла судя по всему на холмике. Между домами в прямой видимости можно было различить ступеньки, ведущие к входу в нее с дороги. Вёргер и Клец пошли между домов под взглядами зевак. В основном это были старухи и старики да дети. Первые смотрели на путников из-за заборов или с лавок при входах в хижины, а вторые удостаивали их мимолетного взгляда прежде, чем продолжить играть. Кто-то за кем-то гонялся, все кричали, за сворой детей носилась облезлая собака и тявкала, виляя хвостом. Большая часть работоспособного населения работала. Пасли коров, работали в курятниках или поле, кололи дрова. Мимо Вёргера прошла девушка с коромыслом, на концах которого болтались ведра с водой, она не взглянула на пару чужаков и кряхтя вошла в какой-то домик, повернувшись боком. Какой-то парень отдал старику вязанку дров, и после благодарности, направился куда-то, бросив недолгий взгляд на Константина и торговца. При этом одна рука лежала на проушине топора, заткнутого за пояс, но скорее по привычке, чем для угрозы. У церкви Вёргер увидел любопытную картину. Рядом с красивой светловолосой девушкой, которая закинула на плечо мотыгу, стоял темноволосый мужчина спиной к Константину и о чем-то с ней говорил. Он был одет в темно-красную одежду, включая камзол простого кроя и штаны. Черные сапоги и перчатки того же цвета, меч на поясе в обычном месте, а вот позади на нем же чехол для дубины, в который та и была втиснута. Когда они подошли к этой паре ближе, то Вёргер услышал обрывок разговора:
-Милостивый господин, я никак не могу прийти к вам вечером одна, у меня есть жених, что в деревне подумают?
-Подумают, что это не их дело как опрашивает жителей инквизиция. Если ее служитель считает, что разговор не для их ушей.
-Но вы можете меня опросить тут. Или я могу прийти к вам днем, а на улице отец подождет.
-Это исключено. В общем вы отказываетесь выполнять мою просьбу, Ханна, верно?
-Я этого не говорила, господин Шмиц…
-А мне кажется, что именно это вы и делаете.
Девушка побледнела.
-Я…
-Прошу прощения, - перебил девушку Константин.
Шмиц обернулся на нахала, который посмел влезть в его разговор и бросил:
-Чего вам? Не видите, что я разговариваю и кто я такой?
-Все я вижу, помощник инквизитора Шмиц. А теперь сообщите мне какого именно вы инквизитора помощник, где он сам и что вы тут делаете? - Вёргер показал мужчине перстень с молотом и теперь побледнел уже он. - Константин Вёргер.
Помощник инквизитора подобрался и тщательно контролируя голос, чтобы не лепетать и не дерзить начал отвечать:
-Якоб Шмиц, состою на службе у инквизитора Вольфганга Урслера. Он в данный момент находится в Мадине, а я веду наблюдение в Малых горках на случай колдовской активности, недавно в этих местах была замечена ведьма, которая терроризировала местных, ее атаковал другой убийца ведьм, но ей удалось скрыться.
-Думаю, что она мне попалась по пути, так как я ликвидировал одну раненую недалеко. Проводите меня к здешнему старосте, там накидаю письмо вашему начальнику, так как по мне это попадает под колдовскую активность, которая интересует гера Урслера, вместе поедем в Мадену, где вы отчитываетесь перед своим начальством, а я перед своим.
-Конечно, гер Вёргер. Прошу за мной.
Он бросил взгляд на девушку, видимо желая сказать ей что-то в духе “я с тобой не закончил”, но не стал и просто кивнул ей, так как его авторитет знатно подмочили. Затем повел Константина и его спутника за собой на удивление уверенным шагом, очень надеясь, что в письме Константина ничего не будет про то мелкое недоразумение, свидетелем которого тот стал. Девушка выдохнула с заметным облегчением и пошла по своим делам. Вёргер ее полностью проигнорировал и направился за Шмицом.
Староста Малых Горок стоял у окна, прислонившись плечом к стене, и смотрел то в него, то на Константина. Убийца ведьм дописывал письмо, сидя за столом старосты, Шмиц, вытянувшись струной стоял позади и чуть сбоку, чтобы Вёргер не решил, что тот подглядывает, хотя Якоба жутко распирало от любопытства и страха. Прямо перед Вёргером стояли два крупных мужика. Иоганн сидел на улице у входа.
-Говорите вы уже три дня в Малых Горках? - спросил Константин у Свена и Бьорна, охранников Грустного сердца.
-Так точно, господин Хэксэнкиллер. Матиас, то есть гер Краузе, отпустил нас в деревню, сказал, что прибыль упала, и он пока нам платить не может, потому рискнет и побудет без охраны, - ответил Свен.
Немногословный Бьорн кивнул, глянув на товарища.
-И как долго прибыль по мнению гера Краузе не позволит ему иметь охрану? - продолжил Вёргер, по-прежнему не отрываясь от письма, по которому аккуратно скрипел пером.
Свен почесал голову.
-Он сказал, что по его прикидкам неделя али две.
-Интересно, откуда у него такой прогноз.
Свен молчал, хотя вряд ли понял слово “прогноз”.
-При вас в таверну не приходили необычные люди? Были ли какие-нибудь женщины?
-Нет, господин. Обычные путники и не так чтобы много, женщин вообще не было. Потому мы и поверили геру Краузе про прибыль. Ему виднее, мы его кошелек не знаем. Он нам заплатил, что был должен и чуть сверху. Сказал конпенсация. Плата стало быть за неприятную неожиданность, семью то кормить надо. Дал сверху не столько, чтобы неделю али две жить как при работе, но что-то.
-Что-то, - подтвердил Бьорн, печально кивая.
-У гера Краузе есть родственники в Малых Горках или еще где-то?
Свен с Бьорном переглянулись и посмотрели на старосту, наконец решив, что вопрос адресован, скорее всего, ему.
-Здесь никого, гер Вёргер, а так есть сестра, кажется зовут Изабелла, но я не знаю, где она живет, - сказал староста.
-Ясно, - Вёргер наконец закончил писать и принялся греть алый воск над свечей, глядя на кончик восковой палочки, - значит так, таверна “Грустное сердце” опечатана Святой Инквизицией. Матиас Краузе казнен за сокрытельство ведьмы и помощь оной. Сама ведьма сожжена согласно Положению о колдовстве и оккультизму Фарнадской Церкви.
Староста побледнел, Свен и Бьорн то ли охнули то ли чертыхнулись, вовремя спохватившись и сделав слова бессмыслицей.
-В таверну не заходить, тела не трогать. Организуйте дежурство, чтобы максимально сохранить все до прихода специалистов из инквизиции. Гер Урслер из Мадены их вскоре пришлет и заплатит за каждый день дежурства по обычной таксе. Гер Шмиц, у вас есть лошадь?
-Да, гер Вёргер!
Константин обронил последнюю каплю воска на конверт, немного подождал и прижал перстнем, оставив на алом пятне знак молота. Затем наконец посмотрел на старосту, который был явно не рад необходимости дежурств, судя по лицу.
-Староста Ветцель, прошу также выделить мне две лошади, люди гера Урслера с вами расплатятся по прибытии и за них тоже. Больше их реальной цены не советую просить, люди, которые приедут разбираться с таверной, знают сколько стоят лошади. Но и даром не отдавайте. Инквизиция не ставит себе цель обобрать население до нитки. Десятины хватает и на церковь и на Инквизицию. Ей облагают и дворян, не забывайте.
-Я понял гер Вёргер, - сказал Ветцель, который все это время хотел что-то сказать, судя по набираемому воздуху, - с дежурством что-нибудь придумаем, хотя придется оторвать людей с полей или других работ, но у нас очень мало лошадей, а свободных вообще нет, все в плугах или телегах, работа встанет и на рынок отвезти ничего не сможем.
Вёргер посмотрел в глаза старосты.
-Что вы предлагаете?
-Ничего такого, гер Вёргер… просто… вы же для себя и вашего спутника просите? Мы можем выделить телегу и возницу, карет у нас нет, к сожалению. Он отвезет вас в Мадену. А затем приедет обратно, так только одной лошади не будет два дня. Сейчас работы в самом разгаре.
Староста судя по разговору уже имел опыт с инквизиционными реквизированиями. И опыт по всей видимости печальный. Лошадей, конечно, не забрали с концами, но заплатить могли несвоевременно, и потом на деньгах сразу в город зерно не повезешь и в плуг серебряные не запряжешь. Его опасения были понятны, смелость заслуживала уважения, но у Вёргера не было времени потакать опасениям и оценивать смелость в ущерб скорости своего передвижения.
-Староста Ветцель, - проговорил Константин, глядя на старика холодными глазами, - я прошу две лошади для себя и моего спутника, как вы верно решили.
-Согласен, - сказал Винсент, - и наконец-то появился повод померяться силами с Вальтером, даже если мечи не скрестим, увести у него добычу будет приятно.
Лоуренс кивнул. На том и порешили. Йеско решил, что собрал со своей стороны достаточно углей на голову Монье, а также от души пожелал, чтобы эти пауки в банке друг друга перебили. Кто-нибудь да должен привезти девушку в Тесанту. Повредить сути дела вся эта ватага не должна. Не будут же они девчонку тягать за разные руки как детскую игрушку. По крайней мере Губер хотел в это верить.
Глава 13 Константин
После ночи в “Грустном сердце”, так оказывается называлась таверна, Константин Вёргер “изъял” у еретика и преступника немного продуктов на завтрак, которые съели под открытым небом по дороге. Висельник был плохой компанией. Вёргеру было безразлично, но он понимал, что торговцу не по себе. Интересно от грусти ли хозяин таверны принял у себя ведьму? Он явно не был околдован, Константин в таком разбирается. Значит какой-то обычный мотив. Могла быть ему родственницей или любовницей. Также интересно что случилось с охраной. Не факт что их было двое, как сказал тот укрыватель ведьм, но они точно были. Весь вопрос состоял в том, отпустил ли их хозяин под каким-то предлогом, чтобы не видели ведьму, или их уже нет в живых. Ночью и утром никто, разумеется, не явился, опровергая слова хозяина. Константину нужно было в ближайший город, где есть отделение инквизиции, чтобы отчитаться и получить средства на расходы. Ближайшим городом была Мадина. Путь пролегал через деревню Малые горки, которая была незамысловато названа видимо из-за свойств местности, торговец изъявил желание идти с ним, так как это куда безопасней, чем одному, а также потому что ему тоже нужен был город. Он собирался обналичить часть средств со своего счета в банке. В Малых горках такое удовольствие предусмотрено не было. Клец обещал отблагодарить Вёргера. Тот ответил, что ему ничего не нужно, разве что возмещение затрат на питание, но торговец сказал, что все равно наградит за помощь щедрее. Заодно в Горках можно было узнать врал ли висельник или нет, и живы ли его охранники. Клец по пути предложил понести мушкет или сумку Вёргера, но тот от помощи отказался. Торговец хотел быть полезен, так как от Константина зависела его сытость и безопасность, но убийца ведьм привык держать свое при себе, а также он не до конца доверял любым незнакомым людям, кем бы они не казались. Эпизод в таверне показал, что Иоганн Клец, если его так зовут действительно, не пособник первой убитой Вёргером ведьмы, который поздновато подошел к пылающей хате, по крайней мере не активный и идейный пособник. Его действия и испуг не были наигранными, Вёргер разбирался в таком, но он вполне мог быть вором или мошенником. Про себя он рассказал много, подробно ответил про товар, который вез и про то, как намеревался на нем заработать, но это можно было сочинить, хорошо разбираясь в торговле, а мошенники часто в ней разбираются весьма неплохо. Также было непонятно почему разбойники его оставили в живых? Решили так пошутить? Или это были знакомые конкуренты. Клец сказал, что не знал этих людей, что они убили действительно опасных охранников, а его неопасного со связанными глазами попинали, привязали к кляче, от которой охотно избавился один из бандитов Он рассчитывал забрать одну лошадь из упряжки после того, как отвезут товар и продадут его где-нибудь. Причем Иоганн особенно убивался, что они продадут его дорогостоящие ткани с молотка каким-нибудь борделям или скупщикам краденного за десятую часть от их реальной стоимости. Потому что у него был выход на нужные ткацкие мастерские и магазины ткани, а у них разумеется нет. С полумертвой клячи он сверзился, когда она перемахнула через какую-то особенно высокую кочку, а веревка порвалась после того, как лошадь его протащила по земле, камням и веткам с кустами. Когда он пришел в себя и снял повязку, она разумеется убежала далеко, а понять где он тоже не смог, так как лежал поперек лошади, и та бежала и шла куда попало, часто меняя направление. А в лесу он ориентировался отвратно, пытался как-то определить где дорога, на которой его ограбили, по солнцу и луне, но так никуда и не вышел. Оказалось, что его ограбили не очень далеко от развилки, с которой можно было попасть на ту дорогу, по которой они сейчас шли. То есть он почти вышел к дороге, только не совсем к той. Но Вёргер не был уверен, что Клец вышел бы к дороге хотя бы вполовину так же быстро как с ним, после того как пришел на звук выстрела. Путь от хаты ведьмы до ближайшей дороги был не короткий, и Вёргер по нему туда шел порядочно, а обратно еще дольше из-за медленного торговца. Бросать человека он не хотел, да пожалуй и не мог, так как занимался защитой людей, именно для этого убивал чародеев, а не для того, чтобы просто сокращать их поголовье. Этому учили в самом начале обучения в академии Святого Рихарда. Но это и не отменяло того факта, что другие убийцы ведьм могли нарушать этот принцип. Он не питал иллюзий ни по поводу собратьев по делу, ни по поводу других клириков. Но предпочел бы отвечать за себя и при жизни и после нее.
В одном хозяин таверны не соврал. До Малых горок было действительно пешком около четырех часов. Привычный к долгим переходам на своих двоих Вёргер практически не устал. Клец же преодолел этот путь с большим трудом. Пот выступал на лбу вскоре после того, как тот его вытирал, отдышка спустя час не покидала его словно лучшая подруга, а ноги не успевали за убийцей ведьм, который не собирался замедляться ради случайного спутника, хоть тот и оказал какую-то помощь в таверне. Клец видимо был торговцем, который путешествует исключительно верхом или на телеге. По пути им попалось несколько пеших путников, идущих навстречу, один раз их обогнал всадник. Тем, кто шел в сторону “Грустного сердца” Вёргер ничего не сказал, хотя Иоганн на него вопросительно посмотрел в первый раз. Сами пусть все увидят. О чем тут говорить? Оба входа таверны перегораживают ленты с сигнумом инквизиции, внутри висельник, снаружи сожженная ведьма, посторонним тут делать нечего, а мародерам лезть на свой страх и риск. Константин слышал крайне редко про тех, кто был готов залезть в опечатанный инквизицией дом ради серебряных сервизов владельца, которого сожгли заживо, убили при задержании или забрали для допроса за оккультизм и магию. За очередным поворотом дороги и лесом, который подступал к ней справа, сменив товарища, который сопровождал путников последние два часа слева, обнаружилась небольшая деревня. Одноэтажные дома из дерева, двускатные крыши, заборы самое большее по грудь. В центре деревянная башенка церкви, растущая из высокого здания, с позолоченным крестом на вершине. Деревня стояла на невысоких холмах, отчего некоторые дома были выше других, церковь тоже стояла судя по всему на холмике. Между домами в прямой видимости можно было различить ступеньки, ведущие к входу в нее с дороги. Вёргер и Клец пошли между домов под взглядами зевак. В основном это были старухи и старики да дети. Первые смотрели на путников из-за заборов или с лавок при входах в хижины, а вторые удостаивали их мимолетного взгляда прежде, чем продолжить играть. Кто-то за кем-то гонялся, все кричали, за сворой детей носилась облезлая собака и тявкала, виляя хвостом. Большая часть работоспособного населения работала. Пасли коров, работали в курятниках или поле, кололи дрова. Мимо Вёргера прошла девушка с коромыслом, на концах которого болтались ведра с водой, она не взглянула на пару чужаков и кряхтя вошла в какой-то домик, повернувшись боком. Какой-то парень отдал старику вязанку дров, и после благодарности, направился куда-то, бросив недолгий взгляд на Константина и торговца. При этом одна рука лежала на проушине топора, заткнутого за пояс, но скорее по привычке, чем для угрозы. У церкви Вёргер увидел любопытную картину. Рядом с красивой светловолосой девушкой, которая закинула на плечо мотыгу, стоял темноволосый мужчина спиной к Константину и о чем-то с ней говорил. Он был одет в темно-красную одежду, включая камзол простого кроя и штаны. Черные сапоги и перчатки того же цвета, меч на поясе в обычном месте, а вот позади на нем же чехол для дубины, в который та и была втиснута. Когда они подошли к этой паре ближе, то Вёргер услышал обрывок разговора:
-Милостивый господин, я никак не могу прийти к вам вечером одна, у меня есть жених, что в деревне подумают?
-Подумают, что это не их дело как опрашивает жителей инквизиция. Если ее служитель считает, что разговор не для их ушей.
-Но вы можете меня опросить тут. Или я могу прийти к вам днем, а на улице отец подождет.
-Это исключено. В общем вы отказываетесь выполнять мою просьбу, Ханна, верно?
-Я этого не говорила, господин Шмиц…
-А мне кажется, что именно это вы и делаете.
Девушка побледнела.
-Я…
-Прошу прощения, - перебил девушку Константин.
Шмиц обернулся на нахала, который посмел влезть в его разговор и бросил:
-Чего вам? Не видите, что я разговариваю и кто я такой?
-Все я вижу, помощник инквизитора Шмиц. А теперь сообщите мне какого именно вы инквизитора помощник, где он сам и что вы тут делаете? - Вёргер показал мужчине перстень с молотом и теперь побледнел уже он. - Константин Вёргер.
Помощник инквизитора подобрался и тщательно контролируя голос, чтобы не лепетать и не дерзить начал отвечать:
-Якоб Шмиц, состою на службе у инквизитора Вольфганга Урслера. Он в данный момент находится в Мадине, а я веду наблюдение в Малых горках на случай колдовской активности, недавно в этих местах была замечена ведьма, которая терроризировала местных, ее атаковал другой убийца ведьм, но ей удалось скрыться.
-Думаю, что она мне попалась по пути, так как я ликвидировал одну раненую недалеко. Проводите меня к здешнему старосте, там накидаю письмо вашему начальнику, так как по мне это попадает под колдовскую активность, которая интересует гера Урслера, вместе поедем в Мадену, где вы отчитываетесь перед своим начальством, а я перед своим.
-Конечно, гер Вёргер. Прошу за мной.
Он бросил взгляд на девушку, видимо желая сказать ей что-то в духе “я с тобой не закончил”, но не стал и просто кивнул ей, так как его авторитет знатно подмочили. Затем повел Константина и его спутника за собой на удивление уверенным шагом, очень надеясь, что в письме Константина ничего не будет про то мелкое недоразумение, свидетелем которого тот стал. Девушка выдохнула с заметным облегчением и пошла по своим делам. Вёргер ее полностью проигнорировал и направился за Шмицом.
Староста Малых Горок стоял у окна, прислонившись плечом к стене, и смотрел то в него, то на Константина. Убийца ведьм дописывал письмо, сидя за столом старосты, Шмиц, вытянувшись струной стоял позади и чуть сбоку, чтобы Вёргер не решил, что тот подглядывает, хотя Якоба жутко распирало от любопытства и страха. Прямо перед Вёргером стояли два крупных мужика. Иоганн сидел на улице у входа.
-Говорите вы уже три дня в Малых Горках? - спросил Константин у Свена и Бьорна, охранников Грустного сердца.
-Так точно, господин Хэксэнкиллер. Матиас, то есть гер Краузе, отпустил нас в деревню, сказал, что прибыль упала, и он пока нам платить не может, потому рискнет и побудет без охраны, - ответил Свен.
Немногословный Бьорн кивнул, глянув на товарища.
-И как долго прибыль по мнению гера Краузе не позволит ему иметь охрану? - продолжил Вёргер, по-прежнему не отрываясь от письма, по которому аккуратно скрипел пером.
Свен почесал голову.
-Он сказал, что по его прикидкам неделя али две.
-Интересно, откуда у него такой прогноз.
Свен молчал, хотя вряд ли понял слово “прогноз”.
-При вас в таверну не приходили необычные люди? Были ли какие-нибудь женщины?
-Нет, господин. Обычные путники и не так чтобы много, женщин вообще не было. Потому мы и поверили геру Краузе про прибыль. Ему виднее, мы его кошелек не знаем. Он нам заплатил, что был должен и чуть сверху. Сказал конпенсация. Плата стало быть за неприятную неожиданность, семью то кормить надо. Дал сверху не столько, чтобы неделю али две жить как при работе, но что-то.
-Что-то, - подтвердил Бьорн, печально кивая.
-У гера Краузе есть родственники в Малых Горках или еще где-то?
Свен с Бьорном переглянулись и посмотрели на старосту, наконец решив, что вопрос адресован, скорее всего, ему.
-Здесь никого, гер Вёргер, а так есть сестра, кажется зовут Изабелла, но я не знаю, где она живет, - сказал староста.
-Ясно, - Вёргер наконец закончил писать и принялся греть алый воск над свечей, глядя на кончик восковой палочки, - значит так, таверна “Грустное сердце” опечатана Святой Инквизицией. Матиас Краузе казнен за сокрытельство ведьмы и помощь оной. Сама ведьма сожжена согласно Положению о колдовстве и оккультизму Фарнадской Церкви.
Староста побледнел, Свен и Бьорн то ли охнули то ли чертыхнулись, вовремя спохватившись и сделав слова бессмыслицей.
-В таверну не заходить, тела не трогать. Организуйте дежурство, чтобы максимально сохранить все до прихода специалистов из инквизиции. Гер Урслер из Мадены их вскоре пришлет и заплатит за каждый день дежурства по обычной таксе. Гер Шмиц, у вас есть лошадь?
-Да, гер Вёргер!
Константин обронил последнюю каплю воска на конверт, немного подождал и прижал перстнем, оставив на алом пятне знак молота. Затем наконец посмотрел на старосту, который был явно не рад необходимости дежурств, судя по лицу.
-Староста Ветцель, прошу также выделить мне две лошади, люди гера Урслера с вами расплатятся по прибытии и за них тоже. Больше их реальной цены не советую просить, люди, которые приедут разбираться с таверной, знают сколько стоят лошади. Но и даром не отдавайте. Инквизиция не ставит себе цель обобрать население до нитки. Десятины хватает и на церковь и на Инквизицию. Ей облагают и дворян, не забывайте.
-Я понял гер Вёргер, - сказал Ветцель, который все это время хотел что-то сказать, судя по набираемому воздуху, - с дежурством что-нибудь придумаем, хотя придется оторвать людей с полей или других работ, но у нас очень мало лошадей, а свободных вообще нет, все в плугах или телегах, работа встанет и на рынок отвезти ничего не сможем.
Вёргер посмотрел в глаза старосты.
-Что вы предлагаете?
-Ничего такого, гер Вёргер… просто… вы же для себя и вашего спутника просите? Мы можем выделить телегу и возницу, карет у нас нет, к сожалению. Он отвезет вас в Мадену. А затем приедет обратно, так только одной лошади не будет два дня. Сейчас работы в самом разгаре.
Староста судя по разговору уже имел опыт с инквизиционными реквизированиями. И опыт по всей видимости печальный. Лошадей, конечно, не забрали с концами, но заплатить могли несвоевременно, и потом на деньгах сразу в город зерно не повезешь и в плуг серебряные не запряжешь. Его опасения были понятны, смелость заслуживала уважения, но у Вёргера не было времени потакать опасениям и оценивать смелость в ущерб скорости своего передвижения.
-Староста Ветцель, - проговорил Константин, глядя на старика холодными глазами, - я прошу две лошади для себя и моего спутника, как вы верно решили.
